Змея по имени Волан-де-Морт

      Люциус Малфой решил, что предпочитает стильных, искусственных, неодушевленных змей по сравнению с настоящими. Он нервно провел пальцами по змеевидному набалдашнику трости в тоскливом жесте, когда почувствовал, как еще один раз трепетание тонкого, быстро двигающегося языка коснулось его шеи. Однако у него было достаточно самообладания, чтобы не вздрагивать, когда ему этого хотелось.       Снейп только что ушел, оставив Люциуса с чешуйчатым сопровождающим, совершенно особенным сопровождающим. Фамильяр Темного Лорда магически уменьшился, но от этого не стал менее пугающим. Мужчину несколько нервировало, что ее ядовитые челюсти были так близко от его уязвимой плоти. Люциус стоял неподвижно, стараясь держать верхнюю часть тела как можно более твёрдой и невозмутимой. Хотя он не понимал парселтанг, он мог поклясться, что змея смеялась над ним тихим шепотом, который скользил мимо его уха, как шелк. Зачем ей понадобилось ехать со мной? Чтобы присматривать? Люциус нахмурился при этой мысли, хотя никогда не стал бы вслух оспаривать желания Темного Лорда. Поскольку его хозяин был могущественным Легилиментом, было почти небезопасно даже думать о таких вещах.       Ему дали какие-то странные инструкции насчет змеи. Как она могла взять на себя ответственность за зелье, если у нее нет рук? Он сердито взглянул на этот ворчливый голос в собственной голове, который разглагольствовал о том, что Лорд Волан-де-морт, очевидно, не был уверен в его способностях и послал его с рептилией-нянькой. Он, по крайней мере, был достаточно умен, чтобы понимать использование карманов и непробиваемых чар.       Как только маг заберет зелье, он должен будет вернуться на базу Темного Лорда, а затем он не знал, что именно следует делать. Ждать, предположил он, пока Темный Лорд придет и заберет запрошенный предмет. Снейп не уточнил, что он должен делать, когда доберется туда, только то, что он должен был быть там. Люциус прочистил горло.       — Флип, — позвал он. Появился бледнолицый эльф неопределенного пола, одетый в тусклую старую простыню. — Принеси мне мой плащ, — потребовал Люциус у существа, и оно поспешило повиноваться, вернувшись лишь через долю секунды. Не дожидаясь благодарности, эльф снова исчез. Люциус набросил на себя плащ с почтением относясь к змее, теперь скрытой тканью.       Он знал, что сейчас около восьми вечера, совсем не поздно для его появления в Министерстве. Он счел весьма выгодным находиться в здании в любое время дня и ночи именно по таким причинам, как сегодняшний визит. Было бы неразумно, если бы кто-то допрашивал его, учитывая подозрение, с которым уже некоторые смотрят. Он прибудет туда сегодня ночью через камин.       Сказать, что эта внезапная миссия была странной, было бы преуменьшением. В последнее время Темный Лорд был затворником, почти пропал без вести, а теперь вдруг Северус Снейп появляется с Нагайной и говорит ему, что он должен что-то стащить из Отдела Тайн? Действительно, странно.       — Отец?       Люциус вздохнул и повернулся к сыну.       — Да, Драко?       Его тон был лишь слегка уступчивым, он уже сосредоточился на своих внезапных планах на сегодняшний вечер.       Драко совсем не выглядел обеспокоенным сдержанностью отца и спросил:       — Ты куда-то собираешься?       — В Министерство.       Драко скривил нос в эмоции, напоминающей отвращение.       — Но ведь сегодня канун Нового года. Какие у вас там дела?       Так оно и было. Несколько друзей Драко действительно наслаждались гостеприимством Малфоев по этому случаю. Именно из-за этого Люциус был удивлен, что вообще столкнулся со своим сыном.       — Драко, постарайся держать себя в руках, — первым начал Люциус, не желая, чтобы его несколько избалованный сын начал дуться. Но больше он ничего не сказал, потому что быстрая поправка плаща открыла Драко явный намек на то, какое именно дело у него может быть. Глаза юноши расширились, и он сделал шаг назад. Люциус не знал, то ли отчитать мальчика за неосторожность, то ли позавидовать его способности отступить.       — Это…       Люциус кивнул.       — Да, — просто ответил он, потому что не было смысла тратить лишние слова. Драко, прекрасно понимая, что может быть поставлено на карту, просто пожелал отцу удачи и довольно быстро скрылся. Люциус уже не в первый раз лениво подумал, не слишком ли он изнежил своего наследника.       Попасть в министерство было, как и ожидалось, легко, хотя, как и сказал его сын, это был канун Нового года, что делало положение Люциуса и проще, и сложнее. Несмотря на тщательную подготовку мужчины к подобному событию, чтобы люди привыкли к его круглосуточному бизнесу, вокруг не было никого, кто мог бы хоть глазом моргнуть на него, вопросительно или равнодушно. Из-за праздника он сейчас был и незаметен, и бросался в глаза.       — Давай просто покончим с этим, ладно? — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, хотя, возможно, это была змея, с ней он разговаривал, но она, конечно, не могла его понять.       Люциус невольно рассмеялся, вспоминая о компетенции министерства или ее полном отсутствии. Хотя это было правдой, что безопасность значительно повысили, но насколько хорошо непонятно, учитывая, что он все еще здесь работал. Была серьезная ошибка в суждении о том, насколько безопасны внесенные изменения. Если взять в качестве примера его конкретную миссию, то в том, как обеспечивалась безопасность, имелись серьезные изъяны.       Люциус вошел в лифт и направил его на девятый этаж.       Год назад ему посчастливилось сбежать и от Ордена, и от Авроров из того самого места, куда он направлялся сейчас. Во-первых, это удерживало его от Азкабана и позволяло теперь относительно безболезненно исполнять желания Темного Лорда. К сожалению, Отдел Тайн был одним из тех мест, где он был относительно впечатлен изменениями в системе безопасности. У них были лучшие превентивные меры, чтобы предотвратить кражу. Похоже, министерство было способно «усвоить урок» и забаррикадировало место от любого несанкционированного доступа. В самом деле, ни один несанкционированный волшебник или маггл, ни такие разумные существа, как домашние эльфы или кентавры, не смогли бы войти через главный вход в департамент.       Очень плохо, что Люциус был уполномочен, и очень плохо, что змеи не были признаны достаточно разумными или магическими, чтобы просто взять и зарегистрироваться в палатах, на самом деле, они, вероятно, были одними из тех самых животных, используемых в экспериментах там, внизу. Последняя эскапада Нагайны сюда была в основном проигнорирована, поскольку вовлеченные в нее неосмотрительные члены Ордена не могли ясно объяснить, с какой целью она там оказалась. Возможно, это было еще и потому, что этот конкретный инцидент был замят из-за того, что Фадж отрицал все в свое время, и поэтому ситуация не была широко известна во время модернизации системы безопасности, будучи затерянной в документах. Или, может быть, эти бумаги были случайно уничтожены, когда Люциус однажды убирал свой офис.

***

      Гарри тяжело опустился в кресло. Будь он волшебником более слабого телосложения, он, возможно, никогда бы не добрался туда и вместо этого рухнул на пол. Он думал, что знает, что такое эмоциональное смятение раньше, но, похоже, он ошибался.       Пока Снейп был здесь, он не позволял себе полностью реагировать на их взаимодействие. Но теперь он мог наконец оценить, насколько беспорядочной и нелепой может быть его жизнь. Он хотел бы поговорить с кем-нибудь, но так как он был один в доме за исключением доброжелательных, но ужасных-как-терапевты-домашних эльфов – он согласился поговорить с пустым стулом напротив него. Когда Снейп сидел там, на затылке спинки осталась морщинка, которая смутно напоминала кривое лицо.       Это сойдет.       — Итак, — сказал Гарри, — Дамблдор, подозревая что-то о крестражах и о том, что я один из них, придумал этот грандиозный план, чтобы уничтожить их и сделать Волан-де-морта смертным. А потом я смог бы убить его, как было предсказано.       Гарри подпер рукой подбородок и задумчиво посмотрел на кресло.       — Он втянул Снейпа в дело, только Снейпу не понравился его план. Я думаю: «Что?», он думал, что я проиграю и вместо этого меня убьют? Неужели ему действительно не все равно?       Гарри пренебрежительно фыркнул. Пламя в камине замерцало, сменив пустое выражение на лице стула на кривое согласие. Гарри сморщил нос.       — Ладно, может, он и прав… а может, ему не все равно? Во всяком случае, я, наверное, ни за что не смог бы победить этого ботаника после всех тех книг, которые он прочитал… Теперь я понимаю, почему мы с Роном иногда боялись Гермиону. Думаю, удача может завести меня только так далеко. Я имею в виду, на самом деле, мне больше всего повезло бы, если бы его смертельное проклятие отскочило снова или что-то нелепое вроде этого.       Гарри скорчил гримасу и провел рукой по волосам.       — План Снейпа действительно имел больше смысла, — тихо сказал он, его глаза оторвались от стула, когда они стали пустыми, его разум сосредоточился внутри головы. — Зачем тратить время на неопределенную перспективу, если можно сразу добиться успеха? — он покачал головой. — Зачем доверять шестнадцатилетнему студенту убить Темного Лорда, если ты можешь сделать это сам? И он был прав… Я не мог даже попытаться, и не потому, что думал, что проиграю. Интересно, что бы сказал Снейп, если бы узнал почему?       Какой бы забавной ни была реакция профессора, Гарри был не в том настроении, чтобы ее выдумывать. Зажмурившись, он боролся с необъяснимой паникой, клокотавшей в груди. В этот самый момент Том лежал в своей постели и умирал, когда его магия иссякала. Из того, что Гарри знал, если ведьма или волшебник использовали достаточно много заклинаний, они истощили бы свое ядро до такой степени, что оно разрушилось бы, высосав энергию, так полностью интегрированную с их самой жизненной силой, но пока есть немного магии, их ядро будет естественно восстанавливаться. Кому-то с большой силой потребовались бы дни, чтобы достичь этой точки, и даже людям с меньшими ядрами потребовались бы часы за часами использования заклинаний, чтобы истощить себя. Сколько времени у Тома есть, прежде чем у него ничего не останется? Сколько времени прошло до того, как роль Гарри как крестража вступит в игру?       — Предоставьте мне как-нибудь испортить надежный план. Это так плохо, что даже Снейп был убежден исправлять его.       Гарри изучал выражение лица стула напротив него.       — Я знаю, что это может быть еще не все, но чтобы облегчить себе жизнь, я просто притворюсь, что Снейп так разочарован мной, что помогает спасти Тома в надежде, что однажды я разозлю его настолько, что он убьет меня, крестраж я или нет.       Выражение лица стула сменилось на беззвучное хихиканье. Гарри склонил голову набок.       — Я что, сошел с ума? — уже не в первый раз за последние недели он задавался этим вопросом.       Юноша не смог дождаться ответа от кресла, потому что странное ощущение заставило его опустить голову и зажмурить глаза. Это не больно, сказал он, или, по крайней мере, он не чувствовал никакой боли.       Но Том чувствовал. Гарри ощущал, как крестраж внутри него почти дрожит от горя. Он оставил связь частично открытой, чтобы следить, не проснется ли Том. В данный момент пучок эмоций и образов пробежал по периферии сознания Гарри, и он вдруг понял, что не знает, как долго его не было. Убедившись, что у него есть волшебная палочка, парень вышел из дома и аппарировал к Тому. Он споткнулся, все еще не веря, что на самом деле способен сотворить этот маленький кусочек магии, сохраняя при этом все свои конечности. Это ему помогли получить знания из разума очень могущественного волшебника. Так промелькнула всего лишь маленькая, своенравная мысль, на которой он почти не остановился, когда услышал грохот, доносящийся из дома.       Хлопнув дверью спальни Тома, Гарри в шоке уставился на то, что увидел. Когда он уходил, Том лежал без сознания на кровати, теперь эта кровать была пуста и действительно выглядела как скелет с матрасом, лежащим на полу.       Гарри раньше не удосуживался взглянуть на комнату поближе, но теперь он мог оценить, как много там было вещей. Там были книжные полки, шкафы, сундуки, декоративные предметы и пара странных гобеленов. Большинство из этих вещей были легко сломаны или разорваны, этим радостно упивался Том.       Гарри с благоговением наблюдал, как явно очень разгневанный Темный Лорд разрушал комнату. Тело Гарри дергалось каждый раз, когда что-то разбивалось об пол или когда ящик бросали через всю комнату. Лицо Тома было ужасно пустым, когда он двигался, срывая настенные украшения и швыряя книги в стены. Наконец, внимание Гарри привлекли две маленькие фигурки. Домашние эльфы Сприт и Спрот без устали и почти счастливо следовали за своим хозяином по комнате, исправляя все повреждения щелчком своих тонких пальцев, только чтобы Том снова уничтожил все это.       «Что, черт возьми, привело к этому?»       Гарри снова повернулся к Тому, только чтобы посмотреть, как тот вытащил свою волшебную палочку и, возможно, попытался разнести одну из книжных полок, но не преуспел в этом, и просто заставил несколько книг упасть с полок. Гарри, должно быть, издал протестующий звук, он не думал, что Тому будет полезно использовать свою магию в его состоянии, и мужчина обратил свои горящие глаза на молодого волшебника в дверном проеме. Все еще с пустым лицом и палочкой в руке, он подошел к Гарри и наклонился ближе. Юноша едва заметил, как домовые эльфы привели комнату в порядок, как будто ничего не и случилось.       — Том? — прошептал Гарри, не уверенный, узнал ли его собеседник. Он не мог солгать и сказать, что не боится признания Волан-де-морта.       — Убирайся, Гарри, — холодно прошипел он, на этот раз его глаза были далекими и черными от расширенных зрачков. Его просьба была последним, что, по мнению Гарри, он должен был сделать.       — Нет, — просто тихо ответил он. Человек рядом затрясся от ярости.       Но затем пустая маска Тома треснула, и он поморщился. Через связь Гарри почувствовал тот резкий гнев, который заставил Тома буйствовать в его комнате, а также страх, который, должно быть, вызвал его. Теперь, когда Гарри подумал об этом, он ощутил в воздухе что-то вроде электричества и почувствовал, как крошечные волны энергии прошуршали по его коже. Это была магия Тома, выпущенная наружу, когда она просочилась из его сердцевины. Не было никакого способа, чтобы Том не чувствовал, что с ним происходит, и хотя Волан-де-морт был бессмертным, именно Том Риддл первым испугался смерти.       — Том, — сказал Гарри, потому что знал, что этот человек боится, и хочет помочь ему.       Лицо Тома драматически побледнело, и только быстрая реакция Гарри удержала его от падения на твердый пол. Парень сразу же был необычайно доволен тем, что домашние эльфы существуют, потому что на раме кровати снова были матрас и простыни. Несколько спотыкающихся шагов спустя Гарри упал на кровать рядом с Томом, потянув его на середину. Юноша нашел его в сознании, но очень задумчивым.       — Тебе уже лучше?       — Нет, — коротко ответил Том. Гарри хмыкнул.       Мужчина, осознав, что все еще крепко сжимает в руке волшебную палочку, поднял руку и швырнул ее через всю комнату, она, ударившись о стену, упала с тихим звоном на пол. Он продолжал смотреть на свою пустую руку и через мгновение сжал ее в кулак.       — Когда я умру, я буду не более чем маггл, — заявил он с отвращением. Возможно, Том и нашел причину не убивать сразу всех магглов, но это не означало, что они нравились ему больше. Гарри вздохнул и сжал кулак Тома. Мужчина поднял глаза, как будто удивленный тем, что юноша вообще прикоснулся к нему или, может быть, он был просто удивлен тем утешением, которое предложил Гарри. Утешал ли его кто-нибудь прежде? Парень крепче сжал ладонь.       — Ты не умрешь. У меня есть твой любимый предатель и пара преданных последователей, которые сейчас получают то, что тебе нужно, чтобы выжить.       На лице Тома отразилось сомнение.       — Ты действительно думал, что я поверю в это?       Закатив глаза, Гарри ответил:       — Снейп заставил Люциуса достать зелье из Отдела Тайн, которое стабилизирует твоё ядро. Нагайна принесет его сюда. Очевидно, принимать оба зелья времени не полезно для здоровья.       Гарри практически чувствовал жар, исходящий от тела Тома, и пот снова выступил у него на лбу. Напряжение, проявленное Томом ранее, должно быть, свело на нет всю помощь, которую ему оказал отдых, если судить по его способности вставать с постели. Гарри был рад, что Том на мгновение пришел в себя, но гадал, как долго это продлится.       Мужчина недоверчиво смотрел на Гарри.       — Они подчиняются Империусу?       — Ах, нет…       Гарри медленно потянулся. Том вяло моргнул, наверное, стараясь не заснуть.       — Что, черт возьми, ты сделал?       Гарри был озадачен, как объяснить? «Наверное, это получилось случайно».       Даже с горящими от лихорадки щеками и одной рукой, все еще зажатой в руке Гарри, прищуренные красные глаза Тома заставили Гарри сглотнуть.       — Гарри Поттер, что значит «получилось случайно»?       Юноша нахмурился, но довольно добродушно.       — А чем, по-твоему, я занимался всю свою жизнь? Неужели ты думаешь, что я все это делаю нарочно? Снейп был привязан к стулу и говорил мне, что нет никакой возможности помочь тебе, потому что он уверен, что ты умрешь так или иначе, а потом он узнал, что я все еще крестраж, когда я смог поговорить с Нагайной.       — Поттер! — Том застонал.       — …А потом он вдруг решил помочь тебе или мне, может быть, не совсем уверен, и ушел с Нагайной, чтобы сказать Люциусу, что делать.       «Итак, да… это получилось совершенно случайно».       Том выглядел так, словно его наполовину выкинули из этого мира, прежде чем он снова сосредоточился на Гарри.       — Это не значит, что я больше не хочу его убить, — угрюмо сообщил он Гарри, который, в свою очередь, вздохнул. Возможно, ему придется снова включить Снейпа в свой список «не трогать», потому что, насколько он знал, магический контракт, заключенный Волан-де-мортом, все еще действовал для Тома.       Мужчина попытался вырвать руку, но Гарри упрямо отказался и просто переплел их пальцы в вплетенный в них захват. На лице Тома было выражение простого раздражения и сложной скованности.       — Перестань думать и спи, — приказал Гарри. — Я собираюсь спасти тебя снова.       Том нахмурился.       — Мой герой, — сухо произнес он.       — Спи, — сказал Гарри сквозь смешок. Том так и сделал, но, вероятно, потому, что уставшее тело не оставляло ему выбора. ***       — Мистер Малфой! — удивленно воскликнул единственный охранник на девятом этаже, темнокожий мужчина, едва вышедший из детского возраста. Люциус мысленно закатил глаза от этой минимальной безопасности. Ведь было что-то вроде мелочных разговоров о сверхурочных и отпускных. И разве они не знают, что на войне не бывает праздников?       Не то чтобы его это действительно волновало, ему просто нравилось указывать на глупость министерства. Тем лучше для него, в конце концов.       — Что Вы здесь делаете?       Люциусу было легко сохранять невозмутимое выражение лица, и ложь без колебаний слетала с его языка.       — Очень неудобно, что неизвестный нарушитель закона или, возможно, добрый самаритянин подбросил темный артефакт в мой дом. Они, вероятно, пытались найти способ вернуть его, и хотя я рад, что он не попал в чужие руки, сегодня вечером у меня дома дети на каникулах, и я не хотел, чтобы такой предмет оказался в пределах их досягаемости. Я просто оставляю его для невыразимцев, чтобы они разобрались с ним позже.       У охранника не было никакой необходимости быть подозрительным. С Люциуса давным-давно были сняты все обвинения в том, что он Пожиратель смерти, и, если не считать того, что прошлой весной он был близок к смерти на этом самом этаже, ничто не указывало на то, что он работает на Темного Лорда, даже метка на его руке. В конце концов, это не его вина, что он был под властью Империо, когда принял её, и что никто до сих пор не нашел способа убрать её. В самом деле, какой это был позор…       Охранник без колебаний согласился принять эту историю и кивнул главе дома Малфоев.       — Очень мудро с вашей стороны, сэр. Я больше не буду задерживать вас, чтобы вы могли вернуться к своей семье.       — Спасибо, — сказал Люциус с правдоподобным, но в основном фальшивым весельем. Мгновение спустя он вошел в главный вестибюль Отдела Тайн. Отдел впустил его без сопротивления, поскольку его магическая подпись была привязана к оберегам.       Люциус выругался, ожидая, когда комната перестанет вращаться и он наконец сможет закончить свою задачу. Сначала нужно было сделать короткую остановку в маленькой комнатке сбоку, чтобы подтвердить его алиби. Он знал, что предмет — черный амулет в форме Драконьего зуба, найденный им в одном из хранилищ Малфоев, был в основном безвреден, если не считать небольшого количества черной магии, но он вполне подходил для того, чтобы обеспокоенный, законопослушный гражданин британского министерства принес его в руки невыразимцев. Люциус ухмыльнулся и вышел из комнаты, чтобы заняться тем, зачем он здесь на самом деле. Нет ничего плохого в том, чтобы идти длинным путем.       Белокурый волшебник чувствовал себя немного неловко, находясь здесь, в темных коридорах, с извивающейся гадюкой под одеждой. Он знал, как ориентироваться в запутанных комнатах и коридорах здесь, внизу, и заблудиться было не в его планах. Возможно, мужчину тревожило воспоминание о недавнем прошлом, когда его чуть не поймали с Пожирателями смерти и он потерял все, ради чего работал. Чертов Гарри Поттер!       Мысль о мальчике встревожила Люциуса. Он чувствовал странную смесь презрения и любопытства. Может быть, потому, что он начинал чем-то напоминать самого Темного Лорда. Парселмагия? Знакомая змея? Люциусу очень хотелось знать, как его хозяин воспримет такие новости, немного о кобре Поттера было в газетах, но Люциус на самом деле ее не видел, не говоря уже о том, чтобы поговорить со своим Лордом, чтобы даже сообщить ему о Парселмагии, жертвой которой стал его сын.       Люциус боролся с уколом чего-то сродни ревности, Снейп первый услышал своего хозяина после столь долгого отсутствия. Кроме этой миссии и письма, посланного совой из Хогвартса, которое все еще вызывало у Люциуса сильное душевное расстройство, когда он пытался определить, что именно оно означает, он не слышал ни слова о Темном Лорде.       У Люциуса было много вопросов, и он боялся, что никогда не получит на них ответа. Кто осмелится расспрашивать Лорда Волдеморта о его местонахождении или планах? Конечно, Люциус не был настолько глуп или не проявлял мазохистских наклонностей. Иногда ему хотелось, но нет, Темный Лорд был тем, кем он был, и стоял как надежда на начало лучшей эры в волшебном мире. Во всяком случае, так пожелал Люциус, потому что болтливые идиоты, к которым ему приходилось подлизываться, несомненно, проделали хорошую работу, подавив его веру в то, что они когда-нибудь смогут возвыситься до своей былой славы и достоинства. Он просто хотел лучшего для своей семьи и будущего рода.       А, вот она: комната Времени. Люциус медленно открыл дверь. Помещение, как и всегда, было длинным, прямоугольным и до краев заполненным всякой всячиной. Старые и очень темные или просто таинственные образцы великолепно редкой и забытой магии. И куча всякого хлама. По крайней мере, ценные вещи компенсировали бесполезные безделушки, которые хранились здесь только потому, что могли.       Тут плясали огоньки, и Люциус немного нервничал из-за движущихся теней. Он поклялся ни к чему не прикасаться, чтобы его не швырнуло сквозь время, как в какой-нибудь избитой сказке. Что ж, лучше побыстрее покончить с этим.       Полки были помечены буквами и цифрами, и он прошелся по рядам в поисках той, которую опознал Снейп. У Люциуса создалось впечатление, что он уже бывал здесь раньше.       В другом конце комнаты на колокольчике был изображен жизненный цикл изящной колибри.       Люциус выдохнул, когда нашел полку, которую искал. Флаконы с зельями и другими раздражающими веществами невинно стояли в маркированных колонках и рядах. Люциусу пришлось потянуться назад за тем, что он искал: молочно-белой светящейся жидкостью в хрустальном флаконе. Его пальцы в перчатках сжали ампулу, и он поднял ее вверх. Что такого особенного в этом зелье? Что он делал и для кого предназначался?       Хрустальный флакон имел магическую печать, закрепляющую пробку на месте. Люциусу было приказано доверить этот предмет Нагайне, и именно здесь он все еще пребывал в замешательстве. Он откашлялся и поднял бутылку.       — Это зелье, — сказал он вслух и тут же пожалел об этом, потому что чувствовал себя глупо, продолжая разговаривать со змеей. Он не был змееустом.       Он на мгновение совершенно отвлекся на свои мысли, когда зеленое пятно неожиданно метнулось из-под мантии к его руке. В тревоге он выронил бы хрустальную бутылку, рефлекторно отдернув руку, если бы змея не зажала ее в зубах.       Она проглотила его. Он с ужасающим восхищением наблюдал, как форма бутылки переместилась под ее кожей к животу. Он не хотел думать о том, как это выйдет наружу.       Вздрогнув, Люциус вытащил палочку из трости и произнес заклинание, направив кончик на один из двух одинаковых хрустальных флаконов, стоявших рядом с тем, который он только что взял. Ничего не произошло. Он нахмурился и попробовал снова, на этот раз на другом, с тем же результатом. Странно. Обычно единственной причиной того, что заклинание не сработало, было то, что на объект был помещен счетчик, или он уже был магически дублированным предметом. На этих банках должен быть встречный амулет. Неважно. Люциус вытащил из кармана первый расходный предмет, оказавшийся галеоном. Он преобразил его, не моргнув глазом, и положил подделку на полку, прежде чем поспешно покинуть комнату.       Он все еще не мог поверить, что змея появилась только для того, чтобы проглотить зелье. Наверняка Темный Лорд понял, что у него есть карманы? Или, возможно, это было для змеи, хотя он не знал, что змеи могут переваривать кристаллы и таким образом добраться до зелья внутри.       Он стоял в коридоре, пытаясь решить, как лучше обойти защитные чары, которые зарегистрируют зелье, помещенное в желудок змеи, когда скользкое существо самым неприятным образом соскользнуло с его тела на пол. Люциус попытался поймать ее, но голос заставил его остановиться достаточно надолго, чтобы змея смогла пройти через линию защиты прежде, чем он смог остановить ее. Он напрягся, ожидая сигнала тревоги, но ничего не услышал. Люциус взял себя в руки.       — Все готово, мистер Малфой? — спросил стражник, когда он подошел. — Мне очень жаль, но по протоколу я должен следить за подопечными, когда вы уходите.       Люциус покорно наклонил голову, хотя и был раздражен.       — Ну конечно.       Люциус прошел мимо и остановился, чтобы оглянуться. Охранник отпустил его и пожелал спокойной ночи.       Нагайна ждала его у лифта с самодовольным видом, хотя формально на ее треугольном лице не было никакого выражения. Он посмотрел на нее сверху вниз, задаваясь вопросом, какие виды защиты Темный Лорд наложил на нее, или она была естественно невосприимчива к некоторым видам магии, потому что у ее предков была кровь Василиска. Как бы то ни было, теперь ее цель здесь была гораздо яснее. Он поднял змею, радуясь, что на руках у него перчатки, и ушел без дальнейших неприятностей.       Он отправился в поместье Темного Лорда. Беллатриса была там, в гостиной, которую он выбрал, чтобы ждать своего хозяина. Замечательно.       — Люци, какой приятный сюрприз!       Люциус съежился. Да, просто здорово, что Беллатриса здесь.       — Не сейчас, Белла.       Нагайна ослабила хватку, и Люциус неловко подвинулся. Она заерзала еще сильнее, и через мгновение ее голова высунулась из-под его мантии.       — Это Нагайна! У тебя здесь Нагайна?       Слова вылетали изо рта Беллатрисы с непреклонным волнением. Безумная ведьма поспешила к Люциусу и наклонилась ближе, ее растрепанные волосы вторглись в его личное пространство и щекотали щеки. Ее блестящие глаза остановились на зеленой гадюке. К большому дискомфорту блондина, Беллатриса обернула руки вокруг его воротника, чтобы привлечь его ближе, пока она ворковала над фамильяром своего хозяина.       — Ты видел нашего Лорда?       — Нет.       — Тогда откуда у тебя Нагини? — рявкнула Беллатриса, ее настроение уже не было таким радостным. Люциус старался сохранять невозмутимое равнодушие в надежде, что это вызовет у его невестки более ровную и спокойную реакцию.       — Снейп привез ее ко мне с миссией; я полагаю, он видел Темного Лорда.       Беллатриса отдернула руки и попятилась, к облегчению Люциуса, и ее лицо исказилось в оскале.       — Снейп! И тебе не показалось странным, что он передает приказы нашего Господина, а ты обычно получаешь их напрямую? Снейпу нельзя доверять!       Чистокровные приличия удерживали Люциуса от плебейских поступков вроде закатывания глаз или вздоха по поводу паранойи Беллатрисы.       — Белла, ты же знаешь, что он шпион. Это его профессия – общаться с Дамблдором и его жалкими соратниками.       — Нет! — воскликнула Беллатриса. Она развернулась и схватила что-то с ближайшего стола, прежде чем сунуть это в лицо Люциусу. — Это он!       Это была страница «Ежедневного пророка», сделанная несколько дней назад, с несколько размытым откровенным снимком Поттера с коброй-альбиносом на плечах.       — Это Гарри Поттер, — банально подтвердил Люциус, искренне сожалея о том, что его жена была родственницей этой женщины.       Беллатриса раздраженно фыркнула и сунула фотографию обратно в поле зрения Люциуса, на этот раз потянувшись, чтобы коснуться змеи на картинке.       — Это он, — с жаром повторила она. — У Гарри Поттера есть Темный Лорд!       — Беллатриса, ты действительно сумасшедшая… — Люциус запнулся. — Эта Хогвартская сова… что значит, «Кобра Поттера» – это Темный лорд?       Беллатриса отодвинула газету, чтобы взглянуть на нее самой. Она легонько провела пальцем по бледной змейке на картине.       — Я видела и знала… Я знала, что это он! Эти глаза…       Люциус был почти уверен, что ей пришлось бы сильно прищуриться, чтобы увидеть глаза змеи на этой фотографии. Беллатриса отбросила газету и выхватила палочку.       — Акцио клетка!       В комнату влетела маленькая клетка, и Беллатриса поймала ее без особой деликатности или заботы о том, что могло быть внутри. Там была крыса с маленькой серебряной лапкой.       — Хвост?       — Он был здесь в тот день, когда наш хозяин «ушел», — язвительно сказала она. — Я проверила его и обнаружила, что недавно ему стёрли память, — она вдруг злобно усмехнулась, ее глаза расширились. — Я ворвалась в его разум, заставила исчезнуть это мерзкое очарование.       Теперь от Хвоста ничего не останется, понял Люциус. Не после того, как Беллатриса покончила с этим. У червехвоста никогда не было мозгов, но теперь он не мог быть ничем большим, чем настоящей крысой. Люциус содрогнулся при мысли о том, какой силой обладает эта безумная ведьма.       — В его забытых воспоминаниях мелькнул Снейп, а затем белая кобра в этом самом доме, которую он пытался убить. — Она зарычала на мутноглазую крысу в клетке. — Глупый Хвост, пытающийся убить нашего хозяина. Я уверена, что Темный Лорд будет рад отплатить тебе тем же. — Она радостно захихикала.       Люциус, в свою очередь, не знал, что и думать. Неужели это правда? Неужели у Поттера действительно есть Темный Лорд? Если и было что-то, что он знал, так это то, что Беллатриса была безжалостной, безумной и преданной своему господину. Именно она заподозрит самый странный сценарий, например, что Гарри Поттер держит Темного Лорда в качестве домашнего любимца, и поверит ему, даже найдя доказательства.       — Снейп что-то натворил, — выдавила Беллатриса, тряся клетку в руках просто для забавы.       — У тебя все еще нет доказательств, что кобра — наш Повелитель.       Люциус не собирался полностью доверять этой сумасшедшей женщине. Мужчине было очень трудно представить Волан-де-морта в роли любимца Гарри Поттера. Если это был Темный лорд, действительно ли он так застрял, или это было просто что-то вроде трансформации анимага? Если последнее, то Люциус не мог понять, что именно планирует темный маг. Если он хотел убить мальчика ядовитым укусом, почему не сделал этого раньше? Темноволосая ведьма перед ним бесчувственно отбросила клетку Хвоста в сторону и снова посмотрела на Люциуса.       — Мы должны вернуть его! Кто знает, что эти вонючие грязнокровки и предатели крови делают с ним, — сердито завопила она.       — Беллатриса, ты уверена, что он пленник? Если Снейп — предатель, зачем Поттеру он? И это письмо было подлинным.       Беллатриса раздраженно зашипела.       — Поттер — змееуст, все, что им нужно, — это кровь Темного Лорда. Ее можно взять силой.       «Верно, но… все же было что-то, чего им не хватало для полноты картины.»       — Как Снейп заполучил Нагайну?       Лицо Беллатрисы дернулось.       — А ты уверен, что это действительно Нагайна? Поттер мог заставить любую змею выполнить его приказ. Съежилась, как она, просто так этого не скажешь. Дай мне еще раз увидеть ее! — потребовала женщина.       Люциус поколебался, а затем поднял руку, чтобы снять Нагайну с плеч. Только там не было никакой змеи. Беллатриса тоже заметила эту маленькую деталь.       — Где она?       Их глаза обшарили комнату, быстро обнаружив, что змея прошла только половину комнаты. Беллатриса ухмыльнулась.       — Фините Инкантатем, — бросила она змее, и, конечно же, шестифутовая гадюка предстала перед ней во всей своей двенадцатифутовой красе. Она отпрянула назад и зашипела.       — Это действительно Нагайна, — сказал Люциус, еще больше запутавшись.       — А что, если она тоже предательница и подлизывается к другому человеку, говорящему на парселтанге? — Беллатриса надменно фыркнула.       Люциус в этом сомневался. Он точно знал, что Нагайна будет подчиняться только своему хозяину. На мгновение Беллатриса заставила его усомниться в правильности его миссии в Отделе Тайн, но с помощью Нагайны это не могло быть ложью. Но змеи также могут быть под Империо или под зельем. И то зелье, за которым его послали, может быть или не быть тем, для кого он думал, оно нужно. Мужчина был поставлен перед выбором: отпустить змею, предполагая, что у нее есть инструкции от Темного Лорда, или схватить ее прежде, чем она сможет уйти и, возможно, помочь врагу.       Люциус бросился за удаляющейся змеей, Беллатриса схватила его за руку, чтобы последовать за ним. Страх перед бегством Нагайны заставил его забыть о клетке Червехвоста на полу. Он споткнулся, потянув Беллатрису за собой, и упал вперед на одеяло как раз в тот момент, когда Нагини положила свою большую голову на маленькую подушку, их пальцы соприкоснулись. В его ухе раздалось шипение, а затем неожиданный Портключ унес их прочь.       Гарри вскочил, услышав громкий стук в прихожей. Том снова заснул, его вспышка ярости и вызванная ею лихорадка полностью вырубили его, и он не проснулся, когда Гарри выбежал из комнаты, чтобы найти Нагайну, которая, как он надеялся, вернулась с зельем из отдела тайн. Он был рад, что Том оставил Портключи для нее на своей главной базе, так как это позволяло ей легко улизнуть в частный дом Тома так, чтобы Люциус не узнал, куда она пошла, и не смог последовать за ней.       — Нагайна! — крикнул Гарри, когда он ворвался в поле зрения, спотыкаясь и быстро останавливаясь, когда увидел сцену перед собой. Его глаза расширились.       — Отстаньте от меня, неуклюжие болваны! — Нагайна изо всех сил пыталась освободиться от ошеломленного блондина, который лежал на полу рядом с такой же растрепанной женщиной с растрепанными темными волосами и блестящими глазами.       — Сприт, Спрот! Пленники! — Крикнул Гарри, сделав первое, что пришло в голову. В одно мгновение два эльфа связали и заткнули рты сильно потрепанному Люциусу Малфою и разъяренной Беллатрисе Лестрейндж. Маленькие эльфы радостно стояли на спинах «пленников», с палочками в одной руке или, в случае Люциуса, со змеиной тростью и дергали своих пленников за волосы другой, так что их шеи были запрокинуты назад. Серые глаза Люциуса были полны ужаса, и этот ужас перешел в потрясенное замешательство, когда он увидел, кто именно стоит перед ним. Беллатриса продолжала биться и извиваться на полу, пока Сприт не оглушил ее щелчком пальцев.       Гарри просто стоял и смотрел на двух новоприбывших. Затем он повернулся к Нагайне, странно спокойный и собранный.       — Нагайна? — просто спросил он.       Нагайна, теперь уже свободная, подползла к Гарри.       — Не смотри на меня, они упали, идиоты. Портключ взял их с собой.       — Хм, — вежливо произнес юноша. — Ты, по крайней мере, получила зелье?       — Конечно, я не идиотка и вполне способна правильно выполнять свою работу.       Гарри был убежден, что Нагайна проводит слишком много времени рядом со своим учителем.       — Ладно, ну… эту, — сказал Гарри, указывая на разъяренную женщину, привязанную на полу, — можно где-нибудь надежно запереть. Малфою будет удобно в моей комнате, но держи его связанным, — он повернулся к Нагини. — Пойдем.       Когда эльфы двинулись, чтобы позаботиться о своих пленниках, Гарри отступил назад тем же путем, каким пришел, и Нагайна последовала за ним. Он даже не собирался думать о ещё одном «случайном событии».       Вернувшись в комнату Тома, Нагайна тут же забралась по столбику кровати на матрас и начала лизать мужчину языком, пробуя его на вкус, чтобы узнать о его состоянии.       — Он пахнет гневом, страхом и увядающей магией, — она продолжила выплевывать хрустальный флакон, покрытый желчью. Для Гарри это все еще было отвратительно, но действительно служило своей цели. — Это ему поможет? — спросила гадюка.       Гарри не ответил, потому что не знал. Прежде чем поднять флакон с зельем, он быстро наложил на него очищающее заклинание. Он потянул за пробку, сломав магическую печать, и склонился над лежащим без сознания Томом. Юноша взял мужчину за подбородок, раздвигая его губы, чтобы он смог опрокинуть молочную субстанцию в чужой рот. Том рефлекторно сглотнул.       Гарри осторожно поставил полупустую бутылку на тумбочку и пристально посмотрел на Тома, полностью открывая связь в тайниках своего сознания, чтобы попытаться определить, есть ли какие-либо изменения.       Это должно было сработать, потому что… потому что…       Гарри прижал ладонь ко лбу Тома, обнаружив, что температура нормальная. Это не было окончательным признаком, потому что, казалось, напряжение вызвало лихорадку.       — Эй, Нагайна, он… пахнет по-другому?       Она щелкнула языком.       — Мята.       Гарри тяжело вздохнул. Она только обнаружила зелье, которое на самом деле пахло мятой.       Он вдруг почувствовал сильную усталость. Почти опустошение. Его руки, которые он использовал, чтобы поддержать себя, когда он наклонился над кроватью, дрожали, и он шатался. Его веки опустились.       Ему потребовались все силы, чтобы заползти в постель, прежде чем он рухнул бы на пол. У него была одна мысль в голове: спать.       На этот раз его разбудило не проклятие холодной воды, а рука на плече. Гарри просто перевернулся на другой бок и натянул одеяло до подбородка.       — Эй, Рон, — пробормотал он невнятно. Кто-то фыркнул.       — Разве я выгляжу так, будто у меня рыжие волосы?       Гарри открыл глаза, перевернулся на спину и сел. Том был одет и сидел на краю кровати, и Гарри не мог быть счастливее от этого зрелища.       — Том, — выдохнул юноша. Он ничего не мог с собой поделать, он вырос как гриффиндорец, а все они были очень эмоциональными. Гарри потянулся и обнял Тома за талию, не обращая внимания на то, каким не мужским или детским может показаться этот жест.       Гарри отстранился вскоре после этого, и если Том и казался испуганным, он быстро скрыл это. Но он, возможно, был немного отвлечен действиями Гарри и некоторое время ничего не говорил. Беспокоила ли Тома его нежность? Парень не мог больше думать об этом, он сам немного отвлекся, когда головная боль запульсировала в его нервных клетках. Он схватился за голову, морщась.       — Ой, — прошипел юноша. Что-то гладкое и прохладное коснулось его руки.       — Вот, — сказал Том. — Это поможет от головной боли.       Гарри схватился за флакон, не обращая внимания на то, чем это было, пока боль не ушла. Он проглотил содержимое обычной стеклянной бутылочки с зельем, узнав знакомый вкус обезболивающего. Он снова лег на бок, уткнувшись лицом в то, что оказалось подушкой Тома. Через мгновение он почувствовал, как чья-то неуверенная рука легла ему на плечо, и расслабился.       — Что, черт возьми, произошло? — пробормотал он, чувствуя себя лучше теперь, когда головная боль перешла в тупую пульсацию.       — Как только мое ядро стабилизировалось, оно, казалось, само восстановилось. Оказывается, это работает намного быстрее, если заимствует немного твоей магии, — Гарри услышал, как Том небрежно заявил это над ним.       — А?       Пальцы нежно прошлись по его шее и волосам, которые они слегка пропустили. Гарри глубоко вздохнул.       — У нас есть очень странная, уникальная связь, которая, возможно, никогда не будет воспроизведена где-либо еще. В ней было слишком много переменных. Судя по всему, мы способны делиться магией. Мы… отделены друг от друга. Я одолжил у тебя немного, когда мне это было нужно, ты бы мог взять их у меня, если бы захотел. Я еще далек от полного восстановления, но ты дал моей сердцевине импульс, который она не могла получить сама.       Гарри застонал.       — Сколько ты взял, чтобы я почувствовал себя дерьмом?       Том побарабанил пальцами по голове Гарри.       — Только то, что ты мог оставить, но я взял все сразу. Тем самым шокировал твою систему.       Гарри нахмурился и поерзал под простыней. Рука в его волосах отдернулась, словно испугавшись этого движения, и юноша медленно сел. Он спал в очках, и они сидели у него на лице несколько криво, поэтому он поправил их. Зрение, несомненно, помогло его головной боли не меньше, чем зелье. Он увидел торчащий из-под рукава кончик волшебной палочки Тома и почувствовал себя еще лучше.       — Почему ты меня не осушил, пока болел?       Они оба могли бы попасть в беду, если бы Том истощил и свое, и Гарри ядро. Том недовольно поморщился.       — Это, наверное, потому, что мое ядро было сломано; твое было здоровым, что защищало его. Обычно, вообще, то, что произошло, невозможно, но… ты дал мне доступ, когда зелье подействовало.       Это было правдой.       — Я открыл связь, пытаясь проверить, работает ли зелье.       С тем же благоговейным жестом, который он делал много раз прежде, Том поднял руку, чтобы проследить форму шрама Гарри.       — Действительно, очень уникально, — Том, казалось, оторвался от своих мыслей, и его рука опустилась на матрас рядом с рукой Гарри. Их пальцы соприкоснулись. — Я хочу сказать тебе… спасибо.       Он уже дважды поблагодарил Гарри, и молодой волшебник не мог быть более взволнован этим простым, почти неловким жестом. Рука Тома снова поднялась в воздух, где она зависла в несвойственном ей колебании, прежде чем была занесена, чтобы погладить Гарри по голове. Юноша позволил втянуть себя в медленный целомудренный поцелуй, который был почти так же хорош, как и благодарность Тома.       Когда они оторвались, Гарри сказал:       — Я действительно надеюсь, что мне не придется снова спасать твою жизнь. Возможно, мне придется начать взимать плату за потраченное время и затраченные усилия, — бровь Тома приподнялась, а рот скривился во что-то непристойное.       — Я могу придумать один способ отплатить тебе, — многозначительно прошипел он.       Глаза Гарри расширились, и парень покраснел. Неужели он только что…       — А теперь расскажи мне, как так получилось, что Люциус Малфой и Беллатриса Лестрейндж оказались в моем доме? — Том продолжал говорить небрежно, как будто он только что не сделал никакого пошлого намека.       Как только спутанные мысли Гарри нашли дорогу к его поразительно гиперактивному воображению о том, чтобы Том «отплатил» ему, он немедленно указал на Нагайну, которая отдыхала в конце кровати. Гадюка, о которой шла речь, подняла голову и оскорбленно зашипела.       — Это ее вина, а не моя.       Обнажив клыки, змея сказала:       — Я достаточно знаю английский, чтобы понять, что ты только что сказал, ты, неотесанный ребенок. Двуногие просто слишком неуклюжи.