Первая эпоха. Так они и жили...

В общем, к завтраку близнецы приплелись последними. Вид имели замотанный. Рубашки грязные. Лицо Тельво украшали огромные серые усы из пыли и такая же полоса на лбу. У Питьо, зацепившись за кончик ушка, трепетал здоровенный клок паутины. Мама встретила младших настороженно. Проверила руки. Осталась недовольна. Велела пойти вымыться, привести себя в порядок. Проконтролировать действия близнецов вызвался Турко, что тоже было неожиданным. Однако, Нерданель не возражала. В ванной комнате Турко нахмурился, придал себе очень грозный вид и, потряхивая кулаками, зловеще прошептал: «Если расскажете маме, что мы вас заставили убираться... Берегитесь!» Усталые близнецы только переглянулись, пожали плечиками и синхронно кивнули. Угроза не произвела на ребят ни малейшего впечатления. Турко неожиданно стало жалко братишек. Мелкие ж еще. Охотник снял полотенца и подал умытым мордочкам со словами: «Давайте, малышня, вытирайтесь, да пошли завтракать. А потом, если хотите, поедем со мной на охоту». От этих слов близнецы ожили, тревожно переглянулись и отрицательно замотали головами. Совсем как детские ветряные меленки. «Нет, нетушки, мы не хотим, мы устали, мы отдохнем!» - заверещали наперебой. Турко не стал расстраиваться: «Как хотите. Была бы честь предложена». Возвращаясь на террасу, завернули в детскую поменять рубашки. Близнецы, против обыкновения, и тут возражать не стали. Устали, бедняжки. Турко почувствовал сильные угрызения совести. Однако, вспомнив чистую комнату, воспрянул духом. Завтрак прошел на удивление тихо и мирно. Никто не пищал, не жаловался на «горячо», не толкался ногами под столом, втихомолку не сыпал жучков в чужие тарелки и не кидался из ложки кашей. Красота! Правда, за шиворот Макалаурэ каким-то образом попала жирная, мохнатая гусеница, а в солонке Курьо обнаружился сахар. Но это можно было списать на случайности. После завтрака все разошлись по своим делам. А через некоторое время мелкие обнаружились спящими на боку у Хуана под кустом акации. Пес лежал смирно: Питьо с Тельво боялся потревожить. Лишь изредка осторожно лизал правую переднюю лапу. На невиданное зрелище: среди бела дня дрыхнущих близнецов - все братья сбежались посмотреть. Причем Турко выглядел довольным, Макалаурэ - несчастным, а Нельо – виноватым. В конце концов толпа сыновей привлекла внимание отца. Феанаро подошел, огляделся, крякнул, взъерошил волосы. Наметанным оком вычленил виновников. Направил указующий перст: «Ты, ты и ты. Рассказываете». Братья покаянно вздохнули, переглянулись.И, отводя глаза, начали горестное повествование. Против ожидания отец сердиться не стал. Буркнул: - Выходит, Амбаруссар сами виноваты. Но и вы хороши, нечего свои дела на других перекладывать. В другой раз так легко не отделаетесь. А тебе, Нельяфинве, должно быть стыдно. Ты – старший. - Мне и в самом деле стыдно. – Тихо отвечал Руссандол. – Но, тогда это казалось хорошим выходом. - Казалось ему. Когда кажется – Манве поминай. Ну, ладно. Нечего тут толпиться. У вас дел нет? Я мигом занятие найду. После этих слов под акацией не осталось ни единого нолдор. Кроме спящих мальчишек. Хуан на свист хозяина осторожно поднялся, не потревожив Амбаруссар, и тихим шагом направился к конюшням. Откуда Тьелкормо уже выводил вороного коня.