Её сильно пихнули в спину, а потом, подхватив, с силой ударили под дых. Не дав ей прийти в себя, потом крепко прижали к перилам, пытаясь перекинуть через них в лестничный пролёт.
― Нет! ― испуганно крикнула Сесилия, пытаясь уцепиться за перила руками. ― Нет! Ааа… Неееет… ― разнёсся её крик, постепенно затихая.
Её тело с глухим звуком ударилось о пол первого этажа. Потом ей сказали, в какой изломанной позе её нашли.
Сесилия очнулась. Невозможно пошевелиться. Не хватало воздуха — она задыхалась. Закрыв глаза и всхлипнув от страха и бессилия, девушка вспомнила лестницу…
Противно запищало что-то над её головой. Она закричала.
Когда она проснулась, Розали сидела на её кровати. Точнее, на кровати в комнате Карлайла. Вампирша трясла её за плечо, сильно сдавливая, и Сесилия дёрнулась в сторону, едва не упав с кровати, пытаясь уйти от прикосновения. Нет, только не снова, пожалуйста…
― Прости, что без спросу, ― ровно произнесла вампирша, убирая руку. ― Карлайл с Эсми, Элис и Джаспером ушли на охоту, а ты закричала и не могла проснуться.
― Кошмары, ― отрывисто произнесла Сесилия, соображая, где она и что с ней. Она тут же подвигала руками и ногами и громко выдохнула, понимая, что в порядке. После таких снов у неё болело всё как тогда, когда с неё сняли гипс.
Она села и потёрла руками лицо. Розали молча передала ей мокрое полотенце, холодное от рук вампирши. Перед глазами то и дело всплывали картинки прошлого. Сесилия помнила всё слишком хорошо и уже не надеялась, что забудет.
Видя, что она так и не приходит в себя после сна, Розали коснулась её плеча рукой и решила не замечать, как дернулась в сторону Свон. Реакция была слишком знакомой, но Розали не хотела об этом думать.
― Принести тебе успокоительное? Или снотворное?
Сесилия покачала головой, наконец отняв мокрое полотенце. Выглядела она совсем непрезентабельно: со спутанными волосами, налипшими на мокрый лоб чёрными прядями, в перекосившемся пеньюаре. Несмотря на это, Розали вдруг поняла, что совершенно не испытывает то презрение, которое обычно вызывала в ней младшая Свон. Будь на месте Сесилии Белла, Розали даже не зашла бы к ней в комнату, а Сесилии хотелось помочь.
― Спасибо, что разбудила, ― искренне проговорила Сесилия. ― Если ты не против, я попытаюсь поспать ещё пару часиков, ― проговорила она, и Розали кивнула.
Поспать не удалось. Провалявшись час просто так, Сесилия вздохнула, понимая, что встать надо через силу. Она заправила кровать, сходила в душ, позволив себе просидеть в нагретой ванне дольше обычного. Потом оделась и спустилась вниз, на кухню. Там никого не было, и девушка включила чайник, достала из холодильника какие-то кексы и села за барную стойку.
У неё был свой дом, и она там вполне уютно устроилась, однако вчера Карлайл попросил её переночевать у него. Он сам почти всегда оставался у девушки ― в доме были его вещи, он разве что не парковал машину. Доезжая до дома, он всегда спешил обратно к ней и возвращался только утром, за минут тридцать до начала смены. Они жили вместе и одновременно нет.
Сесилия не знала, каково это ― жить с мужчиной, которого ты любишь.
Одно время она жила с Джексоном, но это было совсем иным. Они не были парой и никогда даже не думали о близости ― какой-либо, кроме духовной, но именно эта совместная жизнь задала Сесилии стандарты на совместное проживание. Они оба ― и вампир, и девушка ― испытывали неземное спокойствие, что хорошо влияло на неё и на него. Лёгкие утренние поцелуи в макушку или в щёку, чтобы порадовать и показать, что один другому важен. Джексон говорил, что вампирам редко доводится долгое время жить на одном месте вместе, так ещё и с кем-то, но он старался ― для неё. Гвозди для картины прибиты, сломанный кран починен, а любые проблемы почти сразу решаются. Все тяжести носил только он, уважал её личное пространство, был её главным психологом, Сесилия таскала его рубашки и свитера, Джексон без вопросов тратил деньги на услуги клининговой компании и заказывал еду, если девушка не хотела готовить. Сесилия делала ему массаж головы, когда они смотрели телевизор.
Идиллия на два года ― и третий, когда они стали родителями так внезапно, и оба понятия не имели, что делать с кричащим ребёнком.
Джексон и Карлайл были рождены примерно в один век, и, вероятно, их воспитание было чем-то схоже. Однако Джексон был Джексоном ― её лучшим другом, который писал с ней по ночам песни, мог в три часа ночи разбудить её и увезти во Флоренцию просто потому, что ему захотелось. Они неплохо уживались вместе, и Сесилия с теплотой вспоминала эти года.
Но Карлайл ― это Карлайл. Это был вампир, который видел в ней смысл своего существования, и Сесилия не знала, как сложится их жизнь. Она хорошо знала, что может быть упёртой, едкой, срываться на близких, а иногда могла быть и слишком требовательной. Свои желания она ставила превыше всего ― Джексон говорил, что это потому, что она не считает, что кто-то другой будет тратить на неё своё время. И Карлайл был её полной противоположностью.
Она понятия не имела, как они будут жить вместе. Несмотря на то, что пошёл уже второй год их знакомства, Сесилия смутно представляла совместную жизнь с любимым мужчиной. Да, она любила его и любила сильно, но Карлайл явно любил её намного больше, и Сесилия просто… просто не могла она строить далеко идущие планы. Лучше всех знала, как они непрочны и как их легко рассыпать, песком пустив по ветру.
Сесилия не хотела представлять, что будет, если Карлайл в один момент откажется от неё, и поэтому она не хотела к кому-то привязываться настолько, что без него и дышать было бы невозможно, и жить не хотелось. Всех она держала на определённой дистанции, и только Джексона подпустила ближе, а Карлайла ― и того ближе. Но всё ещё не настолько, как ему хотелось бы. Она всё ещё боялась остаться одна безумно сильно.
Сесилия видела, что мучительно маленькая для неё дистанция для Карлайла слишком большая. Она почти жила с ним: на работе ― вместе, у Карлайла не было времени, которое он не стал бы уделять ей, и такое внимание льстило гордой Свон. И для неё это было хорошо, но Карлайл видел сотни моментов, когда они могли быть ещё ближе. Совместный дом и жизнь могли это обеспечить.
Но… но было это проклятое «но»!
Будто что-то мешало отдаться течению реки, в которую она вошла по колено. Нужно лишь расслабиться, довериться ему… Но не выходит, не получается! Всё внутри протестовало, возражало и не позволяло вести себя так необдуманно ― ведь на примере собственной судьбы Свон привыкла просчитывать последствия своих действий. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя давать даже шанс задеть себя. Эта установка вошла в кровь и плоть Сесилии слишком глубоко, чтобы от неё отказаться.
Сесилия думала об этом, пока неожиданно не поняла.
Дни шли, и всё крепло ощущение, что она делает что-то не так. Сесилия анализировала, пыталась понять, в чём же состоит её ошибка, а когда поняла, то с ужасом осознала, что крепость свою отпереть не способна. Неприступная цитадель, коей девушка окружила своё сердце, имела лишь один выход ― ворота, ключ от которых в самый нужный момент потерялся. А стены высоки, чтобы их перепрыгнуть… Несколько раз Сесилия, преисполненная отчаянной решимостью, пыталась это сделать ― буквально через силу она заставляла себя раскрыться перед кем-то, поведать, что мучает и терзает. Еле-еле, лишь благодаря упрямству, что скрывалось за внешней сговорчивостью, дотягивалась она до края стены, но пальцы вечно соскальзывали с камней и она срывалась вниз.
Возможно, дело было в том, что раньше её искренность мало кому нужна была. Матери и сестре точно нет, а с отчимом их пусть и связывали добрые отношения, Сесилия к нему относилась прохладно. С Чарли они виделись не так часто, как им обоим хотелось бы, да и отец, когда Сесилия пыталась с ним говорить откровенно, всегда тушевался. Он и хотел ей помочь, но при этом его пугала мысль о том, что он может не справиться или сделать хуже.
Был Джексон. Он понимал её лучше всех, вошёл в её кровь, под плоть и кости, и понимать её было для него естественным, как ничто иное. Сесилии было легче с ним, чем с кем-либо. Он словно был её отражением, её мужской версией ― только на несколько столетий старше.
Но Карлайл ― совершенно другая полярность. Если с Джексоном она преодолела все свои стены и он знал тайные лазы в её броне, то с Карлайлом… пальцы всё ещё соскальзывали.
Сесилия умела в одиночку держать удар, но сейчас, без чьей-либо помощи справиться была не в силах. Нет врага страшнее, чем ты сам: вроде бы и жизнь налаживалась, но вот душу свою распахнуть всего лишь перед одним человеком оказалась не в силах.
― Ты собираешься пить холодный чай? ― весело прощебетала Элис, заходя на кухню. Сесилия вздрогнула, не ожидая, что они вернутся так быстро.
― Привет, Сел, ― проговорил Джаспер, заходя в кухню через стеклянную дверь. Эсми зашла следом и тоже ей улыбнулась. Она снова включила чайник, который успел остыть за размышлениями Свон, и поднялась наверх. ― Не спится?
Он тоже подцепил сокращение её имени, пару раз услышав в больнице от Джоффри. Сесилия уже к нему почти привыкла.
― Кошмар приснился, ― произнесла Свон, цепляя глазами Карлайла. Он зашёл последним, закрывая за собой дверь. Услышав про кошмары, он взволнованно оглядел возлюбленную, но, уже смывшая с себя ночные страхи, она выглядела лучше. С растрёпанными волосами, небрежно заколотыми у правого уха, совершенно не накрашена и потрясающе сексуальна.
― Могу помочь, ― ненавязчиво предложил Джаспер. Чайник щёлкнул, оповещая о том, что он снова вскипел. Сесилия встала и взяла большую чашку, в которую входил почти литр жидкости, и с улыбкой покачала головой.
― Спасибо, но не стоит, ― произнесла она, заливая чёрный чай с какими-то ягодами кипятком. ― Попью чай и буду в порядке.
Джаспер кивнул, и Элис утащила его наверх. Карлайл подошёл к Сесилии, обнял за талию, стараясь не задеть чашку с чаем.
― Что снилось? ― спросил он шёпотом, носом поворошив чёрные волосы, которые пахли туберозой. Сесилия кисло улыбнулась и сделала глоток из кружки. Жидкость обожгла горло, и Сесилия поморщилась.
― Ерунда, ― ответила она со вздохом. ― Старые кошмары. ― Помолчав немного, Сесилия вдруг поделилась. Туманно и неясно, но она же должна была начать открывать свои тайны тому, кого любила. ― Я отказалась кое-что сделать для одного человека. За это он столкнул меня с лестничного проёма. Я сломала… много чего.
Она услышала, как тихий рык родился где-то в горле и сорвался с мужских губ. Карлайл тут же замер, боясь, что испугал её, но Сесилия наоборот расслабилась, почувствовав себя в безопасности.
― Это был мой бывший парень, ― едва нашла в себе силы продолжить Сесилия, судорожно вздыхая. Эта часть рассказа была необязательной, скорее даже лишней, но девушка захотела сказать если не всё, то почти всё. Просто пока ей необязательно раскрывать причину всего произошедшего. ― Он вскоре погиб. Официальная версия, что его нетрезвого в лесу разорвал дикий зверь, но на самом деле его убил… вампир. Томас О’Нил, который попытался убить меня прошлой осенью, был его другом.
Было видно, что Карлайл много чего хотел спросить. Он повернул голову Сесилии к себе за подбородок и внимательно вгляделся в серые омуты. Глаза у неё были удивительные, наиболее подверженные изменениям. Если Сесилия выбирала зелёный, то и серые глаза её начинали отливать тем же оттенком. На голубом фоне они загорались тем же цветом. Переменчивые, непостоянные, таинственные ― как и она сама.
Карлайл упёрся лбом в её, поцеловал в кончик носа.
― Я сделаю всё, чтобы никто больше не причинил тебе боль, ― пообещал он. Сесилия отставила чашку с чаем, повернулась. Карлайл обнял её обеими руками, Сесилия сцепила руки у него за шеей.
― Я знаю, ― серьёзно произнесла Свон. ― Я верю тебе, Карлайл, ― решительно произнесла девушка. Она не многим признавалась в том, что верит кому-то.
И всё-таки вера не доверие.
Карлайл улыбнулся. Его рука бесцеремонно запустилась в волосы девушки. Хлипкая заколка полетела на пол, роскошные чёрные пряди рассыпались по плечам, и в этот момент весь остальной мир перестал существовать.
Только мягкие девичьи губы, покорно раскрывающиеся навстречу его ― бесцеремонным, только упругая грудь и нежная кожа, моментально покрывающаяся мелкими мурашками. Она прижалась и тихо застонала. Жар внутри вампира разгорелся, полосуя внутренности острыми языками пламени. Там, где Сесилия касалась его, на секунду становилось тепло, а потом вспыхивало.
Несмотря на то, что Сесилия встала рано, а Карлайл и вовсе не спал, спальню снова они покинули ближе к обеду. Карлайл не спешил выпускать её из постели — всё для того, чтобы прижимать к широкой холодной груди и чувствовать все эти поцелуи. Она любила то, как Карлайл целует её шею и плечи, как он проводит пальцами по её рёбрам, легонько щекоча. Она гладила его волосы и любовалась умиротворённым лицом — он так красив и спокоен, когда лежит напротив неё. Рассвет длился вечно.
Но к обеду уже было сложно игнорировать то, как носится по дому Элис, подготавливая для Беллы вечеринку в честь дня рождения. Эсми помогала ей, но все остальные решили не вмешиваться. Сесилия относилась к этому снисходительно, ни особого энтузиазма, ни резкого негатива не высказывала. Эдвард должен был привезти Беллу к ужину, и Сесилия готовилась к этому морально.
На праздник сестрицы Сесилии Карлайл надел чёрный костюм и голубую рубашку. Костюмы, несомненно, ему к лицу — у него их целая коллекция: от ужасно дорогих до непристойно дорогих. И лакированные туфли с каблуками — обязательно с каблуками, чтобы все слышали гулкий стук. Выглядел он просто прекрасно. Будь воля Сесилии, она бы там не появлялась, но показательно уехать или сидеть затворницей не в её стиле. Кроме того, у нее уже появилась идея, как вернуть себе позицию главной в мёртвом дуэте Свон. О том, что она сбежала из дома, она тоже жалела, но там её слово было последним, кроме того она вернулась едва ли не победительницей. Платья у неё с собой не было, но Сесилия знала, кто ей поможет.
Розали без удовольствия рассматривала своё прекрасное отражение в зеркале. Она была очень красивой, ослепительной даже для вампира, высокого роста, статная, у неё была красивая фигура, её волосы были золотыми, мягкими волнами спадали до середины спины. Сесилия уже привыкла не замечать красоту Розали, но сделать это сейчас было невозможно. Если бы не подавленное выражение лица, она была бы богиней, не меньше. Когда Сесилия постучалась и зашла в её комнату, бровь Розали в зеркале вопросительно изогнулась.
― Розали. ― Сесилия широко улыбнулась. ― Мне нужно убийственное платье мести, и я очень-очень надеюсь, что ты мне в этом поможешь.
Розали заинтересованно обернулась на возлюбленную своего отца.
― Платье мести? ― переспросила она.
― Я никому не позволю говорить со мной так, как говорила Белла, ― закрыв дверь, сообщила Сесилия. ― Думай обо мне что хочешь, но я напомню младшей сестрице, что старших надо уважать.
Губы Розали неожиданно дрогнули в понимающей усмешке.
― Все что можно о тебе подумать, я уже подумала, ― сказала Розали, направляясь к дверям, которые, очевидно, вели в гардеробную. ― И мне это нравится.
В гардеробе Розали они нашли просто потрясающее тёмно-сиреневое платье из фатина. Утончённое вечернее платье с юбкой длиной чуть выше колена. Деликатный сиреневый оттенок в образе сочетался с серебристыми аппликациями как по лифу, так и по многослойному подолу. Вырез «сердечком» дополнялся тонкой вставкой, создающей также пышные рукава.
― Платье мести, ― повторила Розали. ― Надо запомнить.
Сесилия довольно улыбнулась. С макияжем она не заморачивалась, предпочитая классику, но ярче выделила стрелками глаза, нанесла свою любимую помаду, которая ей шла, а волосы просто вытянула выпрямителем.
Сесилия вообще не хотела идти. Выражать дружелюбие и играть на публику было не в её стиле. Но Карлайл хотел быть с ней там, вместе, как пара, и Сесилия не смогла отказаться. Да и как — она же любила его. Приятно, что он сам хотел лишний раз подчеркнуть их связь, показать семье, что она значила для него. Но пока она рассматривала своё отражение в зеркале, ей вдруг в голову пришла идея. Да, она могла не выражать дружелюбие, но порой её вежливость была хуже её агрессии. Джексон говорил, что, когда она такая спокойная, милая и вежливая, её сложно прочитать, сложно понять, что она хочет или может сделать.
И Сесилия точно знала, что Беллу такое поведение пугало до ужаса.
― Ты очень красивая, ― сказал Карлайл, когда зашёл в комнату, чтобы забрать её. По задумке Элис, они все должны были встретить Беллу внизу.
Сесилия ласково улыбнулась.
― Благодарю. ― Она сделала реверанс и рассмеялась. Карлайл улыбнулся, сделал шаг, оказываясь рядом с ней в мгновение ока, и притянул её к себе, чтобы поцеловать. Это был холодный поцелуй. Его губы, прижатые к её губам, не пылали желанием или страстью.
Это было просто напоминание. Но, о чём, Сесилия не смогла понять.
Увидев, как именно Элис украсила дом, Сесилия подумала: а как они бы отпраздновали её день рождение? Мысль ещё не окрепла, как по коже прошли мурашки, внутри всё сжалось от старого страха и ужаса.
Джаспер, стоящий в отдалении от остальных, кинул на неё быстрый взгляд.
― Ты в порядке? ― спросил он, и Сесилия кивнула.
― Тебе здесь нравится? ― нараспев спросила Элис, словно не слыша вопроса Джаспера. ― Ты здесь первый человек. В нашей семье последний настоящий день рождения отмечал Эмметт аж в тысяча девятьсот тридцать пятом году. Но мы очень старались.
Казалось, каждый квадратный сантиметр пола Элис заставила розовыми свечами и хрустальными вазами чуть ли не с сотней роз. Рядом с роялем Эдварда — застланный белой скатертью стол, а на нём именинный пирог с малиновой глазурью, ещё розы, высокая стопка тарелок и небольшая горка подарков в серебристой упаковочной бумаге.
Сесилия деланно улыбнулась, даже не пытаясь казаться искренней.
― Уверена, Белле понравится.
Это при том, что Белла ненавидела вечеринки. Если абстрагироваться от этого факта, то да, ей понравится. Если она не споткнётся о вазу и не упадёт, опозорившись. Сесилия не ждала этого, но, учитывая природную грацию сестры, это вполне могло случиться.
Розали громко фыркнула. Она выглядела потрясающе, но не разделяла энтузиазма Элис и Эмметта. Все жители Форкса думали, что они в Дартмутском колледже, но ради дня рождения подруги Эдварда они вернулись пару дней назад из Африки. В отличие от Элис, вторая «сестра» Эдварда не особенно Беллу жаловала. «Не жаловала» сказано довольно мягко; для изящной Розали младшая Свон была незваной гостьей, без спросу проникшей в их тайный мир. Белла очень переживала, подозревая, что виновата в затянувшемся отсутствии родственников Эдварда.
Но на Сесилию такое отношение почему-то не распространялось. Наверное, потому что Сесилия не настаивала на их тайне так, как Белла, и не за ней охотились вампиры.
Остановившись в просторной белой гостиной, Сесилия, чтобы скрасить ожидание, стала считать в уме цифры, каждый раз прибавляя два. Два, четыре, шесть, восемь…
Когда она дошла до ста двух, Эдвард ввёл Беллу в комнату, и все Каллены проскандировали: «С днём рождения, Белла!», а Белла, зардевшись, опустила глаза. Сесилия сказала тоже и улыбнулась. Увидев её, Белла споткнулась о порог, Эдвард обнял её и чмокнул в макушку.
Эсми стояла ближе всех к двери, и она первая осторожно коснулась запястья Беллы, а когда целовала в лоб, карамельного цвета волосы скрыли их от остальных шелковистым облаком. Вопросительно глянув на Сесилию, Карлайл тоже двинулся к сыну и его возлюбленной, и через секунду на плечо Беллы легла его твердая ладонь.
— Прости, Белла, — прошептал доктор Каллен. — Элис невозможно было остановить.
Рядом с Эсми поджидали Эмметт с Розали. Девушка, конечно, не улыбнулась, но и свирепым взглядом не обожгла. Крупный рот Эмметта растянулся в широкой ухмылке.
— Ты совсем не повзрослела! — с поддельным упрёком воскликнул Эмметт. — Я-то надеялся заметить разительные перемены, а ты, как всегда, растрёпанная и покрасневшая.
— Спасибо, Эмметт, — пробормотала Белла, краснея ещё гуще.
Старший брат Эдварда хохотнул. Сесилия тоже улыбнулась. Она опёрлась спиной на лестницу, и Джаспер встал рядом с ней, погладив по запястью то ли в знак утешения, то ли приободряя ― выбрал левую руку, но теперь, поняв, что все вампиры и так знают о метке на её запястье, Сесилия не стала скрывать укус.
— Я выйду буквально на секунду, — объявил Эмметт и заговорщически подмигнул Элис. — Пока меня нет, не делай ничего смешного, ладно?
— Постараюсь.
Высокий светловолосый Джаспер остался с Сесилией. За проведённые в Финиксе дни он так и не преодолел неприязнь к Белле и старался её избегать — естественно, когда была не его очередь дежурить. Понятно, ничего личного — обычная предосторожность, и расстраиваться не стоит. К диете Калленов парень приспосабливался с большим трудом, чем остальные. Запах человеческой крови преследовал Джаспера повсюду… да, вегетарианского опыта у него меньше!
— Пора открывать подарки, — объявила Элис, взяла Беллу за локоть и повела к столу с тортом и блестящими свёртками.
— Слушай, я ведь просила…
— А я пропустила мимо ушей! Открывай! — Забрав фотоаппарат, который Белле подарил отец, Элис вручила ей квадратную коробочку в серебристой упаковке.
Сесилия ждала, когда сможет сделать то, что планировала. Если бы возможности не было, то она бы не расстроилась, но если она сможет осуществить задуманное, то её настроение немного поднимется. Джаспер глянул на неё заинтересованно, чувствуя её эмоции, но девушка старалась об этом не думать, продолжая считать в уме. Дойдя до шестисот, она начала в обратном порядке.
― А это от Карлайла и Сесилии! ― вдруг объявила Элис и махнула рукой, чтобы Сесилия подошла ближе.
Белла посмотрела на неё круглыми глазами. Сесилия улыбнулась.
Двигалась она плавно и неспешно, соблазнительно покачивая бедрами, и в каждом движении царила воистину звериная грация, заставившая Беллу на мгновение ощутить нечто схожее с завистью — та подобными умениями похвастаться уж никак не могла.
Она продолжала улыбаться, стоя рядом с Карлайлом, точно неживая, когда старший Каллен протянул Белле упакованные в серебристую бумагу билеты. Сесилия знала, что Карлайл приготовил Белле подарок — он был весьма расстроен, что ничего не подарил своей возлюбленной на её день рождение, ― но понятия не имела, что это будет звучать, как от них двоих.
Держа в руках бумагу, Белла неловко поблагодарила их обоих.
― Поздравляю. ― Сесилия улыбнулась, но улыбка эта была ледяной и резала точно нож. Но это было ерундой ― уже в следующую секунду чужие, неприятно холодные руки коснулись шеи Беллы в обманчиво ласковом движении. Ловко и прицельно. Эти гладкие и тонкие пальцы вызвали дрожь в тёплом теле. Она не имела права прикасаться к ней. Только не Сесилия.
Когда Сесилия поцеловала её в щеку, Белла ощутила холодный запах туберозы, остывшего кофе и шоколада, который пролежал в морозилке несколько суток.
― Нет! ― прежде чем успела подумать вскрикнула Белла и, недолго думая, повинуясь инстинктам, со всей силой дёрнулась назад. Чувство тревоги стремительно крепло внутри. Сесилия никогда не притронулась бы к ней просто так.
Повисла тяжёлая тишина. Играла только неуместная весёлая музыка. Сесилия опустила руку, не прекращая улыбаться. Карлайл взял её за запястье и посмотрел на Эдварда, но тот переводил удивлённый взгляд от одной сестры к другой. Он положил руку на плечо Беллы и чуть притянул её к себе.
― Всё хорошо? ― поинтересовалась Эсми, неловко смотря то на Беллу, то на Сесилию.
― Наверное, сестрёнка просто не выспалась, ― всё с той же улыбкой проговорила старшая Свон.
― Не трогай меня… никогда не смей меня трогать! ― взвизгнула Белла.
― Белла, ― непонимающе позвал Эдвард.
― И не собиралась, ― хмыкнула Сесилия. Довольная собой, она сделала шаг назад, беря под руку озадаченного Карлайла и деланно улыбаясь. ― Считай, это в честь дня рождения. ― Младшая Свон, уловив в словах только ей ясную угрозу, затравленно посмотрела на сестру. ― Элис, я думаю, можно уже показывать Белле другие подарки.
― Да, конечно, ― озадаченно проговорила Элис и не глядя взяла ещё один свёрток из кучи подарков. Белла с трудом отвела взгляд от улыбающегося лица Сесилии.
Карлайл вопросительно посмотрел в лицо возлюбленной, но Сесилия выглядела необычайно довольной и спокойной.
Она отошла обратно к Джасперу под настороженным взглядом Карлайла, и из-под опущенных ресниц наблюдала за тем, как Белла крутит подарок Карлайла в руках, гадая, что там.
― Не слишком ли много мстительности? ― спросил Джаспер шёпотом. Он почти касался губами её волос, и из-за музыки вряд ли кто-то мог услышать его вопрос. Сесилия улыбнулась ― в этот раз чуть теплее. Она не переживала, что эмпат кому-то что-то скажет ― в чужие дела он не лез, а при Эдварде мог контролировать мысли.
― Она напугана?
― Она была в ужасе, когда ты коснулась её, ― сказал Джаспер.
Сесилия взяла его за плечи и прошептала в самое ухо, на грани еле слышимого шёпота.
― Однажды я сказала ей, что если захочу убить, то отравлю свою кожу и прикоснусь к ней. Или даже поцелую.
Джаспер хмыкнул. Сесилия тоже рассмеялась. Розали и Карлайл кинули на них взгляд, но Джаспер уже говорил про что-то иное, и вампиры потеряли интерес. Пока Белла принимала подарки, Эдвард посмотрел на возлюбленную отца — тяжело, оценивающе.
Белла взяла свёрточек и, сделав большие глаза, дёрнула за ленту.
— Черт! — пробормотала Белла, когда бумага царапнула кожу. Из крошечного пореза вытекла капелька крови.
Сесилия поняла, что не так, столь же быстро, как и Эдвард.
― Джаспер? ― позвала Сесилия, положив руку ему на плечо. Лицо юноши окаменело, но в следующее мгновение холодная ярость, появившаяся на лице Джаспера, стала ошеломляющей. Его глаза потемнели, губы скривились в усмешке, и он становился всё бледнее и бледнее.
Глаза Сесилии расширились от ужаса, но она не отпрянула, собираясь с силами.
― Сесилия, назад! ― зарычал Эдвард, при этом оттолкнув Беллу. Старшая Свон не успела что-то понять, как вдруг Джаспер вывернулся из-под её хватки и понёсся вперед.
Рядом с ней тут же оказалась Эсми, которая, схватив её за плечи, буквально оторвала от пола. Сесилия почувствовала, как её опрокинуло на пол, но с такой точки зрения всё было так же видно. Она видела, как Белла приземлилась на красиво сервированный стол. Стол опрокинулся, цветы с тарелками полетели на пол. Младшая Свон упала на крошево битого хрусталя.
«Это прекрасно», ― подумала Сесилия. Она захотела сохранить эту картину в своей памяти.
Джаспер протиснулся мимо Эдварда, и клацнул зубами в сантиметрах от лица Беллы. Эсми схватила Сесилию за руку и рывком подняла её. В следующую секунду на Джаспера набросились Эмметт и Карлайл, сжали в стальных объятиях с двух сторон; тот отчаянно сопротивлялся, буравя Беллу глазами.
― Джас, Джаспер! ― Из-за волнения голос Элис, которая выросла перед своим парнем словно из-под земли, напоминал птичий клокот. ― Тихо, тихо! Всё нормально! Подумаешь… ― Сесилия видела, как Элис сглотнула и её глаза стали отсутствующими. ― Кровь…
Эсми рядом с Сесилией тоже замерла. Спину неприятно тянуло из-за не самого приятного столкновения с полом, но Сесилия смогла понять, что не так. Из руки Беллы хлестала кровь, а в комнате было целых семь вампиров. И как минимум шестеро из них хотели её.
«Джексон, ― внезапно подумала Сесилия. Она не знала, почему именно это имя пришло ей на ум. ― Джексон и ванна крови».
Ужасающая картина встала перед глазами, и Сесилия почувствовала, как у неё задрожали ноги.
В число вампиров, которые были готовы прямо сейчас разорвать младшую Свон, не входил Карлайл.
― Уведите Джаспера! ― приказал он, бросаясь к Белле. Голос его прозвучал невозмутимо и властно, видимо, сказались века работы в больнице.
Эмметт не стал дожидаться повторного приказа, тут же начал тянуть брата к двери. Пытаясь вырваться из железных объятий, молодой вампир клацал зубами, сверля брата неестественно пустыми глазами.
Эдвард, белее мела, прикрывал Беллу собой, готовый к любым нападениям. Челюсти его были стиснуты, в горле клокотал звериный рык. Боже, он что, совсем не дышит?
Прекрасное лицо Розали превратилось в самодовольную маску: встав перед Джаспером — на безопасном расстоянии от его зубов, — она помогла Эмметту вывести братца через стеклянную дверь, которую заботливо приоткрыла Эсми. Тонкая рука зажала рот и нос, красноречиво выражая отношение ко всему происходящему.
Судя по побелевшим губам сестры Карлайла, ей было стыдно.
— Мне жаль, Белла, — чуть не плакала Эсми, вместе со всеми выходя во двор.
― Прости, я тоже не могу, ― с самым виноватым выражением лица заявила Элис, выходя из комнаты вместе с остальными. Они остались вчетвером.
Опустившись на колени, доктор Каллен осмотрел руку Беллы. Лицо девушки исказила гримаса боли. Сесилии стало жаль её почти на несколько секунд, но потом перед глазами снова появился лестничный пролет, темнота и дикая боль в спине, и жалость исчезла.
— В ране мелкие осколки, — покачал головой доктор Каллен, оторвал от крахмальной скатерти длинный лоскут и завязал на предплечье Беллы подобие жгута. От запаха крови кружилась голова, в ушах звенело. — Белла! Отвезти тебя в больницу или обработаем рану здесь?
«Оставь её! ― захотелось крикнуть Сесилии. ― Оставь её, пусть истечёт кровью и умрёт!»
Но взяв чувства под контроль разума, Сесилия подумала, что думает так из-за недавней ссоры, когда она ушла из дома и вернулась только чтобы забрать вещи. Это всё напоминало ей ту ситуацию, в которой она была почти четыре года назад.
Вздохнув, она взяла себя в руки.
― Пойду посмотрю, как там Джаспер.
Карлайл тут же перевёл взволнованный взгляд на неё.
― Не думаю, что это будет… уместно, ― аккуратно произнёс он, помогая Белле подняться, но не переставая глядеть на Сесилию.
Брюнетка перевела взгляд на сестру, пустой, ничего не выражающий.
― Как думаешь, это больнее, чем упасть с лестничного проёма? ― спросила Сесилия. Белла перед ней чуть не плакала, но Сесилии было всё равно. Не спрашивая больше ничего, она развернулась и вышла.
В окнах первых двух этажей горел яркий свет. У крыльца с карнизов свисали японские фонарики. Целая гирлянда, красноватыми отблесками играющая на стволах исполинских кедров. У парадной двери — цветы в больших вазах.
Холодный воздух качнул фонарики и прошёлся по голым плечам Свон. Она поёжилась, оглядывая двор. Сначала ей показалось, что никого не было, но она вдруг заметила бледные изящные плечи и трепыхающиеся на ветру золотые волосы. Розали и Эмметт, скрытые темнотой, были почти незаметны.
Приблизившись к ним, Сесилия не увидела Элис. Джаспер ушёл, но никто за ним не пошёл ― Элис хотела, но тот сказал, что хочет побыть один, проветриться, и «эльф» осталась помочь Эсми. Проигнорировав желание Джаспера побыть одному, Сесилия спросила, куда он направился. Розали сказала, куда надо идти. Сесилия сняла туфли и последовала за вампиром, заранее извинившись, если испортит платье.
― Оставь себе, ― кинула Розали. ― Оно тебе больше идет.
Джаспера она нашла недалеко от дома. Сюда не проникал электрический свет из дома, но яркий свет луны отбрасывал на траву мрачные тени. Сгрудившиеся неподалеку деревья поднимались чёрным занавесом на фоне яркого ночного неба. Когда Сесилия скользнула вниз по небольшому склону, порыв ветра пронесся по полю, взъерошив траву так, что та тихо зашелестела. В момент, когда скользящий звук затих, из-за деревьев донёсся низкий вой.
Сесилия села рядом с Джаспером.
― Джас, ― мягко позвала она его, кладя руку ему на плечо. Джаспер, точно подросток, обнял колени и уткнулся в них лицом. Если бы Сесилия не знала, кто он на самом деле, так и приняла бы его за подростка, особенно сзади ― худая спина, тонкие руки, по-мальчишески кудрявые светлые волосы и поза, полная скорби.
К её радости, Джаспер не отстранился от её прикосновения.
― Боже, какой я мудак. ― Его затрясло. Если бы вампиры были чуть мягче, Сесилия забыла бы, что сидит с одним из них, и ожидала бы, что Джаспер сейчас заплачет. ― Трусливый, бесхребетный мудак, который не может удержать свои инстинкты.
― Трусливый-то почему? ― Несмотря на лёгкий страх, Сесилия протянула руку и осторожно коснулась светлых волос.
«Скорбящий демон», ― подумала девушка, вспоминая картину, на которой демон сидел точно в такой же позе, как и Джаспер сейчас. Демон — дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, при всём этом дух властный, величавый.
― Потому что боюсь вернуться и взглянуть Белле в глаза, ― прохрипел парень, отнимая руки от лица и глядя на неё. — Я чуть не убил твою сестру, ― Его губы изогнулись в презрительной усмешке.
«Это грустное слово — чуть», ― подумала Сесилия, но вслух не сказала. Пришлось себе напомнить, что смерти она не хотела… Или хотела, но не от всего сердца.
— Ты не виноват. Есть инстинкты, которые сильнее нас. Но ты смог остановиться, и это достойно уважения.
— Меня остановили. Если бы не Эмметт и Карлайл… не знаю, что было бы. ― Выражение его лица слегка застыло. ― Но спасибо за поддержку.
Он нервничал, заламывал пальцы, прикусывал губы ― Сесилия никогда не видела вампира более человечного, чем Джаспер сейчас.
— Почему на неё ты бросился, а на меня нет? ― спросила Сесилия. Отчасти ей было интересно, отчасти хотела отвлечь Джаспера, заострив внимание на его явных достоинствах, а не одном проигрыше. ― Было столько шансов, возможностей.
— Я не знаю, ― отчаянно выдохнул Джаспер. ― Когда я вижу тебя, я.…Сесилия, я очень ярко чувствую твои эмоции. Всех их, вся эта… боль, отчаяние, старый страх. Возможно, я ни разу не напал на тебя, потому что чувствую, что нужен тебе. Чтобы справляться с этим. Впервые после встречи с Элис во мне кто-то нуждается и впервые я могу кому-то помочь. Я считаю тебя своим другом, Сесилия, ― проникновенно произнёс Джаспер, и у Сесилии дрогнуло сердце.
Она ненавидела, когда кто-то знал о её страхах, когда кто-то считал её слабой, когда кто-то видел, что она не целая ― разбитая драгоценность…
… и Джасперу она неожиданно это простила.
— Спасибо, Джаспер. И за дружбу, и за сохранение моих тайных чувств.
Девушка обняла его и прикрыла глаза. Неуверенно, но Джаспер обнял её в ответ.
Она не знала, сколько они просидели так ― он, слушая биение её сердца, она, слушая шум ветра в листве деревьев. Она, кажется, заснула, потому что открыла глаза, когда Джаспер аккуратно передавал её в руки Карлайла.
— Эдвард увёз Беллу домой, ― сказал Карлайл, увидев, что она проснулась. Он был без пиджака, рукава голубой рубашки были закатаны до локтя. ― Как ты, сынок? ― ласково улыбнувшись, спросил Карлайл Джаспера. Кончиками пальцев он гладил Сесилию по спине вдоль позвоночника.
— Я сожалею, отец. Я повёл себя ужасно. ― Джаспер закрыл лицо руками и молчал, словно не мог даже смотреть на Карлайла. Наверняка перед ним он ощущал себя ещё хуже, чем перед Беллой. Ведь он чуть враз не разрушил то всё, что Каллен создавал в его душе. Если бы он был человеком, уже довёл бы себя до нервного срыва.
— Никто не мог такое предвидеть, ― спокойно произнёс Карлайл. ― На твоём месте мог оказаться любой из нас. Не суди себя слишком строго.
«Кроме тебя», — одновременно подумали Джаспер и Сесилия. При последней фразе Джаспер слегка усмехнулся, как будто забота была самым оскорбительным понятием, известным человечеству. По крайней мере, забота о нём.
— Карлайл прав, ― подключилась девушка. Она положила Джасперу руку на плечо и слегка развернулась, упираясь ногами в него. Джаспер вздрогнул и посмотрел на Сесилию, не скрывая удивления. Очевидно, он не ожидал, что она будет способна быть настолько близко к нему. ― Ты делаешь успехи. Просто нужно ещё немного практики, и всё будет хорошо. Не переживай о пустяках, ― бодро закончила она.
Карлайл положил руку ей на голову и пропустил чёрные пряди сквозь пальцы.
― Не испугалась? ― ненавязчиво поинтересовался Каллен.
— Нет, всё нормально. Уж Джаспера я точно не боюсь.
― Ненормальная, ― беззлобно кинул Джаспер. Сесилия рассмеялась и поцеловала его в щеку. Рот Джаспера внезапно слегка приоткрылся в изумлении, он резко закрыл его и на несколько секунд прикрыл глаза рукой, словно пытаясь успокоиться. Затем он убрал руку и посмотрел на неё. Так благодарно на неё мало кто смотрел, обычно многие винили её ― и не важно, в чём.
Этот взгляд сохранился у Сесилии глубоко в сердце.
Элис вернулась к Джасперу, и они вдвоём отправились на охоту. Розали и Эмметт присоединились к ним. Сесилия задумалась о том, есть ли ещё в доме шампанское. Она видела две или три бутылки, которые кто-то заботливо припрятал в холодильнике, и гадала, позволят ли ей выпить хотя бы одну. Сегодня она хотела выпить, заняться сексом и забыться крепким сном без сновидений.
— Отвезти тебя домой? ― заботливо спросил Карлайл, когда они возвращались домой.
― Только если останешься со мной, ― улыбнулась Сесилия.
Карлайл улыбнулся в ответ, кивнул и поцеловал её. Конечно, он хотел остаться с ней.
***
Когда следующим вечером Эдвард озвучил своё решение относительно Беллы, Карлайлу впервые захотелось ударить сына. Эдвард мог принимать какие угодно решения, и Карлайл был согласен, что в некотором роде это надо было сделать, но…
Но тонкого завуалированного намека на то, что и ему с Сесилией надо было расстаться, он не собирался терпеть. Эдвард мог расстаться с Беллой, но почему Карлайл должен поступить так же, как и он?
― Поступай, как считаешь нужным, ― ответил Карлайл, когда Эдвард сказал, как намерен поступить. ― Но не проси меня оставить Сесилию.
― Карлайл, она тоже может пострадать из-за нас, ― произнёс Эдвард, но он смотрел в пол и явно не был уверен в собственных словах.
― Но не пострадала до сих пор, ― жёстко отрезал старший Каллен.
― Если ты решил оставить Беллу, то это не значит, что и Карлайл должен расстаться со своей любовью, ― весомо заметила Розали. Она кинула виноватый взгляд на Джаспера, но вампир кивнул, понимая, что она хочет сказать. ― Сесилии точно ничто не грозит. Джаспер смог остановиться в разгар охоты, чтобы не навредить ей. Они с Карлайлом точно не заслужили того, чтобы потерять друг друга.
― Эдвард, может, подумаешь ещё раз? ― неуверенно подал голос Джаспер. ― Я сорвался, оказался не готов… Но я могу держаться подальше от Беллы.
― Джаспер, дело не только в тебе, ― спокойно ответил Эдвард. ― Я думал об этом ещё после ситуации с Джеймсом. Тогда всё закончилось куда и куда хуже. Теперь это. Где гарантия, что нас снова не найдут кочевники, и кто-нибудь из них не попытается убить её? Для Беллы опасен не ты. А сам факт того, что она находится рядом с нами.
Все молчали ― да и что они могли на это ответить?
Карлайл убрал руки в карманы брюк и покачал головой. Он понимал, что Эдварду будет сложнее переживать разлуку, постоянно видя Сесилию, особенно её с Карлайлом, но он ничего не мог поделать. Одна мысль о том, чтобы оставить девушку, доводила его до состояния сродни горению. Словно каждый орган внутри Карлайла начинал гореть, а его самого обливали кислотой. Боль была ужасной ― и это только от мыслей, что он мог оставить её.
Да и сами мысли об этом выглядели как предательство по отношению к Сесилии.
Нет, Эдвард мог решать что угодно, но Карлайл свою любовь не оставит. Эдвард был одинок больше ста лет, но Карлайл ― больше четырехсот. Так как он мог потерять ту, которую любил, когда только-только обрёл её? Злость клокотала почти в каждой клеточке его тела, возмущенного этим предложением, и Карлайлу пришлось сдержаться, чтобы не высказать своему первому «сыну» всё, что он думал о его намёке.
― Я поддержу любое твоё решение, Эдвард, ― сухо проговорил Карлайл, когда все высказали своё мнение. Эмметт, Эсми и Элис хотели остаться. Эдвард, Розали и Джаспер были за переезд. Решающее слово оставалось за ним. ― Но не более. Я не расстанусь с Сесилией. ― Эти мысли, словно взрыв, накрыли с головой, и его грудь пронзила непрошеная жгучая боль.
Когда он пришёл к Сесилии, она уже спала. Они сегодня разминулись ― Каллен был в дневную смену, но пар с группой Сесилии не было, а вечером он отправился домой из-за срочного собрания Эдварда. Девушка плохо спала ночью, поэтому она заснула, не дожидаясь его.
Карлайл поправил одеяло на её плечах. Свон спала на спине, и Каллен залюбовался умиротворенным выражением красивого лица в обрамлении разметавшихся по подушкам длинных чёрных волос. Ресницы едва заметно подрагивали во сне, а губы чуть приоткрылись, обнажая краешек белых зубов. Наблюдая за спящей, Карлайл впервые подумал, что рай на земле вполне возможен, по крайней мере, его собственный. Прерывать её сон мужчине не хотелось. Скорее наоборот, продлить его, защитить от всех проблем, что наверняка терзают её, укрыть от суровой реальности, от жестокости этого сумасшедшего мира.
Все знают: они созданы друг для друга. В осознании этого была какая-то сказочная правильность, неоспоримое колдовство. Сама мысль о Сесилии наполняла сиянием каждый уголок сознания Карлайла, высвечивала такие чудесные просторы, о которых он и не подозревал — панорамы, которые и существовали только в совокупности с нею.
Всё это казалось таким правильным, будто по-другому и быть не могло, будто его место всегда было рядом с ней. Карлайл навис над ней и поцеловал в уголок губ. Сесилия улыбнулась во сне и прижалась ближе к нему. Карлайл лёг ей за спину, обнял и притянул ближе, уместив между ними одеяло. Прикоснулся губами к тёмным волосам и так и замер.
***
Сесилия проснулась, и внутри неё родилось чувство, словно что-то произошло или произойдет. Она подалась назад, надеясь обнаружить позади себя Карлайла ― он всегда чуть отодвигался, когда думал, что она замерзала, ― но нашла лишь пустоту. Сесилия нахмурилась, всё ещё находясь на грани сна и пробуждения ― она явно помнила, что он приходил. Или это был только сон?
Сесилия открыла глаза, проснувшись окончательно. Было ещё очень рано ― три часа. Обычно именно в это время она просыпалась от кошмаров, и долго не могла заснуть. Сегодня она была уверена, что ей ничего не снилось. Наоборот, в этом доме ей спалось просто прекрасно, особенно когда Карлайл обнимал её и пространство вокруг заполнялось его запахом.
Встав с кровати, она бездумно побрела вниз. Гостиная встретила её тусклым светом небольших бра. Карлайл никогда не выключал их на ночь для того, чтобы Сесилия, спускаясь на кухню, не упала с лестницы.
Каллен сидел в гостиной, смотря в выключенный телевизор, и в темноте он выделялся бледной тенью. Разумеется, он сразу услышал, что она проснулась, когда она сделала шаг от кровати.
― Карлайл, ― неуверенно позвала она, почему-то ощущая холод. ― Что случилось?
Карлайл встал, обвёл глазами комнату, цепляясь за каждый предмет, и только потом посмотрел на Сесилию. Свон уже знала, что ничего хорошего она не услышит.
― Мы покидаем Форкс.
Сесилия сглотнула. Она почувствовала себя так, словно её ударили. Снова и снова. Она пыталась дышать, но лёгкие не хотели ей подчиняться. Горло продолжало сжиматься, не давая ей вздохнуть.
― Что?
― Из-за случившегося с Беллой… ― Карлайл прижал ладони к глазам и глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от лишних чувств. ― Мы решили уехать. Точнее, Эдвард попросил нас всех это сделать. Чтобы дать ей шанс на нормальную жизнь…
― Не хочу слушать про Беллу, ― безжалостно прервала Сесилия. ― И про решения Эдварда тоже. Твоё «мы» учитывает меня или нет? Что решил ты? ― Обида горьким комком пульсировала в нежном голосе.
«Если он оставит меня, ― подумала Сесилия, ― в этот раз я её всё-таки убью. Когда мой бывший скинул меня с лестницы, я не тронула её… Но, если я потеряю Карлайла из-за неё, я убью её».
― Я думал, что, возможно, будет правильным дать тебе шанс на нормальную жизнь… ― Карлайл прикрыл глаза. Сесилия ждала молча. Она знала одно ― она не будет унижаться, не будет плакать и молить. Карлайл принял решение, и если не в силах Сесилии изменить его, то она изменит свою жизнь, когда тот, кого она осмелилась полюбить, уйдёт. ― Но ты не нормальная, ― вдруг усмехнулся Карлайл. ― У тебя уже есть другой вампир, рядом с которым ты была в безопасности три года. Ты абсолютно нелогичная, сломанная и переломанная. Ты упиваешься собственной темнотой. Ты словно сделана из камня, прочная и жёсткая. И ты самая удивительная, невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Я люблю тебя. Я не знаю, создана ли твоя сестра для нашего мира, но знаю, что ты создана для моего мира. Для меня.
― Карлайл. ― Услышав резкий стук отчаянно рванувшегося сердца девушки, Каллен поспешил остановить возможную фразу, готовую слететь с её губ. Он в один шаг оказался вплотную к ней, взял её лицо в свои руки и прижал ближе к себе. Он с надеждой взглянул на девушку, ища признаки понимания в побледневшем лице. Нервы её сейчас были стянуты в один огромный оголённый комок.
― Я не могу остаться, ― горько произнёс он, понимая, что если Эдвард хочет уехать, то уезжать надо всей семьей. Если хоть один вампир останется рядом с Беллой, она не найдет покоя. Но Карлайл знал ― если здесь останется Сесилия, покоя не найдёт он. Он слишком долго был одинок, жил без любви и теперь, найдя её, не собирался терять. ― Но ты можешь поехать со мной, ― отчаянно произнёс вампир. Он понимал, что Сесилия может не согласиться, что не захочет срываться с места… И также знал, что не сможет уже жить без неё. Он не представлял, как может быть вдали от неё.
Сесилия взяла его руки за запястья.
― Я не могу, ― твёрдо произнесла она. Выдержала паузу и вдруг улыбнулась. ― Я должна это сделать. Потому что… я должна быть с тобой. ― Она всегда без сомнений и страха давала ему понять, что он для неё ― тот человек, которого она не просто пустила в сердце. В сердце у неё хранились и другие имена, живых и мертвых, но именно Карлайл проник в самую её суть, стал её началом, продолжением и концом, её частью. Они были двумя частями одного целого, и никто из них не желал быть по отдельности. Не в этой вселенной.
