«Восточный лес. Стоянка двадцать минут»
— Жан, ты спишь? — с верхней полки свесился Армин, смотря на своего опечалившегося сокурсника. — Нет, Армин, я не сплю. — голос был совсем уставший. — Эй, что случилось? — блондин спрыгнул с полки и сел в ногах, — выкладывай. — Я… — глаза стали совсем потерянно стеклянные «А что я?», — я запутался… и устал. — Меня тоже выматывают эти поездки, — голубые глаза устало улыбнулись, — не печалься, нам ехать осталось часов десять. — Ты прям утешил, — интонация была язвительно уставшей. Пепельноволосый повернулся лицом к стене. — Давай выйдем подышать? Может тебе от этого полегчает? — Арлерт положил небольшую ладонь на плечо своего друга, — давай, пошли! — Кирштейн шумно выдохнул, куда-то в стенку кивнул и начал поворачиваться, садясь на своём месте. На местах напротив спали Эрен и Микаса, соревнуясь кто громче сопит носом. Йегер перевернулся на спину и тишину купе нарушил громогласный храп, — Блять, Эрен! — Армин подскочил к соседней койке и повернул Эрена на бок, чтобы тот не храпел. — Хех, — Жан встал с койки, сунув ноги в тапки, — пошли… — шаги были беззвучными, места Жана и Армина были в середине вагона. Идя усталой походкой среди спящих и тех, кто не смог уснуть, им навстречу попадались люди, кто тоже решил выйти на улицу. Платформа одиноко стояла поодаль от гигантских деревьев, в первой линии которых лениво ползла река, играя бликами от звёзд и месяца. На перроне стоял средних лет мужчина, выпуская в воздух табачный дым. — Доброй ночи, профессор Леви, — Армин как-то взволнованно это проговорил, шумно сглотнув, когда тот повернулся. Аккерман стоял в брюках и в футболке. — Здравствуй, Армин, — в воздух вылетело еще одно облако дыма. Жан лишь кивнул в знак приветствия, почти смольные волосы в темноте отливали синим, а глаза были цвета ночных облаков, — ну что, студентишки, когда будете натуру сдавать? — Профессор, — Арлерт как-то совсем стушевался. — Я сдам через неделю, — Аккерман посмотрел на самого высокого из всех присутствующих на перроне. — Кирштейн, ты меня пугаешь. Не уж то нашел натурщицу? — блондин перевёл взгляд с профессора на сокурсника. — Почти, — парень усмехнулся и оперся на огораживающий платформу заборчик. — Хорошо, — профессор потушил об урну окурок, выкинул его и размеренно пошел обратно в вагон. Жан подался чуть вперёд на встречу ветру из леса, что обдувал прохладой и почти неосязаемыми капельками воды. Бегущие по небу облака играли бликами по поверхностям всего окружающего. Парень повернулся обратно к сокурснику, тот лишь с недоумением смотрел на Кирштейна. — В смысле почти натурщица? Жан?! — Арлерт скрестил на груди руки, сминая объемную пижаму. — В прямом, — пепельная голова повернулась в сторону первого вагона, что светил куда-то вперед прожектором, прожигая кромешную темноту ночи, — это парень. — А… — Армин замер, — покажешь? — сердце кольнула ревность. — Нет, — тонкие губы изогнулись в улыбке, — а то уведёшь моего натурщика, — парень разошелся заливистым смехом. — У меня девушка есть, — Жан поперхнулся. — Ого! А чего молчишь то? — щеки блондина залились краской. — Ну… Как-то не до этого было, — Армин повернулся к лесу. — Это та блондинка, чей эскиз у тебя на курсовой? — собеседник утверждающе кивнул, — круто… — Ладно, пошли, а то стоянка скоро закончится, — Арлерт быстрым шагом направился к вагону, — догоняй! — тонкая рука поднялась вверх и помахала. — Иду, — шаг Жана был менее энергичен. Тапочки немного шаркали по платформе. Совсем один напротив этого леса, парень был объят тишиной и покоем, но всё равно чего-то не хватало. Вернувшись в плацкарт, парень заметил, что спящих стало намного больше. Армин уже лежал спиной к окну и посапывал. — Спокойной ночи, — на что блондин с полки что-то пробурчал и окончательно уснул. Поезд тронулся, Жан сел на койку и смотрел в окно, как платформа скрывается в наступающем с реки тумане. Чем больше разгонялся состав, тем дальше был лес, сменяясь голубыми равнинами с петляющей рекой, что скрыла свою блестящую гладь в тумане. Звезды смотрели на хмельные глаза через стекло холодно и равнодушно, освещая ночные просторы. «Словно его щёки, — парень безвольно и тоскливо улыбнулся, из-под подушки тонкие пальцы достали телефон, — ни одного уведомления, — взгляд помрачнел и стал снова стеклянным, — может он спит уже…»«Марко Ботт был в сети в 22:00»
«Хех, он всё так же ложится по расписанию, — на душе стало спокойно, но потом в глаза бросилось отсутствие аватарки, — не понял» — открыв страницу, Жан замер.«Пользователь удалил свою страницу»
Сердце сжалось. Весь покой, сменился паникой. Как же так? Мысли смешались в единый комок ужаса и сильнейшего выброса адреналина. С чем лежал Марко в психиатрической больнице? — с попыткой суицида. Зачем он это сделал? Сердце сжималось при взгляде на экран, где была теперь безликая страница. «Так, у Марко были друзья… Как же их там… Господи… — длинные тонкие пальцы сжали шевелюру на грани вырывания волос, — Марко… Ты же обещал… — в хмельных глазах родились реки слёз, — ты же сказал, что дождёшься… — мысленно Жан уже готов был приехать в Трост не в ожидании объятий, а на кладбище, — так, друзья, как же их там звали… Регги? Берни?..» — взгляд в пустоте пытался найти хоть какую-то подсказку. Fucked up beyond any recognition «Полный пиздец… — грудь сжалась, — Фубер… Точно! — запрос был быстро сформулирован, — Ваш запрос. Найдено одно совпадение: Бертольд Фубер. Повезло! — на странице долговязого парня были добавлены новые фотографии с какого-то концерта, где рядом стоял массивный раскаченный блондин, — так, он в сети.» — пальцы быстро набрали сообщение. «Привет, Бертольд. Я — друг Марко» — взгляд стал напряженным, — какой я, нахуй, друг… мы же целовались, — телефон безвольно выпал из рук в кровать, а пальцы снова сжали волосы, — блять… я так сильно запутался, — закрыв глаза, перед взором показался знакомый силуэт, что протянул руку, — надо переписать… «Привет, Бертольд. Скажи, что случилось с Марко? Ты не знаешь, как с ним связаться?» — отправлено.*1 новое уведомление*
Жан молниеносно открыл диалоги.«-Привет, Жан! Рад познакомиться. Марко сейчас спит у меня, а что случилось?»
— У тебя, значит… — по вагону разнёсся глухой и длинный выдох, — «Ничего, всё хорошо», — кнопка «отправить» была нажата и сообщение, пролетев по электромагнитным волнам, было отправлено Бертольду, что был в Тросте. «-Мы рады, что всё хорошо. Спокойной ночи» — «Спокойной ночи», — телефон был закинут в карманчик у полки. Голова тяжело упала на подушку, погружаясь в омут грустных мыслей и ревности. Всю ночь глаз не смыкал художник, стараясь гнать из воспоминаний тёплый, влажный и манящий поцелуй с Марко, чьи губы так властно и жадно его целовали тогда в траве, ту тёплую ладонь, те слова, что он сказал напоследок. Сон не шел: стоило лишь ржаным ресницам сомкнуться, как образ смуглого музыканта всплывал в памяти и предательски волновал все чувства, заставляя ощущать тяжелый ком внизу живота. Сейчас в плацкарте ехал не взрослый и сильный Жан, а маленький Жанчик, что хотел бы обнять за ноги маму и громко разрыдаться, сбегая от проблем, которые он не в состоянии решить сам. Так хотелось оказаться в теплых объятиях, почувствовать немного шершавую ладонь матери на волосах и услышать её слова поддержки, но поддерживали его лишь звёзды в холодном ночном небе, что светили на поезд. Утро ударило по глазам. Красный рассвет осветил реку, что всю ночь рядом петляла, огибая рельсы и деревни. За окном блестела от росы трава, где-то одиноко стояли деревья, летали высоко в небесной лазури ласточки, проскальзывая между проводами электропередач. По вагону застучали каблуки проводницы. «Дорогие пассажиры, мы подъезжаем к Каранесу, будьте внимательны при выходе из вагона, не забывайте свои вещи» — Да дайте поспать, — Эрен перевернулся с одного бока на другой и увидел мечтательно-стеклянного Жана, что уснул на спине, ловя носом блики солнца из окна, — эй, — хрупкий сон самого высокого парня на курсе был нарушен стыком рельс, из-за чего тряхнуло весь вагон. Хмельные глаза резко открылись, встречаясь нос к носу с новым днём. — Доброе утро, Армин, — с верхней полки спрыгнул Армин. — Доброе утро, Эрен и Жан, — худой парень приземлился в ногах Жана, который не помещался целиком на койке. С верхней полки напротив упала подушка. — Эй, Микаса! — Йегер резко вскочил, ударившись головой об угол полки, — блять, — схватившись за голову, он приземлился обратно на койку. — Эрен! — Микаса моментально спрыгнула с полки на пол и села к нему, — где болит? Что случилось? — её сильные руки рядом с Эреном становились нежными и очень заботливыми. Жан посмотрел на Армина, сидящего у него в ногах, блондин повернулся к нему в ответ, стараясь игнорировать данную картину маслом, заливаясь постепенно краской. По коридору стали раздаваться шаги: пассажиры начали просыпаться и занимать очередь в туалет. В очереди мелькнули два знакомых силуэта: Криста и Имир. Девушки стояли в обнимку, крепко переплетясь пальцами рук. Розовая пижама Кристы смотрелась как яркое дополнение к черному фону в виде спального комплекта Имир. Жан внимательно смотрел на эту пару, вся кожа лесби-актива была усыпана веснушками, но менее интенсивно, и кожа была чуть темнее. «У Марко более оливковая кожа», подумал про себя Кирштейн. Блондинка посмотрела на Жана как-то подозрительно внимательно. — Доброе утро, Жан! — лицо приняло моментально привычное дружелюбное выражение лица, — как спалось? — Эй! Криста, — Имир её властно обняла и прижала к себе, — ты чего с этими отбросами общаешься? — И тебе доброе утро, Имир, — Кирштейн подогнул ноги, чтобы встать с кровати и не задеть Армина. — Доброе… Это моя принцесса, ищи себе другую! — пухлые смуглые губы нежно коснулись темечка блондинки. Парень внимательно впитал эту картинку в свою память. — Имир, сделай так еще раз, — девушки посмотрели на парня с презрением, — я хочу сфотографировать, вы такие милые были, — голубые глаза Кристы округлились в изумлении, спустя мгновение её взор стал решительным. Жан достал телефон и нацелил объектив на девушек. — Снимай, — блондинка резко повернулась к Имир и, привстав на носочки, поцеловала её в губы. Брюнетка застыла в немом восторге, широко улыбаясь сквозь поцелуй, стараясь сделать пару шагов, чтобы не пропустить их очередь в туалет. — Ого, — Армин и Эрен замерли в шоке от такого открытого проявления чувств, — Жан, а зачем тебе этот кадр? — блондин перевёл взгляд с девушек на сокурсника. — Для работы по натуре, — девушки растворились в очереди. Поезд прибыл на вокзал в Каранесе: высокое здание с длинным перроном, укрытым стеклянными крышами, что пересекались между собой, создавая небольшие стеклянные пики. Время близилось к одиннадцати часам утра, солнце сквозь стекло било прямо по макушкам пассажиров. Профессор Аккерман вышел со своими студентами из вагона на платформу, где моментально же образовалась гора из чемоданов и сумок, последним вышел Жан с небольшим рюкзаком и планшетом за плечом. Духота вокзала ударила неприятно по легким пылью и запахами закусочных. Откуда-то с конца состава послышался гулкий смех с заразными похрюкиваниями и громкие возмущения. — Саша, перестань! Какая еда, мы только приехали?! — по платформе побежали два знакомых силуэта: брюнетка с шляпе с широкими полями, льняных штанах и в футболке с логотипом какого-то колбасного предприятия и парень с волосами цвета мокрого асфальта в шортах с пивной пенкой и белой футболке, — Александра! — девушка ускорилась, парень остановился, снял сланец и кинул в свою подругу, попав ей прямо в голову, — Страйк! — Конни, ты — придурок! Для правильного метаболизма нужно есть каждые два-три часа! — Браус встала, отряхиваясь от дорожной пыли. — А ну хватит! — из вагона показался парень в панамке, — перестаньте позорить нас! — Моблит еле-еле вытащил все чемоданы, покачиваясь из стороны в сторону. — Ой, да ладно тебе, Моблит, — следом за ним вышла ржаво-волосая женщина, которую когда-то представил Жану Эрвин. — Ханджи, они же только что чуть не подрались тапочками! — парень в панамке скинул все сумки на платформу, — что же ты такого набрала? — Жан наблюдал за тем, как менялись лица знакомых ему людей, когда кто-то из них заметил его. Карии глаза, спрятанные за солнцезащитными очками сощурились. — Эй, Жан! — женская рука поднялась вверх, активно размахивая, — эй, Эрвин, вылезай ты уже, смотри, там твой подопечный! — доктор Зоэ пропала в вагоне, после чего от туда вылетел чуть ли не пинками Эрвин с чемоданом. Саша и Конни постарались сразу же принять максимально холодный и отстранённый вид, но увидев спокойного и заинтересованного в их веселье Кирштейна, рассмеялись и пошли к нему. — Ну и что ты тут забыл, художник? — Спрингер закинул с некими усилиями руку на плечо знакомого. — Я с группой приехал на экскурсию по грантам от Ривзов, а вы? — Жан поправил планшет за плечом. — Ого, — лицо Саши застыло в искреннем удивлении, переводя блестящие глаза на Конни. — Мы тоже, вот выбрались вместе со своими, — Конни повернулся назад к Ханджи и остальным. Сзади была забавная миниатюра «Три дурака»: Ханджи и Эрвин друг друга подкалывали и стебали, а Моблит старался их разнять. Рядом с высоким студентом нарисовался Леви, увидев Смита, Аккерман ровным шагом направился тому навстречу. — Л-леви? — Ханджи моментально отлипла от Эрвина, который услышав это имя замер как столб, стараясь вообще не двигаться, — а что ты тут делаешь? — Зоэ поправила очки и отступила пару шагов назад, сохраняя дистанцию. — Это я у вас хочу спросить, — руки в боки и насупленный взгляд при сочетании с ростом и угрожающей интонацией создавали уменьшенную версию страшного человека. — Леви, мы на экскурсию… — Эрвин как-то виновато это проговорил и ссутулился, — прости что не сказал. — Утюг выключил? — Даже холодильник разморозил, — повисла пауза, в глазах Жана данная ситуация напоминала вариацию на картину Решетникова «Опять двойка»: массивный мужчина сжался до размеров Леви, виновато отводя голубые глаза в сторону от сероглазого. Аккерман смотрел пристально на Эрвина минуту, наблюдая как тот еще сильнее сжался. — Ладно, пошли, — он отвернулся и пошел в сторону своих студентов, — а ты чего тут уши развесил, Кирштайн, пошли, а то автобус без нас уедет. — Хорошо, — Жан дождался когда Эрвин выпрямится, — Доброе утро, доктор Эрвин. — Сейчас можно просто «Эрвин», — он широко улыбнулся и взял свой чемодан и часть груза Ханджи, — не думал, что ты студент Леви, он обычно рассказывает о всех своих студентах. — О, так Вы знакомы с профессором Леви? — лицо Жана вытянулось от удивления. — Мы не просто знакомы, — улыбка приобрела какой-то заговорщицкий вид. — Да, они вместе живут, — Ханджи проговорила это абсолютно обыденно, будто это очевидно. — Твою ж мать, — густые брови были сведены в негодовании и возмущении, передавая почти всю палитру эмоций Эрвина. Через секунду раздались два глухих шлепка. Леви, словно птица, подлетел к Смиту и Зоэ, отвесив каждому по смачному подзатыльнику. — А ты чего уши развесил? — взгляд стальных глаз прожигал Кирштейна насквозь, — нас ждёт автобус, — Аккерман пошел обратно к студентам так, будто ничего не произошло. Эрвин громко сглотнул, Ханджи потёрла затылок. — Ещё легко отделались, — женщина поправила немного сползшие с носа очки и громко рассмеялась. — Ханджи, пожалуйста, не рискуй так больше, он же нас убьёт в следующий раз. — Ахахахаха. Хорошо. Группа направилась к автобусу, что ближе всех стоял к выходу с вокзала на автобусный круг. — Это что, автобусный вокзал? — Конни свёл брови в негодовании, — нам Эрвин сказал, что нас встретят… А это что?! — он указал двумя руками на экскурсионный автобус красного цвета. — Конни, у нас экскурсия с заселением и культурной программой, — Жан устало это проговорил, поправляя шляпу. — Я думал нас встретит личный водитель на каком-нибудь Бентли… — уголки губ парня поползли вниз. — Конни, ты — придурок! — Саша громко засмеялась, подбегая к автобусу, в нижнее отделение которого уже группа укладывала свои вещи, — это же автобусная экскурсия! — она достала из кармана буклет, в котором была описана программа их приезда в этот город. — Саша… — взгляд ярко-желтых глаз стал совсем печальным. Пока двое спорили, Жан закинул планшет в отсек с багажом и через серединную дверь зашел в салон со своим небольшим рюкзаком. Эрен с Микасой и Армином сели в середину салона друг за другом, чтобы можно было разговаривать, спереди села тоже часть группы, на соседнем ряду напротив Эрена и его компании сели Леви с Эрвином, а за ними Ханджи и Моблит, Криста с Имир сели на предпоследние места. Кирштайн размеренно пошел в самый конец салона автобуса, что как-то знакомо и мерзко пах бензином. Не смотря на запах, салон был удобный, а на занимаемом месте у Жана даже окно открывалось, что облегчило ему жизнь. Место у окна — любовь всех детей и взрослых мальчиков, особенно для тех, кто хочет отвлечься от всего окружения. Сев в кресло, парень расслабился и поставил рядом с собой свой рюкзак, буквально через мгновение вещи Жана перекинули на свободные места перед ним, освободившееся место безцеремонно заняла Саша, рядом с которой сел Конни. Девушка открыла свою сумку и достала контейнер с едой, облокотившийся на окно художник даже не обратил внимания на брюнетку. Запахло варёно-копченой колбасой, свежими огурцами и салатом, а так же бородинским хлебом с его обсыпкой из кориандра. — Саша, да ты заебала жрать! — агрессивный шепот Спрингера был похож на гусиное шипение, — отдай и хватит! — он потянулся к девушке, в попытке отобрать бутерброд, на что та моментально отвернулась в сторону Жана, завалившись на него. Художник повернулся на эту суету, что пропускал мимо ушей. Перед хмельными глазами мелькал бутерброд, что так манил своим запахом и видом. — Саша? — художник громко сглотнул, — можно? — Да, Конни! — Браус хотела что-то ещё сказать, но почувствовала как рука с бутербродом резко полегчала, карии глаза в ужасе посмотрели на Жана, который просто взял бутерброд из её руки и начал его есть. В уголках девичьих глаз выступили слёзы, — Жан… — слезы пробежались по румяным щекам. — Что ты наделал? — Конни посмотрел на свою подругу, что со слезами на глазах достала следующий бутерброд и повернулась к нему. Страх и вина сжали горло, из-за чего бутерброд раздора потерял вкус. Пальцы моментально начали расковыривать заусенцы до первой крови, лицо из расслабленного стало напряженным. Жан немного наклонился вперёд, чтобы достать с сидения свой рюкзак. Молния проскрипела, открывая содержимое рюкзака: кейс с пастелью и какие-то свёртки фольги. — Вот, — он достал какой-то свёрток фольги, — это мама готовила, — запахло мясом, Саша выхватила свёрток. По салону разнесся запах трав, чеснока, перца и запеченного свиного окорока. Корочка была темно-багровой из-за паприки, где-то прилипли веточки кинзы, с которой запекала мясо Г-жа Кирштейн. Карии глаза заблестели, а изо рта потекла тонкой струйкой слюна. — Господи, это же домашняя буженина! — ряд ровных белых зубов вцепился в кусок мяса, нарушая целостность мясных волокон, что при откусывании проминались под зубами и пускали сок. — Саша, мать твою! Ты чего делаешь?! — Конни нервно схватился за мясо в попытке вырвать оставшийся кусок изо рта девушки, — бестолочь! Дай хоть мне кусочек! — но брюнетка игнорировала все попытки спасти буженину, продолжая поглощать мясо вместе с руками Спрингера. — Конни, не переживай, — Жан аккуратно достал второй свёрток фольги из рюкзака, желтые глаза округлились в панике. — УБЕРИ! — перекинувшись через девушку, юный медик ударил по руке художника, из-за чего Кирштейн быстро убрал свёрток обратно, закидывая рюкзак на прежнее место, — при Саше никогда не показывай что у тебя есть еда… Она как реинкарнация саранчи — сожрёт нахер всё. — Ого, — парень удивился, понимающе покивал головой и отвернулся от парочки медиков. Гул разговоров приехавшей группы, состоящей из медиков, художников и студентов какого-то аграрного колледжа. — Дорогие гости Каранеса, я рад Вас приветствовать на экскурсии по историческому центру нашего города. После экскурсии Вас заселят в гостиницу, что оплатил для Вас фонд капиталов компании «Ривз», добро пожаловать! — экскурсовод что-то сказал водителю и автобус тронулся с места, оставляя позади автобусный вокзал и душный воздух с пылью. Словно заунывная песня, голос экскурсовода что-то вещал, наводя лишь скуку и сонливость. Данное путешествие по историческому центру из-за пробок заняло около двух часов. Эрен с Армином играл в карты, пытаясь подбивать и Микасу на партейку; Леви облокотился на Эрвина и уснул, полностью скрывшись за спинкой кресла; Моблит с Ханджи внимательно слушали каждое слово, снимая на телефоны все те места, где проезжал автобус, и задавали вопросы об истории колбасной столицы. — А сейчас мы с Вами остановимся и зайдём в музей колбас семейства «Ривз», — как только автобус припарковался и открывающиеся двери впустили в салон свежий воздух с улицы, Саша перепрыгнула через Конни и вырвалась на улицу, оставляя после себя след из возмущённых пассажиров. — Она никогда не перестанет думать желудком, — Спрингер посмотрел на Жана, что почти задремал, — АЛЛО! — художник судорожно дёрнулся, — подъём! Мы приехали! — желтоглазый взял пепельноволосого за плечо и сильно тряхнул. — О, — Жан поднял руки в глубоком зевке и потянулся, потом встал, из-за чего сидящий Конни казался таким маленьким, — а куда мы приехали? — У нас экскурсия в колбасный музей, но мне кажется, — на улице уже стало оживлённо из-за группы в двадцать человек, где вокруг витрины уже вилась Саша, — что нас из-за Саши выгонят… Дальше магазина сувениров она не дойдёт. — Не уж то всё так серьёзно? Я думаю, она умеет себя контролировать, — он улыбнулся, переводя взгляд на Конни. — Давай проверим?! Доставай второй кусок буженины, — желтые глаза горели азартом. — Ну, — высокий художник стушевался, — ну давай, — он сел на место, наблюдая как люди продолжают выходить из автобуса, через мгновение в руках оказался свёрток фольги. — Открой, — оба парня посмотрели на Сашу, что бегала вокруг Ханджи и о чём-то просила, цепляясь к рукам, но стоило в приоткрытое окошко просочиться из салона запаху мяса, как она рванула к автобусу, — закрой окно! — Жан в испуге перекинул свёрток Конни и попытался закрыть окно, но не успел: девушка с разбегу подлетела к автобусу и в открытое окно прыгнула по пояс, агрессивно толкаясь локтями и отнимая мясо у Конни. Парни проиграли сражение за домашнюю буженину от Г-жи Кирштейн… На ступеньках музея сидели троё отстранённых от экскурсии за неподобающее поведение: агрессивно голодная Саша Браус, Конни Спрингер-подстрекатель и жертва обстоятельств- Жан Кирштайн. — Довольна, картофельная башка? — медик плюнул себе под ноги, — водитель в автобус нас не пускает, когда эта сраная экскурсия там закончится — хер знает, так и в магазин нас не пустили, так как там обеденный перерыв на час… Дерьмо. — Главное, что я поела, — она откинулась на каменную ступеньку, — попроси рецепт у своей мамы, мне понравилось, — девушка широко улыбнулась Жану, но тот лишь сидя дремал, обнимая рюкзак, из кармана брюк вдруг выпал вибрирующий телефон, — Жан, тебе звонят, — но парня накрыла сонливость, от которой он бегал весь прошлый день и ночь, — эй, он уснул сидя… — женский пальчик тыкнул художника в плечо с небольшой силой, и тот откинулся на ступеньки. — Бля, — Конни потряс художника за плечо, — я говорил, что нужно было сесть на скамейку в тени, у него по ходу солнечный удар, — двое подцепили Жана под руки и дотащили до скамейки. Найденная в рюкзаке бутылка воды пошла в ход — медик вылил немного воды на волосы, налаживая терморегуляцию организма, — позвони Эрвину… Жан даже не чувствовал что у него теперь мокрые волосы и горловина футболки, он крепко уснул, погружаясь в глубины своего сознания. Девушка быстро подобрала вибрирующий на ступеньке телефон, на экране высветилось «Мамулита». — Алло, здравствуйте, Г-жа Кирштайн, Жан сейчас отошел в туалет, потом у нас экскурсия продолжится. Как мы освободимся — Жан перезвонит. Приятно познакомиться, меня зовут Саша, до свидания! — выпалив всё на одном дыхании, Браус бросила трубку, не дав женщине даже ответить хоть что-то. В лицо ударила какая-то прохлада, не свойственная лету. Легкие наполнялись воздухом без препятствий, голова в момент сильно заболела, раскалываясь будто на две части, к горлу подступила тошнота, в глазах двоились силуэты, чуть позже обрисовались: Эрвин, Ханджи, Армин и чуть поодаль Леви и где-то у окна Конни. — Ну что, как дела, солдат? — Эрвин поднёс к губам Жана стакан воды, — пей, тебе нужно восполнять водный баланс. Напугал ты нас, конечно. — А где я? — В хостеле, который нам так гордо представили «Гостиницей», — губы Аккермана скривились в недовольной гримасе, — ладно, я пошел, чтобы завтра, — он хотел сказать что-то на подобии «был как штык», но замолчал, — сидел тут и отдыхал, — хмельные глаза округлились в изумлении. — А как же экскурсия? — голубые глаза Эрвина стали электрическо-синими, словно небо в момент раската грома, Жан громко сглотнул, немного попятившись в кровати назад, — понял, экскурсия уже не для меня. — О, ты стал лучше понимать эмоции, молодец, — мужчина как-то вымученно улыбнулся ушел, уводя за собой Ханджи и Леви, оставляя ровесников наедине. — Старик, ты нас с Сашей, конечно, напугал, — Конни выдохнул, вытирая испарину со лба. — Это да, мы с Эреном тоже напугались, бросай свои ночные размышления. — Парни, я бы с радостью, — Жан лег поудобнее, — но, — глаза округлились, парень резко вскочил с кровати, — а где мой телефон?! — Никто не писал, — Армин осторожно положил телефон на тумбочку у кровати, — разве только мама твоя, — парень громко сглотнул и испуганно посмотрел на Арлерта. — Ты рылся в моём телефоне? — Нет, ты сам его разблокировал. — А, ну ладно… — длинные пальцы обхватили телефон, глаза быстро прошерстили все переписки, профиль Марко отображался как «в сети», тонкие губы умиротворённо сложились в улыбке, — спасибо, чтобы я без вас делал. — Поверь мне, осёл, ты бы сдох, — Конни злорадно засмеялся. — Ты идиот… Как, вообще, таких в мед берут? — Армин посмотрел на своего нового собеседника с презрением. — Как видишь, на бюджет, так еще и на гранты попадаем, — Спрингер довольно улыбнулся, почти скалясь. Распахнулась дверь, в проёме показался Эрен, весь увешанный сумками с сувенирами. — О, очнулась наша брауншвейгская колбаска? — Йегер посмотрел на Кирштайна, что лежал на боку с телефоном. — Ага, «очнулась», — Армин посмотрел на своего сокурсника, что уже уснул с телефоном в руках, сладко посапывая. Оставшиеся бодрствовать покинули комнату, давая Жану отоспаться как следует. Блестящие в темноте зелёным глаза открылись лишь глубокой ночью, телефон в руках смотрел экраном прямо на него, разблокировав устройство, перед взором открылся список пропущенных звонков: 23 от мамы и 3 от двух неизвестных номеров. — «А что с сообщениями? — высветилось, что написала мама, говоря, что ей всё рассказал Армин и что нужно себя беречь и…- Марко?»— «Жан, прости что не отвечал, я встретился со своим старым другом»
— «Понимаю, что виноват, прости, пожалуйста»
*пропущенный видео-звонок*
*пропущенный видео-звонок*
— «Жан, ты обиделся?»
— «Жан, ответь, прошу…»
Тяжёлый выдох вырвался из груди, пальцы сами набрали ответ. В ночной тишине буквы отражались как в зеркале в глазах.«Я не обиделся, я спал. Извини, что заставил волноваться»
Сообщение было отправлено лёгким касанием пальца.— «Фух, хорошо, а то я испугался. Ты где?»
«Я в другом городе, придёшь меня встречать на вокзал через 3 дня?»
Собеседник что-то печатал, будоража все чувства и страхи в одной спёкшейся на солнце голове. Жан перевернулся с бока на спину.— «Я приеду хоть сейчас, где ты?»
— Марко? — художник испуганно вскочил с кровати на пол, ноги подкосились, подарив лбу встречу с тумбочкой.