Приятно познакомиться, семья Кирштайнов.
Госпожа Кирштайн шла под руку с сыном, но даже тогда Жан умудрялся смотреть в стороны и расковыривать заусенцы. — Жанчик, — женщина посмотрела на пепельную гриву своего сына, — ну попробуй, может они помогут, может я смогу тебя понять? — взгляд плавно соскользнул через лоб к глазам. — Мам, — Жан отвлекся от заусенцев, — я схожу только на один приём, если пойму что мне это не нужно, — он символично пожал плечами, разводя руки в стороны, показывая всем своим видом, что, возможно, второго сеанса не будет. — Хорошо, но обещай мне, что ты постараешься быть честным с самим собой, — взгляд её был полон тревоги и переживаний. Действительно, Жан давно не мог понять что он хочет от жизни, кем ему быть… Примерный мальчик с трудным характером. Троечный аттестат, не потому что тупой, а потому что принципиальный. Художественно — графический факультет, чтобы доказать себе, что он может прожить мечтой… но ко 2му курсу он уже был не уверен, мечта ли это? Является ли его желание тем самым огнем, что освещает его жизненный путь. И чем больше он пытался это понять, тем сильнее путался, как мотылёк в паутине… Перед взором из переулка показался фасад двухэтажного старого особняка: над дверью был витраж, имитирующий готическое окно с розой, облицовка была выполнена в белых тонах, лента фундамента была коричневой с чёрными, будто дырки в зубах, заплатками. Жан посмотрел на это всё, странное ощущение проскользнуло в сознании. — Туда нам надо, -спокойно сказала Г-жа Кирштайн. — Туда… — парень даже как-то растерялся… не каждый же день приходишь в больницу для душевнобольных. Деревянная резная дверь скрипнула, когда из предбанника вышла пара в белых халатах. Женщина с темно-ржавыми волосами и светло-русый парень: она что-то ему объясняла, широко жестикулируя и иногда даже издавая звуки, больше на звуки из программы «В мире животных». «Скорее всего это врач и его интерн — сделал для себя выводы Жан, — ладно, попробуем, — пальцы обвили железную витую ручку, усилия в плече и локте смогли притянуть дверь к себе, — тяжелая» — глаза что-то выискивали: витраж тускло отражался на кафельном полу в черно-белую клетку. Дверь за спиной хлопнула, ударив в затылок плотным потоком воздуха с улицы, волосы немного растрепались, одна прядь упала ровно посередине лица, разделяя его будто на две части, Кирштайн скосил глаза к носу, в попытке понять, что ему делать дальше. Нервным и привычным движением он закинул волосы назад. Размытые цвета витража растекались по белым клеточкам, на черных же изображение почти исчезало, просторный и высокий холл, с тонкими колоннами, имитирующими своды готических соборов. Жан сделал пару шагов вглубь помещения, когда яркое апрельское солнце пряталось за облаками, помещение моментально становилось мрачнее, напоминая чем-то морг. В окне регистрации кто-то зашуршал бумагами, запахло вяленным мясом. Парень пошел в ту сторону — на запах мяса и звуки шуршания бумаги; подойдя к окошку, он слегка наклонился — за столом сидела девушка лет 20-25 и ела бутерброды, запивая их чаем.По языку скатилась слюна, кадык стукнулся при сглатывании.
— Ох! — девушка в окне вскрикнула, поперхнулась, -кха-кха, господи! — она постучала себя в грудную клетку, продышавшись она посмотрела на Жана, — Молодой человек, — на бейджике мелькнуло имя «Александра Браус», — а стучаться или здороваться Вас не учили?! — её руки быстро сунули куда-то бутерброды. — Извините, Александра… — Жан виновато отвел взгляд в сторону, потом снова посмотрел на девушку, — я на первый приём… — А! — интонация была какая-то облегченно-радостная, — как Вас зовут? Надо записать Вас на консультацию к психиатру. — Жан Кирштайн, — парень закусил губу и протянул из кармана документы в окошко. — Ага, готово! — ловко что-то заполнив, девушка щелкнула ручкой, — у Доктора Смита сегодня есть окошко, проходите по правому коридору до конца, приём через 10 минут, — Саша помахала Жану рукой и закрыла ширму. «По правому коридору, — действительно, холл расходился под углом в девяносто градусов на два коридора, — что ж, — Жан глубоко вздохнул, — пошли, Кирштайн, ты обещал маме» — чеканный шаг отдалялся от регистрации в темный правый коридор. Жан смотрел на дверь, в коридоре мигала одна лампа, что придавало этому месту не самую хорошую атмосферу.«Мама, куда ты меня, блять, отправила… »
Массивная дверь скрипнула, по полу побежал яркий луч света, силуэт мужчины был поставлен против света, что казалось еще чуть-чуть, и Жан увидит нимб. — Молодой человек, — голос был немного хриплым, — проходите. — Жан быстро зашел в кабинет. Стены были выкрашены в цвет карамели до потолка, белый стол, пара шкафов, черный кожаный диван. Жан стоял и смотрел на всё вокруг — хотелось сжаться и убежать, так как от мистера Смита веяло доминированием… — Приятно познакомиться, — мужчина сел в своё компьютерное кресло, — меня зовут Эрвин Смит, я — заведующий психиатрического отделения больницы Св.Марии. — А почему у Вас отделение больницы находится в отдельном здании, разве вы не должный быть в одном корпусе? — Жан старался максимально уйти от темы, пальцы сами собой снова принялись за заусенцы, взгляд Эрвина моментально это словил. — Как давно? — вопрос Жана был проигнорирован. — Что, — парень немного опешил, потом понял куда смотрит глав.врач, — больше 5 лет… — теперь Кирштайн почувствовал себя пятилетним мальчиком, которого будет ругать мама, — я из-за этого то и пришел… — громко сглотнул, — я не могу понять почему. — Хмммм, — Эрвин, обхватив свой подбородок пальцами, откинулся на спинку кресла, толкнулся одной ногой и сделал оборот вокруг своей оси, — «почему», — проговорил почти с такой же интонацией что и Жан, — в окне я видел Вас, — Смит посмотрел в экран компьютера, — Жан, — акцент на имени, — под руку с дамой — это Ваша мать? — Жан кивнул, — интересно… Хорошо, — он сделал еще один оборот вокруг своей оси, — расскажите о себе, Жан. — Меня зовут Жан, мне 21 год, — парень начал нервничать, второй палец правой руки автоматически начал расковыривать болячку от заусенца, — я учусь на дизайнера, — болячка дала трещину, — живу вместе с мамой, когда-то встречался с девушкой, — на месте трещины появилась расщелинка, алая капля крови начала потихонечку собираться, — но я… запутался. — Расскажи подробнее, — парень посмотрел на врача, его глаза стали синими как арктический лёд, а взгляд обжигал холодом. — Я потерял смысл своего существования, я любим, но одновременно и не любим… Я боюсь, что кого-то могу подвести… — Ты боишься ответственности? — Жан вскинул бровь, — да… ты боишься. — Боюсь?.. Да, Вы правы! — юноша вскочил с дивана, будто хотел что-то доказать, но лишь обреченно упал обратно, послышался первый всхлип, — я запутался и остался совершенно один. — А мать? — Я боюсь её огорчить… Она меня любит, но я не хочу её расстраивать, у неё сердце слабое, — Жан сквозь пальца посмотрел на Эрвина влажными глазами. — Хмммм… хорошо, — Эрвин достал из стола какие-то бумаги, — это бумага на прикрепление и дальнейшее становление на учет, согласен? — Жан протянул слегка дрожащие руки к бумагам, Эрвин посмотрел на парня, тот начал учащенно дышать, будто пытался глотать воздух, как рыба на берегу, — так, парень, это — паническая атака, — Смит подскочил на месте, — это не вечно. Так, дыши, — Жан посмотрел на врача почти стеклянными глазами, — Вдыхай!1…2…3…4…
Задержи дыхание!
1…2…3…4…
Выдох!
Так было минут 5, голова кружилась, хотелось сладкого чая и спать. — Парень, черт бы тебя побрал, да ты боишься потерять маску, что так много лет строил, а теперь не способен потянуть её по своим ресурсам… — Жан посмотрел на Эрвина затуманенным взглядом, — не пугай меня так больше… Следующие полчаса Эрвин учил Жана справлять с паническими атаками, рассказал примерный ход работы и сколько сеансов ему понадобятся. Жан спокойно подписал бумаги и остался лежать на диване, зрачки из очень узких, словно кошачьих, постепенно приходили в норму, глаза солода чуть-чуть припухли, придавая парню болезненный вид. Вышел Жан из кабинета спокойным шагом, почти беззвучно, открыв входную дверь он почувствовал, как один из камней, что придавили крылья его свободы упал…«Вот она — дверь в новое завтра…»
Выйдя на крыльцо, юноша вдохнул полной грудью, с крыши за шиворот скатилась апрельская капель. «Брррр, талая вода» — Жан, как попугай, быстро помотал головой и вжал шею в плечи, чтобы согреться. Шел домой Кирштайн уже не ковыряя заусенцев…