Змея по имени Волан-де-Морт

      Он проснулся, задаваясь вопросом, когда именно он был под Круцио и кто, черт возьми, заплатит за это.       Волан-де-морт свернулся калачиком, намереваясь спрятать свою пульсирующе ноющую голову в глубине своих колец, только он обнаружил, что его тело было неспособно наклониться так далеко. Вместо этого он просто закрыл голову руками.       Руки? И пальцы тоже.       За это Волан-де-морт был готов приоткрыть глаза ровно настолько, чтобы рассмотреть двойные отростки, которые он теперь держал подальше от лица. Был момент, когда он подумал, что ошибся, и что это действительно не его, потому что он их не узнал. Мужчина еще немного приоткрыл глаза. Он передумал, когда осознал, что может непрерывно сгибать тонкие, без когтей, пальцы. Значит, они принадлежат ему.       Именно тогда его запутавшийся разум уловил еще одну информацию. Он снова положил свои мягкие тонкие пальцы на лицо, чтобы осмотреть нос, который, должно быть, тоже принадлежал ему. Он почти забыл, каково это – иметь нос. Парень опустил руку вниз и ощупал свои полные губы, а затем снова потянулся вверх, чтобы коснуться бровей. Он зачарованно провел рукой по густым волосам, чувствуя, как пряди средней длины падают на уши.       Итак, он снова обрел свое тело. Его старое тело. В этом выводе была определенная доля удовольствия.       Волан-де-морт осторожно сел у изголовья кровати и оглядел комнату. Он вспомнил, как попал сюда в виде бледной кобры, обвившейся вокруг плеч Гарри Поттера. А потом, да, он принял зелье, это он знал наверняка. Помимо этого, однако, было явное отсутствие четких, определенных воспоминаний. Волан-де-морт потер виски своими новыми руками, пытаясь побороть оцепенение, охватившее его разум.       Он вспомнил: вспышка магии, светящиеся зеленые глаза, жар, кожа, смятение, а потом боль. Очень много. Это действительно была единственная ясная вещь, которую он мог вспомнить. Все остальное было как в тумане.       Волан-де-морт зашипел от недовольства, когда выскользнул из кровати, рассеянно отметив, что был раздет. Он согнул пальцы ног на холодном деревянном полу, тем не менее наслаждаясь ощущением своего тела. Парень никогда больше не будет принимать свои руки и ноги как должное.       На одном из столбиков кровати висели простые черные мантии. Он взял их и оделся, чувствуя себя немного более готовым к предстоящему дню.       Все еще босиком, мужчина прошел через комнату к легко опознаваемой ванной. Он остановился и посмотрел на себя в зеркало. Вот оно: его старое лицо. Он лениво заметил, что глаза у него все еще красные, но это не имело особого значения. Волан-де-морт должен был признать, что первоначальные исследования изменений кончиками пальцев действительно не шли ни в какое сравнение с тем, чтобы увидеть их собственными глазами.       Трудно было бы найти кого-то, кто не хотел бы признать, что в интеллектуальном плане Волан-де-морт был гением. Ему не потребовалось много времени, чтобы с помощью своего виртуозного мозга понять, что произошло вчера. Что бы он ни делал, какие бы ритуалы или омолаживающие заклинания ни использовал, было только одно, что могло обратить вспять неизбежное воздействие на его тело в результате его крестражей.       Все стало прежним потому, что не было больше никаких крестражей. Он больше не бессмертный. Он стал обычным человеком.       Часть Волан-де-морта наблюдала с отстраненным восхищением, как паника и шок, которые держались внутри до этого момента, окрашивали его лицо, в то время как другая часть испытывала эти эмоции в полной мере. Все та же бессвязная часть его сознания неохотно, с иронией признала, что старый болван Дамблдор, возможно, в чем-то был прав.       Грудь Волан-де-морта сжалась, и он положил руку прямо на быстро бьющееся сердце. В этом состоянии, по-видимому, он и был в расцвете сил, в величайшей своей магии и стойкости. Его душа, его эмоции, его смертность, его человечность, всё вернулось с помощью зелья, призванного вернуть силу былых дней.       Возможно, ему показалось, что он в чем-то просчитался.       Волан-де-морт сильнее прижал руку к ребрам. Он не был уверен, сможет ли когда-нибудь признаться в этом вслух, но все то, что он чувствовал внутри: этот жар и лед, гармонию и диссонанс, и полноту до такой степени, что это почти причиняло боль – но пустота была не той вещью, по которой он, возможно, действительно скучал. Он помнил все из своей жизни. Он вспомнил боль от раскола своей души и вызванные этим пустые и оцепенелые эмоции, которые поселились в его сердце. Он помнил это, но больше не чувствовал. Изменение было странным.       И, поскольку Волан-де-морт помнил все, он мог честно сказать, что никогда в жизни не чувствовал себя лучше.       Его глаза светились от энергии, когда он смотрел на себя в зеркало, глубоко задумавшись.       Волан-де-морт оттолкнулся от раковины, на которую опирался, и вышел из ванной, уже скучая по спальне и нуждаясь в новой обстановке. Но прежде чем уйти, он остановился, поднял с пола брошенный предмет и сунул его в карман.       Он хотел узнать, куда убежал Гарри Поттер.       По памяти Волан-де-морт легко ориентировался в маленьком доме, пока не увидел заднюю часть Мальчика-Который-Выжил. Он приподнял бровь при виде спины и головы Гарри в камине. Будучи тем, кем он был, Волан-де-морт был очень заинтересовался в том, чтобы узнать, кто находится по другую сторону огненного разговора. Используя немного магии, которой он научился в какой-то момент своей жизни, он помог себе из первых рук узнать о разговоре, который вел Гарри.       Он сразу узнал голос Дамблдора. Это вызвало у него некоторое недовольство.       Волан-де-морт напряженно и в то же время пассивно слушал, как директор объясняет свой план вывести его из строя. Он мог бы сказать, что был искренне впечатлен умом Дамблдора. Лениво он отметил, как не спокойно, но в целом уверенно он себя чувствует, учитывая, что должен быть в ярости от того, что был пойман и обманут так подло. Но опять же, он был не одинок в этом обмане, Гарри Поттер был его партнером.       Странно, но именно сейчас он испытал приступ гнева. Есть ли у его эмоций механизм задержки? Эта штука с душой должна была занять некоторое время, чтобы заново привыкнуть и попрактиковаться в интерпретации всех этих любопытных маленьких причуд.       После паузы в разговоре Волан-де-морт услышал, как Гарри что-то тихо спросил. Он ждал ответа, также задаваясь вопросом, почему Великий Владыка Света не дал своему драгоценному Спасителю узнать правду.       Ах, это был тот самый гнев, которого он ожидал. Он с облегчением ощутил желание протянуть руку сквозь пламя и свернуть Дамблдору шею, используя его собственную невыносимую бороду. В некотором смысле это было немного шокирующе, хотя, возможно, и не очень. Узнать, что Дамблдор, человек, который победил Гриндельвальда и оставил его гнить заживо в Нурменгарде, человек, состоящий из разговоров о праведности и согласии, создал план, довольно хитрый по своей природе, который в конечном итоге закончится его смертью от рук Гарри Поттера, волшебника, еще не достигшего совершеннолетия.       Волан-де-морт распознал признаки того, что его вновь возрожденная душа замерзла, пока не почувствовал ничего, кроме холодной ненависти и негодования. Почти бессознательно он планировал свое выживание. Гарри Поттер больше не был его крестражем после полутора лет, необходимых для сделки, не было причин, по которым он не смог бы отомстить, если мальчик хотел его смерти. Он не обращал внимания на крошечную трещину во льду внутри, которая излучала что-то, что могло бы легко оказаться разочарованием.       Но затем эта трещина выросла до огромных размеров и расколола внутренний лед, когда Гарри сказал что-то совсем неожиданное. Дамблдор не услышал юношу в первый раз, когда он произнёс эти слова, и это было хорошо для Волан-де-морта, потому что ему нужно было услышать это во второй раз, чтобы поверить.       Оказывается, Гарри Поттер достаточно безрассуден, чтобы дать своему врагу шанс.       Эти чертовы эмоциональные финты Вронского должны были дать ему пощечину. Он всегда презирал бесполезную игру в Квиддич.       Он почти посочувствовал Гарри, когда Дамблдор рассказал ему о случайном крестраже. Если судить по реакции парня, он был так же ошеломлен, как и Волан-де-морт, когда тот узнал об этом.       Однако происходило что-то необычное, так как в этот самый момент до сознания Волан-де-морта дошла знакомая связь, когда он почувствовал, что кто-то подталкивает его на другом конце.

***

      Гарри резко распахнул свои зеленые глаза, которые засверкали из-за слишком сильного волнения.       — Он все еще там, — прошептал юноша, голос его был полон удивления.       Связь не только не исчезла, но и была очень сильной и исключительно четкой. Вчера, когда Гарри смог остановиться и проанализировать случившееся, он вспомнил, что чувствовал, как что-то тянет его, пытаясь слиться с Волан-де-мортом. Было больно, очень больно. Но его так и не оторвали. Ощущение растянутой резинки было последним, что он помнил, прежде чем провалиться в беспамятство.       — Ты что-то сказал, Гарри? — переспросил Дамблдор.       Встретившись взглядом с профессором, парень открыл рот, чтобы повторить, но его внезапно оттащили назад и прижали к чужому твердому телу.       — Эй, что..!       — Поттер, если у тебя есть хоть капля разума, ты ничего не скажешь Дамблдору.       У Гарри было только мгновение, чтобы переварить то, что Волан-де-морт, по-видимому, проснулся, прежде чем он обратился непосредственно к самой ситуации.       — Что? Почему?       Лорд раздраженно зарычал.       — Как ты думаешь, что он сделает, когда поймет, что его план провалился?       Гарри колебался.       — Не знаю.       Руки, державшие его предплечья, болезненно сжались.       — Да, знаешь.       — Я не буду позволять ему снова манипулировать мной. Но разреши мне сказать тебе вот что, если я ошибаюсь и тебя действительно нужно остановить, я без колебаний гарантирую, что последний крестраж не будет мешать, — твердо закончил он.       — Нет, не будешь, — торжественно согласился Волан-де-морт, хотя Гарри не был уверен, с каким именно из его утверждений он согласен. — А теперь попробуй хоть раз сохранить тайну от Дамблдора, — приказал Тёмный Лорд.       Гарри перестал сопротивляться. Без дальнейших разглагольствований Волан-де-морт толкнул его обратно в огонь камина. Дамблдор выглядел несколько встревоженным внезапным уходом Гарри и его неожиданным возвращением.       — Мой дорогой мальчик, с тобой все в порядке?       Гарри нервно хихикнул.       — Ах да, я в порядке.       — Что случилось?       Гарри почувствовал, как чья-то рука вцепилась ему в рубашку сзади. Без сомнения, Волан-де-морт был готов вытащить его обратно в любой момент.       — Домашние эльфы могут быть удивительно настойчивы, — ответил ему Гарри. — Я сказал одному из своих, чтобы он ежечасно сообщал мне последние новости о Волан-де-морте, и он сделал, как было приказано, — спокойно солгал юноша. Он всегда хорошо справлялся с ложью, когда это нужно.       — А, — сказал Дамблдор. — А какие новости?       — Все еще спит, как младенец, — поддразнил Гарри Волан-де-морта.       Рука на его рубашке резко дёрнулась. Дамблдора, казалось, одновременно позабавило и встревожило это описание.       — Гарри, я действительно должен настоять, чтобы ты позволил кому-то другому пойти туда, где ты находишься. Я не думаю, что Волан-де-морт будет спать вечно, и когда он проснется, я сомневаюсь, что он будет таким же приятным. Ты не должен быть один, когда встретишься с ним лицом к лицу, — добавил профессор таким образом, чтобы успокоить Гарри, но того это не утешило. Было ясно, что директор все еще ждет от него исполнения пророчества. Неужели этот человек не понимает, что он этого совсем не хочет?       Гарри все еще слишком остро ощущал чужое присутствие за спиной.       Он тихо сказал своему давнему наставнику:       — Профессор, вы великий человек, но вы не знаете всего. Вы вполне способны ошибаться, как и я, и как Волан-де-морт. Что, если вы делаете это прямо сейчас? Вы думаете, что Лорд должен умереть, а я думаю, что его можно спасти.       Брови Дамблдора поползли вверх.       — Он не изменится, Гарри.       Юноша склонил голову набок.       — Не изменился? Наверное, нет. Но если он умен, — сказал парень, делая паузу, чтобы посочувствовать некоему подслушивающему, — то он поймет, что если он хочет попасть в любую точку мира и на самом деле править ею, иметь хоть какое-то подобие того, что он себе представлял раньше, то он перестанет быть эгоистичным ублюдком и перестанет вести эту войну между Светом и Тьмой, занявшись вещами, которые действительно имеют значение.       — И ты думаешь, он тебя послушает? — с сомнением уточнил Дамблдор.       Гарри пожал плечами, забыв, что профессор, вероятно, не мог видеть этого жеста.       — Каждый в своей жизни нуждается в помощи в какой-то момент, и хотя он может думать иначе, он не освобожден от этого. Я не думаю, что кто-то раньше был достаточно храбр, – или достаточно глуп, размышлял Гарри, — чтобы сказать ему, что он идиот.       Дамблдор явно долго и напряженно обдумывал то, что рассказал ему Гарри.       — Возможно, — заметил он наконец, — я был немного целеустремлен и не рассматривал других возможностей. Но я не могу найти в себе силы доверять ему.       — Тогда мне просто нужно, чтобы вы доверяли мне прямо сейчас.       Директор внимательно изучал лицо Гарри Поттера в течение нескольких долгих, спокойных моментов.       — Хорошо, мой мальчик, — медленно произнес он. — Я верю, что ты поступишь правильно, чем бы это ни обернулось, когда придет нужное время, — добавил он, намекая Гарри, что не полностью отказался от своих первоначальных взглядов.       Парень кивнул.       — Хорошо.       — Что ты теперь будешь делать? — спросил Дамблдор.       — Ну, я хотел бы закончить школу. Не знаю точно, успею ли я вернуться до начала семестра, но обещаю наверстать упущенное. Я бы сейчас вернулся, но… Я думаю, что есть некоторые вещи, о которых мне нужно позаботиться здесь.       — Я понимаю, Гарри. Я рад слышать, что ты вернёшься, потому что иначе я бы настоял, чтобы ты это сделал.       — Я был уверен, что смогу закончить школу, это было частью сделки, которую я заключил с Волан-де-мортом, чтобы помочь ему снова стать человеком. Хогвартс сам позаботился о том, чтобы условия были обязательными, так что до конца моего седьмого курса не будет войны или, по крайней мере, кровопролития. Но… Я надеюсь, что его вообще не будет.       Дамблдор провел рукой по своей бороде.       — Просто помни, Гарри, что мы говорим не о нормальном человеке.       Юноша кивнул.       — Я знаю. Мне пора идти, профессор.       — Хорошо, Гарри. Я буду здесь, если тебе что-нибудь понадобится.       — Спасибо, сэр.       Вытащив голову из камина, парень отсоединил ее от каминной сети и вздохнул, в голове у него все перепуталось из-за кучи информации, которую он узнал. И ощущения походили на те, будто он только что усыновил собаку, которую все называли опасной. Но как именно надеть намордник на Темного Лорда?       Рука с его рубашки исчезла, но Гарри продолжал стоять на коленях, не сводя глаз с закопченных кирпичей в полу очага.       — Ты всё это слышал, не так ли, хотя разговоры по каминам должны быть конфиденциальными?       Оглянувшись через плечо, вопросительно приподняв бровь, Гарри заметил Тома Марволо Риддла, который с тихим и задумчивым выражением лица отступил на другой конец комнаты и небрежно оперся плечом о дверной косяк гостиной. Он был одет в простую черную мантию, которую Гарри велел Скэви пойти и достать для мужчины. Пока юноша осматривал его, Лорд ухмыльнулся.       — Ты слишком хорошо меня знаешь, — заметил он, и Гарри не мог не насладиться мягким, насыщенным тоном его голоса. Его звучание смутно напоминало то, как он говорил будучи змеей или в своей змеиной личине, хотя по сравнению с обоими он был более мужественным и гораздо менее шипящим. Да, Гарри это очень понравилось.       — Итак, мне кажется, что теперь ты позволишь мне захватить волшебный мир, — мягко заметил Волан-де-морт, — если я… буду вести себя хорошо.       Гарри уронил подбородок на грудь и застонал. То, как он это сказал, действительно прозвучало так, будто Гарри считал его своей бродячей собакой. Просто замените термин «собака» термином «змея», и у вас может быть точное описание всей этой ситуации…       — Война – дело грязное и расточительное. Я не понимаю, почему ты не попробовал слизеринский путь, ты знаешь, будучи умным, ловким и хитрым. На самом деле, являясь наследником Слизерина, ты выбрал очень вопиюще неправильный способ получить то, что хочешь.       Оглянувшись через плечо, Гарри увидел, что Волан-де-морт сердито смотрит на него. Эй, кто-то же должен был это сказать. Парень снова повернулся к камину.       — Итак, — медленно протянул он, — что думаешь?       Волан-де-морт или, может быть, он теперь Том? Гарри не был уверен…Волан-де-морт-Том поднял одну из своих бледных изящных рук на уровень глаз и посмотрел на тыльную сторону, прежде чем перевернуть ее, чтобы посмотреть на свою ладонь. Он согнул пальцы, прежде чем снова широко их развести. — Не знаю, это ощущается совсем не так, как быть змеей, и я должен сказать, что мне нравится смотреть в зеркало гораздо больше сейчас, чем ранее.       Он закатил глаза, чтобы взглянуть на Гарри, который заметил, что они все еще были алыми и озорно блестели.       Парень нахмурился и встал, повернувшись так, чтобы можно было прислониться спиной к камину. Он скрестил руки на груди.       — Ну, по крайней мере, мы знаем, что ты все еще язвительный ублюдок. Ты знаешь, о чем я спрашиваю, — обвинил он, хотя в его голосе было больше веселья, чем чего-либо еще. Он посмотрел через всю комнату на Волан-де-морта, ища на его лице какие-либо признаки того, что тот думал и чувствовал, но, конечно, там не было ничего, кроме тщательно собранного выражения лица. Сам Гарри старался казаться таким же спокойным, но знал, что, по крайней мере, часть его нервозности точно просачивается в язык его тела.       Он действительно хотел бы знать, о чем думает Волан-де-морт.       — Гарри Поттер, — сказал Тёмный Лорд весело и мягко, этого юный волшебник никогда не слышал от него раньше, и вдруг почувствовал, как что-то тихонько сжалось у него в груди. Собрав всю свою гриффиндорскую храбрость, он оттолкнулся от камина и пересек комнату, оказавшись прямо перед другим мужчиной, который выпрямился, отстраняясь от дверного косяка. Зеленые глаза смотрели в красные. С такого близкого расстояния Гарри мог видеть, что у Лорда есть зрачки, которые больше не были странными звериными щёлочками, и красный цвет не напоминал ему о свежей крови. Вместо этого глаза его были скорее оттенка огранённого рубина или же красного вина, что, по правде говоря, не имело большого значения с точки зрения цвета, но для Гарри это имело все значение в мире.       Точно так же, как он сделал это вчера, прежде чем его тело было готово поглотить части души крестража, Волан-де-морт протянул руку и убрал челку Гарри с дороги, прежде чем погладить его шрам, палец мягко провел по форме молнии. Юноша уже знал, что это не навредит, но не ожидал, что это окажется так приятно, иметь простой тактильный контакт с человеком, который был и, вероятно, все еще будет Темным Лордом.       — Почему я все ещё крестраж?       Волан-де-морт сунул руку в карман и вытащил пустой хрустальный флакон.       — Гарри, ты, случайно, сам не выпил немного зелья? — спросил он с сухим юмором.       Первым ответом юноши были брови, вздернутые в удивлении до линии роста волос.       — Нет, конечно нет, я бы не стал.       Он остановился и чуть не стукнул себя ладонью по лбу.       — Он пролился и брызнул мне в лицо, когда меня отбросило назад магией. Может быть, я случайно проглотил немного, — растерянно сказал Гарри Волан-де-морту.       Он никогда бы не принял зелье по собственной воле, просто не думал, что оно ему хоть как-то поможет. И теперь, когда он случайно взял немного и знал результаты, он не был уверен, насколько это «полезно».       Гарри уловил намек на то, что крестраж, эта чужая частица души, которую он носил в себе, на самом деле была хорошей вещью, это вполне возможно.       — Я взял его первым, — заявил Волан-де-морт, выражение его лица было расчетливым.       — Ну и что? — спросил Гарри. — Ты взял его первым и собирался вернуть свою душу, но потом я проглотил немного зелья, и это заставило меня держаться за крестраж и не позволять его забрать?       Предположение имело смысл, но для Гарри оно все еще звучало не совсем правильно.       — Тогда это напоминало перетягивание каната, — пробормотал юноша. — Но я не помню, чтобы был победитель.       Гарри уже думал о новой силе связи, но он еще не осознал, насколько же сильнее она была по сравнению с прежней. Он был почти что осязаем, след магии, ведущий к другому, которому принадлежала эта часть внутри Гарри.       Парень вопросительно посмотрел на Волан-де-морта, который сейчас был по крайней мере на голову выше него.       — Возможно ли, что наша магия, объединившись, изменила действие зелья, подобно тому, как ранее ты превратился в змею?       Волан-де-морт медленно кивнул.       — Компромисс, — задумчиво произнес он.       — Да, — согласился Гарри. — Мы оба приняли зелье более или менее одновременно, и эффект был противоположным. Ну и что, если в качестве уступки частичка души останется со мной, а ты получишь к ней полный доступ? — он постучал пальцем по своему шраму. — Разве ты не чувствуешь? — Гарри помолчал. — Связь такая сильная.       Тёмный Лорд, в редком проявлении недовольства, потер рукой лоб. У него было очень странное выражение лица. Ни один из них не произнес ни слова в течение нескольких секунд.       — Теперь ты человек, Волан-де-морт, — мягко заметил Гарри. — Действительно человек. Что это значит для тебя и что ты теперь будешь делать?       Юноша был удивлен силой своего голоса, когда он критически расспрашивал самого темного волшебника в истории о его планах.       Рука Волан-де-морта упала на бок, и он глубоко вдохнул, прежде чем медленно выдохнуть.       — Не знаю, Поттер. Я так давно не был человеком, что даже не могу вспомнить, каково это было с самого начала, — произнес он осуждающе. Все это время он смотрел на лоб Гарри.       — Ты узнал о крестраже во мне раньше? — спросил юноша.       Волан-де-морт перестал разглядывать шрам Гарри и посмотрел ему в глаза.       — Совсем недавно.       — Ирония судьбы, не правда ли?       Лорд фыркнул.       — Если бы я убил тебя, я думаю, ты бы нашел способ вернуться, просто чтобы посмеяться мне в лицо, — сказал он с усмешкой.       — Конечно, я не мог упустить такой шанс, — Гарри сделал паузу после нежного поддразнивания, удивляясь тому, что с того времени, как мужчина был змеей, особенно их диалоги не поменялись даже теперь, поэтому он спросил:       — Ты рассержен? Твои крестражи исчезли, кроме… того, что во мне? Как бы тебе ни хотелось убить меня… — Гарри захлопнул рот и уставился в землю. Он не знал, почему его голос не работал. Он чувствовал взгляд Волан-де-морта на своей макушке.       — Я не буду… не могу делать это сейчас, — мягко закончил за Гарри Лорд. — Это странно, потому что я, наверное, должен злиться, в конце концов, мне не нравится, когда я не контролирую ситуацию, — но это не так. Однако я злюсь на некоего Альбуса Дамблдора. У старого зануды может быть больше качеств от Слизерина, чем даже у меня, Гарри.       Юноша украдкой взглянул вверх.       — Больно так говорить, не правда ли?       — Тебе больно думать, Поттер? — рявкнул Волан-де-морт, и хотя Гарри слегка вздрогнул, он не отступил. Мужчина посмотрел на Гарри сузившимися, раздраженными глазами, прежде чем тот опустил взгляд и покорно вздохнул.       — Может быть, самую малость…       Гарри неуверенно улыбнулся. Так что, возможно, сейчас появлялись некоторые отличия от прежнего их общения. Дразнить Темного Лорда, пока он был змеей, было легкой и относительно безопасной (на тот момент) затеей, но теперь, когда он, вероятно, был в состоянии наибольшей своей магической силы, он был, даже без палочки и змеиной морды, все еще очень пугающим и опасным.       — Хочешь пообедать? — резко выпалил Гарри. — Я умираю с голоду, и я уверен, что ты хотел бы съесть что-нибудь, что хотя бы не является крысой, а?       Посмотрев на него прищуренными глазами, Волан-де-морт согласился, и Гарри повел его на кухню, где домовые эльфы оставили две тарелки с едой на столе, за которым парень ел ранее. Гарри заметил, что это немного жутковато. Темный Лорд просто закатил глаза и сел.       Обед был явно неловким, но не слишком. Ни Волан-де-морт, ни Гарри не начинали разговоров, которые могли бы привести к более глубоким и сложным дискуссиям. Их лучше оставить на потом.       Как только Волан-де-морт вытащил из своей пасты кусочек фрикадельки, Гарри вспомнил кое-что, сказанное им ранее, и злобно ухмыльнулся, спрашивая:       — Итак, когда мы пойдем кастрировать Люциуса Малфоя?       Волан-де-морт тут же поперхнулся и выплюнул фрикадельку обратно на тарелку. Смерив Гарри убийственным взглядом, он без палочки бросил на мальчика жалящее заклятие, заставив его взвизгнуть и упасть со стула.       Опираясь на столешницу, Гарри застонал, но на его лице все еще играла легкая улыбка.       — Ты так долго ждал этого момента, не так ли? Я надеюсь, что это считается актом войны, и ты только что потерял свою магию.       Лорд просто ответил на это, послав еще одно заклятие, ясно показывая, что на самом деле он совсем не потерял магию.       Гарри забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Его глаза сканировали все в комнате, за исключением Темного Лорда, сидящего в другом кресле.       После обеда они снова перебрались в гостиную. Это было странно по-домашнему. Эта комната показалась ему самым уютным местом в доме, особенно после того, как он разжег настоящий огонь в камине. Он сел в одно из мягких песочно-коричневых кресел, в то время как Волан-де-морт сел в такое же рядом с ним, так что они оба частично смотрели на огонь, а частично на другого человека. Предполагалось, что они поговорят, или что-то в этом роде, но парень не знал, с чего начать, да и сам мужчина тоже не слишком много предлагал.       Что ж, Гарри может попробовать что-нибудь…       — Хм…       Волан-де-морт приподнял бровь, удивляясь его элегантности.       — Да?       Гарри забарабанил пальцами сильнее.       — Итак…       Он нахмурился. Это было бы не так сложно, если бы у него на уме не было одного конкретного вопроса. Честно говоря, не каждый день приходилось спрашивать своего смертного (бывшего?) врага, какой подлый, коварный план включал в себя его поцелуй.       Гарри ерзал на стуле, то глядя в огонь, то поглядывая на Волан-де-морта.       — Поттер, если ты не будешь сидеть спокойно, я буду вынужден наслать на тебя заклятие окаменения, чтобы убедиться, что ты это сделаешь, — сказал он, весь важный и ехидничающий.       Гарри сморщил нос.       — Извини, я просто хочу о многом тебя спросить, но не хочу, чтобы меня прокляли, если я скажу что-то не так.       — Боишься, что я приведу в исполнение все те угрозы пыток, которые я делал тебе в течение последних недель?       — Я думал, ты не убьешь меня, потому что я твой крестраж, — проворчал Гарри и глубже погрузился в кресло.       — Я сказал «угрозы пытками», Поттер, а не «угрозы смертью».       Нахмурившись, Гарри в кои-то веки посмотрел на другого мужчину, не обращая внимания на возможную боль.       — Ты действительно больше не хочешь моей смерти?       Вместо прямого ответа Волан-де-морт тоже задал вопрос:       — Ты сказал, что не хочешь меня убивать… это правда?       Гарри проклял молчание Волан-де-морта и его эмоциональный контроль над выражением лица. Умрет ли этот человек, если хотя бы капельку намекнёт, о чем он думает?       Тем не менее, юноша ответил на заданный ему вопрос первым.       — Да, это правда. Я не убийца.       Выражение лица Волан-де-морта все еще оставалось пустым, но теперь в его глазах появилась определенная напряженность.       — Ты мой крестраж. Я хорошо забочусь о том, что принадлежит мне.       Гарри моргнул от скрытого собственнического чувства в этом заявлении, и его первой реакцией было сказать:       — Я не предмет, и я не твой.       Гарри стоило только моргнуть еще раз, как он уже стоял, вскочив со своего места и прижимался к ближайшей удобной стене, когда Волан-де-морт нависал над ним. Он, вероятно, должен был ожидать такой взрывоопасности от Темного Лорда, но он точно не думал, насколько Волан-де-морт на самом деле чувствовал, что сам был прав.       — Послушай, Поттер, ты мой. Моя душа, мой крестраж.       Гарри извивался, пытаясь освободиться, пока не понял, что это бесполезно, и замер, глядя в чужие горящие глаза.       — Да, это твоя душа, но я – это я. Я не твоя собственность, чтобы меня контролировать.       — И что, по-твоему, я должен тебе позволить?       Они были так близко, что Гарри чувствовал дыхание Волан-де-морта на своем лице.       — Это пророчество.       Глаза Волан-де-морта сузились.       — Что? — выплюнул он.       — Я тебе ровня.       — А еще ты должен убить меня.       Гарри сморщил нос в гримасе.       — Ненавижу гадания, — сказал он почти непринужденно, как будто это было нормально – разговаривать с кем-то, прижавшись вплотную к стене. — Я всегда думал, что это чушь собачья.       — Ближе к делу, — рявкнул Темный Лорд.       Гарри пожал плечами.       — В принципе, я думаю, что мы должны просто проигнорировать наше пророчество.       — Ты только что сказал, что я должен понимать, что ты мне ровня, буквально, — раздраженно фыркнул Волан-де-морт.       Вздохнув, Гарри ответил:       — Хорошо, если ты собираешься быть таким трудным, позволь мне спросить тебя: когда ты проснулся сегодня утром, как ты себя чувствовал?       — Было больно.       Гарри раздраженно фыркнул.       — Я не это имел в виду. Ты только что получил свою душу обратно. Ты не можешь сказать мне, что после многих лет хождения по кругу с одной лишь частью нее, плюс добавь годы, которые ты провел как тень или маленький голем, ты не можешь сказать мне, что когда-либо чувствовал себя более живым. Не знаю, как ты, но каждый год, проведенный с маньяком-убийцей, преследующим меня с намерением моей смерти, заставляет меня чувствовать, что я скорее выживаю, чем живу.       Теперь на лице Волан-де-морта появилось резкое, задумчивое выражение. Гарри знал, что он умен и что ему не потребуется много времени, чтобы понять, что тот пытается сказать.       — Ты думаешь… что пророчество уже исполнилось.       Гарри склонил голову набок.       — Кусок дерьма, выполненный, — пропел он нараспев, — каким бы ты ни хотел его видеть. Почему бы не сказать, что все кончено?       — Значит, ты считаешь, что победил Темного Лорда? — спросил Волан-де-морт, относительно удивленный.       В ответ, сам не зная почему, Гарри поднял свободную руку и провел подушечками пальцев по щеке мужчины, прикосновение было таким легким, что почти не считалось прикосновением вообще. Глаза Волан-де-морта снова изменились, потеряв что-то от бывшей напряженной концентрации.       — Темный Лорд Волан-де-морт никогда не выглядел так хорошо, — мягко сказал Гарри, встретившись взглядом с мужчиной. — Ты похож на Тома Риддла. Помнишь, что сказал о нем профессор Слагхорн на рождественской вечеринке? — почти бессознательно Гарри снова погладил Волан-де-морта по щеке. — Я думаю, тебе следует его послушать.       Пока юноша все еще стоял у стены, хватка Волан-де-морта на его шее постепенно ослабла, так что стало больше похоже, что он просто положил руку на плечо Гарри, чем сжал его. Его жар почти успокоил то место, где та же самая рука держала его слишком сильно.       — Очень хорошо, Гарри. Я подумаю об этом.       Это напоминало окончание разговора, но Волан-де-морт не сразу отодвинулся. Гарри старался не ерзать от такой близости. Но, в конце концов, Том отступил, его глаза, которые не отрывались от глаз молодого волшебника, обратились в другую часть комнаты. Гарри выдохнул.       «На мгновение я подумал, что он снова поцелует меня», — мысленно произнес Гарри. Темный голос внутри него прошептал: «думал» или «надеялся»?       Гарри пискнул и отодвинулся от стены.       — Скажи мне, Поттер, что ты видишь в будущем для волшебного мира?       Гарри, чувствуя себя неловко, стоя посреди комнаты, вернулся на свое место. Волан-де-морт этого не сделал, вместо этого он остался стоять, но все равно выглядел совершенно естественно.       — Ну, насколько банально будет, если я скажу «мир»?       — Достаточно, чтобы меня стошнило.       — Ты действительно очарователен, — пробормотал Гарри себе под нос. — Хорошо, тогда скажи мне, чего ты на самом деле хочешь.       Волан-де-морт ухмыльнулся.       — Я хочу, чтобы Дамблдор умер. — Потому что это не клише, да? — язвительно возразил Гарри. И тут он подумал, что ему удалось сделать замыкание в мозгу Волан-де-морта, в то время как, возможно, все, что он делал, это только стучал костяшками пальцев по твердой стали. — Он уже умирает, какое тебе до этого дело?       — Он – вождь света. Их будет гораздо легче контролировать, если они сначала будут сломлены убийством своего лидера.       Гарри разинул рот.       — Контроль? Убийство? Черт возьми, Волан-де-морт, что это за политический ход, если ты объявишь им войну? Они не отступят только потому, что он убит твоей рукой. Дело в том, я думаю, что ты это знаешь, — обвинил Гарри. — Почему ты действительно хочешь смерти Дамблдора? Месть?       Снисходительное лицо Волан-де-морта было закрыто тенью, когда свет снаружи исчез за горизонтом. Его глаза горели красным светом умирающего солнца. Он усмехнулся.       — Ты не можешь сказать мне, что не злишься на Дамблдора за то, что он скрывает от тебя почти все важные детали твоей жизни.       — Ну конечно! — громко воскликнул Гарри, вставая со своего все еще холодного кресла. Дамблдор всю свою жизнь прибегал к манипуляциям, вместо того чтобы говорить ему правду. — Моя жизнь никогда не была такой, какой казалась.       — Тогда почему ты ничего не делаешь? — поинтересовался Волан-де-морт.       — Я что-то с этим делаю. Неужели ты не понимаешь? Я отказался убить тебя, потому что не думаю, что мне это нужно, на случай, если ты не помнишь.       Это оказалось слишком много. Гарри уже начал сомневаться, не совершил ли он ошибку. Он и Волан-де-морт все еще были не совсем на противоположных сторонах войны, но они были далеки от понимания того, как все должно быть в мире. И, возможно, Лорд действительно не мог видеть ничего другого, кроме того, что он хочет.       Гарри не мог назвать себя находящимся строго на светлой стороне, но он не был и темным, и не был строго нейтральным в смысле этого термина. Он полагал, что сражается за четвертую партию в волшебном мире, которую для простоты можно было бы назвать серой, в каких бы оттенках она ни проявлялась. Если он не сможет найти способ заставить свет и тьму жить вместе, тогда есть вероятность, что волшебный мир навсегда будет разделен. Дело шло к развязке, и очень скоро что-то должно было произойти.       Глаза Волан-де-морта сузились, когда он шагнул ближе к Гарри, дразнящий, почти хищный блеск отразился в рубиново-красном.       — И чего ты хочешь добиться, оставив меня в живых? Этим самым ты даёшь мне разрешение поступать так, как мне заблагорассудится. Ты же знаешь, кто я, и нет никакой гарантии, что я когда-нибудь послушаю тебя или кого-нибудь еще. Я признаю, что обладание полной… душой оказалось довольно поучительным, но это не изменило неотъемлемую часть того, кто я есть, — он сделал еще один шаг ближе, но парень стоял на своем. — Скажи, почему ты на самом деле не хотел меня убивать?       Что-то в том, как он это сказал, зажгло образные красные флажки в голове Гарри.       — Я не убийца, — уверенно заявил он. — Каждый заслуживает второй шанс, — добавил он более мягким тоном.       Волан-де-морт был уже совсем близко.       — Но почему я? Может быть, ты забыл, что я могу заглянуть в твой разум либо с помощью легилименции, либо через крестраж? — прошипел Темный Лорд почти соблазнительно. Юноша нахмурился. Какое это имеет отношение к делу?       — Видишь ли, Гарри, — подчеркнул Волан-де-морт, — совсем недавно я понял, о чем ты думаешь.       Юноша, честно говоря, понятия не имел, о чем он говорит. Он полагал, что его пустое выражение лица успокоит Волан-де-морта. На самом деле, когда он не отреагировал, красные глаза сузились еще больше.       — Я видел твою… фантазию.       Это вызвало реакцию Гарри, потому что он сразу понял, о чем тот говорит, но, вероятно, он реагировал не так, как ожидал Волан-де-морт.       — Что? — воскликнул он, прежде чем рассмеяться. «Нет… о, Мерлин… это не моя фантазия!» Внезапно весь юмор исчез из ауры Гарри, и его смех был на грани жуткого срыва. — Это было воспоминание о вчерашнем дне, алло? У тебя тоже должно быть это, только с другой точки зрения.       Гарри отчетливо видел, как вращаются колесики в голове Волан-де-морта, и было почти комично, как Лорд сделал спотыкающийся шаг назад, когда соединил все в одно. Но Гарри не собирался так легко отпускать его с крючка. Он заговорил об этом, он должен был закончить. Гарри последовал за этим шагом назад, сделав шаг вперед, и сильно ткнул Волан-де-морта в грудь.       — Это ты меня поцеловал, так что не обвиняй меня в том, что у меня есть такие фантазии.       Гарри видел такое потрясенное выражение на этом лице только тогда, когда он был внизу, в Тайной комнате, вонзая клык Василиска в старый дневник.       — Это… было реально? — выдохнул Волан-де-морт.       — Конечно, было, Риддл. Ты не помнишь? Даже не знаю, радоваться мне или обижаться, — с сарказмом произнес Гарри. — Я даже не знал, что тебе нравятся мужчины, — пробормотал юноша, внезапно почувствовав себя немного взволнованным. — Ну да… раз ты этого не помнишь, я тоже забуду, что это было.       Он двинулся, чтобы быстро отступить, но обнаружил, что застыл с Волан-де-мортом, вцепившимся в его руку. Было очевидно, что мужчине было труднее просто небрежно отмахнуться от этого знания, как он обычно мог, но, в конце концов, он расправил плечи и плутовато ухмыльнулся, все ещё не ослабляя хватки на бицепсе Гарри.       — Тебе понравилось? — спросил он таким тоном, что Гарри покраснел и стал судорожно подбирать ответ.       — Ах… я… ты поцеловал меня! — наконец согласился он и тут же понял, насколько это бесполезно. Волан-де-морт бросил на него кривой взгляд, который, казалось, показывал, что все это тоже бесполезно.       — В тебе есть что-то привлекательное, — признал мужчина.       «И, конечно, есть гораздо больший стимул для этого, если ты являешься моим крестражем.»       — Это не делает меня твоей игрушкой, — Гарри начал паниковать, сам не зная почему. Ему просто вдруг захотелось уйти, и он сказал первое, что пришло в голову. — Послушай, видимо, это не сработает. Ты можешь уйти, когда захочешь, встретимся через полтора года, если до этого дойдет, — с коротким всплеском силы Гарри освободился от единственной сдерживающей хватки и рванулся вперед.       Не потрудившись проверить, следят ли за ним, парень побежал наверх в спальню и запер за собой дверь. Он был хозяином этого дома, и он не впустит никого, кого не захочет.       В смятении чувств Гарри сел на слишком большую для одного человека кровать, подтянул колени к груди, положил на них подбородок и уставился в стену. Он чувствовал себя лодырем и неудачником: какой смысл во всем этом, если в тот момент, когда он запаниковал, он сбежал? Почему он запаниковал? Гарри решил приложить все усилия, чтобы не думать.       «Волан-де-морт уйдет утром», — решил Гарри. У него не было причин оставаться.

***

      Тёмный Лорд долго сидел в гостиной, наблюдая, как в камине потрескивает волшебное пламя.       От этого мальчишки было гораздо больше неприятностей, чем он того стоил. Если мужчина и сомневался раньше, то теперь знал точно. Если бы Гарри действительно захотел – он бы убил Волан-де-морта.       Что-то росло внутри него, что-то, что началось в тот момент, когда Поттер поднял его и согрел его холодное змеиное тело своим собственным человеческим теплом, еще до того, как Лорд узнал о крестраже внутри молодого волшебника. Поначалу это было достаточно легко проигнорировать, но с потерей крестражей пришла и потеря его онемевших эмоций. Только теперь он не мог игнорировать притяжение, которое было там некоторое время к чему-то, что он не мог правильно объяснить.       В глазах Гарри Поттера была боль, когда он так быстро отказался даже просто от попыток заставить их странную лояльность друг другу работать, прежде чем уйти. Это заставило Волан-де-морта почувствовать себя неуверенным, даже обеспокоенным. Он предположил, что, возможно, Гарри был прав, говоря, что, в конце концов, ничего не выйдет. Да, теперь он это видел. У него были свои идеалы о том, как все должно быть, и если Поттеру они не нравились, почему он, Темный Лорд, должен заботиться о том, что думает шестнадцатилетний мальчик?       Мальчик, удивительно умный и проницательный для своего возраста и удивительно похожий на него в шестнадцать лет, и в то же время настолько непохожий, что нет места почти для любого сравнения.       Проклятье, его мысли никогда раньше не контролировали его. Они раздражающе непонятные. Возможно, у него был срыв, может, побочный эффект зелья.       Волан-де-морт посмотрел на свои тонкие руки. Гарри был прав в одном: это были точно не руки Лорда Волан-де-морта. Живой, сказал Гарри, и в этом он тоже был прав. Теперь, когда он опять дышал полной грудью, это было больше необходимым удовольствием, чем скучной рутиной.       Но, в конечном счете, все сводилось к выбору: был ли он Томом Марволо Риддлом, вундеркиндом-сиротой-полукровкой, или Темным Лордом Волан-де-мортом? Как бы то ни было, обстоятельства последних недель изменили его: действие зелий или, возможно, что-то еще. Он солгал бы себе, если бы сказал, что не обрел нового чувства – смирения, находясь под опекой, хорошей опекой Гарри Поттера. Он мог бы вернуться к тому, каким он был, это даже достаточно легко, но он понимал, что просто обманет таким образом сам себя.       Хотел ли он жить? Или он хотел умереть? Жить, конечно, но зависит ли это от решения быть Томом Риддлом или Волан-де-мортом? Все было под его контролем, и все же ему казалось, что его жизнь идет наперекосяк. Это одновременно злило его и вызывало страх.       Мужчина выпрямился в кресле и нащупал другого волшебника в доме. Это было так легко сделать, даже быстрее, чем раньше. Гарри спал, но это не был мирный сон.       Он должен уйти. Он действительно должен. Гарри велел ему. Гарри уже махнул на него рукой. Кто же здесь провалился?       Но это он поцеловал Гарри. Почему? Он ни с кем так не поступал, даже когда трахался, чего, надо признать, давно не случалось.       Никто в его жизни не обладал таким значением, как Гарри Поттер. Это не являлось высокомерием, если бы он сказал, что у него была такая же высокая позиция в жизни гриффиндорца.       Гарри спас ему жизнь много раз. Что он сам вообще для него сделал? Почему его это волнует?       Он постоянно задавал себе вопросы и не находил ответов. Волан-де-морт почувствовал усталость. И холод, несмотря на огонь в камине. Он встал и подумал о своем частном доме, где Нагайна и его волшебная палочка будут ждать его. Он собрал свою магию, чтобы дезаппарировать.       Магия рассеялась, когда он вместо этого поднялся наверх.