Правда ли ты птица счастья?

Найт, сонно зевая, едва не ввалился в портал. Этой ночью он прошёл целых сорок вселенных, но не успел позавтракать, так как время уже было семь утра, а значит следовало начинать, так сказать, смену у птицы. Ночью, как и было обговорено, спал с Эррором, так как детскую решили всё же начать строить. Глючный правда не переставал ржать, допоздна показывая ему представления с помощью кукол и угрожающе показывая на их одежду, предлагая варианты для "коротышки". И всё бы ничего – глючный спокойно поставил между ними подушки, чтобы не навалиться случайно на спящего. Но вот руку на него закинул, довольный какой, так что он едва выбрался, чтобы сбежать на патруль миров. Прошёлся ещё раз у комнаты Найтмера и Кросса на цыпочках, чтобы на всякий случай забрать негатив, и начал посещать миры строго по списку. Сейчас, конечно же, он уже дико хотел спать, щупальца были совсем тонкие, едва насыщенные негативом, и он волочил ноги по коридору. Ещё один день здесь, после поспит два часа – и можно будет продолжить внедрять негатив. Сонный открыл дверь кабинета, думая, что сейчас сядет на тот удобный стульчик – да так и замер, резко проснувшись. В кабинете теперь была новая мебель. Стол из тёмного древа, такой же лакированный, широкий. Разве что теперь были две выемки посередине, что были, несмотря на широту стола, близко друг к другу, разделяясь тонкой полосой дерева, на которую и разместили бумаги и ручки. Всё бы ничего, он хотел уже взять стул и отодвинуть его к другому краю стола – но оказалось, что эта чёртова мебель присобачена к полу! И как бы не пытался его раскрутить – не поддавался, оставаясь ровно на той же высоте и расстоянии от стола. А других стульев не было. Почему он... Сменил стол? Раздражали царапины? Он думал, что птица оставил этот стол для показания своего превосходства, чтобы поиздеваться, сыграть на страхе. Почему он...? Когда он по уже пятому кругу пытался оторвать стул от пола – вдруг услышал позади себя кашель. – Доброе утро, Найт. Вижу, ты не особо выспался, хех... Сзади стоял сам хозяин кабинета, слабо улыбаясь. Хотя он сам не был похож на того, кто нормально спал. – Решил немного~ сменить обстановку. Как тебе? Он чуть отшатнулся, вставая к нему лицом. Инстинктивно отошёл от упирающегося в него стола, следя за каждым шагом. – И что же... Сподвигло тебя? – уж лучше разговор, чтобы понять, что у птицы на уме. От незнания дальнейшего, от тишины было не по себе. Вдруг сменил стол, просто потому что хотел, и сейчас и этот решит пометить новыми потёртостями. Младший подошёл ближе к новому столу, осматривая предметы. Канцелярия, документы, компьютер – в целом ничего нового. – Было видно то, как тебя пугали те... Вмятины, так скажем. Решил избавиться от этого, дабы тебе было спокойней... Ну а что? В целом, правда полная. Скривился, передёрнув плечами. Пугали... Да от них его просто тошнило! От воспоминаний, как птица сжимала, гладила и кусала его... Так, всё, хватит. Если доведёшь себя до паники – никому лучше не станет. Для чего тот сейчас пытается выглядеть добрым? Вчера он явно услышал о том, что брат теперь не будет принадлежать ему, и решил взять опять замену? Завлечь, успокоить, чтобы после вновь запереть, втираясь в доверие, чтобы вонзить нож в спину? Растлить вновь того, кто доступен? Дождаться момента, когда поверят, на миг лишь снимут нить – и накинутся! Птица села за стол, подвинув свой стул. Ах, у него всё же механизм! С лёгкой злобой пнул свой стул, что даже не сдвинулся от этого. В первые полчаса он демонстративно сел на пол, поставив перед собой пару листов. Но очень скоро от подобного затекла спина. Хотел положить бумагу на сидение стула – но оно было слишком высокое, и приходилось стоять на коленях, что было очень даже больно. Потоптался под чужим взглядом, поругался, но всё же сел. Стул, как и стол, были по высоте рассчитаны на птицу, так что залезать пришлось долго и муторно. Щупальца, слишком слабые из-за потраченного негатива, сразу же, против воли хозяина, взмыли в воздух, не слушаясь его и не желая работать как подъёмный кран. В итоге, прошипев, всё же сумел забраться. Сел – и тут же отшатнулся. Руки птицы были непозволительно близко. Стул был рассчитан ровно на то расстояние, что ему требовалось для сидения прямо. Было приближено сразу к столу, чтоб не горбился, совсем чуть-чуть крутясь в одну сторону, чтобы забрались. Не отодвинуться. Тут с головой накрыли последствия. Он оказался нос к носу с птицей. Между ними было меньше метра. Мог ощущать дыхание птицы, видеть, как руки того столь близко проходятся, передвигая бумаги. И невольно вздрагивал каждый раз, наблюдая за тем, как ручка делает резкий росчерк. Лишь спустя десять минут чуть подрагивающими пальцами смог взять ручку. Тихо. Скоро это всё закончится. Потерпи, выпиши новые вселенные – и ты сможешь быть свободен. Просто перетерпи птицу рядом. Жди. Следи за каждым движением. Пальцы того вновь проскользнули рядом, и он вжался в спинку стула, ощущая, как колени стали всё же чуть подрагивать. Пока ещё рано срывать нить? Наблюдая за реакцией Найтмера фоновым зрением и периодическими бросаемыми взглядами. Иногда тихо вздыхал. Но не мог винить негативного. Хранитель позитива понимал, что виноват в такой реакции только он сам. Решил как-то отвлечь беднягу. Хоть что-то надо было придумать... Он... Выглядит невыспавшимся. – Найт, – осторожно позвал негромким голосом, – Не против выпить кофе? Осторожно позвать не получилось. Едва не подпрыгнул на стуле, когда его позвали, нахохлившись. Щупальца тут же оплели его, уже привычно, как в отряде, поглаживая, успокаивая. Чёртова новая привычка. – Ага. С розовой краской или лучше сразу с ядом? – язвительно отозвался он. И вновь уткнулся в бумаги, скрывая под маской очередной зевок. Да, он очень хотел спать, и сейчас не помешало бы взбодриться. Но чем меньше отвлекается – тем больше успеет сделать. И уж тем более ничего не хочет принимать из рук этой птицы! Обойдётся. Да что там, Дрим сам вздрогнул от такой реакции. Но после чужих слов лишь вздохнул. Вполне ожидаемо. – А если его заварит та же служанка, которая в прошлый раз прятала тебя, выпьешь? Раскрыв глаз от удивления, чуть выпрямился. – Джозефинна? Она здесь? Та, что спрятала его, рискнула всем, но не выдала. Что пошла против главы организации, лишь бы помочь. Что помогла пройти первые панические атаки, помогая вновь научиться всё скрывать. – Я хочу её увидеть, – сон на миг отошёл на задний план. Интересно, она пришла по своей воле? Или вынудили, чтобы не расторгли договор? Ему срочно, срочно надо её поблагодарить. Он искал её по вселенным – но так и не сумел найти. Вот же, сейчас они встретятся! Дрим довольно улыбнулся, после чего написал кому-то. – Скоро придёт. И, в действительности, та явилась минут через пять-десять. Более того, держала в руке чашку кофе. – Вы хотели меня ви... – и так и застыла с ней, увидев Найта. – Не беспокойся, проходи. Найт, увидев, что на пороге та самая девушка – тут же спрыгнул на пол. Быстро подошёл к ней, сняв маску, и поклонился, сделав реверанс, выражая искреннюю благодарность. – Спасибо, что спасла меня. Что не предала, встала на защиту. Я буду вечно благодарен. Проси всё что пожелаешь, – он искренне ей улыбнулся, смотря в глаза. Она действительно пожертвовала всем, что дала ей организация, и всё равно защитила. Он испытывал искреннюю благодарность, и был готов сделать всё, лишь бы отплатить за столь большую цену. Уборщица ласково ему улыбнулась, медленно кивая головой. – Не за что, Найт... Я ничего не попрошу в ответ, можешь не беспокоиться. Хех, просто выпей это кофе и будь аккуратней... – и она протянула ему чашку. Благодарно улыбнувшись, аккуратно взял щупальцем чашку. И всё же позволил себе чуть погладить её по голове, попутно стирая плохие воспоминания. Она правда услышала той ночью то, чего не следовало. И чтобы не ощущала негатив – понемногу вытянул это из неё. Вот так, не переживай больше. – Ты правда хочешь быть здесь? Ты пришла по своей воле? Немного приобнял щупальцами, не зная, как показать свою благодарность. Теперь, из-за ласки мемного отряда, стало желанным показывать так свою благодарность – через объятия и потирания затылком. Позабыл даже о том, что Дрим всё видит, что смотрит. Девушка сама на босса даже не посмотрела и лишь слабо кивнула с всё той же улыбкой, наблюдая за Найтмера. – Можешь не беспокоиться, в какой ситуации я бы не была, я всегда найду выход! Всё хорошо! Она сама потрепала его по черепушке, после чего слабо поклонилась. – Я пойду, сир. И ушла. Прикрыл глаза, ощущая поглаживания. Чуть прильнул к ладони. Он наклонил голову вбок, смотря на то, что она поспешно покинула кабинет. Она... Несчастна? Подумав о том, что должен после поговорить с ней, всё же вернулся к столу. Вздохнул, положил кофе, поднялся едва-едва обратно на стул, оказался опять лицом к лицу с птицей, уже привычно вжался в стул. Напротив хмыкнули, и он запоздало вспомнил о том, что не надел маску. Стремительно покрываясь румянцем, услышав ещё один смешок, хотел уже надеть маску. Но на ту, лежащую чуть в стороне, положили ручку. – Думаю, тебе это носить уже смысла нет, хех, – немного насмешливо произнёс Дрим, двигая маску к себе, а после кидая куда-то. После со спокойным лицом вернулся к работе, поглядывая на старшего. От его действий хотел было рыкнуть. Пробурчал ругательство сквозь зубы. Хотел встать и взять маску вновь, но та улетела за спину птицы. А к такому точно нельзя поворачиваться. Возле него не хотелось стоять. Просто не хотелось. Так странно себя чувствовал. После того как Найтмер разворошил воспоминания, обратил их в энергию – он не чувствовал того всепоглощающего страха. Будто эмоции по отношению к птице были притуплены. Он всё ещё не доверяет ему, опасается, но уже как просто возможную угрозу. Эмоции на периферии мелькают, но уже не бьют набатом, возникая лишь при очень пугающих моментах. Как если бы просто знал, что тот может сделать, но не с ним. Это сбивало с толку. Но негатив, заблокированный случайно хранителем, не давал ощущать ту дикую ненависть, тот ужас. Нейтральные эмоции лишь. И только осознание, что он должен бояться, пробивалось через равнодушие. Поэтому повторял себе каждый миг: я его ненавижу, я его ненавижу, на деле же едва чувствуя что-то. Перебор с эмоциями. Или же слишком сильное давление включило у него защитную для психики функцию "уже всё равно?" Единственная цель, что осталась в этой пустоте, с каждым днём поглощающей его всё больше – вернуться. Для чего? Он уже не знал. Это просто единственное, что его поддерживает. Что даёт ему мотивацию хоть что-то делать. Каждый день кто-то из команды да спрашивал – зачем ему возвращаться, ведь тут ему нравится больше. Он монотонно повторял, что хочет к Дриму. Он же правда очень, очень хочет домой? Но для чего ему становиться камнем? Вернуться домой, чтобы погибнуть? Он не знает. Просто понимает, что должен вернуться. Ему здесь не место. Ведь... Он же должен быть с братом, что погиб из-за того, что старший вовремя не остановил его. Он, Найт, виноват в его конце. Он боится, когда окажется дома, смотреть в глаза Кроссу. Ведь... Что теперь? Мечник же просто уйдёт, ведь он был рядом теперь только из-за Дрима, остыв к нему. Да и коснуться... Нельзя. Команда уже давно живёт в интересных им вселенных, собравшись в пары. Не приходят, ссылаясь на занятость в отношениях. Он понимает. Конечно. Ведь новая семья важнее. Единственный, кто у него остался – это погибший Дрим. Его семья. Его дом. Он просто хочет обнять его ещё раз. И не жить без него. Он отнял своей ошибкой его жизнь. И он не должен даже надеяться жить сам. На языке появилась горечь. Чтобы спрятать то, что он вновь толкнул себя на грань, прижался к чашке с кофе. Обжигаясь о напиток, сжимая чашку до хруста, пил. Он не знает. Потерялся в чувствах. Но не должен никому их показывать. Ни Кроссу, ни Эррору, ни тем более Найтмеру. Просто делай всё ради того, чтобы оказаться дома. Терпи, скрывайся, улыбайся. Птица, что сидела рядом, выдыхая в его сторону, всё меньше нервировал и уже даже не вздрагивал. Он, погрузившись в мысли о своей цели, даже застыл на несколько минут, позабыв о том, что его пустой взгляд и лицо теперь хорошо видны. Что после? Насилие со стороны, резкие контрастные объятия, страх, утешение. Он не знает, что будет дальше. Не знает, как на что реагировать. С каждой мыслью всё больше разум погружался в безнадёгу. Он то застывал, смотря перед собой, то резко срывался на быстрое письмо. Вернуться. Просто вернуться. Пустота, которая возникла из-за постоянного перебрасывания из страха в уют. Закончив, ожидал, когда Дрим допишет последние листы, зная, что после должны всё обсудить. Даже не заметил, что напротив него перестали писать, смотря в упор. Просто смотрел перед собой, прокручивая в голове вбитую цель "домой любой ценой". Младший же сидел, немного сжавшись. Такая реакция была очень... Странной. Он ожидал проклятья в свою сторону, да хоть если бы попытались ударить щупальцем. Это было бы и то не так странно и тревожно. Что сейчас произошло с этим милым негативным комочком? Мечта чувствовал, что у его прелести сейчас отнюдь не добрые мысли в голове. И даже не было похоже, что они направлены на птицу счастья. Птаха то привык уже, но... Такое непривычное поведение Найта пугало и заставляло беспокоиться. – Найт? – спросил он мягким и негромким голосом, стараясь действовать осторожно. Поначалу не услышав, всё ещё задумчиво смотрел перед собой. Лишь когда вновь так же тихо позвали – вздрогнул. Проморгался. Медленно стало приходить понимание того, что он завис. Что не один. Медленно сфокусировал взгляд. И тут же, как по команде, стал медленно кривиться. Всё так же без чувств. Просто зная, что он правда должен его ненавидеть. "Я его ненавижу. Он сделал мне больно. Я его ненавижу". – Ты уже закончил? – первое, что пришло в голову, когда осмотрел обстановку. Они занимались документами. Да. Тихо, возьми себя в руки. На лице сформировалось привычное презрение. Дриму стало немного спокойней. Да, такая реакция была куда... Привычней. Но атмосфера в кабинете была до ужаса неловкой. – Да, не беспокойся. Думаю, мы можем пойти на обед? Уже было кивнул, как вспомнил, что не взял с собой ничего. Он был таким сонным, что не взял обед. Ладно, дотерпит. Не впервой быть голодным. Зато посидит, отдохнёт эти полчаса. Может даже ещё раз пробежится по названиям вселенных, расставив их в порядке необходимости негатива, чтобы вводить его по нарастающей, тратя меньше сил. Этой ночью он устал из-за того, что вначале сунулся в тот мир, где требовалось огромное количество негатива, затем туда где меньше, после опять большое... Эти перебои и пожирающая его силы Мультивселенная выматывают. Соскочил со стула, привычно пропустив вперёд птицу, взяв с собой свой список и ручку. И кружку с остатком кофе, уже холодного. Может, сможет сварить себе ещё немного. Когда птица села за стол – он привычно сел подальше. Опять проигнорировал еду, что положили перед носом, игнорируя просто восхитительный аромат, сдерживая позывы души отведать хоть чего-нибудь, достав лист бумаги, сощурившись. Медленно их нумеруя. Наблюдая за этим, птаха тяжко выдохнула. – Долго планируешь себя изводить? Если боишься, что что-то подсыпал, то могу первым "продегустировать". – Если ещё и ты сейчас съешь розовую краску, – чуть насторожившись, угрожающе пророкотал он, – то тебе потом будет очень и очень плохо. Но, видя, что тот настроен серьёзно, чуть ослабил своё терпение, злостно хмыкнув. И подвинул тому свою тарелку щупальцем. – Что же, раз ты вызвался – ешь. Уверенный в том, что тот замешкается, что начнёт собирать еду лишь по краю тарелки, сложил руки на груди. Лёгкими порывами, после уничтожающей пустоты, появлялось желание поиздеваться. Но на всякий случай он сжал голубую нить на запястье, чуть натянув её. – Ну же. Боишься? Дрим лишь хмыкнул и тут же взял в руки вилку, которую воткнул в кусочек картошки посередине тарелки и съел. Спустя пару секунд, прожевав и проглотив его, также заснул в рот кусочек курицы. Внимательно следя за тем, как тот подносит ко рту, как откусывает, прожёвывает кусочек – напрягся. Следил за каждым движением челюстей, за тем, как потянулись к новому кусочку. Дёрнулся чуть, увидев, как на него посмотрели полуприкрытыми глазами, и фыркнул. Но это, всё же, чуть успокоило. Хотя... Правда ли проглотил? – Рот, – чуть тихо произнёс он, чуть поддавшись на стуле вперёд, всё так же держа руки скрещенными, – открой его. Раздалась тихая усмешка, но рот Дрим всё же открыл. Ничего. Он спокойно всё съел. Чуть дёрнулся глаз, когда чужой рот открылся с небольшой ухмылкой. Зябко пожал плечами. Ему протянули тарелку. Щупальца осторожно притянули эту порцию. Вилку, которой Дрим трогал еду, отодвинул, взяв новую из небольшого ящичка с приборами на столе. Едва сумел, под чужим взглядом, взять кусочек картошки. Борясь с собой, поднёс ко рту. Застыл на пару мгновений. Ну же, ты видел, что тот ел это. Есть в компании птицы. Вы часто обедали с ним. Тебе даже нравилась та атмосфера, нравилось когда смотрели, как ты ешь сладкое. Но он причинил ему боль. И не раскаивался. Искренне не мог сожалеть. Просто хочет вернуть игрушку. Он заботился о тебе, пока ты был здесь. Он хотел пленить тебя, использовать. Очнись же, слепой идиот, что тянется ко всем, кто достаточно добр. Под такие мысли кусок в горло не лез. Он вертел вилку, смотря на еду со всех сторон. Ковырялся в порции, осматривая на наличие ненужного вещества. Вздохнул, сумев впихнуть лишь два кусочка картошки. Дальше всё просилось наружу, не преодолевая ком в горле. Таким образом, закончив обед, он встал из-за стола. Узнал у прислуги, что Джозефина уже ушла домой, поскрежетал зубами – но вернулся в кабинет. Там они обсуждали, какие вселенные стоит подправить, чтобы вернуть баланс. Ну как обсуждали. Он говорил только "нет" и "да", причём чаще всего кивками или мотаниями головой. И после, когда всё было распределено – без прощания ушёл домой, щупальцем всё же успев ухватить маску. Уже в их логове улыбался, шутил и смущался, обсуждая выдуманный день с командой. Вечером лёг рядом с Эррором, что на него странно обеспокоенно смотрел, и лишь услышал, что рядом засопели – заставил себя встать, как бы не был уставшим, и приняться за работу. Ещё пятьдесят миров. Он уже ближе. Где-то к тому моменту как Найт только отправился в первую вселенную, птица счастья, тяжело вздыхая, вошёл в свою спальню. Работы в последние дни куда больше, безумно сильно устал, отчего хотелось лечь спать на ближайшую неделю. Да и в судах без Найта всё идёт труднее, что создаёт ещё больше хлопот. С измученным бормотанием сел на кровать и обратил внимание на фиолетовую футболку на стуле. Она всё ещё здесь. Без колебаний взял этот элемент одежды, немного прижимая к себе. Вновь тяжело вздохнул. Вспомнил, как пару недель назад в этой самой футболке спал Кошмарик. Он выглядел чертовски мило во сне, прям как... Стоп... Так, Дрим... Пора перестать их сравнивать. Покачал головой, смотря на вещь в своих руках. И медленно, неуверенно потянулся к другой, что находилась так же близко, столь же аккуратно лежащей в тумбочке – чёрной порванной толстовке. Притянул её к себе, положив на колени. Провёл по ней, вспоминая, как ощущается тёплое тело под этой тканью. Как хрупкие косточки скрываются за громоздкой одёжкой. Как запах яблок, чуть переспевших, но оттого сильней манящих, сопровождал того, кто бередил его душу. Прижался лицом к черной ткани, со всхлипом втягивая почти пропавший запах. Прижал к себе рукой, потеревшись переносицей. Бросил взгляд на одежду брата, всё ещё лежащую на кровати. Уже... Прошлую. Не столь сильно притягивающей, но всё ещё давящей грузом вины и ошибок. Подумав, аккуратно сложил фиолетовую футболку, положив её на тумбочку. Нужно... Нужно будет вернуть вещь хозяину. С усталым вздохом лёг на кровать, сжимая толстовку, обнимая, гладя, душа боль от понимания собственных ошибок в чёрной, доверчиво льнущей ткани. Укрывшей, образумившей, такой... " Найт" – про себя позвал он, не зная чего сам ожидал от произнесения имени. И прижал как можно ближе то, что стало роднее.