Жертвоприношение

От слов Цезаря Красс пришёл в ярость. Он даже не заметил, как ушли Спартак и Глабр. Что только сейчас позволил себе сказать этот выродок из рода Юлиев? Не видать Крассу триумфа? Он поднялся с кресла, но Цезарь жёстко сказал: — Не надо, император, не стоит марать свои руки в моей крови. Дай возможность Гнею Помпею получить все лавры. — Что? Ты хочешь, чтобы я отдал свою победу над Спартаком этому выскочке Помпею?! — зарычал Красс, сжимая кулаки. Сунувшийся в комнату раб был награждён таким свирепым взглядом, что лишь тихо проблеял: — Помпей, господин. — Кто?! Раб оглянулся куда-то себе через плечо и повторил: — Прибыл Гней Помпей, господин. Боги, хорошо, что Глабр со Спартаком ушли прочь. С другой стороны, очень хотелось продемонстрировать Помпею вожака бунтовщиков, но Красс сдержался. Для начала, не мешало бы узнать планы Помпея. Красс отдал приказ рабу: — Зови! А заодно принеси вина, мяса, оливок и лепёшки. Раб поклонился и исчез, словно его и не было. Снаружи загрохотало и наконец, гремя доспехом, в комнату вошёл плотный мужчина среднего роста. Шлем он держал в руке. — Приветствую тебя, доблестный император Красс, — громогласно произнес мужчина и, посмотрев на Цезаря, уточнил: — Я вижу перед собой племянника самого Гая Мария? — Именно так, Гней Помпей, — учтиво ответил Цезарь. Помпей усмехнулся. Красс ответил таким же приветствием и пригласил прилечь на кушетку. Раб внёс вино и еду. Помпей налил себе полный кубок и залпом выпил. Утолив жажду, шумно выдохнул и ворчливо произнёс: — Красс, я умаялся добивать остатки презренной армии рабов. Послали тебя, но всю грязную работу сделал я. Ты их упустил, Красс. Проклятые рабы расселялись по всему югу. Красс едва сдержался, чтобы не рассказать о том, что у него в доме находится не только Спартак, но его жена с ребёнком. Но, едва бросив взгляд на возлежащего чуть поодаль Цезаря, увидел, как тот смотрит на него в упор. Притворно вздохнув, Красс ехидно сказал: — Да, Помпей, без тебя словно всё застыло. Не угадав в голосе издёвки, Помпей прожевал мясо и продолжил: — Они бежали, словно зайцы от волков. В этот момент что-то с шумом упало. Красс почему-то подумал на Спартака, который, по идее, должен был сейчас обнимать жену с сыном, и на всякий случай проклял его про себя. Помпей уставился туда, откуда доносился шум. — Что у тебя там, Красс? — Ветер, Помпей. — Странный ветер, — Помпей хотел было встать и посмотреть причину шума, но его опередил Цезарь, который елейным голосом пропел: — Славный Помпей, победивший в Испании благодаря предательству, боится ветра? — О каком предательстве идёт речь? — притворно удивился Помпей. — Ошибаешься, славный Цезарь, я одержал победу благодаря своему таланту полководца. — Угу, — слишком легко согласился Цезарь, Что он задумал, интересно? Красс решил довериться своему любовнику. — У меня будет триумф, Красс. Сенат обещал его мне, а не тебе, — наконец самодовольно высказал Помпей истинную приичну, по которой он явился в дом императора. — И почему же, интересно? — прошипел Красс. Помпей сразу подобрался и жёстко уточнил: — А что ты можешь предложить жителям Рима? Какие дары ты преподнесёшь республике? Сожжённые виллы, убитых людей? Ты даже не можешь предъявить Спартака. Где проклятый гладиатор? Да и был ли он? Красс сжал пальцами свой кубок с вином и процедил: — Я победил Крикса и Ганника. Помпей фыркнул, кидая в рот оливку: — До меня дошли слухи, что он и его люди были пьяны, так что невелика победа. Ганник? Полагаю, он был не слишком умён для командира. А твой недавний бой? Ты смог победить Спартака благодаря предательству пиратов. Едва Помпей похвастался, одновременно унизив Красса, со стороны внутреннего дворика появился буквально ползком, держась за стены домуса, Гай Клавдий Глабр. Вид у него был — краше в гроб кладут. Но зеленые глаза с ненавистью смотрели на Помпея. Помпей уставился на Глабра любопытным взглядом. — Это Спартак? — спросил он. — Нет, это местный сумасшедший, — отрезал Красс, разозлившись на появление бывшего пленника рабов. — Ты ошибся, Гней Помпей. Меня зовут Гай Клавдий Глабр. И да, император Красс прав — я сумасшедший в какой-то мере. Помпей ухмыльнулся, оглядев неудачника, проигравшего Спартаку и попавшего к нему в плен. Интересно, а как он оказался в доме Красса? Крассу хотелось закрыть лицо рукой и не видеть этого театра. — Ты тот самый претор Гай Клавдий Глабр, — издевательски протянул Помпей, — который пропустил атаку армии рабов и был повержен ими. Ты собрал вокруг себя одних неудачников, император Красс. — Помолчи, Помпей. Ты находишься у меня в гостях. Вмешался Цезарь: — Ты получишь триумф, Помпей. Одно условие — ты ничего и никого не видел. В этот момент тишину ночи прорезал пронзительный крик ребёнка. Помпей с удивлением посмотрел на Цезаря. — И не слышал, — пропел тот. — А что я должен был увидеть или услышать? Что вы оба скрываете от меня? — Помпей специально игнорировал Глабра. — Я не собираюсь обманывать Сенат. Чей это ребёнок? Красс, кого ты успел обрюхатить или это сын того, про кого я думаю? — Тебе не придётся никого обманывать, — заметил Цезарь. — Ты победил рабов и получишь славу великого полководца в истории Рима, Гней Помпей. Что ещё тебе нужно. Помпей не унимался и приставал к Глабру, не обращая внимания на слова Цезаря: — Хм, из всех сенаторов, которых послали победить повстанцев, выжили только двое, но один из них сам добрался до Рима, а вот второй… Как ты выжил у Спартака в лагере? — Зачем волноваться о тех, кого нет? — тихо спросил Глабр. — О чём ты говоришь? — поразился Помпей. — Я не вернусь. Мне нечего делать в Риме. Я умер в ту ночь, когда попал в плен. Спартаку следовало убить меня. Но его меч решил иначе, так он сказал, — с этими словами Глабр, пошатываясь, вышел обратно во внутренний дворик. — Какой именно меч? — с ноткой ехидства крикнул Помпей вслед. — Я вряд ли ошибусь, если скажу, что негодяй покрыл римлянина, словно жеребец кобылу. Ты жалок, претор! Глабр застыл у дверей, сжал кулаки, но смолчал. Вместо него ответил Красс: — Уж лучше пережить насилие Спартака, чем пресмыкаться перед тобой, Помпей. Помпей выглядел взбешенным, но сам понимал, что не следовало вести себя так нахально в чужом доме. Ноздри Красса раздувались от гнева. Атмосфера накалилась, но всех угомонил Цезарь. Помпей согласился на триумф за Испанию (не за рабов же в самом деле, раз откажут в этом Крассу), а Красс выторговал полное жалование для своих легионеров и овацию. Живой Спартак остался тайной для Помпея, хотя Крассу очень хотелось представить пленного миру и провести его в цепях по мостовым Рима. Позже, после ухода Гнея Помпея, Цезарь вкрадчиво напомнил, что за победу над рабами надо платить. Несколько дней спустя, когда Помпей со своим войском уехал прочь, Красс наконец-то позволил Спартаку и Варинии выбраться из комнаты. Судя по всему, встреча с женой и сыном прошла очень бурно: лицо Спартака светилось от счастья и гордости. Однако намётанный взгляд Красса сразу уловил невидимую связь между Глабром и Спартаком, которая совершенно не нравилась первому, но вполне устраивала второго. Наступил день, когда Спартак, закутавшись в плащ, ехал вместе с Цезарем и Крассом вдоль Аппиевой дороги, где на крестах висели бывшие воины армии восставших. Спартак сжимал кулаки и старался не смотреть на мучения соратников. Следом за ними, в повозке, ехала Вариния с сыном и лежащий там же Глабр. На одном из крестов Спартак увидел Саксу. Он немедленно подъехал к Цезарю и свистящим шёпотом попросил снять её. — Для чего ты хочешь спасти эту женщину? — Она любила одного из римлян, между прочим, — проворчал Спартак. — Думала, я не вижу. Цезарь усмехнулся и изложил просьбу Крассу. Император закатил глаза к небу, но Цезарь намекнул, что такая воительница вполне может стать отличным гладиатором в женских поединках. К тому же Капуя лежала на их пути. Красс сдался и белокурую воительницу сняли с креста, а позже продали в один из лудусов Капуи. Что касается судьбы Амики и Геты, то Спартак узнал про них, когда вся кавалькада Марка Лициния Красса приблизилась к Рубикону. Цезарь сообщил, что Амика с мальчишкой успели убежать. Берега Рубикона были покрыты зеленью. Красс остановил свои войска. Невдалеке стояли легионы Помпея, прибывшего ранее. Все знали, что через реку легионам идти было нельзя. Конечно, Сулла в своё время нарушил незыблемое правило, но сейчас не следовало злить сенаторов. Спартака с семьёй и тяжело раненного Глабра оставили на одной из вилл близ Рима, которая принадлежала Крассу. О дальнейшей судьбе бунтовщиков, Красс обещал подумать позже. Прибыв в Рим, Помпей отпраздновал триумф и его прозвали «Великим», а Красс начал двигать Цезаря вверх по политической лестнице. Через некоторое время все трое объединились в Триумвират, и только гибель Красса при Каррах разрушила его.