Душа скорбей

«Зашли с Бьянкой в книжный магазин, и там для рекламы какой-то книги написали: «Если у вас сложные отношения с родителями и вы испытываете к одному из них ненависть, значит в прошлой жизни этот человек вас убил и в этой должен исправиться, заботясь о вас». Забавно, правда?» К сообщению прилагался сам стенд с этой надписью и рекламой какой-то книги по психологии по общению взрослых со сложными подростками. Сесилия усмехнулась, отправила в ответ смеющиеся смайлики и вытащила градусник изо рта. ― Ну что? ― спросил Чарли, стоя над дочерью. ― 37.5, ― вздохнула Сесилия, потягиваясь. Она уже была собрана идти в колледж и вполне обошлась бы без измерения температуры, если бы запоздавший на работу отец не отметил, что выглядит она как-то нехорошо. ― Оставайся сегодня дома, ― сказал Чарли, но Сесилия внезапно упорно мотнула головой, поднимаясь. ― Сегодня тест у Каллена. ― При отце она не называла Карлайла по имени, хотя тот уже всё знал. ― В самом начале года не хочу получать хвосты. В другой момент Чарли бы оценил то, что, несмотря на отношения с преподавателем, дочь не забывает про учёбу и не пытается выбить себе оценки нетрадиционным способом. Но сейчас он этого не понимал ― она же болела, а это вполне себе причина пропустить пару деньков отлежаться дома. Вероятно, зря она почти всю неделю ездила в Сиэтл под проливным дождём: всё-таки замёрзла и простыла. ― Уверен, Карлайл поймёт, ― произнёс шериф, но дочь всё равно направилась вниз, прихватив сумку. Чарли направился за ней. ― Тебе же плохо. ― Бывало хуже, ― отметила Сесилия, обуваясь. Она посмотрела в зеркало ― выглядела действительно нездорово, с этой излишней бледностью и покрасневшими глазами. ― Давай хотя бы отвезу, ― приступил к торгу Чарли. Спорить с Сесилией, очевидно, было бесполезно ― таким уж человеком была его дочь: если она собиралась что-то сделать, проще было помочь, чем переубедить. В итоге он подкинул Сесилию до пекарни рядом с колледжем ― дочь собиралась взять себе чай с лимоном, надеясь, что ей хватит часа на четыре. Сегодня была только одна пара — неотложной медицинской помощи — и тест у Каллена по анатомии, на основе всего пройденного в прошлом году. Шли только первые недели учёбы, и большинство пар были направлены именно на повторение пройденного и его проверку. Так что Сесилия считала, что два теста переживёт, а вялость можно списать на усталость. Но подругу Кристину Макбет оказалось невозможно обмануть. Едва Сесилия подошла к ней с двумя стаканчиками чая, девушка прищурилась. ― Привет, ― постаравшись придать голосу максимум бодрости, поздоровалась Свон. ― Привет, ― проговорила Кристина, и было понятно, что обмануть её не удалось. ― Готова к проверочной? ― Ещё бы, ― хрипло проговорила Свон, и Кристина тут же отметила лихорадочный блеск её кожи, румянец и то, как редко, будто нехотя, сглатывает девушка. ― Сел, ты в порядке? ― «Сел» было сокращением, которое ей придумал Джоффри, и оно довольно быстро распространилось среди одногруппников. Сесилия отнеслась к нему спокойно: оно было таким мирным и нейтральным. ― Температурю. Ничего, сдам сегодня тест и уйду на больничный. ― Может, надо было остаться дома? ― спросила Кристина, обеспокоенно прикасаясь к горячему лбу подруги. ― Пару часов роли не сыграют. Первый тест прошёл на ура. Преподаватель закрыл глаза на стаканчик с чаем и тяжёлое пыхтение Свон, молча всунув ей пластину леденцов от кашля и продолжив тест, словно ничего не произошло. После леденцов с мёдом и имбирём стало дышать легче, а от чая прояснился разум, и она справилась с тестом. Преподаватель ходил между рядами, не давая никому списывать, а когда остановился возле Сесилии и начал рассматривать из-за её плеча, что же она там пишет, то, как результат, отобрал у неё лист, сразу поставил оценку и выгнал, при этом повторяя: ― Болеет, так ещё и всё знает. Кристину и Джоффри постигла такая же участь. Джоффри, который за лето обзавёлся ещё более густыми кудрями и высветлил свои волосы до пепельного блонда, сгонял до пекарни и принёс Сесилии ещё два стаканчика чая и кофе для Кристины. ― Надейся, что Каллен не выгонит, ― проговорил он, запрыгивая на подоконник рядом с Сесилией и Крис, закидывая руку на плечо Макбет. Они ещё не начали встречаться, но вроде как перешли стадию друзей. ― В каком смысле? ― хрипло проговорила Свон, рассасывая во рту мятный леденец. ― Он не любит, когда студенты ходят больными на пары, ― объяснила Крис. ― Почти всех сразу выгоняет, чтобы отлёживались. ― Я напишу тест, и всё тут, ― упрямо заявила Свон. Леденец окончательно растворился во рту, и девушка принялась за чай. ― Тогда сразу лучше садись за парту, а то у него нюх какой-то на болезни, ― беззлобно хохотнул Джоффри, но Сесилия знала, что паренёк восхищается Карлайлом до невозможности. В прошлом году, когда они сдавали у него курсовую, Джоффри все уши прожужжал Крис и её подруге про своего наставника, хотя Свон и сама сдавала с Калленом курсовую работу. И лучше всех в колледже знала, какой он ― Карлайл Каллен. За несколько минут до начала пары Сесилия и Кристина, схоронившиеся на задних партах, усиленно создавали вид здорового человека. Джоффри крутился перед ними, загораживая на тот случай, если бы Каллен пришёл неожиданно. Кто-то из сокурсников беззлобно хмыкнул: «Кто-то старается выглядеть больным, а кто-то вон здоровым прикидывается». Сесилия замаскировала бледную кожу и круги под глазами тональным кремом и пудрой, подкрасила губы и усиленно пила чай. Ровно в одиннадцать сорок все сидели в аудитории и ждали преподавателя, который вовремя зашёл в аудиторию. Карлайл улыбнулся и посмотрел на всех: ― Все выжили после ужасной ночи зубрёжки? Его глаза привычно нашли Сесилию, надеясь встретить уже ставший родным вызывающий взгляд в любимых серых глазах, но в этот раз Сесилия почему-то спряталась за своей подругой и даже не подняла на него глаза, усиленно изучая что-то в учебнике. Один из студентов на этих словах проснулся и зевнул, подтверждая его слова. Кто-то тоже невесело что-то пробормотал, Джоффри бодро заявил, что хочет поскорее начать, и Каллен, постаравшись откинуть мысли о своей подруге, с лёгкой улыбкой кивнул. ― Тогда начнём экзамен. Он раздал всем чистые листочки, а потом студенты подходили и брали билет. Джоффри развернулся и кивнул Сесилии. Они встали оба и пошли за Кристиной. Сесилия ловко выхватила билет, протиснувшись мимо своих друзей, и так же быстро вернулась на место. Карлайлу стоило больших усилий, чтобы не проводить её напряженным взглядом, а сохранить нейтральный вид. Сесилия медленно потягивала чай, стараясь смягчить боль в горле, и поминутно совала в рот леденцы, чтобы не кашлять. Но почти за три часа они закончились, и теперь Свон пыхтела над билетом, понимая, что если откашляться, то Каллен сразу всё поймет. Поэтому она тихо вздрагивала, будто от икоты, и тёрла влажные глаза. Её бросало то в жар, то в холод. Из-за этого сложно было сосредоточить внимание, поэтому она несколько раз перечитала все вопросы и решила, что нужно отвечать по порядку. Не было волнения или переживаний, Сесилия даже всё знала. Кто первый написал, тот подходил к Карлайлу и садился рядом — Каллен его спрашивал по билету или же задавал вопросы и, если уже определился с оценкой, ставил её в зачетную книжку и отпускал. Пара одногруппников сдали на четыре. Одну девушку чуть больше спрашивали, чем остальных, но в конце концов она получила свою пятерку и радостная убежала за дверь. ― Ты когда пойдёшь? ― прошептала тихо Кристина. ― В конце. Получилось ужасно. Кристина мгновенно развернулась, как и Джоффри, услышавший этот хриплый надрывный голос, который принадлежал какой-то старушке, но не Свон. ― Сесилия, ты уверена, что в порядке? ― громким шёпотом произнесла Кристина, и Свон была готова её ударить. Конечно, от вампира не скрылось это, и на их вроде как тихие перешёптывания Каллен мгновенно поднял голову. ― Мисс Кристина, пожалуйста, повернитесь к себе, ― сурово произнёс Карлайл, и Сесилия понадеялась, что это повлияет на подругу. Повлияло ― Кристина развернулась, но не уткнулась в свою работу, а решительно посмотрела на преподавателя. ― Мистер Каллен, мне кажется, что Сесилия плохо себя чувствует, у неё температура. ― Нет, я в порядке, правда, ― проговорила она невнятно, смотря на то, как преподаватель встаёт из-за своего места и подходит к ней. Впрочем, она тут же опровергла свои слова ― тяжёлый кашель вырвался из горла, и девушка зашлась в сильном припадке, прикрыв рот носовым платком, который ей ещё утром любезно одолжил Джоффри. ― Вы уверены? ― Карлайл приложил руку к её лбу. Сесилия едва не застонала от облегчения, что принесла холодная рука на пылающей коже. ― Вы можете сдать экзамен позже, если болеете, ― сосредоточенно проговорил Карлайл, но Сесилия, преодолевая собственную слабость, покачала головой. ― Нет-нет, это последний тест на этой неделе, я просижу, ― решительно проговорила она и упрямо посмотрела на вампира. ― Можно только отвечу последней? ― Конечно, мисс Свон, ― кивнул Каллен, и, когда Кристина с Джоффри уткнулись обратно в работу, недовольно сверкнул золотистыми глазами. Сесилия, проигнорировав это, уткнулась в свою работу, попивая горячий чай. Зато кашель можно было не сдерживать, хотя на каждый приступ Карлайл посылал в её сторону такой взгляд, что Сесилия предпочла бы не оказываться с Калленом наедине. Когда ещё одна студентка сдала тест и они остались с Кристиной и Джоффри, Сесилия перестала бороться, уложила голову на скрещенные руки, и прикрыла глаза. Она не спала, но тяжёлая дремота тут же навалилась на неё. Кристина кинула на неё сочувствующий взгляд, но Каллен махнул рукой, давая понять, что сам потом разберётся. Дружба между доктором и шерифом не была новостью, поэтому ни для кого не было странным, что Каллен взял некое шефство над дочерью Чарли. Когда он отпустил последнего студента, вздохнув, выждал пару минут, встал и плотно закрыл дверь. Подойдя к Сесилии, он провёл рукой по красной щеке. Она дышала тяжело и прерывисто, хрипела, ресницы её трепетали. Каллен почуял сильный запах имбиря и мёда, лимона и чёрного чая. Очевидно, девушка так пыталась перебить болезнь, чтобы написать сегодняшние тесты. ― Глупая, ― выдохнул он и аккуратно потрепал девушку по плечу. ― Сесилия. Сесилия. Свон проснулась резко, подорвавшись на месте, громко порывисто выдыхая. Глаза у неё слезились, и она не сразу поняла, где именно находится, но вдруг сразу забормотала, запинаясь: ― Анатомия ― это раздел биологии и конкретно морфологии, изучающий строение тела… ― Тихо-тихо, ― успокаивающе произнёс Каллен, удерживая девушку за плечо. ― Я уснула? ― простонала Свон, укладываясь обратно на парту. Каллен усмехнулся. ― Ты подремала минут двадцать. Полегчало? ― Честно? Нет. ― Свон почувствовала, как её начинает бить дрожь, и увернулась от холодной руки вампира. ― Чувство, будто по мне грузовик проехался. ― Пойдём. ― Карлайл поднялся и протянул ей руку. ― Дам тебе жаропонижающее и отвезу домой. ― А… А тест? Карлайл раздражённо выдохнул, но удержался от нравоучений. Кажется, ей и так было не слишком хорошо, поэтому вряд ли чтение нотаций чем-то помогло. ― Сесилия, я знаю, что ты прекрасная ученица и что ты всё ответишь. Но ты болеешь и тебе нужно отдохнуть. Забота и отдых — считай, это домашнее задание и совет врача. Пойдём. ― Сесилия прохрипела что-то похожее на протест, но не нашла сил спорить, поэтому кивнула и встала. Тут же она пошатнулась, голова закружилась, а перед глазами замелькали круги. Свон стала валиться вперёд, но Карлайл мгновенно перехватил её. ― Тихо, милая, я тебя держу, ― пробормотал Каллен, целуя девушку в горячий лоб. Дав ей жаропонижающее, Каллен оперативно отвёл её к машине, стараясь не привлекать внимания, и поехал к ней домой. Сесилия заснула, пока они ехали, и не поняла, как смогла проснуться дома. ― Где папа? ― спросила она. Каллен внёс её на руках, остановился, только чтобы разуться самому и снять её обувь. Потом быстро поднялся наверх и уложил на кровать. ― В коридоре была записка, что он уехал к Билли Блэку, а Белла вроде пока поживёт у нас. ― Кажется, меня отправили в изоляцию, ― хихикнула Свон, и Карлайл тоже безрадостно хмыкнул. Каллен скинул пальто в её кресло и закатал рукава рубашки. ― Что ты делаешь? ― Собираюсь помочь своей девушке, ― как само собой разумеется ответил Каллен. Приблизившись, он погладил Сесилию по щеке. ― Дай я… позабочусь о тебе, пожалуйста, ― как-то странно умоляюще попросил он. Сесилию это озадачило: ещё никто не просил разрешения позаботиться о ней. Мало кому это было нужно, а единственный, кому она была нужна, был Джексон, и он не просил. Находясь на грани сна и яви, Сесилия смогла только кивнуть и благодарно улыбнуться. ― Спасибо. Сесилия провалилась в полусонную дремоту, но вампиру было не до того. Он обнаружил у Свонов небогатую аптечку, но нашёл необходимые медикаменты. Он раздел Сесилию, чтобы натереть разогревающей мазью и сразу натянуть на неё собственный свитер, который так удачно надел сегодня с утра. Накрыл двумя одеялами и пледом с дивана в гостиной. Когда он уже решил, что она заснула, Сесилия вдруг пошевелилась и схватила его за руку, которой он проверял температуру. ― Карлайл… ― Да, дорогая? ― Спасибо тебе. ― Пустяки, ― улыбнулся Карлайл. ― Я рад, что ты дала мне возможность позаботиться о тебе. Ресницы её затрепыхали. ― Я люблю тебя. Болела она дня три или четыре — Карлайл попросил Элис и Джаспера не ходить в школу под предлогом болезни и сам взял больничный, якобы у детей какое-то осложнение, хотя сам возился с Сесилией. Она была ещё более упрямой, чем во время своего лежания в больнице, и фыркала как ребенок, когда он пытался дать ей лекарство. Но чему Каллен был рад ― она его не гнала, позволяла быть рядом. Когда температура спала, Карлайл отправился на охоту, оставив её одну. Чарли, вернувшийся домой, проследил за тем, чтобы она приняла лекарство, которое прописал Каллен, оставил дочь спать. Сесилия представить не могла, что эта ночь превратится в сущий кошмар. Во сне она опять возвращалась в свой старый дом после больницы. Ей было пятнадцать, шрам на животе болел как настоящий, а рука в гипсе была тяжёлой. Она зашла тихо, стараясь не шуметь, но мать уже ждала её. ― Ты пришла, ― выдохнула мать, появляясь из кухни. Сесилия вздрогнула, но упрямо вздёрнула подбородок. ― Я за вещами. По телу прокатилась дрожь, с губ сорвался тихий, почти бесшумный вздох, и Сесилия, на мгновение прикрыв глаза, решительно шагнула вперёд, направляясь в комнату, но Рене вдруг схватила её за руку, больно сжав. ― Ты никуда не пойдёшь. Я не позволю тебе стать шлюхой при богатом папике, ― безжалостно выплюнула Рене, сжимая руки крепче. ― Убери руки, ― прошипела Сесилия, дёрнувшись всем телом. ― Ты ничего о нас не знаешь. ― Я знаю, что ты шлюха. Слова ударили как хлыст, всколыхнув в груди звериное бешенство. Сесилия затряслась от ярости. ― Назови меня так ещё раз, и я тебя прибью, ― сиплым, словно бы срывающимся голосом произнесла она. Мать схватила её за плечи и втолкнула в кухню. Сесилия больно ударилась поясницей о стол, и боль отдалась неприятной резью в шраме. Врач предупреждал, что надо было быть аккуратнее, потому что повреждения такого типа срастались непросто, и Сесилия могла нарваться на серьёзные неприятности. Свон же, когда ей описали всю картину, заявила, что хуже быть уже не может. Она уже возвращалась в этот дом и даже осталась на ночь, и это закончилось тем, что она снова попала в больницу. С губ сорвался тяжёлый вздох, а Сесилия, только сейчас осознав, как горят от нехватки воздуха лёгкие, попыталась перевести сбитое дыхание. ― Ты опозорила меня, ― воскликнула Рене и вся покраснела от злости. Она была уже не молода и сама по себе малопривлекательной женщиной, а в моменты бесконтрольной злости становилась ещё более неприятной. ― Весь Финикс говорит про то, что ты сделала. Это утверждение вызвало смех, а не страх. В ушах шумела кровь, мир вокруг окрасился кровавыми всполохами, и Сесилии даже показалось, будто рот её заполнен кровью. ― Конечно, ведь ты всем рассказываешь, ― усмехнулась девушка. Здоровой рукой она нашла гладкую деревянную поверхность ножа, которым Рене что-то резала и опрометчиво забыла на столе. — Вот я и уеду, чтобы не позорить тебя. Забудь о том, что у тебя есть дочь. Она было сделал шаг назад, но Рене внезапно бросилась к ней и вцепилась в шею — крепко, но недостаточно, чтобы задушить. Пальцы её дрожали, Сесилия чувствовала это кадыком. ― Я тебя не отпущу. Не отпущу, слышишь! ― вопила мать. ― Убери руки! ― завопила в ответ Сесилия, и вдруг её рука, с сжатым в ней ножом, резко выкинулась вперёд, ударяя Рене в грудь. Мать захрипела, глаза её раскрылись в неверии, и она отступила. Сесилия вытащила нож, а потом ударила ещё раз. И ещё раз. Она била мать по груди, пока та болезненно вопила и пока не замолкла. Тело двигалось словно само собой. Кухонный нож легко, словно в масло, вошёл в кожу, разрезая мягкие ткани и мышцы, тихо хрустнул хрящик где-то в разорванной гортани, и громкий крик оборвался странным булькающим звуком, от которого стало не по себе. Густая тёмная кровь хлынула на руки, но Сесилия только крепче сжала нож, боясь отпустить. Металлический запах крови стал просто невыносимым. Свон не знала, сколько прошло времени, не знала, что происходит вокруг, и забыла обо всём, видя перед глазами лишь пульсирующие кровавые вспышки, от которых кружилась голова. «Испытывает ли Джексон что-то подобное, когда охотится на людей?» ― подумала Свон. Горячая кровь лежащей на кухне женщины продолжала выплёскиваться толчками, заливая одежду на груди, удары и судорожная дрожь становились всё слабее, а в ушах всё ещё эхом звенел затихающий крик. Сесилии не было жаль мать, Сесилия ненавидела её за то, что она сделала с ней, и много раз за этот короткий промежуток времени мечтала о том, как убьёт Рене собственными руками, но мечты были совсем не схожи с реальностью. Почему-то всё было… по-другому. Тело, распростёртое перед Сесилией, дёрнулось последний раз и затихло, тёмные влажные глаза закатились и как-то потускнели, и только тогда Сесилия позволила себе медленно, будто бы через силу, разжать руку. Нож остался в шее Рене. При виде рваной раны, поразившей шею мёртвой, Свон буквально затошнило, и она на несколько мгновений прикрыла глаза, пытаясь дышать легко и размеренно. Помогало это слабо: запах крови насквозь пропитал воздух вокруг, и Сесилия поймала себя на мысли о том, что ей нестерпимо хочется залезть в горячую ванну и провести там пару суток. Руки её залила кровь ― её собственная и чужая. Сесилия затряслась и закричала. Громыхнула дверь — это услышал крики Джексон — наверняка он, ведь он ждал её в машине. Эта мысль возникла и погасла в ослабленном сознании, Сесилия отступила на шаг от тела, лежащего на кухне, а после медленно подняла голову, только сейчас осознав, что в этом мире кроме неё ещё кто-то есть. Но это был не Джексон. Кричала она долго, пока Чарли тормошил её, пытаясь разбудить. Когда голос сорвался, Чарли просто укачивал её, как маленькую. Прижал к своей груди, и Сесилия буквально утонула в крепких, медвежьих объятиях, чувствуя, как ткань ночной отцовской футболки щекочет лицо. Лёгкие наполнил знакомый терпкий запах, руки против воли вцепились в накаченные руки шерифа, и Сесилия позволила себе всего лишь на мгновение с силой смежить веки, чувствуя, как быстро и ровно бьётся сердце. ― Снова кошмары? ― глухо спросил Чарли. ― Ты знаешь, они снятся мне каждый раз, когда я болею, ― прохрипела девушка. Начав говорить, она поняла, что рот действительно в крови. Кажется, она прикусила себе язык и довольно сильно. ― Да, да. Опять бывший? ― Нет. В этот раз мать. ― Чарли замер. Сесилия выдержала паузу, а потом выдохнула. ― Только во сне я её всё-таки прирезала. Шериф замер. Сесилия отстранилась от него и с силой потерла виски. Оставалось надеяться, что Карлайл, который вечером ушёл на охоту, не успел вернуться и не услышал этого разговора. Эдварда, вроде, тоже не было, а Белле до разговора старшей сестры с отцом вряд ли будет дело. Черты отцовского лица заострились, тонкие губы сжались в полоску, а в бездонно карих глазах полыхнул страх. Он смотрел на Сесилию с недоверием и ужасом, словно сомневаясь в душевном здравии. ― Сесилия, меня пугают такие разговоры, ― аккуратно произнёс Чарли, и в его голосе она услышала страх. Но не за Рене, а за неё. То, что Сесилия ненавидела свою мать, для Чарли секретом не было. ― Может, обратимся к психологу? ― Я уже обращалась. К психологу, психиатру, психоаналитику, психотерапевту. Они не помогают справиться с кошмарами. И причины этого не искореняют. ― При этих словах её лицо превратилось в каменную маску, и Сесилия почувствовала, как горло перехватило спазмом. Болезненные воспоминания сковали виски огненным обручем, всё внутри зло заворчало, но больше проявить эмоции девушка себе не позволила. Упрямо вскинула подбородок и сузила глаза, демонстрируя, что не желает уступать. Судя по всему, отцу это не понравилось. ― Может тогда снотворные? ― неуверенно предложил Чарли и тут же поспешил пояснить. ― Я… я просто очень за тебя волнуюсь, в прошлый раз ты пыталась… ― Больше не стану, ― резонно возразила она. ― Это разные ситуации. ― Пару минут они оба молчали, а потом Сесилия тихо неуверенно выдала. ― Я хочу переехать. ― К Карлайлу или?.. ― Нет, просто переехать, ― объяснила она. ― Хочу свой дом. ― Я могу подыскать варианты, ― произнес Чарли. Ему всегда нравилось, что Сесилия принимала от него подарки, какими бы они ни были. В отличие от Беллы, которой всегда было неловко, словно Чарли был для нее чужой. ― Но, пока ты учишься, разумно ли?.. ― У меня всегда есть Джексон, ― заметила она, уже представляя, как быстро вампир активизируется, когда она его об этом попросит. Можно, конечно, попросить и Карлайла, которому вряд ли будет сложно купить ей дом, но встречались они ещё довольно недолго. А Джексон, как и Чарли, всегда радовался, когда Сесилия к нему обращалась. ― Ты же не думаешь, как Рене? ― тихо спросила Сесилия, взглянув на отца. Лицо Чарли потемнело. Тяжелый взгляд мужчины, ни на мгновение не отрывающийся от дочери, кажется, стал ещё более злым. ― Конечно нет, я-то его по крайней мере видел, ― фыркнул Чарли. Он не знал, как относиться к бывшей жене после всей этой истории. Сесилии было пятнадцать, она вернулась из больницы после самого страшного, что могла перенести молодая женщина, а её довели до того, что она пыталась убить себя. И делали вид, словно всё хорошо. А когда она пришла, чтобы взять свои вещи ― не одежду даже, а телефон, ноутбук и пару значимых вещей, — её назвали шлюхой. Чарли тоже напрягали поначалу отношения Джексона и юной дочери, но, познакомившись с ним, он понял, что этот человек ничего плохого Сесилии не сделает. Никогда. ― Хороший парень. ― Да. ― Сесилия улыбнулась. Чарли вздохнул и накрыл её руку своей, большой и теплой. Сесилия уже успела отвыкнуть от тёплых человеческих объятий и прикосновений. ― Я просто боюсь, что ты снова сделаешь неправильный выбор и утонешь. ― Я не утонула, ― поправила она. ― Меня подтолкнули к краю, я сделала шаг и меня топили. Больше я не позволю с собой так обращаться. ― Она гордо вскинула голову, и Чарли увидел в ней ту силу, которой старшая дочь была полна всегда, и тьму, которая появилась в ней четыре года назад. ― Я не позволю называть себя шлюхой и мразью, папа. Никому. ― Пару минут они молчали, а потом Сесилия легла обратно в постель. ― Прости, я попробую снова уснуть. Карие глаза взглянули в серые, два упрямых человека схлестнулись в одном им понятном поединке, и Сесилия только плотнее поджала и без того тонкие бледные губы. Наконец Чарли понимающе кивнул, поцеловал Сесилию в лоб и вышел, прикрыв за собой дверь. Сесилия почувствовала, что в комнате стало прохладнее. Она вздохнула и прикрыла глаза, надеясь, что уснёт без сновидений. Следующим утром Чарли уехал на рыбалку с утра пораньше, а Белла ещё до завтрака ушла куда-то с Эдвардом. Пока она собиралась, Эдвард зашёл справиться о здоровье возлюбленной отца и мимоходом поинтересовался, как Белла планирует провести свой день рождения. Сесилия, у которой сильно сипел голос из-за криков в ночных кошмарах, в пару словах объяснила, что Белла не любит свой день рождения, не любит быть в центре внимания. Но, сжалившись над озадаченным парнем, рассказала, что собираются подарить Белле родители. ― Спасибо, ― кивнул он. Эдвард был дружелюбен, но как-то сторонился её, словно отношение Беллы к Сесилии переходило и на него, с чем молодой вампир старался бороться. ― И да, Элис устраивает вечеринку. ― Ты сам всё знаешь, ― прервала она его. ― Мне обязательно там быть? ― Джаспер попросил уговорить тебя прийти, ― пожал плечами Эдвард и, пожелав ещё раз поскорее поправиться, вышел из комнаты Сесилии. Свон улыбнулась. Они с Джаспером редко виделись, но вампир-эмпат тянулся к ней, как к магниту. Карлайл говорил, что Джасперу нравятся её эмоции, и он хотел бы быть к ней ближе. Очевидно, что на дне рождения Беллы, с которой общение так и не сложилось, он хотел, чтобы был кто-то, с кем он мог побыть в стороне. Стоило подумать о том, чтобы согласиться. Сесилия собиралась проводить день в гордом одиночестве, как вдруг в дверь позвонили. «Карлайл?» ― подумала она. Натянув своё тёмно-серое домашнее платье, Сесилия спустилась вниз и бегло взглянула в круглое зеркало в прихожей. И без того бледное лицо казалось почти белым, а наличие кругов под глазами придавало ему совсем болезненный вид ― поспать этой ночью Свон так и не удалось: мрачные кошмары, перемежающиеся беспокойными метаниями на подушках, под утро сменил тревожный сон, но с едва забрезжившим рассветом в покоях уже поднялся шум и гам, и ей пришлось смириться с тем, что отдыхать придётся позже. Но за дверью её ждал не Карлайл. ― Мисс Сесилия Свон? ― с улыбкой спросил молодой парнишка. В руках у него был букет из белых и розовых роз. ― Да, ― удивлённо сказала девушка, но в её голове быстро сложилась картинка. Был только один человек, который всегда дарил ей розы. ― Тогда это вам, ― улыбнулся доставщик, сгрузив в руки Сесилии букет. Девушка удобнее его перехватила и второй рукой быстро расписалась в бланке получения. ― Хорошего дня, до свидания. Девушка улыбнулась. Розы пахли прекрасно, сладкий запах заполнил сознание, приятно расслабляя. Но найти вазу и поставить в неё цветы оказалось непросто. Из-за того, что Свон почти не спала, всё тело одолевала ужасная слабость. К тому моменту, как цветы заняли своё место около стола в найденной большой вазе, колени уже дрожали, перед глазами темнело, а к горлу подкатывала тошнота. Сесилия буквально рухнула на кровать — липкая темнота, сражаться с которой больше не было сил, забрала её в свои объятия. Проснулась девушка от того, что всё тело пылало, и Сесилия сначала подумала, что горела кровать. Только в области лица кто-то водил прохладным кубиком льда, облегчая состояние. Свон застонала и приоткрыла глаза, но из-за того, что перед глазами стояли слёзы, она не видела, кто именно о ней позаботился. ― Сесилия, ― позвал обеспокоенный голос. Сесилия видела большое яркое пятно, но не могла понять, чем именно оно было. Зато голос узнала мгновенно. ― Привет, Карлайл, ― поздоровалась девушка и наконец сфокусировала зрение, рассмотрев, что это такое в руках у Каллена. Ещё один букет, но не розы. ― Это мне? ― улыбнулась она, стараясь усталым разумом понять, какие это цветы. Что-то похожее на нарциссы, лаванду и цветок сакуры. Интересно, где Карлайл взял такие цветы, в Форксе уже и некоторые виды роз были в диковинку. ― Нет, Чарли, ― усмехнулся вампир. ― Конечно тебе. Но, как видно, не один я порадовал тебя цветами. Сесилия скосила быстрый взгляд на бело-розовый букет от Джексона и, зевнув, доверчиво уткнулась в каменную шею вампира. ― У гениев мысли сходятся, ― пробормотала она. Её бросило в жар, и теперь холодное тело приятно остужало. ― Я не угадал с цветами? ― полюбопытствовал Каллен, устраиваясь так, чтобы Свон было удобнее. Вампиру-то было не проблемно свернуться в самую неудобную позу и провести так много часов, но Карлайл хотел, чтобы девушке было лучше. ― Мне нравятся больше цвета, чем конкретные цветы. Джексон просто всегда присылает розы разного цвета. Пахнут просто прекрасно. Подожди, я принесу вазу. ― Она попыталась встать, но в итоге чуть не упала. Карлайл быстро её перехватил. ― Я сам, ― возразил он, укладывая руку ей на лоб. ― Температура ещё держится, хотя вчера тебе явно было легче. Карлайл быстро нашёл вазу и вернулся. Сесилия согнулась в странную дугу, словно так ей было легче. ― Они прекрасны, спасибо, ― пробормотала Сесилия, глядя на то, как Карлайл ставит вазу рядом с розами, и улыбнулась. ― У меня так мини-оранжерея будет. Карлайл вернулся в кровать, и Сесилия свернулась вокруг него, обвивая руками и ногами, чтобы сбить жар. ― Почему же тебе стало хуже? ― задумчиво спросил Карлайл, гладя её по лицу. ― Мне кошмар приснился, ― доверительно сообщила девушка, находясь на грани сна и яви. ― И что же тебе такое приснилось? ― О, сущий пустяк, ― пробормотала Сесилия — Карлайлу пришлось наклониться, чтобы услышать её. ― Я убила свою мать. Каллен замер. Свон заснула. Было почти три утра, когда телефон Карлайла издал короткий звук, оповещая о приходе СМС с незнакомого номера. «Если тебе случится встретить человека, чью угрюмость ты не сможешь объяснить, и она покажется тебе беспричинной, несносной, — знай, что этот человек скрывает свою рану, и рана эта болит, хоть она никому и не видна».