Жертвоприношение

С самого начала идея умереть была ненадежной, и Глабр это осознавал, но хотелось выиграть время. Нет, он понимал, раз уж рабы закусили удила, то и умирать ему всё равно придётся, однако всё-таки где-то в глубине души жила надежда. Он сам не знал, почему, но не собирался отказываться от самого слабого шанса выбраться из плена. Ну хоть умереть не на глазах этих варваров. В голову Глабра закралась одна мысль в ту же ночь, когда как Спартак бурчал по поводу дурацких идей своих соратников, а потом просто сбежал. После ухода Спартака Вариния некоторое время прожигала Глабра взглядом. Он с тоской подумал, что можно было плюнуть на всё, но доживать последние дни, а может и часы как на вулкане ему не хотелось. Глабр то и дело вспоминал мёртвый взгляд покончившего собой сына одного из патрициев. У мальчишки хватило смелости уйти на тот свет. Почему же её не хватило у него, претора Гая Клавдия Глабра? Решено. Лучше попытаться уйти достойно, а тело… Ну, что тело. Пусть делают, что хотят. Здесь он уже не властен. Полежав какое-то время, Глабр решил приподняться. Надо ли уточнять, что у него ничего не получилось? Пришлось в буквальном смысле, стиснув зубы, ползти к заветному сундучку Варинии, где та хранила разные снадобья. Добравшись до цели, Глабр стал шарить руками по всем предметам. Пару раз ударившись об угол сундучка, претор вдруг нашёл маленький маникюрный ножик. Точнее, наткнулся на него и порезался — до того тот был острый. Решение пришло быстро. Полоснуть по венам тоже несложно. Крови он и так достаточно потерял. Может, и сработает. Главное, чтобы до утра никто не вошёл в палатку. Сознание уходило медленно, но верно. Глабр погрузился во тьму и уже не слышал, как в палатку вбежали женщины. Лишь в какой-то момент показалось, что вокруг очень жарко. Он предположил, что уже проваливается в какую-то тьму, откуда раздаётся жуткий хохот. Царство Плутона встречало жаром земли-матери. Внезапно показалось, что на него пролился сильнейший дождь и стало зябко, а потом вновь послышались спорящие голоса, затем показалось, что его подняли и куда-то понесли. Последнее, что он почувствовал — его взваливают на спину коня. Разве не Харон должен был встречать его? Гай Глабр очнулся от того, что ощутил под собой мягкое ложе, не такое как в палатке Спартака. Глабру всегда хотелось знать, что такого накидали фракиец или его жена, чтобы создать видимость места, где можно прилечь, но на самом деле там было жёстко, словно на камнях? Глаза всё-таки открылись, и Глабр, хоть и видел весьма мутно, понял, что находится совсем не в палатке треклятого фракийца. По-крайней мере, не было такого освежающего дуновения через открытые окна. Какое-то время он смотрел в узорчатый потолок над собой. В голове что-то щёлкнуло, Глабр попытался вскочить, но тело подвело его. Он смог лишь неловко повернуться на бок. Ему показалось, что кто-то тихо вышел, а потом послышались торопливые шаги двух человек. Глабр хотел вернуться в исходное положение, но не смог. Боль так скрутила его, что он раскрыл рот в беззвучном крике. Из горла вырвалось лишь сипение. — Тише! — прошептал чей-то незнакомый голос, а сильные руки помогли Глабру лечь на спину. Отдышавшись, Глабр уставился на двух мужчин. Один был почти его ровесник с лицом, словно вырезанным из камня, но взгляд был обеспокоенным. Второй — молодой и довольно знакомый. Где же Глабр его видел? — Меня зовут Гай Юлий Цезарь, — улыбнулся молодой, заметив мыслительный процесс на лице Глабра. Ну конечно, тот самый Цезарь! Да, Глабр был наслышан про него и даже один раз видел, но это было более двух лет назад. Немедленно влез и второй: — А я Марк Лициний Красс. Хозяин этого дома и новый командующий римской армии по подавлению бунта восставшей черни. Глабр кивнул. Интересно, а что молодой Цезарь делает рядом со своим врагом? Пока Красс так и этак решал, как выспросить у Глабра местонахождение лагеря повстанцев, Цезарь стоял позади императора каменной статуей и не сводил с Глабра сверлящего взгляда. Глабр понял, что Цезарь в курсе, где находится лагерь Спартака и, судя по всему, не очень хочет, чтобы Глабр раскрыл его местоположение. Претора прошиб холодный пот, который Красс списал на ранения, когда он подумал, что именно Цезарь виновник провалов римской армии в борьбе с восставшими. Судя по тени улыбки на лице Цезаря, тот прочитал его мысли и, видимо, чтобы успокоить его, Глабра, слегка покачал головой. А претор, устало, то кивая, то качая головой, зацепился взглядом странные красные пятна, опоясывающие точёную шею Цезаря. Догадка пронзила его как раз в тот момент, когда Красс пожелал ему скорейшего выздоровления и встал, положа свою руку на плечо Цезаря. Тот, словно нехотя, оторвался от созерцания раненого претора и едва заметно повёл плечом. Красс немедленно убрал руку. Интересно, давно Цезарь командует императором? Когда они вышли, Глабра сморил беспокойный сон.