Возрождение

Все, чего я желала, Все, что я искала, Здесь, у меня. Enjoy the silence

      Человек из телевизора не говорил чего-либо хорошего. Над миром всё так же висела ужасная угроза глобального экономического кризиса; недвижимость бесконечно дешевела, из-за чего весь рынок с каждым днём приближался к точке невозврата; новые глобальные катастрофы из-за пожаров, мусора и прочих происков в основном от человечества случались будто с новой ускоренной частотой. Конечно же всех беспокоило затянувшееся массовое одиночество из-за глобальной пандемии. Так много людей оказались отрезанными от мира, так много людей потеряли тех, с кем рассчитывали жить ещё долгие годы. Мир будто изменил своё отношение к тем, кто всегда находил повод для волнения. Теперь редко можно было встретить того, кто хотел раскидываться своими советами про «будь проще», «не придумывай», «займись делом». Или Лиза настолько оказалась отрезанной от людей, что попросту не было тех, кто бесконечно готов был вторить эту бесполезную мантру?       День предстоял сложным, но девушка знала, что человеку, о котором она переживала, было ещё сложнее. Она никогда ещё так ясно не осознавала, что могла быть проблемой для кого-то. И, возможно, даже не просто проблемой, а целой катастрофой. Её появление в этом городе, её появление в его жизни — всё было настолько неоднозначно, и все так яро желали проникнуть в это. Почему людям так важно очерчивать границу и давать всему название? Разве они не знают, что даже в собственной голове на вопросы о собственной жизни они не готовы отвечать на всё?       Было несколько вещей, которые бесконечно её беспокоили. Первая и, конечно, самая первостепенная — Ремингтону прилетело из-за неё от лейбла. Не ясно, что конкретно они могут предпринять, ведь даже истории о рамках закона и приличия не работают на таком уровне. Она когда-то точно так же не предполагала, что её могут вышвырнуть из группы как какую-то псину и оставить ни с чем на улице. Второе — её менеджер и его вечное недовольство. Кейт не хотела, чтобы Лиз летела в Америку. Та считала, что ещё не время, и что это только ей навредит, в первую очередь, ментально. Девушка потратила так много сил и усилий, чтобы привести свою подопечную в порядок, что теперь было ужасно страшно вернуться на полтора года назад и начинать всё с самого начала. Она всё понимала, она понимала боль Карстен, но певица вела себя порой как непослушный ребёнок, с которым было сложно совладать.       Они почти дошли до того, что Лиза снова стала уверенной достаточно, чтобы показывать окружающим свою музыку, а теперь это всё могло вернуться к точке отсчёта. Кейт постоянно звонила и пыталась контролировать каждый шаг: её очень злила вся эта ситуация с Лейтом, а главное куда та может привести. Мужчины в жизни Карстен — это всегда сплошные проблемы, хоть девушка и отказывается это признавать.       Третья мысль была как ноющая муха, которую хотелось отогнать подальше от себя, спрятать в самых глубинах своего мозга, но эта маленькая приставучая тварь каждый раз находила способ появиться на поверхности и начать маячить перед глазами. Эта мысль была так сильно окутана страхом, что вызывала у девушки головную боль.       «Лучше бы скорее это всё прошло, и я бы так не мучилась».       На следующей неделе должна была состояться та самая встреча с представительством компании, из-за которого она, собственно, и прилетела этой весной в Лос-Анджелес. Её адвокаты дали ей несколько причин, по которым лейбл заинтересован в их сотрудничестве, но все они настолько странные, что ни одна не кажется правдоподобной. Единственное, что можно было утверждать точно — зачем-то компании нужна была личная встреча, а значит кто-то хотел увидеть реакцию Мисс Карстен на то, что произойдёт. Другого логичного объяснения в голову девушке не приходило.       Лейт по понятным причинам не писал, и это ужасное разъедающее чувство одиночества начало снова проявляться. Она снова осталась один на один со своими мыслями, со своими историями. Плохое самочувствие заставляло девушку сидеть днями в своём номере, пока та предпринимала попытки хоть как-то себя занять. Было сложно отвлечься или найти себе увлечение, эта плохая энергия изнутри буквально парализовала её и не давала покоя.       Книги не читались, фильмы казались скучными, текста не сочинялись, а ручка не хотела изображать на бумаге чего-то путного. В итоге она сидела и курила пачку за пачкой, пока ей не становилось так плохо от сигаретного дыма и собственного запаха, что её тошнило. Она почти ничего не ела, в основном только пила воду. Из-за этого она ощущала пугающую лёгкость в желудке и даже достигла в какой-то момент абсолютного бессознания в голове. Порой казалось, что она смотрит со стороны, не ощущая себя в своём теле. Это чувство полной отрешённости и неосознавания реальности происходящего лишь сильнее тревожило её.       Приходили мысли, что он будет держаться подальше от неё после всего этого прессинга. С его стороны это будет крайне логичным. Она не знала, как конкретно он к ней относится, они не говорили друг другу громких слов, не давали обещание. Это, наверное, хорошо, но из-за этого сейчас было невыносимо больно. Сидя два дня в одном помещении, она призналась себе, что влюблена в него. Сейчас было сложно ещё сказать, насколько сильно и насколько болезненно, но Лиззи страстно хотела, чтобы Ремингтон окружил её своим вниманием, и только её.       Единственное, что заставило её сегодня сходить в душ и почистить зубы — обещанная встреча в городе со старым другом. Кожа была такой сухой и бледной, что пришлось нанести хотя бы немного макияжа, чтобы не напоминать труп. Это было неприятно, макияж для неё никогда не был средством скрытия недостатков, скорее это просто способ выразить своё настроение и ощущения, но сейчас это было просто необходимо, чтобы не вызывать лишних вопросов у окружающих. Она надела свои любимые синие джинсы, в которых чувствовала себя максимально комфортно, и обычную свободную чёрную футболку. Расчесала волосы, потому что собирать их в более-менее приличную причёску не было сил.       Энди ждал её уже возле кофейни в городе. Мужчина приветливо помахал рукой при её виде, а девушка лишь слабо кивнула головой. Она правда не знала, что сегодня будет за день, потому что настроение было снова забиться в своём номере и медленно прожигать жизнь.       — Привет, — брюнет крепко сжал знакомую в своих объятьях. Для него встреча со старой подругой приравнивалось к целому важному мероприятию. Они были достаточно близкими друзьями, вряд ли прямо лучшими, но Энди всегда оказывался на стороне девушки, за что та была ему всегда благодарна. — Хочешь сесть здесь или взять на вынос?       Девушка неловко осмотрела округу и заметила в метрах пятидесяти мужчину, который стоял с большой камерой и фотографировал их диалог. На этот раз она даже не испытала раздражение, у неё просто не было на это сил.       — Давай сядем внутри, так хоть есть шанс, что нам будут тыкать камерой в лицо поменьше.       Энди согласился, и они прошли внутрь красивой кофейни. Помещение было облицовано изумрудной и бежевой мелкой плиткой, одна стена была выложена прекрасной цветной мозаикой с растениями. Сама концепция была «грин-френдли» помещения — большая часть заполнена различными растениями разных размеров в горшках, а мебель была выполнена из материалов с изображением текстур дерева. Пара присела подальше от окон, чтобы не смущать себя и других людей в помещении. Мужчина заказал обычный чёрный кофе в чайнике, а девушка взяла себе латте.       — Всё так же не переносишь кофе без молока? — ухмыльнулся мужчина своим же воспоминаниям.       — Знаешь, я много раз тебе говорила, что Америка — это точно не то место, где я бы решилась пить чёрный кофе. Вы так любите разбавлять кофе гигантским количеством воды, толком не заварив его, что… даже не знаю, это же просто кисло-горькая жижа.       — Как всегда бурчишь? — затем юноша немного помолчал и спросил, — как у тебя с личной жизнь?       — Мы с этого начнём? — рассмеялась девушка. — Может, ради приличия с чего-то другого?       — Ну, всех это интересует, а раз у меня есть возможность, то я обязательно спрошу. Ты, кстати, выглядишь не очень, что-то случилось?       — Всё как всегда неоднозначно и сложно… — начала девушка.       — Снова ты об этом. Почему у тебя всегда всё сложно? — развёл руками Бирсак. С его стороны выглядело так, будто Лиза постоянно драматизировала всё, что происходило в её жизни. Точнее, конечно, жизнь была не сахар в последнее время, и парня, скорее, раздражала её вечное желание нагнетать, когда ещё совсем ничего не произошло. Забавно, что у Ремингтона была точно такая же черта характера. Им однозначно придётся с этим нелегко.       — Может, потому что дерьмо постоянно случается? — излишне агрессивно ответила девушка. — Может, потому что мы живем на разных континентах, а мне улетать скоро? — сказала она уже тише и замолчала. Ей стало легче, когда она сказала это вслух. Это была правда, она знала, что отношения на расстоянии — это ад. Она уже проходила это и оно ни разу не работало. Сначала Лейт был «курортным романом», но теперь она успела к нему привязаться.       «Чёрт, во что я ввязалась?»       — Ты говорила с ним об этом? — обеспокоено сказал собеседник, наливая себе новую порцию кофе.       Энди даже как-то и не думал об этом. Это не его отношения, не его жизнь, но теперь, когда Лиза выдавила эти слова из себя, он понял, какую очередную яму для себя выкапывала его подруга. Многие не выдерживали отношения с Карстен, и это верно для всех видов отношений. У неё не было близких друзей, которые были бы с ней от начала до конца, либо же они вообще не светились. Когда у тебя такая насыщенная жизнь, люди и время крутятся с такой скоростью, что десять лет были наполнены таким количеством событий, которое происходит у обычных людей за всю их жизнь. Друзья и знакомые так же появляются и исчезают чаще, чем обычно.       — Нет, я же говорю, что всё неоднозначно.       Она замолчала. Захотелось снова курить. Захотелось снова ощущать вкус дыма и плотную пустоту внутри. Но в этой кофейне не предусматривалось место для курения, поэтому придётся терпеть все свои мысли в голове.       — А твоя личная жизнь как? — спросила с улыбкой девушка, желая сменить тему, потому что ответов у неё всё равно не было.       — У меня всё хорошо. Скоро будем праздновать пять лет. Жаль, что Джульетт улетела, она была бы рада с тобой повидаться.       — Да, я бы тоже с радостью с ней встретилась.       Они проговорили около часа на разные темы. Энди рассказал, чем занимался последний год, как они придумали с ребятами давать акустические концерты, потому что полноценные были недоступны из-за пандемии. В какой-то момент он обмолвился:       — Знаешь, мы сняли этот сериал так давно, понадобилось столько времени, чтобы его наконец выпустить. Постоянно были какие-то проблемы с финансированием, — но он тут же осекся.       — Для твоего же блага я сделаю вид, что не слышала тебя, — сказала девушка, слегка нахмурившись.       Беседа, к счастью, снова без проблем утекла в новое русло, где ребята обсуждали уже жизнь Лизы. Бирсака очень волновало её отношение к её же творчеству. Девушка была автором и соавтором такого безумного количество хорошей музыки, что теперь, когда она ничего не выпускала уже какое-то время, он будто чувствовал потерю.       — Я пишу, не беспокойся, — заверила она его. — Просто… мне сложно это записывать. Да и я уже не уверена, что это кому-то нужно.       — И с чего ты это решила? — скептически прищурился и скрестил руки мужчина.       — Слушай, я выпускала музыку. Я выпустила целый альбом. Целый прекрасный альбом, и он никому не зашёл. Кажется, я сдаю позиции, — совсем тихо, будто боясь своих слов, добавила она.       Энди немного задумался: нужно было подобрать правильные слова в этой скользкой теме. Любое неправильное движение могло демотивировать его подругу, а он точно не хотел стать очередной причиной её творческого кризиса. К тому же у него была просьба к ней.       — Ты записала прекрасный альбом. Правда, даже не отнекивайся, — сразу же сказал он, опасаясь её отрицания. — Но все ждали от тебя другого. Все ожидали, что после Flex ты запишешь разрывной рок-альбом, который утрёт всем нос. Ты же сделала что-то невероятное абсолютно в твоём стиле — альбом смешанных стилей о жизни, любви к себе и миру. Вокруг было так много благодарственных комментариев, многие писали тебе, что эта музыка подарила им уверенность. Не отрицай! Я сам видел комментарии в твоём Инстаграме. Ты же почему-то решила сконцентрировать всё своё внимание на старых поклонниках, у которых просто не сбылись ожидания.       — Критикам не понравилось.       — Критики могут идти нахуй, — они вдвоём рассмеялись. — Между прочим, Лиз, это твоя цитата.       — Да, я помню. Наверно, ты прав.       — Я «не наверно прав». Я чертовски прав! — самоуверенно заявил Бирсак.       Ему нравилось, что он поднял Лиззи настроение. Ей было лучше с лёгкой улыбкой на лице, чем с кислой миной. Так забавно, что пару правильных слов могли заметно воодушевить такого творца, как она. Всё-таки творческие люди очень странные и по удивительному стечению обстоятельств настолько неуверенные в себе и своих творениях.       Он всё же решился у неё спросить:       — Что случилось? Почему ты прилетела?       Её взгляд сразу сменился с расслабленного и немного озорного на оценивающе холодный. Этот её взгляд был таким ледяным и даже немного пугающим. Вся её мимика лица осталась той же, но только теперь в глазах читалась напряжение и опасность.       — Как раз к годовщине твоей свадьбы. Хотела поздравить вас с Джульетт, — решила отвертеться Лиз. Она не очень понимала, что конкретно нужно было рассказать Энди. Он был её другом, но они не так много общались в последнее время, поэтому не совсем понятно, можно ли было ему доверять. С другой стороны, он был тем самым мостом между ней и Ремингтоном.       — Ну, конечно, — немного раздражённо ответил брюнет. — Я так давно тебя звал, здесь столько всего произошло без тебя, а сейчас ты мне говоришь это. Всё настолько серьёзно, что ты сама не можешь сказать?       — Я сама пока не знаю, но, кажется, намечается буря, — решила она ответить, слегка недоговаривая всех деталей.       — А что, предыдущая уже закончилась?       — В том то и дело, что нет.       — И что ты будешь делать?       — Пока не знаю. Я честно сама не понимаю, что конкретно грядёт, поэтому и подготовиться к этому не смогу. Но, думаю, что будет что-то не очень хорошее.       Энди понимающе кивнул головой. До него доползали различные слухи, поэтому, наверное, настало время рассказать их своей подруге. Всё же это будет честно по отношению к ней.       — Лиза, я … — начал он, как у девушки завибрировал телефон.       Она тут же взяла устройство в руки и стала читать пришедшее сообщение. Её лицо озарила широкая улыбка. Удивительно, что заставило её так искренне улыбаться?       — Прости, что ты говорил? — снова обратила она своё внимание на собеседника.       Тот лишь покачал головой, давая понять, что проехали. На душе стало так гадко, будто он обманывал её, хотя обманом это и не назвать. Что-то его остановило, наверное, всё же необходимость в собственной безопасности важнее, чем рассказ какого-то слуха, который к тому же мог быть и неправдой. Ремингтон был хорошим примером того, на что была готова пойти компания, чтобы испортить жизнь Карстен. Бирсак точно не хотел такой же участи для себя.       — Просто будь аккуратнее, ты же знаешь, что пришло новое руководство?       — Я слышала, но я не знаю этих ребят, так что это мне мало поможет.       Энди очень настаивал на том, чтобы Лиза заехала к нему в гости, когда его жена вернётся в город. Джульетт очень расстроилась, когда узнала, что её старая хорошая знакомая, а особенно такая, как Карстен, неожиданно приехала в город как раз в тот момент, когда сама женщина уехала.       — Я тут ещё, кажется, две недели, если успеем, то обязательно встретимся.       Девушка всё время проверяла телефон и строчила какие-то текста, а Бирсак в какой-то момент не выдержал и спросил:       — Мы не виделись так давно, а ты сидишь в телефоне. Тебе не стыдно? — несерьёзно надул он губы, чтобы показать свою обиду.       — Прости, — она как послушная ученица спрятала телефон. — Знаю, тебе интересно: у ребят всё хорошо. У кампании не было каких-то явных претензий. Как я и говорила, это просто метод давления через страх.       — Ты знаешь, что они могут найти? — аккуратно спросил брюнет.       — О чём ты? — уточнила у него девушка, потому что его слова поставили её в тупик.       — Они чего-то боятся. Ну, или просто сошли с ума. Меня вот так ни разу не трясли.       — Но мы с тобой никогда особо не заявляли о наших взаимоотношениях, может, они просто не знают, что мы друзья?       — Всё они знают, мне постоянно капал мой менеджер на мозг, мол, это может сыграть со мной злую шутку, — с очень серьёзным лицом ответил мужчина. — Просто будь готова к встрече, потому что всё это очень странно.       На лице девушки отобразилось замешательство. Складывалось неприятное ощущение, что она что-то упускает. Это постоянное напряжение в жизни, боязнь сказать или спросить чего-то лишнего даже при своих друзьях, убивали её. Как только всё это стало происходить, пропала какая-то легкость из её бытия, и вот она уже снова чувствует нескончаемый груз на себе. Нескончаемая ответственность, нескончаемые договорённости, нескончаемые претензии. Без туров и группы её жизнь так похожа на жизнь обычных обывателей и так непохожа одновременно.       — Слушай, давай сменим тему? Я правда не хочу об этом думать сейчас, — наконец сказала девушка. — Кстати, ты не хочешь перекусить, а то я, похоже, не ела уже очень давно?       Бирсак обеспокоено посмотрел на свою подругу, а затем кивнул. Ему тоже стало ужасно некомфортно из-за поднятой темы в разговоре. До её прилета в город он всё ещё тешил себя надеждой, что всё будет как прежде: они смогут писать музыку, веселиться, пить, не таить что-либо друг от друга. Но теперь он понимал, как сильно разрослось расстояние между ним и его другом, будто это уже не просто Атлантический океан, а что-то намного больше.       Все эти размышления навевали тихую печаль и сожаление. Жизнь разбрасывает людей, неужели это теперь происходит и с ними? Он хотел привлечь её к записи своего нового альбома. Во многом потому, что он обожал то, что она делала с музыкой, а ещё он искренне считал, что эта работа поможет девушке свыкнуться с её новой действительностью. Сейчас же он не был так уж уверен в чем-либо.       «Хороший ли я человек после всего или нет?»