***
Николай прохаживался по лагерю, хотелось убедиться, что всё в норме. Необходимо было съездить на собрание и получить распоряжение. Рядом крутился Ильин¹, совсем ещё молодой мальчик шестнадцати лет, приставленный к Ростову, как он сам в своё время к Денисову. Ильин им очень восхищался и всегда старался быть рядом, скажем, был влюблён в него, как он в императора Александра. — Уезжаете? - грустно спросил тот, глядя своими жалостливыми глазами на Николая. — Да, надо на собрание офицеров, тут рядом, я постараюсь как можно быстрее вернуться, - попытался подбодрить его Ростов, понимая как парнишке тяжело и страшно, война как никак. — Я понимаю, жаль нельзя с вами, - тихо произнёс Ильин, ковыряя землю носком сапога. — Ничего, считай, полк на тебя оставляю! Заодно, подготовьтесь пока к атаке, даже если нам скажут отступать, пусть мы будем готовы к любым непредвиденным ситуациям, - улыбнулся Николай и потрепал его по голове, парень засветился от счастья в эту минуту. Не было ничего важнее и приятнее для Ильина чем одобрение, доверие и похвала от человека, которым он восхищался и которого любил до потери пульса. Он считал Ростова благородным и справедливым, также тому было не чуждо добро и искренность. Общение с Ильином тоже повлияло на Николая, он перестал быть замкнутым, а сидя за костром был любимым рассказчиком у всего полка. Люди любили его и считали хорошим малым, который был своим, а не зазнавшимся офицеришком. Порой Ильин даже ревновал горячую любовь солдат к его Ростову, на что лишь слышал шутки о своей влюблённости и, что ему следует сбавить обороты. В общем, жизнь шла своим чередом и порой преподносила приятные сюрпризы.***
Ростов поглядывал на всех людей вокруг напряжённо: он не хотел быть на этом собрании, но, к сожалению, был обязан. Все были такими важными и довольными, он же нет - война и его полк в опасной близости с французами. Получать некие инструкции хорошо, но не когда ты понимаешь, что вероятнее всего исполнить их будет затруднительно: что атаку, к которой он хоть и приказал подготовиться, но сомневался в её успехе и необходимости, что отступление, которое представляло нелёгкую задачу. Слава Богу процедура прошла довольно сносно. Николай собирался уже ехать к себе, для начала он зашёл в шатёр забрать кое-что, как столкнулся с Андреем Болконским. Неудавшийся жених его сестры был не самой приятной личностью, по-крайней мере Ростов его недолюбливал, причём со столкновения у Бориса ещё в 1805 году. Болконский был слишком холоден и мрачен для Ростовых сам по себе, тем более Николай никогда не мог представить его в паре с Наташей. Скандал, связанный с Анатолем Курагиным, было иронично опять услышать упоминание этой фамилии, ударил и по статусу Николая, хотя к тому времени он уже уехал в армию. Он и не приезжал больше домой, получал письма, но его не тянуло назад. Князь Андрей же благополучно исчез с того времени, но внезапно объявился сейчас, в 1812 году здесь. Ростов тяжело вздохнул и посмотрел на Болконского, как бы спрашивая: "Ну, что вы хотите?" — И вы здесь, Ростов, - усмехнулся тот, опираясь рукой о стол. — Не поверите, служу Родине и его Величеству, - хмуро отозвался Николай, посмотрев на князя Андрея. — Вы торопитесь уйти? Так неприятно моё общество? - как бы угадывая, заметил Болконский, присаживаясь. - Скорее это мне должно быть некомфортно. — Прекратите, да, я хочу вернуться поскорее к своему полку, - вздохнул Ростов, не понимая зачем, тоже присаживаясь. На пару минут воцарилась гнетущая тишина, Николай надеялся этим показать, что Болконский ничего не добьется и лучше им уже разойтись. На войне и так проблем хватает, только личных конфликтов не хватало. — А у вас есть возлюбленная? - внезапно спросил Болконский, покачивая ногой и глядя на Николая. — Нет, - быстро и кратко ответил Ростов, скрещивая руки на груди. — Врёте, - князь Андрей хмыкнул, покачивая головой. — У меня нет возлюбленной, - сказал Николай, делая ударение на слове "возлюбленная". Князь Андрей глухо усмехнулся, не сдерживая жестокой улыбки. Николаю было некомфортно, меньше всего на войне он хотел этой встречи. Князь Андрей смотрел холодно на Ростова, который возмущённо встал и выпалил: — Вы хотите выместить свою злобу и обиду сейчас на мне, так знайте: я вам не нравлюсь давно, я вас недолюбливаю с первой встречи, так разойдёмся сейчас и всё. Не хочется продолжать этот диалог. Болконский задумчиво отвёл взгляд, но быстро вернулись холод и пустота. Он смотрел на Николая, который немного покраснел, глаза блестели, а кулаки были сжаты. — Вы правы. Хотя мы с вами похожи, оба были одурачены и стали частью нелепого московского скандала, - протянул он, немного наклонив голову. — Не смейте сравнивать наши ситуации, они совершенно не похожи, - гневно прошептал Ростов, было очевидно, что тот задел его больное место. — Вы всё ещё любите, не так ли? - внезапно немного горько улыбнулся князь Андрей. — Нет, - чересчур холодно ответил Николай, поджимая губы. — Я тоже. Нелепо, ведь два года уже прошло, а у вас шесть лет, - с задумчивой ухмылкой продолжил тот. — Вы не расслышали, я сказал нет, - Николай отметил, что его голос задрожал: промах. — Я тоже сказал нет, - холодно рассмеялся Болконский, кивая. Он тоже встал и подошёл к Ростову. Николай мрачно посмотрел в эти пустые, такие холодные и неприятные для него самого глаза. В глаза человека, который не знал, что такое любовь - как казалось Ростову, ведь всегда хочется считать себя выше других. Тем более когда дело касается разбитых сердец и горького опыта. — А ведь он сам мне рассказал о московском скандале, - тихо произнёс князь Андрей, положив руку на плечо Николая. Тот немного опешил и так грустно посмотрел вновь. Болконский отметил про себя, что Ростов гораздо умнее и глубже, чем он полагал. Всем свойственно ошибаться и ему тоже. — Мы столкнулись на станции, тогда я даже не предполагал кто это. Он сказал, что любит вас, - глухо заметил князь Андрей, покачав головой. Ростов опустил взгляд, на глазах у него выступили слёзы: как же это больно. Николай часто думал о том, где Фёдор теперь. Он проклинал себя, что тогда так холодно обошёлся с тем и сказал больше не приходить. О, увидеть бы Долохова ещё раз, хоть мельком. Ростов молился каждый вечер о здоровье Фёдора и надеялся ещё застать в живых. Он спрашивал кого мог - но никто не знал или не хотел говорить. Болконский похлопал его по плечу и направился к выходу со словами: — Был рад пообщаться с вами в последний раз. Прощайте. Умрём мы скоро. — Не приписывайте меня к своим ощущениям. Вы настроены слишком пессимистично, - наконец вздохнул Николай, глядя тому вслед. — Я же сказал: я чувствую близость смерти. Прощайте, Ростов, - вновь повеяло холодом и князь Андрей вышел. Николай смотрел на выход, не хотелось идти туда: возвращаться к обязанностям, к полку, к этой жизни. Хотелось побыть с воспоминаниями о 1806 и 1810 ещё немного. "Долохов не стал бы прощаться", - вдруг мелькнуло у него в голове, Ростов печально улыбнулся. Наконец он тоже вышел, направляясь к своей лошади.***
Долохов закурил, хмуро глядя на пламя костра: нелёгкий день. Ещё и Петя Ростов настоял остаться с ними, не то чтобы это было так плохо, скорее, тот просто был чересчур навязчив². Также эти странные вздохи, взгляды и в этом роде напрягали. Денисов сидящий рядом, встрепенулся, заслышав как со стороны солдаты стали тихо напевать какую-то песню о любви, Родине и всё в таком духе. Фёдор заметил, как Денисов начал крутить икону Николая чудотворца³, которую всегда носил на шее. "Николай", - Долохов про себя усмехнулся. Тот же счастливо улыбнулся и обратился к Фёдору: — Как запели! Да, на войне без любви не выжить. Вон, даже Петя к тебе не г'овно дышит, тяжело такому молодому мальчишке без любви. А ты, Долохов, был так влюблён, что вспоминаешь до сих пог'? Очень хмуро Фёдор посмотрел на Денисова: он не хотел это обсуждать. Ни чувства, ни тем более с ним. Тема была очень болезненной, ведь с Николаем с тех пор он так и не столкнулся, а сейчас война в самом разгаре. Денисов рассмеялся и продолжил: — Я вот как-то был влюблён в Наташу Г'остову. Фёдор даже закашлялся и удивлённо приподнял брови: — Ростову? — Да, но это было давно, в 1806, когда я с Николаем пг'иезжал к его семье, - Денисов кивнул, счастливо задумавшись. - Ох, вг'емя было. — С Николаем? С Николаем Ростовым? - заинтересовано протянул Долохов, пододвигаясь поближе к товарищу. — Да, мы с ним хог'ошими дг'узьями были. Хог'оший он малый, только с того вг'емени мы больше и не виделись. Я уехал в аг'мию, он должен был вског'е пг'исоединиться, но что-то вначале его задег'жало, а потом он и вовсе, - Денисов запнулся, а потом тихо продолжил. - Пг'опал. Когда вновь связались, оказалось что он в столице хлопочет. Стг'анно было это, Г'остов не таким человеком был, он любил службу нашу. Фёдор понял, что слушал затаив дыхание, да, упоминание о Николае было сродни глотку воздуха, особенно в этой душной атмосфере войны и некого отчаяния. Он немного отстранился, отводя взгляд: Николай, как же он хотел вновь с ним повидаться, а ведь обещал не оставить, а выходит уже на два года оставил. Денисов, который наблюдал за Долоховым с интересом, заговорчески подмигнул и, похлопав того по плечу, сказал: — А ты явно к кому-то из семьи Г'остовых нег'овно дышишь. Вот тут Фёдор окончательно зашёлся в кашле и даже побледнел: подобного он не ожидал. Петя, который был далеко в стороне, обернулся и обеспокоено посмотрел на Долохова. Денисов, заметив этот обеспокоенный взгляд, махнул рукой, мол, всё в порядке. Петя кивнул и, поджав губы, отвернулся. — Ты всегда на фамилию Г'остовых г'еагируешь: глаза начинают светиться и ты пог'ой даже улыбаться начинаешь. Да, даже сейчас, ты пег'естал быть той холодной глыбой, - мягко улыбнулся он. — Это в прошлом, тоже в 1806, - кратко пояснил Фёдор, вздыхая. — Не-ет, так не г'еагируют, если до сих пог' не хг'анят чувства, - Денисов с интересом поглядывал на того. - Пете, пг'авда, тг'уднее от этого, видел я, как ему в эти моменты, можно сказать, больно. — Всем нам больно, пусть привыкает, - холодно фыркнул Долохов, быстро возвращаясь к привычному состоянию. — Жаль его, он на Николая пог'ой так похож, - задумчиво кивнул Денисов, а потом встрепенулся и громче заговорил. - Я недавно узнал, забыл что-то сказать, Николай Г'остов-то в аг'мию вег'нулся. — Что? - Петя и Фёдор одновременно вскрикнули, уставившись на того. Денисов удивлённо вскинул руки и рассказал, что слышал от других. Долохов помрачнел и пошёл обходить их лагерь: хотелось прогуляться одному. "Плохо дело", - думал он, ведь возвращение Николая к армии значило то, что тот где-то здесь тоже воюет и его тоже могут убить. Мысль о том, что Ростов в столице и не в опасности - всегда успокаивала, теперь же Фёдор понимал, как стало всё сложнее. Долохов пошёл спать с тяжёлым сердцем, а необходимо было выспаться. Завтра они собирались с Денисовым сделать облаву на один из французских лагерей, где были русские военнопленные.***
Долохов хладнокровно выстрелил в какого-то француза, который испуганно пытался отойти. В лагере была суматоха, операция проходила успешно, французы были застаны врасплох - это было им на руку. Денисов пошёл с другой стороны, Фёдор был очень рад, когда Петю они не взяли с собой, он бы только мешал. Довольно он оглядел разруху: противник отступал, бросая всё, даже оружие. Он подъехал к людям в грязной одежде и которые восторженно что-то кричали на родном русском языке. Долохов не сдержал улыбки: освобождение народа было воистину великим деянием, которое приносило неописуемое счастье душе. Тут из разношёрстной толпы вылезла фигура. Фёдор не сразу заметил, потому что переговаривался с одним из солдат, также всё-таки некоторые французы пытались дать отпор, поэтому периодически приходилось браться за оружее. Долохов перевёл взгляд, на человека, который подошёл так близко, несмотря на то, что всех освобождённых просили не разбредаться и вообще остаться на месте: французы вели обстрел как-никак. Он хотел гневно выпалить что-то, но раздражение исчезло в ту же секунду, как он взглянул на лицо этого человека. Опешив, Фёдор поражённо замер, он просто не мог поверить. Всё лицо был в грязи и саже, но как блестели знакомые глаза, какой же была широкой улыбка. — Ну здравствуй, Фёдор! - радостно выпалил Николай, так искренен и открыт он был сейчас, по сравнению с их последней встречи. Долохов молча соскочил с коня, чувствуя выступавшие слёзы, нелепо, и крепко обнял Ростова, прижимая так сильно, как только мог. Николай тихо засмеялся, а потом раздался тихий всхлип: — Я тоже скучал. Фёдор отодвинул Николая, уступая место всё-таки здравому рассудку, хотя он чувствовал, что опьянен счастьем. Несмотря на характерный всхлип на глазах Ростова не было слёз, он только улыбался и глаза светились. Такие пустые когда-то глаза сейчас сверкали ярче любой звезды на небе для Долохова. — Чёрт бы тебя побрал, Ростов, - только и смог он тихо, но с таким жаром выпалить. — Да-да, он меня и побрал, как видишь, - горько прошептал Николай, поднимая руки, показывая лохмотья в которых был. Внезапно раздались какие-то французские крики и звуки выстрелов: Долохов на уровне инстинктов толкнул Николая, роняя на землю, закрывая собой, навалившись всем телом. Слава Богу всё обошлось, также быстро послышался вновь русский говор и какие-то крики Денисова. Фёдор приподнялся, теперь нависая над Ростовым, который смотрел на него такими испуганными и обеспокоенными глазами. — Зачем ты так... - пролепетал Николай, всё лёжа на земле и глядя на спасителя. — Не могу позволить французам тебя вновь забрать, - печально улыбнулся Долохов. Он встал и помог встать Ростову. Одна пуля оцарапала спину, но Фёдор этого даже не заметил: у него в руках буквально Николай Ростов, тот самый, такой далёкий и желанный. Который теперь так искренен, который вернулся спустя столько лет, его ещё совсем когда-то молодой мальчик. Ещё когда-то такой невинный юноша, который в 1806 смущался и краснел от любых действий. Сейчас Николай лишь улыбался и смеялся, но Долохов почувствовал, что больше тот не будет таким закрытым как прежде. Война поменяла его. Денисов, завидев Николая, издал непонятный восторженный крик и бросился обнимать его. На вопрос Фёдора: "Скажи мне, Вася, это правда Ростов или я сошёл с ума?" Денисов лишь радостно, со слезами на глазах притянул и обнял их обоих. Не было в ту минуту счастливее людей, чем эта троица. Остальные солдаты вокруг немного неловко поглядывали на эту сцену, а многие освобождённые захлопали в ладоши. Раздавались крики благодарности, французы окончательно ушли из своего лагеря, потерпев сокрушительное поражение. Фёдор запрыгнул на коня и протянул руку Николаю, тот немного смущённо и непонимающе посмотрел на него: "Ты же несерьёзно?" Но Долохов лишь ещё шире улыбнулся и кивнул, Ростов подал ему руку и тот втянул его к себе. Николай окончательно смутился оказавшись на одном коне с Фёдором, который довольно зарылся лицом в, хоть и грязные, но таких родные волосы Ростова со спины. Знакомый и бесценный запах любимого человека был самым замечательным на данный момент. Долохова совершенно не смущал вид Николая: совсем не тот адъютант с иголочки, а только что освобождённый военнопленный. Ростова это наоборот немного напрягало, ведь Фёдор-то не был в саже и грязи. Тем не менее, безумно гордый и радостный Долохов смотрел на всех, проезжая вместе с Николаем, этот момент хотелось запомнить навсегда. До их лагеря предстоял ещё путь, поэтому в один момент, по дороге, их конь немного отошёл в сторону и в этот момент, глядя на осеннее солнце, на разноцветные листья, Ростов прервал молчание и тихо произнёс: — Знаешь, Фёдор, а ведь сегодня был мой последний день. Долохов, немного не понимая, наклонил голову, пытаясь увидеть лицо Николая, но был заметен лишь улыбающийся краешек губ. — Завтра на рассвете меня и ещё некоторых должны были расстрелять, - вдруг прозвучало как гром среди ясного неба. Фёдор поражённо уставился в затылок Ростова. То есть его Николая могло и не стать, так скоро и быстро. Всё могло закончится так и не начавшись. У Долохова все внутри похолодело, когда он вспомнил, что они думали отложить с Денисовым атаку лагеря на день или несколько. Если бы они так сделали, то он бы никогда больше не встретил Ростова. Фёдор с удивлением припомнил, что это он сам настоял на атаке сегодня, что-то его толкало, он даже воскликнул: "Нечего время зря терять!" Тот же усмехнулся и горько продолжил: — Я, когда узнал, что сегодня мой последний день, столько всего вспомнил и понял. Я осознал, что хотел бы увидеть тебя в последний раз. Я так молил Бога об этом, знаешь, я так молился. Я вспомнил всё: 1806 и 1810, когда мы танцевали и не только. О, Фёдор, я понял, что если бы только мог всё вернуть, то больше бы не оттолкнул тебя. Я подумал, что если бы был шанс - то я бы молил тебя о прощении, ведь я хочу быть с тобой. Ростов повернулся, у него в первый раз потекли слёзы, он зарыдал, весь затрясся как в лихорадке. Долохов осторожно обнял того со спины, положив свою голову на плечо и уткнувшись в верхнюю часть шеи. Откровение самого дорогого человека для него было драгоценно, он хотел подобрать нужные слова. Николай же глотая воздух и собственные слёзы прошептал: — Я люблю тебя, прости меня. Фёдора как холодной водой окатило: чувство дежавю. Он ещё крепче обнял Николая и тихо произнёс тому на ухо: "Тебе не за что извиняться, я же говорил, что буду любить тебя. Всё хорошо, теперь всё хорошо." Вскоре Ростов окончательно успокоился, Долохов же погрузился в размышления, осторожно порой перебирая пряди волос Николая. Сколько же всего он перенёс, через что прошёл и теперь с ним. Наконец Ростов с ним, теперь он не позволит никому его тронуть. Больше они не говорили. Приехали они все в лагерь как победители. Петя радостный выскочил, желая поздравить Долохова и Денисова, но замер за спинами многих, заметив кого-то с Фёдором на коне. Не понимая, он осторожно протиснулся вперёд и к собственному некому ужасу обнаружил своего старшего брата. Долохов быстро соскочил с коня, улыбаясь так широко, как никогда до этого, и подхватывая на руки, спускающегося Николая, как жених подхватывает невесту. Пете хватило одного взгляда, чтобы всё понять: он помрачнел и ушёл, так ничего и не сказав. Этим же вечером все сидели вокруг костра: что-то обсуждали и шутили. Петя только сухо поздоровался с братом и больше не разговаривал, Николай знал, что тот так и не простил его за 1806 год и за то, что он уехал тогда и не вернулся даже когда ему писали о состоянии Наташи. У Пети играл юношеский максимализм, поэтому Ростов предпочёл не трогать того пока что. В любом случае, тот имел право на него сердиться и обижаться, Николай признавал это. Петя сидел рядом с Долоховым, точнее, повиснув на его руке, Фёдор старался игнорировать это действие, но порой морщился. Николай сидел же напротив рядом с Денисовым, который радостно обсуждал с ним разные темы. Сначала вокруг костра сидело много людей, но вскоре многие разошлись. Было уже совсем темно, но они вчетвером остались сидеть. Спать совершенно не хотелось. Внезапно Денисов с заговорческим видом достал из своей палатки гитару, да-да, гитару! Не только на клавикордах⁴ играть умел. Николай в восторге посмотрел на того, а Денисов начал играть. Что-то в этом было: гитара, вечер, костёр. Совсем тихо звучала гитара, но так прекрасно. Вся эта атмосфера напомнила Ростову дом, вечера музыки, те мгновения с семьёй, когда они с Наташей вместе пели. Он посмотрел на Петю, но не увидел в глазах отклика. Видимо тот этого не вспомнил. Николай на секунду зажмурился и улыбнулся: это было прекрасно, такое беззаботное время, когда был мир и всё было хорошо. Не выдержав Ростов подскочил и радостно пустился в пляс. Он был ловким танцором⁵ и, конечно, вся компания это знала. Скажем честно, Фёдор в особенности. Денисов присвистнул и рассмеялся, Долохов просто счастливо улыбнулся, глядя на Николая, а Петя фыркнул и отвернулся. В этот момент Ростов мог поклясться, что всё слилось воедино: весь мир, все люди воедино. Николай никогда наверное не чувствовал себя так. Внутренний жар и тяга к жизни заиграли вовсю, он радостно кружил, а потом внезапно подскочил к Долохову и, протягивая руку, выпалил: — Присоединяйся, Фёдор! Петя, сидящий рядом, возмущённо посмотрел на брата. Денисов, который продолжал играть, довольно улыбался. Долохов перевёл взгляд с руки на лицо Николая: пылающее, даже покрасневшее, чистое, невинное и счастливое. Он усмехнулся и принимая приглашение произнёс: — Грех отказываться от такого. Танцевать вместе в лесу около костра, не так как на балу, без близости, просто вот так. Совсем по простому, но это того стоит. Фёдор чувствовал себя поразительно легко, сейчас в их действиях не было ничего такого, но всё казалось теперь таким личным, чем-то таким, что связывает только их двоих. Николай, счастливо смеясь, врезался в Долохова, который быстро подхватил того за спину, чтобы Ростов не упал. Петя окончательно раздражённый не мог на это смотреть, поэтому ушёл. Николай немного смущённо отстранился, извиняясь. Фёдор ничего не ответил, просто смотрел на своё сокровище и не мог поверить, что всё взаправду. Денисов же посмотрел на этих двоих, уже перестав играть, задумчиво усмехнулся и все трое распрощались. Точнее Денисов ушёл, а Долохов с Ростовым всё никак не могли. Наконец, не сдержавшись, Фёдор выпалил, глядя на эти сверкающие глаза в лунном свете: — Может ляжешь сегодня со мной? — А места хватит? Слышал ты Пете говорил, что его нет, - хитро усмехнулся Николай, немного наклонив голову. — Для тебя всегда найдётся, - серьёзно произнёс Долохов, хватая Ростова за руки. Николай же тихо засмеялся, в то время как Фёдор утянул его за собой.