Первая каста

      Прошло больше недели, как дорогой моему сердцу миссис Перкинс не стало. За это время я поняла одно: время не лечит. Оно лишь усмиряет, заставляет принять действительность.       Полицейские по приезду на место трагедии заключили: это несчастный случай. Мол милая старушка просто упала с лестницы. Но мне не верится в это. Вот так вот просто хоп — и нету человека… Мистер Перкинс всё время подготовки к похоронам держался отстраненно. Казалось, что его совсем не трогает факт трагической кончины жены. Даже на похоронах он не попрощался с миссис Перкинс как следует, а просто укатил «по делам бизнеса».       Я же… Мне невыносимо тяжело заходить в столовую по утрам и не слышать ее «Доброе утро, дорогая». Не видеть лучезарных добрых глаз. Знать, что больше не обнимешь дорогого тебе человека. Я ведь так и не успела сказать ей, как благодарна за все, что она для меня сделала. Как благодарна за то, что она пришла в мою жизнь.       Я сидела на лавочке у нового надгробия на кладбище и просто плакала. Как же много я не успела сказать вам, дорогая моя миссис Перкинс… С размышлений о печали меня выдернул звонок от Ханы:       — Ив, детка… Как ты?       И что мне тебе ответить? Я просто молча сопела в трубку, ведь слова не находились.       — Милая, ну не будешь же ты распускать сопли всю свою оставшуюся жизнь.       — Хана… Не сейчас. — я завершила вызов.       Не умеет подруга подбадривать. Я продолжила сидеть и смотреть пустым взглядом на бликующее от ярких солнечных лучей надгробие.       — Я скучаю…       Я достала с сумочки вышитую вручную салфетку, что опекунша год назад подарила мне в честь поступления в Карнстайнский университет. «Пусть она оберегает тебя от злого ока» — сказала мне тогда миссис Перкинс. Я прижала салфетку к груди, всхлипнула. Положила салфетку рядом с надгробием:       — Пусть она теперь оберегает Вашу душу, миссис Перкинс.       Я окинула напоследок кладбище пустым взглядом. Оплакивать утрату можно вечно, но нужно жить дальше. Дома меня ждет подготовка к завтрашнему промежуточному экзамену по истории мира. Нужно собрать все силы с кулак — это важно для моего будущего.       Я приехала домой, оставила машину у гаража и пошла в дом. К моему превеликому удивлению с гостиной меня подозвал мистер Перкинс. Я зашла в комнату, поздоровалась с мужчиной. Он приглашающим жестом указал на место возле дивана. Я стала рядом возле него, как вкопанная. По правде говоря, это впервые в моей жизни, когда мистер Перкинс решил заговорить со мной. Раньше ему просто не было до меня дела.       — Иви. — он обратился ко мне несколько строго.       — Да, мистер Перкинс? — я старалась говорить максимально собрано и не распускать сопли. Ему и без моих воплей сейчас не сладко. Он ведь потерял жену.       — Для тебя хозяин. — грубо поправил он меня.       Я опешила. Язык словно в горле застрял. А он продолжил меня добивать:       — Ты должна усвоить, что теперь как раньше уже не будет.       Я с трудом подавила подступающие слезы от скорби за дорогой миссис Перкинс.       — Да, ведь ее больше с нами нет, и…       — Молчать! — мистер Перкинс свирепо выкрикнул, подорвался с дивана и подошел ко мне практически вплотную. — Джудит больше нет. Ты была ее любимой игрушкой — потому она так яростно защищала тебя. — я молчала в страхе обрушить на себя еще больше гнева, а он продолжал вскипать — Теперь тебе в задницу никто дуть не будет. Да и мне ты не особо нужна.       — Я…       Точка кипения была достигнута. Мистер Перкинс зарядил мне звонкую пощечину, после чего я не удержалась на ногах и просто свалилась перед ним на колени.       — Заткнись! — в глазах пылала ярость — Я долго потакал хотелкам Джудит: учеба в престижном университете, лучшая одежда, личная машина. Но ты всего лишь вещь… — он схватил меня за подборок и поднял так, чтобы я смотрела ему в глаза. Но я все равно отворачивалась. — Вещь!       В моих жилах начал закипать гнев. Никто! Никто никогда не смел так со мной обращаться! Не пойми откуда во мне появились силы устремить полный смелости взгляд прямо на него:       — Что Вы себе позволяете?       Мистер Перкинс отвесил мне еще одну болючую пощечину. Я пискнула, слезы ручьем стекали по красным от ударов щеках. Соленая жидкость очень жгла кожу на месте ударов. Он схватил меня за горло и припечатал к стене:       — Шавка безродная! Да как ты смеешь перечить своему хозяину?! — ярость в хриплом голосе парализовала меня. Перкинс отшвырнул меня в сторону и завопил:       — Гэрриэт!!!       Дверь гостиной отворилась и в комнату влетел перепуганный управляющий поместьем:       — Да, хозяин, чего изволите?       Хозяин отпустил вниз на меня пренебрежительный взгляд.       — Высечь девчонку! Немедля!       — Так она же… — Гэрриэт замялся, подбирая правильные слова.       — Ты смеешь ставить под сомнения волю хозяина?! — свирепство чуть было не нашло новую цель в лице нашего управляющего, но тот быстро смекнул, что дело плохо, и заткнулся. — Это отребье посмело перечить своему хозяину! Плеть научит ее уважению и покоре! — Перкинс выжидающе смотрел — Ну, чего застыл, остолоп?       — Слушаюсь, хозяин. — Гэрриэт, перепуганный такой яростью, как мышка, шустренько подбежал ко мне, схватил под руку и повел в сторону подвала.       — А поутру в поле ее с остальными рабочими! У меня здесь даром хлеб есть никто не будет! — выкрикнул в след мистер Перкинс.       Управляющий тащил мое еще не послушное от шока тело в подвал. По дороге он постучал в железную дверь у лестницы четыре раза. Я уже видела такое однажды — так он зовет расправителя. Я подняла голову и моляще посмотрела на управляющего:       — Гэрриэт, пожалуйста…       — Извини, Иви. Мне моя голова дороже.       Он тащил меня вниз по винтовой лестнице в темный коридор. Полы вымощены черными камнями, стены тоже каменные. Словно попала в страшное кино о Средневековье. Управляющий завел меня в одну из камер и приковал руки цепями на боковой стене.       — Мне правда жаль, Иви.       — Ничего тебе не жаль, ты лишь о своей заднице печешься!       — Кит скоро прийдет.       И он вышел, оставив меня наедине с собой в холодной камере. По стенах стекали струйки холодной воды и образовывали лужицы на полу. Тусклое освещение позволило с трудом разглядеть мне на противоположной стене давно замершие подтеки крови. Сколько же людей здесь страдало? Миссис Перкинс всегда старалась ограждать меня от этой части жизни. Я знала, что невольных наказывают, но никогда бы не подумала, что ТАК.       Дверь камеры отворилась и в помещение завалился настоящий шкаф — мучитель Кит. Огромную тушу обрамляли кожаные одеяния, в правой руке была плеть. Тело онемело от страха перед предстоящим… Я смотрела прямо на него: Кит медленно расправлял плеть, словно тянул время. Затем замахнулся и…       — Стой! Нет! Замри! — эти слова из меня вылетели очень самоуверенно.       Кит застыл, словно под гипнозом. Его глаза метались по разных углах камеры, но тело даже не шелохнулось. Он стоял в такой позе около двух минут, пока я не поняла, что что-то не так…       — Кит? С Вами все в порядке?       Он мычал не открывая рта. Глаза выдавали панический страх, а мычание становилось все громче и громче.       — Ну же, Кит, отряхнитесь!       Расправитель затрусился, словно собака, вышедшая из речки. Плеть со звонким грохотом свалилась из его рук, он присел на задницу и попятился к двери.       — Кит, что с Вами? — с неким беспокойством сказала я.       — Изыди! — Кит панически вынул с-под одежды нательный крестик — Изыди, исчадие! — а затем, оказавшись вне стен камеры, бросился сломя голову в бега, то и дело прикрикивая на весь коридор подвала:       — Демон! Исчадие Ада! Изыди! Демон!       Шаги в коридоре отдалились настолько, что я их уже не слышала. Что это с ним такое случилось? И что мне теперь делать? Я покрутила руками, пытаясь протянуть кисти сквозь браслет на кандалах. Черт, не выходит. Вот бы мне сюда кусочек мыла… Я начала оглядываться по закоулках камеры в поисках того, что мне могло бы помочь. Солома, прутик проволоки, еще солома, пустой стакан, тарелка… Стоп, прутик! Можно попытаться открыть замки. Я стянула с себя обувь и босой ногой попыталась зацепить злосчастный прутик.       — Ну же! Давай, железячка, иди ко мне…       Прутик еще некоторое время подразнил меня скаканием в разные места. И вот, наконец-то…       — Есть! — радостно выкрикнула я и подсунула прутик к себе так, чтобы достать его закованными в цепи руками.       Я стала думать. Я видела ключ — он очень прост. Значит, нужно в замке найти одно место и нажать его прутиком. Если сделаю все правильно — замок на браслете откроется. Я загнула маленькую часть кончика прутика так, чтобы удобнее было нажимать на паз и принялась играть в "недошпийонку". Спустя где-то полчаса мучений и беспрерывной борьбы с цепями было покончено. Они с грохотом свалились на каменный пол. Я обулась и собралась было сматываться, как услышала в конце коридора приближающиеся голоса:       — Я клянусь! — панически шептал расправитель. — Там исчадие Ада!       Вот черт…