Жизнь после жизни

      Катя совершенно потерялась во времени и пространстве. Этот безумный поцелуй накрыл ее с головой волной томительных воспоминаний об Андрее, его умелых ласках, их ночах, полных нежности и страсти. Жданов никогда не умел держать себя в руках — ни в жизни, ни в постели. Он одними только прикосновениями всякий раз приводил ее в неистовый экстаз, когда мозг затуманивается настолько, что все страхи и предубеждения моментально исчезают, растворяясь в этом горячем потоке наслаждения. И дело было не только в том, что Андрей являлся опытным любовником, а в ней самой, в том, как ее тело откликалось на каждое, даже самое целомудренное касание его рук. Она и сейчас расплавилась под его напором настолько, что забыла обо всем на свете.       За дверью подъезда послышались тяжелые шаги. Неподалёку раздался громкий собачий лай и весёлый гомон прохожих, но Катя и Андрей не могли оторваться друг от друга. Он целовал ее так ненасытно, словно с цепи сорвался, как это бывает, когда человек отпускает себя, когда целиком даёт свободу своим истинным чувствам и желаниям.       Шаги становились все громче и отчётливее, и Катя нехотя отстранилась от мужчины, наспех стараясь отдышаться и привести в порядок растрепанные волосы. Дверь отворилась, толкнув Андрея в спину, но он практически не среагировал. Он все так же задумчиво смотрел на Катю. Что он чувствовал в эту минуту девушка не понимала, но вид у Жданова был таким обескураженным, словно у него внутри произошла целая революция. Он будто бы признался себе в чем-то, и эти умозаключения тронули его до глубины души. — Ну кто там еще?! Невозможно выйти! — проворчал Пушкарев, с трудом выбравшись из подъезда. — Папочка, мы здесь… — Мы здесь обсуждаем фуршет для предстоящего показа коллекции, — процедил Андрей сквозь зубы, вымучив при этом подобие улыбки, — Екатерина Валерьевна вот уже и повара отыскала, — мужчина прыснул тихим ядовитым смехом, не сводя с Катерины пристальных глаз. — Это дело хорошее. Только вот, может, на работе лучше обсудите? Ночь на дворе. Иди домой, дочка. А я подышу и тоже поднимусь, — хмуро проговорил отец.       Он пожал Андрею руку и отправился в сторону аллеи, опираясь на трость. — Доброй ночи, Андрей Палыч. — И вам, Катенька.       Избавив Катерину от долгих прощаний, Жданов бросился к своему автомобилю, а она вошла в подъезд и рассмеялась. Внутри нее все ликовало и искрило, ведь Андрей ее ревновал. Уж за прожитые годы она могла отличить ревнующего мужчину от беспокоящегося за свои финансы. Жданов сходил с ума от ревности и всю эту ревность вместе с яростным протестом он сейчас вложил в их поцелуй. Он и тогда, двадцать лет назад, однажды целовал ее точно так же. Катя чувствовала, что небезразлична ему, но боялась поверить. Сейчас же она была уверенна — Андрей ее любит.       Только вот почему-то легче ей от этого не стало. Она ведь должна была уйти, и у нее осталось не так много времени, чтобы тратить его, бросившись в пучину несостоявшейся любви. А ведь могло бы быть все иначе, поверь она ему двадцать лет назад. Возможно, они с Андреем бы были счастливы и любили друг друга по сей день. Но к чему теперь сокрушаться о том, чего не случилось? Главным теперь было достойно завершить свою жизнь, в которой она сделала не так много ошибок, но все они сыграли роковую роль в ее судьбе, а потом со спокойной душой покинуть эту бренную землю.

***

      Катя сидела в каморке за утренней отчетностью. Цифры всегда помогали ей успокоиться и обрести внутреннее равновесие. В компании сегодня с утра было тихо и спокойно. Женсовет, как обычно, безбожно опаздывал, Клочкова так же безбожно, но властью данной ей Кирой Юрьевной, не опаздывала, а задерживалась. Воропаева с Малиновским должны были вернуться только после обеда, а Андрей с утра укатил в банк. По крайней мере он так написал ей в смс. Стук в дверь Катерина услышала не сразу. Не успела она ответить, как в кабинет с заговорщическим видом прошмыгнула Юлиана. Направив на Катю свой зонт, она прищурилась и несколько мгновений молчала, а потом, не скрывая радости ликующе выдала: — Я знаю, Катюш, с кем ты вчера познакомилась на вечеринке у Волочковой!       Катя даже немного растерялась, хотя прекрасно знала предысторию дружбы Михаила и Виноградовой. Однажды Юлиана точно так же присутствовала на одном из фуршетов в Мюнхене, где Миша проходил обучение, и с первых секунд влюбилась в его кулинарные шедевры. Хватка у пиарщицы была бульдожья, поэтому предприимчивая бизнес-леди тут же окрутила молодого повара и уговорила его полететь с ней в Москву, где пообещала помочь открыть свой собственный ресторан. Их дружбу на протяжении этих лет не испортили ни деньги, ни редкое пересечение интересов. Юлиана до сих пор относилась к их семье с особым теплом и любовью, была почётной крестной матерью их сына и Катиной ближайшей подругой. — Да, с Михаилом, — улыбнулась Катерина украдкой, — А вы с ним знакомы? — добавила, напустив на себя удивлённый вид. — Да, с Мишенькой мы дружим. Катюш, я пришла уточнить у тебя, могу ли я дать Михаилу твой номер телефона? Рабочий, разумеется. — Да, конечно, — с готовностью отчеканила девушка. — Просто Миша меня просил, а я не знала, что ему ответить. Я слышала, что у тебя есть жених… — Виноградова немного замялась и виновато пожала плечами. — Понимаете, мой жених… Точнее… — в руках Кати хрустнул сломанный пополам карандаш. В голове все перемешалось, ведь она уже и забыла, что когда-то представляла Зорькина своим женихом, врала подругам, вводила в заблуждение Андрея. На ее лице отразилось смятение, и Юлиана, посмотрев на нее с тревогой, попыталась оправдаться: — Катюш, если ты не хочешь, я скажу Мише, что ты не свободна. — Я свободна, — твёрдым голосом ответила Пушкарёва. — Свободна и очень хочу продолжить общение с Мишей.       Юлиана расплылась в довольной улыбке и, послав Катерине воздушный поцелуй, скрылась за дверью.       Звонок Михаила не заставил себя долго ждать. Он решил ковать железо пока горячо и с ходу предложил девушке пообедать вместе. Место называть не стал, пообещав приятно удивить, только лишь сказал, что это очень модный и изысканный ресторан, обмолвившись вскользь, что там работает управляющим его хороший знакомый.       Жданов в офисе так и не появился. Вероятно поехал встречать в аэропорт Киру с Малиновским, а потом сразу отправился на обсуждение контракта с Полянским. Катя подготовила для этого все бумаги, составила план переговоров, чётко обрисовав стратегию. Участвовать в этой встрече она не хотела, как и видеть Андрея после вчерашнего поцелуя. Внутри до сих пор все полыхало огнём. Чувства к этому мужчине не отпускали ее ни в той, ни в этой жизни. И что это было, она не понимала. Любовь ли? Или все-таки кипящая в крови раскаленная страсть, безумное наваждение и терзающая на части паранойя? Возможно, чувства, которые она стала поначалу испытывать к Мише и были настоящей правильной любовью, которой она не дала право на жизнь, которую она задушила в самых слабых зачатках, упиваясь обрывками будоражащих сердце воспоминаний о Жданове.

***

      В тесной курилке едва брезжил тусклый свет, излучаемый крохотной лампочкой на потолке. Было невыносимо трудно дышать. То ли от того, что было адски накурено, то ли тяжелые больничные стены давили.       Михаил курил одну за одной, подавляя дикую внутреннюю дрожь. Отчаявшийся, потерянный, он метался по этой маленькой комнатушке, как загнанный в клетку зверь. Уже три ночи он не смыкал глаз, сидя у палаты жены.       В тот жуткий день он вернулся в квартиру совершенно случайно — забыл загранпаспорт. Они с Ксенией, его любовницей, собирались устроить себе маленький отпуск в Европе, но планам не суждено было осуществиться.       Когда Миша увидел Катерину лежащую на полу без сознания его мир рухнул. Пелена болезненно сорвалась с глаз, а тот панцирь холодного эгоиста, который он искусно выстраивал более десяти лет, рассыпался в прах при виде любимой женщины без признаков жизни.       Дальше все было как в тумане: звонки в неотложку, скорая, реанимация. Катя впала в кому и причины до сих пор были не ясны, а прогнозы врачей неутешительные. Два дня Миша молчал — не хотел беспокоить сына и родителей Кати, надеялся до последнего на чудо, но этим утром решился и набрал номер Сергея. Узнав о случившемся, парень незамедлительно все бросил и примчался домой в Петербург.       Они сидели по разным креслами возле Катиной палаты в ожидании врача. Женщину сегодня осматривали несколько специалистов, а потом они закрылись в ординаторской и что-то долго обсуждали. Ожидание утомляло и выматывало. Минуты тянулись невыносимо долго, а стрелки часов будто заледенели на одном месте, не желая идти вперёд. Мужчины сидели молча, отвернувшись друг от друга. Говорить сейчас обоим было невыносимо тяжело. Они с самого утра не произнесли еще друг другу ни единого слова. Взаимная обида, чувство стыда и ледяного страха сковали горло тисками, а неизвестность медленно сводила с ума.       Наконец их пригласили войти в кабинет, где прозвучал жестокий приговор. В этот миг жизнь, казалось, остановилась в своем течении, замерла в тупике с немым вопросом — как жить с этим дальше?       Опухоль головного мозга — страшные слова, от которых небо в одно мгновение рухнуло вниз.