***
После уроков Дэйв сидел на подоконнике в школьном туалете и острым концом полностью использованного стержня от синей ручки царапал край оконной рамы, рисуя кривые сердечки с молнией-расколом посередине. Голова Мастейна ныла, под глазами залегли чёрные тени от недосыпа, а руки дрожали, из-за чего и без того кривые сердечки выходили ещё кривее, и от этой аляповатой неровности каждое сердечко, будто в насмешку, походило скорее на маленькую варёную свёклу, чем на всеми на свете романтизированный орган для перекачки крови. Когда свёколки завоевали добрую четверть пластиковой рамы, в туалет кто-то зашёл. Дэйв тут же отвернулся от окна, бросая стержень на пол, и увидел перед собой Джеймса, который не был похож на человека, который пришёл в туалет для использования того по прямому назначению. Хэтфилд, грустно хмурясь, подошёл к окну и на ходу бросил Дэйву тихое: — Подвинься. Джеймс уселся на другом конце подоконника, доставая начатую пачку сигарет и зажигалку. Видя голодный взгляд Дэйва, предлагает и ему, на что получает очевидный, положительный ответ. Они закуривают, пуская пахучий дым виться кудрявыми серыми струйками под выбеленным потолком. Каждый молчаливо думал о своём, не нарушая хрупкую тишину. Дэйв первым кончает свою сигарету и, кинув её куда-то в угол, решает спросить: — Ты влюблялся когда-нибудь? Джеймс колеблется пару секунд, но потом всё же отвечает, несмело и глядя в сторону: — Допустим, да. — И в кого? — В… — он осёкся, — Нет, не буду говорить, ты всем разнесёшь. — Почему это? — Дэйв обиженно надул губы, но вскоре на его лице расползлась фирменная лисья улыбочка, а глаза вытянулись в хитренькие щёлочки. — Лады, тогда давай так: сначала ты мне скажешь о своей новой головной боли, а потом я, окей? — Нет. Не окей. — как молодой баран упёрся Джеймс. — Сначала ты, потом я. — Э, а почему это я?! Мы же договорились! — Ну… Идея же твоя, — кое-как выкрутился блондин. — Я как-то стесняюсь… — Мастейн начал притворно-невинно скашивать глаза в сторону, кусать ноготь правого мизинца и всячески ломаться. Что было у Дэйва Скотта в голове, знал, а может и не знал, сам дьявол, иначе зачем рыжему весь этот спектакль? — Ох, ну ладно! — Мастейн порозовел, — Эллефсона из нашего класса знаешь? — Джуниор?! — глаза Джеймса стали круглыми, как две крышки от бутылки пива, — Да ладно! — Ну да. Не, ну ты только посмотри на него, он же сама невинность! — Дэйв вошёл во вкус, — А эта фигура… Ммм, закачаешься! Не у каждой девчонки такая есть. И глаза у него тоже ничего… Дэйв всё говорил, а Джеймс терпеливо ждал своей очереди. — …в общем, нравится он мне. Так, теперь ты. — Обещаешь, что никому? — Обещаю. — Точно? — Да, давай, говори уже! — А ты меня не обманываешь? — Джеймс Хэтфилд! — заорал на весь туалет Мастейн. Нет, ну сколько можно? — Ладно. — рыжий подсел поближе, уже елозя от любопытства… — В Ларса. Ульриха. Повисла пятисекундная пауза. — В этого коротышку? — Дэйв честно пытался не заржать. — Нет, ну я конечно всё понимаю, но это… — Слушай, — оборвал его засмущавшийся окончательно Джеймс, — я тебе сказал? Сказал. Всё, закрыли тему. — Ну-ну, не расстраивайся, я же не виноват, что ты втрескался в самого наглого засранца на этой планете, ну? А про рост… Знаешь, иногда это даже в плюс, это я тебе как специалист по говорю. — Тоже мне, специалист нашёлся… — пробурчал Хэтфилд. — Что? Ты сомневаешься в моих навыках? Я, между прочим, опытнее некоторых взрослых. У меня столько секса было, сколько никому и не снилось! — Теория неравно практика, Дэйв. — А сам-то! — А это уже не твоё дело. — Ещё как моё! Я же должен тебе помочь, с Ларсом этим свести! — Дэйва аж трясло от воодушевления. — А я тебя об этом просил? — А я из энтузиазма. — У тебя ничего не выйдет. — А это уже моя миссия! — Ладно, хер с тобой, делай, что хочешь, но! — предотвратил Джеймс шквал одобрения от рыжего, поставив указательный палец прямо перед его бледно-веснушчатым носом. — Всё обговаривать со мной! — Пха! Да не вопрос, записывай номерок… Джеймс вытащил из рюкзака потрёпанный ежедневник и приготовился записывать за рыжим. Дописав последнюю цифру, Хэтфилд убрал книжку обратно в рюкзак. — Не благодари, — похлопал его Мастейн по плечу. Вдруг Джеймс ни с того ни с сего, воскликнул, указывая пальцем куда-то во двор: — Смотри-ка! Дэйв повернулся. И тут же отвернулся обратно. Возле забора, мирно пристроившись, стояли Кирк с Дэвидом и о чём-то болтали. Дэйв фыркнул. — Опять он с этим Хэмметом тусуется. И что в нём только интересного? Ну умный он, и что с того? Вообще, он симпатичный, конечно, но они же вместе как два твинка с сайтов восемнадцать плюс. Ну, в смысле, не смотрятся даже! Джеймс как бы между прочим кашлянул в кулак и сказал: — Может, потому что они друзья? На что Дэйв резко возразил: — Да какие к чёрту «друзья»?! Этот вечно таскается с ним, как верная собачка, а Кирк и рад с ним поиграть. Несправедливо! — Ой, кто бы говорил! Как будто ты у нас весь такой из себя рыцарь на белом коне, и не хочешь его поматросить и бросить, — саркастично ухмыльнулся Хэтфилд. — Кирк хороший парень, он хоть и зануда, но любящий зануда, причём, видимо, взаимно. Из всего этого назревает вопрос: ты-то ему на кой хер сдался? — А это мы увидим в следующей серии многосерийного фильма «Санта Ульрихфилд», всем спасибо и до новых встреч! Мастейн ловко соскочил с подоконника, подхватил портфель и выбежал из помещения так быстро, что Джеймс и сам не заметил, как остался один. — Вот же рыжий чёрт! Теперь вот ещё и звонить мне будет…***
Девид ворочался на кровати, не в силах заснуть. У всех бывает такое, когда вроде и вымотался, и спать уже хочется, а провалиться в желанную темноту не можешь. Мучительное чувство. Эллефсона не оставляли мысли о Джеймсе. Он… Такой сильный и грозный на вид. Дэвид усмехнулся. «Прямо как лев.» Юноша перекинул ногу через одеяло, скатавшееся в огромный продолговатый ком. Очень некстати ему приспичило в туалет, и Джуниор, на цыпочках крался в уборную, стараясь быть тише мыши. Достигнув цели и закончив свои дела, он вернулся в постель. Сна ни в одном глазу. Вдруг со стола упала тетрадь. Джуниор подскочил от страха. За окном грянул оглушительный гром. Яркая вспышка молнии на секунду озарила всю комнату ослепительным бело-голубым светом. Началась страшная гроза. Ветки, словно чьи-то обезумевшие руки, пытались пробить стеклянные окна. Почти одновременно с этим, пролетавший мимо дома ворон громко, что есть силы, каркнул, напугав юношу ещё больше. На тумбочке возле кровати зазвонил телефон. Дрожащей рукой Дэвид поднял трубку. — Да? — Он чуть не проглотил язык от накатившей тошноты. А в ответ — ничего. — Алло! Вы меня слышите? — Кричал Дэвид в динамик срывающимся голосом. — Алло! Алло, ответьте! Послышались короткие гудки. — Да что же это за чертовщина такая?! — Девид в отчаянии бросил телефон на кровать. Он улёгся обратно. Крупные капли приглушённо дребезжали по крыше, и Джуниору казалось, будто кто-то обрезал браслет и рассыпал бусины по жестяным листам. Потихоньку Дэвид начинал чувствовать, что ещё немного и он уснёт, уж больно умиротворённая сейчас была атмосфера. Эллефсон поправил подушку. Но не успел он и глаз сомкнуть, как опять раздался этот чёртов звонок. Дэвид в глухой ярости схватил трубку, сжимая её так, что пальцы его покраснели от прилившей крови, и проорал: — Да, слушаю! Говорите! На том конце провода внезапно послышались какие-то шорохи и чуть взволнованный голос невинно спросил: — Здравствуйте, это администратор мотеля «Майрон», мистер Лаурейро? — Э-э-э… — сказать, что Джуниор был напрочь сбит с толку — ничего не сказать. Да нет, он просто потерял дар речи. А голос всё продолжал говорить, не останавливаясь ни на минуту. — Я Джейсон Ньюстед, помните, я вам звонил раньше, хотел снять комнату? Так вот, я отказываюсь, вы уж простите меня, ладно? — Сожаление так и случилось через кусок пластика прямо Джуниору в уши. — Мне выдали комнату в общежитии при университете, так что можете, пожалуйста, всё отменить? Заранее спасибо! — Стой! Ой, то есть, стойте. Джейсон, послушайте, я никакой не мистер Лоурейро. — А… А чей же номер тогда, — Этот Ньюстед был явно в шоке. Дэвид решил всё взять в свои руки. — Ну перепутали немножко, с кем не бывает? Цифрой, скорее всего, ошиблись, вот и всё. — Ох, мне так стыдно! Простите пожалуйста! Позор-то какой… — Голос парня постепенно затихал от стыда. — Ну не расстраивайтесь вы так! Ей богу, ничего смертельного. — Ладно, простите, всё равно простите, мне очень жаль, я, наверное, вас разбудил… — Не-а, на самом деле, я никак не могу уснуть, чуть что — сразу какая-то жесть творится. Прямо не знаю, что делать! Если сначала Дэвид хотел поскорее закончить разговор, то теперь его обуревало чистое любопытство. Почему бы и не поговорить? Ну и что, что он этого парня слышит первый раз в жизни, какая к чёрту разница. — Так, овечек считали? — Нет, но это мне не помогает. — Читаете что-то перед сном? — Нет. — А смотрите ли телевизор? — Нет. Обычно нет. — Странно… Кхм-кхм! Ну что ж, продолжим. — Джейсон деловито откашлялся, желая показать, что он настроен как нельзя серьёзно. В этот момент он представился Джуниору неким мужчиной в строгом костюме, с очками на носу и с толстым блокнотом в руках. Забавно, прямо как профессор какой-то кафедры. — Вы сейчас учитесь? Работаете? Нет? — Учусь. — Угу… Понятно-понятно. — Джейсон стал невнятно бубнить что-то себе под нос. — И мне на пользу… Ладно, можно, наверно, сделать некоторое исключение, но это только для вас. — Да-да? — Дэвид в душе не чаял о каком именно исключении идёт речь, но «доктор Ньюстед», видимо, сам сейчас всё ему расскажет. — Я вам сыграю что-нибудь на басу и вы заснёте. Ну, по идее. — А вы на басу играете? Я тоже когда-то хотел, но вот беда — всё никак… Ой, а можно, как на радио, заказать мелодию? — Это могло показаться смешным, но Джуниор и правда посчитал это всё очень интересным. Всего-то какой-то чел сейчас будет играть ему колыбельную на басу в… Секундочку… Два с половиной часа ночи! Странно? Да нет, ну что вы. — Нет, к сожалению. Я ведь многого не знаю. А теперь — цыц! — Воскликнул он. А потом чуть застенчиво добавил, — Не сбивай меня, пожалуйста. Эллефсон зарылся поглубже в одеяло и прислонил трубку к уху, чтобы ничего не упустить. И тогда Джейсон заиграл. Мелодия переплетала упругие, твёрдые ноты с мягкими, тягучими, и получалась удивительно трогательная песня. Пускай в ней не было слов, в ней можно было уловить свой смысл, настроение, энергию. Что-то тёплое, но грустное играл басист Ньюстед в ту ночь. И уже через десять минут Джуниор засопел прямо в динамик, таким образом давая Джейсону понять, что на сегодня его «миссия» выполнена. Ньюстед, улыбаясь своим мыслям, повесил трубку.