***
После обеда, снова проходившего в несколько напряжённом молчании, они снова пересекли холл. Ифаню было неуютно от такого холодного молчания да и вообще какого-то враждебного отношения со стороны Тао, поэтому в какой-то момент решил всё же спросить. — Вы злитесь на меня? Что я сделал не так? — и если первый вопрос остался проигнорирован, то после второго шорох колёсиков резко стих, позволяя им поравняться. — Если хочешь здесь работать, лучше не лезь туда, куда тебя об этом не просили. В твои обязанности не входят глупые подобия моральной помощи. Я не нуждаюсь в сеансах психолога и сам решу, что для меня лучше. — Прошу прощения, Цзытао, — Ву виновато поклонился, — впредь я буду более сдержан в своих словах. — В словах нет ничего такого, а вот в излишнем любопытстве – да. Просто не лезь ко мне с вопросами – я не могу полностью доверять тому, кого знаю от силы сутки, — спокойно объяснил Тао, чуть повернув голову в его сторону. — Сейчас я хочу побыть один, по крайней мере следующие два часа точно. — Цзытао, могу я... Спросить... Касательно моих обязанностей, — почему-то сейчас жутко нервничал, отчего в животе всё скручивалось в узел, а ладони потели. От неловкости слегка поворошил короткие волосы на затылке. — Что именно? — Если... Если забыть о моих неуместных вопросах, я вам подхожу? — Возможно, — уклончиво ответил Тао, — в любом случае, у тебя ещё месяц испытательного срока. — Тогда могу я ненадолго вернуться в город? Раз уж сейчас от меня ничего не нужно, я хотел бы ненадолго заехать домой. — Делай как знаешь, я буду в библиотеке наверху, — всё также равнодушно ответил Цзытао, вскоре скрываясь за углом в коридоре правого крыла. Ву спустился с крыльца, набирая в телефоне номер друга. — Чан, не занят сейчас? — спросил буквально сразу же, как на звонок ответили. На том конце послышалось шипение и лёгкий шорох, лишь после этого последовал ответ: — А, Крис... Я отвлёкся, — как-то уж слишком неловко прозвучал голос Чанёля, — у меня обеденный перерыв сейчас, так что нет, не занят. — Я могу попросить тебя подбросить меня до дома? — Так, минуточку! Ты что успел накосячить и тебя выгнали в первый же день? — Чан, успокойся, ничего такого не было. Вообще я не об этом, мне просто надо заехать вещи собрать, я останусь жить в особняке, — он прошёл мимо отдыхающего в тени Сюмина и приблизился к воротам. — Так что, сможешь приехать? — У тебя много времени в запасе? — Как минимум два часа. — Ладно, я сейчас переставлю покрышки на своей машине и приеду. Буду где-то минут через пятнадцать-двадцать, окей? — Ладно, буду ждать, — вздохнул Ву, сбрасывал вызов. Ну и что ему сейчас делать? Прожигать время бесцельно, как это делает Тао, он не умел. Обернувшись, заметил на себе пристальный взгляд Кима, который сидел на одинокой скамейке под вишнями и наблюдал за ним. Садовник поманил его жестом и Ифань подошёл ближе, присаживаясь рядом. — Кажется, Тао не особо настроен на общение сегодня? — мужчина слегка прищурился, поправляя козырёк своей кепки. — Немного есть. Так заметно, что он меня отчитал? — неловко улыбнулся парень и повертел в руках свой телефон. Сюмин только тихо по-доброму хмыкнул. — Ты просто напоминаешь меня в мой испытательный срок. Только меня тогда отчитывал старый садовник, которого я должен был заменить. Кстати говоря, Тао меня как раз защищал, ему тогда пятнадцать было – тот ещё непоседливый подросток. Мы быстро смогли сблизиться, думаю, нас можно было назвать друзьями. Порой он даже сбегал из своей комнаты наверху – строили в моей комнате домик из подушек и играли там в дженга, вэйци или сёги. Этот чертёнок вечно меня обыгрывал в дженга и вэйци! До сих пор не понимаю, как ему всегда везло с башней, но я ни разу не помню, чтобы она рушилась после его ходов – чистое везение, не иначе! — Я вот вечно продуваю почти в самом начале дженга, меня даже перестали из-за этого звать в команду, — честно признался Ифань, чем вызвал улыбку и смешок Кима. — Ну, дженга и рассчитана на везение игрока, тут уж ничего не поделаешь. — Вот как раз везения мне и не хватает в жизни, — вздохнул парень, сдувая упавшие на глаза пряди чёлки. — Всегда так было, не только в играх. — Удача – понятие слишком размытое, парень. Взять хотя бы то, что ты сейчас здесь. Вчера почти все двадцать пять человек до тебя ушли ни с чем, а ведь у них был и опыт, и образование, и даже уверенность в себе. Вряд ли бы кто-то другой решил отказаться от профессионала в пользу новичка без каких-либо рекомендаций, но Тао же что-то смог разглядеть, раз взял на работу именно тебя. Что это, если не удача? — Не знаю, может вы и правы, — снова вздохнул Ву и бросил взгляд на дисплей телефона. Двадцать минут прошли и на экране с тихим жужжанием появилось сообщение от Чанёля. — Ладно, спасибо, мне пора. Скоро вернусь. Быстрым шагом пересёк сад и слегка постучал по воротам. Охранник выглянул из окна будки и открыл перед ним ворота, когда узнал причину. За пределами особняка Ифань на миг обернулся, как будто почувствовав на себе чей-то взгляд, но решил, что ему просто показалось и подошёл к припаркованной на стоянке машине. Пак приветливо махнул рукой и улыбнулся, опуская передние стёкла, но настроения заводить разговор не было. Ву только кивнул в знак приветствия и снова обернулся, глядя на окна второго этажа особняка. В полной тишине они выехали из стоянки и поехали в город. Всю дорогу Чанёль то и дело поглядывал на притихшего друга, но приставать с расспросами не стал. Ифань всю дорогу сидел, слегка облокотившись на раму опущенного стекла, и задумчиво провожал взглядом мелькающие мимо дома и улицы. Такая меланхолия давно уже была несвойственна ему, но в тоже время именно это чувство погружения в тоску и тёмные глубины своих мыслей казалось сейчас правильным. Как будто вместе с этим чувством он на шаг приблизился к первому ключу от такой тайны, как Тао. Пускай это всего лишь первый день, но даже для первого дня он узнал довольно много о таком замкнутом и апатичном человеке, который отталкивал всех, но сам отчаянно нуждался в том, кому мог бы доверять. Машина остановилась у знакомой многоэтажки на окраине несколько мрачного района – мрачного не потому, что здесь в маленьких двориках всегда была тень, а потому, что жили в таких тесно сидящих, как грибы на пеньке, многоэтажках люди небольшого достатка. Здесь было просто снять небольшую квартирку-студию, где одному человеку вполне себе просторно, а вот двоим или троим уже тесновато вместе. Именно так – Ифань вышел из машины и поспешно нырнул в подъезд одного из домов, поднимаясь по лестнице на третий этаж. Дверь в их квартиру была заперта – значит мама ещё на работе. Он не стал слишком долго предаваться своим мыслям и совершенно точно знал, что собирается взять из вещей, поэтому сложил всё в потёртую и побитую временем спортивную сумку, которая оказалась даже не особо полной – вещей у него всегда было не особо много. На миг замедлился и присел на корточки, доставая из-под кровати небольшой деревянный сундучок с кованными деталями. Всего лишь одно движение – и петли слегка заскрипели, открывая взору содержимое. Здесь хранились самые важные воспоминания разного времени и о разных людях. Тут были довольно большие стопки фотографий разных размеров, несколько старых магнитных кассет и маленькая брошка в виде распустившегося бутона лотоса, в центре которого расположилась камея с рисунком поднимающегося над морем солнечного диска. Эта такая простая картина природы так искусно вырезана на камне, что достаточно было всего лишь прикосновения — всё становилось понятно. Слегка заострённые лепестки лотоса передавали хрупкую красоту и это сочетание делало украшение удивительно прекрасным. Но важна была не столько работа мастера, сколько сама история этой броши, хранившей память о светлых чувствах дарившего и обладательницы. Ву беззвучно вздохнул, пряча эту брошь среди своих собранных вещей, потом бросил сверху стопку фотографий и решительно застегнул молнию на сумке. Достав с полки небольшой диктофон, включил запись и проговорил вслух то, что не смог сказать маме лично: — Мама, прости, что снова оставляю тебя одну. Следующий месяц я буду жить там же, где устроился работать. Не переживай обо мне, я постараюсь заглядывать к тебе время от времени и... Буду звонить тебе вечерами. Я... Больше не стану причиной твоих слёз, мама. Обещаю.***
По возвращении, едва только за ним закрылись ворота, на плечи будто бы снова тяжёлой пылью осела несколько притупившаяся за эти пару дней тревога. Каким бы огромным, светлым и красивым не был особняк, где теперь ему предстоит жить и работать, всё же сейчас это место было для него чужим. Неприступная замкнутая крепость, откуда так запросто не выйдешь, а это слишком роднило новую работу и тюрьму, где последние полгода пришлось провести по ужасному стечению обстоятельств. Вот почему, оказавшись в своей новой комнате, по размеру такой же, как и родная студия, не ощутил ничего, кроме мерзких и липких тисков подступающего страха, что будто бы выползший из тёмных глубин океана огромный спрут обплетал и сдавливал тело в своих холодных и склизких щупальцах. Ифань опустил сумку с вещами на пол рядом с большой кроватью и сам осел, сжимаясь в один маленький комок нервов. Обхватив согнутые колени руками, опустил на них голову и попытался унять накатившую дрожь. Воздух застревал в горле, а тишина на этаже только сильнее давила на плечи и разум. Как ему здесь жить ещё целый месяц? Это же практически сродни пытке. Хотя отступать поздно, да и глупо, учитывая, сколько сил приложил для того, чтобы сейчас иметь возможность отстроить свою жизнь. С трудом выдохнув, откинул голову на край кровати и попытался собрать разлетевшиеся в пустоте мысли. Затем медленно поднялся и сверил время по часам – 15:27. Наконец решил покинуть уже эту комнату и прошёл по коридору до библиотеки, где остановился в дверях. Тао всё ещё был здесь – в полном одиночестве и тишине глядя на город, что хорошо просматривался отсюда с балкона. Стеклянные двери балкона были распахнуты настежь и весенний ветер своим тёплым дыханием влетал в эту огромную комнату, играл с лёгким полупрозрачным тюлем, ворошил тёмные волосы Цзытао, при этом никак не мешая мечтать о чём-то тайном и несомненно красивом. Мешать и правда не хотелось, поэтому Ву тихо прошёл в этот зал, поднимаясь по пологому подъёму на ярус выше, к книжным полкам, где остановился. Пробегая взглядом по многочисленным корешкам книг, Ифань даже не сразу заметил чужой взгляд. Но это продолжалось около минуты и когда всё же обернулся, увидел, что Тао пристально за ним наблюдает. — Простите, если моё присутствие тут неуместно, — от этих извинений сами собой немели пальцы и снова накатывала волна страха. Сейчас больше всего не хотелось оставаться одному, ведь иначе едва ли сможет привыкнуть к этому месту. Снова попытался отвлечься, выбирая себе книгу, хотя вряд ли чтение могло бы ему помочь сейчас не думать о жизни в замкнутом кругу этого дома. — Я слышал, как ты вернулся, — спокойно ответил на это Тао, игнорируя прозвучавшие ранее извинения. — Разве ты не собираешься спускаться? Все работники дома в это время обычно ужинают вместе. — Я не голоден, лучше останусь здесь. Можете просто игнорировать моё присутствие, — он сделал пару шагов к огромным книжным полкам и практически коснулся пальцами корешка одной из книг, как в тишине вновь прозвучал вопрос, заставивший слегка дрогнуть и замереть: — Почему? Стоит ли признаваться, что сейчас чувствует себя, как оголённый нерв и не может спокойно дышать, если никого нет рядом? Ифань снова ощутил, как дрожат пальцы, и попытался отогнать наконец эту противную дрожь, пару раз сжимая и разжимая их. — По той же причине, почему вы постоянно стремитесь остаться один. Эти слова сорвались с губ раньше, чем успел это осознать, а когда обернулся, снова поймал на себе чужой пристальный взгляд, пускай и не такой колкий, как до этого весь день. — Можешь... Почитать для меня? — эта просьба прозвучала в тишине так правильно и так естественно, будто бы и не было той неловкости, с которой Тао озвучил её, как и оцепенения, что не давало Ифаню всё это время сосредоточить внимание на одной конкретной мысли. Словно бы всё сводилось именно к этой просьбе, вновь возведшей хрупкий мостик между ними. Страх наконец начал понемногу отступать и внимание смогло выловить из массы книг ту, которая должна была стать тем самым мостиком сейчас. Этой книгой стал сборник стихов классических китайских поэтов в твёрдой обложке изумрудно-зелёного цвета, походившей на шлифованный малахит. Именно с этой книгой в руках Ву спустился в зал и подошёл к Тао. Эта странная тишина между ними сейчас не казалась неловкой или давящей – скорее уместной. Как не казалось странным то, что Ифань также без лишних слов опустился рядом с креслом, садясь прямо на полу. Снова обхватив одной рукой согнутые колени, второй раскрыл книгу на совершенно случайной странице. — Это сборник стихов, не против, если я не буду идти по порядку? — даже не оборачиваясь, смог понять, уловить ту невесомую нить понимания, лишь ощущая чужой взгляд на себе. И хоть чтение вслух никогда не было одним из талантов, всё же сейчас это позволило ненадолго погрузиться в тёплую прозрачную сеть из воспоминаний, отчего и голос звучал ровно и уверенно по срокам стихов: — День промелькнет — Он короток, конечно, Но и столетье Улетит в простор. Когда простерлось небо В бесконечность? Десятки тысяч кальп Прошло с тех пор. И локоны у феи Поседели — То иней времени Оставил след. Владыка Взор остановил на деве — И хохот слышен Миллионы лет. Остановить бы Шестерых драконов И привязать их К дереву Фусан, Потом, Небесный Ковш Вином наполнив, Поить — чтоб каждый Намертво был пьян. —— Хочу ли Знатным и богатым быть? Нет! Время я хочу остановить.* Только дойдя до последней точки, Ифань смог осознать, что выбранный им стих так иронично подходит под их собственные желания. А ведь и правда – возможно сейчас, в этом хрупком мгновении, их с Тао объединяет одно несбыточное желание – остановить время, обернуть вспять, чтобы исправить, увы, уже не поправимое. Им уже не вернуть к жизни ушедших навсегда дорогих сердцу людей. Эти мысли никак не хотели вытесняться остальными, но хотя бы это лучше, чем чувство липкого страха. Время пролетело до неприличия быстро, когда вечерние сумерки начали проникать колкой прохладой в комнаты особняка. Даже если в библиотеке было уютно, всё же пора было её покинуть и спуститься на первый этаж. И снова это молчание между ними, но по крайней мере, уже не настолько неуместное и даже в какой-то мере правильное. Странно осознавать, что преобладающая тишина в стенах этого дома имела странное свойство быстро к себе располагать – всего за день, проведённый в тишине, начинаешь привыкать к ней и уже не воспринимаешь излишний шум, какой бывает в городе. Ифань прекрасно понимал, насколько они с Тао разные, но тем не менее за этот всего один день смог понять, что способы достучаться до чужого сердца есть. И если сильно постараться, ему тоже будут доверять. После ужина оставалось ещё пару свободных часов и Ву снова поднялся наверх, в библиотеку. Именно здесь, снова оставшись наедине, набрал номер мамы. После трёх противных гудков на том конце послышался родной голос, заставляя улыбнуться. — Как прошёл первый рабочий день? — сразу после приветствия прозвучал ожидаемый вопрос с явным интересом. Всегда так было. — Не так плохо, как я думал, — честно признался парень, неспеша пересекая комнату и выходя на балкон, откуда открывался прекрасный вид на вечерний город. — Хотя, возможно, мне просто нужно время. — Я получила твоё сообщение, — голос мамы прозвучал устало и несколько взволнованно, — надеюсь, в этот раз плохое и правда позади. — Я... взял некоторые из воспоминаний, — наконец озвучил то, о чём думал. — Жемчужинку? — Да, её тоже. Ты не против? — Конечно нет, по крайней мере, хотя бы какая-то связь между нами останется. А я ведь надеялась, что мы не будем снова порознь так скоро. — Прости за это, мама. Пожалуйста, не волнуйся за меня, я не допущу одну ошибку дважды, — Ифань слегка опирался рукой на каменные перила балкона, глядя на город в свете сотен огней, пока мыслями был ещё дальше. Вечерний ветер овевал своим дыханием лицо и хотелось как можно дольше вот так пробыть тут, под этими невесомыми мягкими касаниями. Теперь он несомненно мог понять, почему Тао любит оставаться здесь – это место дарит неуловимое чувство свободы. — Никто не застрахован от ошибок, в этом вся наша жизнь. Но ты так и не сказал мне, кто же твой наниматель. Где ты сейчас работаешь? — На счёт этого... Как бы тебе сказать... Помнишь Мин Хуалин? Мой наниматель – это её сын. — Довольно неожиданно, но вряд ли это случайность. Если это так, то я уверена, у тебя всё получиться. Всё куда проще, чем ты думаешь. Поверь. Завершив разговор на хорошей ноте и пожелав маме спокойной ночи, Ву выключил телефон и уже обернулся, собираясь уходить, как заметил Тао. Сложно сказать, сколько времени он находился рядом и как много успел услышать из телефонного разговора. — Как... Как долго вы здесь? — даже немного растерялся, машинально пряча в карман телефон. — Если думал, что что-то в этом доме может спрятаться от меня, то ты ошибся. Здесь ни у кого нет секретов, в частности от меня, — спокойно, но при этом не так холодно, как хотел бы, ответил Цзытао. В сумерках зала библиотеки, разбавленых мягким светом ламп, его тёмные глаза казались бездонными глубинами океана, куда никогда не проникал и слабый лучик солнца. Тем сильнее ощутилось это стойкое чувство тоски сейчас, в следующих его словах: — У тебя, похоже, очень тёплые отношения с матерью. — Так и есть. Но... Разве у вас всё было не так? — Ифань понимал, что рискует снова пересечь черту дозволенного, но этого не случилось. Потому что вопрос остался без ответа. Тао мог бы снова сказать, что такие вопросы неуместны, но решил просто никак не отвечать. Странное, но вполне уместное решение. Остаток вечера также прошёл в тишине. На сад опустились сумерки, напоследок одарив золотистыми лучами заходящего солнца, и дышать стало вдвойне приятно. Ву неспеша шёл по садовым дорожкам в полном одиночестве, но даже так присутствие Тао не исчезало. Вновь обернувшись, сквозь пышные заросли цветов можно было разглядеть его, молчаливого наблюдателя за стеклянными стенами собственной комнаты. Эти стены как нельзя лучше отражали всю суть владельца дома – Цзытао выстроил между собой и остальными такие же стеклянные стены, запираясь в прозрачном, но слишком прочном коконе от окружающих, пряча свою боль за маской безразличия. Его можно было понять. Скорее, Ифань сам понимал это желание – когда твой мир рушиться всего за мгновение и то, что любишь, рассыпается прахом, единственным правильным решением становиться возведение защитных стен в душе. Только так можно преодолеть боль и пустоту, чтобы в будущем не было так больно вновь. Время уже близилось к девяти, так что стоило вернуться в дом. После этих мыслей там, в саду, на сердце стало спокойнее – вернулось привычное равновесие. Ифань повторял все действия, что и утром, в обратной последовательности – сначала снял с Тао одежду и обувь, затем, переместившись в такую же как и в остальных комнатах, смежную душевую, приступил к водным процедурам. Во всех его касания и действиях чувствовала с какая-то неуловимая забота – то, как осторожно и легко протирал влажной тканью прохладную бледную кожу, не могло не привлекать внимание. За всё это время их взгляды ни разу не пересеклись, хотя Ву и ощущал на себе чужой взгляд. Уже позже, когда в комнате переодел Тао в мягкую пижаму и также осторожно опустил на кровать, на миг всё же поймал этот взгляд. Сумерки в комнате разгонялись только небольшой лампой у кровати, но в небе уже успела показаться половинка серебристой луны, мягким холодным светом заглядывая в окна. — А ты и правда мне подходишь, — наконец-то тихо сказал Тао. Прозвучало это не совсем так, как хотелось – куда теплее и честнее всего сказанного за день, без каких-то напускных колкостей и холода или официальности. Хотя, возможно, всему виной была атмосфера в комнате. Кто знает. И когда от этих слов Ифань снова улыбнулся, стало даже как-то теплее. — Спасибо, я буду рядом и дальше. Спокойной ночи, — свет лампы погас, вновь погружая комнату в ночной мрак, а тихие шаги постепенно отдалялись за дверью, вновь оставляя обоих наедине со своими мыслями. Эти вскользь брошенные фразы, несомненно, ещё не раз прозвучат в стенах особняка, но... Будут ли они всегда иметь один и тот же смысл, что сегодня? Кто знает...