«Если у вас нет ничего,
то у вас есть ваша честь,
если же у вас нет вашей чести —
у вас нет ничего»,
— Вадим Панов, «Командор войны»
Часть 1 — Этот Азатот
Мало кто бы поверил, если бы услышал, что история известного героя, Драконорожденного Азатота, прозванного Всевидящим, начиналась с одного грязного обмана. Прежде всего, на самом деле его настоящее имя — Михаил, да и славы он добился не столько подвигами, сколько умением отлично болтать. В предыдущей жизни он всего-то и умел, что разговаривать о том, чего не существует: будь то игры, сериалы или книги Лавкрафта. Не многие способны понять, что для него значили подобные вещи — при чем таких людей довольно много. Для каких-то геймеров словосочетание «комок пикселей» всегда порождало желание кого-нибудь убить, ведь Персонаж — есть персонаж, и его формы, пусть и нарисованные геймдизайнером, радуют глаз, а его слова передают характер. Как можно вот так обрушивать святое для человека? Другие геймеры предпочитали препарировать игру как лягушку, находя некоторые механики крайне забавными отдельно от визуала и общей картинки. Такие люди чаще прибегали к формулировкам, обесчеловечивающем население игры, сводя их лишь к компаньонам, игровым и неигровым персонажам. НПС — или неигровые персонажи — становились мусором, который легко устранялся в бою просто ради забавы. Ценность представляла только моделька главного героя, ведь именно он что-то из себя представляет, в то время как все вокруг просто существуют в ожидании Избранного. Если бы у Миши был выбор, то следовало попасть не в Скайрим, а в иную вселенную, где есть хотя бы могущественные полуприкрытые чародейки. Но ладно, дарëному геймпаду претензии по цвету не предъявляют. Возможность построить иную жизнь — это уже удача. Безумно приятно было бы взяться за себя и посмотреть на всë с новыми возможностями. Стать главным героем новой истории. Несколько уловок, красивый имидж спасителя мира, да еще и парочка фраз, предсказывающих события грядущего будущего и всё — весь мир готов поверить в исключительность своего нового героя. В течение года самозванец Азатот стал таном Вайтрана, новый чин дал ему по большей степени уважение, но и другие плюсы тоже были. Хускарл — личный помощник, к примеру. Хускарлом нового тана назначили грубую, мужиковатую воительницу, слишком молодую, чтобы назвать ее женщиной, но слишком атлетичную для звания девушки. Она не была нежным цветком — она была ребенком меча и огня, даже ее улыбка скорее удивляла, чем воодушевляла. Лидия — леди металла, с самого детства владевшая мечем и топором. Воинственная, сильная, она никого к себе не подпускала, из-за чего всем воинам казалась весьма мазовой целью, но эта цель знала себе цену. Азатот, герой, явление которого предсказывали легенды, Драконорожденный, что избавит реальность от Пожирателя Миров — всё это, безусловно, звучало красиво и стояще, если бы не тот факт, что большинство из того, о чем говорили люди вокруг, не исходило изначально из его собственных уст. Ази сделал себе репутацию, он мог завоевать кого угодно, бросив блестящую пыль в глаза. А Лидия обеспечила ему статус бравого воина, у которого даже женщина рядом без труда выпустит кишки дракону. Лидия была родом из семьи воинов. Не так часто ей улыбалась удача встретить достойного человека на своём пути. Она не жила в зажиточных условиях, да и не стремилась к ним. Деньги — это пыль, которая окружает городских жителей. А вот честь — это в самом деле личная заслуга бравого воина. С ней не рождаются, ее создают и поддерживают. Честь нельзя унаследовать и именно она является билетом в Совнгард после смерти. Лидия была человеком, который стремится к правде. В мире всë живое должно получать то, что заслуживает: именно тогда и наступает справедливость. А сильные люди нужны для того, чтобы поддерживать зыбкое бытие в порядке. Она безгранично уважала, когда сильные люди брали в свои руки ответственность за счастье других. В отражении великих личностей, таких как сам Талос, Лидия видела блеск вершины человеческой сущности, что даже в безвестности делает душу прочной и лëгкой, свободной от тяжести жизни. Азатот казался именно таким героем: он старательно качал мускулы, рвался в бой, да к тому же предвидел нападения драконов, словно некто, аэдра или даэдра, шептал ему в ухо секреты будущего. На то и второе имя у него — Всевидящий. Окончательно он сразил сердце воительницы, вернувшись из логова змеевидного дракона. Огромные ящеры были сами по себе страшными созданиями, но эта тварь — она пугала всех еще больше. Существо было длиннее, изворотливее, его приплюснутая голова могла протискиваться в расщелины. И он был быстр. Отряд лучших бойцов пал, сражаясь с этим чудовищем. Выжил только один — Азатот — «самый ловкий, самый смелый». Герой, сразивший столь смертоносного дракона, что про это вскоре начали слагать песни. Лидия не могла не признать величия этого поступка. Именно такому человеку, как ей казалось, можно довериться. Она решила навсегда соединить свою жизнь с этим человеком. Быть не только его шитом и мечом, но и его женщиной. Такова была награда за смелость, за доказательство чести. Однако, после последнего боя Великий Азатот, сам Всевидящий, перестал брать задания и заказы. Да и выходить за стены в принципе. По началу казалось, что он просто решил отдохнуть от геройств, именно этой истории Лидия решилась публично придерживаться и после того, как заподозрила, что за душой Азатота поселился страх. В тот момент, когда объявилась девушка с белыми волосами, Лидия почувствовала присутствие беды. Как будто этот миг стал предвестником судьбоносного поворота еë жизни. Интерес Азатота к этой персоне был далеко не дружеским, к тому же в еë отсутствие он отрицал их родственную связь — ведь не все люди с одинаковым цветом волос обязательно родственники. Всë это чтобы обсуждать еë с Соратниками. Эту белую, худосочную девицу, не державшую молота в руках. Мужские байки и грязные фантазии Лидию давно не трогали, но застать Азатота за чем-то подобным было для неë оскорблением. Внезапно она поняла, что совершила ошибку, доверившись ему. Еë вера в честь Довакина и порядочность его намерений постепенно спадала на нет. Появлялись сомнения. Он не герой, ведь как мальчишка боится выйти за пределы Вайтрана. Да и разве он такой великий боец? Ведь ни одного свидетеля битвы со змеевидным ящером не осталось в живых. Так, может, и в пылу битвы он выжил из-за умения прятаться? Азатот не видит всë, раз так спокоен, пока в его затылок волчьим взглядом смотрят женские глаза. Он — ничто. И он точно не еë Тан и Господин.***
Девчонка умела не меньше. Лидия убедилась в этом, когда та снесла Криком входную дверь и Азатота вместе с ней. Бывалый воин не раскис бы от такой мелочи, поднялся бы на ноги и с молотом бросился в бой, будто на живого дракона. Даже пьяные Соратники имели больше азарта и смелости для того, чтобы посчитать всë произошедшее детской забавой. Но Азатот разбился, будто бутылка с бырлом. А затем он завешал дыру коврами, поставил женщину ко входу и отправился спать. Она давала клятву служить тану верой и правдой. Вот только как делом чести могло быть случение бесчестному человеку? Лидия была разочарована. Ей казалось, что он особенный, но, едва поняв, что идти с ним в постель она больше не собирается, Драконорождëнный не видел в ней ничего, кроме дрессированной собаки. Такую можно попросить принести бутылку, унести накидку или же посадить охранять вход в дом. Он видит в ней собственность Довакина, но никак не живую женщину. Поразительно, как она не замечала этого с самого начала! Но теперь она не может уйти. Среди таких, как она, слухи быстро расходятся. Люди только и смогут, что говорить о том, что женщина не годится для работы хускарла, а она — слабачка, что пыталась прыгнуть выше головы. Другие будут разглагольствовать о чести и предательстве своего слова. Да что там, даже еë собственная семья разочаруется в ней. Так она и осталась заперта в доме без дверей. Никакого выхода.Часть 2 — Разговоры в башне
Побег из Вайтрана, если это можно было так назвать, удался. Хоть в башне и было довольно холодно, огонь не развели в целях безопасности. — Миша говнюк, — сказала вдруг Слышащая, когда Шут принëс шкуры из каких-то ушедших под землю складов. Он поднял голову, но Трина не продолжала своë предложение. Лонх еще где-то бродил, но за его безопасность никто не переживал — всë же молодой эльф мог без труда за себя постоять. — Слышащая должна выжать одежду и укрыться, чтобы не простыть. Шута хлопнули по руке, когда он потянулся к завязкам чужой накидки. Девушка была явно возмущена таким варварским жестом. — Обалдел? Что еще скажешь? — она только сильнее закуталась в мокрую ткань, явно больше по привычке, чем из-за реального тепла. Цицерон встал, подошел к двери, в которую вышел Лонх, проверил, нет ли эльфа с обратной стороны, и запер дверь на засов. Тем самым отрезав колдуна от скромной компании Хранителя и Слышащего. Трина едва заметно вздрогнула, когда Шут обернулся. — На улице ой, как холодно! Следовало бы аккуратнее относиться к своему здоровью! — Сказал дурак с соплями по колено, — буркнула Трина, припоминая компаньону, что тот сам еще недавно чихал и кашлял. Пошурудив в сумке, Цицерон вытащил более сухую накидку. Влага дождя практически не тронула еë, остановившись на плотной коже сумки. — В Слышащей говорит усталость, — пропел Шут, — дурак слишком умен, чтобы на это обижаться. Он раскрыл накидку перед собой, закрыв себе обзор, дабы не смущать девчонку еще больше. Пока она раздевалась, Шут не умолкал, в кои то веки рассказывая о своëм прошлом. Были времена и хуже, с ним бы никто так не церемонился. Цицерон всегда был вынужден или принимать последствия своих отказов, или же готовиться к тумакам. Темное Братство, в котором рос Шут, было более жестоким местом, чем то, что восстановила Трина с помощью Бабетты и Назира. Они практически не вспоминают свои чины, это мило, хоть и не правильно. По крайней мере, Цицерон к такому не привык. Да и телесных наказаний ý них больше не используется для подчиненных. — Раша бы не выдержал такого, хо-хо, он очень любил свою плеть, — Цицерон замолчал и медленно отвернулся, когда почувствовал, что Слышащая укутывается в накидку. — Кажется, наш друг умеет использовать огонь. Наверняка, для него будет плëвым делом высушить вещи! Шут забрал мокрый комплект, что Трина только что сняла. Она почувствовала, как имперец не хочет смотреть ей в глаза. Судя по всему, во всем было виновато мысленное возвращение в прошлое. — У тебя были друзья до того, как ты попал в Скайрим? — спросила девушка и Шут дëрнулся, услышав в ее речи жалость. — У Цицерона и сейчас их нет. Ответ без ножа ранил чувства Трины. Шут не считает еë своим другом? Кем он тогда еë воспринимает? — Понятно, — как-то машинально и сухо ответила девушка, съежившись от холода. — Но Слышащая не… Цицерона прервал стук с обратной стороны двери. Это Лонх, вернувшись, был шокирован тем, что от него закрылись в башне. — Конечно-конечно, — имперец подскочил и потянулся к засову. — Всë закрыто, — доложил эльф, едва в проеме показалось его лицо. — Лонх умеет сушить ткань магией? — спросил Шут за спиной полу-альтмера. — Да, могу попробо… — Отлично, — Цицерон вручил эльфу стопку одежды, не потрудившись дослушать конец предложения. Шут сел на обглоданный злокрысами пустой ящик и вздохнул. Лонх тихо принялся за свою работу — ему было необходимо сделать тепловой шар и высушить им вещи. — По возвращению в Убежище, длинноухому мальчику не помешает пройти несколько уроков, — Цицерон снова зачесал назад потемневшие от воды рыжие волосы. Последний раз Трина его видела таким, когда Цицерон знакомился с новыми членами Теневой Семьи: тогда Шут казался встревоженным стариком, который поражен падением нравов общества. Он не был стар в привычном понимании слова, просто было видно, что кроме Братства у него не было ничего. Цицерон в самом деле много знал о истории Теневых ассасинов, традициях, Ситисе и самой Матери Ночи. Ему было с чем сравнить, от чего ворчание на новые времена было искренним. На короткий промежуток времени имперец превращался в старожилу Братства, уверенного в том, что на его плечах ответственность за будущее всей культуры поклонения Ситису. — Молодняка в Братстве много, — продолжал Шут, смотря в пол и говоря явно с самим собой, — каждый должен знать основы. Иначе всë будет как у шлюхи-Астрид! — Цуцик, — Глава прервала готовящуюся тираду. Его злое выражение лица тут же преобразилось в обманчиво радостное. Он посмотрел на Трину и широко улыбнулся. — Нет, Слышащая, я не злюсь! Просто Хранитель вспомнил, что молодняк порядком путается в иерархии Братства… чего никогда ранее не было! Вот и всë-всë! Уже закончил. Малюсенькая информация, не больше. Это было правдой. Трина и сама с трудом могла запомнить последовательность чинов Темного Братства, а так же мелочи, которыми они различаются. При Лонхе о таком говорить не следовало, разумеется. Пусть новичок не думает, что Слышащая — это какая-то девчонка из подворотни. Даже если это так, не следовало выставлять свои слабые стороны на показ. Последовательно иерархия Темного Братства сверху вниз выглядела так: Слышащий, Хранитель, Уведомитель, а затем полоса исполнителей из Душителя, Палача, Ассасина, Ликвидатора, Истребителя и Убийцы. При чем последние ступени, по мнению Трины, мало чем отличались. Если отличия и были, то никто еще не объяснил новообъявленой Главе в чем они заключались. И до того, как об этом завëл разговор Цицерон, Трина не считала это проблемой. Лонх сушил ткань благодаря светящемуся тепловому шару, как оказалось, это неплохая замена утюгу. Временами слышалось шипение от испарения воды, которое неловко перекрывало тишину. — Я всегда хотел убить какого-то героя, — вдруг сказал эльф, продолжая сушку одежды. — Обвыкнусь в Темном Братстве — и обязательно воплощу свою мечту в реальность. Вот и номер. Трина по окончанию школы в ином мире мечтала о навороченном компьютере, а этот парень — о том, чтобы какого-нибудь кокнуть. До чего же странный тип. — Герои тупые, — поделился опытом Цицерон, — достаточно просто уметь их обмануть. — Каким же образом? — поинтересовался юнец, в его взгляде чувствовался особы огонëк. — Цицерон расскажет, когда мальчик принесëт клятву перед Матерью Ночи, обращённую к Ситису и Пустоте. Тогда мальчик станет одним из нас и ему раскроется множество секретов. — Не сомневаюсь, что в Темном Братстве умеют убивать важных людей. Слышал, что недавняя смерть императора — тоже ваших рук дело, это правда? Цицерон улыбнулся. — Вполне возможно, но его душа для Пустоты такая же, как и у нищего. Перед Пустотой все равны, — Шут озяб и прошелся руками по промокшим плечам. — Когда мальчик закончит с той одеждой, что у него в руках? Цицерону холодно! Эльф вздохнул, явно не в восторге от того, что ему самому сушиться предстояло в самом конце. — Почти заканчиваю, — только и ответил маг. Когда Трине отдали одежду, та еще была теплая. Девушка отвернулась от компаньонов, еë закрывала лишь накидка, которую Слышащая нацепила на голову. Она не видела как Лонх забавлялся, косясь на подобные танцы с бубном, однако эльфу на голову быстро прилетела чужая мокрая рубашка. Цицерон явно не был так же скромен, как его хозяйка. И так же терпелив он тоже не был. — Работа дороже зрения, — произнëс полуголый Цицерон тоном, который явно намекал эльфу перестать подсматривать за Слышащей. Лонх понял намëк и отвернулся, заслужив улыбку Шута, — работа кормит, а зрение иногда мешает. — Ты что-то сказал, Цуцик? — спросила Трина, застегивая на себе кожаный нагрудник. — Дружеская беседа с новичком, — имперец рассмеялся и Лонх поддержал его смех своей улыбкой. «Два психа» — подумала про себя Слышащая, заканчивая одеваться.Чать 3 — Детектив
Чутьë никогда не подводило Цицерона: рано или поздно великая Судьба доказывала, что Шут прав. Возможно, именно это качество помогло ему выжить, в то время как большинство его Темных братьев полегло во время упадка Братства. За ними в самом деле наблюдала пара спокойных глаз. Не напрямую, конечно. Долгое время нежеланный сторож изучал полуразрушенную башню, еë возможные входы и выходы, а так же примерную дату постройки, надеясь представить плотность камня в основании. Тяжело понять, была ли это забота о беглецах из Вайтрана, или же он просто гадал, не сделает ли здание его работу за него. Но всë же фигура в тëмном не предпринимала попыток вмешаться в происходящее и оставалась неподвижной. Издалека, если бы кто-то смог его заметить, такого юркого преследователя можно было принять за члена Тëмного Братства. Однако к данной организации смотрящий не имел никакого отношения. Восседая в промокшей кроне дерева, наблюдающий не спешил уходить. Да и не похоже было, что вода, мерно капающая ему на спину, каким-то образом задела его чувства. — Ещë один Дова, — не без интереса произнëс мужчина, по его носу пробежала дождевая капля, но он не шелохнулся. Лишь на секунду он отвëл взгляд и олень, едва увидев два огня в зарослях, бросился прочь, опасаясь, что на него набросится саблезуб. Но его обидчик не имел к кошачьим прямого отношения: у него не было хвоста, шерсти, да и руки можно было вполне принять за человеческие. Вот только в зелëном яде глаз сужалась тонкая полоска, очерчивающая нечеловеческий зрачок. Эти глаза находились на лице, которое привыкло держаться в тени, пряча уродство своего происхождения. Хотя, большинство из того, что он сам знал о себе — всего лишь слухи. Но они не играли роли ни для виновника роскозней, ни для его учителя и нанимателя. Парень прекрасно понимал, что единственное, за что его уважают — это умение находить людей и информацию о них. Его можно назвать Детективом. Это то, чем он кормил себя большую часть жизни, разбирая самые разные обращения. По правде сказать, в Скайриме ему не нравилось. Но одна магическая катострофа привлекла на эти земли его заказчика и с тех пор Детектив решал различные загадки, связанные с этой природной оплошностью. Неизвестно, кто вдруг решил подшутить над Тамриэлем — Аэдра или же Даэдра — но чувство юмора прослеживалось явно специфическое. Все эти драконы, восстающие из погребений, Крики, Драконорождëнные и разбушевавшиеся ворожеи, да ещë и гражданская война в Скайриме — всë в конечном итоге порождало бедлам в привычном порядке вещей. Но даже из появившегося хаоса кто-то смог бы извлечь выгоду. И, похоже, наш Детектив скоро станет свидетелем такого великолепного трюка. Он будет следить за беглецами из Вайтрана недостаточно долго. Невысокий рыжий имперец постоянно будет выискивать, где же притаился «хвост». Решив бросить слежку Детектив со всей уверенностью мог бы ответить: это лишь из чувства самосохранения. Потому что имперец отлучался от группы и искал зеленоглазого преследователя дважды. Каждый раз всë ближе. В третий раз он бы его нашел. А такие люди не отпускают преследователей живыми.Часть 4 — Честь Азатота.
Азатот проснулся с криком. Ему снилось, как он добивает Утгерд, которая не могла встать после битвы со змеевидным драконом. Приснится же такое, в конце концов! Утром Дове удалось договориться со столлером, которому он спас жизнь, а затем парень пошел на рынок возле «Горцующей кобылы» — Фрейлия всегда была готова проникнуться новой историей уставшего норда. Уже через час старуха, бросив все свои дела, пришла в дом Азатота, чтобы немного убраться после вчерашнего погрома. Лидия очень удивилась, когда проснулась в кресле и увидела погрязшую в заботах старуху, подметающую полы в чужом доме. «Убралась бы, девушка же, — с укоризной произнесла Фрейлия, — а ты спишь!» Да, спит после бессонной ночи на привязи. И она не леди. Она дерется голыми руками, ломает другим кости, каждый день фехтует и качает крепкие руки. Лидия — воин. Только сидящий на привязи. — Мне очень приятно, что вы, типа, нашли время, — сказал Довакин, заглядывающий в дом через край одеяла. — Слышала, что на вас напали, — Серая Грива закачала головой, — нехорошие времена пытаются сломить даже самых отчаянных героев! Такая цель сложна, но на трусов и не наподают исподтишка! — Спасибо на добром слове, — он посмотрел на Лилию и, увидев еë недовольное лицо, осëкся, — мне… Мне нужно еще сходить, договориться по работам. Я могу вас оставить? — Конечно, милочек, тебе нечего стесняться! За помощь со спасением Торальда я тебе по гроб жизни обязана буду! — Э… вот и чудненько. Я пришлю рабочих как смогу, удачи, — Азатот исчез так же быстро, как и появился. Не смотря на плотность фигуры, он порой мог похвастать скоростью зайца. Наверняка, страх даровал крылья. — Девчонка, а ты подымайся, нечего бездельничать, — Фрейлия бросила в сторону Лидии тряпку для пола, — тан твой вон, как старается, по городу бегает! Не ленится! Лидия стиснула зубы, напрягла плечи, встала и тяжелой скалой двинулась к ведру. Спина ныла после неспокойного сна в кресле. На полу лежали обломки камней и глины, ковры нужно было вытряхнуть на улице. — А это что за тяжëлый мешок? Ух! — старуха не смогла даже приподнять край укутанного в ткань объекта. — Вроде… Доспехи? Точно. Та девчонка с белыми волосами доставляла для Азатота какое-то мудрëное обмундирование. Лидия доподлинно не знала, что в нем особенного, но ради этого металла Азатот влез в первые серьëзные долги. — О? Новые доспехи? Молодец мальчик! Только и думает, как бы снова выйти защищать наш город, — она мечтательно вздохнула, — родители наверняка гордятся им. Я бы гордилась. «Да, — горько усмехнулась про себя Лидия, — издалека все бы им гордились…»