Первая каста

      Я пулей влетела в свою комнату, резко захлопнула за собой дверь и скатилась по стене вниз. Голова сейчас кажется казанком с переваренной кашей: вот-вот взорвется. Что происходит вокруг меня — я сама не понимаю, да и объяснить некому. Единственный, кто может что-то знать — этот напыщенный сноб, Брэндон Бонте. Но что-то не кажется мне, что он из тех ребят, кто по доброте душевной занимается благотворительностью и глазооткрыванием на все мировые события. А, может, он здесь и вовсе не при чем. Так — стечение обстоятельств. Комичное, надо сказать.       Хана… В её роду все колдуны и ведьмы. Многие умеют заглядывать в будущее. Можно было бы уговорить ее поколдовать с каким-то бубном надо мной. Хотя… Нет. Идея неудачная. Если Хана даже имя свое всегда пишет с ошибкой — есть огромная вероятность после ее сеансов колдовства очнутся не просвещенной, а трехглавой. Другим ведьмам придется объяснять — на кой черт мне нужна такая информация. Совру — узнают. Не совру — упекут в дурку. Кажется, у меня нет другого выхода — нужно идти обратно в столовую и попытаться вытащить из этого индюка хоть что-нибудь.       Мистер Брэндон все так же коротал свое время в столовой: стоял у окна с таким важным видом, что аж воротит, и рассматривал пейзажи нашего сада. Он хорош, на самом деле. Чертовски хорош. Адски хорош. За ним, наверное, дамы толпами бегают и штабелями укрывают дорогу. Он высокий. Да такой, что мне на носочки становится мало, чтобы до него дотянутся (если бы я собралась до него дотягиваться, но это не так!). Он такой… Горячий брюнет с прожигающим взглядом бездонных темных глаз. И, если бы он не был такой индюшкой… Но он — индюшка. И всё здесь. Все эмоции, что мистер Бонте во мне должен вызывать — раздражение, и не более. Больше никаких оцепенений, неловких молчаний и трясущихся коленок. Я взяла себя в руки и начала диалог:       — Мистер Бонте, мне ужасно неловко за мои внезапно разыгравшиеся эмоции. — я старательно кукурузила лицо таким образом, чтобы волнение никак не выдавалось.       Он повернулся от окна прямо ко мне, но не проронил ни слова.       — Мне нужны ответы.       Брэндон посмотрел на меня так насмешливо, словно я была какой-то мелкой маленькой гавкающей собачонкой.       — Ответы? Тебе? Я думал, это ты мне дашь ответы.       Выражением лица я показала, что искренне не понимаю, о чем идет речь.       — Слушай, ты реально такая глупая? Или только притворяешься?       Он говорил, как эта его девчонка, Вики. Я начала вскипать:       — Слушайте, а вы все, кто оттуда, правда самодовольные напыщенные индюки с проблемами на передок?       Брэндон заскрипел зубами. Мне не ясно, придумал он какую-то колкость мне в ответ или нет, но, даже если и придумал — то не сказал:       — Иви, правильно? — он выжидающе посмотрел на меня. Получив утвердительный кивок, продолжил — Я от тебя не в восторге.       — Да я от Вас тоже, как бы, не в экстазе. — я сложила руки на груди и задрала подбородок повыше, чтобы лучше его видеть.       — Вот и отлично. Предлагаю сделку: твоя информация в обмен на мою. Может так…       -…картина прояснится. — продолжила я его мысль. — Это разговор не для этих стен. Встретимся вечером. В 9 часов в кафе «У Виктора».       — И ещё, Иви… Зови меня по имени и на «ты». Мы, вроде как, оказались на одной лодке.       — До вечера.       Я поспешила покинуть столовую, ведь на сегодня в плане еще тренировка чирлидеров. Быстро переоделась в форму команды: короткий топик с юбочкой в цветах розовый и графит сели по фигуре как нельзя лучше. Что сказать — швачки хорошо постарались Я собрала волосы, перевязала их графитовой лентой, затем вытянула с верхней полки гардеробной розовые помпоны. Покрутилась перед зеркалом. Если у меня и не спокойно на душе — этого точно никто не заметит, ведь мое отражение вновь было неотразимо.       Финальная тренировка перед матчем прошла как нельзя хуже: Челси — наша ведущая флайер — упала из-за остолопа Дилана и повредила ногу. Кем заменить незаменимого члена команды завтра — я понятия не имела. Я сидела на лавке рядом с Челси, гладила ей волосы и пыталась успокоить:       — Ну что ты, детка… Ты быстро поправишься и вернешься к нам.       Может, это я не толь ее, а и себя так успокаивала. Передав девушку в руки врачей — поспешила на встречу с мистером Бонте. Времени на переодевания больше нет (я сидела с Челси в ожидании доктора дольше, чем можно было подумать), так что поеду в бар в чем есть.       Припарковалась у здания генделя, вышла с машины и закрыла дверь. Из-за угла доносились пошлые посвистывания, призывания котика и заманивание цыпочки. Фу. Всё таки, лучше бы я опоздала, но сменила наряд.       — Вау, — мистер Брэндон с некой долей восхищения окинул взглядом мой внешний вид, — я, конечно, знал, что девчонки ради меня готовы из трусов выпрыгивать, но чтобы настолько… — он хитро улыбался. В глазах прыгали дьяволята.       — Даже в таком наряде ваших кудесниц мне не переплюнуть, мистер Бонте. — съязвила я и плюхнулась на диванчик напротив него. — И я здесь не за тем, чтобы вешаться Вам на шею, так что прошу сразу к делу.       — Я же просил — просто Брэндон. Помнишь? — его тон стал мягче. После моего утвердительного кивка он продолжил — Отлично. Тогда дамы вперед.       — Я хочу выпить.       Я подозвала официанта и заказала коктейль «Джангл Джус». Мой спутник заказал джин. Официант улетел выполнять наши прихоти, а я начала мало-помалу собираться с мыслями:       — Хм… Я даже не знаю, с чего мне начать.       — Наверное, с начала.       — Спасибо, капитан Очевидность. — я скривила лицо так, чтобы и без других слов были ясны мои эмоции. — Всё началось несколько месяцев назад. Я начала видеть сны о вашем мире. Каждую ночь я видела какое-то знаменательное (или не очень знаменательное) событие. Затем спустя месяц они начали связываться в единую цепь событий. Угадай с одного раза: к кому же они вели?       — К Люциферу?       — Идиот. — я тяжко вздохнула. — Ты и так понял, что они все вели к тебе. Я видела жизни и события практически всех, кто был с тобой связан там. Чаще всего это была Вики.       Как только я произнесла ее имя — лицо Брэндона потускнело. Он опустил глаза в только что принесенный стакан джина и одним махом вылил жгучую жидкость себе в горло. Грюкнул стаканом по тяжелому деревянному столу и хрипловатым голосом выкрикнул:       — Официант, добавки!       — Слушай, мистер… — я попырхнулась коктейлем. Видать, это знак свыше: сейчас палку лучше не перегибать. — Я могу не рассказывать дальше.       — Нет… — он вздохнул еще глубже, откинулся на спинку диванчика и начал крутить опустевший стакан в руке. — Ты видела больше, чем я знаю. Особенно о ней. Я должен знать всё, что знаешь ты.       — Зачем тебе это нужно? — с искренним непониманием спросила я.       — Понимаешь, Ив, я… Я… Влюблялся в неё. — Он почесал затылок. Будто время тянет, с мыслями собирается — Мне казалось, что это взаимно. Мы с ней… С Вики мы были связаны узами силы.       — Что это значит?       — Она была своего рода сосудом, который уравновешивал мою силу. Раз ты многое видела, то знаешь, что на Небесах была война?       — Да.       — Она в этой войне металась со стороны в сторону. Никак не могла решить, чьи идеи и идеалы она поддерживает. Но когда она, пусть и временно, была рядом со мной — я влюблялся. Затем Вики снова растворялась в тылу врагов. В итоге она пришла ко мне накануне боя и выдала свое решение: она со мной на войне. Она со мной в жизни.       — Да… Я видела…       — Так это ты вазу разбила?!       — Я случайно! — я уставилась на Брэндона самыми милыми глазками, которые только имела в арсенале. — Снова смотреть оргии в мои планы не входило, вот я и растерялась. Начала искать выход…       Бонте перебил меня:       — «Снова»? Что ты имеешь ввиду?       Я задумалась. Стоит ли мне говорить ему то, что знаю? Вики действительно нежилась в постелях многих мужчин на небесах. И совсем не стеснялась менять свои предпочтения, как перчатки. Даже будучи знакомой с ним.       — Я думаю, что не вправе говорить тебе такие вещи.       Брэндон осел. Кажется, он все понял и без моих слов. Черт, и здесь облажалась.       — Собственно, это всё, что я могу сказать. Теперь твоя очередь открывать мне глаза.       — Вики… — мысли о ней все не отпускали мужчину. — Она предала меня. Она пришла тогда и сказала, что пойдет со мной до конца. В этом она не соврала: Вики шла со мной ровно до моего конца, который они с Шепфа устроили для меня.       — Я…       — Ты видела, да?       — Видела… — еле различимо прошептала я. — Мне жаль.       — Вики изначально не собиралась становится на мою сторону. Она просто пользовалась моими чувствами к ней для того, чтобы раздобыть стратегически важную информацию. А я дурак… Велся, как последний идиот.       — Я, кажется, еще лучше начала понимать, почему у нас в мире всё устроено именно так.       Брэндон вопросительно посмотрел на меня.       — Я о том, что у нас в мире запрещены такие чувства. Для того, чтобы не случалось подобных ситуаций. — глаза мужчины округлились, а я продолжила. — Тебя еще много чего удивит. Я не шутила, когда говорила, что наши миры очень сильно отличаются. Но, гляжу, ты сумел хорошо здесь пристроится.       Я решила не рассказывать Брэндону о том, что его чокнутая подружка пару дней назад приходила вытряхивать из меня остатки мозга и души из-за него. Лучше сменить тему.       — А можно задать тебе дурацкий вопрос?       — Валяй.       — Каково это?       Брэндон с недоумением уставился на меня.       — Ты говорил, что влюблялся. Это вроде как выбирать своего партнера?       — Вы это здесь так называете?       — Да, так. Я хотела спросить… Как это чувствуется?       Он заливисто расхохотался. Да так громко, что многие посетители бара приковали к нам свои взоры. Чокнутый красавчик и легкомысленная чирлидерша за стаканами с крепким пойлом. Надеюсь, никто из знакомых меня здесь не увидит.       — У нас же это запрещено, помнишь? Мне всегда было интересно, на что было похоже это чувство?       — Это похоже на… — он всерьез задумался, как же можно объяснить такое. — Это как будто ты взлетаешь высоко-высоко в небо, будто солнце тебя щекочет, а облака золотым кружевом устилают дорогу.       — Аууу… Ты забыл, что я никогда не была с крыльями?       — Вот именно в этом вся суть! Любовь окрыляет. А еще это как будто… Как будто нюхать любимые духи. Есть любимую еду. Это — эйфория. Только такую эйфорию к другому человеку ты чувствуешь в разы сильнее, чем к еде.       — Что за бред?! — не на шутку возмутилась я и сложила руки на груди. — Ничто не может быть лучше, чем поесть!       Брэндон снова заливисто засмеялся, очередной раз привлекая к нашей компании нежелательное мне внимание. У стойки сидел весьма странный человек — весь в черном, еще и в шляпе. Я поймала его взгляд на своем костюме и мне стало не по себе.       — Слушай, Брэндон, это все, конечно, хорошо, но мне пора домой. — я встала с диванчика и аккуратно одернула розово-графитовую юбочку вниз. — Спасибо за продуктивно-информативный вечер без издевок. С завтрашнего дня можем снова возвращаться к подстреканию друг друга. Спокойной ночи.       — Спокойной… — он с легкой грустью посмотрел мне в след. Или мне так только показалось.       Я села в машину, завела двигатель и тронулась. Попросила E.L.I.S. включить «что-нибудь для подумать» и погрузилась в мысли. Или Брэндон откровенно наврал, или он действительно ничего не знает. Я ему не доверяю. Странный он: то вежливый, то хам, то нормальный парень. Настроение меняет, как Хана во время месячных: ей то пироги подавай, то пельмени, то устала, то воскресла, то смеется, то плачет, а потом плачет от того, что смеется, заедая это все дело огромной тарелкой пельменей с жирненьким майонезом.       В смешанных чувствах я приехала домой. Открыла дверь и просто застыла в ужасе: посреди прихожей у лестницы в луже собственной крови в неестественной позе лежала миссис Перкинс. Глаза смотрели в пустоту, в них застыл ужас. Лицо искажено страхом перед неизвестностью. Меня парализовало от ужаса на несколько секунд, затем я сумела взять себя в руки и проверить жива ли моя опекунша. Дрожащими пальцами набрала номер скорой помощи…       — Помогите! Пожалуйста! Здесь женщина упала с лестницы!.. — голос дрожал, словно осиновый лист на ветру, глаза застилали подступающие реки слез, — Она не дышит…