***
— ...Итак, раз уж все приглашённые гости в сборе, пора начинать, — Чанёль уже хотел продолжить по заранее подготовленному сценарию, но только сейчас заметил, что чего-то не хватает. Оглядываясь по залу, наконец нашёл виновника торжества, что продолжал что-то увлечённо обсуждать с Дери, и вздохнул. Кун, проследив за его взглядом, резко ударил по клавишам низких нот, привлекая внимание этих двоих. — Лукас, мы вам не мешаем? — Ой, — Сюйси быстрым шагом пересёк зал и остановился под аркой. — Сюйси, ну хотя бы сегодня мог не косячить, свадьба же твоя! — Пак вздохнул, качая головой, после чего кивнул – Цзян, уже успев размять пальцы, начал играть спокойную мелодию, хоть и даже отдалённо не похожую на традиционный свадебный марш. В этот же момент двери зала распахнулись и на пороге появилась и сама невеста. Уверенно и грациозно, Лили шла через весь зал – со стороны казалось, будто она просто идёт занять своё место на сцене для очередного музыкального выступления. Стоит сказать, что её наряд был столь же уникален и непривычен, как и сама идея этого торжества. Лёгкое розовое платье с невесомой воздушной юбкой больше напоминало образ для какого-нибудь королевского бала, но умело сочетало в себе черты старины и современности. Края юбки были не ровными и плавно переходили на уровне колен от мини к макси, подчёркивая стройные ножки в высоких чёрных сапожках. На корсете и таких же невесомо лёгких рукавах блестели золотые узоры. В руках, облачённых в маленькие прозрачные перчатки чёрного цвета, она держала свадебный букет из розовых пионов и веточек омелы. В уложенных красивыми локонами длинных каштановых волосах блестела маленькая золотая корона, к которой крепилась розовая фата. На лице едва ли был заметен лёгкий макияж – всё затеняла улыбка. Девушка остановилась напротив своего жениха и совершенно буднично спросила: — Надеюсь, я не опоздала? — Ты всегда приходишь вовремя, — очаровательно улыбнулся ей Лукас, забывая обо всём. — На этом моменте стоило бы спросить, кто имеет что-то против этой свадьбы, но таких людей просто нет в списке приглашённых, — шутливо продолжил Чанёль. — Так что я спрошу о другом. Пока у нас есть немного времени, я отойду от темы. Лукас, при всех свидетелях, скажи честно: что изменилось за время от твоего признания до сегодня? — Я перестал сбегать от разговоров. Лили многое для меня значит, пускай я редко говорил ей об этом. В начале наших отношений я думал: чем вообще я мог заинтересовать её? Но у нас куда больше общего, чем кажется. А ещё Лили делает меня лучше, даже сейчас, потому что рядом с ней мне не хочется врать или притворяться кем-то другим, — всё это он говорил, глядя на Лили, и держал её за руку. — Кого ты пытаешься этим обмануть? — театрально закатила глаза невеста. — Тебя ничто не исправит, Сюйси. — Вот всегда ты так, я же пытаюсь понравиться твоим родным. — Ты мне нравишься, Хуан Сюйси, и мне с тобой жить, остальное как-то не важно! — столько уверенности в её голосе довольно комично контрастировало с тоном всего этого диалога. Чан не выдержал и рассмеялся, ненадолго выходя из-под арки. Кое-как перестав смеяться, он смог продолжить: — Мне кажется, спрашивать их по традиции, согласны ли они, уже просто не имеет смысла. По крайней мере, Лили сама знает, чего хочет. Вся эта ситуация создавала атмосферу дружеского праздника и совсем не вызывала ни у кого неловкости или чего-то ещё. Поэтому глядя на то, как жених и невеста обмениваются кольцами, а затем мило целуются, невозможно оставаться равнодушным. Даже приглашённые на свадьбу довольно консервативные и отстранённо строгие родственники – тётка со стороны Сюйси и дядя со стороны Лили – никак открыто не возражали против этого. Пусть в их понимании такое странное проявление любви и ещё более странное заключение брака было далёким от традиционных ценностей, всё же они понимали, что уже слишком поздно просить детей одуматься. К тому же никто из присутствующих никак не проявлял к ним недоверия, что лишь улучшало всю ситуацию. В зале эхом отозвался хлопок первой пробки и искрящееся маленькими звёздами шампанское наполнило бокалы. Все оживлённо разговаривали, вспоминали прошлое и обсуждали саму идею торжества. Лили не упустила возможности похвалить старания Тэна, который всего за два месяца смог сшить для неё свадебное платье. Время летело незаметно и постепенно эти разговоры перетекли в непринуждённые беседы о совсем отстранённых вещах. Все рассеялись по залу с бокалами шампанского в руках, пока Чанёль сам не занял место за роялем. Молодожёны вышли вперёд для своего первого танца. Стоило лишь прозвучать первым нотам и мечтательная мелодия закружилась сердца в лёгком вальсе. — Вальс в C-миноре Шопена. Навевает воспоминания, — улыбнулась госпожа Ву. Пока Ифань о чём-то разговаривал с Куном в другой части зала, Тао не хотел упускать возможности поговорить с женщиной. — Госпожа Ву, мы прервали наш разговор, поэтому я хотел бы спросить сейчас... — Была ли я знакома с вашими родителями? — Да. — Все дороги ведут сюда, в этот книжный павильон. Здесь я познакомилась со многими своими хорошими друзьями, в том числе с госпожой Мин, здесь я впервые влюбилась в своего будущего мужа и здесь же мы с ним впервые танцевали этот вальс. Это место многое для меня значит и мне приятно, что дети тоже не дают угаснуть прекрасным традициям нашей юности, — женщина ненадолго замолчала, вслушиваясь в звучащую мелодию. — Многие сочли бы, что из-за популярности и мировой славы Хуалин просто оборвала все связи, но это не так. Пускай мы и не могли так часто встречаться и говорить, как раньше, мы поддерживали связь ещё долгие годы. После смерти мужа она была первой, кто оказался рядом и помог мне пережить это. Как я не отказывалась, она всегда находила способ помочь мне материально. — Почему тогда она никогда не говорила мне о своих друзьях? — Всё потому, что не хотела излишнего внимания. Слухи и сплетни никому не нужны. — И всё же, это странно, — заметил Цзытао, облокачиваясь на край стола, — что между нашими мирами было так много связей, но встретились мы с Ифанем только этой весной. Было бы смешно, если бы мы оба хотя бы раз случайно пересекались, но всё ещё были друг другу чужими. — У всего есть смысл во Вселенной. Все наши случайные встречи – лишь неслучайные последствия осознанного выбора. Вселенной лучше знать, когда зажечь новую звезду и столкнуться две маленьких пылинки на одном пути. Тао не нашёл, что ответить, и вновь поднял взгляд. Что-то это напоминает... Сюйси и Лили кружили в вальсе, совершенно забывая обо всём. Сейчас для них существовала лишь эта мелодия и они одни. В мягком рассеянном свете светильников, что разгоняли незаметно подступающие сумерки, блестящие украшения их отбрасывали мелкие блики. По каменном полу слегка отстукивали ритм каблуки обуви. Лёгкие складки розового платья невесты порхали как будто стайка пугливых бабочек, что раз за разом взлетала и возвращалась к своему цветку. Глядя на них, таких счастливых, на душе почему-то стало немного тоскливо и даже больно. От чего? Что же не так в собственных отношениях, отчего вихрь странных мыслей вдруг всколыхнул сердце? — Если хочешь что-то узнать от него лично, лучше спрашивай прямо и будь настойчив, — эти слова всколыхнули сознание и вновь вернули в реальность. Цзытао удивлённо обернулся к женщине. — Как вы узнали, что я думал о нём? — Никак, — улыбнулась госпожа Ву, — но я слишком хорошо знаю своего сына, и то, как иногда сложно его разговорить. — Для меня он как ветер – только мне кажется, что держу, а на деле в руках лишь воздух. — Всё из-за страха потерять того, кто ему дорог. Печальный опыт раз за разом усиливает этот страх и он замыкается в себе. Все мы однажды умрём – так устроен мир – но не всем дано принять это и отпустить. На это способны только сильные люди, как вы. — Моя сила заканчивается там, где начинается его страх. — Мой муж был ювелиром и любил повторять, что алмаз – камень хрупкий. Это правда, что алмаз – самый крепкий и твёрдый камень, но он также и очень хрупкий. Стоит лишь со всей силы ударить – и крепкий алмаз расколется. Также и сердце человека – может выдержать многое, но разобьётся вдребезги от одного точного удара. А разбитое снова сделать целым – очень уж сложная задача. — Но я попытаюсь, если понадобится – снова и снова. Потому что у него получилось заново собрать моё сердце. В этот момент мелодия закончилась и все начали аплодировать. Волшебство этого мгновения рассеялось, вместе с мелодией уходя в никуда. Однако Чанёль не спешил оставлять место за роялем, как-то загадочно улыбаясь. Лукас едва заметно кивнул ему, останавливаясь недалеко от цветочной арки. Лили нашла взглядом Бэкхёна и дважды стукнула каблучком своих сапожек, как бы невзначай привлекая внимание. — Когда-то я обещал исполнить эту песню на свадьбе друзей, так что самое время сдержать слово, — Пак оставался совершенно спокоен, лишь краем глаза замечая среди других гостей своего партнёра. Снова коснувшись клавиш, наполнил зал прекрасной мелодией. Его голос прозвучал необычайно мягко и красиво, очаровывая всех присутствующих: — What would I do without your smart mouth Drawing me in, and you kicking me out Got my head spinning, no kidding, I can't pin you down What's going on in that beautiful mind I'm on your magical mystery ride And I'm so dizzy, don't know what hit me, but I'll be alright. Все разговоры стихли, позволяя этой песне заполнить весь зал и каждое сердце. Шун Цянь оставил своего собеседника, теряя нить разговора, и приблизился к центру зала. — My head's under water But I'm breathing fine You're crazy and I'm out of my mind 'Cause all of me Loves all of you... Эта песня и родной голос, эхом звучащий под куполом, нежно и так приятно забрались под кожу, разливались по телу вместе с кровью, заставляли сердце замирать, а затем снова стучать точно сумасшедшее. Для Бэкхёна больше не существовало ничего – перед глазами только Чанёль, который исполнял эту песню одновременно для всех и только для него одного. – ...Give me all of you Cards on the table, we're both showing hearts Risking it all, though it's hard! 'Cause all of me Loves all of you Love your curves and all your edges All your perfect imperfections Give your all to me I'll give my all to you You're my end and my beginning Even when I lose I'm winning 'Cause I give you all of me And you give me all of you... Сейчас один до невозможности влюблённый писатель хотел лишь одного – чтобы это мгновение длилось вечность. Потому что на ресницах блестели маленькие слезинки, а руки слегка дрожали из-за бешено бьющегося сердца в груди. Но лёгкая улыбка не сходила с губ. В этом мгновение было прекрасно всё, кроме одного... "Это не твоя свадьба, Бэкхён, очнись..." Точно, это ведь просто поздравления и даже не в его адрес, но... Пусть даже так... Эти размышления прервал голос Чанёля, что снова звучал также ровно и уверенно. Мелодия уже стихла, но атмосфера необъятной любви ещё витала в воздухе – он обернулся к залу. — Здесь прозвучало уже очень много прекрасных слов в адрес жениха и невесты, но эта песня... Я пел её не для них, а для очень важного мне человека, — Пак поднялся с места и подошёл к нему. Лили успела на ходу отдать ему свадебный букет, и теперь Чан остановился с этим маленьким букетом из пионов и омелы перед Бэком. Опустившись на одно колено, заглянул прямо в глаза. — Бэкхён~а, станешь моей единственной Вселенной? Всё это мгновение вновь стало невероятным и самым прекрасным. Шун Цянь сам не мог поверить в то, что сейчас происходило, а ведь он мечтал об этом моменте. И вот теперь не мог сдержать эмоции – закрыл лицо руками и расплакался. Из-за этого Пак так растерялся, как будто сделал что-то не так. — Бэкхён, п...прости, пожалуйста, я не хотел довести тебя до слёз. — За что ты извиняешься? Я просто... Счастлив сейчас, — наконец смог улыбнуться Бэк. — И я согласен. Чанёль тихо рассмеялся, осторожно надевая на его безымянный палец колечко с рисунком белой бабочки, и протянул букет. — Ты же знаешь, что значит омела? — Мог и не спрашивать, — покачал головой Бэкхён, после чего рывком притянул любимого к себе, вовлекая в поцелуй под общие радостные возгласы и аплодисменты. Ещё одна маленькая мечта сбылась. Наблюдая за всем этим со стороны, Тао вдруг отчётливо ощутил на себе чужой взгляд. Словно кто-то смотрел ему в спину. Но стоило ему обернуться и взглянуть в окно, это чувство исчезло. В вечерних сумерках по улице горели фонари, в свете которых мелькали редкие прохожие. — Что-то не так? — Ифань остановился рядом, проследив за его взглядом. Но в ответ Цзытао только покачал головой. — Должно быть показалось. "Неужели... Это был Лу?"***
Празднование близилось к своему завершению, когда за окнами уже царила осенняя ночь. На часах около одиннадцати и все уже собирались расходиться. Разговоры по-прежнему звенели в зале, но совершенно незаметно двоим удалось ускользнуть от этого белого шума на улицу. За дверями павильона гулял колкий осенний ветер, напоминая о том, что мягкие летние ночи остались позади. Но Тао как будто совсем не замечал этого холодного дыхания осенней ночи. Ифань казался сейчас таким холодным и отстранённым, что просто невозможно это проигнорировать. — Почему ты такой хмурый? — Тебе показалось, — не слишком убедительный ответ, хотя именно в этот момент задумчивые складочки на лбу исчезли. В золотистом свете фонарей они оба были будто бы незнакомые друг другу люди, но Цзытао отогнал эти мысли и поднял взгляд в ночное небо. Между рядами зданий вниз по улице скромно выглядывала полная луна. — Луна сегодня особенно красивая, да? — хитро улыбнулся Тао, наблюдая за его реакцией. Ву наконец подошёл ближе и также взглянул в небо. Именно сейчас почему-то улыбка сама появилась, стоило лишь понять, почему прозвучал этот вопрос. — Красивая настолько, что можно умереть. Но я всё же не хотел бы умирать прямо сейчас, даже если последние два бокала шампанского были лишними, — он смотрел на Тао, улыбаясь как-то по-особенному – мечтательно и немного грустно. Лишь однажды до этого Ифань улыбался именно так – в то ранее утро, когда первые лучи солнца заглядывали в окна ещё закрытой для посетителей кофейни. И, возможно, именно в эту улыбку тогда влюбился Цзытао, пусть и не мог себе в этом признаться. Но, кто знает, как долго бы продолжалось это их мгновение наедине, если бы из-за соседней колонны, что подписала фасад здания, не выглянул Дери. — Простите, не хотел подслушивать, — парень подошёл ближе, накидывая на плечи поверх пиджака ветровку и пряча руки в карманах. — Как долго ты там был? — Ву заметно насторожился, сомкнув руки на груди. — Я вышел сюда раньше. Нужно было позвонить и голову проветрить заодно, если собираюсь идти домой, — Кунхан ненадолго отвёл взгляд, скользнув куда-то в сумерки улицы, и вздохнул. — Я... Пытался уговорить Лу пойти со мной, ведь Лукас прислал и ему тоже приглашение, но не вышло. — Не стоит переживать, это только его решение, — эта тема разрушала всю теплоту и лёгкую беззаботность сегодняшнего вечера, возвращаясь в хмурую реальность. Но Тао пытался не показывать этого, оставаясь спокойным и даже дружелюбным. — Я благодарен тебе за то, что присматриваешь за моим братом. Уверен, мы сможем встретиться и поговорить, когда он сам этого захочет. — Определённо, так и будет. Думаю, это также неизбежно, как и ваше здесь признание. Оба смутились от этих слов, отчего Дери не смог сдержать смешок. — Так вы двое и смущаться тоже умеете. Должен отдать должное Мин Цзюй – ради такого даже не жаль признать поражение. — О чём ты? — удивился Ифань. — Что значит твоё 'признать поражение'? — У нас с ней было бессрочное пари. Тао, помнишь наш первый совместный заезд? — Такое не забудешь, ведь у нас была ничья. — Когда мы знакомились, я представил тебе девушку, которая была со мной в машине на заезде. — Погоди... Ммм, невысокая пацанка с яркими красными волосами, кажется... Я не особо запомнил её – не помню, чтобы видел её после того вечера. — Так и есть. — Стой, — вмешался Ву, — хочешь сказать... — Да, Мин Цзюй тогда была со мной. Я подвозил её домой в тот вечер и тогда она спонтанно предложила нам заключить пари. Ровно через пять лет, на свадьбе Лукаса, вы признаетесь друг другу в любви. Конечно, мне было сложно поверить в то, что можно наверняка знать так далеко в будущее, но она уверяла, что это обязательно произойдёт. — После всех неслучайных совпадений перестаёшь чем-то удивляться, — заметил Тао, меняя тему разговора. — Я слышал, что ты работаешь тату-мастером. Буду знать, к кому обращаться. — Учти, я не делаю скидки новичкам, — иронично улыбнулся Кунхан, после чего помахал рукой на прощание, неспеша отдаляясь вниз по улице. — Ещё увидимся, Чёрная Пантера! — Слишком странный разговор, — вздохнул Ифань, глядя в след отдаляющейся фигуре. Понемногу гости расходились – кто-то брал такси, кто-то нет. Когда почти все исчезли в сумерках ночного города, из павильона вышла госпожа Ву. Она неспеша прошла совсем рядом с Тао, но в последний момент остановилась. Казалось, что ей есть, что сказать. — Вы хотели о чём-то поговорить? — от этой странной тишины между ними становилось несколько неловко. Женщина улыбнулась. — Значит я не ошиблась, — это было словно бы адресовано самой себе, — вы правы. На самом деле, вы довольны хороший собеседник, так что не хочется упускать лишней возможности. Тем более, что Ифань ещё не скоро к нам присоединиться – Сюйси слишком любит поболтать. — Тогда... Могу я спросить, почему всё-таки... — было крайне сложно подобрать слова. Цзытао ненадолго замолчал, снова сомневаясь в правильности своего необьятного любопытства к чужой жизни. Но... — Ифань что-то говорил об отце? — как-то немного печально, но спокойно спросила госпожа Ву. — Немного. Только то, что едва ли его помнит, но очень скучает. — Я тоже по нему скучаю... Около тридцати лет назад, в этом павильоне среди наших общих друзей, мы также праздновали нашу скромную свадьбу и обещали быть вместе всегда. Но это всегда продлилось всего лишь каких-то семь лет. — она тихо вздохнула, сжимая в руках свою трость. — Он всегда был сильным и мне порой так не хватает этого. — Почему он ушёл? — Потому что знал, что умирает. Знал, что болезнь медленно пожирает его, но не хотел, чтобы наш сын это видел. Я понимаю, что тогда это было, возможно, единственным правильным решением, но... Даже спустя столько лет это никак не может заглушить боль, — женщина ненадолго замолчала, прикрывая глаза, чтобы не заплакать. Тао осторожно взял её за руку – слова были бы лишними сейчас. — Вы невероятно сильны, госпожа Ву. Лишь благодаря вам сейчас Ифань сияет ярче звёзд. — Всё потому, что я очень его ждала, — она смахнула с ресниц блестящие слезинки и улыбнулась. — Врачи твердили, чтобы я отказалась от мысли о материнстве, ведь... Не было никаких гарантий, что ребёнок родится здоровым и проживёт долго. — Но почему? — Плохая наследственность. У мужа предрасположенности к онкологии, у меня – врождённая аномалия зрения и слабое сердце. Но всё же... Когда я узнала, что беременна, то просто не смогла отказаться. Многие бы посчитали, что это был бессмысленный риск, но мне было плевать. Потому что другим, здоровым и сильным, не понять, как это важно для меня... А когда мне сказали, что мой ребёнок родился здоровым, я не могла сдержать слёз. Он – моё лучшее творение, и отказываться от него я никогда не собиралась. Мне не понять, как другие родители запросто отказываются от своих детей, стоит лишь узнать об ориентации или жизненной позиции. Разве можно обвинять детей в том, что сам их такими создал? — Жаль, я уже не смогу узнать, что об этом думали мои родители. — Они бы всё равно остались на твоей стороне, Тао. Потому что это правильно, — в её голосе было столько уверенности, сколько же тепла в улыбке. Лишь сейчас мягко выскользнув из его хватки, приложила палец к губам. Буквально в следующее мгновение совсем рядом послышались быстрые шаги – к ним наконец вышел Ифань. — Мама, я вызвал тебе такси, сейчас приедет. Уже поздно, я не хочу волноваться, как ты добралась домой. — Да ничего со мной не случиться, но возражать и правда не стану. Мне было приятно познакомиться и узнать вас ближе, Цзытао. — Это взаимно, — улыбнулся Тао. У здания остановилось такси и Ву помог матери сесть в машину, после чего назвал водителю адрес. Только когда такси скрылось за поворотом, неспеша вернулся на крыльцо. — Прости, что пришлось так долго ждать. Лукаса иногда слишком сложно заткнуть. Думал, что это будет не дольше, чем десять минут, в итоге разговор затянулся на почти час! — Могу понять, почему Лили он понравился. Девушки любят парней, которые умеют работать языком, — говоря это, едва сдерживал смех от такой красноречивой реакции. Ифань сильно смутился, но при этом пытался не выдать раздражения, закатывая глаза. — Будем считать, что я этого не слышал. Нам тоже пора домой, уже поздно. — Сильно устал? — уже серьёзнее спросил Тао. — Возьмём такси, всё равно нам далеко добираться. — Всё нормально, я знаю путь покороче. К тому же после выпитого сегодня я так просто не засну, — на деле же, Ифань едва заметно смутился, от мысли, что может опять случайно заснуть в машине. Но говорить об этом он, конечно же, не собирался. Вокруг них – только тишина пустых улиц и тихо звенящие песни Ланы Дель Рей через одни наушники. Цзытао вспоминал ту ночь, когда они вот также гуляли одни по спящему городу – без сомнений, многое с тех пор изменилось. Они оба, хоть немного, но изменились, стали другими. Хотелось верить, что эта связь между ними будет становиться только прочнее, что они будут как сейчас близки и понятны друг другу без слов. В это правда хотелось верить. Особняк уже давно погрузился в сон, когда они наконец до него добрались. На часах было далеко за полночь, поэтому особенно шуметь не хотелось. Этот день был невероятно долгий и немного утомительный, что всё равно не помешало Тао снова позвать Криса к себе. Ифань спустился к нему через пятнадцать минут – к тому времени оба успели принять душ и переодеться. И Тао даже не стеснялся пялиться на него – именно сейчас, немного сонный, с влажными волосами и помятой одежде для сна, Ву как никогда красивый. — Кажется, ещё совсем недавно ты не хотел, чтобы я как раньше во всём тебе помогал, — всё же заметил с улыбкой Ифань, на что Цзытао только смущённо цокнул и вытянул руки, совсем как ребёнок. — Я знаю, но сейчас я бы не отказался, чтобы ты носил меня на руках, даже если совсем немного, — стоило только Ву поднять его, Тао тут же крепко обхватил его руками за плечи, довольно улыбаясь украдкой. Но даже когда оказался в постели, не хотел так быстро отпускать его. — Останься сегодня спать со мной. — И как ты себе это представляешь? Нас же утром вместе застукают. — Ифань, — обиженно протянул Цзытао, по-детски невинно выкатывая глазки, — мы же спали вместе в номере гостиницы летом. Почему сейчас тебя это так смущает? — Там мы были совершенно одни, — Ву попытался высвободить свою руку, но чужая хватка никак не становилась слабее. Да и долго сопротивляться было сложно, особенно глядя в эти 'невинные' раскосые глаза. Поэтому лишь вздохнул, без слов соглашаюсь, и выключил свет, оставляя лишь тусклый ночник, после чего лёг с другой стороны кровати. В комнату заглядывала полная луна, касаясь своим холодным белёсым светом их очертания. Но даже в темноте Тао смотрел только на него, чувствовал его дыхание совсем рядом, и улыбался. Кое-как придвинувшись ближе, прошептал: — На самом деле, восьмое чудо света – это ты, — уже засыпая, Ифань обнял его, и едва ли понимал смысл этих слов. Но даже так это мгновение оставалось бесценным. Мог ли Тао знать, что всё это может исчезнуть?..