Первая эпоха. Так они и жили...

Разгар лета. Лаурелин сияет так ярко, что даже в Альквалондэ золотой свет слепит глаза. Теплые бирюзовые волны шуршат, неспешно накатывают на мелкий жемчужный песок. Над морем стоит легкая розоватая дымка. В воздухе кружат чайки. То одна, то другая с пронзительным криком бросается вниз, выхватывает что-то из воды и стремительно улетает. На берегу компания молоденьких эльдар. Трое из них, телери Лорвэ, Арвэ и девушка Алассэ расположились на песке. Вперемешку с телери устроились несколько нолдор изо всех трех домов. Макалаурэ с Карнистиро лежат. Финдекано сидит, согнув ногу, пытается что-то вытащить из ступни. Артанис покоится чуть поодаль в полосе прибоя, лениво играет с волнами. Жара всех разморила. Молчание. Даже насекомые не жужжат. Лишь Макалаурэ, пристроив голову на брате, лениво перебирает струны лютни. Лежащему на животе Морьо наскучивает валяться просто так. Он осторожно набирает песку в горсть и аккуратно выводит песчаные узоры на спине дремлющего Лорвэ. Телеро щекотно, он тихонько хихикает и передергивает лопаткой со словами. - Отстань, Муркас! Жарко... Услышавший Морифинве наклоняется. Тихонько, нудно, долго мяучит в самое ухо приятелю. Тот, полупроснувшись, шипит: - Ну все, полосатый, пеняй на себя! – злобно приподнимается на локте, нащупывая что-то рядом. Хватает пальцами песок, широко раскрывает глаза, садится. Вначале Лорвэ ничего не может понять, изумленным взором обводит море, небо, эльфов рядом. Потом, сообразив, что он не дома, и никаких котов поблизости нет, снова укладывается на песок и машет рукой со словами. - Размяукались тут разные... Алассэ, ставшая свидетельницей забавной сценки, невольно улыбается. В ответ на улыбку девушки Лорвэ буквально расцветает. Он выглядит счастливым, сияющим и, кажется, совершенно не сердится на шутку нолдо. Молодой эльф изо всех сил пытается поймать взгляд своей избранницы. Может, ему бы это и удалось, но тут менестрель негромко запевает печальную, красивую балладу: «Что мне красавицы Арды, что мне улыбки и смех. Недостижимая Варда мне заменила их всех»... Голос нолдо удивительно красив и поет он тоже очень хорошо. Без излишней патетики и надрыва как бы рассказывая историю своей любви и сам немножко удивляясь происходящему. С последними словами песни: «Я не приду никогда», – голос певца печально замирает, и лишь тихие переборы лютни отдаются гаснущим эхом... Не удивительно, что девушки вздыхают, глаза их полны непролитых слез. Тем не менее, Арвэ презрительно фыркает. - Глупость какая-то! Зачем влюбляться в недостижимое? Тем более, что кругом полно очаровательных эльфиек... - Ты ничего не понимаешь... - Алассэ кривит губы. - Любовь приходит непрошенная, сама по себе. И никто не может предугадать своего избранника. Девушка красноречиво глядит на Кано, лежащего к ней боком. Но тот, ни о чем не подозревая, следит за полетом кружащей в воздухе чайки. Алассэ томно вздыхает и прикрывает глаза. Сквозь тонкие пальцы девушки с сухим шуршанием скользят струйки жемчужного песка. Арвэ понимающе усмехается, Лорвэ сникает, словно цветок в засуху. Откуда-то со стороны пристани с порывом свежего ветерка доносится сильный, резкий и очень аппетитный аромат жареной рыбы. Невысокий нолдо перестает вынимать занозу из ступни, поднимает голову, принюхивается. - Как вкусно пахнет! - Ага, - соглашается телеро рядом, – у тебя, Финдекано, хорошее обоняние. Это дядя Глевэ макрель жарит. Никто так не умеет. К нему сам король Ольвэ учиться приходил. Безуспешно, кстати. - Жара, а лопать все равно охота. Кано, поднимись, у меня нога затекла! – Морьо потягивается, переворачивается на спину. Его тело покрыто густым, ровным, темно-красным загаром. Макалаурэ приподнимается, изумленно обводит компанию взглядом. - Тут все кроме Майтимо. Финьо, куда Рыжий подевался? - Они с братом Алассэ за раковинами отправились, – Финдекано, видимо вынув занозу, отряхивает руки, распрямляется. Ему на грудь падают две заплетенные у висков тонкие черные косы с золотыми шнурками. – Я с ними тоже было пошел, да на морского ежа напоролся. - Ясненько, – Кано пристраивается брату поперек живота и снова принимается играть на лютне. Морьо никак не может угнездиться, постоянно ерзает. Менестрель косится и недовольно ворчит. - Ты на репейниках лежишь, что крутишься постоянно? Или блох нахватал? Угомонись, пожалуйста, у меня уже голова кружится. Морьо корчит недовольную рожу, глубоко вздыхает, втягивая и выпячивая живот. Так что голова Кано проваливается вниз и круто взмывает вверх, словно попав на высокую волну. При этом ехидный братишка заботливо спрашивает. - Морская болезнь не началась? Менестрель, не говоря худого слова, аккуратно проводит длинными, музыкальными пальцами по ребрам Темного. Тот взвизгивает, дергается и замирает. Тогда Кано удовлетворенно кивает, расправляет свои длинные волосы и вновь принимается за игру. В отместку Морьо убирает черные блестящие пряди брата травинками, перышками, осколками ракушек. Картина выходит очень смешной, Артанис, Алассэ и два телери начинают хихикать. Морьо грозит им пальцем, чтобы замолчали и продолжает свою работу. Девицы фыркают, давятся смехом. Лорвэ, не выдержав, отбегает в сторону, зажимая рот, но сквозь пальцы просачиваются смешки. Кано изумленно поднимает голову. - Что это с ним случилось? - Понятия не имею, – невозмутимо отвечает Карнистиро и незаметно водружает на голову брата венок из сухих водорослей, в которые вплетен старый рыбий скелет. Тут уже не выдерживают все. Поднимается оглушительный хохот. Канофинве, заподозрив неладное, проводит рукой по волосам и обнаруживает «украшение». Возмущенно отшвыривает в сторону. Тонкое, экспрессивное лицо менестреля выражает глубочайшее негодование. Девушки изнемогают от смеха. Телери катаются по песку, держась за животы. Даже привычный к выходкам Морьо Финдекано заливисто смеется. - Зачем же ты уничтожил эдакую красоту? – кручинится Карнистиро, кусая губы от сдавленного смеха. – Ну ничего, у тебя осталось еще много украшений. Кано встряхивает головой. Мусор из волос летит во все стороны. Менестрель с шутливым гневом накидывается на Морьо. Тот в притворном страхе бежит к морю. Певец гонится за Темным, размахивая руками. Неподалеку от пляжа, из-под камня бьет небольшой родничок, Вода его прозрачна, чиста, даже в самый жаркий день, и до того холодна, что зубы сводит. Изнемогшие от смеха эльфы сползаются к этому родничку. Пьют, мочат лица и головы, дабы наконец успокоиться. Жара забыта. - Славные ребята эти феаноринги! – с одобрением говорит Лорвэ, приподнимаясь на локте и следя за курбетами братьев. С волос на лицо ему капает вода. - А то ж! – не спорит Арвэ. – Вот и Алассэ согласна. Так? Девушка набычивается и бросает в парня пригоршней песка. Тот со смехом уворачивается. Лорвэ охотно подхватывает дразнилку. - Конечно так! Алассэ, ну-ка признайся, что ты предпочитаешь, черное с лютней, или рыжее длинное? - И то и другое... – лениво откликается Арвэ. – Как же можно выбрать из таких лапушек?! - А зачем выбирать? – несколько натужно смеется Лорвэ, которому нравится Алассэ, - у них прекрасная традиция. Финве имел двух жен, почему бы нашей красавице не иметь двух мужей из рода Финве? - Одновременно... – фыркает Арвэ. И, прикрывая голову от мелких ракушек, которыми метко кидается девушка, бежит к морю. - Шутнички. Чтоб вас... - недовольно бормочет Алассэ, сильно краснея. Но видя, что Кано и Морьо возвращаются, решительно встает. - Я иду к дяде Глевэ за жареной рыбой. Кто со мной? Одной мне на всех не унести. Идти вызываются избавившийся от последствий встречи с морским ежом Финдекано и Артанис. Тройка юных эльдар скрывается в направлении города. Арвэ усаживается на песок, насмешливо глядит на Лорвэ. - Ну и чего ты канителился? Подсуетился бы первым, так смог бы пойти с Алассэ один на один. Поговорили, глядишь, что-нибудь и выяснилось. - Слишком быстро все произошло, – оправдывается застенчивый Лорвэ. – Я даже рта открыть не успел, как они убежали... Арвэ, кажется, хочет сказать что-то довольно резкое, но не успевает. Потому что со стороны прибрежной рощи показалась группа эльфов. Двое постарше конвоируют троих малышей. Малыши утираются кулачками и что-то безуспешно доказывают «взрослым». Те не слушают, продолжая тащить мелкий народец к морю. - Кто это? – вгляделся Лорвэ. – Что-то знакомое. - Ну, старшие – Макалаурэ с Карнистиро. А с ними, кажется наши... – приподнялся Арвэ. – Точно! Неугомонный братец мой Амвэ! И его дружки неразлучные! Тем временем, нолдор прибыли на место, держа за шкирки мелких телери. - Вот. Принимайте ценный груз! – Морьо поставил двоих мальчишек перед компанией, сам хлопнулся животом на песок. - Где вы их взяли? – удивился Лорвэ. - Сидели на песчаной сосне, на самой макушке, один другого выше и дружно ревели, – Кано отпустил своего пленника и тоже сел на песок. – Ну, мы за ними и слазили. - Так, Амвэ, - Арвэ подобрался, сложил руки на груди и пронзил озорного брата ледяным взглядом синих, как море, глаз, – ответь мне, пожалуйста, куда вы пропали с самого утра и почему вас доставляют феаноринги, да еще с таким почетом? - Мы играли... – смущенно пробормотал Амвэ, пряча глаза и ковыряя песок пальцами босой ноги. - И во что это такое играли, если вас пришлось доставать, словно спелые абрикосы? – Арвэ не смягчился при виде несчастного лица брата. Наоборот, очень серьезно и сурово продолжил допрос бедняги. – Нет, Амвэ, пожалуйста не отворачивайся. Мама давно ждет тебя и беспокоится. Она уже всю Альквалондэ обегала. Телереныш покраснел, опустил голову и тихо-тихо, так что едва удалось расслышать, прошептал. - На сосну... выше... - Что? – не расслышал суровый брат. – Не понял, говори громче! Амвэ открыл рот и... громко заревел. За него вступился бесстрашный друг Эарвэ. Этот проказник вышел вперед. Откашлялся. Глянул на злющего Арвэ, испуганно побледнел под загаром, начал переминаться с ноги на ногу, но взял себя в руки, набрал в грудь воздуху, заговорил. - Ты только не сердись, пожалуйста, на брата, милый Арвэ! Он не виноват. Просто мы с ребятами решили проверить, кто заберется выше на песчаную сосну. И полезли. А потом... – голос мальчишки печально увял, - мы испугались обратно лезть... Там очень высоко оказалось... - Так с самого утра на дереве и сидели? – добрый Лорвэ исполнился сочувствия к пострадавшим. – Бедняжки... - Авантюристы и канальи,– голос старшего брата был холоден, без малейшего намека на сострадание. – В болоте вы уже тонули. В море на лодке без весел вас уносило. Теперь на сосне застряли. Что будет следующим из ваших достижений? В костер прыгнете? - А костер – это идея... – задумчиво протянул Эарвэ, уже забыв о злоключениях на сосне. – Кто перепрыгнет... Многоопытный Кано сильно двинул телеро локтем в бок. - Арвэ, пожалуйста! Не подавай сорванцам подобных идей! Глянь, у них уже глазенки загорелись! - Пусть только попробуют! – строгий брат покачал головой. Мальчишки прижались друг к другу и дружно принялись хлопать глазами, сделав безобидные мордочки. Кано примирительно улыбнулся, поднимая лютню и начиная наигрывать бодрую, веселую мелодию. - Да ладно вам! Все мальчишки одинаковы. У нас Амбаруссар похлеще будут. Недавно они... - менестрель спохватился, увидав вытянутые от напряжение шеи и настороженные ушки. – Все. Все. Молчу-молчу-молчу! - Между прочим, мы тоже не сахар с медом были в их возрасте, – подал голос Морьо. Арвэ дернул плечом, показывая всем своим видом «вы меня не убедили, но я подожду до дома». Мальчишки переглянулись, обреченно вздохнули. Амвэ задрожал губой, по щекам его вновь покатились крупные, как виноградины, слезы. Казалось, что остаток дня безнадежно загублен ноющими мальцами. Но мальчишки внезапно перестала кукситься, встрепенулась и жадно повели носами. Запах жареной рыбы усилился. Увязая в песке голыми ногами, к остальным неторопливо приближались Алассэ, Артанис и Финдекано, нагруженные целой горой свертков, и сверточков, источающих неповторимый аромат. Голодные эльдар мгновенно вскочили и стояли плотной группой, преданными глазами глядя на несущих еду товарищей. Носы чуть подергивались, губы непроизвольно облизывались. Мальчишки начали тихонько подвывать от нетерпения. Тяжело груженая троица подошла, начала выкладывать свертки на широкий плоский, как обеденный стол, камень. Третий мальчишка, до того молчавший, с вожделением протянул. - Ой, рыыыбка! – облизнулся. Вся тройка сделала дружный шаг в направлении ЕДЫ. - А эти нежные виденья откуда взялись? – удивилась Алассэ, разворачивая самый большой сверток. – Неужто "Тройка отчаянных"? Нашлась пропажа! - Их феаноринги с песчаной сосны сняли. Залезть, паршивцы наши – залезли, а слезать побоялись! – жестко объяснил взбешенный Арвэ. – Перебаламутили всех, заставили Макалаурэ и Карнистиро за собой на верхотуру карабкаться. А теперь паршивцы на чужую рыбку облизываются. - Ладно вам, – Алассэ улыбнулась и принялась оделять мальчишек. – Пусть поедят, прежде, чем домой идти. Они, видать, весь обед на дереве просидели. Вон как слюнки пускают с голодухи, сейчас захлебнутся! Эльфы разобрали рыбу, принялись есть. В это самое время с накатившей волной на песок устало вышли Майтимо и брат Алассэ. В руках нолдо была сетка с морскими жемчужницами, телеро сжимал кулек мидий. Брат Алассэ выложил добычу на камень, рядом с жареной рыбой и пошел в рощу за лимоном. Сама Алассэ недовольно поджала губы и принялась отодвигать мокрые сырые мидии подальше. Майтимо остановился у берега, опустил свою сетку в воду, быстро развязал, начал доставать по одной ракушке, внимательно осматривать и осторожно опустошать. - Зачем тебе столько жемчужниц, Нельо? – удивился Лорвэ. – Мидии хоть съесть можно. Для большей наглядности, телеро взял одну раковинку, умело раскрыл маленьким ножиком, который имел при себе. И ловко выпил содержимое, чуть сбрызнув соком только что сорванного лимона. Довольно крякнул и потянулся за второй ракушкой. - Ради перламутра, – Майтимо, присев на корточки, аккуратно полоскал створки жемчужниц в чистой воде, а затем раскладывал на прибрежных камнях, - мне нужен перламутр для облицовки. - А где вас носило так долго? – продолжал расспросы Лорвэ. – Морские жемчужницы вон там на скалах растут. Телеро махнул рукой в направлении ближних скал. Нолдо отрицательно помотал рыжей головой. - Мы к Горелому Мысу плавали. - Однако, далеконько забрались! – засмеялся Арвэ. – Ничего поближе найти не могли? - Неа, – легко согласился брат Алассэ. - Нельо черный перламутр понадобился. Ты ж знаешь, такие только там водятся. - Однако! – недоверчиво повторил Арвэ. – Вдвоем плыли? До самого Горелого Мыса и обратно? - Так оно и было, – подтвердил брат Алассэ, взял себе сверток с рыбой, второй протянул подошедшему Майтимо. – Бери. Тоже, небось, проголодался! – вновь обернулся к Арвэ. – Зря ехидничаешь. Нельо превосходно плавает, не хуже нас, телери. - Замечательнейшая рыбка! Никогда такой не ел. – Кано похрустел зажаренным хвостиком. – К слову сказать, Нельо все делает превосходно. - Кроме одного, – невнятно пробормотал Морьо с набитым ртом. – Врет он очень плохо, никуда не годится. Даже прихвастнуть не способен. - Это всем известно, что ни у кого, кроме дяди Глевэ, такая макрель не получается, – Арвэ раскачал обглоданный скелетик и бросил в прибрежные камни. – Крабики съедят... – наклонился над водой, помыл руки от рыбы. Встал во весь рост. Встряхнул кистями, поглядел, как капельки воды тают на раскаленных камнях. Повернулся к остальным. Усмехнулся с видом превосходства. – Наверняка, даже Нельяфинве способен не на все. В жизни не поверю, что нолдор могут быть хоть каким-то мореходами. Лорвэ толкнул друга локтем и выразительно показал глазами на феанорингов. Арвэ пожал плечами и отодвинулся. Алассэ покрутила пальцем у виска. Арвэ усмехнулся, как бы давая понять, что против правды не попрешь. Однако, ничего страшного не случилось. Сытый, разморенный Морьо был ленив и благодушен. Он, доев рыбу, сидел у родничка, неспешно мыл руки и довольно приятно насвистывал какой-то простенький мотивчик. Услышав слова Арвэ, Темный, небрежно обернулся через плечо, фыркнул. - А нам не нужна жидкая вода. Мы и на твердой земле себя неплохо чувствуем. Кано лишь засмеялся. Но Нельо принял вызов. Отодвинул в сторону едва тронутую рыбу. Тряхнул головой. - Зря ты так говоришь, Арвэ. Через год я буду водить корабли не хуже телери. - Ой, Нельяфинве, ты хороший эльда, я тебя очень люблю, но не надо мутить море! Ни один нолдо на такой подвиг не способен. - Спорим, Арвэ, - Майтимо протянул руку. В глазах его загорелся редкий для старшего феаноринга азарт. - Ставлю в заклад свою лучшую и самую большую аметистовую друзу, что через год я буду не только водить корабли. Но и читать карты, прокладывать путь, ориентироваться по звездам. И вообще знать о море не меньше телерийского морехода. - Какой ты самоуверенный! Ну да, мне же лучше. Поставлю в садике декоративный аметистовый грот на радость маме! – телеро покрутил головой, усмехнулся и поднялся на ноги. Сжал руку нолдо. - Спорим! Ставлю в заклад новую лодочку! Ребята, разбейте нас! Лорвэ собирался возразить, но Финдекано вздохнул и развел руками с таким видом, будто хотел сказать: «Разум тут бессилен»! Карнистиро и Макалаурэ переглянулись. Загадочно, многозначительно улыбнулись. Артанис фыркнула, покрутила пальцем у виска. Отвернулась с досадой. Пытаться отговаривать спорщиков никто не стал. Арвэ и Майтимо сжали руки друг друга. Алассэ разбила пари. Ее брат и Морьо вызвались быть наблюдателями. Нельо тут же, как руки разбили, попрощался, решительно встал и пошел к пристани. Лорвэ покачал головой, следя за удаляющимся нолдо. Финдекано усмехнулся. - Ты, Арвэ, погорячился. Через год не будет тебе никакой друзы. И лодочки не будет. Хочешь аметистов, так бы и сказал. И я, и Нельо с радостью подарим тебе самую лучшую друзу. - Я не хочу в подарок! – упрямился Арвэ. – В подарок получить каждый может. Я выиграть хочу. У нолдо Первого Дома! Это будет круто! - Зря ты так, – улыбнулся и Кано. – Если Нельо что-то решил, не отступится, пока не сделает. Многократно проверено. - Просто Арвэ мало знаком с Нельяфинве, – поддержала кузена Артанис. – Не знает, какой Рыжий упорный. - Это мы еще посмотрим, кто выиграет, – упрямился Арвэ. Но голос его уже не был таким уверенным. Тем временем краешки высоких облаков серебрил разгорающийся свет Тельпериона. А маленькие телери под шумок приканчивали жареную рыбку и обсуждали, как бы тихонько повидаться с этими интересными Амбаруссар для обмена опытом...