***
Ещё не было и восьми, когда добрался до особняка. Сегодня не хотелось снова выдёргивать с утра пораньше Чанёля, так что до места работы ехал на автобусе, хотя это и было дольше, так ещё и после двух пересадок оставшиеся метров так сто напрямик пришлось идти пешком, ведь к частным домам вроде этого не ходит общественный транспорт. Но жаловаться на это было бы глупо. Ифань для уверенности снова сверил время, глядя на экран телефона – 7:50, лишь после этого прошёл оставшиеся пять метров до ворот и нажал на кнопку звонка. Охранник, явно удивлённый таким ранним визитом, потирая слегка сонные глаза, пропустил его внутрь и даже отметил, что так ответственно молодёжь редко подходит к работе. Ву только улыбнулся – для своих лет он и правда выглядел юно, но уточнять, что уже давно не подходит под определение молодёжи всё же не стал. И снова уже знакомая дорожка от ворот к дому, а затем и большой холл в бело-золотистых тонах. Из левого крыла дома доносились чьи-то голоса и слышался стук посуды – видимо, там в это время готовились к завтраку. По изящной лестнице со второго этажа, покрытой алой ковровой дорожкой, быстро спускался Лу Хань, на ходу застёгивая пуговицы на рукавах светло-голубой рубашки и поправляя узел синего узорчатого галстука. На одном ухе была закреплена беспроводная гарнитура, по которой он с кем-то громко и довольно строго переговаривался. — ...Что значит вы не можете перенести встречу?! Я вам не почтовый голубь, чтобы порхать между отделами продаж и конференц-залом! Если эти спонсоры не хотят идти на уступки, значит они нам нафиг не сдались! Будет ещё наша компания под каких-то мелких предпринимателей прогибаться! Они все, между прочим, на наших машинах ездят, так им и передай! — фыркнул Лу и тут же замедлился на последней ступеньке, с удивлением замечая гостя. Но на его лице тут же появилась одобрительная улыбка, с которой он слегка приподнял дужку с микрофоном, тем самым завершая разговор, а сам быстро надел пиджак, который до этого нёс на руке. — Доброе утро, Лу Хань, — вежливо поприветствовал его и слегка улыбнулся. — Доброе утро. Что ж, пунктуальность у тебя и правда есть, приятно это знать. — Спасибо, — немного смутился Ву. На прошлых работах редко кто замечал его раннее появление – там скорее замечали, если кто-то опаздывал, чем приходил заранее. Хань быстро застегнул пуговицы на пиджаке и жестом поманил за собой. — Идём, у меня есть ещё сорок минут до приезда водителя, так что как раз успею тебе всё тут показать и объяснить. Значит слушай внимательно, ведь дважды я повторять не буду. Утро у нас начинается в восемь часов, с приходом врачей. Затем в восемь тридцать подают завтрак. До одиннадцати есть свободное время для прогулки, но обычно Тао нереально вытянуть из дома, даже в сад. В это время он обычно проводит у себя в комнате, откуда очень даже хорошо просматривается наш сад. — Лу не переставал вещать, пока показывал дорогу по длинному коридору левого крыла, где находились комнаты прислуги вроде горничных и повара, сама кухня и просторная столовая, больше похожая на такой себе бальный зал, затем круто развернулся и направился обратно в холл, откуда они перешли в правое крыло. Здесь находились уже знакомый кабинет, тренажёрный зал, а отдельно выделялась сама комната Тао, которая и правда выходила огромными панорамными окнами в сад. Пока они обходили в этой небольшой экскурсии по дому, уже перевалило за восемь и в этой светлой комнате суетились мужчина и женщина в белых халатах. — Доброе утро, Тао, — довольно громко сказал Лу Хань, привлекая к себе внимание. Цзытао слегка повернул голову в их сторону и заметил за спиной друга Ву, но сделал вид, что его это не интересует. — Моё утро уже полгода как не доброе, Лу, и ты это прекрасно знаешь, — ответил на это, казалось бы, обычное приветствие, и посмотрел в окно, за которым в это время начинали цвести сливы. Врачи тем временем мягкими и отточенными движениями разминали мышцы на руках и ногах, заставляя кровь циркулировать по неподвижным конечностям в привычном темпе. — Хватит, я слышу это от тебя уже полгода и сыт по горло! — хмыкнул Хань, после чего также твёрдо добавил: — Сегодня начинается испытательный срок Ифаня, так что попытайся хотя бы сегодня не сеять унынье в нашем доме. В компании полный завал, так что я проторчу в офисе до вечера и надеюсь, что за это время вы успеете поладить. — Ничего не обещаю, наниматель ведь я, — с довольной ухмылочкой ответил Тао, — я не буду его здесь держать, если пойму, что ошибся вчера в своём решении. — Тао, ты заноза в заднице! — раздражённо фыркнул Лу, нервно сдувая с глаз пряди чёлки, после чего круто развернулся на пятках и снова жестом поманил за собой Ву. Они вместе вернулись в холл и поднялись по лестнице на второй этаж. — Не обращай внимание, Тао и до травмы был слишком острым на язык. Смириться и принять свою новую жизнь не так-то просто, особенно когда в прошлом осталось то, что больше всего любишь. — Так он... Уже полгода такой? — наконец решился задать вопрос Ифань. Лу Хань остановился посреди коридора, заметно нервничая – его пальцы дрожали, пока в попытке успокоиться потирал безымянный палец левой руки. Куда только делись его уверенность и строгость, с которыми только что так мастерски парировал все брошенные колкости? Возможно, всё это было лишь красивым обманом для отвода глаз, за которым скрывалась настоящая боль и разочарование жизнью, так поступившей с этой семьёй. Хань помедлил с ответом и тут же ухватился за ручку двери, у которой они стояли, нырнув в комнату. — Здесь будет твоя комната, — наконец снова начал спокойным тоном вещать, показывая довольно просторную спальню в золотисто-зелёных тонах. Ву продолжал слушать, но и глаз не сводил с немного резких и нервных движений Лу, которые тот слишком уж пытался выдать за норму. — Вот тут твоя личная ванная комната. Моя комната находиться напротив, так что когда я буду дома, что в этом месяце вряд ли произойдёт кроме ночного времени, ты можешь заходить ко мне за советом. Да и ещё один момент, — Хань развернулся к нему и снял с шеи приёмник на длинной ленте, протягивая Ифаню. — Это радио няня, для связи с Тао. Работает примерно как рация – он тебя слышит и ты его слышишь. Лучше не выключай, чтобы всегда знать, что происходит. — Вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнил Ву, совершенно не собираясь сдаваться. Да, это не его дело, но ведь теперь он работает здесь и имеет право знать. Лу Хань опустил глаза, на миг засомневавшись – говорить или нет, но потом всё же ответил, перед этим сбавив громкость в минимум на приёмнике: — Да, ты всё правильно понял. В той аварии Тао потерял родителей и сам сильно пострадал. Врачи даже не давали положительных прогнозов, пока он неделю пробыл в коме, но в итоге всё же пришёл в себя. Даже сейчас, спустя столько времени, он всё ещё винит себя в случившемся. В любом случае, ему нужен кто-то, кто бы мог вернуть желание радоваться жизни, даже не смотря на его состояние, — говоря это, Лу снова не заметил, как начал потирать безымянный палец, и этот жест явно его как-то успокаивал. — Думаю, я могу его понять, — наконец ответил Ву, — последние полгода в моей жизни тоже был тот ещё Ад. — Но ведь ты не сдался, — заметил Хань, наконец переставая потирать пальцы, после чего снова покрутил колёсико громкости на приёмнике и кивком позвал за собой. Попутно сверил время по часам – у них ещё оставалось пятнадцать минут, так что стоило поторопиться с обьяснениями. — Так, мы говорили о распорядке дня в нашем доме. Значит, с одиннадцати до двенадцати дня – время разбора почты и документации, в том кабинете, который ты уже видел. В двенадцать ровно обед, после него до четырёх часов тоже есть свободное время для прогулок. Пока они прошли по коридору в другую часть второго этажа, где располагались ещё две комнаты для гостей и одна большая спальня, Лу Хань снова ненадолго замедлился и указал на дверь спальни в конце коридора. — Ифань, там находиться комната родителей Тао, лучше не входи туда. Тао не хотел, чтобы кто-то посторонний бывал в той комнате. — Я не собираюсь лезть в чужую жизнь. Так что можете не волноваться. — Я всего лишь предупредил. Идём дальше, — снова жестом поманил за собой Хань и прошёл в центральные двери, что располагались прямо напротив лестницы. За массивными дверями с двумя створками была довольно большая гостиная, переходящая ближе к высоким сводам потолков в библиотеку. — Вот тут у нас библиотека, так что если захочешь отдохнуть, тут довольно много интересных книг. Первый хозяин особняка был заядлым коллекционером книг, так что тут много очень редких изданий. А, и ещё кое-что, — с этими словами Лу прошёл в ту часть комнаты, которая находилась над правым крылом и показал небольшой лифт, на котором были очень низкие панели кнопок, при чём одна – на полу, точно по траектории колёсиков кресла. — Чтобы попасть сюда, Тао чаще всего пользуется этим лифтом, он ведёт прямо к его комнате. — Довольно необычно видеть в таком классическом особняке лифт, — заметил Ифань, на что Хань только улыбнулся и пожал плечами. — У этого дома богатая история. Вообще, должен сказать, что все эти часы, которые Тао прожигает здесь, он мог бы потратить на прогулки, как советовал его лечащий врач, но ведь не вытащишь из дому! Серьёзно, Ифань, я лично тебе выдам премию, если за этот месяц сможешь хоть раз вытащить его хотя бы в сад. — Звучит так, будто предлагаете мне взятку, — неловко заметил Ву, — не стоит, не думаю, что Цзытао это понравиться, к тому же, работать мне всё ещё с ним. — Ну как знаешь, — пожал плечами Лу, снова сверяя время. — Значит, закончу про распорядок дня и можем расходиться. В четыре у нас обычно было чаепитие, но вот уже полгода некому на него собираться. Обычно в это время на кухне ужинает прислуга, если захочешь пообщаться с ними, это самое время. С четырёх до шести вечера время чтения или игр, обычно Тао просто находиться в библиотеке в одиночестве. В шесть ровно – ужин, далее ещё три свободных часа, дальше подготовка ко сну и в десять часов, плюс-минус полчаса, у нас практически все уходят спать. С расписанием всё. Они снова спустились на первый этаж, где Лу Хань сразу же быстро направился к выходу и уже остановился у ворот, ожидая своего водителя, тогда как Ифань вернулся в комнату Тао, где за это время врачи как раз закончили все процедуры и уже собирались уходить. Точнее, мужчина собирался, тогда как женщина никуда не спешила. — Ладно, раз уж ты теперь тут работаешь, первое время помогу тебе и буду подсказывать, что делать, — объяснила она, поправляя сколотые большой заколкой чуть завитые волосы. — Меня зовут Лин Мэйцинь, можешь обращаться ко мне по имени. — Большое спасибо, Мэйцинь, — тут же поблагодарил её Ву и краем глаза заметил, как Тао всё ещё смотрит в окно, совершенно игнорируя разговоры рядом. Сейчас он походил на безжизненную фарфоровую куклу, которая не сможет сдвинуться с места без умелых рук кукловода. Его худое тело ещё не так давно, казалось, было крепким и даже хорошо тренированным, но сейчас больше проходило на тело подростка. И возможно, в том, что Тао добровольно запер себя в пределах этого дома есть куда более глубокая причина, чем названное Лу Ханем обычное нежелание. Всё-таки хотелось предложить провести время в саду, ведь именно сейчас, в сезон цветения, на улице было приятно находиться. Никакая вычурная роскошь внутри дома не сравнима с естественной красотой весенней природы и чувством свободы вне любых стен. — Ты ведь Ифань, да? — уточнила Мэйцинь и тут же отвлекла от этих мыслей, возвращаясь в реальность, где по сути, прошло всего пара мгновений. Парень лишь кивнул и подошёл ближе. — Помоги пересадить Цзытао в кресло. Ву приблизился к Тао, который всё ещё не обращал внимания на происходящее, и постарался как можно аккуратнее перехватить хрупкое тело – одной рукой под коленями, а второй — обхватить за спину, после чего в несколько неспешных шагов прошёл к стоящему тут же креслу и опустил в него Тао. Опустившись на корточки, нашёл на уровне пояса мягкие ремешки поддержки, которые должны фиксировать тело в одном положении, и защёлкнул замочек на ремешках, только после этого снова поднялся и заметил, как Тао смотрит на него. Этот взгляд не был пустым, как ещё несколько минут назад, но прочитать в нём эмоции было сложно. — Неплохо, — заметила медсестра, — обычно с этим вечно косячат. — Просто у меня был опыт такой работы, — честно ответил Ифань, — я ведь много где работал. — Тогда у тебя с этим точно не должно быть проблем, — ответила женщина, после чего достала из шкафа одежду и положила на кровать, — всё, оставляю это на тебя. — У тебя правда был опыт в работе? — спросил наконец Тао, заставляя Ву ненадолго замедлиться и обернуться. Но практически сразу же это оцепенение исчезло и парень снова присел на корточки перед ним. — Полтора года я работал в пансионате для людей с ограниченными возможностями. Мне было двадцать тогда, до этого только и делал, что мотался с курьерской доставкой, а тут родители одного из друзей рассказали о том, что в соседнем прибережном городе есть работа посерьёзнее. Мы с друзьями поехали туда, только вот они туда поехали отдыхать, а я устроился на работу. Зато у меня была моральная поддержка, — улыбнулся Ифань, натягивая на худые ноги компрессионные чулки. Нахлынули приятные воспоминания о том времени, которое казалось до неприличия далёким. — В основном там как раз восстанавливались после травм костей и позвоночника. Самые разные люди – молодые и пожилые, бывали даже дети. Когда я впервые там оказался, то думал, что все пациенты будут мрачным и немногословными, прямо как вы сейчас, но на самом деле там очень тёплая уютная атмосфера. В основном взрослые любили разговаривать с персоналом и часто шутили о своём состоянии, даже подбадривали младших пациентов. Мне даже между сменами, когда друзья звали на пляж, нравилось оставаться там. На просторной открытой веранде, откуда был красивый вид на море, была комната отдыха и в свободное от процедур время там постоянно собирались группы пациентов, чтобы сыграть в игры или просто пообщаться. В итоге эта работа растянулась больше, чем на сезон, — за этим рассказом Ифань даже не заметил, как успел закончить с одеванием и теперь уже застёгивал пуговицы на кремовой рубашке Тао. От этих воспоминаний становилось так легко на душе, что впервые за всё время хотелось просто мечтательно улыбаться. — Но почему тогда ты ушёл с той работы? — всё же спросил Цзытао, под впечатлением от такого неожиданного мягкого откровения. — Что-то случилось? — На самом деле, я сильно скучал по маме, которая осталась здесь. Ежедневные звонки – это совсем не то, что живое общение, к тому же тогда она заболела и у меня появилась веская причина уйти. Я получил свою зарплату даже с учётом недоработанного месяца и вернулся домой, а потом пришлось снова искать работу, но уже поближе к дому, — он осторожно одел поверх рубашки мягкий вязаный жилет и поправил складки на чужой одежде, прежде чем снова выпрямиться и сверить время по часам. — Кажется, я слегка заболтался. Уже 8:37. — Ты интересный рассказчик, — заметил Тао без привычной колкости, даже с некоторой теплотой в голосе, — я бы согласился пропустить завтрак ради твоих рассказов. — Спасибо, — немного смутился Ифань, поправляя падающие на глаза пряди чёлки. Эта неожиданная похвала от Тао оказалась очень приятной и несомненно вселяла уверенность в свои силы. — Ладно, нам пора, — заметил Цзытао и привычно нажал на кнопки панели управления, расположенные на левом подлокотнике кресла прямо у самых пальцев. Кресло слегка развернулось, скользя по гладким ковровым дорожкам, и плавно покатилось в сторону двери. Ву едва успел оказаться у двери раньше и открыть её. В столовую они добрались в тишине, за время которой парня донимал один вопрос, озвучить который пока не решался. В столовой, как и ожидалось, уже давно был накрыт стол к завтраку. Больше в этой комнате не было ни души, хотя из кухни и доносились приглушённые голоса прислуги. При виде запечённого мяса, поданого к рису, Ифань запоздало вспомнил, что из-за волнения в первый рабочий день и раннего пробуждения забыл про завтрак. А сейчас совсем неловко это признавать, но вот только тихое урчание в животе само выдало всё. Тао, казалось, совершенно этого не заметил или просто проигнорировал, занимая место во главе большого стола, где и ждал завтрак. Ву взял на заметку потом поесть нормально, подсел рядом на довольно мягкий стул с резьбой в виде двух повёрнутых друг к другу китайских драконов на спинке, что добавлял в этот западный королевский стиль интерьера нотки традиционных для Китая мотивов. Завтрак проходил в той же тишине, которую нельзя было назвать неловкой, но и особо уютной тоже. Просто обычная тишина, когда двое малознакомых человека не настроены на разговор. Но всё же эта тишина была наконец нарушена тихим звуков скольжения колёсиков по ковру и, совсем неожиданно, прерванная спокойным голосом Тао: — Я буду у себя, а тебе стоит самому позавтракать, у тебя там внутри стая волков что ли поселилась? — не удержался от колкости, хотя после недавнего вполне спокойного разговора она просто терялась. Но такое замечание всё же смутило, поэтому Ифань только вздохнул, уходя на кухню вместе с горничной, которая ловкими и быстрыми движениями убрала со стола грязную посуду на специальную тележку. На кухне крутились ещё пара человек – молодой парень в светлом костюме шеф-повара и маленькая юркая девушка, которая как раз и принялась с завидной ловкостью мыть посуду – только и успевай следить, как на специальной решётке рядом появлялась в ряд выставлена блестящая чистотой посуда и приборы. Чуть поодаль, скраю кухонного острова устроилась Мэйцинь, неспеша завтракая и меж делом перекидываясь словами с поваром и посудомойкой. Первой заметив его присутствие, женщина жестом пригласила его присесть. — Решил составить мне компанию за завтраком? — по-доброму спросила медсестра, когда парень подсел к ней на свободный стул. — Да, я утром торопился и забыл позавтракать, — честно признался ей, на что тут же послышалось недовольное хмыканье от повара, который тут же взял из-под руки девушки чистую тарелку с приборами и положил порцию риса вместе с мясной подливой и поставил на стол рядом с Ифанем. — Спасибо. — Завтра в восемь приходи сюда, — немного строго, но спокойно отчеканил повар, возвращаясь к наведению порядка на своём рабочем месте, — работники дома завтракают самыми первыми, все вместе. Раз теперь ты часть этого дома, лучше следуй нашим порядкам. — Буду знать, — кивнул Ву, после чего взял в руки приборы и начал есть, удивляясь, насколько всё вкусно. Его довольное выражение лица не осталось незамеченным, на что посудомойка тихо хихикнула, слегка задевая локтём повара. — Шаньли, похоже у тебя появился ещё один почитатель твоего таланта в готовке. Наверное, потом не захочет уходить отсюда. — Лучше молчи, Юэмин, — холодно хмыкнул на это повар, — тишина всяко лучше, чем твои неуместные смешки. — Да ладно, сколько вместе работаем, а ты всё также ворчишь как дед, — покачала головой Юэмин, ненадолго выключая воду, и обернулась к раковине спиной, опираясь на неё руками. — Потому что знаю, что ты брякнешь очередную глупость. Собеседник из тебя так себе, в отличии от помощника. — Опять эти двое ругаются как старые супруги, — с усмешкой заметила Мэйцинь, на что Ифань и сам улыбнулся, жуя свой завтрак, но потом всё же решил вмешаться: — Вообще-то, Юэмин правду сказала – мне правда очень нравиться. Никогда не пробовал настолько вкусной еды. — Надеюсь, что это не пустая лесть, но всё же спасибо, — так же флегматично, как и до этого ответил Шаньли, поправляя закатаные рукава на своей форме. — Похоже, вы с Цзытао смогли поладить, — заметила женщина и те двое разом затихли, снова обращая внимание на новичка в их кругу, но теперь уже глядя с неким удивлением и недоверием к этим словам. — Не могу утверждать, я даже полный день ещё не проработал здесь, — несколько равнодушно пожал плечами Ву, явно не желая говорить об этом. В конце концов, праздновать победу, едва переступив порог, слишком глупо. — Но начало дня всё же неплохое, для новичка, — улыбнулась Мэйцинь и тут с ней было сложно не согласиться. Но всё же, не желая быть слишком грубым, Ифань лишь кивнул в знак согласия и отставил пустую тарелку, вставая из-за стола. — Большое спасибо за завтрак, мне пора, — вежливо, но максимально сдержанно поблагодарил повара, после чего быстрым шагом направился к выходу. Проходя по столовой, ещё раз отметил, насколько же помещение большое – тут же буквально танцевать можно. И словно в подтверждение своих мыслей о танцах заметил в дальнем углу рояль, явно стоящий тут без дела под слоем пропитавшейся пылью ткани, коей был накрыт забытый инструмент. Хотелось узнать, рабочий ли или же давно расстроенный этот рояль. Но сразу же отодвинул эти мысли подальше – не всё сразу. Тао и правда ждал в своей комнате, с неизменно апатичным взглядом наблюдая за красотой весеннего цветения сада. Было в его непреодолимой тоске что-то болезненное – что-то, от чего начинало саднить сердце и в горле застревал ком из слов и горечи бессилия. — Почему бы не выйти сейчас в сад? — предложил Ифань, останавливаясь напротив Тао, у самого окна, занимавшего всю стену. — Погода сегодня хорошая, а сад вокруг дома выглядит прекрасно. — Тебя об этом Лу Хань попросил? — всё также апатично спросил Цзытао, казалось, никак не заинтересованный ни в разговоре, ни тем более в прогулке. — Можешь не отрицать, я всё слышал. Мне хорошо и здесь. — Когда я рассказывал о пансионате у моря, вы явно проявляли интерес, — заметил Ву, скрестив руки на груди, и практически в точности повторил чужие интонацию и фразу: — Можешь не отрицать, я всё видел. — Ты просто смог меня заинтересовать своим рассказом. Это ещё ничего не значит. Я останусь здесь. — Тогда я пойду один. Времени полно, так что я хочу обойти весь сад, — спокойно ответил парень, направляясь к выходу, и даже не оглянулся, закрывая за собой дверь. Тао же попытался обернуться, насколько позволяла его ограниченная подвижность, но в итоге оставил эти глупые попытки, возвращая голову в прежнее положение, и тихо вздохнул. Кто бы знал, насколько же сильно ему хотелось покинуть пределы этого дома... Пальцы на левой руке с подрагиванием сжались в кулак, пока в горле застрял колючий ком. Это не так просто...***
Ифань вышел на крыльцо дома, довольно разминая плечи и щурясь от солнечных лучей, заглянувших в сад. Раскинув руки в стороны, прикрыл глаза и с улыбкой вдохнул поглубже тёплый воздух, пропитанный самыми разными ароматами цветов и свежескошенной травы. Этот сладкий воздух свободы, к которому так хотелось снова пристраститься после тех изматывающих полгода в четырёх стенах. Ву просто не представлял себе, как можно всё время безвылазно сидеть в четырёх стенах, при чём добровольно, когда никто не отнимает твоё законное право в любой момент выйти из дому и отправиться на прогулку – куда-угодно. Особенно сейчас, когда всё вокруг цветёт и радуется наступившем весеннему теплу. Он ещё пару минут постоял так на крыльце, после чего всё же спустился в сад. По обе стороны дорожки на клумбах вовсю цвели тюльпаны разных цветов и форм, а ближе к фасаду дома в ряд выстроились сливы и вишни в полном цвету, точно лёгкие невесомые облачка ярко- и бледно-розовой сахарной ваты, располагаясь в шахматном порядке. Плетистые кусты роз и жимолости ползли по ограде, полностью обплетая свои опоры и создавая красивую живую изгородь, сейчас красиво зеленеющую молодой листвой на тёмных старых побегах. Даже без цветущих бутонов на них, эта изгородь радовала глаз – весь сад был явно выращен и выхолен годами и не одним поколением этой семьи. В другом углу сада, склонившись над одной из клумб, во всю орудовал инструментом невысокий мужчина, одетый в синий рабочий комбинезон, большие садовые перчатки и скрипучие садовые сапоги. Лицо скрывал козырёк потёртой кепки, под которой были тщательно подобраны волосы. Мешать работать не хотелось, но когда садовник всё же ощутил на себе чужой заинтересованный взгляд, ненадолго оставил свои дела и выпрямился, слегка приподнимая козырёк кепки. — Доброе утро, — вежливо и даже тепло первым заговорил Ифань, подходя ближе. — И тебе того же, парень, — весело ответил садовник, сверкая милой кошачьей улыбкой, отчего глаза его сузились до щёлочек. — Стало быть, это ты новый помощник Тао, о котором говорил Сянху? — Кто? — Сянху, наш охранник, — уточнил мужчина, указывая на ворота за своей спиной, — он среди нас самый старший, дольше всех тут работает, всех в лицо знает. — А, ну да, всё правильно. Так и есть, — согласно кивнул Ифань и сам улыбнулся. — Ву Ифань. — А я Ким Сюмин, — садовник ловко стянул с левой руки перчатку и протянул для рукопожатия. Из-за этого парень даже немного растерялся, сам по привычке протягивая правую руку, но тут же спрятал её за спину и неловко пожал левой протянутую руку. На такую заминку мужчина только тихо посмеялся, отмахиваясь. — Да не переживай, все так теряются, когда доходит до рукопожатия. Непросто быть левшой в мире, где подавляющее большинство людей – правши. Прямо как с ориентацией – все почему-то думают, что раз гетеро больше, так это единственная норма, а если вдруг какому-то человеку нравится кто-то его же пола – так сразу начинается всё в духе "мерзость", "не норма" и прочая ересь. Как будто у любви в правилах прописано, что это обязательно только союз мужчины и женщины, от которого рождаются дети, — Сюмин рассуждал вслух, опираясь на держак своего инструмента, совершенно забыв о том, что ещё несколько минут назад решил распушить влажную почву под цветами. При всех своих серьёзных высказываниях, он выглядел как бродячий философ в своих блестящих от росы садовых сапогах и слегка препыленном комбинезоне. И тем не менее, слушать его было довольно легко и интересно, даже не хотелось перебивать. — У вас довольно прогрессивный взгляд, господин Ким, — заметил Ву с улыбкой. В ответ мужчина только цокнул, взмахивая рукой с по-прежнему зажатой в ней снятой садовой перчаткой, указывая на своего собеседника. — Тоже мне старика нашёл, чтобы так официально выкать! Парень, тут все работники друг к другу только на ты и по именам, запомнил? Вежливости прибереги для Тао и Лу Ханя – они тут владельцы и наше начальство. Хотя поработаешь тут с моё и тоже будешь их родными считать, — улыбнулся Ким, всё же натягивая перчатку снова и возвращаясь к работе, ловко разбивая слипшиеся после недавнего дождя грудки земли вокруг ещё ожидающих своего времени цветения кустиков пионов. — А как долго вы тут работаете? — поинтересовался Ифань, но тут же неловко улыбнулся. — Прос...ти, привычка. Всегда обращаюсь к старшим уважительно. — Да ладно, не тушуйся так, парень! — снова сверкнул своей кошачьей улыбкой мужчина, на миг останавливаясь и потирая лоб тыльной стороной ладони. — За вежливость никто тебя осуждать тут не будет, к тому же ты тут впервые. Просто на будущее – среди работников у нас нет никаких формальностей. Мы тут семья – большая вечно занятая своими делами семья. Так ещё покойный господин Хуан Ченцзы, отец Тао, мне говорил, когда я тоже был таким молодым и зелёным, и только пришёл сюда работать. Тогда особняк был в самом цвету любви и здесь постоянно отбоя не было от гостей. Хорошее было время! — Ким вздохнул, снова опираясь на свой инструмент, но потом всё же решил закончить с этой клумбой и вновь вернулся к своему делу. — Как давно это было? — Ифань сделал пару шагов назад, когда садовник обогнул клумбу, проходя мимо него. — Я работаю уже десять лет как – вот как закончил университет и переехал сюда в двадцать пять, так и осел на одном месте. Уже и корни пустил в этой благодатной почве, как старый куст, — посмеялся над собственными сравнениями мужчина, вновь выпрямляясь и тяжело вздыхая, после чего наконец оставил свой инструмент и снял перчатки. Вновь посмотрел на немногословного собеседника и вздохнул слегка огорчённо – между бровей пролегла заметная складочка, а в глазах отразилась тоска по тем временам, что мимолётно оживали в памяти. — Мы все скучаем по временам, когда Ченцзы и Хуалин были живы. Если и говорить о настоящей и искренней любви, то родители Тао – явный тому пример. Большинство книжных героев бы им чёрной завистью завидовали, а ведь это было реальностью. — Вы сказали, тут проходу не было от гостей. Почему? — поинтересовался Ву, на что Ким улыбнулся сдержанно и жестом пригласил идти за ним, увлекая вглубь сада по извилистым мощёным дорожкам. Они неспешно прогуливались вдоль фасада, петляя между клумб и деревьев, пока садовник продолжил говорить. — Хуалин была талантливой пианисткой и актрисой. У неё был такой красоты голос, что многие постановщики мюзиклов и режиссёры буквально дрались за шанс привлечь её в свои проекты. — Погодите, та самая Мин Хуалин? Актриса с академическим вокалом? Она – мама Цзытао? — Да, так и есть, — согласно кивнул Сюмин, сложив руки в замок за спиной, — добрейшей души женщина с талантом от бога. Я пришёл сюда работать, когда она была на пике своей славы. — Я слышал, несколько лет назад она оставила свою деятельность и взяла длительный перерыв. — Последние три года у неё резко ухудшилось здоровье, из-за чего она очень быстро уставала на сцене. Всё это время она всегда проводила дома, здесь, в этом саду. Порой даже от скуки заговаривала со мной, жалуясь на недостаток внимания от взрослых уже детей, и всегда рассказывала, как во время своих многочисленных встреч и концертов скучала по живым цветам из нашего сада. Она любила этот сад как никто другой, — последние слова были пропитаны болью и горечью бессилия. Сюмин остановился, на миг глядя в небо – в этот момент разговора они уже успели почти обойти кругом весь особняк и теперь стояли в задней части сада, напротив предполагаемого правого крыла, которое с этого ракурса зрения располагалось слева (*внутри они считаются, если смотреть от входной двери внутрь дома). В небе над ними проплывали лёгкие облачка, то и дело ненадолго скрывая солнце и отбрасывая полупрозрачные тени. Ветер шумел, путаясь в нежной розовой пене цветов на деревьях, и норовил сорвать хрупкие дрожащие лепестки, чтобы прочь унести как легкокрылых маленьких вестников весны вместе со сладким ароматом цветов. Ифань молчал, следя за слегка поникшей фигурой садовника, сейчас явно погружённого в воспоминания о прекрасном времени. Казалось, Ким тосковал по женщине куда больше и сильнее, чем кто бы то ни было в этом доме. Возможно ли... Что он был влюблён в Хуалин? В эту недосягаемую звезду – талантливую женщину, любящую жену и мать, сердце этого дома. Но спрашивать об этом не стал – за сегодня он достаточно узнал от него. К тому же пора бы уже возвращаться – на часах почти одиннадцать, а значит пора возвращаться к своим обязанностям. — Прошу прощения, мне уже пора, Цзытао ждёт меня, — извинился Ву, слегка поклонившись, после чего быстрым шагом направился вперёд по садовой дорожке, чтобы выйти наконец обратно к главному входу. Всё это время Сюмин смотрел ему в след с одобрительной улыбкой на вскользь брошенные слова. — Этот мальчик сейчас больше всего ждёт любви и тепла. Хотя кто знает, как всё обернётся завтра или через месяц – может, он и правда будет ждать кого-то.