Жизнь после жизни

Свинцовые тучи висели так низко, что казалось, будто небо было готово в любую секунду рухнуть вниз и поглотить этот безукоризненно серый город. Питер сегодня особенно сильно штормило, с залива то и дело приносило новую порцию противного моросящего дождя, рваными порывами дул холодный ветер, который безжалостно трепал длинный плащ Жданова. Он ежился, кутался в него, стараясь укрыться от промозглой сырости. Последняя неделя июня в Петербурге выдалась пасмурной и по-ноябрьски зябкой. Хорошо хоть он догадался взять пару тёплых вещей, уезжая из благоухающей чубушником тёплой Москвы. «Сапсан» нес его по гладким рельсам в город, который он всем сердцем не любил, и при каждом упоминании о северной столице внутри до сих пор холодело, как от порыва ненастного финского ветра. Много лет назад он забрал у него самое дорогое — женщину, которую он любил всем сердцем и которую потерял по глупому стечению обстоятельств. После их примирения с Катей на производстве прошло всего несколько месяцев. Малиновский уволился из компании после их потасовки, и Андрею пришлось завершать процесс продажи франшиз в одиночку. Он ездил по командировкам, Катя виртуозно управляла Зималетто. Жизнь уверенно налаживалась, пока звоночки из прошлого неожиданно не дали о себе знать. Жданов привык быть в центре внимания и не выносил ревнивых женщин. Это сейчас, с высоты прожитых лет, он понимал, что каждая женщина ревнива, только в разной степени, а мужчине достаточно одного — никогда не давать ей повода для ревности. Тогда он этого не осознавал. Ему казалось, что Катя другая, что принимает его таким, каков он есть. Она не душила его круглосуточной слежкой и звонками, никогда не устраивала сцен. Просто однажды ушла. Молча. Тот вечер Андрей помнил до сих пор — вечеринку в честь дня рождения Оксаны Федоровой, куда они были приглашены вместе с Катей. Алкоголь, красивые женщины, непринуждённая обстановка. Жданов забылся. Быть может позволил себе двусмысленный флирт с какой-нибудь светской дивой, он уже точно не помнил с кем, только вот ее глаза, полные разочарования, глубоко врезались в память. Катя не скандалила, не выясняла отношения, просто отдалилась. И, как назло, именно в этот момент в ее жизни снова объявился Борщов. Его бизнес стремительно развивался, реклама «Мармеладофф» перстрила на столичных билбордах, он открыл сеть ресторанов в Москве, Петербурге и в родном Новосибирске. Казалось, мечта небогатого парня из провинции сбылась, но для полного счастья молодому ресторатору не хватало одного — любимой женщины рядом. Зная, насколько Катя тяжела на подъём, он решил пойти на подлость, ведь в любви и на войне были все средства хороши. Тут уж не поспоришь. Он откопал какую-то девицу, которая работала официанткой в одном из его ресторанов. Та по его наводке заявилась в Зималетто и наплела Кате, что давно является любовницей Андрея и ей нужны отступные. Желательно крупной суммой и сразу. Ушлая девушка даже продемонстрировала их общие фото, которые были всего лишь качественным фотомонтажом. Разумеется Жданов все отрицал, ведь видел девчонку впервые в жизни, но червяк сомнения уже вновь точил Катино сердце, ведь если женщина не знает наверняка, она будет опираться на внутренние ощущения и опыт, и эти чувства затмят в ней все остальные. Катя предложила расстаться. Сначала на время, чтобы подумать, а потом и вовсе решила уволиться и перебраться в Питер. Андрей тогда снова вспылил, громко кричал, размахивая руками, швырял в сердцах вещи, но в этот раз все было бесполезно. Она уехала, в очередной раз бесследно исчезнув из его жизни, а через пол года он увидел фото в журнале, заголовок которого гласил, что бывшая президент компании Зималетто стала женой владельца сети модных ресторанов. Эта новость стала для Жданова ударом ниже пояса. Он до последнего надеялся, что Катя одумается, вернется. Ведь не было ни измен, ни предательства, только лишь ее патологическое недоверие. Она не верила ему, подсознательно ждала ножа в спину. Еще тогда, после инструкции, она нарекла его предателем, и теперь от этого клейма Андрею было не избавиться. Катя такого не прощает — слова ее матери оказались фатально пророческими. Жизнь Жданова потекла своим чередом, с одной маленькой ремаркой — было тошно неимоверно. Он снова занял пост президента компании, пытался держаться, с головой погрузившись в работу, но каждую ночь его преследовал один и тот же сон — они с Катей гуляют по Парижу, теплая осень, она накидывает на себя кашемировое пальто и, мило смущаясь, позирует ему на фото. Он смеётся, целует ее, неистово прижимает к себе так, что чувствует биение ее сердца. Эйфория душит, но на пике ликования наступает пробуждение. Каждый раз, проснувшись, Андрей стискивал зубы и переворачивался на другой бок. Утерев скупые слезы бессилия, он снова старался уснуть, но сон так и не приходил до самого утра. Эти мучения продолжались несколько месяцев. Жданов стал похожим на тень, осунулся, похудел жутко. Мать увидела его в таком состоянии во время одного из своих визитов в Москву. Смотреть на то, как Андрей изводит себя, было невыносимо. Материнское сердце обливалось кровью, но ничего поделать она не могла. Маргарите с трудом удалось уговорить сына взять отпуск и поехать с ней в Испанию. Жданов поначалу сопротивлялся, но потом сдался, не в силах больше терпеть ее жалобные причитания и скорбно поджатые губы. Весна в Мадриде бушевала белыми магнолиями. Ласковое тепло приятно отогревало ледяную душу. Андрей полюбил прогуливаться в одиночестве по извилистым улочкам и дворам на окраине испанской столицы. Это успокаивало, дарило давно забытое ощущение внутреннего мира и гармонии. Они столкнулись случайно в одном из маленьких уличных кафе. Надежда Ткачук оказалась в Испании проездом по работе, но осталась здесь на месяц… с Андреем. По окончанию отпуска госпожа Ткачук вернулась уже не в Киев, а в Москву и в качестве возлюбленной президента Зималетто. Их роман стремительно развивался, и уже через несколько месяцев на ее безымянном пальце засияло роскошное обручальное кольцо. В браке Надежда подарила Андрею дочь Марию, как две капли похожую на отца. Жданов души не чаял в девочке, очень тепло и трепетно относился к жене, но спустя пять лет их брак все же распался. Он понимал, что ошибочно принял временное обезболивающее за верную панацею от своих душевных ран. Надежда же самозабвенно любила его, но жизненно нуждалась в ответном чувстве. Осознав, что сердце ее мужчины навсегда принадлежит другой, Надя предложила развестись, и Жданов согласился. Она снова уехала в Киев вместе с Машей, а Андрей превратился в воскресного папу, но отношениями с дочкой бесконечно дорожил, баловал и лелеял свою принцессу. Несколько лет назад Надежда снова вышла замуж за одного израильского бизнесмена и переехала в Тель-Авив. Через год у них родился сын Роберт, а у Маши начался переходный возраст. Она стала ревновать мать к новой семье, а потом и вовсе попросилась к отцу в Москву. Жданов с радостью принял девочку и вот уже несколько лет сам занимался ее воспитанием. Надя регулярно навещала дочь, которая наотрез отказывалась возвращаться в Израиль. Было сложно, но родители справлялись. Потихоньку все наладилось, Маша привыкла жить с отцом, приняла и подстроилась под уклад его жизни, но тут Андрея настигло новое испытание — девочка влюбилась. Прошлым летом она поехала с классом в Петербург и вернулась оттуда по уши влюблённой в некоего Серёжу. Сначала Жданов не переживал. Подростки жили в разных городах, общались в социальных сетях, правда иногда Сергей навещал Машу в Москве, но отец не думал, что это выльется в нечто серьёзное. В их возрасте нужно было думать об учёбе, а не о том, чтобы крутить романы. Но когда этот Сергей собрался переезжать в Москву к бабушке с дедушкой и поступать здесь в университет, Андрей всерьёз обеспокоился. Непонятное предчувствие глодало его изнутри, не предвещая ничего хорошего. Собственно, так и получилось. В самый ответственный момент ухажёр исчез, перестал отвечать на звонки и сообщения, даже на день рождения к ней не пришел. Схема банальная, Андрей и сам так делал и не раз, чтобы избавиться от навязчивых подружек, но сейчас речь шла о его родной дочери. Он не мог смотреть на ее слезы и душевные терзания, поэтому посчитал своим долгом преподнести урок этому юному ловеласу. Не хочешь встречаться — скажи прямо, и нечего голову морочить. Жданов в один миг отменил все встречи, накидал вещей в дорожную сумку и купил в интернете билеты на «Сапсан». Перед этим он позвонил своему хорошему приятелю Глебу Поплавскому и попросил «пробить одного человечка». Глеб служил в органах внутренних дел, и для такого человека, как он, было запросто найти любую интересующую информацию. Едва Андрей сошёл с поезда, ему были предоставлены все данные на Сергея Борщова. Мать, Екатерина Борщова была координатором и управляющей сети «Мармеладофф». Отец, Михаил Бощов, был небезызвестным владельцем этой сети. Следующая смс от Поплавского содержала адрес регистрации семьи и номера телефонов. На город опустился сырой, холодный вечер. Белые ночи отменялись. Уже часов с пяти улицы окутала туманная мгла. Андрей продрог до костей, но так и не решился войти в дом. Вдруг откроет она? Что он ей скажет? Сможет ли спустя столько лет спокойно смотреть ей в глаза? Что с ним будет, столкнись он опять со своей неисполненной мечтой? Вдруг он снова потеряет покой и пойдёт по кругу отчаяния и лживых надежд? Погруженный в раздумья, он не сразу услышал, как кто-то к нему обратился. — Андрей Палыч, добрый вечер, — произнес светло-русый юноша, в котором Жданов узнал того самого Сергея. — А что вы здесь делаете? — А мы знакомы? — Андрей нацепил на лицо маску строгости и уже приготовился отчитывать парня. — Лично нет, но я вас знаю. Я — молодой человек вашей дочери. Маша много рассказывала о вас. Тем более, я иногда читаю экономические журналы. Там порой есть статьи о Зималетто. Рассудительный, степенный, обстоятельный, Сергей не был похож на сумасбродного мальчишку. В свете фонаря Жданов видел его серьёзный, немного грустный взгляд, и язык не поворачивался начать сыпать угрозами, как он намеревался. — Маша очень переживает, — только и сумел выдавить из себя Андрей. — Я знаю. Мы с ней уже поговорили. У нас в семье большие неприятности. Пришлось срочно уехать. Я не мог ей позвонить раньше. От Сергея веяло искренностью и порядочностью. Эти бесхитростные открытые глаза он унаследовал несомненно от матери. Хоть и были они не карими, а зелёными, зато смотрели так же естественно и проникновенно. — Что случилось, Серёж? Может, я смогу чем-то помочь? — Да чем тут поможешь… — юноша глубоко вздохнул и отвёл печальный взгляд в сторону, — Мама в коме. Опухоль мозга. Прогнозов пока никаких, — голос дрогнул, было видно, как поникли его плечи, а в глазах заблестели слёзы. — Пройдёмте в квартиру. На улице холодно стоять, — тихо предложил он и указал жестом на дверь парадной. Ошарашенный страшной новостью, Жданов ничего не ответил. Внутри него бушевал страх и растерянность. Несколько секунд он стоял неподвижно в совершенном ступоре, как поражённый громом, а потом по инерции шагнул за Сергеем в подъезд.