***
Дом в Паучьем Тупике по-прежнему выглядел неуютным и негостеприимным. Но Гарри больше всего волновало наличие в нем его хозяина. Его одержимость прогрессировала: черная нить прочно утвердилась на его запястье, он практически не спал, лишенный зелья и боящийся того, что могло прийти к нему во сне. Его появление на пороге Снейпа было неизбежным. Его нестерпимо тянуло сюда. После нескольких дней безрезультатной борьбы с собой он все еще хотел повторения безумия, захватившего его в Министерстве. Что за странная болезнь поразила его? Неужели побочный эффект зелья мог настолько сильно изменить его восприятие мира? Сидеть дома и дальше не было смысла. Слова Рона про специализацию заставили понять, к чему Гарри имел наибольшую склонность. Защита. Вот что было основным для него. Вот в чем он преуспел. Находясь в доме, он мог с легкостью указать его сильные и слабые места, подсказать, где требовались сложнейшие ритуалы, а где можно было ограничиться обычными чарами, чтобы превратить дом в настоящую крепость. К несчастью, взаимодействие с людьми сейчас ему не давалось. Кто мог предполагать, что люди столько всего носят обернутым вокруг запястий? Браслеты, часы, крепления для палочек всех форм и размеров. Не говоря уже о бусах на шее и поясах на талии. А один ребенок в только что построенном доме, где Гарри консультировал по защите, обмотал цепочку с тонкими звеньями вокруг своей ноги. Такими ровными красивыми петлями, что пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова заняться делом. И все же последней каплей стал длинный шелковый шарф. Темно-зеленый с серебряными нитями, он обхватывал тонкую шею пожилой дамы, решившей сделать своим внукам подарок в виде небольшого уединенного коттеджа и пригласившей специалиста поговорить о необходимых чарах. Свободные концы шарфа свисали ниже талии, намекая, что материала хватило бы, чтобы обмотать и руки. Гарри искусал себе все щеки, на его ладонях остались заполненные кровью лунки от ногтей, но он так и не смог отогнать мысль, что отдал бы все, чтобы завладеть шарфом и увидеть, как цвета Слизерина оттеняют кожу бывшего декана этого факультета. Он был так сильно, болезненно возбужден, что перестал себя контролировать: почти коснулся шарфа, остановился, только поймав пораженный взгляд. Совершенно вымотанный и измученный, он аппарировал в единственное место, где мог получить облегчение. Стоял возле крыльца, дрожа то ли от холода, то ли от жестокого приступа обсессии, пока дверь не отворилась. Снейп пропустил его в дом без единого слова, едва бросив взгляд на синяки под глазами и запекшиеся кровью губы. Темноту гостиной разгонял лишь огонь в камине. Таким образом невозможно было увидеть выражение лица, зато контуры тела были провокационно подсвечены. Гарри, раз за разом тяжело сглатывая, смотрел, как Снейп медленно снимает черный кардиган и расстегивает пуговицы на манжетах рубашки. Как разматывает нить и скрещивает руки. — Нет! — вырвалось хриплым шепотом. Задушенным криком, не до конца пропущенным пересохшим горлом. — Не так! — А как? — спокойно произнес Снейп, замерев с нелепо вытянутыми вперед руками. — Как тебе нужно? Как под гипнозом, Гарри сделал шаг, другой и опустился перед мужчиной на колени, жадно потянувшись к нему. Сведенные судорогой мышцы не слушались. Скрюченные от волнения пальцы замерли в миллиметре от покрывавшей худые бедра ткани брюк, но не решились коснуться, все еще подконтрольные воле своего хозяина, впрочем, изрядно подточенной. Несколько раз рвано выдохнув, Гарри сдался: с громким стоном ткнулся носом Снейпу в ладони и потянулся к пуговицам на брюках. — Нельзя было впускать меня, — лихорадочно шептал он, рывками смещая расстегнутые брюки вместе с бельем к лодыжкам. Что он собирался делать? Что, во имя Мерлина, он собирался сотворить?! — Акцио палочка Снейпа! Еще одна попытка удержаться, хотя от возбуждения было невозможно соображать. Гарри подхватил прилетевшую откуда-то из глубины дома палочку, удивляясь про себя, что параноик-Снейп открыл дверь безоружным. Раз — палочка в руках хозяина. Два — острым концом она упирается в шею опасного гостя. Теперь тот полностью во власти хозяина дома. Спеленутый собственным безумием, обездвиженный палочкой у горла и ощущением так необходимых рук у лица. — Что мне делать? Я не могу. Просто… — бормотал Гарри, пытаясь оправдаться, вразумить, отвлечься, но его беспокойные руки, лишенные контроля, уже наматывали пресловутую нить на подающий первые признаки жизни член. — Не могу! Почему это происходит?! Так нельзя. Нельзя! Мерлин… Бессвязные слова лились и лились потоком, пока Снейп не заправил ему непослушную прядь волос за ухо, мимолетно погладив щеку. Словно дав благословение. Заранее разрешив любые действия. Тогда Гарри использовал свой рот по-другому. Обмирая от ужаса и восторга, он обхватил губами одно из полностью безволосых яичек и приласкал языком сморщенную кожицу. Левой рукой Гарри жадно вцепился в так поразившую его в прошлый раз ягодицу, пальцами правой — зачарованно прослеживал все повороты и изгибы намотанной на член нити. Снова и снова, вверх и вниз, неторопливо и методично, пока Снейп не зашипел, вырывая из транса. Тихий, почти нежный звук напомнил Гарри о состоянии его тела: джинсы стали слишком тесны, низ живота сладко тянуло, а в груди будто горело жадное пламя. И он, рыча и давясь, захватил, сколько мог, надеваясь ртом на член. Жалея только о том, что не может видеть нёбом, что не может отрастить десятка пальцев на языке, чтобы в полной мере смаковать долгожданное ощущение. Снейпу хватило нескольких глубоких толчков. В последний момент он вырвался, собирая сперму в кулак. Оргазм заставил его вечно бледные щеки и губы наполниться цветом, делая привлекательнее. Он глубоко дышал, то и дело облизывая губы, на мгновение полностью погрузившись в себя, и пропустил момент, когда Гарри поднялся и освободился от джинсов. Только дернулся, когда нежной кожи запястья коснулась влажная головка. Способ, которым Поттер стремился достичь разрядки, вызвал скорее удивление, чем отвращение, и Северус заинтересованно наблюдал, как его ладони свели вместе, все-таки связав нитью, и толкнулись между нижней части предплечий. Было жутко неудобно: Северусу приходилось постоянно напрягать плечи, чтобы давать необходимое давление, Гарри же опасно балансировал, стоя на носках и то и дело сбиваясь с ритма. И все же закушенные до крови губы и вздувшиеся на шее и висках жилы, а также скорость, с которой он пришел к завершению, выдавали, насколько хорошо ему было. Насколько сладко и правильно. Те несколько секунд, пока Гарри, едва сдерживая крик, заливал спермой покрытые пятнами от зелий руки бывшего преподавателя. После чего неминуемо накатили стыд и вина. — Поттер, не стоит устраивать истерики на пустом месте, — строго сказал Снейп, очищая свое тело и поправляя одежду. Он был на удивление спокоен. — Я даю вам две минуты на приличествующее гриффиндорцам посыпание головы пеплом, а потом жду в лаборатории. — Две минуты? — прошептал Гарри, когда собеседник уже не мог его услышать. — Мне не хватило двух недель, чтобы разобраться! Несмотря на предположения Снейпа о его психической неуравновешенности, он, напротив, ощущал невероятное спокойствие и умиротворение. Облегчение, как после приема обезболивающих. Мир снова стал стабильным, повернулся солнечной стороной. И Гарри без страха отправился в святая святых мастера зелий.***
— Бессонница? — строго спросил Снейп, откуда-то из глубин лаборатории. Гарри несмело угукнул в ответ, в замешательстве осматриваясь в поисках собеседника. — Раздражительность? Отсутствие аппетита? Гиперактивность? — вопросы сыпались как из рога изобилия. — Ну-у-у… — Прекрасный ответ, Поттер, — скорчил презрительную гримасу вынырнувший из-за дальних стеллажей Снейп. В руках он держал перо и пергамент, в котором, похоже, ставил галочки напротив каких-то пунктов. — Но мне нужно немного конкретнее. — Раздражительность — возможно. Но в конце концов каждому работнику Министерства она свойственна. Это еще не признак тяжелого заболевания. Аппетит у меня нормальный. Конечно, не как у Рона, но и до смертельно боящегося растолстеть Драко мне далеко. Гипер… Гиперактивность? Что вы имеете в виду? — Уже ничего, — Снейп просканировал замершего, как истукан, Гарри и что-то вычеркнул. — Навязчивые идеи? — сверяясь со списком, уточнил он и осекся. Учитывая произошедшее десятью минутами ранее, это был донельзя глупый вопрос. — Зелья помогут, — тихо, будто бы смущаясь своей попытки утешить, добавил он, на миг растеряв всю свою собранность и деловитость. — Я дважды домогался тебя. А ты? — сдавленно произнес Гарри, кусая губы. — Ты все равно помогаешь… — Вы уж разберитесь, на вы мы или на ты, — мягко усмехнулся Северус. — Я, пожалуй, готов отступить от этикета, — он слегка улыбнулся, довольно прикрывая глаза. И его невозмутимость и умение владеть собой можно было перешибить удовольствием. — За годы нашего не всегда успешного и не самого мирного взаимодействия ты должен был уяснить, что меня довольно сложно принудить. Гарри резко выдохнул, подавившись нервным смехом. От полноты чувств у него на глазах выступили слезы. Что за невероятную, чудовищную ахинею нес сейчас Снейп, учитывая историю его жизни? — Все, что я делал, я делал по собственному выбору. Я сам взял на себя обязательства, потому что нес ответственность за свои решения. И ты тем более не похож на человека, способного надавить на меня. Поэтому заканчивай страдать. Произошедшее было по обоюдному желанию. — Я думал, ты сделал это из жалости. — Жалость? Ты говоришь это Ужасу Подземелий, в принципе неспособному на жалость. Такое оскорбление нельзя стерпеть! — Снейп притворно нахмурился, но его выдавал яркий блеск темных глаз, словно он наслаждался присутствием своего самого нелюбимого ученика. Гарри немного приободрился, в который раз поразившись, насколько ему комфортно с прежде ненавистным ему человеком. — Спасибо, — сказал он. — Какими бы ни были твои мотивы. — Какими бы ни были, — загадочно пробормотал Снейп и вернулся к своему пергаменту. — С симптомами мы разобрались. Я проверил твою кровь и подготовил список зелий. Очищающее, укрепляющее и успокоительное. Тебе будет довольно трудно заснуть, могут мучить кошмары. — Ты сваришь их? Не знаю, сколько стоят сейчас хорошие зелья… — Вы должны обратиться к другому зельевару, — холодно отчеканил Снейп, складывая руки на груди. Снова наглухо закрываясь от всего мира. От Гарри, которому было горько потерять то хрупкое равновесие, что установилось между ними. — Но… Я не понимаю… Снейп? — Я не обязан давать отчет высокомерным, наглым, заносчивым мальчишкам. И если отсутствие мозгов не позволяет тебе уразуметь очевидные вещи… — Да что опять случилось?! — Что случилось? Со мной десять лет назад случился ты! И с тех пор моя жизнь без остановки катится в тартарары! — Так. Стоп! — Гарри поднял руки в примирительном жесте. Он мог бы продолжить препираться, мог бы привести доводы, опровергавшие его участие в проблемах в жизни Снейпа. Но интуитивно чувствовал, что этим только ухудшит ситуацию. — Давай начнем сначала. Ты умеешь все это варить? Ехидно поднятая бровь, словно вопрошавшая, как посмел он сомневаться в способностях ее хозяина, была ему ответом. — Глупый вопрос. Прости, — Гарри всегда легко извинялся, признавая собственную некомпетентность. — Нужны какие-то особые ингредиенты? — Кровь и любая другая телесная жидкость человека, для которого варится зелье, — нехотя ответил Снейп. В его интонациях все еще сквозило раздражение, но уже не было неприкрытой злобы. — Звание Мастера дает тебе право на варку содержащих кровь зелий, ведь так? — Поразительная осведомленность для того, кто в школе был полным бездарем в зельеварении, — уже почти спокойно отметил Снейп. Его рука взметнулась вверх, словно он хотел прикрыть уставшие глаза, а челюсть напряглась, как от сдерживаемого зевка, но в целом вид он имел самый невозмутимый. Но вел себя очень по-снейповски: непредсказуемо раздражался из-за мелочей, ничего по-человечески не объяснял и маскировал свои истинные чувства презрением ко всему. И все же не гнал, искренне пытаясь помочь, несмотря на причудливые формы в которых эта помощь требовалась. Невозможный человек. — У меня больше нет предположений. Сдаюсь. — Тогда, надеюсь, у вас есть на примете адрес другого зельевара. — Хорошо, я понял. Найду другого зельевара. Но можно я приду к тебе еще? — Конечно, — глумливо улыбнулся Снейп, доказывая, что его характер, пусть и смягчился, все же остался сложным, — я как раз заказал новую партию самоудлиняющейся нити. Гарри пришлось удовольствоваться этим.***
Через пару дней Гарри нашел Снейпа в Министерстве, чтобы получить консультацию по поводу подобранных зелий. Драко, после долгих уговоров согласившийся встать у котла, требовал уточнить список ингредиентов в одном из составов. — Здравствуйте, миссис Эдвардс, мистер Снейп, — учтиво поздоровался он, застав Северуса в компании неприятной дамы, слегка похожей на злобного бульдога. Насколько он знал, она была одним из членов Визенгамота, чистокровная волшебница, чей род переехал из опустошенной войной Франции в конце сороковых годов. — Поттер, — сказала миссис Эдвардс, строго глядя поверх очков-половинок, — что привело вас ко мне? — На самом деле, — Гарри смущенно улыбнулся, постаравшись вложить все свое обаяние, — мне нужно сказать пару слов мистеру Снейпу. — И какие же дела могут связывать Героя с Пожирателем Смерти? — по холодному тону стало ясно, что обаяние не сработало. — Э-э-э… Его крестник заболел и хотел его видеть. — Представитель проклятого семейства Малфоев заболел? Ха! Теперь я верю, что в мире еще может восторжествовать справедливость. Что ж, Снейп, так и быть, можете навестить мальчишку. Но я жду Веритасерум не позже завтрашнего вечера! Пять флаконов и ни единым меньше! Пожилая леди величественно удалилась, провожаемая двумя неприязненными взглядами. — Что тебе нужно? — раздраженно буркнул Снейп, явно недовольный общением с миссис Эдвардс. — Ты даже не спросишь, что с Драко? — лукаво спросил Гарри, не пытавшийся скрыть радость встречи. — Если бы с ним действительно что-то случилось, ты бы не стал расшаркиваться, а утащил бы меня из-под носа старой карги прямиком на Гриммо. И ни в коем случае не вел в эту укромную нишу. — Ничего-то от тебя не укроется, — проворчал Гарри. Он действительно хотел остаться с ним наедине хоть ненадолго. — Думаешь, два величайших волшебника нашего времени ценили меня за красивые глаза? — ехидно спросил Снейп, которого, похоже, оставило плохое настроение. — За красивые глаза тебя ценю я. Тоже вполне великий волшебник нашего времени, по мнению некоторых. У Гарри горели губы, так ему хотелось поцелуя. Ему так хотелось всего, что от возбуждения звенело в ушах. Но он боялся сократить дистанцию. — Думаю, ты меня ценишь за другое, — снова закрылся броней из сарказма Снейп. Тем не менее, он, глядя Гарри прямо в глаза, невыносимо медленно потянул вверх рукава своей одежды. На обеих руках красовалась самоудлиняющаяся нить. Черная на левом, красная на правом. — Думаю, ты ценишь меня за вот это. Маленький похотливый извращенец, — слова были неприятными, но произносящий их голос имел бархатные, почти одобрительные обертона и искупал все. — Просто интересно, тебя заводит перечеркнутая линиями плоть или беспомощность партнера? — Может, меня заводят твои руки? Гарри больше не мог сдерживаться: он прижался к рукам Северуса губами, потерся щекой, отчаянно наслаждаясь. Кажется, никогда в жизни он не был так счастлив. Вот про что говорил Драко. Всем нужна отдушина. Он целовался с охотно отвечающим ему Снейпом в пустом коридоре Министерства и яростно мечтал оказаться в той же компании в темноте собственной спальни. Но, к сожалению, его внимания требовало дело, не терпящее отлагательств. Улучшившееся самочувствие позволило взять на себя хотя бы часть работы, разгрузив друзей. — Драко спрашивает, можно ли заменить болотную мяту на полевую? — с трудом оторвавшись от тонких губ, произнес Гарри. — Не сезон сейчас, или что-то в этом роде. — Бездари! — припечатал Снейп. Его глаза лихорадочно блестели, губы припухли, а руки, похоже, совершенно не хотели покидать бока прижимавшегося к нему Поттера, но он все равно был в состоянии читать лекцию по зельеварению. — В зелье могут входить любые виды мяты, кроме колосистой, важно, чтобы их было не меньше двух… Поттер! Я не договорил! — Мне пора! Передам Драко… — Болван! — обреченно выдавил Северус, проводив взглядом широкую спину — Гарри значительно раздался в плечах и немного подрос за прошедшие три года, почти сравнявшись со Снейпом. — Настырный, бесцеремонный, жертвенный, соблазнительный идиот, — выдав свою странную и местами противоречащую самой себе характеристику, он постоял еще немного, тяжело дыша и опираясь на стену. Но когда бывший Ужас Подземелий вышел в людный коридор, его походка была столь же легкой и стремительной, как в лучшие годы в Хогвартсе.