* * *
Тёплые капли быстро скатывались по худому телу подростка, заставляя покрываться мурашками. Такими приятными и щекотными. Мокрая чёлка беспорядочно прилипала по лбу Антона, но он не убирал её, ему было всё равно. Дыхание участилось, когда его рука повернула вентиль в сторону холодной воды. Тело резко пробило холодом, рот открылся и начал рвано выпускать воздух. Он стоял так две минуты, на большее его не хватило. Он выключил кран. Это мимолётная потеря контроля не казалась уже чем-то чужим. Антону даже показалось, что теперь это часть его жизни — порой терять тот самый контроль. В такие моменты ощущаешь эмоции, которые очень сложно описать. Неподдельные эмоции. Они показывают ему, что он всё ещё живой. Чувствует.* * *
Парень надел всё те же тесные чёрные штаны, белую рубашку и такого же цвета кеды. Ещё влажные волосы кое-как уложились в одну сторону, Антону даже понравилось как они легли. Кружка крепкого чая уже остыла, пока Шастун одевался и пытался высушить голову. Он просто выпил её залпом, сильно поморщившись от крепости. На телефон пришло уведомление, и Антон поставил кружку обратно. — Как понять, что началась учёба? — сам у себя спросил парень, открывая диалог в мессенджере. — Тебе начнут писать. Грустная улыбка озарила лицо парня, а глаза принялись изучать скинутую информацию. Староста всего-то скинула расписание на сегодня, так что Антон лишь добавил к своему монологу: — Ну не совсем тебе писать, но хотя бы так. В расписанию стояло шесть уроков, на что парень фыркнул от возмущения. Ну в первый-то день можно было бы и пять уроков, не правда ли? «Физкультура, математика, русский язык, литература, биология, английский язык. Расписание от бога», — в голове раздался возмущённый голос, и парень устало потёр затылок. Делать нечего, Антон принялся складывать те учебники, какие у него были. По-хорошему нужно попросить у Димы и Серёги тетрадь, ручку, помощи? Нет, последний пункт мимо.Шаст. 7:36 Парни, возьмите мне тетрадь и ручку, хотя бы одну. Пожалуйста
Поз. 7:37 Антон, блять. Может ещё в восемь утра напишешь, когда нас уже дома не будет? Серёга. 7:39 Я вот опоздаю, всё равно физра. Шаст, я принесу, не парься.Шаст. 7:40 Вы лучшие.
* * *
На улице стало теплее, чем утром, но по-прежнему немного пробивало на дрожь в теле. Сигарета медленно тлела в руке, а Антон с наслаждением вдыхал аромат дыма. Парень не спешил, ведь Матвиеныч прав — физкультура первым уроком, значит все опоздают. Либо не придут вовсе. Даже форму никто не берёт, ведь выпускной класс и всем всё равно. Особенно молодому физруку, к которому ученики были на «ты». Лишь при других учителях, все старались называть мужчину на «вы». Перед тем как выйти из дома, Антон заглянул в комнату к матери. Единственное, что его хоть немного, но порадовало, — это пустая тарелка на тумбочке. Ну, как пустая… Еда там ещё осталась, но было видно, что мама слегка поела. Антону сразу стало легче, ведь это же говорит о её скором выздоровлении? По крайней мере, Шастун хотел так думать.* * *
Спортзал находился на первом этаже, рядом со входом в школу. На входе стоял дежурный учитель и пару дежурных учеников. Парень явно не завидовал им, ведь они стоят здесь в такую рань, когда он бессовестно опаздывает на первый урок в учебном году. В раздевалках уже раздавался гул, от чего Антон не хотел даже заходить внутрь. Не любил он всех этих шумных разговоров, особенно, когда ты из класса общаешься нормально лишь с двумя. Но зайти пришлось, хотя бы потому, что там мог сидеть Дима, да и рюкзак в зал тянуть нельзя. В раздевалке реально сидел Позов, который слушал эти беседы со всех сторон. но он не отвечал, лишь наблюдал. Шастун плюхнулся рядом на скамейку с другом, отчего тот аж подскочил. Антона это улыбнуло. — Шаст, твою мать, — Позов возмущённо посмотрел сначала на Антона, после за его спину. — Подъем, — раздался голос физрука, и все принялись идти в сторону спортзала, одновременно тяжело вздыхая, — совсем обнаглели. Только пришли учиться, а уже недовольные.* * *
Спортзал совсем не изменился за лето, разве что краску обновили. Ну и на этом спасибо. Как и говорилось ранее, никто форму не брал, все сидели на лавочках и продолжали что-то обсуждать. Учитель подошёл к подросткам с просьбой говорить тише, ведь их слышно на всю школу. Все, конечно, прислушались к его словам, но вновь забыли об этой просьбе спустя пять минут. Физрук лишь громко вздохнул и подошёл к Шастуну с Позовым, которые тихо сидели в конце зала и о чём-то беседовали. Заметив подходящего учителя, парни замолчали. — А где староста? — мужчина вновь пробежался глазами по сидящим головам в зале, но старосту найти не смог. Парни лишь пожали плечами, также пытаясь отыскать её среди всех. — Ладно, сходите за журналом. Всё равно сидите без дела.* * *
На самом деле Шастун был не против вот так вот с Димой сходить в учительскую за журналом, ведь в зале голова гудела от бесконечных голосов. Серёга всё ещё не пришёл, и парни уже начали думать, что он не появится на первом уроке вовсе. Антон и Дима не спеша и молча шли по коридору первого этажа, лишь изредка осматриваясь вокруг. А вдруг что-то изменилось. Ну цветок завял, обновление. — Поз, — тихо начал Шастун, глаза друга уставились на него, — у твоих родителей бывают такие моменты, когда они ничего не делают? — парень попытался объяснить свою мысль, но получилось плохо, что подтвердил недоумевающий взгляд Позова. — Да, мне кажется, у всех такое бывает, — бровь парня изогнулась, тем самым говоря, что ему нужны разъяснения этого вопроса. — Я имею в виду… — парень замешкался, до учительской оставалось несколько метров. Антон схватил друга за руку, тем самым попросив остановиться. — Я имею в виду, твоя мама, например, может неделями лежать на кровати, не разговаривать, не обращать внимание… Просто лежать и всё? Позов посмотрел на друга переживающим взглядом, Антон лишь неловко улыбнулся. То, что парень сказал, звучало дико. Дима знал, что Шастун любит преувеличивать, поэтому списал всё именно на это. — Ну, депрессия у всех бывает, — пожал плечами Дима и пальцем поправил немного съехавшие очки. —У тебя проблемы какие-то? Антон только хотел ответить другу, но его остановили шаги на лестнице, которые явно направлялись в сторону учительской. А парни даже не успели зайти за журналом, они стояли под дверью и разговаривали. Недолго думая, Антон и Дима заскочили в кабинет, нашли на полке журнал своего класса, после чего стали прислушиваться к шагам. Они переживали, что это может быть завуч, которую они на дух не переносят, а она недолюбливает их. Серега про неё говорит просто и ясно — ебанутая. И он абсолютно прав. В кабинете, в полной тишине, было слышно лишь взволнованное дыхание парней, а у Антона так быстро билось сердце, что ему казалось, — это всё слышит и Дима. Шастун сжимал в руках журнал, а ладошки предательски вспотели, из-за чего парень впихнул его другу. Поз лишь поднял брови, но светловолосый не стал ничего объяснять. Потные ладошки — важная причина его действий. Шаги больше не раздавались вдоль коридора, на что Позов шепнул: — Пошли, мы же просто за журналом ходили, — Антон резко выпрямился, в глазах появилась уверенность, и он согласно кивнул головой. Подростки вышли из-за угла, в коридоре было пусто. Они облегчённо выдохнули и поспешили вернуться в спортзал. — Так ты не ответил, — настаивал на своём Дима, пока они шли по пустому коридору. — Да я просто спросил, — парень неуверенно начал почёсывать затылок, ощутив на себе взгляд друга. Тот самый взгляд, который не предвещал ничего хорошего. — А тот факт, что ты попросил у нас тетради? — Антон резко остановился и повернулся к другу. — Я не жадный, не подумай, просто это странно. Ты постоянно выслушиваешь наши проблемы, но не даёшь нам услышать свои. — Дима, — холодно сказал Шастун, — если я буду готов, я расскажу. Договорились? — парень неуверенно кивнул. Они продолжили своё движение, как вдруг из-за угла в Антона врезалось что-то большое. Шастун рухнул на пол, ведь разность масс была громадной. Позов замер от неожиданности, крепче сжав журнал. — Блять, а можно в глаза не долбиться, когда делаешь поступательные движения? — Антон недовольно пробурчал и, держась за затылок, медленно поднял глаза на причину своего возмущения. Это был он. Тот самый незнакомый учитель, который стоял и приглаживал помявшуюся от Шастуна рубашку. Голубые глаза недовольно посмотрели на испугавшегося подростка, а рука со смартфоном опустилась в карман. Антон нервно сглотнул слюну, переведя взгляд на Позова, который, как оказалось, стоял в таком же ахуе. — За речью следи, — бархатный голос раздался как гром среди ясного неба, а сильная рука мужчины потянулась к парню. На лице учителя возникла самодовольная улыбка, отчего Антону стало противно, но одновременно он был впечатлён. — А вы за дорогой следите, — Шастун резко поднялся на ноги, проигнорировав предлагаемую помощь учителя. Он стал отряхивать пятую точку, мужчина всё также стоял и наблюдал за подростком. Антона это возмутило, и он посмотрел на брюнета исподлобья, после чего схватил Диму под локоть и ускорился прочь. — Да ты ебанутый, — восхищённо произнёс Позов, на что Антон сначала неуверенно, а после самодовольно захохотал. — Я сам в шоке, — парни со смехом зашли в спортзал, где их уже заждался Серёга.* * *
— Что ты ему сказал?! — Матвиенко открыл рот от удивления, его глаза округлились, а внутри парня распространялась гордость за друга. — Шастун, ну ты ебанутый, — парни залились хохотом, Позов похлопал Антона по плечу. — Мужик, наверное, тоже самое подумал, — вкинул он, что подлило ещё больше масла в огонь. На глазах начали наворачиваться слёзы от смеха, а одноклассники, которые что-то бурно обсуждали, начали наблюдать за троицей. Но даже в такой дружеской атмосфере, Антон чувствовал себя странно. Мысли о матери не давали покоя, а от слов Позова легче не стало. Было бы легче, если бы парень знал, что ему делать дальше. Но он так упёрт и глуп, чтобы попросить помощи. Само решится, — вечная фраза в голове парня, в которую он верил.* * *
Друзья стояли на третьем этаже, рядом с кабинетом математики в ожидании, когда же им разрешат войти. Звонок должны дать через десять минут, из-за чего они просто стояли, облокотившись о подоконник, и болтали обо всём и ни о чём сразу. Матвиенко хвастался друзьям о том, что летом встречался с одной девушкой, всё у них было сладко, он теперь не девственник. На что Позов лишь усмехнулся и сказал, что тот сказочник и, пока не сбреет этот хвостик, ему никто не даст. Шастун лишь смеялся со спора друзей, но не встревал в него. И без него всё прекрасно разворачивалось. — Мне то из-за хвостика не дадут, а тебе просто потому, что ты — Позов, — Матвиенко заиграл бровями, принимая условия их игры. — Да что ты говоришь… — Дима наигранно вздохнул и закатил глаза. — К твоему сведению, у меня уже всё было, — теперь глаза Серёжи и Антона стали по пять копеек, ведь они поверить своим ушам не могли. Позов не девственник? С ума сойти можно, Антон чувствовал себя обделённым. — Брехня, — не веря ни единому слову вкинул Серёга, поглядывая на согласного с ним Антона. — И с кем же? Когда? Дима слегка покраснел и замялся, ведь такие вещи ему всегда было сложно обсуждать. А тут сам виноват, проговорился и теперь нужно выкручиваться. — Тебе всё скажи… — Серёга расплылся в довольной улыбке, на что Дима лишь отмахнуться рукой. — Серёга, — перевёл тему Шастун, хотя тот всё ещё не сводил глаз с Позова, — ты тетради мне взял? — Точняк, — хвостатый стукнул себя по лбу и потянулся в портфель. — Только три тетради нашёл, братан, — он протянул вместе с тетрадями одну ручку, на что Шастун облегчённо выдохнул. — Ты как всегда выручаешь, Матвиеныч, — Антон дружески улыбнулся другу, замечая поникший взгляд Димы, но решил не трогать того с расспросами. До звонка оставалось две минуты, а кабинет всё также был закрыт. Все уже начали думать, что математики не будет, и начали радоваться. Никто не любил математику, а предстоящие экзамены по этому предмету пугали не на шутку. Антон не понимал этот пугающий предмет от слова совсем, так что в его голове не укладывалось, как ему сдавать экзамен. Шастун залипал в телефон, листая ленту в вк и немного зевая от скуки. Но его оторвал от своего занятия испуганный голос Димы. — Шаст… — протянул Позов. — Не говори, что ты нагрубил нашему математику. Зелёные глаза посмотрели на дверь кабинета, где стоял уже знакомый силуэт. Чёрный изящный костюм, тёмные уложенные волосы, голубые глаза, вечно смотрящие в душу с прищуром. Рот Антона будто под тяжестью осознания открылся, брови вопросительно поползли вверх. Дима смотрел то на учителя, то на друга, нервно сглатывая накопившуюся слюну. Матвиенко начал лишь безумно смеяться: его друг оказался в полной жопе, что неудивительно, ведь это был Шастун. Шастун и жопа своего рода синонимы. Холодные, как лёд, глаза заметили нахального мальчишку, отчего на лице мужчины вновь появился эта раздражающая ухмылка. Шастуна это также взбесило, на что он нахмурился и, будто специально громко, сказал: — Ну и похуй как-то, — Позов и Матвиенко были слегка обескуражены таким резким поведением друга, но от него можно ожидать что угодно. Внутри Антона потряхивало. Вдруг этот учитель мстительный? Тогда парень не сдаст экзамен. — Одиннадцатый класс, — низкий и мелодичный голос учителя привлёк внимание всех, кто находился в коридоре, — заходим, — он открыл дверь, в которую сразу ринулись подростки, стараясь никого не задавить. Пристальное внимание учителя привлёк Шастун, который не особо спешил идти в кабинет, ожидая, пока его одноклассники сделают это. Дима и Серёга не понимали действий друга, но и напрашиваться на предвзятое отношение нового учителя не хотелось, так что те смирно пошли в кабинет. Учитель ровно стоял возле двери, не сводя глаз с Антона, который сидел на подоконнике и также смотрел на учителя. Когда в кабинет зашёл предпоследний человек, Антон неспеша спрыгнул с подоконника и двинулся к входу. Но его остановила рука мужчины, перегородившая вход в кабинет. Шастун резко остановился, коснувшись грудью сильной руки, отчего слегка отошёл назад. Он не особо понял, зачем его остановили, так что сделал непонимающий взгляд и посмотрел им на взрослого. Вблизи глаза учителя ещё более будоражили, такие чистые, но пугающие своим холодом. — Не слишком ли по-бунтарски себя ведёшь? — бархатный голос мужчины так приятно звучал, но так бесил Антона. Он не знал почему, просто раздражался от самого учителя. — С каких пор не толпиться в дверях стало бунтарством? — Антон вскинул бровь, и он готов поклясться, что слышал тихий скрежет зубов учителя. Это явно позабавило парня и на его лице вылезла вредная ухмылка. Но ухмылка пропала в тот момент, когда учитель подошёл ближе и наклонился к уху подростка. — Иногда стоит быть взрослее, — шёпотом пронеслось рядом с ухом Антона. — Садись на место. Учитель вошёл внутрь, направляясь к своему столу. Антон ещё секунд пять потупил в дверях кабинета, но всё же зашёл и занял четвёртую парту. Все девочки в классе с восхищением смотрели на учителя, пока тот раскладывал свои вещи на столе. Такие сильные руки, на которых красовались слегка набухшие вены, залипательно раскладывали предметы по столу. Прядь уложенной чёлки всё-таки вылезла и навалилась на глаза мужчины, отчего тот пощурился и убрал её назад. Лёгкая щетина лаконично смотрелась на его лице. Антон достал первую попавшуюся тетрадь из сумки и ручку Матвиенко, после чего перевёл взгляд на доску. Но тут к нему повернулся Серёга: — Тоха, — шёпотом сказал хвостатый, привлекая внимание и Димы, — а чё ты так обозлился то на него? — Позов согласно кивнул, а Антон лишь сделал вид, что не понимает, о чём говорят его друзья. — Ничё я не обозлился, — начал возмущаться парень, но их дискуссию прервали. — Тишина, — раздался голос учителя с хрипотцой, а в классе воцарила тишина. — Спасибо. Я — Арсений Сергеевич Попов, Ваш новый учитель математики, — кто-то из подростков принялся записывать его имя, кто-то просто продолжал слушать мужчину, а Антон лишь опустил глаза в парту, не желая видеть математика. Не нравился он ему, слишком большого о себе мнения и выглядит уж слишком идеально для таких грустных реалий — такое было первое впечатление парня об учителе. — Надеюсь, нам удастся поладить друг с другом, и экзамен все сдадут прекрасно, — Шастун истерично хмыкнул, привлекая внимание старшего. — Как вы понимаете, у нас будет и геометрия, и алгебра. Как и раньше. Я буду предупреждать заранее, когда какой предмет у нас будет, так что отговорки «я думал у нас алгебра, а не геометрия» сразу отметаются. По классу прошлись тихие перешёптывания: пару девочек обсуждали, что не прочь, чтобы учитель завалил их на кровать; кто-то расхваливал его харизму, даже восхищался в полной мере; пару человек просто молча кивали. Антон нервно крутил ручку в пальцах, а внутри возникло желание просто уйти с урока. — Первое, с чего мы начнём наш урок, — учитель элегантно жестикулировал рукой, обращаясь ко всему классу. — Я бы хотел проверить ваши знания, — по классу вмиг разнеслось недовольные вздохи учеников, на что учитель лишь гадко поднял бровь. Матвиенко возмущённо начал жаловаться Позу о том, какой этот математик садист, ведь всем давно понятно — после каникул в головах подростков пустота, нет там места математике. Шастуна реально рассмешил бомбёж Сереги и такое преданное поддакивание со стороны Димы, хотя всем давно было понятно, что для Позова учёба на первом месте. Всё-таки, в медицинский поступают лишь такие как он — умные, трудолюбивые, ответственные. Он даже как-то проговорился ребятам, что уже начал понемногу изучать различную информацию, чтобы в университете было легче справиться. Шастун искренне завидовал ему, ведь сам парень не мог решить, что ему делать завтра. А тот уже свою жизнь расписал. Широкая улыбка Антона никак не сползала с лица парня, ведь в голове прокручивались смешные выражения лиц его друзей. Некое напоминание, застрявшее на репите. — А вот и первый кандидат для похода к доске, дабы поведать всем свои, не побоюсь этого слова, глубокие знания, — математик сел полубоком на свой стол, сложив руки на груди. Холодный взгляд был направлен сквозь головы учеников, будто те ему были абсолютно не интересны. Голубым глазам была интересна лишь одна персона. И на лице этой персоны вмиг испарилась та редкая, но такая привлекательная улыбка, взгляд вновь нахмурился, а скулы нервно заиграли. Шастун понял, кого имеет ввиду математик, от чего легче ему не становилось. Что тот хочет, чтобы Антон ему показал? Дырку от бублика? Без проблем. Подросток до последнего делал вид, что не понимает, о чём говорит учитель, стараясь вывести того из себя. Худое тело парня разлеглось в защитной позе на стуле, чувствуя как твёрдое дерево впивается в его спину. — Не знаю, как тебя зовут, но я говорю про тебя, — в классе резко все начали ворочать головами в поиске того самого ученика, из-за чего Антон психанул и резко встал из-за парты. Худые ноги парня не спеша несли того к доске под пристальным взглядом со стороны учителя. Чёлка то и дело спадала на глаза, и Антон был готов поклясться, что она делала это специально. В такие моменты он становился нереально раздражительным. Одно неверное движение или звук — Антон взорвётся как ядерная бомба. — Ну и как же зовут нашего бунтаря класса? — класс начал неугомонно смеяться, вызывая у Антона дикий дискомфорт и стыд. Уши отчётливо покраснели, что заметил учитель и повернулся к классу. — Я сказал что-то смешное? — грубый голос мужчины заставил всех замолчать, а сердце Шастуна биться сильнее. Он начал волноваться? Какого хрена. — Имя у тебя есть? — учитель уже начал понемногу вскипать от молчания ученика, а голос наполнила злость. — Антон Шастун, — парень недоверчиво смотрел исподлобья, перебирая пальцами кольца. Ладошки вновь начали потеть, и он был готов поклясться, что мел с доски можно стирать и без тряпки. Есть потные ладошки Шастуна. Учитель уже приоткрыл рот, чтобы что-то ответить парню, но его остановило резкое изменение в лице ученика. Злое выражение лица сменилось странной и нахальной улыбкой, брови расслабленно поползли вверх и Антон выдал: — Также отзываюсь на Антон Андреевич, — парень был доволен своей выходкой, чего не скажешь об остальных. Весь класс был слегка шокирован, Дима прикрыл лицо руками, а Матвиенко, хоть испуганно, но довольно улыбался, в ожидании продолжения этого зрелища. Но математик был невозмутим, лишь голос выдавал его раздражение: — Ещё и клоун. Интересно, — Арсений Сергеевич протянул Антону лист с заданием. — Вперёд. Шастун начал читать, что от него хотели, с листка. Единственное, что он понял — то, что нужно что-то здесь найти. Что найти? Он в душе не знал; он даже не был уверен, что знает алгебра это или же геометрия. Они же все одинаковые. Там докажите, здесь докажите. Там цифры и буквы, здесь тоже самое. Зелёные глаза непонимающе скакали по напечатанным словам, показывая всем своим видом, что Антон не знает. Арсений Сергеевич всё это время, пока ученик тупил, непрерывно наблюдал за ним. Ему нравилось видеть, как этот мальчик преображается из нахала в испуганного зверька. Спустя несколько минут, Антон, закусив щёку, развернулся к математику и протянул ему лист с заданием. Холодные глаза посмотрели в такие живые зелёные, заставив что-то скрутиться внутри Шастуна. Тяжёлая рука мужчины перехватила распечатку, после чего Попов разочарованно цмокнул. — Я могу сесть на место? — голос вновь стал слегка неуверенным, но Антон старался не показывать этого. Взгляд показывал полное безразличие, но сердце говорило об обратном. — Разочаровываешь с первого дня, Шестун, — по классу раздался смешок, учитель поднял глаза на раздражённого парня, который не знал, куда себя деть. — Шастун, — грубо начал парень. — И последнее, о чём я буду беспокоиться, так это о том, что я разочаровываю Вас, — Антон выплюнул последнее слово на учителя, не желая больше находиться в этом кабинете. Быстрой походкой он вернулся к своей парте и, сложив вещи в рюкзак, направился к выходу под пристальным взглядом учителя и взволнованных одноклассников. Рука парня уже опустилась на ручку двери, как вдруг его остановил грубый тон учителя со спины. — Я не разрешал… — Шастун резко развернулся к математику, отчего тот не успел договорить свою мысль. — А мне похуй, — тонкие пальцы парня, увешанные кольцами, сжались в кулаки, а длинные средние принялись показывать учителю непристойный жест. На этом запоминающемся моменте Шастун выскользнул из кабинета, навсегда запечатлев в голове возмущённое лицо Арсения Сергеевича, глаза которого пускали молнии. — Да он ебанулся в край, — шёпотом сказал Матвиенко. — Поддерживаю, — Позов взволнованно нахмурил брови, с другом явно что-то происходило. — Передайте Шастуну, что такими темпами экзамен он у меня не сдаст, — голос мужчины был явно напряжён, а рука зло выводила в журнале двойку, предназначенную для Антона.* * *
Урок математики Шастун просидел в туалете, листая ленту в инстаграм. В наушниках играла музыка, которая единственная помогала ему забыться, прийти в себя. Ему было так плевать на то, что он так грубо ответил учителю, просто, порой, не умеет контролировать себя, свои эмоции. А Арсений Сергеевич тоже молодец, провоцирует. По крайней мере, так думал Антон. Шастун сидел на подоконнике, из форточки неприятно поддувал осенний ветер. Спина уже затекла от таких условий, но вставать до звонка с урока парень не планировал. Антону было легче скинуть все свои проёбы на состояние аффекта от происходящего хаоса в его жизни. Да, самый лёгкий способ.* * *
Как только раздался звонок на перемену, Шастун спрыгнул с подоконника, явно уже уставший в ожидании, и вышел из уборной. На третьем этаже уже вовсю стоял шум, подростки будто бы были сразу везде. Парень пошёл в сторону кабинета русского языка, при этом проходя мимо такого уже ненавистного кабинета математики. Из двери начали выходить его одноклассники, так что Антон слегка затормозил в ожидании своих приятелей. Он не один раз ловил на себе странные взгляды со стороны одноклассников, не понимая причины. Да, нагрубил учителю. Не делать же из-за этого драму? Глаза заметили такие родные силуэты, которые не спеша покидали стены кабинета. Дима явно чем-то загружен, глаза тускло были направлены в пол. Серёга как всегда шёл рядом и что-то рассказывал, не замечая состояния друга. Антон только хотел крикнуть им вслед, но из кабинета показался тот самый силуэт. Учитель будто провожал одиннадцатый класс взглядом, либо что-то дотошно пытался найти. Шастун выпрямился, поднял высоко подбородок и решил, что у него достаточно уверенности после содеянного, чтобы пройти мимо математика как ни в чём не бывало. На самом деле план его почти состоялся. Как только тело подростка уже почти прошло мимо учителя с таким гордым видом, на тонкую кисть парня упала тяжёлая ладонь, которая в миг потянула того в кабинет математики. Антон, спотыкаясь, полетел к доске, на которой были написаны непонятные ему формулы, а математик молча закрыл дверь. Шастун стоял, не понимая, что происходит и как его замечательный план привёл к тому, к чему привёл. Арсений Сергеевич спокойно облокотился плечом к стене, а голубые глаза с прищуром смотрели на подростка. Сказать, что Антон зассал в этот момент, это ничего не сказать. Его внутри так трясло, хотя снаружи может быть это было не очень-то и заметно. — У меня урок так-то, — неуверенно начал Антон, слегка потирая кисть руки. — За математику, вижу, вообще не переживаешь, — голос учителя был спокойный, равномерный, даже подозрительный. — Если бы у меня было бы хорошее будущее, то, может быть, и переживал, — Антон начал двигаться в сторону выхода, слегка побаиваясь спокойствия математика. — Это всё? — зелёные глаза уставились прямиком в голубые, которые непрерывно изучали парня. — Тебя родители учили извиняться за проступки? — уголки губ учителя слегка поднялись вверх, явно довольные своей остроумностью. Антона передёрнуло, ведь этот жалкий учитель посмел задеть самое больное. Родителей. Шастун резко подошёл к учителю, отчего их глаза оказались на одном уровне, кожа друг друга ощущала горячее дыхание каждого. Подросток ткнул пальцем в грудь мужчине, что тот явно не ожидал. Брови Антона были так нахмурены, а глаза стали выглядеть стеклянными, неживыми, разъярёнными. — Раз вы такой умный, — с оскалом произнёс подросток, отчего сердце Попова начало учащённо биться, — так может научите? А, стойте… — парень сделал задумчивый вид, после чего вновь ткнул пальцем по уже побаливающему месту. — Вам бы самому стоило бы многому поучиться. Антон резко пихнул учителя в сторону и вышел из кабинета со звонком на урок. Он поспешил в кабинет русского, пока Арсений Сергеевич парализовано стоял. Он не понимал, как какой-то мальчишка может с ним так разговаривать, без уважения. Он явно не оставит это просто так, Шастуну не сойдёт с рук его выходка.