Змея по имени Волан-де-Морт

      После комментария о Снейпе болезнь Тома снова перестала казаться смешной, когда мужчина вздрогнул и свернулся калачиком. Было настоящим потрясением видеть, как этот могущественный человек был повержен таким образом. Гарри вытащил палочку и на мгновение левитировал мужчину, чтобы появилась возможность вытащить из-под него одеяло. Он усадил Тома обратно на кровать и накрыл его одеялом. Казалось, он больше не просыпался. Черт. Гарри надеялся, что после упоминания Снейпа у Тома появится идея получше. Разве среди его Пожирателей смерти не было целителя или кого-то наподобие?       Что-то стукнуло Гарри по ноге.       — Нагайна, — выдохнул Гарри, обнаружив, что змея обнюхивает его.       — С хозяином все в порядке?       Гарри помедлил, прежде чем протянуть руку и погладить змею по большой голове.       — Я помогу ему. Нагайна, здесь есть домашние эльфы? — Гарри еще не видел их.       По сравнению с Волан-де-мортом, когда он был коброй, Нагини почти не показывала человеческого выражения на своем лице, но сейчас ее голос явно выдавал замешательство.       — Домашние эльфы? Конечно. Их зовут Сприт и Спрот…       Гарри воспользовался моментом, чтобы попытаться перевести имена на английский, и позвал эльфов. В комнату ворвались два долговязых, почти одинаковых существа, одетых в два куска одной и той же скатерти. Очевидно, они были близнецами. Прежде чем Гарри успел открыть рот, чтобы объясниться с эльфами, они синхронно поклонились до земли.       — Мастер Гарри, чем мы можем вам помочь? — спросили они одновременно.       — Откуда вы меня знаете?       — Хозяин сказал нам…       — …О вас вчера, когда…       — …Он вернулся.       Гарри безучастно слушал поток речи. Кто знал, что близнецы Уизли имели двойников в виде домашних эльфов? Он покачал головой. Они также были удивительно хорошо сложены для домашних эльфов. Предоставьте возможность Темному Лорду найти слуг, и он найдёт самых лучших.       — Ну что ж, хорошо. Мне нужно, чтобы вы присматривали за своим хозяином. Он очень болен. Я найду способ помочь ему.       — Мы обещаем…       — …Что будем заботиться о хозяине.       Гарри вздохнул.       — Спасибо, — юноша снова повернулся к спящему Тому.       Теперь его лицо было бледным, а небольшая морщинка на лбу указывала на то, что сон его был не очень спокойным. Гарри плотнее укутал чужие плечи зеленым шелковым одеялом.       — Я вернусь, Том, — прошипел он успокаивающе на парселтанге. Парень не знал, слышали ли его. Нагайна снова ткнула юношу хвостом.       — Я иду с тобой.       Гарри посмотрел на нее.       — Ты уверена, что не хочешь остаться здесь?       — Здесь я ничем не могу ему помочь.       Гарри кивнул и позволил змее обнять себя. Ему вдруг пришло в голову, что он совершенно не в своей стихии и понятия не имеет, что теперь делать. Это было не то время, чтобы думать и действовать, как гриффиндорец. Том подумал, что это какой-то побочный эффект зелья. Гарри должен был верить, что он знает достаточно, чтобы оказаться правым. Снейп был первым, кто пришел ему в голову, потому что он был одним из немногих мастеров зелий, которых он знал, но этот мужчина также один из самых несговорчивых людей во всех отношениях.       Мог бы профессор Слагхорн быть лучшим выбором? Это более безопасный вариант, но, вероятно, и пустая трата времени, учитывая вину и страх бедного профессора перед Волан-де-мортом. Также присутствует огромная вероятность того, что он не поймёт причину болезни Темного Лорда. И Гарри вынужден был признать, что знания Снейпа о зельях намного превосходили знания Слагхорна, который был слишком отвлечен своими привычками коллекционера вместо того, чтобы оставаться запертым в подземелье на весь день с исследованиями.       Гарри предположил, что пойти к целителю — это хороший вариант, и на мгновение задумался. Если Том ошибся и это было не зелье, а какой-то обычный волшебный грипп, то поход в Мунго был бы лучшим вариантом. Но что, если это не было чем-то обычным? Как он мог объяснить обстоятельства болезни Тома и кем тот является? В эти дни министерство контролировало все и всюду. И, кроме того, он сам-то был Гарри Поттером, а не каким-то безымянным волшебником, который никого не интересовал. До сих пор в его учебную программу по чарам входили только элементарные чары, и юноша был далеко не силен в них, в противном случае он избавлялся бы от проклятого шрама и других примечательных черт лица всякий раз, когда выходил бы на публику, хотя бы ради небольшого покоя. Очень скоро стало бы известно, что избранного видели в Мунго с таинственным волшебником, и тогда все начали бы гадать, что он задумал. Люди слишком остро отреагируют, если когда-нибудь узнают о том, что он связался с Темным лордом.       Но как же Дамблдор? Он сказал Гарри, что готов помочь, если ему когда-нибудь понадобится помощь. Но Том презирал его даже больше, чем Снейпа, и он тоже был не совсем на стороне Гарри. Кроме того, Гарри понятия не имел, как много Дамблдор знает о зельях и целительстве. По крайней мере, парень видел возможность уговорить Снейпа. В конце концов, он решил, что директор все равно обратился бы за помощью к профессору. Гарри предпочел бы добраться до него первым, и на своих собственных условиях, потому что, хотя Дамблдор и доверял Снейпу, но Гарри не доверял.       Кроме того, ему было любопытно узнать больше о профессоре, он уже говорил с Дамблдором о его участии в плане, но он ничего не знал о мотивах Снейпа. Скорее всего, волшебник просто хотел смерти Темного Лорда. Это только делало план Гарри, который заключался в том, чтобы допросить Снейпа, ещё более глупым, но что-то подсказывало ему, что сначала он должен выбрать этот вариант. Его интуиция всегда помогала ему раньше.       Честно говоря, Снейп представлял собой угрозу тому, что пытались сделать Гарри и Том. Гарри уже убедил Дамблдора, по большей части, доверять ему в этом, но Снейп был совершенно другой историей, так как он никогда юношу не любил, не говоря уже о каком-либо доверии к сыну Джеймса Поттера. Для Гарри это было почти испытание: он сможет убедить Снейпа, что не полный идиот и что он действительно может сделать что-то правильно. Если дела пойдут плохо, всегда можно использовать Обливиэйт — заклинание, которое он только недавно выучил благодаря Гермионе. Им можно одурачить Снейпа, а уже после Гарри обратится к кому-то другому, например, к Дамблдору.       Ладно, ладно, остановимся на Снейпе. И что теперь? Если он чему-то и научился у Гермионы, так это тому, что сначала нужно получить соответствующую информацию, прежде чем делать что-то ещё, не теряя лишнего времени, но это всё только в теории. Юноше нужно было понимать, что именно Снейп знал о редком зелье, которое принял Том (и Гарри тоже, если уж на то пошло, хотя пока Поттер чувствовал себя прекрасно). Гарри боялся, что профессор нарочно перепутал зелья, но, возможно, тогда он знает, почему оно так повлияло на Тома, если все действительно обстоит так.       Гарри подумал, не попробовать ли ему, как Тому, разобраться с этим, но его единственный план состоял в том, чтобы поместить Снейпа под Круцио, пока тот не заговорит. Очевидно, это не сработает. Манипулирование, как это обычно делает Дамблдор, заняло бы слишком много времени, также много времени занял бы подход Гермионы, который состоял бы из исследования библиотеки и чрезмерно сложного плана. Так как же прийти к тому, что, без сомнения, будет неохотно рассказано Снейпом, получить необходимую информацию за короткое время?       «Ну, — подумал Гарри, — тебе просто нужно думать, как будто ты Снейп».       Имея в голове смутный но, по крайней мере, существующий план, юноша попросил одного из домашних эльфов быстрее вернуться после очередного задания, для того чтобы передать Гарри кое-что, что, как он знал, точно было у Темного Лорда.       Гарри бросил последний взгляд на человека, который когда-то являлся его врагом, и аппарировал обратно в дом Блэков. Он хотел быть здесь, а не рисковать, ведя Снейпа туда, где находился Том. В конце концов, Снейп выполнял основную роль в плане по убийству Темного лорда, также Гарри не ожидал, что профессор будет очень добр и с радостью поможет ему.       Парень немедленно вызвал своих домашних эльфов.       — Джип! Скэви! — громкие хлопки обозначили их прибытие. — Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали. Вы должны похитить человека по имени Северус Снейп и доставить его сюда.       Благослови домовых эльфов и их полное послушание, даже энтузиазм, если ты им нравишься, они сделают все, о чем бы ни просили их хозяева. Джип и Скэви буквально подпрыгнули от неожиданности.       — Вы можете найти его в Хогвартсе, возможно, он сейчас в подземельях. Старайтесь не привлекать к себе слишком много внимания и делайте это быстро. Когда вы найдете его, приведите в гостиную, и его, э-э, нужно будет там задержать.       Когда оба эльфа исчезли, Гарри прошел в комнату и сел ждать, тревожно постукивая пальцами по подлокотнику. Нагайна легла перед камином, свернувшись в большой клубок. Все, о чем юноша мог думать — это Том, лежащий, больной и одинокий в таком большом доме. Он хотел, чтобы его эльфы скорее вернулись, предпочтительно с тем, кто, без сомнения, будет разгневанным профессором Снейпом на буксире.       Пока он ждал, Гарри пришло в голову, что, хотя Том, возможно, умирает, конечным результатом может быть и не смерть. Чисто теоретически, Том был бессмертен, пока Гарри оставался его крестражем. Он мог бы вернуться, но Гарри боялся того, что может тогда произойти с Томом. Он боялся того, что зелье может сделать с ним самим. Гарри предпочитал думать, что это был план Z, потому что он хотел бы сначала попробовать планы от A до Y, прежде чем позволить Тому умереть, чтобы вернуть его с помощью крестража. Для него это едва ли был выход.       К счастью для Гарри, ему не пришлось долго ждать прибытия Снейпа. Домашние эльфы были очень опытны и проворны в выполнении его приказов. Довольно скоро они привязали Снейпа к одному из мягких кресел в гостиной.       Таким образом, тот получал наказания за каждый день своей карьеры преподавателя, может, это наказание за всю его жизнь.       — Здравствуйте, профессор.       — Поттер! И что же, по-вашему, вы делаете?       — Похитил вас, — пожал плечами Гарри. — Вы бы не пошли добровольно.       Снейп дернулся, пытаясь освободиться от магических оков, но Джип и Скэви действовали очень тщательно. Его черные глаза встретились с глазами Гарри, лицо исказилось в злобной усмешке.       — А зачем, скажите на милость, вы меня похитили? Что это за место?       — Это мой дом, э-э, я думаю, один из них, — черт возьми, это прозвучало так, будто он богатый сноб. — Почему, вам пока не нужно знать.       Снейп не выглядел довольным.       Гарри заранее спрятал свою палочку из остролиста в рукаве, так что потребовалась всего доля секунды, и она оказалась в руках хозяина. Наблюдая за этим действием, Снейп окаменел. Даже остекленевшие глаза умудрялись злобно сверкать в сторону Гарри.       — Скэви, пожалуйста, убери все посторонние предметы с его тела. Ты можешь сложить все здесь, — сказал Гарри, указывая на стол в углу комнаты.       Щелчком своих длинных пальцев эльф собрал пугающе большую кучу вещей Снейпа. Наряду с палочкой, покрытой темной краской, парой сморщенных ингредиентов для каких-то зелий и пустыми бутылочками, был также ассортимент крошечных, размером с большой палец, флаконов того, что, по мнению Гарри, должно быть противоядиями, сыворотками и любыми другими чрезвычайно важными зельями, которые могут понадобиться человеку, живущему опасной жизнью. Были и другие вещи, маленькие безделушки, в чьих предназначениях Гарри не был уверен. По этой причине он ничего не трогал.       Взяв маленький пузырек с зельем, который домовой эльф Тома достал для него, из кармана, Гарри подошел к Снейпу и влил веритасерум невольному, но неподвижному профессору. Но использовать его на мастере зелий было рискованно; Гарри оставалось только надеяться, что у Снейпа не было ни причины, ни времени принимать противоядие от сыворотки правды. Даже если предположить, что Снейпа притащили сюда без противоядия в его организме, Гарри придется нелегко, учитывая, что нужно задавать правильные вопросы, чтобы получить необходимую информацию, не предоставляя лазейки для допрашиваемого.       Нагайна быстро щелкала языком.       — Его запах изменился, — прошипела она.       Немного успокоившись, Гарри внимательно посмотрел на Снейпа. Это та часть, где он должен допрашивать его. Он освободил Снейпа от чар.       — Кто вы?       — Северус Тобиас Снейп, — резко произнес мужчина, борясь с зельем.       — Какая у вас профессия?       — Профессор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.       У Снейпа не было причин не отвечать ему на эти вопросы. Так что теперь пришло время для более трудного вопроса, на который Снейп не хотел бы давать ответ. Гарри начинал напоминать себе персонажа детективного сериала, который Вернон Дурсль любил смотреть по телевизору.       — Вы были тем, кто рассказал Темному Лорду Волан-де-морту пророчество о нем, и тем, кто заявил, что ребёнок победит его и таким образом вы сделали моих родителей и меня мишенью для Волан-де-морта?       Глаза Снейпа вспыхнули, и ряд грубых эмоций промелькнул на его лице, прежде чем выражение снова было тщательно погашено.       — Да, — голос профессора был сдавленным, лицо же побледнело. Гарри не позволил себе задержаться ни на мгновение, сосредоточив свои вопросы по теме, ради которой он привел сюда этого человека.       — Вы участвовали с Альбусом Дамблдором в заговоре против Темного Лорда Волан-де-морта, в котором использовали два редких зелья, одно из них предназначалось для ослабления, а другое для усиления магии в соответствии с прошлым состоянием пьющего?       — Да.       Юноша решил сначала расспросить его о зельях. Он не хотел, чтобы Снейп знал, какова его цель, лучше пусть он сам догадывается.       — И вы согласились с планом директора?       — Нет.       — И… подождите, что?       Гарри слушал только вполуха, уже планируя свой следующий шаг, и поэтому сначала подумал, что ослышался.       Снейп выглядел так, словно мог убить Гарри голыми руками.       — Я сказал «нет».       — О, — тупо сказал юноша. — О чем вы не договорились?       — Я не был согласен с тем, что давать Темному Лорду укрепляющее зелье первым было мудро.       Гарри прикусил губу, глубоко задумавшись.       — Профессор, вы ведь знаете значение восстановления его души и о крестражах… и их отношение ко мне, верно?       Снейп дернулся.       — Да.       — Тогда почему не последовали плану Дамблдора? Думали, это не сработает?       На этот раз сыворотка не позволила Снейпу остановиться, и он сразу же ответил:       — Магия души очень значимая и древняя магия, непредсказуемая по своей силе. Волан-де-морт сломал эту силу. Я не сомневался, что серебряное зелье оживит его душу до полной силы из-за несоответствия того, чем он был раньше, и того, чем он стал, но я сомневался в способности остановить его впоследствии. Мало чего можно бояться, кроме вменяемого Волан-де-морта на пике его могущества. Он был бы почти непобедим… особенно шестнадцатилетним студентом, — неохотно признал Снейп, но у него не было выбора в этом вопросе. — С вашей стороны было полным идиотизмом сбежать и дать ему зелье в одиночку.       Гарри пожал плечами.       — Я был в безопасности. Он нарушил бы клятву и умер, если бы причинил мне вред.       Юноша замолчал. Он не был уверен, но по какой-то причине все звучало так, будто Снейп пытался защитить его.       — Дамблдор все еще хотел, чтобы я выступил против Волан-де-морта после этого, не так ли? — тихо уточнил Гарри.       — Вы ведь его… этим должны быть именно вы, — сказал он. — Я сомневался, что вы останетесь живы.       Снейпу, казалось, было не по себе от этого признания. Гарри просто не знал, что и думать. Было что-то, что бросалось ему в глаза, что-то, что должно было вызвать у него подозрения раньше, но не вызывало.       — Профессор Дамблдор хотел, чтобы вы дали укрепляющее зелье Темному Лорду Волан-де-морту, верно? — добавил Гарри, вспомнив, что это за вопрос.       Снейп наблюдал за юношей, пока тот размышлял, и ничего не выдал своим выражением лица, когда ему задали новый вопрос.       — Да.       Гарри склонил голову набок.       — Но вы вместо этого Волан-де-морту дали ослабляющее зелье.       Снейп ничего не ответил, потому что ему не задали вопрос, а только констатировали факт. Гарри двинулся исправлять свою оплошность.       — Позвольте мне спросить вот о чем: вы намеренно дали Волан-де-морту неправильное зелье, не следуя плану Дамблдора?       — Да, — процедил Снейп сквозь стиснутые зубы. Брови Гарри поползли вверх. Значит, профессор не случайно перепутал одно зелье с другим, он сделал это нарочно.       — А что, по-вашему, он теперь будет делать?       — Сначала мне было все равно, только бы выиграть время.       — Для кого? Для волшебного мира… или для меня? — вздохнул Гарри, искренне желая, чтобы Снейп уточнил подробнее. Он уже устал задавать все эти вопросы и не знал, сколько еще продержится это зелье.       — Но с какой целью? Волан-де-морт был змеей всего три недели, а потом я сам накормил его серебряным зельем. Как вообще помогло то, что вы сначала дали ему золотое?       Снейп едва заметно дернулся в своих магических оковах, которые продолжали сдерживать его. Темные глаза сверкали, как обсидиан.       — Я обнаружил безотказную защиту. Вы больше не должны побеждать Темного Лорда, — Снейп склонил голову набок. — Но, возможно, я ошибся. В конце концов, именно вы доставили ему зелье, чья сила противоположна тому, которое я ему дал, — странное выражение промелькнуло на лице мужчины.       Гарри не был уверен в словах профессора, и что-то похожее на страх закипело под поверхностью его эмоций.       — Безотказный? — спросил он.       Что имел в виду Снейп? На этот раз ему потребовалось больше времени, чтобы ответить, и Гарри решил, что Веритасерум начинает слабеть.       — Нельзя принимать оба зелья без последствий.       — Каких? — подтолкнул Гарри.       — Смерти.       Парень тяжело опустился на стул.       — Вы ничего не рассказывали Дамблдору? — слабо спросил Гарри.       Лицо Снейпа исказилось в резкой гримасе, и его настроение резко изменилось на более нормальное для него.       — И, судя по всему, не зря. Дамблдор превратился в чокнутого старика из-за того, что не предпринял никаких действий после вашего отказа убить Темного Лорда. О чем вы думали, Поттер? — очевидно, действие сыворотки прошло. Гарри вызывающе посмотрел на Снейпа, раздраженный его словами. — Я понимаю, вы можете считать себя всемогущим избранным, но он Темный Лорд… он не пощадит вас только, потому что вы согласились сделать то же самое с ним. Что бы он вам ни сказал, он солгал.       Конечно, он мог быть прав. Но Гарри полагал, что ему виднее.       — Вы не понимаете…       Но Снейп не дал ему закончить.       — Он пытался убить вас! Он убил вашу мать! Или вы забыли об этом?       Рядом с камином Нагайна угрожающе зашипела и надулась от тона Снейпа.       Гарри снова встал.       — Конечно, я не забыл, что он убил моих мать и отца, — подчеркнул юноша, потому что, хотя Снейпу, возможно, и было все равно, но его отец был так же важен для него, как и его мать, — и многих других людей.       Гарри ненавидел, что Снейпу удалось задеть его за живое. Чувство вины нахлынуло на его психику, чувство, которое он упорно игнорировал с тех пор, как начал подозревать свои чувства к Тому Риддлу или, может быть, даже к Волан-де-морту, он больше не был уверен, потому что это было настолько невероятно дико, что он сомневался, что когда-нибудь сможет сам понять это, не говоря уже о ком-то еще.       То, что Гарри мог упасть или опасно покачнуться на краю, так сказать, для убийцы его родителей никогда не будет иметь смысла. То, что происходило с ними, было похоже на соединение кусочков двух совершенно разных головоломок и все же получалось создание полной картины. Вещи не поместятся должным образом, но тем не менее что-то еще можно было вылепить из этого. Том был частью его жизни так долго, сначала как его потенциальный убийца, затем как его маловероятный подопечный и, наконец, как кто-то ещё. Как бы там ни было (он еще не был уверен в этом). Может быть, в конце концов, так и должно было получиться. Как могли два человека, которые были так тесно связаны в своей жизни, не стать такими же близкими? Они знали секреты друг друга, страхи, как они оказались там, где есть сегодня. Гарри не забыл того, что сделал Том, будучи Волан-де-мортом но, возможно, он смог простить его. Однако Снейп этого не сделал.       — Он больше не Волан-де-морт, — сказал ему Гарри. Снейп остался невозмутимым.       — Глупо в это верить. В любом случае, это не имеет значения, Поттер, поскольку второе зелье сработало, как и ожидалось, и он смертен… это сделает конечный эффект от приема этих двух зелий простым. Он умрет, поскольку его магическое ядро дестабилизировано из-за неспособности примириться с двумя крайностями, в которые оно было вынуждено попасть, заставляя его истекать кровью. Без крестражей у него не будет возможности вернуться. Я предполагаю, что причина, по которой меня… привезли сюда, заключается в том, что он начал поддаваться воздействию, но я все еще не понимаю, почему тебя это волнует, — Снейп посмотрел на Гарри прищуренными глазами.       Внешне Гарри держался твердо, но внутренне он дрожал от вопиющего отчаяния.       — Неужели ничего нельзя сделать? — спросил он, игнорируя окольный вопрос Снейпа.       — Ничего, — холодно подтвердил мужчина.       Костяшки пальцев Гарри побелели, когда он сжал пальцы так, что ногти впились в ладонь.       — Нагайна, — тихо прошипел Гарри, взывая к ней, потому что только она могла знать, что он сейчас чувствует, даже если они не могли ощущать это одинаково, будучи двумя разными видами. Змея пересекла комнату и частично обвилась вокруг его тела. Он сказал, что ничего нельзя сделать.       Нагайна лизнула воздух своим черным языком.       — Я должна его съесть.       Уголок рта Гарри невольно дернулся в какой-то грустной улыбке.       Гарри никогда не любил Снейпа. С того самого первого дня в классе зельеварения Снейп судил о нем так, как будто Гарри – Джеймс, но юноша никогда не знал и не понимал этого, пока, по общему признанию, грубо не заглянул в воспоминания задумчивого Снейпа. Профессора меньше всего заботило, что его отец был убит Волан-де-мортом, но вот его мать – другое дело, Гарри недавно узнал, что Снейп, по-видимому, очень любил ее. Трудно было представить себе, что темноволосому мужчине кто-то нравится. Волан-де-морт убил его маму, несмотря на мольбы Снейпа пощадить ее. Одного этого поступка, оказалось, было достаточно, чтобы Снейп отвернулся от своего учителя и перешел на сторону Дамблдора.       Гарри снова посмотрел в черные глаза профессора и увидел в них смятение. Мужчина нахмурился и неподвижно сидел в кресле.       — Ты все еще можешь говорить на парселтанге, — монотонно произнес он. Брови Гарри резко поднялись.       — Черт, — невольно сказал он на этом проклятом языке.       Что ж, это было глупо. Может быть, Снейп поверит, что парселтанг просто случайно остался его даром?       Да, точно. Он убедился, что Дамблдор не знает, что крестраж все еще в нем, но теперь Снейп знает или поймет это в считанные мгновения – Снейп, который хотел смерти Волан-де-морта. Мысленно проклиная себя, Гарри приготовился к последствиям. Похоже, он все-таки забыл о Снейпе. Но сначала у него появился шанс быть с этим человеком абсолютно откровенным.       — Он никогда не уходил.       — Значит, последнее зелье все-таки не сработало, — устало сказал Снейп.       Гарри покачал головой.       — О нет, оно действительно сработало. Проблема была в том, что ответная реакция заставила меня отступить, в то время как зелье все еще было в моей руке, без крышки. Оказывается, я проглотил немного, когда оно выплеснулось мне в рот. Это заставило меня сохранить крестраж. Я последний.       Снейп выглядел так, будто ему сейчас станет плохо.       Небрежно взмахнув рукой, Гарри спросил:       — Профессор, как вы думаете, что это значит?       — Ты не сказал Дамблдору, — ответил Снейп, игнорируя довольно напряженный вопрос Гарри, и парень пока что позволил ему это. — Почему? — в голосе мужчины не было ни презрения, ни осуждения, только любопытство.       Пожав плечами, Гарри ответил:       — Риддл велел мне этого не делать. Я думаю, что он, возможно, беспокоился о том, что Дамблдор сделал бы со мной.       Снейп усмехнулся.       — О его крестраже, ты имеешь в виду, но не о тебе.       Рука Гарри опустилась на голову Нагайны, которая зависла в воздухе. Он погладил ее гладкую чешую, вызвав у гадюки шипящее мурлыканье.       — Как будто вам не все равно, — внезапно холодно сказал парень. — Какая разница, если мне придется умереть, чтобы сделать его смертным? Тогда вам никогда больше не придется иметь дело со мной, и Темный Лорд тоже может быть убит. Это просто решит все ваши проблемы, не так ли? В конце концов, вы просили Волан-де-морта пощадить мою мать, — сказал Гарри, наблюдая за шоком, отразившимся на лице Снейпа, — но не меня. Бьюсь об заклад, вас просто убивает мысль, что она решила отдать свою жизнь за меня. И она выбрала, Волан-де-морт дал ей выбор. Дамблдор создал весь этот заговор, чтобы сделать Волан-де-морта смертным и спасти меня от жертвования моей же жизнью, и вы пошли на это, но не ради меня. Признайтесь… вы просто хотели смерти Волан-де-морта и как можно быстрее. Для вас не имело большого значения, если план защитит меня от принесения себя в жертву, так как я ни что иное, как надменный сын Джеймса Поттера для вас, его клон. Даже со всем этим инфильтратом моего мозга во время тех уроков окклюменции, вы никогда не догадывались, что я не такой, — Гарри помолчал, глядя вдаль. — Или, может быть, я настолько самонадеян, что верю, будто могу убедить такого человека, как Том Риддл, в том, что все эти годы он ошибался, чтобы он смог видеть во мне нечто иное, чем просто свой ключ к бессмертию. Скажите же мне, профессор, раз уж вы, кажется, меня раскусили? — непочтительно закончил Гарри.       В тот момент, когда он перестал говорить, он немедленно пожалел, что его эмоции пропустили все эти кусачие слова мимо его губ. Он не собирался раскрывать Снейпу так много, и было немного неловко, когда он показал, как сильно ненависть этого человека повлияла на него. Но все отчаяние, разочарование и внезапная усталость сильно ударили по нему, и он не мог контролировать себя. Неважно, что он иногда чувствовал, он все еще был всего лишь шестнадцатилетним мальчиком.       Снейп смотрел на него с отсутствующим выражением, хотя его глаза блестели, когда он изучал молодого человека с другого конца комнаты. Гарри притворился, что не чувствует пристального взгляда, продолжая лениво гладить Нагини по голове, и сосредоточился на земле внизу, пытаясь восстановить свои эмоции.       — Поттер, — сказал Снейп голосом, лишенным эмоций.       Гарри не поднял глаз. Он вертел в руках палочку, размышляя, сможет ли он успешно уничтожить Снейпа сейчас и покончить с этим.       — Поттер! — повторил Снейп более решительно, и Гарри неохотно поднял на него глаза.       — Почему ты пытаешься спасти Темного Лорда? — он впервые потрудился спросить об этом Гарри.       Юноша не ожидал этого вопроса, и он действительно не знал, какой ответ Снейп искал, и хотел ли он рассказать ему настоящую причину.       Гарри стоял неподвижно и решал, что ему ответить.       — Потому что я гриффиндорец, и мы любим, прощаем и надеемся гораздо чаще, чем, вероятно, было бы хорошо для нас, — пусть Снейп попробует проанализировать это утверждение. — Вы стали Пожирателем смерти не просто так, еще до того, как вошли в Орден Феникса. Скажите мне, была ли та или иная сторона такой, какой вы её представляли?       Снейп молчал, но Гарри догадывался, каков будет его ответ: «нет».       — Мы оба знаем, что то, как идут дела, приведет только к войне. Одна сторона победит, но только до следующей войны, потому что никакие актуальные проблемы не будут решены. Обе стороны должны быть удовлетворены, чтобы иметь хоть какую-то стабильность и процветание.       Снейп вызывающе выгнул бровь.       — И ты думаешь, что это может произойти, пока Лорд Волан-де-морт еще жив? Ты думаешь работать вместе? — его голос звучал, возможно, не без оснований, цинично. — А как же пророчество?       Несмотря на то, что ранее Снейп сказал, что именно Гарри даст Тому второе зелье, он не верил, что пророчество имеет в виду именно это. Гарри же твердо стоял на том, что решил раньше.       — В этом деле я вышел победителем, — сказал он мужчине.       Снейпа, конечно, не позабавило внезапное замешательство, которое он ощутил.       — Я был под впечатлением, что он все еще жив… это причина, по которой я здесь, не так ли? — он презрительно усмехнулся.       — Этот человек — не Волан-де-морт, — просто ответил Гарри. — Там никогда не говорилось, что я должен его убить. Я даже не мог убить его, когда он был беспомощной змеей, и я не знал, что не избавлюсь от него из-за крестражей.       Глаза Снейпа сузились.       — Ты, Поттер, ничего не понимаешь, — прорычал он.       — Извините, — сказал Гарри, совершенно не извиняясь. — Знаете, я почему-то сомневаюсь, что моя мать пожертвовала собой ради сына, чтобы он отомстил и убил в ответ. Она стоила больше, чем это… и я лучше, чем это.       Выражение лица юноши дрогнуло от того, что он не смог найти способ помочь Тому, несмотря на все, что ему удалось узнать. Оказывается, Снейп был правильным выбором, но с какой целью? Сможет ли он найти что-то или кого-то, кто опровергнет то, что сказал ему профессор? Кому он мог доверять? Он посмотрел на палочку в своей руке и покрутил ее в ладони.       — Послушайте, я просто отправлю вас обратно. Вы не сможете помочь ему… не можете помочь нам. Я… я не настолько хорош в забвении, но я не могу просто…       — Подожди.       Гарри оторвал взгляд от волшебной палочки.       — Есть… одна вещь.       Нахмурив брови, Гарри переспросил.       Снейп не выказывал никаких эмоций, кроме нежелания и, возможно, некоторого недоверия к себе же, что он вообще это говорит.       — Я солгал, когда сказал, что ты ничего не можешь сделать.       В груди Гарри вспыхнуло облегчение и смятение. Но он понял, что вопрос, который ему действительно нужно было знать, он задал лишь после того, как истончился Веритасерум. Идиот.       — Зачем вы мне это рассказываете?       Снейп пошевелился, но продолжал смотреть прямо в глаза Гарри, в них было какое-то безымянное чувство. Он открыл было рот, но тут же закрыл его, словно передумал, прежде чем ответить:       — Я бы предпочел, чтобы ты не накладывал на меня забвение.       Хотя это была очень веская причина, Гарри сомневался, что это полная правда.       — Хм, — дал неэлегантный ответ юноша. — Наверное, вы очень умный.       Снейп выглядел так, словно его заставили съесть лимонную дольку. Обдумав возможные последствия, Гарри прошипел Нагайне быть начеку и она придвинулась ближе к мужчине, чтобы следить за ним, прежде чем Гарри использовал свою палочку, чтобы освободить мастера зелий от его оков. Снейп незаметно согнул руки и запястья, а змея внимательно наблюдала за ним. Гарри сел напротив него.       — Ну?       Свирепо глядя на него, Снейп откинулся на спинку стула.       — Есть еще одно зелье, производное от двух предыдущих.       Гарри нахмурился, чувствуя, что что-то упускает. Нетерпение заставило его вмешаться в объяснения Снейпа.       — Погодите… откуда вы вообще это знаете? Если уж на то пошло, как вы вообще узнали о двух других?       — Ты, конечно, знаешь о связи Дамблдора с Николасом Фламелем, — сказал он укоризненно, явно намекая на первый год обучения Гарри и инцидент с философским камнем. — Перед смертью Фламель завещал Дамблдору часть своих исследований. За свою исключительно долгую жизнь Фламель собрал большую коллекцию малоизвестных текстов и заметок для своих экспериментов. Именно среди этих текстов Дамблдор нашел упоминание о зельях пыли времени. Проведя некоторые дальнейшие исследования, Дамблдор пришел к выводу, что они, возможно, стали экспериментом в Отделе Тайн.       Теперь, если подумать, это не должно было его удивить. Снейп продолжал:       — Судя по журналам, которые я нашел у невыразимцев, первоначальный создатель зелий умер, испытав их на себе. Это стало целью для них, стабилизировать оба, что они в конечном счете и сделали. Эта информация хранилась в тайне от общественности, поскольку с тех пор использование временной пыли стало строго регламентированным, поскольку знания о ее создании были утеряны. Данные были признаны бесполезными, так как зелья никогда не могли быть сварены снова и, по сути, являются незаконными. Последний флакон каждого из трех хранился в архивных целях.       Гарри почувствовал себя немного виноватым за то, что уничтожил последний кусочек такого редкого зелья.       — Когда вы были в Отделе Тайн? — спросил юноша. Он не думал, что кто-то может легко войти и выйти с нелегальной контрабандой.       Снейп криво усмехнулся, демонстрируя первый намек на хоть какое-то выражение лица за прошедшее время.       — В ту же ночь, что и вы.       Гарри нахмурился.       — Пятый курс? Я не помню, чтобы видел вас там, — а он помнил все в мельчайших подробностях, воспоминания-то были не из лучших.       — Именно, — просто ответил Снейп. — Ты не видел меня, потому что я был занят другим.       Гарри задумался на мгновение, прежде чем сказать:       — Где оно?       Снейп на секунду замолчал.       — У меня его нет. Я ничего не знал о нем, когда нашел его среди двух других, но как только я понял его природу, я знал, как лучше всего действовать. Я оставил его там. Я не окажу никакой помощи Темному Лорду, не облегчу ему получение стабилизатора, если, конечно, он когда-нибудь поймет, что нуждается в нем. У меня не было никаких сомнений в том, что к тому времени для него уже будет слишком поздно.       Гарри провел пальцами по волосам. Конечно, это было нелегко.       — В какой комнате вы его нашли?       — Комната Времени.       Поскольку битва за Отдел Тайн была в центре внимания Гарри, он внезапно вспомнил о своем кратком взгляде на комнату Времени, о которой говорил Снейп. Он вспомнил, как один из Пожирателей смерти засунул свою голову в это странное место, и как она продолжала непрерывно петлять по его жизненному циклу, превращаясь в голову ребенка, затем в голову старика и обратно. Смотреть на это было ужасно нелепо. Однако теперь, когда он подумал об этом, это смутно напомнило ему безымянные зелья, которые принимал Волан-де-морт, по крайней мере в той части, где они возвращали человека назад в его жизненном цикле.       — Хорошо, я просто пойду туда и…       — И будешь брошен в Азкабан, — вмешался Снейп. — Министерство уже не то, что было на пятом курсе. Может быть, ты и попал бы туда раньше, — сказал он с упреком, без сомнения из-за гриффиндорской глупости Гарри, — но это было при необычных обстоятельствах. Во-первых, у нас были Пожиратели Смерти, работающие внутри министерства, чтобы очистить нижние уровни той ночью, и у нас также был невежественный дурак в качестве министра, который опустил защиту Министерства до минимума в качестве уловки, чтобы доказать, что нет никакой опасности войны. В этот момент, однако, безопасность на высоте, и вам будет довольно трудно проскользнуть мимо кладезя невыразимцев и охранников. Департамент тайн был оснащён высшим уровнем безопасности из-за его природы. Они также не позволят избранному пройти через эти двери после разрушений, которые ты вызвал, — сухо заключил Снейп. Гарри с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.       — Ну, а кому туда можно? — из того, что он понял, у Тома был только один невыразимец в его рядах Пожирателей смерти, и этот человек был схвачен после исчезновения Волдеморта. Он даже не был уверен, насколько полезным может быть человек этой профессии, учитывая обет, который они должны принять. Тем не менее, даже если он никогда не мог прямо сказать, что происходит в отделе, должность, которую он занимал, безусловно, была полезной с точки зрения проникновения в министерство.       — Невыразимцам, — сказал Снейп каким-то бесстрастным голосом, и на этот раз Гарри не удержался и закатил глаза, потому что знал это, — и служащим Министерства высшего уровня с допуском.       — Хорошо, — медленно произнес Гарри, глубоко задумавшись, когда в его голове возникла идея. — А Люциус Малфой может войти?       Только подергивание лба выдавало недовольство Снейпа этой идеей.       — И как именно ты собираешься убедить его сделать это?       Гарри пожал плечами.       — Не знаю.       Снейп потер виски руками.       Мужчина не слишком доверял Гарри. Но, по крайней мере, у него была хоть какая-то идея в голове.       — Сприт, — тихо позвал он, надеясь, что домовой эльф ответит, даже если он не был его хозяином. С завидным проворством крошечное существо появилось перед Гарри.       — Да, Мастер Гарри?       Гарри хотел было рассмеяться над недоверием на лице Снейпа, но промолчал.       — А сколько у тебя домовых эльфов, Поттер?       — О, этот не мой, — объяснил он. — Он принадлежит Риддлу, — Гарри было неудобно называть его Томом в присутствии Снейпа.       Если у профессора и были какие-то мысли по поводу имени, которое использовал Гарри, он ничем не выдал их.       — А теперь, Сприт, — обратился Гарри к эльфу, — ты не против привести сюда Люциуса Малфоя? — Гарри спросил бы своих эльфов, но они не знали Люциуса, и он сильно подозревал, что эльфы Тома знали и могли найти его с большей эффективностью.       — Он придет как гость или как пленник?       Брови Гарри исчезли под челкой. Доверься домашнему эльфу Темного Лорда и спроси о таких вещах.       — Пленник? — он ответил вопросительно, не совсем понимая, что это значит. Может быть, было бы неплохо, если бы Малфой немного попотел. Ну, это, и Гарри действительно не хотелось быть проклятым в тот момент, когда его увидел бы блондин.       — О, ради любви… Поттер, если это действительно эльф Темного Лорда, то если ты не хочешь, чтобы Малфоя привели сюда без палочки, связанного и с кляпом во рту, как свинью, и испуганного за свою жизнь, ты отзовешь его.       С озабоченным выражением лица Гарри перевел взгляд со Снейпа на Сприта.       — Если подумать, Сприт, подожди, — он повернулся к другому мужчине. — У тебя есть предложения? — язвительно спросил он.       Снейп самоуничижительно вздохнул.       — Я пойду поговорю с Малфоем. Будет лучше, если он подумает, что Лорд Волан-де-морт хочет, чтобы он получил зелье. Я не думаю, что у него будет много стимулов, чтобы получить его для тебя.       Гарри чувствовал себя глупо, что не подумал об этом первым, но опять же он не ожидал, что Снейп будет настолько полезен, кроме как охотно расскажет ему то, что он надеялся услышать. И даже тогда он не был уверен в мотивах мужчины.       Гарри обдумывал еще одну идею.       — Профессор, а он принял бы во внимание, что змея вроде Нагайны его получит? — обратился он к Снейпу.       Скосив взгляд на гадюку, все еще стоящую на страже, Снейп сказал:       — Она волшебное существо, но не высокого уровня. Все должно быть хорошо.       — Если Малфой сумеет ее впустить, Нагайна сможет съесть зелье, чтобы благополучно вытащить его.       Снейп издал странный горловой звук.       — Что?       Гарри махнул палочкой в сторону змеи.       — Она проглотит его, а потом выплюнет обратно. Гадкий трюк, но полезный.       Уголок рта Снейпа скривился в крохотной гримасе. Хотя не похоже, чтобы этот человек не использовал неприятные ингредиенты для своих зелий регулярно, подумал Гарри. Выражение с лица исчезло, и Снейп протянул свою широкую ладонь.       — Можно мне мою палочку? — спросил он достаточно вежливо, но таким тоном, который говорил о том, во что ему обошелся этот вопрос. Гарри, демонстрируя столь же неохотную добросовестность, передал тонкий предмет его владельцу.       — Нагайна, ты пойдешь со Снейпом, чтобы помочь Люциусу достать нужное Тому зелье?       Змея задумалась.       — Скажи ему, чтобы сжал меня, и я уйду.       Задача была объяснена Нагайне дальше, и Гарри перевел воспоминание Снейпа о комнате, чтобы у змеи не было недоразумений.       Довольно скоро профессор был готов Дезаппарировать из-под опеки Гарри. Но прежде чем он это сделал, Гарри предложил ему еще и одну записку.       — Благодарю вас, профессор.       Мужчина с Нагайной, спрятанной в его мантии, исчез с глухим треском.       Северус Тобиас Снейп, Учитель зельеварения и профессор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Аппарировал в ворота поместья Малфоев без каких-либо проблем. Он был здесь желанным гостем, и не было ничего странного в том, что он появился в столь поздний час. В конце концов, он был Пожирателем смерти вместе с Люциусом Малфоем.       Только один из них действительно имел это в виду.       Снейп неловко пошевелился, чувствуя холодную чешую сморщенной змеи на своей шее. Это заставляло его чувствовать себя странно уязвимым. Как Поттер пережил все эти недели, зная, что змея на его плечах на самом деле была Темным Лордом?       Снейп понял это в тот момент, когда увидел костяную белую кобру, обвившуюся вокруг мальчика-который-выжил-чтобы-быть-глупым, что это был, на самом деле, Лорд Волан-де-морт. В тот момент он не знал, что и думать, кроме ощущения, что, возможно, ему следовало предвидеть это.       — Северус?       — Добрый вечер, Люциус, — поздоровался Снейп, когда блондин встал в дверях главного входа, без сомнения, как Патриарх, предупрежденный о прибытии кого-то в палаты.       Люциус кивнул в ответ на приветствие Снейпа.       — Чем обязан такому удовольствию?       «Возможно, позже ты пожалеешь об этом вопросе», — подумал Снейп.       — У Темного Лорда есть для тебя задание…       Люциус направился в гостиную. Разговаривать с гостем в вестибюле было против правил чистокровных.       По дороге Снейп вспомнил о своем решении пойти против воли Дамблдора. Когда он отправился на поиски необычных и почти несуществующих зелий в ночь взлома отдела тайн, он не понимал, что есть еще один вариант крайне ошибочного плана Дамблдора. Он узнал из архивных записей, хранящихся там, какова цель этого третьего, гораздо более нового зелья, и принял решение за долю секунды. Это была чистая логика: зачем рисковать потенциально катастрофическими последствиями, когда можно выбрать более безопасный и рациональный подход? Они могли почти буквально избавиться от Темного Лорда, едва подняв палец.       Ребенок Лили будет в безопасности.       Дамблдор был могущественным, Дамблдор был мудрым, но он не был непогрешимым. Это Снейп усвоил, и разве это не суровый урок? Если профессор был шокирован, узнав, что Гарри Поттер был случайным крестражем, когда Дамблдор впервые обратился к нему со своим планом, то мастер зелий был определенно потрясен тем, что директор намеревался, чтобы Поттер столкнулся с возрожденным Темным Лордом, как предсказывало пророчество. Снейп ненавидел это пророчество. Он подозревал, что Дамблдор понятия не имел, насколько сильна была его верность, когда он поклялся защищать сына Лили от Волан-де-морта.       Он сделает для нее все, даже если она уйдет. Поэтому он придумал новый план, чтобы исправить оплошность Дамблдора.       Если бы не вся эта часть «Гарри Поттер вмешивается», его план сработал бы.       Неужели все это было пустой тратой времени? Поттер все еще был крестражем, и, если уж на то пошло, Темный Лорд все еще был бессмертен. Доверьтесь этому мальчику, чтобы разрушить то единственное, что избавит его от влияния Лорда Волан-де-морта, это облегчит жизнь всем и в конечном итоге спасет его жизнь.       Результат случайного проглатывания Гарри зелья, однако, был очень любопытным.       — Что это за задание? — спросил Малфой, врываясь в мысли Снейпа. Они добрались до гостиной и теперь сидели в двух отдельных креслах. Впадая в образ, предназначенный для дурака, Снейп убедился, что его пустая маска была на месте, хотя все больше и больше это было похоже на его истинное лицо. В эти дни он мало что мог выразить, не говоря уже о том, чтобы хоть почувствовать достаточно сильно.       — Я полагаю, ты помнишь, как фамильяра Темного Лорда отправили в Отдел Тайн? Темный Лорд распорядился, чтобы вы помогли ей повторить это достижение и обеспечили, чтобы змея достигла временной комнаты. Есть зелье, которое нужно найти. Змее сообщают о ее задании, и все, что требуется, — это чтобы вы выполнили свой долг и гарантировали, что она благополучно вернется. Мне нет нужды напоминать вам о последствиях, если вы потерпите неудачу.       Люциус, конечно, выказывал соответствующий страх неудачи, но, тем не менее, радовался перспективе успеха. Если бы он только знал. Снейп напрягся, когда почувствовал, как сморщенная змея развернулась и скользнула вниз по его телу, ее мышцы сжимались и расслаблялись поочередно вниз по его руке. Люциус выглядел довольно недовольным новым дополнением к своему гардеробу, когда Нагайна устроилась у него на шее, но тем не менее оставался невозмутимым.       — Когда это должно быть выполнено?       — Как можно скорее, — такому человеку, как Темный Лорд, потребовалось бы несколько дней, чтобы осушить свою магическую сердцевину, но лучше было не ждать. — Свяжись со мной, когда выполнишь задание.       Встав, Снейп попрощался и вышел из гостиной, не дожидаясь, пока Малфой выпроводит его. Теперь, когда дело было сделано, он мог полностью оценить последствия своих действий и почему он так поступил.       Все сводилось к одному человеку или, точнее, к одной волшебнице: Лили.       Поттер удивил его. Он не только не убил Лорда Волан-де-морта на месте, увидев его в его крошечном и уязвимом обличье, но и привел его в замок Хогвартс, среди тех самых студентов, которых Поттер поклялся защищать. Мальчик, конечно же, усложнил задачу мастера зелий. Снейп не знал, кого он хотел задушить больше: Темного Лорда за то, что он осмелился прийти, Поттера за то, что он был достаточно глуп, чтобы помочь ему, или Дамблдора за то, что он был снисходителен и позволил опасной змее остаться.       После довольно драматичного и внезапного ухода Поттера, а затем и отчета Дамблдора о разговоре с мальчиком, Снейп искренне верил, что Поттер сошел с ума. Независимо от «сделки», которую они заключили, по мнению Снейпа, не было никаких причин для отказа отродья раз и навсегда избавить мир от Лорда Волан-де-морта. Он был, по мнению Снейпа, определенно безумен. Неважно, Снейп гарантировал, что так или иначе мир избавится от Лорда Волан-де-морта.       А потом его похитили, и он узнал, что Поттер все еще крестраж. Снейп поморщился, вспоминая, как он вышел из поместья через парадную дверь и направился к точке аппарации.       Он вынужден был признать, хотя и неохотно, что Поттер довольно успешно вывел его из строя и допросил. Кто бы мог ожидать, что обычно безобидные домашние эльфы придут в подземелья Хогвартса и утащат его по приказу Гарри Поттера? Это было довольно неловко и сюрреалистично, и слегка отдавало местью.       Поттер уже не был тем человеком, который сидел в его классе последние шесть лет. Даже думая об этом, Снейп размышлял о том, что, возможно, парень, которого он знал, был не более чем иллюзией или просто тем, что он хотел видеть. Молодой колдун, который пристал сегодня к нему, был зрелым, умным и имел изрядную долю обиды, когда обвинял своего профессора в вещах, близких к истине. Снейп видел это в измученных глазах, возможно, правильно названных, учитывая их цвет. Мужчине было трудно отвести взгляд, когда он сосредотачивался на них, и это было похоже на наказание, искупление его роли в жизни Поттера, чтобы вызвать такую горечь.       Лили словно смотрела на него из могилы. Он словно увидел Поттера в первый раз.       Он согласился, он согласился помочь мальчишке в этом очень плохом, притворном подражании хорошей идее. Снейп понимал, что вполне может променять благополучие волшебного мира на клятву, которую он дал, чтобы защитить мальчика — защитить ребенка Лили. Оно того стоило. Однажды он подвел ее, и он не сделает этого снова, предав ее сына.       Поттер все еще был Крестражем Темного Лорда — единственным оставшимся. Снейп не знал, что случится с человеческим крестражем, если владелец части души будет нуждаться в нем. И, таким образом, мастер зелья оказался в противоположной ситуации, чем раньше, пытаясь помочь Темному Лорду выжить.       Снейп начал понимать одно: он больше не единственный защитник Поттера. Он почти не сомневался, что, пока Темный Лорд жив, он позаботится о том, чтобы с носителем его души ничего не случилось. Было ли это достаточным поводом, чтобы играть в эту опасную игру, в эту авантюру судьбы волшебного мира?       Для Лили и для мальчика. Все менялось, мир переворачивался с ног на голову.       Из-за этого Снейп чувствовал противоречивые эмоции нового предчувствия и что-то вроде оптимизма или хорошего волнения. Что бы ни случилось, он знал, что стоит посмотреть, что из этого выйдет. Как человек двух миров, одного темного и одного светлого, и не принадлежащий ни одному из них, он был готов к перспективе чего-то иного, это не пугало его.       Снейп аппарировал.