Душа скорбей

Итака напоминал Форкс. Это был город, расположенный на южном побережье озера Кейюга, первым по длине и вторым по площади озером из числа ледниковых озёр Фингер в центре штата Нью-Йорк. Там находился Корнеллский университет, входящий в Лигу плюща, в котором училось почти двадцать тысяч студентов. Собственно, в Итаке в основном и жили студенты и преподаватели с семьями. Вечерами тут было прохладно, приходилось надевать тёплое пальто, но чем ближе было Рождество, тем холоднее становилось. Иногда с утра появлялся гололёд, но днём всё таяло и с неба падал противный липкий... то ли дождь, то ли снег, то ли град. Сегодняшний вечер был на удивление ясным. Сесилия сидела на лавочке рядом с кампусом, пила горячий шоколад и читала книгу по философии. Перейдя на заочное обучение, она обнаружила много плюсов, и казалось, что даже жизнь стала легче. Она перешла почти полностью на ночной образ жизни и, пока Карлайл преподавал неполный рабочий день в Корнелле, училась дома. Влияние Карлайла в местной больнице было не таким уж и значимым, чтобы устроить её на работу, поэтому большую часть времени Сесилия была предоставлена самой себе. Учёба на заочном продвигалась легко. Дома девушка готовила, читала, даже занялась рисованием в свободное время. Уже было темно, последние пары закончились, и выходящие студенты радостно спешили домой. Сесилия не поднимала взгляда, продолжая читать свой учебник, вплоть до того, как рядом с ней на лавку приземлился парень. ― Привет, Сесилия, ― улыбнулся Джаспер, забирая у неё из рук стаканчик горячего шоколада и делая вид, что пьёт. Свон недовольно глянула на него и забрала стакан. Джаспер рассмеялся. ― Привет, Джас, ― кивнула она. ― А где Карлайла потерял? ― Его там остановил ректор, наверное, хочет высказать своё восхищение. Сесилия кивнула. В отличие от больницы, Карлайл довольно быстро завоевал авторитет в университете, но, когда Сесилия отмечала его очевидные успехи, он лишь смущённо ссылался на сотни лет изучения различной литературы. Впрочем, Свон и не спорила ― вероятно, что за почти четыреста лет существования он прекрасно изучил многие науки, и философия для него не была проблемой. Кроме того, Карлайл обладал потрясающей харизмой, и многие студенты тянулись к нему. Джаспер рассказывал про учёбу, когда любимый ею вампир вышел из здания. В тёмном пальто, полы которого порывами ветра вздымались за его спиной, словно крылья, с развевающимися волосами, он напоминал героя поэм Байрона. Стройная, немного мрачная фигура, противостоящая буйству природы. Сесилия радостно улыбнулась и, дождавшись, когда Карлайл подойдёт к ним, встала и обняла его. ― Привет, ― улыбнулся Каллен, коротко поцеловав девушку в губы и придирчиво оглядывая её наряд. Тёплое пальто, шарф, джинсы и утеплённые полусапожки. ― Как себя чувствуешь? Сесилия недовольно закатила глаза, но вампир увидел, что она тронута этой заботой. Она около пяти дней провалялась с простудой ― температура тридцать семь и девять, постоянный переход от холода к жаре, головная боль, ломота во всём теле, насморк и кашель. Карлайл хотел брать больничный, но девушка его выпроваживала, почему-то смущаясь сморкаться при нём и пользоваться спреем от кашля. Зато когда Карлайл был дома, он отпаивал её имбирным чаем, какими-то безвкусными разведёнными лекарствами, которые, впрочем, всё равно оставляли после себя ощущение, словно в рот песок насыпали, заставлял кушать больше мёда и кормил мясом. Но это-то всё было терпимо, если не считать того, что Карлайл держал дистанцию, чтобы она не замёрзла от холода его тела. Сесилию это возмущало больше всего на свете, ведь когда рядом хотелось чувствовать любимого человека, он позволял ей обнять себя только через три слоя одеяла, и то ненадолго. Ей уже порядком надоело, что Карлайл носился с её лёгкой простудой, как с чем-то выдающимся, но понимала, что это лишь ещё одна возможность проявить заботу о ней, поэтому сильно не жаловалась. ― Уже в порядке, раз я здесь, ― игриво усмехнулась девушка и поцеловала Каллена в щеку. Потом взяла его за руку одной рукой, а второй подхватила Джаспера. ― Пойдёмте? Не то чтобы это было важно, но они с Карлайлом каждый вечер провожали Джаспера домой. Элис упоённо занималась тем, что превращала их новую квартиру в маленькую модельную студию для фотосессий и работала дизайнером, пока её парень учился. Они жили недалеко от «отца» и его возлюбленной, но при этом с другими Калленами пересекались редко. Сесилия за эти два месяца видела Элис и Эсми раз или два. Эсми, как и Элис, занялась обустройством своего нового дома. Розали и Эмметта и вовсе не было в стране ― уехали навестить амазонских подруг Карлайла. Эмметт уезжал очень довольным, предвкушая новую смену рациона, которую сулили джунгли. Карлайл и Джаспер обсуждали сегодняшнее задание ― Кант о познавательных возможностях человека, ― и Сесилия, обхватив Карлайла за пояс и чувствуя его крепкую хватку на своей талии, довольно вышагивала рядом. Простуда была причиной, по которой Свон толком не видела Карлайла пять дней. Болезнь сделала её ленивой и сонной. А Карлайл с обеда до вечера преподавал, ночью работал в больнице, а когда приходил домой, Сесилия обычно спала. Девушка могла только догадываться о том, что Каллен был дома — ночью, сквозь сон, она чувствовала, что вампир, скользнув рядом, ласково обнимал и целовал её в висок. Из шкафа пропадали чистые рубашки, сложенные заботливыми руками Свон. А в ванной, в корзине с грязным бельём, появлялась вчерашняя. На холодильнике всегда висела короткая записка, прижатая магнитиком-круассаном. Карлайл желал ей хорошего дня, благодарил за всё, что она делает для него. Всегда оставлял её без подписи. Только выводил короткое «люблю», которое, как и звонки любимого, согревали девушку в течение дня. ― Кант понимает идеи разума совсем не так, как Платон. Если у Платона идеи — сверхчувственные умопостигаемые сущности, обладающие реальным бытием, то у Канта это просто представления о цели, к которой стремится наше познание, о задаче, которую оно перед собой ставит, ― горячо говорил Джаспер, поглядывая на своего «отца». Для всех в университете он был только приёмным сыном Эсми. ― Сесилия, любишь философию? ― На самом деле, мне более близки идеи естественного выживания. «Выживает сильнейший», «кто не успел ― тот опоздал». Но я слабо разбираюсь в общей философии, ― пожала плечами девушка. Она, ещё общаясь с Джексоном, поняла, что глупо пытаться выглядеть умнее вампиров. Она не разбиралась в половине из того, что прекрасно знали Каллены, и понимала, что в ближайшее время это не исправить. Ей надо прожить как минимум полтора века, чтобы стать профи в какой-нибудь сфере. ― Мне это было не очень интересно. Историю я люблю больше. Джексон говорит, что идеологии мне подходят больше философии. ― Идеология тоже философия, или в родстве с ней, ― весомо заметил Джаспер. ― Главное достижение философии — развитие представления об идее. Но когда от идеи как таковой переходят к конкретным идеям, которые пытаются внушить всем, — это идеология. ― Вот именно. Идеологию можно вложить людям в голову и заставить их следовать ей, а философия шатка, и она не обязательно подойдёт людям, которыми ты хочешь управлять, ― вспомнила Сесилия слова Джексона. Её друг прошёл несколько войн и утверждал, что именно так всё и происходило. Людям вкладывалась в голову идеология, которая отражала их собственные желания ― во время войны самые примитивные: желание защитить родину, близких, и поэтому солдаты сражались лучше. Вторая мировая была самым ярким воспоминанием Джексона — он недолго служил на разных сторонах, чтобы лучше понять людей. ― Так вот что тебя интересует? Как управлять людьми? ― спросил Джаспер. Карлайл улыбнулся и положил руку на заднюю часть её шеи, прикасаясь через шарф. Она чувствовала, как тепло медленно разливалось по телу, возникая в месте прикосновения его руки и её шеи, затрагивая плечи и неуклонно двигаясь к месту где-то внизу живота. Тело Свон пробила лёгкая дрожь, когда она встретилась с ним взглядом. Потом она вновь обратила взор на Джаспера. ― Нет, но идеология, хорошо усвоенная ими, делает их действия более предсказуемыми. А мне нравится, когда я могу предсказать, что сделает человек в тот или иной момент, ― в тон ему проговорила она. Предугадывать поступки людей ― она бы многие свои беды предотвратила, если бы обладала таким умением. ― Этого никакая идеология обеспечить не может. ― Отчасти может, ― пожала плечами Сесилия, её губы скривились в лёгкой усмешке, но девушка не стала развивать эти мысли. Джаспер тоже переключился на другое, и тема была закрыта. Только Карлайл кинул на неё задумчивый взгляд. Он часто смотрел так на неё, словно на Сесилии могли внезапно проступить ответы на многие его вопросы. Чем больше они жили вместе, тем больше он замечал за ней мелочей, которые заставляли его напрягаться. Сесилии только оставалось ждать, когда он спросит её обо всём этом. Проводив Джаспера, они направились в сторону своего дома. Карлайл спросил её, как у неё продвигалась учёба, не сложно ли ей ― он спрашивал у неё это почти что каждый день, только разными словами. Сесилии казалось, что Каллен чувствовал за собой лёгкое чувство вины из-за того, что забрал Свон из дома и увёз с собой. Сесилия не любила эту формулировку: она же не кошка или собачка, чтобы просто так её увезти — она сама решила поехать с ним, и жили они вполне комфортно. Карлайл делал всё для её комфорта, даже больше того, и Сесилии казалось, что она заново училась дышать. По дороге домой они зашли в магазин. Сесилия бездумно закидывала продукты в тележку, наваливаясь на неё, как ребенок, и если бы не Карлайл, то она бы уже давно перевернулась вместе с ней. Однако крепкая вампирская хватка не позволяла равновесию нарушиться. ― Чем ты занималась сегодня помимо учебы? ― спросил Карлайл, просматривая продукты. Он хорошо умел делать вид, что заинтересован в том, что ему было не нужно, и даже сам положил к общим покупкам молоко, хлопья и хлеб, прекрасно зная, что любит Сесилия. В последнее время она стала крепко завтракать ― в пять утра, когда Карлайл приходил с ночных смен. Это был единственный приём пищи, который Карлайл мог наблюдать. ― Запустила стирку с нашими вещами, поэкспериментировала с начинкой для пирога, ― начала бездумно проговаривать вслух Свон. ― О, ещё закончила картину по номерам. Теперь у нас есть своя «Мона Лиза» и твоя возлюбленная ― художница. Карлайл хмыкнул, но Сесилия видела, что ему не особо весело. Картина — раскраска по номерам — с изображением знаменитой Джоконды должна была в среднем занять месяц по своему оформлению: в ней было много цветов и много мелких деталей. Сесилия закончила её за десять дней. Для Карлайла это было явным показателем того, что девушка маялась со скуки. Она успела за три месяца закончить смотреть два любимых сериала и теперь начинала третий. Ей нечего было тут делать. Деятельная натура Свон страдала. У неё было новое расписание. В пять она завтракала, встречая Каллена со смены, в семь они с Карлайлом занимались бумажной работой в его кабинете, где было два стола ― он готовился к парам или работе, а она делала свои задания. До обеда они проводили время вместе, занимаясь домашними делами или чем-то ещё, потом Карлайл уходил на пары, а Сесилия ложилась спать. Если после у Карлайла не было смены, она приходила к университету, и они вдвоем шли домой; если у Каллена была смена, то Сесилия спала дольше, а если просыпалась раньше его прихода, она готовила или садилась за учёбу. Но никакой особой работы. Она не напрягалась умственно так, как до этого, не работала, почти постоянно сидела дома и занималась только домашними делами, которые, кстати, особо не любила. Она полюбила гулять ночью, сидела на качелях рядом с их домом и слушала музыку. Иногда болтала с соседками на улице, но особых друзей тут не завела ― не видела смысла. Иногда Карлайл думал, что за то, чтобы они были вместе, она заплатила неоправданно высокую цену, и вампир не имел права её на это обрекать ― она оставила друзей, пусть даже двух, любящего отца, нравившуюся ей учебу, и даже на работу она не устроилась, потому что у неё не было образования и фактически она зависела от Карлайла. Для кого-то это было мелочью, но Карлайл видел, что Сесилия скоро сойдёт с ума от этого образа жизни. Он думал, что она взвоет в следующем месяце ― даже если не поймёт от чего. ― Кстати, про меня, как художницу, ― вспомнила Свон, когда Карлайл подхватил два тяжёлых пакета с продуктами и прочими бытовыми вещами. ― Увидела объявление, что в книжном магазине на Роквей будут проходить курсы по рисованию акварелью. Авторская программа. Шесть занятий ― дважды в неделю, в течение трёх недель. ― Очень здорово, ― искреннее улыбнулся Карлайл. Было уже довольно поздно, и Карлайл позволил себе перехватить оба пакета в одну руку, а второй обнять Сесилию за талию, прижимая к себе ближе. ― Когда они начнутся? ― Завтра вечером. ― И до скольки? ― С восьми до десяти. Карлайл улыбнулся ей и кивнул. Сесилия довольно прижалась ближе к его плечу, чувствуя себя спокойнее и лучше, когда он был рядом.

***

Сесилия представить себе не могла, сколько вещей нужно было почти еженедельно покупать семье, состоящей из двух людей, при том, что один из них ― вампир, которому не нужны были некоторые бытовые предметы. Сесилия постоянно шутила, что своё состояние Каллен построил благодаря тому, что не тратился на бритву и одеколоны, а с ней ещё экономил и на презервативах. Сесилия ела пончик с вишнёвым джемом, одной рукой держа его, а другой разбирая пакеты. Каллен, переодевшись в мягкие домашние штаны и простую футболку, присоединился к ней на кухне. В домашние дела вампир не лез ― Сесилия их не любила выполнять, но по организации и контролю домашнего быта ей не было равных, и она предпочитала это делать сама. Была в этом какая-то пугающая практичность. ― Мы ведь купили новый набор канцелярии? ― У них всё время был дефицит разных ручек, карандашей, тетрадей, ежедневников, и бумага для принтера тоже уходила быстро. Спрашивал Карлайл просто из вежливости, прекрасно зная, что купили ― сам складывал их в пакет и даже знал, в каком из двух они находятся, но тактично не мешал молодой хозяйке разбираться самой. Сесилия кивнула. Она привычно выкладывала на кухонный стол продукты, которые они с Карлайлом купили в супермаркете. Йогурт, сыр, упаковка ветчины, бутылка молока, упаковка хлопьев, желе, салфетки, бутылка средства для мытья посуды ― где-то там нашлись ручки. Сесилия, закусив пончик, с которым не захотела расставаться, выгрузила на Карлайла всю канцелярию, чтобы он унёс всё в их кабинет. Когда они только сюда переезжали, Карлайл предлагал посмотреть квартиры побольше, чтобы у каждого был кабинет. Свон считала, что это из-за желания иметь личное пространство, но, когда Эсми мимоходом обронила, что Карлайлу было бы приятно быть с ней рядом, поскольку вряд ли его график позволял бы часто им быть вместе, Свон посмотрела на этот вопрос с другой стороны. Сесилия решилась спросить об этом у Каллена, и вампир подтвердил. Тогда они нашли эту квартиру ― с большой спальней, не менее большим кабинетом и комфортной кухней, пусть и небольшой гостиной. Впрочем, в гостиной был только настенный телевизор, диван и небольшой журнальный столик. Они там редко сидели, комфортнее всего было в спальне ― там на большой кровати можно было устроиться как угодно, телевизор был больше, имелся шкаф для вещей. Но самое главное ― тут был только один кабинет. Они оба расположились там и вполне быстро сработались, ведь не зря работали в Форксе вместе. ― Может, тебе всё-таки помочь? ― с улыбкой спросил Каллен, смотря на то, как она с пончиком во рту продолжала раскладывать вещи, не выпуская сладость изо рта. Сесилия покачала головой. Она поставила продукты в холодильник и только тогда смогла вытащить пончик, при этом откусив от него приличный кусок. ― Прости, я голодная, ― проговорила Свон. Она доела своё лакомство и взяла тарелку, чтобы подогреть вчерашний ужин. ― И ты давно не был на охоте. ― Два месяца, ― из-за переезда, обустройства и заботы о ней Каллен в последний раз охотился только перед самым приездом сюда. ― Скоро пойду с Джаспером, Элис и Эсми. Сесилия осуждающе цокнула, а потом внезапно усмехнулась: ― Ты знаешь, что это первый раз, когда мы разговариваем с глазу на глаз за последние пять дней? ― Знаю. ― Карлайл устало виновато вздохнул и, подойдя к ней ближе, коснулся изгиба между её плечом и шеей пальцами. ― Прошу прощения. Но теперь ты здорова, и на следующей неделе будет легче. Завал я разгрёб. Так что задерживаться буду не больше чем на час. ― Но всё равно будешь, ― грустно констатировала Сесилия и помотала головой, отгоняя печальные мысли. Почти сразу после прихода Карлайла из университета ушёл преподаватель биологии, и Каллена ненавязчиво попросили готовить лекции, чтобы студенты хотя бы по ним учились. ― Всё равно. Впереди два дня выходных. Ты отдохнёшь, мы побудем вместе. Каллен улыбнулся. На выходные у них были большие планы — они собирались отключить телефоны и уехать куда-нибудь на природу. Пока её ужин подогревался, Сесилия достала из холодильника баллон со взбитыми сливками и, выдавив их прямо себе в рот, довольно улыбаясь, отнесла оставшиеся вещи в пакете в ванную, чтобы оставить их там. Вернувшись, она вылила себе ещё сливок в рот. ― Аккуратнее со взбитыми сливками, ― проговорил Каллен, отрываясь от телефона. Ему написали студенты, у которых он вёл курсовые работы. ― Боишься, что я потолстею? ― засмеялась Сесилия. ― И что, не будешь меня любить? ― Во-первых, не говори ерунды, я тебя любой люблю. ― Карлайл обнял её и поцеловал в кончик носа. ― Во-вторых, большое количество взбитых сливок может вызвать тошноту. ― Поцелуй пришёлся в уголок губ. ― А в-третьих… мы поговорим о том, что у тебя недовес? ― на выдохе спросил вампир, почувствовав, как Сесилия напряглась в его руках. Она попыталась сделать шаг назад, отстраниться, но Карлайл не отпустил её, даже крепче сжал в своих объятьях, которые в ту же минуту превратились в капкан. ― Это неправда, ― наконец ответила она, нервно поправляя свои волосы на плечах. Она совсем не была готова про это разговаривать и не ожидала, что Карлайл поднимет какую-нибудь из тем, касающихся её психического или физического здоровья. Она замечала, что Каллен периодически ведёт себя с ней как врач, волнуясь о ней. ― При росте метр семьдесят у тебя вес всего пятьдесят килограмм, ― заметил Каллен. ― Ты почти не ешь нормально, хотя ешь много. И при этом всё равно не набираешь вес. — Это просто наследственное, ― буркнула Сесилия. ― У нас в семье по обеим линиям все худые. Мой организм не позволяет мне перейти отметку «тощая» и «полная», поддерживая комфортный для себя вес. Всё хорошо. Не переживай. Было видно, что Каллен собирался возражать. Сесилия кинула на него умоляющий взгляд, прося не зацикливаться на этом. Карлайл раздражённо выдохнул сквозь плотно сжатые зубы; её легкомысленное отношение к собственному здоровью немало его задевало. Карлайл считал, что вступив с ней в отношения, он взял заботу об её благополучии, и всё, что с ней происходило, его касалось. Особенно, когда Сесилии было нехорошо. ― Я просто волнуюсь за тебя, ― проговорил Карлайл, прижимая девушку ближе к себе. ― Я буду в порядке, ― пообещала она. ― В порядке. При том, что она была в этом не уверена.

***

На Итаку надвигалась буря. Порывы шквального ветра взметали пыльные смерчи, выворачивали наизнанку кроны деревьев и со звоном бились об оконные стёкла. Небо над городом налилось синей сталью, и предчувствие грозы давило на плечи тяжким грузом. Жители города обеспокоенно поглядывали в небо, торопясь покинуть парки и улицы до начала ливня. Небо приобрело иссиня-чёрный оттенок, молнии разрывали небо зловещими вспышками. На улицах почти никого не осталось. Сесилия сидела дома и просматривала статьи о том, как бороться с недовесом. Кристина Макбет написала ей, что из-за снежной бури учёба в колледже приостановлена, они немного пообщались в социальных сетях. Сесилия боялась за себя, но подозревала, что это только благодаря влиянию Карлайла. Она весьма холодно относилась к своему здоровью, и так было с самого детства. Она могла забыть про царапину, ссадину, не лечиться от простуды. Никто о ней не заботился, и Сесилия не знала, как заботиться о себе. Всё изменилось, когда она стала жить с Джексоном. Он показал ей, как она важна для него, как было важно, чтобы её физическое и психологическое здоровье было в порядке. Она ещё помнила, каким бешеным огнём сверкали кровавые глаза вампира, когда у Сесилии было что-то не так со здоровьем, и Джексон носился с ней, как сейчас с Бьянкой. Он показал ей, как надо заботиться о себе. Сесилия не задумывалась о своём весе, считая, что, если с организмом произойдёт что-то плохое, она об этом узнает. Она даже не задумывалась о том, что у неё может быть что-то не так, и, если бы это сказал кто-то кроме Карлайла, пропустила бы мимо ушей. Но об этом сказал вампир, который посвятил медицине около четырех веков, и к нему надо было прислушаться. Не то чтобы Свон сразу решила изменить свой рацион, но она потратила почти час, изучая, что делать при недовесе, какие продукты помогают набрать массу и какие существуют меню. Когда закончила, то решила сбегать в магазин. Ей понадобятся разные продукты, если она хочет скорректировать своё меню. Но сегодня у неё была особенная цель помимо продуктов. Она наткнулась на статью, где описывалось, как японцы получают абрикосы, и последние два дня ужас как хотела этот фрукт. Продавец в магазине посоветовал подождать немного ― сегодня был новый привоз. Сесилия обожала фрукты и отцовский подход к их покупке ― зайти в ближайший супермаркет и схватить первое попавшееся, на что распространяется скидка ― не разделяла. Она могла выбирать хорошие фрукты минут десять и сразу после этого забыть посмотреть дату производства молока. Карлайл, если ходил с ней по магазинам, всегда немного посмеивался над этой её чертой. Сесилия с удовольствием вдохнула запах фруктов. Они оказались немного меньше, чем она ожидала, были покрыты мягкой шкуркой и выглядели такими хрупкими, что Свон испугалась сильно сдавить их. Не дойдя до дома, она оставила сумку на лавочке, села рядом и достала фрукты. ― Мама! Мама! ― вдруг раздался пронзительный крик. Сесилия знала этот голос просто прекрасно. Она тут же поднялась с места. Ребенок налетел на нее, как маленький ураган, и девушка сжала ее в объятьях. ― Бьянка! Девочка моя! ― беспорядочно причитала Свон, покрывая пухлое лицо нежными поцелуями. Бьянка смеялась и влажно целовала её в ответ. Подняв малышку на руки, она увидела степенно подходящего к ним вампира. ― Джексон, ― широко улыбнулась девушка. ― Привет, радость моя, ― проговорил вампир, накрывая щёку Сесилии своей большой широкой рукой и целуя её в другую щеку. Сесилия довольно зажмурилась. ― Откуда ты здесь? ― восторженно проговорила она, обнимая Бьянку и прижимая к самому сердцу. ― Перелётом, ― отмахнулся Джексон, укладывая руку на локоть Сесилии. Ему всегда нравился тактильный контакт между ними. ― Сегодня вечером самолёт до Франции — решили заскочить к тебе. Уже через два часа надо уезжать. А где твой кавалер? ― На работе уже, ― слегка расстроенно ответила Сесилия. Бьянка перебирала её тёмные волосы своими пухлыми пальчиками. ― Так что вряд ли вы увидитесь. Джексон кивнул, но ни расстроенным, ни обрадованным этими словами не выглядел. Ни один из её вампиров не стремился к близкому знакомству с другим, вполне довольствуясь фактом его существования. Карлайл иногда интересовался, как поживает Бьянка с её приёмным отцом, Джексон интересовался, как они живут с Карлайлом. Сесилия не могла этого понять. Будь она на месте хотя бы Джексона, она бы до ужаса хотела познакомиться с избранницей своего лучшего друга. А может, поэтому им обоим было немного всё равно? Они не были женщинами. Они общались куда меньше, чем им обоим хотелось, однако Джексон был готов к тому, что, переехав к отцу, Сесилия сосредоточится больше на своей жизни, чем на других. И Джексон был рад всему, что происходило ― что Сесилия училась любить, доверять, что рядом с ней был кто-то, кого она любила и кто любил её. Им всё равно ничего не мешало ― Сесилия приезжала на дни рождения Джексона и Бьянки, они встречались на некоторых праздниках. У них было время только для них втроём, и Карлайл принимал это с пониманием. Джексон перехватил её пакеты с едой и удивленно приподнял бровь. ― Ты что-то готовить собралась? ― Нет, я… Карлайл сказал, что у меня недовес, ― без особого удовольствия произнесла Свон. Ей не нравилось, когда ей говорили о её проблемах. Она прекрасно знала о своём недовесе и не собиралась с этим ничего делать, но Карлайл… он будет беспокоиться. А Сесилия не слишком упёртая, может немного и уступить. Пусть видит, что она старается, может, так ему будет спокойнее. ― Тоже мне новость. Я вообще удивляюсь, как ты умудряешься фигуру сохранять. ― И он прошёлся спокойным, без всякого сексуального подтекста взглядом по изящной фигуре, стройным бедрам и красивой груди. Сесилия улыбнулась и покачала головой. ― Джексон, недовес… Это как предупреждение. ― Вампир напрягся, но Свон продолжила: ― Проблемы с весом, помнишь, да? Просто думаю, если смогу контролировать питание и хоть немного поправиться, то может мой мозг решит, что с меня хватит психических расстройств. ― Ты пытаешься обмануть мозг, отвлекаясь на проблемы в теле? Хитрюга, а. ― Джексон усмехнулся и покачала головой, но Сесилия увидела в этом горечь. ― Но ведь это не навсегда. Когда-нибудь твоё тело станет идеальным, и… ― Когда это случится, ― жёстко прервала она, ― моё тело станет бессмертным, а у вампиров, если тебе верить, нет психологических отклонений. Тут Джексону нечего было возразить. Они дошли до её дома, и, пока Сесилия заносила сумки, Джексон пристроил Бьянку на колени. Когда Свон вернулась, Джексон ей мягко улыбнулся. ― Мама, ― сказала Бьянка, протягивая к Сесилии руки. Девушка улыбнулась ей и взяла на руки, но Бьянка требовательно вскинулась: ― Кач-кач! ― пробормотала она, и Сесилия села обратно. Джексон принялся медленно раскачивать качели. ― Ты ему не говорила, верно? ― мягко спросил он. Бьянка с увлечением перебирала длинные пальцы Сесилии, рассматривая тёмный и светлый лак на них. Матовая текстура приводила девочку в восторг. Сесилия подняла на своего друга взгляд. ― Я имею в виду, не рассказывала полностью всю историю, да? ― Нет, ― горько покачала она головой. ― Я не могу. Джексон… то, что произошло со мной, ужасно, ― почти шёпотом произнесла она. Бьянка на её руках притихла, а потом повернулась и обняла девушку за шею. ― Не пасся, ― произнесла она. Сесилия улыбнулась и поцеловала девочку в макушку. От Бьянки пахло любовью. ― Да, но ты это пережила, ― произнёс Джексон, потрепав девушку по волосам. Он наклонился, чтобы снять туфельки Бьянки, чтобы она не испачкала одежду Сесилии. ― Это случилось, чтобы уничтожить тебя, но ты выжила. Этим надо гордиться. ― Вампир помолчал, а потом усмехнулся и покачал головой. ― Ладно, сейчас насоветую, потом крайним останусь. Моё мнение ― тебе надо с ним поговорить об этом. На его месте я хотел бы это услышать. У них не получилось пообщаться долго. Они погуляли около двух часов, прежде чем Джексон с Бьянкой отправились в аэропорт. К тому моменту уже уставшая и утомленная долгими поездками девочка начала капризничать. В этот раз они собирались куда-то в Антарктиду, по своеобразному выговору Бьянки, чтобы посмотреть белых медведей и пингвинов. На самом деле, Сесилия подозревала какую-то другую причину. Джексон был расслаблен и спокоен, но из уголков его глаз не уходило непонятное ей волнение. Свон смутно представляла, с чем это связано. Бьянке скоро исполнится два года, но говорила девочка всё ещё неважно. Основными её словами были «мама» и «папа». Неясно было, в чём проблема. Джексон очень много разговаривал с дочерью, Сесилия всегда болтала с ней во время звонков. И по взгляду было понятно, что она всё понимает и обрабатывает. Когда Джексон просил её что-то сделать ― давал задания в педагогических целях на развитие разных качеств, ― Бьянка всегда выполняла, но в большей степени молча. Если появлялась проблема, громко кричала «папа» и тыкала в неполучавшийся элемент. Джексон свою девочку просто обожал. Но сюсюкать не умел совершенно. Играть, целовать, носить на руках, помогать с рисунками и уроками, жалеть разбитые локти и колени, просто баловать — сколько угодно. Но «ням-ням», «бай-бай», «купи-купи» и прочие «пись-пись» были словами не из его лексикона. С самых первых даже не дней, а минут жизни Бьянки со своей дочерью Джексон говорил исключительно на «человеческом» языке. Сесилия как-то, как само собой разумеющееся, переняла эту привычку. В отличие от её отца. Чарли, пару раз встречаясь с Бьянкой, пытался поговорить с девочкой «по-малышковому», но неизменно встречал недоумённые взгляды самой девочки, не привыкшей к такому обращению. С одной стороны, девочке было только два года. По идее, ребёнок в два года должен был говорить больше двухсот слов, у него должна была быть практически фразовая речь, он уже должен был формулировать простую мысль или просьбу: «Мама, пойдём в магазин, ты обещала купить мне игрушку». У Бьянки этого не было. Сесилия любовно посмотрела на фотографию на своем телефоне ― при возможности она фотографировала едва ли не каждый шаг своей малышки. На ней утомлённая прогулкой Бьянка спала в детском кресле, укрытая хорошо знакомым Сесилии пледом. Это была единственная вещь, которую она забрала от матери, когда уходила. Плед был ручной работы, его сделала бабушка Свон специально для внучки, когда той исполнилось пять. Он был большим, и Сесилия пользовалась им даже когда была подростком. Если бы плед мог, он бы поведал о многом. Но больше всего рассказов было бы о слезах ― слёзы усталости, разочарования, боли, которые никто и никогда не слышал. Возможно, хорошо, что вещи не умели говорить. Бьянка, в любом случае, спала под ним счастливо и спокойно. Она просто развивалась иначе. Врачи, которым они с Джексоном показывали дочку, в один голос твердили ― всё наладится. Просто ей нужно больше времени. Ужасные обстоятельства её рождения, гипоксия. Главное — не молчит, охотно идёт на контакт с родителями, родственниками, другими детьми. Ей просто нужна помощь. И родители изо всех сил старались помочь. Старались понять её, найти в её речи повторяющиеся звуки, связать их с предметами, чтобы знать, чего хочет дочка. Джексон поэтому и таскался с ней по миру, искал новые впечатления ― и для неё, и для себя. Но пока видимых прогрессов не было. Бьянка не умела говорить, но, по крайней мере, была терпелива. Когда Джексон не мог с первого раза понять, что от него хочет девочка, та делала всё, чтобы обозначать желаемый предмет. Проще было, если это было что-то в доме. Сложнее, когда Бьянка хотела что-то за его пределами. В любом случае, они с Джексоном искренне верили, что регулярные занятия в центре развития и дома скоро возымеют действие и Бьянка наконец порадует их связной речью. У каждого были сильные и слабые стороны. Бьянке было непросто справиться с речью, зато она рано начала ходить. И совсем не ползала. Хорошо рисовала и всегда помогала разбирать сумки из магазина ― уносила в ванную мыло и всё остальное. Сесилии должно было быть грустно от очередного расставания… Но так и не стало. Светлая тоска ― не более. Она любила своего друга, любила свою приёмную дочь. Но Джексон не мог вечно сидеть рядом с ней, он давал ей шанс жить своей жизнью. Сесилия это ценила, больше, чем он мог себе представить. Вернувшись домой с приятной теплотой в груди, которая в последнее время пропадала быстро и появлялась только с появлением рядом Карлайла, Сесилия оглядела пакеты с продуктами. Разложила, попутно решая, что такого приготовить. Иногда её душа радовалась тому, что Карлайл не ел ― не всегда у Сесилии получалось то, что она хотела, и она была уверена, что, будь Каллен человеком, его желудку пришлось бы несладко. Но иногда Свон почти жалела о том, что Каллен не мог оценить то, что у неё получалось ― например, вчерашний торт получился просто прекрасным, хотя обычно девушка не увлекалась готовкой. Лакомство всё ещё оставалось на полке — Сесилия планировала доесть его после готовки. Так же задумчиво она вытащила курицу, некоторые овощи, поставила всё это на стол и стала думать, что приготовить. Определившись, достала доску, нож и большую форму для запекания. Все действия у неё выходили механическими, мыслями Свон была далеко. Она не понимала, в чём дело. То, что ей почти до боли давались открывания своей души перед другими людьми — это она знала. «В следующий раз я откроюсь только на вскрытии своего трупа» — это было про неё. Карлайл тоже это знал и, хотя явно с этим не смирился, научился как-то с этим уживаться. Как вампир, он был безумно проницателен и, когда Сесилия невольно открывала часть своей души, тут же хватался за это, мягко раскрывая свою возлюбленную чуть больше. Обычно Свон хватало на пару откровений, не больше. Обнаружив, что душа её приоткрыта, Сесилия стремительно закрывалась, и Карлайл спешил перевести тему ― напуганная своими словами, девушка могла не разговаривать с ним пару часов, а видеть её растерянной, испуганной и отстранённой вампир не мог. Бывало, что обнаружив это, Сесилия старалась сохранить этот настрой. Пыталась быть такой же искренней, как и до этого, но у неё не получалось. Мозг начинал работать быстрее, шестерёнки крутились, и она замыкалась. Она сама не понимала, как это происходило ― просто вдруг внутри начинало жечь так стремительно, что каждое слово будто выходило из неё раскалёнными углями. Карлайл, чувствуя всё, что происходило внутри неё, никогда не настаивал. Сесилия понимала ― он просто верил, что однажды она сможет доверять ему настолько, что захочет сама, по доброй воле, раскрыть свою душу. Раскрыть ему всё ― надежды, мечты, страхи, кошмары, прошлое. Но как долго придётся ждать? Сесилия подозревала, что ей будет больно. Раскрыть всё то, что с ней происходило ― всё равно что дать заряженный пистолет в руки человеку и упереться лбом в дуло. Сесилия не знала, как о случившемся с ней говорить с тем, кого она любила и кто любил её. С Джексоном в этом плане было проще, потому что он был тем, кто помог ей пережить всё то, что случилось. Своё прошлое Сесилия обернула льдом внутри себя, заперла, но больше она не могла согреться. Это её уничтожало изнутри. Но может… может быть ей попробовать? Она достаточно бросалась мрачными намёками, Карлайл видел и слышал достаточно, чтобы представить, что с ней могло случиться. Просто… будет ли лучше, если она скажет сама? При мысли об этом, Сесилию едва не начинало тошнить, ей казалось, ещё немного и она упадёт в обморок. Из-за переживаний и готовки она не пошла к институту, чтобы вернуться с Карлайлом домой. Каллен вернулся, когда она ужинала, и, разувшись, бесшумно зашёл на кухню. Сесилия подняла на него глаза и бегло улыбнулась. ― Привет, ― аккуратно произнёс он, не подходя ближе, оценивая, в каком настроении находится его возлюбленная. ― Ты хорошо себя чувствуешь? Всё нормально? ― Да. ― Сесилия качнула головой в жесте, который напоминал согласие. ― Готовила полдня, устала. И ещё встретилась с Джексоном. Карлайл подошёл ближе, поцеловал её в макушку. Сесилии показалось, что так он пытается скрыть волнение и озадаченность. ― Неужели? Он здесь живёт? ― ненавязчиво спросил он, и Свон покачала головой. ― Нет, был с Бьянкой проездом. Думаю, они уже на полпути в Антарктиду. Сесилия встала, чтобы поставить грязную посуду в раковину, и замерла так на минуту. Напряжённо сжимала и разжимала пальцы, пока её костяшки не хрустнули. ― Я решила… ― почти шёпотом произнесла она, но споткнулась на слове и замолчала. Сделала вдох-выдох, потёрла виски пальцами, а потом выпрямилась и посмотрела на Карлайла спокойно и решительно, хотя прекрасно знала, что этот вечер грозился превратиться в сущий кошмар. ― Я хочу тебе кое-что рассказать.