Правда ли ты птица счастья?

Дрим глянул на перепуганного доктора и что-то сказал ему, отчего тот сглотнул. После этого он вышел из комнаты, смотря на Найта каким-то странным взглядом. Что-то между вопросом, интересом и частичным признанием поражения. Найтмер в это время снял в коридоре повязку с руки, видя, что трещина едва-едва начала срастаться. Всё из-за слишком сильного концентрата позитива в Мультивселенной. Увидев на себе взгляд, раздражённо провёл по своей щеке ладонью, будто врач его успел коснуться, скрывая лёгкое смущение от произошедшего. Голова сильно закружилась, от чего раздражение разожглось с новой силой. — Нужны ещё таблетки чуть позже. Температура поднимается, — но в ответ ничего не услышал. На него всё так же пристально смотрели, — Ну что? Тьма соблазнительнее света, куда притягательнее. Решил испробовать метод… — «который твой Найтмер не решился бы использовать, чтобы ты наконец осознал разницу, чтоб тебя» — …быстрого допроса. Дрим выдохнул и повёл Найтмера в медпункт ещё раз, о чём-то думая по дороге. В какой-то момент он также сказал: — И, если что, мой брат не подвергался таким ужасам со стороны жителей. Да, они его терпеть не могли, и тот часто с ними дрался, но точно могу сказать, что издевательств не было. Найтмер, услышав это, горько усмехнулся. Оказавшись перед дверью в мед кабинет, чуть приподнял рукава толстовки. Показал когда-то оставленные жителями шрамы, видные даже под слоем негатива. — Кто знает, кто знает… Дрим тоже не знал ничего о том, что происходило, пока он был вдалеке с друзьями. Хорошие братья не говорят о том, как им больно на самом деле. Ему не к чему было портить твои отношения с жителями. Когда-нибудь сам спросишь. Зайдя первым в кабинет, взял ещё таблеток, вновь отказавшись от воды. Всё ещё не уверен в том, что не собираются отравить содержимое стакана. Проглотил горькие пилюли, и, стараясь игнорировать жар в теле, распрямил плечи. — Теперь я поговорю с ребёнком. Выбирай: говорю лишь я и после передаю тебе часть воспоминаний, либо же спрашиваешь ты, а я пока буду стоять рядом с дверью и гасить негатив, чтобы она не впала в истерику. Убедишься сам в том, что произошло. Дрим закатил глаза на первую его фразу. Когда тот спросил насчёт девочки, он задумался. После чего выдохнул и ответил. — Доверю тебе это дело. Он пошел с ним в комнату, где находились дети. Найтмер ненадолго застыл у двери. Вот-вот готов был раздаться стук, но он начал всё сильнее переживать. Как…как ему сказать то, что стало слишком поздно? И что он, как обещал, до правы докопался, но уже не вернуть её… — О том, что её мать погибла, — тихо прошептал, впрочем, зная, что услышат, — скажешь сам. Я заберу негатив, подчищу воспоминания. Но разобраться со своей ошибкой ты должен сам. Не хотел видеть чужие слёзы. За всю работу насмотрелся и наелся этой горечи. Теперь же пусть птица наестся того, что создал своими руками. И, немного погодя, всё же открыл дверь. К нему тут же, едва не сшибая нянечек с ног, подбежала теперь знакомая девочка в платье. И, широко улыбалась, тут же протянув руки. Девочка моментально подлетела к Найтмеру и крепко обняла его за ноги с широкой улыбкой на лице. — Щупальки! Он постарался улыбнуться ей. Моментально впитал в себя как можно больше негатива, от чего защитный слой стал чуть прозрачнее, и погладил её по головке, ероша волосы. — И тебе доброго дня, дитя, — заметил в её волосах запутавшуюся резинку. И осторожно принялся её вытягивать, поглаживая при этом, — Тебя здесь никто не обижает? Девочка отрицательно помотала головой, продолжая широко улыбаться. — Нет, они холошие! Распутав волосы, провёл по ним ладонью. Думал, как подступиться. — Я бы хотел поговорить с тобой, малютка, — заметив маленький стульчик, что используют дети во время игры в парикмахера, повёл её за собой. Она по-прежнему улыбалась… — Это очень важно. Ты…можешь мне помочь узнать о тех плохих дядях, с которыми тебе пришлось жить? — ни слова о матери, ни слова… Девочка посмотрела на Найтмера немного удивлённо. — Мамочка была женой одного дяди. Я-я не знаю, она не любила с ним быть. П-потом! Потом она была женой у дьюгого дяди… — девочка неожиданно нахмурилась и топнула ножкой, — У плохого, у очень плохого дяди!!! О-он тогал маму, он меня тогал! М-мы подходили, а он бил нас, больно-больно! Мамочка много плакала! Плохой, очень плохой дядя! Е-ещё там был дьюгой дядя, они очень-очень плохие дяди! Задумчиво достав расческу, провёл по её волосам. Медленно, осторожно. Постепенно направляя свою ауру, вплетая её в каждое движение. — Кто-то пытался помочь вам, малютка? Кто-то, кто жил в тех домах? — тихо произнёс, ощущая, как постепенно магия начала прокрадываться в её душу. Нужно совсем немного негатива. Девочка, не обращая внимания на то, что её расчёсывают, быстро и сильно начала отрицательно качать головой, продолжая топать ножками и махать ручками. — Нет! Они все плохие!!! Они не любили маму, а мамочка была самой лучшей!!! Мгновенно начав впитывать негатив, едва не чертыхнулся. Поспешно положил ладонь, чтобы случайно не дёрнуть. И начал вплетать пальцы в её волосы, ощущая, как капли негатива от неё медленно впитываются, поднимаясь по расчёске. Расчёска расслабляет, даёт ему возможность сделать всё просто. — Маленькая моя, — нежно прошелестел голосом, которым говорил со своим братом, — можешь рассказать мне, что они делали? Не бойся, — тут же, заметив, как та боязливо посмотрела на него в зеркало, улыбнулся, — я защищу тебя от страха. Как думаешь, сможешь рассказать? Девочка чуть отпустила голову, словно задумавшись. Потом она кивнула и спустя небольшой паузы начала говорить. — О-он хватал мамочку за волосы и бегал туда и сюда. Его ноги и уки били мамочку в живот, по голове, в ноги и в ючки. О-он пойтил одежду и бил маму емнем, веевкой, юками… А-а ещё он запиял меня и щето делал… Я-я не видела, но мамочка кьисяла. От каждого слова всё сильнее просыпалась злость. На тех ублюдков, что посмели сотворить это с ребёнком и дамой, на организацию, что даже не подумала… На эту птицу, что ещё и смела держать это дитя, касаться даже пальцем, причинив самую большую боль. Но осталось ещё два вопроса. Совсем чуть-чуть. И можно будет закончить с этим. С каждым мигом дышать становилось всё сложнее. Слишком… Слишком мало сил… — У меня осталось всего пара вопросов, и мы сможем завершить наше расследование, маленький лютик, — достав резинку, принялся аккуратно собирать волосы в хвостик. Остатки негатива всё ещё клубились внутри неё. Совсем немного, — Когда вы убегали от плохих дядей, ты видела, как твоя мама их наказывала? Девочка чуть сжала оборочки своего платья, теребя их. Потом она помотала головой и начала вытирать рукавом свои глазки. — Н-неть… Мамочка я-яазбуд-дила м-меня и-и м-мы уб-бежа-али… Хоть что-то хорошее. Он спокойно выдохнул. Осталось только вытащить всё, что собрал. Ноги стали подрагивать. Завязав поверх резинки ленту, превратив её в аккуратный бантик, он протянул руку девочке, смотря в её глаза через зеркало. — У тебя, наверно, кошмары из-за этого, бедное дитя? Хочешь, я помогу тебе забыть то, что они причинили тебе боль? Ты просто будешь знать, что те, с кем вы жили — плохие, но все крики и слёзы сотрутся. Девочка быстро закивала, обнимая ноги Найтмера и чуть подрагивая. — Д-дя… Силы на исходе. Он едва сдерживает негатив внутри. Но сосредоточился, осторожно повернув её к себе. Осторожно поднял, видя теперь, как на глазах девочки блестят непророненные слёзы. И мягко прикоснулся ко лбу зубами, вытягивая негатив. Все побои, все крики, все страхи мгновенно собрались, и он их постепенно вобрал в себя, морщась от горького до тошноты вкуса, но не останавливаясь. Заменил воспоминания, оставив только её одинокие игры и ощущение, что её мать — несчастлива в браке, и что она просто не любила этих людей. Продлилось это всего секунд 5, но этого вполне хватило. Он погладил её по голове, видя, как аура той изменилась. Она всё ещё ощущала небольшое недопонимание и обиду на злых людей, но это хотя бы не обернётся каким-то расстройством в будущем. Справился. — Вот так, — осторожно опустив на пол, устало улыбнулся, — Теперь всё будет в порядке, малышка. Девочка чуть улыбнулась, после чего дернула Найтмера вниз за его куртку. Когда тот согнулся пополам, она поцеловала того в лобик Ха? — Оу… — Найтмер чуть покрылся румянцем, совсем не ожидая этого. Обычно все после его вмешательства максимум процеживали «спасибо» и уходили, как будто ничего не было. Щупальца подозрительно стали складываться в петельки, заразившись настроением хозяина. — Я рад, что смог помочь, малютка, — он ласково потрепал её по головке. Она, кивнув ему, убежала в сторону игрушек. А сам негатив, развернувшись, моментально убрал улыбку, смотря на птицу. Поманил щупальцем за собой, выходя из комнаты. Когда за ним последовали, он обманчиво медленно повернулся. Ровно затем, чтобы со всей силы припечатать того к стене. — Теперь же насладись тем, что заставляет людей быть злодеями, — прикоснулся ко лбу в таком же жесте, как и к ребёнку. И, не щадя ни на миг, просто влил всё, что он собрал, в этого позитивного мудака. Весь ужас, все воспоминания, всю боль. Будто волной, сбивал с ног, всё больше насылая это. Дрим злобно прошипел, схватившись за голову. Адская боль прошла по его телу, словно его били двадцать часов без передышки. Столько негатива, столько воспоминаний нахлынуло сразу, что трудно представить. Только через минут пять-десять он, тяжело дыша, смог привести свои эмоции в порядок. Дрим глянул на Найтмера и почти сразу отвел взгляд в сторону, словно признавая своё поражение. Хмыкнув, Найтмер вдруг замахнулся, дав неслабый подзатыльник глупой птице. Прежде чем успели опомниться, он выпустил щупальца и, держась за стены, упираясь в них щупальцами, быстро скрылся в коридорах. Дрима это почти шокировало, но он быстро пришел в себя и выбежал в коридор. — Где ты, гад негативный?! В тот же миг ему прилетело новым щупальцем. С потолка, вися вниз головой, на него со злостью смотрел Найтмер. И, не говоря ни слова, вновь сорвался, ловко, быстро передвигаясь под потолком, чтобы не достали. Крылья тот раскрыть не сможет — слишком узкий коридор для этого. Дрим зло прошипел, но, к счастью, там рядом оказался Инк, которому было интересно, что вообще происходит. Дрим быстро сказал тому призвать свою кисточку, что Инки и сделал. Сразу после этого эта кисточка полетела в Найтмера. Найт, будто чувствуя, поймал её щупальцем. Посмотрел на то, что держал, и на миг повернулся, смиряя насмешливым взглядом. — Я сражался с Эррором, что любил делать ловушку из тысячи нитей, и уворачивался от стрел Дрима. Кисточка — самое простое, от чего возможно увернуться, — и, в насмешку помахав ею в воздухе над их головами, сильнее вжался в потолок. Дрим зло рыкнул и, не обращая внимания на Инка, который смотрел на это с глазами по пять копеек, схватил швабру из ближайшей кладовой и принялся тыкать этим в негативный комок. — А ну слезай! — Не разговаривай со мной. Я злюсь, — сложил руки на груди, смотря прямо в глаза, и скривился. Швабра едва доставала, слабо тыкая, но на то было всё равно. — И если бы я хотел, — ты бы уже лежал без головы. Так что подзатыльник — это самое легкое и доброе по отношению к такому мудаку, как ты. Дрим тяжело вздохнул и дал швабру в руки Инка. Тот после этого очухался. — Эй, моя кисточка! Дрим быстренько успокоил Инка, заверив, что его кисточку ему скоро вернут и попросил уйти, что тот всё-таки сделал. — Найтмер… — Дрим серьёзно глянул в его глаза, — Мне правда жаль… Он пробурчал что-то, переползая в угол, до сих пор смотря на него с разочарованием. — Тебе придётся сказать, что её мать погибла. Я просто не могу понять — почему вы не опросили свидетелей? Почему не ведёте запись разговора психиатра с пациентами? Ты вообще хотя бы читал как управлять компанией? — и, увидев, что тот всё ещё смотрит, ждёт, слушает — отвернулся. Тихо пробурчал, — С чего к тебе вообще пришла идея, что мир должен состоять только из позитива? Но в ответ лишь тишина. Неудовлетворённо фыркнул, разочарованно отвернул голову. Вдруг он услышал тихий шорох за спиной. Обернувшись, увидел как птица, видоизменив крылья, сделав их на подобии щупалец, забралась следом. Но не начала битву на потолке. Просто застыла рядом, взглядом прося повернуться, послушать Дрим вздохнул. Чуть потянулся, положил ладонь на его голову. Мягко, не давя, чтобы не напирать. — Прости. Я знаю, что это не вернёт утраченные жизни. Понимаю, что ошибся. Но помоги всё исправить, — подумав, всё же произнёс, — пожалуйста. Вместе мы сможем убрать все недочёты. И после спустился, стоя внизу и давая время на то, чтобы всё обдумали, успокоились. Сам он явно о чём-то задумался — это было видно. Его лицо было спокойным, немного вдумчивым. Найтмер, раздражённо прикусив язык, сполз по стене. Остановился в трёх метрах от птицы, скрестив руки на груди. Он старается, хочет узнать. Но если так и дальше пойдёт — попробует найти Найтмера. Может, тот хоть что-то скажет об их истории Дрим смотрел на то, как Найтмер спускается, после чего тяжело вздохнул. Он оперся об стену, складывая руки на груди и чуть отвернувшись от Найтмера. — Это…долгая история… Правда… — спустя небольшой паузы Дрим продолжил, — Мы можем поговорить о том, что было сегодня? — О чём же? Сегодня многое произошло, не находишь? — закатил глаза, точно так же не задумываясь, в привычной позе облокотился о стену с другой стороны. Кисточка свисала из сложенных рук вниз. Незаметно эту кисточку выхватил Инк и тут же смылся. Буквально дело в несколько секунд. Дрим на это внимание не обратил, но чуть фыркнул на слова Найтмера. — Тут-то ты прав… А о чём ты сам хотел бы поговорить? — О твоей безответственности? О том, что нужно проверять все детали при опросе? Давай же — ты ни на один вопрос отвечать не желаешь. Почему ты так зациклен на полном подчинении Мультивселенной позитиву? С каждой твоей ошибкой всё больше уверен, что дело в твоём эго. Тогда спрошу — ты знаешь, как найти вашего Найтмера? Может, хоть он будет посговорчивее, — даже не повернув голову в сторону Инка, сосредоточил всё внимание на птице. Дрим чуть нахмурил лицо, ибо, пусть он сам это и не хочет признавать, а Найт был прав, это действительно по Дриму било. Но, как не крути, а самообладание надо было возвращать. Он вновь вздохнул и глянул на Найтмера. — Как найти Найтмера я сам не знаю, он убегает от меня. Хотя всегда там, где он, начинается какой-то идиотизм. — Я бы тоже убегал от тебя, птица ненастья, — не остался в долгу острый на язык Найтмер, — Но…разве ты не чувствуешь его? Как источник негатива? Ты хранитель позитива, разве ты не ощущаешь его энергию? Неужели их хранитель настолько слаб, что… А что если он не сумеет обучить их Найтмера силам? Только при условии, что баланс будет восстановлен, Мультивселенная заберёт его обратно. Значит, шансы становятся ещё меньше? Дрим негромко промычал, будто о чём-то думал или оценивал ситуацию. — М…ну… Скажем так, я не могу просто чувствовать его ауру, если он далеко от меня. Он о чём-то задумался и потом глянул на Найта. — Кстати…ты… Вдруг послышался крик: — Босс! — и к ним выбежал на всех парах ещё один монстр, что был в светлых одеждах, — Мы привели брата подозреваемой! Найт, только почуявший странные эмоции от птицы и вопросительно приподняв бровь, тут же выпрямился. — Переговоры ведутся со мной. Ведите, — сказал холодно, выпрямив спину по струнке. И неспешно направился за монстром, не смеющим перечить холодному авторитету пугающего существа. Дрим вздохнул и дал понять подчиненному, чтобы Найту предоставили то, что он хочет. Его завели в какую-то комнату для допроса, где был только стол и два стула. За этим самым столом сидел мужик, по внешнему виду лет сорока, хотя ему было только двадцать девять или тридцать. Уголки его губ были слабо приподняты, а голова опущена вниз. Найтмер, попробовав сосредоточиться, едва сумел выпустить кроху негатива. В глазах потемнело, но он сумел распознать, что эмоции несколько… Странные? Приглушённые… И кислые на вкус. — И так, представьтесь, пожалуйста, — на этот раз стоя подальше, не подходя к распространяющему странные эмоции человеку. Этот самый «странный человек» издал какую-то глупую усмешку и зачем-то щёлкнул языком. — Майк Чандлер… — он чуть качал головой, словно в такт какой-то музыки. Впервые видя такое, Найтмер оглянулся на птицу. Но не мог просить помочь. Сейчас, как и тогда, всё зависит лишь от него. — Вам знакома девушка по имени Элизабет Чандлер? — решил зайти издалека. Проверить, того ли привели. Он… Жуткий. Эмоции нестабильны. Мужчина вновь тихо захихикал, но уже как-то по-грустному. Он принялся не быстро отрицательно качать головой, что совсем не подходило к его словам. — Да, сестренка моя младшая… Она меня…порезала… — на этих словах он поднял голову вверх, с безумным взглядом глядя куда-то в никуда. На его лице было два больших шрама. Один проходил от губы, через глаз и до волос, а другой начинался на левой щеке и заканчивался на правой. После этого мужчина засмеялся и вновь отпустил голову. — Она сделала меня страшным, я это знаю…но я не злюсь, нет… Я любил свою сестрёнку. Найт, увидев эти шрамы, ощутил, что последнее сильно бьёт по этому мужчине. Может, над ним издевались из-за этого, может, жизнь не сложилась… Да, ему было жаль девушку, но не мог отрицать того, что не равнодушен и к чужим судьбам. Страх перед неизвестными эмоциями стал отступать и, несмотря на то что птица как-то странно сделала шаг за ним, что не делала до сих пор в кабинете, подошёл чуть ближе. — Мы узнали, что она подвергалась издевательству с вашей стороны. Что вы можете сказать на это? Опишите подробнее, что случилось в ту ночь, когда она сбежала. Чуть направил энергию, пытаясь пробиться через барьер к воспоминаниям. Слишком кисло, слишком туманно. Он…употребляет наркотики? Почему так трудно понять эмоции? Мужчина на его слова снова, по-идиотски, противно засмеялся. Потом он сильнее сгорбился и продолжал теребить что-то в своих руках. — Муахах, да… — странно протянул он, — Я-я должен был заставлять её затыкаться и не перечить… О-он бы просто уб-бил её! А-а я д-должен был заставить её б-быть послушной, да… Я любил её… Моя сестра…была всем, что у меня было… — он чуть отвернулся, смотря куда-то в даль и медленно качая головой. Тон его голоса сменился, — Но она исчезла… Я хотел её спасти… Но эта непослушная девочка ударила меня… Несколько раз… Я почти умер. Но без неё жизни не было… И вот я такой, хех, дааа… — после этого он посмотрел наверх, поднимая голову. Его голос был негромким, грубым и хриплым, — Я почти умер…но я жив. А она… Найтмер задумчиво свёл брови. Немного помялся, ощущая что-то подозрительное. Что-то навязчиво шептало ему не подходить к этому типу. Но не смел противится тому, чтобы проверить. Чтобы понять. — Вы могли попробовать повлиять на отца? Отвести сестру в безопасное место? Даже если дети послушные куклы, такие отцы всё равно найдут к чему придраться. И она сломалась, вы сами это знаете. Знаете ли, что могло произойти той ночью, когда она сбежала? Да, знаю, что не всегда есть возможность просто уйти, — отвёл взгляд, на миг задумавшись, — и не осуждаю вас. Я… Понимаю, что вам тоже было страшно. Вы пытались хотя бы так смягчить её жизнь, и это правда похвально. Но…я хочу понять вас. Что держало в уздах. Позволите? Парень поднял взгляд и неотрывно безумным взглядом смотрел ему в глаз. Ни капли страха. Ни капли понимания. Безумие, отчаяние и сожаление. — Да… Да… Я-я должен был помогать отцу… Я не был плохим сыном… Не был… Никогда…до одного момента… Лиззи была плохой дочерью, но я не виню её… Я любил её всегда. В-всегда… Ха-ха-ха!!! Найт, ощутив что-то странное, позитивное, но горькое, задумчиво посмотрел на него. И, осторожно протянув руку, положил её ему на голову. — Вы старались, — это правда. Он был воспитан так же, как та, что убила. Он не знал иного. Просто не ощущал, что поступает плохо, — Вы не знали, что может быть иначе, вас натренировали быть таким. И всё же пытались. Я чувствую это. Мне жаль, что вам пришлось пережить с сестрой. Это тяжкая ноша, и я могу помочь вам, очистить эти воспоминания, убрать страх, лишь дайте согласие, — даже если после этого он потеряет сознание от нехватки сил перед дрянной птицей, — и… О Древо! — едва не отшатнулся, когда сумел расплести комок эмоций внутри него и осознать, что… — Вы любили её не как сестру? — в неверии едва не отшатнулся. Парень продолжал негромко смеяться, отпуская голову вниз. Он резко тряхнул ею, дабы Найтмер убрал руку. — Т-ты… Не знаешь, каково это… Н-не знаешь… Дрим же в это время насторожился. Найтмер изо всех сил сжал язык зубами. Никакого осуждения, пусть живёт как хочет, главное чтобы не причинял вред. Он, стараясь не надавливать, удержал свою руку, ощущая приток ядовитого негатива. — Вас привели сюда не для суда, а для получения информации. Если это дело пройдёт успешно — может, что-то и изменится в суде над другими. Вы не плохой, лишь получили боль и не можете избавиться от чужого влияния. Сейчас я хочу попробовать помочь, убрать эти ненужные воспоминания, что причиняют Вам боль. Осветлить воспоминания о сестре, убрать травмирующие. Вы правы, я никогда Вас не пойму в этом, так как сам никогда не полюбил бы родственника, но… Мужчина резко скинул его руку и схватился за горло Найтмера, сильно надавливая и глядя на него с безумием и ненавистью. — Прекрати трогать меня, щенок!.. — процедил он буквально сквозь зубы. В этот же момент его хорошенько так откинуло, после чего он начал громко смеяться и плакать одновременно. Он бился в истерике, а Дрим в это время подхватил Найтмера. — Найтмер! В комнату вошел кто-то из работников. Найт с ужасом смотрел на впавшего в ярость. Такое происходило редко, очень редко. Значит в нём намного больше боли, чем хотел показать. И вдруг шею сдавило. Сильно, до хруста. Всего секунда ушла на то, чтобы перед глазами, под отвратительный щелчок, потемнело и заплясали искры. Но всего через мгновенье хватка исчезла, и вокруг появилось что-то большое и тёплое. Мягкое, что обволокло всё тело. Чьи-то руки сомкнулись за спиной, легко обжигая, но скрывая. Услышав своё имя, захрипел. Попытался подняться, ещё ничего не видя, не в силах вдохнуть. Негатив от мужчины стал впитываться не в него. В код ближайшей вселенной, что буквально высосало весь резервуар магии. Душа едва заметно потускнела, как и магический глаз. Дрим прижал Найта к себе, укутывая того в свою куртку. В комнату зашли люди, которые тут же сковали бьющегося в конвульсиях мужчину. Дрим в это время выбежал из комнаты и направился в медпункт, не обращая внимания на вскрикнувшую от неожиданности медсестру. — Найтмер! Как ты? Найт едва сумел просипеть, ощущая, как волна вновь накатывает, унося ненадолго в беспамятство. Сейчас, хотя бы чуть-чуть времени… Дрим погладил того по черепушке, думая, что ему делать, стараясь не впадать в панику. — Найт… Ты меня слышишь? Как ты? Девушка в медицинском халате также приподняла череп Найта и протянула стакан с водой. Ощутился страх. Негативная эмоция, чистая, сильная. Сознание вновь вернулось, с новой силой. Через гул и вату сумел разглядеть светлое, жёлтое пятно. Брат? Но что он здесь делает? Горло нещадно драло. А о зубы что-то настойчиво постукивало. Что-то стеклянное, холодное. Через пару секунд пришло слабое осознание, что это стакан. Ещё немного — понял, что в нём вода. И приоткрыл рот, просто позволяя ей влиться внутрь. Поперхнулся, сильно закашлялся. Но вновь сделал слабый, маленький глоток. Образ, жёлтый, всё ещё был мыльный, пришло ощущение того, что на голову положили ладонь. Дрим? Почему он боится? — Дрим, — едва качнул головой, стараясь не показать того, как шея неприятно заскрипела. Куда важнее было сказать, чтобы перестали бояться, — солнышко… Всё хоро… — закашлял, и к нему вновь подвели воду. Он сделал глоток, и наконец мир стал чуть менее водянистым, — …шо. Дрим капельку пожелтел от его слов, но тут же взял себя в руки. Дабы секретарша не заметила его пожелтевшего личика, он быстро бросил, чтобы Найтмеру принесли поесть, а сам продолжал гладить того по голове. Поглаживания. Такие мягкие…оказывается, так приятно, когда по голове нежно проводят. Он часто гладил по голове кого-то для успокоения, и никогда — его. Теперь понимает, почему брат едва ли не в лужицу растворялся. Брат… Постепенно стали приходить мысли о том, что он в другой, не в своей Мультивселенной. Его Дрима здесь нет. Глаза, закрывшиеся от нежной ласки, всё же приоткрыл. Кругом было слишком светло. Слишком всё белое, слишком. На миг поглаживания, уже такие приятные, прервались. Над ним склонились. Чужие глаза. Чужие черты лица. Крылья, что сейчас плавно сияют. Это не он. — Всё в порядке, птица, — он осторожно начал приподниматься, — Я просто перестарался. Сейчас вернусь к нашему свидетелю, только дай мне минутку. Голова предательски закружилась, но он упрямо держал руки за спиной, стараясь на них опираться и привстать, — Сейчас пойдём. Сейчас. Дрим тут же уложил его обратно на кровать. Он положил руки ему на плечи и напористо, но при этом мягко, вынудил лечь вновь. — Лежи лучше. Да и сомневаюсь, что тот пока в состоянии тебя видеть, — Дрим говорил строго, но мягко, серьёзно глядя на Найтмера. Спустя пару минут в кабинет зашла девушка с подносом, который поставила на тумбочку рядом с Найтмером. — Но мы должны закончить, — сознание ещё подкидывало ему смутные воспоминания. Он видел, как тот человек впал в истерику, — заставил его плакать. Нужно помочь. Но вдруг душа, лишь только пронёсся запах еды, настойчиво заурчала. И он, не отдавая себе отчёта, что делает, слабо по ней ударил. — Цыц! Мы ещё не можем поесть, у нас есть дело. Потерпишь ещё денёк. Но импульс боли вернул в реальность. Уже осознаннее посмотрел на то, что на плечи надавили. И удивлённо осмотрел своё тело. Он лежал на какой-то жёлтой куртке. Ой. — Отпусти, — уже привычно, но беззлобно, произнёс, ощущая себя неловко от близкого нахождения другого монстра Дрим тут же заткнул его с помощью вилки с кусочком жареного мяса. — А ну цыц! Покушай сперва. Тому пусть сперва успокоительного дадут. Расширив от удивления глаза, хотел поддаться назад. Но его вжимали по-прежнему в койку, не давая уйти. А когда быстро прожевал — угрожающе подвели вилку с новым куском мяса. — Я сам могу поесть, мне не… — и тут же заткнули новым кусочком. Злобно пыхтя, вновь всё быстро пережевал и прикрыл ладонью рот, однако же оставив зазор, чтобы говорить. — Я вполне могу поесть сам! И-и… Дрим немного нахмурился, хотя его лицо выглядело по-милому злым. Да, вот ещё две детали, которые нигде не меняются. Дрим так же может мило злиться, а Найтмер всё так же не любит принимать чужую помощь. Взяв закрывающую ладонь в свою, мгновенно опустил её на койку. И тут же во рту Найта вновь оказалась вилка, но уже с кусочком картошки. Найтмер, увидев, как тот надулся, едва не подавился. Но после, как можно быстрее разжевав, всё же рассмеялся. — Ох, не могу, у тебя такое лицо, — и вновь начал смеяться. Он мило злиться, хах! — как нахохлившийся воробушек! Дрим от этого немного пожелтел и сильнее надулся, слабо фыркая. — Ешь давай, гад негативный… Найтмер улыбался. Так смешно выглядит этот румянец на гиганте, прям. Хах! Он чуть подался вперёд, уже не противясь. Спокойно съел предложенное. Хм, а это приятно, когда заботятся. Возможно, он ещё не в адеквате, но не мог не отметить, что то, как разламывают кусочки еды, стараясь давать ровно то, что можно спокойно прожевать, и что выбирают уже чуть подостывшее — как-то приятно отзывалось, что ли. На миг закрыв глаза, глубоко вдохнул. Открыв их, не смотря на птицу, произнёс: — Спасибо, что защитил. Тот мог его убить. Выйдя из себя, сжал бы ещё секунду горло — и он бы погиб. А в этой Мультивселенной восстановиться не смог бы. Тут он просто исчезнет. Так что это спасение было как раз. Дрим чуть удивился его словам, а после немного отвёл взгляд. — Ничего такого… Дрим пару раз моргнул, перебирая, что сказать. Но абсолютно неожиданно в зал, не обращая внимания на бегающих нянечек (которые, завидев босса, поспешили скрыться), вбежала виновница всего происходящего — маленькая девочка в розовом платье и вся в слезах. — Щупальки! — она крепко обняла Найтмера, плача ему куда-то в локоть. Удивлённо ахнув, он автоматически, на уровне инстинктов, прижал к себе. И лишь потом, поняв кто перед ним, постарался сесть. Руки дрожали, он скривился, но тут же натянул улыбку, погладив девочку по спине. — Малютка? Что ты здесь делаешь? — но ему не ответили, продолжая прижиматься. И он, как мог, одной больной рукой приобнял её, опираясь на здоровую, — Что случилось? Тебя кто-то обидел? Обещаю, мы сейчас же пойдём и разберёмся, — и уже хотел согнуть ноги и подтянуться, чтобы встать. Девочка отрицательно помотала головой, продолжая крепко обнимать Найтмера. — Н-неть! — всхлип и ахуевший взгляд Дрима, — Н-но я увидела, что теб-бе плохо, и-и сьязу пьишла! — Малютка? К-как ты увидела? Неужели птица позволила ребёнку наблюдать за всем этим? Девочка тихо ойкнула, словно её поймали с поличным. Она будто забыла о том, что было до этого, и прекратила плакать, пусть и продолжала шмыгать носом. — М… — она опустила голову, смотря в пол, и водила ножкой по полу, — М… Это не я! — она неожиданно вскрикнула, поднимая голову, — Пьесто няня не за всеми может уследить, а-а я выхожу погулять! Вот и всё! О Древо, она же не…не сбежала? Он едва не прыснул, мгновенно оправившись от страха из-за того, что малышка видела драку. И, стараясь говорить как можно мягче, попробовал заверить: — Всё хорошо, малютка. Просто немного закружилась голова. Знаешь, если спишь плохо и ешь плохую еду — голова будет постоянно кружиться, — постарался вложить и какую-то мораль, и не сказать правду. И ласково прижал к себе, ощущая, как внутри неё восстановился эмоциональный баланс. Немного пообнимав её, ощутил, как рука начала уставать. И чуть нахмурился, добавив укора во взгляд. — Но тебе не стоило сбегать, малютка. Нянечки хотят, чтобы ты не поранилась, здесь могут случайно не заметить и толкнуть тебя. И они не хотят, чтобы ты замёрзла тут. Девочка кивнула, большими глазками глядя на Найтмера и гладя того по плечам, словно пыталась утешить и успокоить. — Ти тоже будь остоложней, щупальки — Постараюсь, принцесса, — ласково погладил, ощущая завязанный им бантик на голове. И продолжил, улыбаясь по-доброму, — Но у вас же есть дети и помладше тебя, правда? Им всегда нужна помощь, так как они ещё ничего не умеют, и нянечкам сложно уследить за всеми вами. Ты можешь пообещать помочь им? Ты уже взрослая девочка, и им нужна та, кто будет за ними присматривать и показывать, насколько прекрасен наш мир. Ты попробуешь помочь присматривать за ними, чтобы они не поранились? Но подумай хорошенько, — и чуть тише, будто заговорщически прошептал, зная как данный приём действует на детей её возраста, — это очень сложная и важная миссия — помогать малышам. Как думаешь, ты сумеешь пока побыть за старшую и следить, чтобы они были в порядке? И если что-то будет не так — тут же сообщать няням? Девочка воодушевилась и гордо крикнула: — Да! После этого она вскочила и убежала. Правда, стояло только сделать шаг из-за двери, как вновь ойкнула, вернулась, поцеловала Найтмера в щеку и снова убежала. Он, опять получив поцелуй, не смог сдержать расползшейся по всему лицу улыбки. Душа радостно ухала, будто перекатываясь на волнах. Милое дитя. И лишь после, когда дверь за малюткой закрылась, он едва не рухнул вновь на постель, ощущая, как сильно ноют обе руки. Куртка приятно обхватила спину, согревая, и он машинально потёрся о меховой воротник. И, вновь ощутив на себе взгляд, вопросительно посмотрел на до сих пор сидящую на койке птицу. — Что? Это стандартный приём для детей — поручение заданий. Зато вот сбегать ближайшее время не будет. Дрим на это слабо выдохнул, после чего отвел взгляд в сторону. Кажется, он хотел что-то сказать. Но вновь в палату вбежала девочка, ловко запрыгивая на койку и садясь рядом с Найтмером. — Забыла сказать! — она поудобней устроилась и вполне спокойно посмотрела в глаз Найтмера, — Я знаю, что мамочка мертва. Давно знаю. Только, моментально появившаяся при виде дитя, улыбка спала. Он ощутил себя жутко неуютно, и не знал, как начать оправдываться. Вымаливать прощение за то, что не сумел помочь вовремя. — Прости, дитя… Я правда хотел помочь, но она… Мне жаль, моя хорошая. Но мы добились правды. И теперь твою маму могут посчитать невиновной, — и кинул на птицу взгляд «тебе лучше сделать это так, иначе ты больше не проснёшься» — Я надеюсь, что больше такого никогда не случится. И… Я могу лишь предложить тебе выбрать себе семью, в которой ты хотела бы оказаться. И дать обещание сделать всё, чтобы больше никого не забрали, кто не виновен. Но… Откуда ты узнала? — и кинул вопросительный взгляд на птицу. Когда тот успел сообщить? Девочка что-то ласково прошептала, беря ладонь Найтмера в свои маленькие ручки и целуя её. — Я давно узнала… Я слова нянечек услышала… Ещё давно, когда мама совсем недавно погибла. Он, не привыкший к столь открытым прикосновениям даже со стороны дитя, немного вздрогнул. Но попытался вернуть самообладание, и инстинктивно не прижать ладонь к себе. Он мог касаться, но когда касаются его, да ещё и по своей воле… Это необычно. — Но в нашу первую встречу ты… Ты искала не маму? Она чуть ойкнула вновь, расширив глазки. Потом она посмотрела на Дрима и покачала головой. — Он пьясил не говоить. После этого она вновь чмокнула Найтмера в лобик, встала и ушла, перед этим бросив на птицу счастья грозный взгляд. — Не обижай щупальки… После этого она ушла, громко топая ножками Обжигающе горела точка на лбу, в месте короткого поцелуйчика. Да, дети всегда странно тянулись к нему, будто сказок про ведьм не читали и им нравится всё, что странно булькает. Но ещё ни один ребёнок не проявлял привязанность так сильно. А дети именно так и показывают искреннюю заботу и дружбу — через поцелуйчики. Он, на автомате помахав скрывшейся малютке, ощутил, как всё лицо теперь было залито румянцем, горящим так ярко, что даже пробился сквозь скверну, являя собой голубое пятно. На лёгкую угрозу он нервно улыбнулся, и лишь потом, когда осознание первой пришло, тут же повернулся к точно так же шокированной птице. — Что значит: «не говорить»? Во что ты втянул это дитя? Может, там, внизу, было что-то запретное? И он, поняв, что это увидят, рано утром сказал малышке там бегать, чтобы пришлось возвратиться. А, значит, можно было бы спокойно уйти от ответов? Или же этот случай, раскрытие этого дела, был проверкой? Слова, сказанные накануне — всё же задели, и посему хотел узнать, истинна ли речь о вынужденных злодеях? Он очень надеялся на ответ. Но что-то подсказывало — опять сокроет. Вот однажды проверит все истинные чувства птицы под видом передачи чужих воспоминаний и узнает, что тот задумал! Дрим, к удивлению, смотрел не менее шокировано на дверь. После слов Найтмера он моргнул пару раз и чуть тряхнул головой. — Если бы я сам знал… — взгляд Дрима стал заинтересованным и задумчивым. Он явно хотел что-то узнать у этой девочки и искренне не понимал, что она имела в виду. Видя, что тот сам зажёгся вопросом, малость успокоился. Задумался. Он ещё ощущал злость на птицу, из-за ошибок которой погибли невиновные. Но вид его сожаления, то, что он пытается понять — немного ослабило ненависть. Или же так сыграло то, что его попытались защитить и пустили страх, переживая искренне. Слишком чистая эмоция для мерзавца. Поэтому решил, смотря в глаза — нужно будет закончить начатое. Обучить распознавать правдивость и ложь, вести расследование, управлять как нужно. Да, придётся отложить поход к хранителю негатива и зарыться в бумаги с птахой, но иного выбора и не было. Поможет, даст пинок — и прощай. Заметив то, что тарелка была оставлена чуть в стороне, и стараясь скрыть в голосе заботу, спросил: — Ты сам-то обедал? Уже вечер скоро, тебе тоже нужны силы. Дрим будто что-то вспомнил. — Кстати, да… Стоит поесть… Но чуть-чуть позже. Он чуть задумался. Выглядело это так, словно он был смущен. — Кстати… Найт, подняв бровь, все же дотянулся до тарелки. Там оставалась ещё половина порции. И, пока не успели всё осознать, быстро наколол кусочек мяса и впихнул в рот птице. — Давай-давай, нам обоим нужна еда. И ты явно тоже не успел поесть. И, дабы не рванули подальше, схватил его за предплечье Дрим на это закатил глаза, но прожевал и проглотил кусочек. — С чего такая забота? Хм? Ой. — Просто… Просто будет не очень хорошо, если и тебе станет плохо. Нам нужно сегодня сделать ещё пару дел, а после… Ой, да просто не люблю, когда кому-то плохо, особенно из-за таких мелочей. Не воспринимай слишком близко, пташка. С одной стороны так — он терпеть не мог, когда кому-то плохо, и на своей собственной боли появилось желание сделать жизнь отвергнутых лучше. А тут просто попался ещё монстр… Вроде объяснение у него есть, а от смущения румянцем скулы всё равно покрылись. Дрим на это лишь усмехнулся и, вскоре доев, отложил тарелку и вновь о чём-то задумался. — Кстати… Насчёт того поцелуя… — Ну… Дети часто любят проявлять привязанность подобным образом. Может, она так говорит спасибо за стёртые плохие воспоминания. Да, меня тоже это смутило, до этого дети просто обнимались. Ох, вот от чего так смущён сегодня после посещения девочки. А то уже начал придумывать оправдания, почему у доктора использовал столь странный способ допроса. — Тот сперва не понял, а потом прокашлялся. — Нет, я не об этом. — О чём же? Он искренне не помнил. Эмоции сегодня как качели — мог что-то упустить из вида. — А, ты про случай в кабинете? Да, может плохо было видно со спины, но я не целовал его. Вот ещё, с мерзавцем лобызаться, — передёрнулся от отвращения, — Это был просто способ допроса. Чтобы максимально расслабить того, кто во всех словах ищет подвох. Дрим в этот момент тихо прыснул, но после прокашлялся вновь и вернул себе самообладание. — Нет, я не об этом… — было как-то стыдно спрашивать, — Я о… — Оу, ты про это? — выделил последнее, вмиг покрывшись куда более густым румянцем, — Я не насылал тот сон служанкам! Они сами видели те сны о тебе, я горячие сны не создаю. Дрим сделал фейспалм. — И нет, я не про это! — он тяжело выдохнул и взял себя в руки, — Меня. — Тебя…поцеловал тебя… — начал вспоминать. В адеквате ли был? — А, погоди. Ты про передачу воспоминаний? — тут же будто камень с души упал. Едва не выдохнул, — О, пхах, — поняв, как могли это воспринимать, едва не рассмеялся, — Я просто так передаю воспоминания, которые забрал. Обычно их проглатываю, и со временем они преобразуются в негатив. — А что такое, твой первый поцелуй, пташка? — стараясь скрыть эмоции за издёвкой, ехидно произнёс. Всего лишь в лоб поцеловал — а какая реакция! Дрим, чуть краснея, цокнул. — Нет, не первый. Тут он неожиданно, словно что-то вспомнил, замолчал, задумчиво глядя в никуда. — Идём, думаю, наш свидетель тебя заждался. Найт всё же не сдержал смешок. И, опираясь на кровать, привстал. — Надеюсь, смысл будет. Магия не подействовала как нужно и не впиталась в меня. Так что, скорее всего, ваша Мультивселенная поглотила всё, что было вытащено. Я хотел убедиться в том, что её в семье правда могли травить, но, как ты уже понял, это взаправду было. Конечно, так же явно, что он сам был сломан, пусть и старался спасти свою… Сестру, — он на миг скривился, вспомнив вкус эмоций, — Хотя лучше проверить, всё ли ушло. Может, хоть крохи воспоминаний ещё остались. Дрим слушал его, после чего кивнул и наконец-то встал. — Пошли. Он, не оглядываясь назад, чуть махнул рукой и вышел из медпункта Найт последовал за ним, соскребая себя с койки. Прихватил огромную куртку, уже на бегу вручая её птице. И так же безмолвно последовал за ним. Куда они могли привести больного? Успокоительное… Он говорил о том, что дал монстру успокоительное. Тогда разве не должен тот быть в мед кабинете? — А куда вы привели его? — едва поспевая за быстро идущим широкими шагами скелетом, задал вопрос. Дрим взял свою куртку и быстро надел её, продолжая идти, сказал: — В таком состоянии человек должен находиться в комнате с мягкими стенами, дабы полностью себя не уничтожил. Спустившись вниз на пару этажей, он подошел к двери в один из кабинетов и медленно приоткрыл ее. — Осторожней. На воспоминания о мягких стенах, из которых пришлось вытаскивать когда-то Даста, поморщился. Вспомнил ужас, исходящий от пыльного, когда тот бился о стены. Да, это спасёт от травм, но психологически давит так же сильно. Удивившись, услышав о предостережении, но всё же кивнул, чтобы не волновались. И, зайдя в кабинет, сам насторожился. На этот раз держась чуть подальше. Нет, он понял, что сам виноват в том, что коснулся. Позабыл о том, что тот может быть так травмирован, что боится прикосновений. Сейчас нужно действовать аккуратнее. Не напирать. — Здравствуйте. На мягком полу лежал тот самый мужчина, лицом в пол. Ему дали успокоительное, и у него уже не было истерики, хотя он продолжал подрагивать и хихикать. На представление слабо засмеялся. Найт вздохнул. И тоже сел, чуть подальше. — Простите, что позволил себе коснуться Вас. Да, я хотел забрать страх и плохие воспоминания, что получается лишь при прикосновении. Но это не оправдывает того, что я коснулся Вас снова. Попробуем начать всё снова? Обещаю не касаться Вас, ни забирать негатив, пока сами не захотите. Не делать ничего, пока Вы против. Попробуем? Вы хотите сказать что-то о том, что было? Мужчина повернул голову, смотря на Найтмера уставшим взглядом. Он слабо хмыкнул и отвёл его, тяжело вздохнув. — Ты не работаешь на этих собак, так ведь? Безмерно обрадовавшись тому, что не прогнали сразу, ощутил крохи уверенности. И ответил, стараясь говорить как можно правдивее: — Верно заметили. Пусть я бы и назвал их куда более нецензурными словами. Но да — я здесь не работаю. Скажем так, я здесь новенький. Хочу повлиять на организацию, включить мозги одному индюку, и начать судить правдивее. У меня есть способность ощущать негатив, видеть воспоминания и, иногда, смягчать их в памяти пострадавших. Но, видно, утерял за сегодня чувство такта. Простите ещё раз, постараюсь за собой следить. И…постараюсь сделать так, чтобы это место, — обвёл рукой комнату, — стало чуть менее…давящим. Мужчину улыбнулся как-то по-доброму. — Верно шаришь, осьминог… После этого он перевернулся спиной к Найтмеру и, издав небольшой скулёж, замолчал. Странные звуки. — Вас ранили? — тут же спохватился. Но не встал, помня об обещании. Мужчина ничего не ответил. Никаких звуков — Простите, мне придётся подойти, если Вы не в порядке. Уже не в силах сдерживаться, всё же встал, сделал шаг. И, увидев причину, замер. Мужчина улыбался, глядя в никуда. С его глаз съехала одна слезинка. Он не двигался… И никогда уже не будет… Мягкий пол около его шеи был запачкан кровью. Он умудрился буквально разорвать пальцами свою шею. — Нет! Вскрикнув от ужаса, сделал шаг назад. Но тут же, вернув самообладание, положил руки на его плечо. Потряс, приложил ладони к горлу, пытаясь остановить кровь. Но уже было поздно. — Нет… Это он виноват. Если бы не напомнил, если бы не говорил об этом, если бы сразу же собрал весь этот негатив, а не отвлекался на чёртову еду… Он убил его. Собственными руками. Тело начало дрожать. Стала подкатывать истерика. Его ладони в крови. Он не смог. И убил этим. Дрим услышал крик и тут же вбежал в комнату, после чего зашёл и увидел, что Найтмер дрожит, а его руки в крови. Он медленно подошел к нему, осторожно положив руку на плечо. — Найтмер… — Он умер! — вскрикнул, ощущая, как тело пробивает судорога, — Он умер! Я-я не успе… — всхлип оборвал фразу, — …в-виноват, — вытирал слёзы, размазывая по своему лицу кровь, бормотал он, прильнув к боку жертвы головой, — П-прости, — и новый вой вырвался из него. Боль от осознания, что проложил путь в могилу тому человеку, была невыносимой. Дрим обнял Найтмера, прижимая к себе и поглаживая. Он попытался осторожно применить свою ауру, дабы тому стало спокойней. Его оторвали от тела погибшего, обняли. И он, несмотря на испачканные в крови конечности, вжался в чужое тело. Вцепился в него, пытаясь выразить всю боль. Но тут ощутилось дикое жжение по всему телу. Оно будто лавой протекало внутри, заставляя тело ещё больше сгибаться, но уже в попытках уйти от этого. Он издал крик. Неужели его решили наказать таким образом? За секунду эта волна будто начала разрывать душу. Она протяжно хрупнула, и он постарался уйти, отодвигаясь от птицы, не переставая сгибаться, крупно дрожа. Дрим понял, что облажался. Очень крупно облажался и максимально вобрал в себя позитив, дабы не травмировать сильнее. Он вновь аккуратно подхватил Найтмера, закутывая того в свою куртку. — Всё хорошо, Найтмер… Дрим вышел с ним из злосчастной комнаты и мигом направился назад в медпункт. Сколько раз за день Найтмер оказался там? Он положил Найтмера на койку, аккуратно поглаживая того. В голове ещё громко стучало. Он изо всех сил сжимал толстовку в районе души, стараясь хоть как-то уменьшить боль в самой уязвимой части монстров. Даже когда его уложили — ещё ощущал послевкусие чужой противоположной энергии. В голове проносился образ сломленного человека, что вновь и вновь качался, грустно улыбался, говорил о сестре. Он… Душа вновь запульсировала режущей болью, и он сжался плотнее. В комок, стараясь выровнять дыхание. Дрим продолжал гладить его по голове, нашёптывая что-то успокаивающее. В это же это время он решился призвать его душу, ибо надо было посмотреть, можно ли ему как-то помочь. Пока медсестра доставала успокоительное, Дрим развернул Найта из своей куртки и осторожно приподнял его футболку, от чего почти обомлел. Т-такое количество ран он ещё ни на ком не видел… А с учётом того, что они видны были даже под слоем негатива… В центре вообще след, словно от удара топором. Так, стоп, сейчас не до этого. Дрим осторожно призвал душу в виде чёрного яблока. Она вдруг странно запульсировала, слабо засияв. И медленно, будто вытягивали нитью, выплыла из груди. Это быстро отрезвило. Особенно после того, как он открыл глаза и увидел, что птица, одной рукой задирая его толстовку, второй держит его душу. — Хей-хей-хей! — мгновенно подскочив, потянулся к своей же душе. На него как-то странно посмотрели. Дрима немного удивило, как он вдруг «ожил», но тот оставил чужую душу в покое. — Что это было? Быстро взяв свою душу, спрятал её. Синея и злясь, он поправил свою толстовку, потянув её вниз. Вот же наглая птица! — Вмешательство в личную жизнь, вот что! — он зло прошипел, ещё борясь с собой от вида спокойно держащего душу скелета, — Ты что, шарлотку испечь решил? Зачем тебе моя душа? Дрим продолжал смотреть на Найта взглядом, а-ля «Чё это было?» — У тебя тут истерика начиналась, мне нужно было проверить, всё ли в порядке с твоей душой. Тяжело вздохнув, Найтмер сел. Чуть подальше — ну его. Поджал колени к груди, обхватив их. — Просто… Да, ты пытался помочь, как привык. Влил в мою душу позитив. Но мы с моим братом устроены иначе. Если я заражу его негативом — это проест в его душе дыру. Словно кислота, будет разъедать всё больше и больше. Пока он не умрёт. Со мной так же. Если бы ты влил больше позитива, — положил руку на грудь, — душа бы распалась. Для меня это как огонь, что выжигает всё изнутри. Хах, поэтому во время битв Дрим использовал стрелы с позитивом. Это единственное, что может сильно навредить. Никогда больше не делай этого, — и, вспыхнув, — вообще не прикасайся к душе! И к моей кофте! Птица показала руками знак, что сдаётся. — Всё-всё — я понял, успокойся. Медсестра решила, что успокоительное больше не нужно. После объяснения ситуации с погибшим и попыток понять, что было сделано не так, птица предложила им пройтись до кабинета. Помочь разобраться с бумагами о преступниках, над которыми в будущем будет суд. Распределили они всех на три категории: первая — слабые преступники, на уровне хулиганов. Мелкая кража, лёгкий вандализм без серьёзного ущерба. Вторая — уже более крупные кражи, малое количество убийств, драка. Третья — большое количество убийств, крупные кражи и прочее. Дрим, под чутким взором, с замечаниями и наставлениями, начал заполнять бумаги. В новую, отдельную графу были выведены свидетели, которые могут подтвердить произошедшее, родственники. И отдельная, в третьей категории — должны были прикладываться диски с записями разговора психиатра с больными. Уже к глубокой ночи Дрим, принеся пятую пару чашек кофе, сказал, что пора на боковую. Было решено уже завтра подкорректировать новые сведения и сообщить подчинённым о новых правилах. Найтмер ненавидел бумажную волокиту. Твои слова исковеркают, неправильно поймут — и тогда всё, звездец всему. Но это была одна из необходимостей. И он читал. Сверял, перепроверял за птицей, что могла по старой памяти сложить всё это не туда или автоматически подписать приговор. И под конец был просто выжат, как и хранитель. Слуги все спали, лишь охрана патрулировала коридоры. От дневных охранников были наслышаны о странном госте и о том, что пересматривают старое дело, потому нервно косились при виде осьминога. Уже у комнаты, видя, что птица не уходит, он вспомнил об одной важной детали. Вздохнул. Открыв дверь, его едва ли не снёс поток ветра. Окно было всё ещё разбито, всё ещё шёл от него холод, и он даже представить боялся, насколько холодной окажется постель. Но делать нечего. — Спокойных снов, — и, пока не передумал, наступил на едва ли не ледяной ковёр. Холодно. Чертовски холодно. Дрим глянул на это и, дёрнув Найта за капюшон толстовки к себе, закрыл дверь. — Здесь ты спать пока что точно не будешь. — Спасибо. Конечно, можно простынёй закрыть окно, но будет уже как-то нагло, если и завтра придётся просить лекарства у медсестры. Так… У вас есть ещё одна, так сказать, гостевая комната? Найтмер действительно не был против. Не поймите неправильно, просто его негатив крайне чувствителен к холоду. Дрим сделал чуть виноватое лицо, словно задумался. — Ну… У нас редко когда бывают те, кому нужен отдельный ночлег. То, что ты захочешь спать вместе с кем-то из сотрудников, я очень сомневаюсь. Ну, есть только один вариант. — В детской комнатке или кладовке? Уже приняв неизбежное, вздохнул. Тут началась та самая часть, когда он уже жалел, что разбил это самое окно. Дрим чуть усмехнулся. — В кладовку я тебя точно не отправлю, а к детям… Нет. Поверь, тебе это точно не нужно. И детям, и нянечкам тоже. Так что… Он вновь дёрнул Найта за капюшон, разворачивая и куда-то направляясь вместе с ним. — Пожалуй, я уступлю тебе кровать. Найтмер поперхнулся. Его продолжали тянуть за ткань любимой толстовки, и он тут же вывернулся, идя уже рядом. — А…ты? Тебе тоже нужен сон. Завтра у нас куча дел, и тебе так же нужны силы. Дрим чуть усмехнулся. — Хей, я и не говорил, что собираюсь уступать ее полностью, — перед какими-либо возражениями он цыкнул и подставил ко рту Найта палец, продолжая идти, — Ты сам виноват. Сам окно сломал. Найтмер вспыхнул. Хотел было возразить, да вот только… И то правда. Ему же не накостыляли, да и могли отправить в кладовку под видом наказания. Но пригласили. Да, разделить постель на ночь, но это всё равно было… По-гостеприимному, что ли? Он доверяет ему. Хах. Действительно доверяет, ведь согласился находиться рядом с ним в уязвлённом состоянии. Кто знает — вот решит Найтмер ночью придушить. И даже не думает о таких рисках. Значит, правда принял. Для правильности немного покривлявшись, будто сопротивляется, всё же кивнул, пройдя за ним в комнату. Дрим пропустил его вперёд, после закрыв за ними дверь. Эта комната тоже была… Светлой. Сейчас светильник в виде позолоченного воздушного как облако цветка освещал комнату, и так забавно, будто отдельным лучом, показывая на огромную двухспальную кровать. Хорошо хоть широкая. И какая огромная… Найтмер, борясь с собой, думал снять толстовку. Она сильно испортиться, если он снова уснёт в ней. Но, быстро вспомнив, что под ней нет футболки, замялся. — У тебя нет какой-то футболки на ночь? Не хотелось бы пачкать кровать кофтой, в которой был весь день. Дрим, который уже подошел к шкафу, дабы предложить что-то гостю, усмехнулся. — Поищу тебе что-нибудь наиболее маленькое, хах, — он специально сделал акцент, дабы зацепить Найтмера, что тот по росту Дриму сильно…нет, ОЧЕНЬ сильно уступает. Спустя пять минут Найтмеру протянули фиолетовую… Фиолетовую? Да, фиолетовую футболку, которая была бы Дриму точно мала, но Найтмеру она всё еще была большой на пару размеров. — Нормального я роста! — тут же нахмурился он, — Просто это на вас в Мультивселенной каток наехал, что так всех расплющил. Между прочим, в своей вселенной я очень даже высокий! — и, спрятавшись в шкафу с футболкой, принялся переодеваться. Ну не будет же он снимать одежду перед этим! И после, выйдя из шкафа, гордо отметил, — Зато так между ног давать проще. И можно подзатыльники ногой давать! И можно в тенёк от вас прятаться. И, ставя точку, недовольный слишком низкой шуткой, спрятался под часть одеяла. Дрим от такого откровенно ржал, ибо Найтмер слишком смешно выглядел. Да уж, прямо как его брат! Тот тоже такой смешной, когда злой, но при этом всегда может дать под зад кому надо! Ха-ха!.. …Да уж… Прямо как его брат… Дрим, пока Найтмер был под одеялом, принялся переодеваться. Уже желая продолжить сыпать аргументам на тему того, что он не карлик, а миниатюрный, выглянул. И так и застыл с открытым ртом. Птица сняла с себя даже шорты, без зазрения стыда стоя совсем рядом, ещё и перебирая стопку шорт, выбирая. Абсолютно без одежды. Пискнув, он тут же вновь скрылся под одеялом, чувствуя, как скулы едва ли не раскалились от стыда. Дрим, когда уже оделся, глянул на Найта, пытаясь понять что это было. Когда понял, что произошло, то тоже раскраснелся. Но вместе с этим он вновь поржал. — Спи уже лучше, коротышка. После этого Дрим лёг на другой край кровати и выключил светильник. — И тебе спокойных, дылда, — прилетело в ответ. Найт сжал свою подушку в руках, обнимая, растворяясь в такой тёплой и мягкой кровати. Так хорошо… Очень быстро уснул, утомлённый этим днём. Даже не обратил внимание на то, что во сне чуть приблизились, погладили по голове. Это он уже не ощутил. Дрим же лежал рядом с Найтмером и мягко гладил того по черепу какое-то время. Ему потребовалось ещё около часа на то, чтобы уснуть. Голову переполняли различные мысли, и не все из них были хорошими.