***
Сегодня в школе произошло одно очень важное событие. Всё так и трещали об этом на каждой перемене. Дело в том, что Клодин Роуз решила устроить вечеринку по случаю своего дня рождения в эту субботу и обещала разослать приглашения всем, кто по её мнению заслуживает чести быть приглашённым в её дорогущий особняк. Естественно, всяким «неудачникам» туда проход закрыт, а потому все её гости были либо подругами Клодин, либо детьми богатых родителей, либо просто красивыми людьми, коих было не слишком много, и с которыми можно было бы замутить. По идее, каждый приглашённый должен обнаружить свою карточку с местом назначения в своём шкафчике. Кирк нашёл своё приглашение сразу же после того, как отворил дверцу своего шкафчика, всего облепленного разными яркими вырезками из дорогих глянцевых журналов о музыкантах и творчестве. Пожалуй, Хэммет обладал самым пёстрым шкафчиком из всех, что были в школе. Вообще, это своего рода мода — украшать свою дверцу так, чтобы можно сразу сказать, что она твоя. Например, у Ларса всё было в серебристых наклейках с известными футболистами и грустно-дерзкие, но такие пафосные надписи о жизни, написанные перманентным маркером по всей поверхности железного ящика, причём внутри самого шкафчика скрывались пошлые картинки с красивыми полуобнаженными девушками в почти ничего не значащих как предметы одежды купальниках. Каждый, кто был хотя бы мельком знаком с Ульрихом, знал про эту грязную лазейку, но не решался идти против этого парня: вся школа была в курсе материального положения семей своих учеников. У Дэйва Мастейна не были нарисованы светящиеся, будто рваные, синие молнии, как у Джеймса Хэтфилда, не было нарисовано тысячи и одного сердечка блестящим фломастером, как у каждой второй девчонки в их школе, не было ни намёка на брендовые нашивки, приклеенные к шкафчику в точном порядке, как у Клодин Роуз. Казалось бы, чем его территория может отличаться от остальных? А вот чем. Дэйв сразу мог сказать, что ему было почти что плевать на общественное мнение — он взял свои итоговые контрольные работы за прошлый год, каждую из которых написал на «В», и написал на листах «Я — Дэйв Мастейн. И я тот ещё мудак. Грустно, но правдиво». Эта фраза, хоть вначале и задумывалась как шуточная, в каком-то смысле, была важна для Мастейна. Все проходили мимо, то и дело скользя взглядом по белым листам с размашистым почерком на них, втайне надеясь, что в один момент всё изменится, как по волшебству. Что в один день там будет что-то отличное от этого своеобразного протеста. Что-то, что станет чем-то похожим на другие оформления шкафчиков, что-то обычное. Никто так и не понял прикола во всём этом, а Дэйву и не надо было. Ему было достаточно собственного понимания смысла. Хотя, скорее всего, в глубине души он понимал, что он почти ничем не отличается от остальных. Пока что.***
— Эй, ты идёшь? Нам ещё надо будет переодеться, помнишь? Кёрк уже не могу дождаться, когда они с Джуниором пойдут на вечеринку вместе. Вместе. У Хэммета сладко потянуло в сердце. Они будут там веселиться и разговаривать, хоть и в окружении своих одноклассников, но как будто вдвоём. А ещё они там напьются вдрызг и это будет лучший день в их жизни. Почему-то он был твёрдо уверен, что Джуниор будет приглашён на вечеринку. Честно говоря, прежде всего он делал ставку на его внешность — паренёк был неплох собой, и его вполне можно было назвать милым. А ещё Дэвид недавно перевёлся в их школу, поэтому вряд-ли кто-то из учеников успел разузнать о его семье, материальном положении и так далее. — Да, секунду, Кёрк, мне нужно заглянуть в шкафчик, забрать приглашение, — сказал Джуниор, направляясь к своему железному ящику. Кирк, кивнув ему в ответ, посмотрел в окно. Почему-то каждый раз, когда Эллефсон называл его по имени, к его щекам приливала кровь, делая загорелую кожу чуть розоватой. — Кёрк, оно пришло! Меня позвали, понимаешь?! — Светловолосый юноша радостно размахивал кусочком мелованной бумаги, чуть ли не лопаясь от эмоций, переполняющих его. Кёрк с нежностью смотрел на то, как его друг радуется такой, казалось бы, не самой великой вещи на земле. Джуниор был счастлив до потери пульса, он настолько обрадовался тому, что его пригласили на первое в его жизни такого рода мероприятие, что аж ударился рукой о дверцу шкафчика, которую до сих пор не захлопнул. — Ох, всё нормально? — Кёрк с беспокойством посмотрел на друга, который, шипя и морщась, потирал ушибленный локоть. — Да-да, всё в порядке, не стоит… — Нет, стоит. Сильно ударился? Может, намажем мазью? — Ммм… Даже не знаю, болит вроде не очень сильно, но синяк точно будет. — Медсестра уже ушла, так что придётся идти за мазью в аптеку, если у тебя её нет. — Ладно, в принципе, ничего страшного, ведь так?.. — Джуниор с надеждой взглянул на Хэммета. — Скажем, если у тебя и будет синяк, то в этом действительно нет ничего такого. — Пожал тот плечами. — Ну так когда встретимся? — Давай возле школьных ворот. Так будет удобнее. — Вообще-то удобнее было сразу встретиться у дома Джуниора, который как раз был на пути к особняку Клодин. Но ему-то откуда об этом знать? Всё же не стоит забывать, что он переехал в этот город всего несколько недель назад и ещё не приспособился к незнакомой местности. — Ладно, как хочешь, мне без разницы. — Кёрк улыбнулся Эллефсон, тут же получая робкую улыбку в ответ. — Вот и замечательно, во сколько там… — он мигом полез проверять время, к которому надо было прийти, утыкаясь носом в бумажку. — Так, тут написано… В восемь сорок. Надо будет отпроситься у родителей. — Будто делая пометку в голове, задумчиво сказал он. — Тогда около школы? — Около школы. — Договорились.***
— Ты серьёзно собираешься пойти в таком виде? — Ну да, а что? — Скажи мне, что ты шутишь. Умоляю. — Кёрк озадаченно качал головой, смотря на цветастую рубашку в гавайском стиле и светлые джинсы без единой дырки и думал, за что ему такое наказание. — А что такого-то? — Джуниор никак не догонял, в чём причина такой реакции. — Ну, просто понимаешь… Как бы тебе это объяснить… Ты, грубо говоря, недостаточно дерзок для такой вечеринки. Нужно что-то более… Плохое, современное, дерзкое, почти как у рокеров, или что-то типа того. — Но у меня нет таких вещей… — Значит оденешь моё, я разрешаю. — А почему я не могу пойти так? — Нет, ну ты как бы можешь, но это чревато тем, что тебя могут не пригласить во второй раз. — Окей, хорошо, я понял. Но ты уверен, что мне подойдёт хотя бы по размеру? — Вот и узнаем сейчас. Ты, главное, не стесняйся, всё будет хорошо. — Л-ладно. — Тогда побежали быстрее, а то я не хочу опаздывать! Двое парней, подорвавшись с места, ринулись к дому с номером тринадцать, спотыкаясь и пыхтя на ходу. Прибежав к трёхэтажному зданию из красного кирпича, оба сначала остановились у двери, для того, чтобы перевести дух. Кёрк нажал на кнопку звонка рядом с дверью. В глубине дома зазвучала звонкая трель птиц, выполняющая роль сродни будильнику — быть привлечением внимания с целью немедленного открытия двери. По ту сторону раздались приглушённые шаги. Дверь со звучным открылась, и на пороге показалась невысокая женщина в цветастом фартуке и с тёмным пучком волос. — Кёрк? А что ты тут делаешь? И кто это рядом с тобой? — Это из класса. Знакомься, мама, это — Дэвид Эллефсон, он учится со мной в одном классе. Мы друзья. — Хм, ладно. Вы по делу? — Нам бы его приодеть… Это не долго, но постарайся нам не мешать. Женщина хитро улыбнулась. — Только не шумите. — Мам! — Кёрк покраснел. — Что? Я всего лишь рада за тебя. Ничего странного в том, что ты ищешь себе партнёров в таком возрасте, это нормально и я тебя понимаю. — Я не… — но она уже ушла, на ходу крича быстрые слова: — Я готовлю лазанью, меня нет! Джуниор с недоумением посмотрел ей вслед. — Прости, она иногда… Перегибает палку. — А? Нет-нет, всё в порядке. — - Эллефсон беззаботно похлопал его по плечу, — Бывает в жизни всякое! — Это точно! — Кёрк почувствовал, как ему буквально становится легче дышать. — Вперёд! У нас мало времени! Из всех вещей, которые они отыскали в идеально ровных и аккуратно сложенных стопках в большом шкафу, им приглянулись чёрные джинсы с заклёпками и тёмно-синяя майка с принтом серебряных черепов в морском водовороте, какие бывают при сильном шторме. В то время, как Кёрк сидел на стуле перед шкафом, Джуниор переодевался за его спиной, стоя задом к Хэммету, который, уловив момент, поворачивался настолько тихо, насколько мог, и сразу же жалел о том, что не может прямо сейчас сорвать с милого паренька все эти ненужные тряпки и зацеловать до смерти, не упуская ни миллиметра бледной кожи. Возможно, ещё никогда в жизни Кёрка не видно чего-то более горячего, чем Джуниор. Из-за этих мыслей становится слишком жарко. Покрутившись перед зеркалом, Джуниор ещё раз убедился в том, что иногда он выглядит неплохо. Кёрк не мог побороть в себе горячее желание пялиться на задницу и ноги Джуниора вечно, но когда тот отворачивался, он мог позволить себе один-два взгляда. — Ну, как я выгляжу? — Потрясно! Думаю, это реально неплохо! — Спасибо, мне очень приятно. — в голосе Эллеффсона чувствовалась мягкая улыбка. — Ты и правда так выглядишь, так что… — Пойдём? Кёрк глянул на часы на стене. — Скорее, побежим!***
На вечеринку уже пришли первые гости. Огромный зал, предназначенный специально для таких праздников их любимой дочурки на минус первом этаже казался Джуниору простирающимся на многие мили полем. Посередине располагался большой танцпол. В самом конце комнаты стояла массивная стереосистема. По периметру помещения стояли небольшие столики с закуски и и выпивкой. Кто-то уже открыл бутылку кактусовой водки, а именно — самого крепкого джина, который только можно было найти в зале. Всюду начинал распространяться едкий запах алкоголя. Джуниор почувствовал себя неуютно. Кругом были незнакомые люди, но рядом с ним шёл Кёрк, и это его немного, но успокаивало. Он ещё ни разу не пробовал алкоголь в таком количестве. — Эй, Джуниор! — окликнул знакомый голос. — Что? — Я сейчас отойду на минутку, мне там надо с одним человеком поговорить насчёт одного дела… — - Хэммет загадочно подмигнул Элеффсону, заставляя того чуть покраснеть. — Нет проблем. Я пока в туалет схожу, ты случайно не знаешь, где…? — Случайно — знаю. — Кёрк смешливо сморщил нос. — Возле выхода из зала будет небольшой горшок с цветами, ты от него повернись налево и или прямо по коридору, потом свернёшь около большого аквариума и там будет дверь справа от кладовой. Вот так и доберёшься. Смотри, не заблудись! — Эх, теперь главное это запомнить, а то я уже выпил целый стакан ликёра, голова вся никакая, в общем тяжело на свете жить, — Джуниор приложил ладонь ко лбу в театральном жесте, чем вызвал маленький смешок у Кёрка, который к этому моменту уже успел выпить две пинты пива и был конкретно подшофе. — - Ладно, ты тут — я там, в общем, разберёшься… — сказал Кёрк и направился неровной походкой к какому-то дальнему столику. Дэвид уже завернул за угол, как вдруг его нагло схватили за шиворот и втащили в пыльную кладовку, прикрыв дверь. Длинные волосы взметнулись в воздухе, залезая в рот. Знакомый прищур жутко пьяных лисьих глаз сверлил в юноше зияющую неловкостью для Джуниора дырку. — Д-дэйв?! — Ч-ш-ш… Горячие губы Дэйва парализовали Джуниора в смелом, пьяном поцелуе со вкусом горького виски. Пока один напористо обхаживал рот другого, его руки начали забираться под рубашку, поглаживая спину юноши. Эллефсон, заметив его прикосновения, беспокойно забился в руках рыжеволосого, не желая становиться его жертвой на эту ночь. Мастейн прикусил ему язык, вызвав недовольное мычание у второго. Это было очень болезненно. Наверное, возможна даже открытая рана, так как через секунду Дэвид почувствовал отдалённый, но становящийся всё чётче, мерзкий привкус тёплой стали. Вкупе с болью в языке, болью в голове и болью в сердце от такого поступка Дэйва, это было ужасно. Тонкий хвостик света от синих прожекторов за дверью. Душная темнота. Дрожащие от выпитого алкоголя костлявые пальцы в длинных каштановых волосах. Удушающая влажная чернота тесной кладовки. Чёрное пространство, пронзающее своей плотностью: темно, хоть глаз выколи. — Хватит! Дэвид не стал долго это терпеть, и смог-таки вырвать свой язык из пасти рыжего. Он был напуган так, что даже тот стакан довольно крепкого вишнёвого ликёра, выпитого двадцатью минутами ранее, в один момент просто взял и будто испарился, оставляя за собой только разламывающую голову на две части боль. Теперь Эллефсон всеми пытался вырваться из стальной, как и устоявшийся привкус во рту, хватки Мастейна. — Помогите! Кто-нибудь! — он в отчаянии кричал, изворачиваясь в руках Дэйва, в надежде, что его услышат и придут на помощь. -Помогите! В конце его голос сорвался на визгливый фальцет, резанув по ушам рыжего и оглушив его на несколько секунд. Всего лишь секунд. Но этого хватило, чтобы Джуниор быстро извернулся, со всей дури огорошил Дэйва найденной неподалёку бутылкой коллекционного вина образца тысяча девятьсот семьдесят второго года, и, убедившись, что Мастейн в отключке, перевернуть его вниз лицом, чтобы тот, в случае чего не захлебнулся собственной блевотиной. Отойдя от пережитого ужаса, Эллефсон кое-как отлип от стены, к которой в шоке привалился, и толкнул дверь кладовки, выходя наружу и вдыхая полной грудью. Дэвид, шатаясь и заваливаясь то на один бок, то на другой, добрёл до туалета. Плеснув себе на лицо ледяной воды, он с шумом выдохнул сквозь зубы: — Пиздец…