Правда ли ты птица счастья?

      Дрим всё это время провёл в своём кабинете в раздумьях. Этот Найтмер, быть может, и бесящий мудак, но… Он был прав. Во многом. Что Дрим навряд ли хочет признавать…       Уже позже, намного позже он вернулся в эту комнату. Осторожно приоткрыл дверь и заглянул. Спит.       Небольшой (по сравнению с Дримом с его 188, в то время как рост осьминожки достигал гордых 118) скелетик, покрытый негативом, уснул с книжкой на коленях. Когда-то он видел, как его дорогой брат засыпал в той же позе.       Дрим вздохнул и убрал книгу, после чего нормально уложил Найтмера на постель и глянул в открытое окно. Да уж, придётся делать ремонт.       Но, так или иначе, сейчас он просто укрыл этого скелетика и вышел.       Ночью Найт ощущал, как расползается его аура. Как выбирает в окружении тех, кто подвластен негативу. Кто запутался в чём-то, кто пытается скрыться. Аура сразу находила лазейки, переплетаясь, впитывая ужас и горечь, ненависть, и подчистую съедала это, насыщаясь.       И лишь к утру, когда он начал просыпаться, собрал потоки, распустившиеся без его ведома. Сглотнул, осознав, как хочет пить. Из открытого окна сильно дуло. Возможно, ветер поднялся и ночью грянул сильнее, но даже обёрнутый в плотное одеяло, он ощутимо продрог. Пальцы замёрзли, покалывали, и он вновь засунул их под одеяло в попытках согреть.       Возможно, зря он сломал окно. Не сбежал бы, конечно, но узнал бы о количестве стражи во дворце. Если бы Дрим клюнул — вся стража начала бы обыскивать территорию дворца, и так их будет сосчитать легче лёгкого.       Но по итогу на него смотрели как на идиота, и наутро в горле неприятно першило, а щупальца отчего-то никак не желали выползти и согреть. Замечательно.       Вчерашняя книга лежала на тумбочке, новые книги не появлялись, оковы не ушли до конца, а значит пока всё стабильно.       Гадёныш позитивный.       Нужно будет придумать, что делать сегодня. Вчерашний разговор нашёл отклик. Стоит двигаться в направлении их общения с братом и…       Чихнул. Быстро поднял одеяло до самого носа, пытаясь согреться. Сам виноват. Стоит также напоминать о том, что не зря им дали такие посты, и…       Апчи!       Да что такое!       Найтмер приложил ладонь к своей шее, пытаясь согреться, и будто нащупать руками болезнь. Терпи.       Дверь с лёгким скрипом открылась.       В комнату вошла птица счастья. Судя по виду, эта пташка не спала всю ночь. Оценивая состояние гостя и вновь глянув на разбитое окно, Дрим тяжело выдохнул. Он присел рядом, осматривая этот комочек.       — Говорил же, что себе хуже делаешь.       Пробурчав, пародируя голос позитивного, всё же чуть опустил одеяло вниз.       — Это стоило того. По крайней мере, теперь у меня есть с чем работать, — голос чуть охрип, но он вполне твёрдо старался держать его в прежних нотах, — И мне просто захотелось полежать, одеяло удобное.       Наконец, обратив внимание на тёмные круги под глазами и переворошённые эмоции, приподнял бровь.       — А ты, как погляжу, не выспался? Кошмары замучили? Если что, я не причём — тебе кошмары не насылал. Всем остальным — да, но до птахи пока не добрался.       Дрим закатил глазницы, сложив руки на груди.       — Иди к чёрту, у меня просто много работы. И, хех, как я погляжу, кое-кто приболел.       После этих слов он взял этот закутанный в одеялко комочек подмышку, поднимая того с кровати и выходя так за дверь.       — Хей! — тут же принялся разворачиваться из кокона. Но держат опять, чёрт возьми, крепко, — Да хватит меня дёргать, как куклу! Я сам могу ходить!       Да что этот позитивный мудак себе позволяет!       — Помогите, убивают! — не найдя ничего лучше, кроме как кричать всё подряд, пока не решат заткнуть, дёргал он ногами и рукой, пытаясь выбраться.       Какое унижение!       — Вот же ж… Новая сумка-осьминожка. Супер предложение! Только сегодня и только сейчас! — вновь крикнул, чтобы хоть кто-то смог вытащить из лап этой принцессы, — Свободу лысым попугаям!       Вдруг заметил проходящую мимо прислугу-даму и скорчил рожицу, скорбящую и обречённую.       — Что за жизнь, леди, уже как пергамент под мышкой несут! Что за жизнь, что за жизнь…       Дрим не выдержал и дал ему по черепушке свободной рукой.       — Заткнись…       Проходящая мимо горничная, как и все, кто слышал слова Найта, еле сдержала смешок и предпочла быстро скрыться. Но были те, кто откровенно ржал.       — О-ой! Ахахахахахаха!!! Я не могу~у, вот это шоу!       Среднего роста скелет в белой и голубой одежде стоял в коридоре и практически орал в голос, смахивая слёзки от такого смешного зрелища.       Потерев чуть ушибленную голову, зашипел. Но услышав смех, ощутил нечто странное.       Найтмер удивлённо смотрел на нового скелета. С удовольствием ощутил негатив, и так же заинтересованно осмотрел глюки в его глазницах.       А после, ухмыльнувшись, едва толкнул птицу по боку:       — В вашей Мультивселенной Эррор и Блу всё же сошлись вместе? Уж больно похоже на их слияние, — и, чуть громче, — У нас тут вынос тела. Либо же сейчас опробуем сибари. А что? Бандаж был. Не подскажешь ли, где выход из этой красной комнаты?       И приготовился, смеясь, положив руку на свою черепушку, чтобы по ней вновь не прилетело.       Уже даже ногами дёргать перестал, сосредоточившись на новом скелете. После его слов Блу резко прекратил ржать. Он явно был раздражён. — Не неси идиотизма, дерьма кусок.       Дрим же устало выдохнул. Он крепче перехватил Найта, после чего с гневом посмотрел на Блу.       — Пойти бы тебе назад в Антипустоту, пока не получил, засранец голубой.       Блу что-то язвительное плюнул в ответ, после чего действительно поспешил быстро скрыться. Что-что, а со злым Дримом точно не стоит работать.       Птица счастья же продолжил путь в медпункт, и вскоре они оказались там.       В этой комнате находилась медсестра, которая чуть ойкнула, заметив Найтмера и с вопросом глянула на босса. — Не спрашивай, просто подлечи его.       Удивлённо смотря на быстро скрывшегося скелета, нахмурился. Он… Боялся? Но чего можно бояться? Эта птаха, конечно, кости сломать может, но чтобы прям убежать от неё так, что пятки сверкают… Вот, его же не убили за погром в спальне. Хотя кто знает, для чего его сейчас несут по коридорам.       На сей раз вырываться перестал, задумавшись о причине поведения странного слияния, и очнулся только тогда, когда его завели в новую комнату. Пахнущую спиртом и стерильностью.       Его же не собираются сейчас колоть или что-то типа того? Не-не, навидался в своей Мультивселенной «добреньких» врачей. У них только Сайенс адекватный, и то только потому, что заколёбанный. Да и знает, что в случае чего получит. А эта неизвестная дама доверия не внушала. Ещё учитывая то, как на птаху отреагировали.       Как тот говорит — они не желают злых в своей Мультивселенной. Вот сделают сейчас «вакцину добра», и сожрёт изнутри позитив. И будет до конца своей минуты дурацкой улыбочкой светить. Подлечить… Считается ли он больным для этих жителей? Больным негативом, которого срочно нужно вернуть в их строй?       Да-да, и ещё он боится врачей, но это никому. Всё же он великий и ужасный кошмар, и репутация важна. Впрочем, как и жизнь в данный момент.       И поэтому, услышав о «лечении», тут же ощетинился       — Нет-нет, — зарычав, вновь изогнулся, едва не ударив птицу по подмышке, — никаких врачей! Я и сам спокойно подлечусь! Слышишь меня, дамочка? Никаких лекарств! Только попробуй сунуться ко мне с вашей дрянью — и твоя жизнь обратиться в кошмар!       И, рыча и шипя, принялся царапать острыми фалангами несущего.       — Я поправлюсь уже завтра! Быстро отпусти меня, иначе тебе сейчас будет плохо! — срываясь на крик, стал елозить активнее, как уж, крутясь в хватке. Постепенно начал выскальзывать, упираясь уже ногами в пол.       Дрим крепко сжал его в руках, дабы тот не выбрался. Девушка же как-то отошла в стену, побаиваясь неизвестного сгустка негатива.       Дрим начал орать на Найтмера, чтобы тот успокоился, после чего просто прижал того к койке, замотав своими путами максимально крепко.       — Да успокойся ты! Всё здесь нормально, тебя на части не порвут!       Он отошёл от Найтмера, тяжело выдыхая.       — Дай мне успокоительное, — сказал он девушке, на что та робко кивнула и протянула ему таблетки.       Душа испуганно колотилась. Он уже видел, как приковывают к койкам больных. И, во избежание чего-то ужасного, направил на девушку поток негатива. Много, чтобы она замерла, побоялась сделать даже лишний вдох, а значит не прикоснулась бы к нему.       — Предупреждаю! — крикнул он на птицу, концентрируя новую волну негатива. От его дёрганий сама койка начала подскакивать с ним. Он сжал зубы настолько крепко, насколько мог.       Теперь он не мог сдержать подрагиваний тела, ощущая уже панику. Приглушённую, из-за его собственной энергии, но вполне сильную.       — Если ты это сделаешь — даже не смей со мной говорить! — тяжело дыша, видя таблетки, сжался, — Я превращу твой дворец в ад!       Сжался, прижал к себе, насколько мог, ноги, руками тянул изо всех путы от себя, прикусив свой же язык настолько, что пошла кровь. Отрезвляюще, на миг вернув самообладание, сжал челюсть, что и нить через зубы не проскочит, всё равно умудряясь рычать.       Дрим осмотрел его, после чего съел таблетку успокоительного, запивая водой. Он медленно протянул новую, такую же, Найтмеру, уже не крича и немного ослабляя путы, пока медсестра сидела на коленках, держась за голову. Её он попросил выйти, что она сделала незамедлительно.       — Это успокоительное, думаю, тебе оно сейчас будет полезно. Ты сам видел, я принял то же, что предлагаю тебе сейчас. И можешь не принимать её, но тебе будет так легче.       — Не надо меня успокаивать, — едва разжимая зубы, нахмурился, презрительно скривившись, — Чтобы я успокоился — отпусти меня. Я поправлюсь и без ваших грёбаных таблеток позитива! — и, уже не давая себе отчёта, наслал все тёмные воспоминания о том, что именно подмешивали лично ему мирные жители. Что-то, что заставляло тело гореть огнём, рвать себе грудную клетку, лишь бы избавиться от яда.       Старался погрузить в кошмарные видения, ослабить. От негатива и путы спадут. Он не верит ни одному его чёртовому слову. Зачем ему помогать тому, кого считает лишним в его прекрасном королевстве?       — Смотри же, чувствуй, — будто заклятие шептал, дополняя видения и из Хоррортейл, где Ализе вкололи лекарство, — Я не верю тебе, поганая птица, чтобы принимать из твоих рук даже воду. Смотри, погрузись в это.       Дрим шикнул, схватившись за голову и рассыпав таблетки на пол. Он чуть усилил свою ауру, дабы справиться с этим и ближайшие минут пять-десять просто пытался справиться с мыслями, что в конечном итоге ему удалось. Тогда он ровно встал и успокоился, постепенно ослабляя путы. — Как хочешь. Успокойся сперва.       Тут же сев, Найтмер отодвинулся подальше, внимательно, с лёгким хвастовством смотря на то, как птицу заметно скрючило, несмотря на сильный находящийся рядом с ним источник позитива, который начал опять нервировать и медленно сжигать негативную оболочку. Усилив его поток, напитавшись из-под двери страхом медсестры, встал с койки.       — Я уже сказал, что не собираюсь лечиться в твоём логове. Думаешь, я забыл то, что ты вчера мне сказал о вашем «приторном королевстве»? Пока не ответишь, зачем я тебе и чего ты добиваешься, не прекращу пробовать снова погрузить тебя в это. — и угрожающе, насколько мог, создал видимую ауру от себя. Так он часто пугал жертв, показывая насколько аура разрослась, напитавшись. Тьма, такая приятная и тягучая, снова обволакивала, убирая все мелкие касания пут, — Для чего ты привёл меня сюда? — глаз зажёгся, вновь полыхая яркой бирюзой, что ещё ярче смотрится в становящейся тёмной от ауры палате.       Дрим выдохнул и повернулся к Найтмеру. Он был относительно спокоен.       — Я привёл тебя в это место по причине того, что, несмотря на твой сраный характер, ты являешься хорошим собеседником и отнюдь не глупым. И сейчас я хотел бы показать тебе как раз-таки место, где работаю, и куда я тебя привёл, а для этого ты нужен мне здоровым. И ещё кое-что, — рядом с Найтмером оказалась упаковка таблеток успокоительного, которые до этого предлагал ему Дрим и которые по его вине оказались на полу, — Можешь проверить — убедишься, что это обычное успокоительное.       Найтмер, проследив за тем, как тот положил упаковку, осторожно, не убирая пронзительного взгляда на него, поднял её. Отошёл подальше к стене, не отрывая взгляда, и поднял упаковку на уровень глаз, чтобы периферически ещё следить за птицей. Принялся читать инструкцию, находя то же название таблеток, что и в инструкции, а значит упаковку от этих таблеток не подменили. Нашёл знакомые компоненты, и, отделив одну таблетку, осмотрел ей. Направил негатив на белую пилюлю, просканировав. Ничего подозрительного. Но не стал её глотать, пока просто держа в ладони.       — Посмотрим, как бы ты вёл себя, если бы тебя связывали при каждом неудобном слове, удерживали на любой поверхности и хотели в чужом тебе мире дать неизвестные лекарства. Думаю, ты бы тоже не сидел на месте и говорил спокойно. Я показал далеко не все тузы в рукаве, пташка, и далеко не всеми добрыми словами полил. И, да, — показательно засунул таблетку в карман толстовки, — мне не нужны успокоительные, но твой ход подойдёт.       В действительности. Забавно, что наконец-то спросили. И ещё заинтересовала искренность в словах о том, что он интересен как собеседник.       — Думаю, я смогу достаточно продержаться и в таком состоянии во время, хах, экскурсии. Но если есть витамины какие, которые тоже подписаны, я бы взял на всякий, –махнул рукой, поставив пачку лекарств на стол, — И мне сейчас нужен не замыленный взгляд, чтобы понять принцип вашей организации. Если связывать и тащить куда не надо — успокоительное не понадобится, пташка.       Дрим выдохнул и кратко позвал медсестру назад в кабинет. Та робко вошла, после чего Дрим попросил дать Найтмеру витамины, которые тот попросит.       Сам же он встал около двери, тихо дожидаясь Негатива.       — Пройдём, в этот раз будешь на ногах.       Хмуро осмотрев медсестру, что заметно подрагивала, пока давала прочитать состав. Сжалился, стараясь как можно незаметнее убрать из неё остатки негатива, надеясь, что этого не увидели.       Услышав фразу от птахи, приподнял бровь, обернувшись. Негатив внутри заинтересованно подрагивал. Удивительно… Неужели так сыграли роль отправленные видения? У того проснулось чувство такта?       Едва заметно кивнул, расслабившись. Закинув пару пилюль, отвернулся от протягивающей ему воду медсестры и твёрдым шагом направился к стоящему.       — Веди, — повёл плечами он, стараясь не замечать сканирующего взгляда.       Дрим спокойно ждал и, если честно, удивился, слабо замечая, как из медсестры выходят негативные эмоции. Вот какого хрена, объясните, пожалуйста?       После того как Найт подошёл к нему, он открыл дверь и вышел вместе с ним. Прогуливаясь по коридору, начал рассказывать.       — Я создал компанию JR, сейчас ты находишься в нашей штаб-квартире. Занимаемся мы здесь тем, что ловим, судим, а после избавляемся от преступников и злодеев, да и просто стараемся принести в мир как можно больше позитива. У меня множество работников и, сразу говорю, тот засранец в синем шарфе тут не работает. Блу просто кретин, который приходит побесить меня.       — Так он из Underswap? — удивился. Слишком глюканутый, — Играет роль санитара, стирая лишние вселенные, как у нас? У нас этим занимается Эррор. Ты бы знал, сколько плавает лишних вселенных, — покачал головой, вспоминая, сколько аномалий было, когда тот решил отойти от дел, устроив себе отпуск, и всем хранителям и путешественникам пришлось спасаться от глючных миров, — И насколько должны быть плохими, чтобы… — осознав, что сказали об избавлении, хмуро посмотрел на него, дождавшись ответного взгляда, — Вы…запираете их? Или, так сказать, наполняете позитивом? — о казни мысль не хотела мелькать, — Ты разве можешь чувствовать, ещё и сколько на самом деле внутри монстров негатива? Дрим мог только знать, сколько позитивных чувств внутри них. Как проходит отбор вынужденных от настоящих злодеев?       Дрим в этот момент остановился, что-то обдумывая. Спустя небольшой паузы он сказал:       — Насчёт Блу. Нет, он не разрушает вселенные, хотя он тоже гад редкостный. Живёт в Оутертейл, хотя иногда мелькает и в Антипустоте, зарабатывает незаконной помощью людям. И я без понятия, из какой он вселенной, сам он себя Свапом не считает. Ох, как же он бесит, когда приходит сюда просто потому, что «это весело». Помощи от него ждать не стоит, он действует только себе на выгоду.       Спустя ещё небольшой паузы Дрим снова продолжил, вновь начиная идти.       — И по поводу преступников. Под «избавляемся от них», я имею в виду, что они отправляются на казнь. И что ты имеешь в виду под «вынужденный злодей»?       — Оу… — не считает себя Свапом? Это… Интересно, — Хах, наш разрушитель тоже Оутертейл обожает. Признаю, вид оттуда правда завораживает, — и, видя лицо того на признании того, как бесит, сам закатил глаза, — В мой замок тоже порой Эррор приходит, чисто «поржать». Иногда сидит в гостиной на диване — и чёрта с два его сгонишь. Иногда, чтобы тоже повеселиться, может спровоцировать драку между моими подчинёнными, устроить ловушки из нитей и спрятать по всему замку мои бумаги с расчётами. Обычно после этого я его вышвыриваю обратно к нему домой. Но приходит, гад. Как подросток со своим синдромом «пошли все на хрен, вы все задолбали», но при этом приходя пожрать. Его было бесполезно звать в команду, так как он прямо сказал, что действует как волк-одиночка, — вспомнив, сколько раз пытался позвать его, сколько раз пытался быть благосклонным, скривился, — И его так же не допросишься. Действует тогда, когда захочет сам.       И, на миг подумав, спустя несколько секунд, ответил на вопрос:       — Ну смотри: у одной девушки заболел возлюбленный. Она из кожи вон лезет, чтобы заработать денег, но её не берут на работу или платят мало. И она ворует что-то. Еду, часть лекарств. По сути она — вор, но при этом она пыталась спасти жизнь. Или же… У меня в команде есть людоед. Он убивал людей, иногда монстров. Для всех он плохой. Но при этом никто не вспоминает о том, что у него дома брат, который голодает. Как и все в их вселенной. Еда, абсолютно вся, тоже подошла к концу. Есть людей и иногда монстров — вынужденная мера. Он не убивал больше нужного, старался сдерживаться. По сути он — плохой, но он таким способом спас не только себя, но и несколько десятков выживших. И другой есть — устроил геноцид в своей вселенной, чтобы собрать больший уровень, чем главный убийца и прекратить бесконечный геноцид, дав отпор. Неправильно? А дитя не сдавалось, вновь и вновь убивая всех по кругу. И с каждым разом всё изощрённее. Он сам видел, как она продевала верёвку через глазницы жителям, и те бились в конвульсиях, умирая мучительно, или как тяжело ранила, не добивая часами, ковыряясь ножом в ранах, или как постепенно окунала в воду, дабы те задохнулись. Он убивал их быстро, пока садистка не добиралась до них первой. Он злодей, прославился как убийца, и все почему-то винят его, а не дитя. Таких примеров много, очень много. Даже оригинал, и ваш и наш, убил того, кто многие годы издевался над ним, ставя жестокие эксперименты. Санс — злодей, раз убил? А не вина ли того, кто вынудил его защищаться? Об этом я говорил. Да, есть настоящие мудаки, с этим не спорю. Но так же многих вынудили давать отпор таким образом. Убил насильника? Ты плохой. Ограбил, чтобы спасти жизнь — для всех ты подлец. Солгал, зная, что только так сумеешь увести от беды — и ты опять для всех плохой? Именно поэтому я всегда проверяю монстра. Если его негатив пахнет отчаянием, он отравлен горечью — мы его отпускаем, помогаем, если можем, и он лечится. Так спасли куда больше миров, при этом сохранив баланс.       Дрим не хотел на это отвечать, погружаясь в раздумья. Но в этот раз ему повезло, из-за угла вышел Инк.       — Доброе утро, босс, — равнодушно сказал он, после чего заметил Найтмера и удивился, — Кто это?       Инк?       Найтмер приподнял бровь. И этот собрал возле себя звёздную троицу?       — Твой наихудший кошмар или твоя совесть, подчеркни нужное сам, — и, склонив голову к плечу, заинтересованно осмотрел его, — А чего такой изодранный?       У того был будто порванный шарф, какой-то странный огонь эмоций в душе, и он сам выглядел как всклоченный шар. Странный       Дрим чуть дёрнул Найта за рукав.       — Инк, думаю, тебе пора идти. Я потом всё объясню.       Инк тут же смылся, а сам Дрим чуть прокашлялся.       — Это Инк, он на меня работает. Вместе с этим мой лучший друг. Странный, я знаю.       Отдёрнувшись, уже ожидая привычных пут или магию на себе, удивлённо посмотрел на птаху. И после, так же удивлённо смотря на быстро смывшегося, проговорил:       — Странный не то слово. Я знаю, что это Инк, но он какой-то…потрёпанный? Наш тоже как капустка ходит, но он более собранный, что ли? И зрачки каждый миг меняются… Что с его жидкими эмоциями? Они будто приглушённые… И все подчинённые тебя так боятся, что сразу смываются?       После рассказа уже меньше сомневался в том, что он может быть не опасен. Вот, казнит, оказывается, без разбору. Он не ответил на его вопрос. Думает опять, скорее всего. Пусть размышляет, копит. Авось ещё что поменяется во взглядах.       — У тебя тоже своя звёздная троица друзей?       Дрим удивлённо глянул на Найтмера. — Чего? Какая «звёздная троица»?       Он сделал паузу, после чего спросил. — Могу ли я узнать о твоём брате?       Он усмехнулся, остановившись посреди коридора, чтобы заглядывать в глаза, читать эмоции при рассказе. И начал, стараясь говорить кратко, как бы самого эмоции не пробрали:       — Мой брат, когда вышел из каменного состояния, тоже принялся изучать Мультивселенную. И нашёл себе двух друзей, что помогали ему в битвах. Как с нами, так и с не особо дружелюбными созданиями. Блу из Андерсвапа, что был не особо хорошим воином, зато работал как позитивная батарейка, если у Дрима заканчиваются силы. Кстати, наш образ взяли именно из кода Блуберри. И Инк, он же защитник миров. Вместе они образовали свою звезданутую троицу.       На миг задумался, размышлял, как всё сказать, да не перегнуть. На миг провёл взглядом по крыльям стоящего напротив, по броши, задержав на ней взгляд. И начал снова, стараясь держать голос твёрдым.       — Дрим мог заряжать людей позитивом. Дарил им мечты, надежду, подпитывал счастьем, держа шарики с позитивом на поясе, чтобы в экстренных случаях мог распылять позитив на большие участки. И это, в своё время, сыграло с ним плохую шутку, так как после от монстров не было проходу. Они облепляли его из-за ауры позитива, цеплялись, обижались и проклинали, если тот не задерживался и не давал им вечно быть счастливым. Его аура была для многих как наркотик. И поэтому вокруг него появлялось множество лжецов, что обманывали его ради выгоды. Даже в любви клянясь, из-за чего он не мог после никому верить, если с ним пытались подружиться. Братишке пришлось быстро повзрослеть, чтобы понять это. Его даже чуть не казнили из-за того, что он не остался с очередными наркоманами и не делал их вечно счастливыми. Его едва ли не святым возводили, а он пытался от этого спрятаться. Пришлось обучать прятать ауру в себя, держа её на минимуме. Так же его оружие — лук со стрелами. Стрелы отравлены кармой, и чем больше ты совершил плохого — тем тяжелее удар, тем острее боль. И так же, во время наших битв, он наполнял стрелы позитивом. Говорить о нём можно долго. Скажу лишь, что он всем старался помочь, и когда осознал важность баланса — подходил к делу со всей ответственностью, научившись не делать из монстров наркоманов на позитив, а просто позволял ощущать счастье. Он на многое был готов, чтобы все ощущали себя в достатке… Упустив многие моменты, чуть грустно улыбнулся. Если бы он сразу узнал его план…       Так, не смей раскисать под взглядом птицы. Не сейчас.       — И мы отошли от экскурсии. Так как вы судите? И как ты выбираешь персонал?       Дрим слушал его рассказ, о чём-то задумавшись. На его вопрос он закатил глазницы.       — А как это обычно проходит? Обвинения, защита, итоги, виновен или нет. А насчёт персонала, то что-то схожее.       — Хмм… — задумчиво осмотрел, решая, серьёзен ли он? И как до сих пор не распалась эта организация? И как Мультивселенная ещё не решила, что ну его к черту и пора бы самоуничтожиться? Столько недочётов и ошибок, — То есть ты веришь им на слова? Или сканируешь их эмоции? Если ты скажешь, что только хорошие идут помогать бороться со злом — клянусь, я тебя ударю.       Дрим чуть прыснул.       — Я проверяю их эмоции, как обвиняемых, так и сотрудников. И, кстати…       В этот момент Найтмера снова связали, но более того, подвесили вверх ногами, после чего глянули ему в лицо с какой-то ехидной улыбочкой.       — Да.       После этого Дрим продолжил идти бодрым шагом, только через пару секунд отпуская Найтмера на землю (точнее, тот просто плюхнулся).       — Идём дальше!       Вот же ж мудак. Потирая черепушку, в отместку все же кинул в него. Таблеткой. Всё, что было под рукой. И быстро поправил кофту, скрывая что не надо.       — Да ты ещё более мечтательный идиот… — тихо пробурчал он, когда пилюля врезалась в чужую спину, рассыпав содержимое. Злорадно хмыкнул.       Ничего, в комнате остались подушки. Ещё не вечер.       Дрим повернул голову и фыркнул.       — Пойдём лучше. Увидишь, как мы работаем.       Найтмер, не спеша поднялся, показательно отряхнувшись.       — Если ты мне сейчас покажешь казнь, я за себя не ручаюсь, — да и так понятно, что работают хреново, — ну, показывай. Посмеюсь хоть. А после сядем и почитаем пару книг с тобой по управлению компанией.       Дрим закатил глазницы, но ничего не сказал.       — Сейчас всё спокойно, так что казнь ты увидишь ещё нескоро. Пойдём, покажу тебе.       Они спустились по лестнице вниз, но вдруг в Дрима что-то врезалось. Это была девочка лет пяти в розовом платье.