Прикажи мне здравствовать

...В окна тихо стучался холодный осенний дождь, отдалённо гремя где-то из темноты отголосками грозы. В комнате густые сумерки разгонял слабый свет ночника, окрасивший все очертания предметов и лёгкие тени в фиалковый. Чен не мог уснуть и этому не было объяснения – ведь вот, только пару часов назад, пока разговаривал с Сюмином, едва ли не засыпал на ходу. Сейчас же, в этой умиротворяющей тишине ночи, под шум дождя, сон никак не шёл. Слегка повернувшись набок, различил в темноте и самого Кима. Старший крепко спал рядом и тихий шум его ровного дыхания успокаивал. В первый же день, после собеседования, Чен сильно смущался, когда попросился жить с ним в одной комнате. Сюмин согласился даже не раздумывая, ведь так мог и дальше помогать привыкнуть к нормальной жизни. На всех вопросах от остальных Ким сразу же поставил точку лишь одним ответом: "считайте, что у меня просто появился сын, о котором я не знал раньше". И эти слова приятно грели душу. "Как бы я хотел такого отца, как ты, Сюмин. Если бы только ты мог спасти меня раньше..." Устав от собственных мыслей, Чен вздохнул и всё же выбрался из-под одеяла. На ходу захватив первое, что попалось под руку – мягкую толстовку старшего – парень бесшумно выскользнул из комнаты. Надев толстовку, накинул капюшон и оглянулся. В мягком рассеянном свете ламп, которые никогда не выключались, сейчас он остался наедине со своей тенью. Не зная, чем заняться, решил пройтись по дому – конечно, он уже знает расположение комнат, но ведь ночью всё иначе. Ему ли не знать, что даже одно и то же место днём и ночью – это как два параллельных измерения, граница между которыми – сумерки. Поэтому, свойственным ему бесшумным шагом, неспеша прошёл сначала из левого крыла в холл, где вновь, как и в первый день, ненадолго задержался. В ночной тишине это огромное место, куда вели все незримые тропинки из глубины дома, казалось ещё более загадочным и... Безопасным. В окна под самым потолком также стучал дождь, но почему-то хотелось увидеть, как красиво сюда падает лунный свет. Отсюда по лестнице на второй этаж – Чен мысленно отсчитывал ступеньки, держась за перила. Естественное любопытство так и дразнило сейчас заглянуть в какую-то из комнат, ведь до этого был только в библиотеке. Правда, на это самое любопытство сейчас сильно давили нормы приличия – даже если никто не поймает его за этим, будет не слишком честно с его стороны. Однако все эти противоречия и сомнения отошли на второй план, когда заметил блеклую полосу света, тянущуюся из библиотеки. Чен осторожно подошёл ближе и заглянул в щель приоткрытых дверей. В свете настенных ламп Тао задумчиво наблюдал, как дождь стучится в окна библиотеки. На коленях лежала открытая книга, но сейчас он явно не мог сосредоточиться на ней. Но буквально в следующий миг спокойно произнёс: — Можешь не прятаться, Чен. — Как вы узнали, что это я? — парень тихо закрыл за собой дверь, проходя в зал библиотеки. Цзытао только пожал плечами, убирая беспроводные наушники и плеер. — Сейчас в этом доме лишь один человек способен идти бесшумно, — он продолжал вглядываться в тёмные окна с заметной тоской. — Вы думаете о нём? Тао немного удивлённо оглянулся, явно не ожидая такого прямого вопроса. — С чего такие вопросы? — Цзюань говорила, что Ифань – единственный, кому удалось... — ...снова научить меня жить? Да, так и есть, — он опустил взгляд и тихо закрыл книгу, проводя ладонью по обложке. — Хотел бы я знать, где сейчас дорогие мне люди. Ещё летом казалось, что всё хорошо и так будет всегда... — Могу я... — Спрашивай, раз уж разговор всё равно зашёл о личном, — Цзытао поднял глаза. Чен всё же подошёл ближе и сел в кресло рядом, обхватив колени руками. — Я слишком любопытный, да? — Не то, чтобы я считал это чем-то плохим. Мне правда не с кем сейчас поговорить. Не так уж много людей, кому я могу доверять. И все они – где-то там, далеко. — Почему вы тогда ответили именно так? — Я просто не могу назвать это везением. Не такой ценой. Я знаю, что в той аварии нет моей вины, но... — ненадолго замолчал, отводя взгляд, но потом горько улыбнулся и покачал головой. — Так странно, что меня спасло то, что могло погубить. — Что же? — Отец подарил мне на 19летие машину, прямо с конвейера своей компании. В ней был всего один дефект – ремни безопасности. Из-за слабых пружин в замке, на водительском сидении, мог запросто отстегнуться в любой момент. Это... Была случайность, что из всех машин той партии в моей оказался этот изъян. Я не говорил об этом отцу, а со временем просто перестал замечать. Но... В тот вечер, в момент столкновения из-за этой неисправности меня выбросило из машины. И я один выжил тогда. Всё время разговора Чен смотрел на него, замечая то, что при свете дня точно не бросается в глаза. То, как Тао сжимает пальцы, обхватывая закрытую книгу, как не может задержать взгляд дольше минуты и как устало звучит его голос. Сейчас от его уверенности, что всегда блестела днём стальной защитой, почти ничего не осталось. Но даже так... Даже сейчас, оставаясь слабой версией себя, продолжал быть тем, кто точно заслуживает доверия. — Цзытао, не так давно вы говорили мне не бояться смотреть другим в глаза, — в этот момент их взгляды наконец встретились. — Не знаю почему, но рядом с вами это не сложно. Наверное, странно звучит, но я впервые в жизни встречаю такого человека, как вы. — И что во мне такого особенного? — Тао облокотился на подлокотник своего кресла, подпирая рукой лицо, и слегка улыбнулся. — С вами я чувствую себя в безопасности. Не могу объяснить почему, но... — лишь на мгновение отвёл взгляд, чтобы вновь смотреть прямо. — Для меня это очень важно. — Потому что из-за постоянного насилия в свою сторону ты видишь в других людях угрозу? — теперь уже пришло время Чена удивляться. — Как вы...узнали... — Мне никто об этом не говорил, если ты так подумал. Просто я знаю человека, кто тоже сталкивался с этой проблемой. Когда тебе очень часто причиняют боль, одиночество кажется спасением, но оно же и пугает. — Так и есть, — парень лишь тихо вздохнул, опуская взгляд, и упёрся подбородком в согнутые колени. — Я никогда не был человеком, что внушает доверие, — спустя несколько минут молчания признался Тао. Глядя вверх, на плавные высокие своды потолков, возможно, впервые был честен сам с собой. — Ещё каких-то полгода назад я даже не задумывался о том, что у кого-то на душе шрамы намного глубже и старее моих. Когда думаю о том, сколько раз я заходил слишком далеко в разговорах и лез туда, куда не стоило, мне хочется сгореть от стыда. Теперь я понимаю, что молчание правда намного ценнее, чем неуместные слова. Поэтому тебе не приходится переживать о том, что я могу поднять наверх твои страхи. Но... мне больно от того, что пришлось учиться этому на своих же глупых ошибках. — Но это хотя бы было не зря. Мне вот никак не помог мой печальный опыт. Ведь в первый раз моё доверие обманули, а второй... привёл меня сюда и каждую минуту рядом даёт понять, что готов защищать меня как отец, которого у меня никогда не было. — Значит сначала ты боялся, что Сюмин тоже может тебя обмануть? — Когда к тебе на улице подходит незнакомец и говорит, что хочет изменить мою жизнь, вряд ли сразу же начинаешь доверять. Тао тихо засмеялся, представляя это своеобразное знакомство. — Больше похоже на момент из какого-нибудь фильма, чем на реальную ситуацию. Хотя после слов Сюмина о том, что он имеет прямое отношение к самой опасной группировке в Восточной Азии, вряд ли ещё что-то с ним связанное сможет меня удивить. Но, знаешь, я даже рад, что вы с ним встретились. — Почему? — Рядом с тобой два очень важных для меня человека сияют как яркие звёздочки. Такого уже давно не было. — Вы меня сейчас смущаете! — Чен сжался сильнее, вжимаясь в свои колени, лишь бы не показывать своего смущения. Цзытао засмеялся, неосознанно прикрывая рот ладонью. Почему-то в глубине души, как особо надоедливый и противный червячок, точило изнутри чувство, что не может вот так смеяться... Ведь это так похоже на все те моменты, когда добивался такой же ответной очаровательной реакции от Ифаня. Но сейчас тот далеко — между ними снова как будто огромная пропасть и сердце болит от невозможности снова его увидеть, сказать всё, что не смог сказать раньше. "Мне не хватает тебя, Ифань. Знаю, что прошло не так много времени со дня, когда ты ушёл, но... Я уже хочу вернуть тебя." — Могу я узнать, — чужой голос отвлёк от этих мыслей, что невидимым туманом заволокли сознание, — что за книгу вы читали? — "Гранатовый домик", Оскар Уайльд. Это сборник сказок в оригинале. Мой дедушка, первый владелец этого дома, очень любил книги и сам собрал эту библиотеку. Это место — сердце дома, здесь я чувствую себя в полной безопасности, что бы не происходило в жизни. Потому что даже сквозь время, спустя множество лет после его смерти, я всё ещё ощущаю с ним связь. Он был первым самым важным человеком в моей жизни — благодаря ему я научился ценить свою семью. И мне жаль, что я мог хоть на миг забыть об этом... — к последнему предложению Тао сошёл на шёпот; склонил голову и закрыл лицо рукой. Он не плакал, нет. По крайней мере, не так, как это было всегда. Просто что-то внутри, где-то там, в груди, где должно быть сердце, болело. В такие моменты горло сдавливал спазм, мешая говорить, а любые фразы просто рассыпались как чёртов бисер ожерелья, теряясь в забвении. Фантомная боль. — Вам плохо? — Чен опустил колени и придвинулся ближе, облокотившись на подлокотник кресла. Его взгляд разноцветных глаз казался чем-то волшебным, притягательным. Если левый глаз был бездонной тёмной пропастью, то правый напоминал маленький осколочек льда – как будто первый лёд на озере, поймавший в свой плен кусочек ясного голубого неба. Цзытао слегка покачал головой и снова выпрямился, едва ли сумев опустить глаза. Этот взгляд ненадолго смог приворожить к себе. Но, к сожалению, это никак не уменьшило той боли. — Как бы я хотел объяснить это чувство, но, боюсь, у меня не выйдет также хорошо... — О чём вы? — Фантомная боль. Врачи описывают это скорее как ощущение того, чего нет. Но один человек смог описать это намного лучше и точнее: "фантомная боль – это когда душа бьётся в агонии, но эти муки не будут причиной смерти, ведь не материальное не может умереть." — Это так похоже... На то, что я чувствовал в моменты отчаяния, — парень лишь ненадолго помедлил, сомневаясь с необходимостью говорить об этом, но... В конце концов, терять уже всё равно нечего. — Не знаю, можно ли это сравнивать, но в моменты, когда я думал о своих родителях... Когда все вокруг меня повторяли, что меня бросили, что меня не любили и... Я просто чувствовал, что скучаю по ним. В моих снах у мамы нежный и красивый голос, в нём много тепла. Я даже не могу вспомнить её лицо, имени совсем не знаю... Но мне больно от мысли, что мы, возможно... Просто потерялись в этом огромном мире, и никак не можем друг друга найти. — Ты очень похож этим на звёздного мальчика. — Меня уже называли здесь так. — Кто именно? — Близняшки. — Мальчик-звезда – главный герой одноимённой сказки из этого сборника, — Тао снова открыл книгу по закладке, именно в начале этой сказки. — Маленького мальчика невероятной красоты нашли посреди зимы. На нём было янтарное ожерелье и звёздчатый плащ, который переливался всеми цветами. Бедный дровосек, нашедший ребёнка, решил воспитать его как своего сына, хотя у самого было четверо родных детей. Но, к сожалению, мальчик вырос холодным и жестоким – его красота, сила и ловкость привлекали всех вокруг. Его любили все, но он сам никого не любил. Просто не умел любить. Спустя двенадцать лет в тот посёлок забрела бедная женщина, искавшая своего сына, но... — книга была раскрыта, но он скорее рассказывал по памяти, ведь хорошо знал эту сказку. Однако когда снова оглянулся, затих, так и не закончив свой рассказ. Чен успел задремать, подпирая кулаком голову. "Совсем как в тот день... Когда я впервые переборол свой страх и смог извиниться за свои слова. Ифань, где же ты сейчас?.."

***

Время летело невероятно быстро – иногда казалось, что осень уж очень торопилась показать себя во всей красе, а потому всё приближала этот момент. А сейчас, одетая в золотые и багровые листья, украшенная поздними цветами и серебряными паутинками в капельках росы, влекла поближе к своей роскоши, пела с тихими свистами ветра и лучиками сонного солнца, что теперь выглядывало лишь изредка из-за плотных пепельно-серых туч. Как не странно, но неделя пролетела совсем незаметно и теперь жизнь особняка вновь обрела свою неторопливую размеренность в этой меланхоличной мечтательности осени. Утро пятницы радовало теми редкими мгновениями, согретыми заспанным октябрьским солнцем. Именно сегодня, всё ещё немного смущаясь, Чен первым заговорил с Цзюань и тихо предложил прогуляться по саду вместе. Девушка согласилась, даже не раздумывая долго, а потом сразу же убежала в свою комнату собираться. Хотя сборами это вряд ли назовёшь – ведь далеко всё равно идти не планировали. Остальные, хоть и делали вид, будто заняты своими делами, не упускали возможности в тайне подсмотреть за тем, как кроткими маленькими шажками росло и крепко чувство взаимной трепетной симпатии. Парочка неспеша прогуливалась по саду перед домом. Под ногами шелестели золотые листья, ветер тихо посвистывал в заметно поредевших, но ещё густых кронах вишен и слив. Цзюань тихо мурлыкала какую-то мелодию, жмурясь в лучах солнца. Озорные солнечные зайчики путались в её высветленных волосах, что слегка ворошил ветер, и казалось, что в этот сад с небес спустился ангел. По крайней мере, это первое, что пришло в голову, когда обернулся и заметил это невероятное воплощение красоты. — Почему ты так смотришь на меня? — тихо хихикнула девушка, заправляя за ухо прядь волос, и остановилась в метре от него. А Чен не мог отвести глаз, едва ли не впервые напрочь забывая о своей скованности и страхе. Нет, сейчас всё это где-то там, далеко, а здесь, в этом уголке сада посреди золотой осени, его душа хотя бы на ничтожно короткое мгновение прикоснулась к чему-то прекрасному, неземному и необъятно ценному. И в этом эфемерном мире красоты время замедлялось, а мысли просто разлетались. — Как? — немного запоздало и всё ещё будто бы очарованно, парень едва лишь склонил голову набок и ловил каждое её движение, каждый её взгляд. Цзюань улыбнулась и подошла ближе, останавливаясь уже в трёх шагах. — Как будто увидел одно из чудес света, — она слегка покачивалась на месте, перекатываясь с носков на пятки, и сомкнула руки в замок за спиной. — А может... И правда увидел, — едва уловимо, одними уголками губ, улыбнулся парень, всё ещё смущённый и очарованный. — Ты улыбаешься? — радостно заметила девушка, чем лишь ещё больше смутила. Но, даже продолжая мило беззаботно улыбаться, всё же довольно спокойно и уверенно добавила: — Пожалуйста, улыбайся хоть иногда. У тебя сказочно красивая улыбка. — Ты тоже... Сказочно красивая. — Такого мне точно ещё никто не говорил, — хихикнула она, слегка заслоняя ладонью лицо от солнца и внезапного порыва ветра, что знатно растрепал её длинные волосы. Чен неосознанно сделал шаг вперёд, становясь чуть ближе, и осторожно вытащил из её волос запутавшийся там золотисто-багряный листочек сливы, всё ещё несмело и едва уловимо улыбаясь. Цзюань на мгновение забыла, как дышать, стоило лишь их взглядам встретиться, но потом протянула руку и на её раскрытую ладонь опустился тот самый листочек. У верхнего края в нём была маленькая дырочка, очевидно, оставленная какой-то гусеницей, а прожилки расходились алыми ниточками. Девушка бережно спрятала листочек в нагрудный карман своей светло-бежевой ветровки и снова подняла глаза. — Я сохраню это, чтобы потом вспоминать эту осень. — Как...твоё плечо? — вышло неловко, но иначе просто не знал, с чего начать разговор. — Уже всё хорошо, царапина ведь небольшая. А на моей любимой кофте теперь поселилась милая божья коровка, так что я даже ничего не потеряла. — Прилетела на ромашковое поле? — Чен сам не знал, почему никак не может отвести взгляд, но больше всего хотел лишь подольше удержать эту невероятно тёплую и яркую улыбку. Поэтому когда на его вопрос девушка засмеялась, мило жмурясь, на мгновение показалось, что сердце пропустило удар. — Точно, я ведь люблю ромашку. Хорошая идея, добавлю ещё несколько цветков для узора. Вместе они снова продолжили свою прогулку. Держась на расстоянии пары шагов, петляли между деревьями, но после, когда это наскучило, побежали наперегонки по саду. Опавшие листья приятно шуршали под ногами, а после вновь ненадолго подлетали вверх, потревоженные этой озорной парочкой. Цзюань довольно громко хохотала, убегая вперёд, пока Чен подбрасывал ей вдогонку листья. Подустав от догонялок, они присел на скамейку под одетыми в золото высокими гинкго, явно растущими тут с самого основания особняка. — Вот за это я люблю осень, — призналась девушка, пытаясь восстановить сбитое дыхание, и вновь начала мурлыкать ту же мелодию. — Что ты всё время напеваешь? — Моя любимая песня про осень – "we fell in love in October". — Как-нибудь хочу тоже её послушать. — Можем прямо сейчас, — Цзюань совершенно невозмутимо достала свой плеер и красные проводные наушники. Выбрав в перечне упомянутую песню, подключила наушники и протянула один парню. Лёгкая, как это солнечное утро, мелодия потекла по венам словно майский мёд, наполняя это мгновение теплотой и нежностью. Чен уже смелее улыбнулся, вновь задерживая свой взгляд на девушке, и как бы невзначай коснулся кончиками пальцев её руки, которой упиралась в сидение скамейки. Но в ответ она лишь испуганно, но осторожно убрала руку и тоже подняла глаза на него. Повторения того инцидента, знатно подпортившего их хрупкое доверие, не хотелось. Но... — Цзюань, подаришь мне танец? — уже смелее предложил парень, протягивая ей свою ладонь. — Уверен? — Да. Всё-таки, не каждая девушка, которую я встречаю, бросается меня защищать. — Потому что я – не каждая. Я в единственном экземпляре такая, прямо как и ты, — Цзюань всё же вложила свою ладонь в его и вместе они неспеша прошлись чуть дальше. Всё ещё немного неуверенно, Чен слегка сжал тонкую ладонь в своей и опустил руку на её талию. Пусть они ничего не смыслили в танцах, но сейчас в их сердцах звучал гимн осенней влюблённости из алых наушников, а душа просилась танцевать. — ...At least I know, I am here to stay We fell in love in October That's why I love fall... — негромко подпевала вслух Цзюань, неспеша двигаясь в танце. Было слегка непривычно, что этот мальчик с полными звёзд глазами смотрит сейчас только на неё и даже не отводит взгляд, но как же это нравится! От этого хочется улыбаться ещё больше, хочется как можно дольше чувствовать его тёплые прикосновения, держать за руку и не думать о том, что будет после. — My girl, my girl, my girl, You will be my girl... — также негромко, но очень тепло пропел Чен, чуть крепче сжимая её руку в своей. — Эта песня буквально создана для признаний в любви в октябре. — Мне нравится, — он убрал руку с её талии, замедляясь. — Может... Это будет нашей песней? — Ты... Что? — удивлённо застыла девушка, привычно заправляя слегка дрожащими пальчиками растрёпанные пряди волос за ушко, и посмотрела прямо в глаза. — You will be my world, — прошептал Чен, — 'cause I fell in love in October. Цзюань быстро выскользнула из его хватки и закрыла лицо руками, чувствуя, что сейчас сгорит от смущения. Сердце готово вот-вот вы прыгнуть из груди. — Чен, я могу... Тебя поцеловать? — В этот раз – да. — Тебе больше не... Не противны мои прикосновения? — она выглянула в щёлочку между пальцами, как из укрытия. — Вообще-то... Я не считаю тот случайный поцелуй чем-то ужасным. Мне нравится узнавать тебя ближе, нравится всё, что ты делаешь, Цзюань. Даже тогда, в первый день – когда я поймал тебя на лестнице, совсем не почувствовал страха. — Значит, ты сорвался... не из-за меня? — неспеша убрала руки от лица, снова глядя прямо. — Скорее, потому, что боялся сближаться. Мне правда жаль, что я не могу забрать те слова обратно. Но я хочу попробовать сблизиться с тобой, Цзюань, — он слегка поддался вперёд, склоняя голову набок. — Всё ещё хочешь повторить наш поцелуй? — Конечно, — она улыбнулась и склонилась к нему, осторожно оставляя на губах лёгкий, почти невесомый поцелуй. Одна маленькая мечта только что стала явью.

***

Утро субботы началось с осеннего тумана и стопки новых писем. Среди них было одно, явно выделяющееся среди остальных, прежде всего – именем получателя. — Сюмин, — Сянху издалека окликнул его, едва замечая в холле, а стоило им поравняться, протянул это самое письмо, — тут ты указан как получатель. — А, точно... Это от сестры, — Ким нервничал, даже если пытался говорить спокойно, и это сразу бросалось в глаза. — Что-то случилось? На тебя это не похоже. — Не переживайте так, — Сюмин всё же заставил себя изобразить наиболее убедительную улыбку, после чего быстро скрылся в левом крыле. Охранник проводил его взгляд, лишь хмурясь в неком замешательстве от такой реакции. Но всё же отнёс другие письма в кабинет и оставил на столе. Лишь здесь заметил, что предыдущие письма остались нетронутыми и продолжали одиноко лежать на краю стола. Тихо вздохнув, он просто покинул кабинет. Нечто странное творится в этом доме и вряд ли это сулит хорошее... — ...Слушай, сегодня я хотел снова выйти в город, погулять и... — Чен уже успел одеться в рабочую одежду, но так и не закончил мысль, замечая, что старший как будто в прострации и вряд ли слушал. — Сюмин? Эй, ответь, пожалуйста. Всё хорошо? — А? — Ким наконец перестал сверлить взглядом одну точку и обратил на него внимание. — Да, конечно... — Ты ведь не слушал, о чём я говорил. — Конечно слушал, я просто задумался, — как-то слишком неестественно улыбнулся старший. — Тогда что ты об этом думаешь? — Чен, конечно же я рад, что вы с Цзюань теперь встречаетесь. Она замечательная девушка и мне точно не стоит о тебе переживать. Ты ведь её хотел пригласить сегодня? — Во-первых, она тут не при чём. Цзюань весь день будет занята, а я не хочу ей надоедать. Вообще-то я хотел, чтобы мне компанию составил ты. — Почему? — Потому что мне нравится и твоё внимание тоже. Ты сам сказал, что я для тебя как сын. — Я слишком молод, чтобы быть твоим отцом, — виновато и как-то даже нервно посмеялся Сюмин, слегка покручивая одну из пуговиц на своей рубашке. — И говорил это больше для того, чтобы меня не поняли неправильно. — Я думаю, все как раз поняли тебя правильно, — Чен подошёл и сел рядом на край кровати, настойчиво глядя в лицо. Ким опустил взгляд, переставая так неуместно и странно улыбаться. — Я знаю... Прости, но давай не сегодня. У меня... Появились срочные дела, так что... — Л...ладно. — Я ведь могу на тебя рассчитывать? — Конечно, я справлюсь сам. — Только не переусердствуй, ладно? — старший поднялся с места и на ходу накинул куртку. — И как долго тебя не будет? — Я не знаю... Думаю, я пропущу обед. Не переживай, к вечеру вернусь. Стоило за ним закрыться двери комнаты, как парень явно ощутил какую-то странную пустоту. Наверное, потому, что до этого ему редко удавалось оставаться в комнате одному. Но и задерживаться тут сейчас не было толку, поэтому быстро вышел следом. И всё же, как не старался, странное волнение никак не желало покидать мысли – оно оседало тяжёлой пылью на плечи и давило на сердце. Работа в саду, хоть и казалась достаточно объёмной, почему-то по ощущениям закончилась довольно быстро. Ещё раз обойдя вдоль ограды вокруг дома, остановился у ворот и шумно вздохнул. — Неприветливый нынче день, какой-то слишком уж холодный, — раздосадовано заметил охранник, выходя из своей сторожки рядом с воротами. Парень только пожал плечами, глядя в небо. Сянху подошёл ближе, останавливаясь в метре и прислонился к воротам. — О чём задумался? — Какое-то странное чувство... Как будто я что-то упускаю из виду, что-то важное. Сюмин сегодня какой-то странный – слишком отстранённый, как будто мыслями не здесь. — Переживаешь за него? — Знаете... В моей жизни было слишком мало людей, кто проявлял ко мне хоть какую-то заботу, но... Ещё никто не относился ко мне также, как Сюмин, — сам не заметил, как улыбнулся, вспоминая о нём. — Мы знакомы меньше месяца, но кажется, что всю жизнь я искал именно его – такого старшего, кто сможет стать моей семьёй. — Наверное, сейчас это прозвучит жестоко, но ты же знаешь, что он собирается уехать отсюда? — Да, знаю. Поэтому ведь он искал кого-то на замену, но... Я не думаю, что это что-то изменит, — Чен ненадолго замолчал, как будто что-то понял, а после посмотрел на своего собеседника. — А почему вы вдруг решили об этом вспомнить? Сюмин что-то говорил вам сегодня? — Не то, чтобы говорил. Сегодня мы разговаривали только когда я пришёл отдать ему письмо. — Письмо? — неосознанно выпрямился, почему-то настораживаясь. По спине пробежали колючие мурашки. — Да, при чём отправитель вроде бы из Мексики. Сюмин нервничал, когда я спросил об этом – сказал только, что это от сестры. В памяти вновь всплыл подслушанный тогда разговор на набережной. Догадка о том, что же могло быть в том письме, больно впивалась в сердце острыми шипами, но в то же время, теперь всё происходящее становилось понятным. Парень кивнул, больше сам себе, и начал пятиться к дому. — Так вот, что же я упускаю. Спасибо! — после чего развернулся и забежал в дом, но уже через пять минут снова показался в саду. Одетый в повседневную одежду, быстрым шагом спустился к воротам и лишь на мгновением оглянулся на охранника. — Как-нибудь ещё поболтаем. Если спросят, мы с Сюмином вернёмся к ужину. Мне пора! Выбежав за ворота, быстро спустился в город и остановился на первом перекрёстке, оглядываясь по сторонам. Понять-то ситуацию понял, но как теперь найти старшего? Куда Ким мог пойти сейчас? Вариантов, конечно, было множество, ведь вряд ли он ограничивался каким-то конкретным маршрутом. Но сейчас Чен почему-то сразу же подумал об их первой встрече под мостом. И тут же свернул на другую улицу, выбирая короткий путь к набережной и постепенно переходя на бег. "Пожалуйста, будь там! Хоть я почти не знаю о твоей жизни здесь, не знаю, с кем ты знаком или где чаще всего бываешь в городе... Но я хочу быть рядом с тобой!.." Выбежав на мост, остановился на середине и ухватился руками за перила. Железные ограждения заметно холодили ладони, а промозглый осенний ветер больно давил на лёгкие после продолжительной пробежки. Но всё же взгляд выловил на другом берегу одинокую фигуру. На сердце сразу стало легче, что не пришлось долго искать. Более-менее восстановив дыхание, уже спокойным шагом спустился к реке и подошёл ближе. — Я тебя нашёл, мой алмаз, — сам себе улыбнулся Чен, вспоминая их встречу тем вечером. Ким слегка вздрогнул, удивлённо оборачиваясь. — Почему ты здесь? — хрипло отозвался Сюмин, опуская потерянный взгляд. Парень обошёл его и присел рядом на лавочку. — Тоже самое могу спросить у тебя. Почему ты здесь, если мог просто сказать мне? Старший не ответил, продолжая смотреть на тихое течение реки. Сейчас в душе бушевал настоящий шторм, готовый в любую минуту вырваться наружу вихрем из сильных эмоций и жгучей боли. Как будто огромное море из бензина или водорода, где не хватает лишь маленькой искры, чтобы моментально вспыхнуть ярким пламенем, выжигая всё вокруг. — Тебе необязательно что-то делать, Чен. Я могу справиться со своими проблемами и... — Я так не могу, Сюмин! — неожиданно громко отчеканил младший, глядя прямо в глаза. — Я не хочу делать вид, что меня это не касается, если это не так! Ты точно также ведь мог пройти мимо и даже заметить меня, мог просто забрать кулон и не вспомнить обо мне! Но ты этого не сделал! Ты первым заговорил со мной, первым влез в драку, чтобы защитить меня, первым сказал, что я имею право любить и что мои глаза – это не изъян, а моё достоинство... Ты подарил мне дом и стал моей семьёй, о которой я всегда мечтал! Ты – самый важный для меня человек и я не смогу описать насколько. Так что, прошу, не говори мне, что твоя боль не должна меня волновать. Искра, пламя, ураган. Кожу обожгла холодом первая слеза, а плечи нервно дрожали. Сюмин закрыл глаза ладонью, уже не сдерживая своих эмоций. — Спасибо... Спасибо тебе, мой алмазик, — его голос дрожал из-за слёз, но губи всё равно изгибались в улыбке на этом ласковом обращении. Чен подсел ближе и обнял его, крепко прижимая к себе. Сердце всё ещё испуганно колотилось в груди, а руки слегка дрожали в желании отпустить, но сейчас этот страх был просто ничтожен. Ведь старший был тем, кто никогда не причинит ему боль, а эти объятия как никогда нужны. "Слова могут врать, но прикосновения всегда выдают правду – так ты говорил мне, Сюмин? Сейчас я хочу быть честным с тобой как никогда и ни с кем раньше. Если мы – семья, то я тоже хочу хоть что-то сделать для тебя."