Первая эпоха. Так они и жили...

Ну никак у меня речь не вытанцовывается! Пусть остается так. После неудачного праздника нолдор вернулись в Тирион. Угрюмые, с чадящими факелами, перепачканные сажей, в мятых праздничных нарядах, эльфы бродили по площади. Глухо переговаривались, ожидали неведомо чего. Горы Пелори невдалеке возвышались темными громадами, заслоняя голубоватое сияние звезд. Калакирию больше невозможно было назвать Ущельем света. Через этот проход в Тирион наползали, клубясь, темные туманы с дальних морей. Заполняли город. Окутывали башни и дома. Мелкими ледяными каплями оседали на лицах и одежде эльфов. Мокрые наряды обвисали. Волосы становились тяжелыми и холодными. Камни в перстнях и ожерельях запотевали, не отражали красноватый, дымный свет. Мужчины скрипели зубами, вполголоса бранились, сжимали кулаки от бессилия. Им хотелось куда-то бежать, что-то делать, исправлять испорченное, восстанавливать погубленное. Плакали дети, женщины тоже всхлипывали. В разных концах площади то и дело вспыхивали короткие злобные разговоры, почти перепалки. Казалось, эльфам невмоготу находиться вместе, но домой почему-то никто не шел. Финдекано сидел верхом на лежащем дереве, воткнув рядом с собой в песок факел. Думал о чем-то невеселом. Скрестив руки на груди, глядел в пространство и легонько покусывал упавшую на лицо прядь. В неверном факельном свете золотые ленты в угольно-черных волосах старшего нолофинвиона казались полосками желтой глины. Невдалеке от двоюродного брата на качелях пристроилась злая на весь мир Артанис. Согнув руку, отчищала кружевным платочком запачканный локоть от сажи. Сквозь зубы честила всех подряд, начиная от дяди Феанаро и кончая подонком Моринготто. Артаресто бродил от Артанис к Финдарато, нервно сжимая руки и кусая губы. Лицо молодого эльфа было бледно и скорбно, в глазах стояли слезы. Финдарато и Турукано сидели рядом на скамейке, держали факелы один в правой, другой в левой руке. Что-то тихо и быстро обсуждали меж собой. Остальные младшие Второго и Третьего Домов стояли, сбившись в печальную стайку, глядели друг на друга. Тяжко вздыхали и молчали. Свежо и пряно пахнуло розмарином. Неподалеку остановились Нолофинвэ с Арафинвэ. Братья разговаривали и, кажется, были близки к ссоре. - Зачем ты сказал, что пойдешь за Куруфинвэ, куда он поведет? – требовательно спрашивал младший, внимательно вглядываясь в лицо Нолофинвэ. Даже факел нагнул, чтобы разглядеть выражение братних глаз. - Мы помирились с Феанаро на этом злосчастном празднике, - упрямо и резко отвечал средний брат. – И я действительно готов идти за Феанаро… - И вести свой народ? – голос Арафинвэ звучал вопросительно-насмешливо. - И вести за ним свой народ! – не колеблясь ни мгновения, подтвердил Нолофинвэ. Рассудительный Арафинвэ только вздохнул. - Ты что, наивный? Неужели ты не видел, что Феанаро и не собирался мириться? - Он пожал мне руку и сказал, «пусть так будет»! – горячился Нолофинвэ, машинально растирая в ладонях где-то сорванную веточку розмарина. – Это ли не доказательство его намерений? - Ну, ладно, предположим, что Куруфинвэ и в самом деле решил измениться, но теперешние события…- голос Арафинвэ затихал, приглушенный туманом. Братья пошли дальше. - Невероятно! – Артаресто опустил голову и сжал пальцами виски. – Убит дедушка Финвэ, король нолдор! Чуть небо на землю не упало! Свет погиб! А наши отцы все о дяде никак договориться не могут! - Не сходи с ума, братишка, - Артанис слегка оттолкнулась от земли и качнулась. В пропитанном туманной влагой воздухе качели довольно противно скрипнули. – Отец и дядя любили дедушку ничуть не меньше, чем ты любишь нашего отца. Просто теперь они короли и отвечают за свои народы. - Мне этого не понять никогда! – горячился Артаресто. – Никогда! Дедушки Финвэ погиб! Уничтожены Древа! А отец и дядя спорят, как будто ничего не случилось! Разве можно быть такими черствыми?! - Ты не король, - задумчиво уронил Финдекано и снова замолчал. - Да! Я не король! И никогда им не буду! – Артаресто говорил запальчиво, искренне. Глаза его туманились, губы дрожали. – Какое счастье, что я родился младшим! - Не зарекайся, братец… - Артанис вновь качнулась. – Видишь, все встало с ног на голову. Может и тебе править придется. - Упаси Эру! – Артаресто даже замахал ладонями на сестру. – Никогда! И ни за что! Не хочу становиться бесчувственным! Я лучше тебе королевство отдам! - А что? – Артанис качнулась очередной раз. Качели заскрипели так, как будто хотят развалиться. Этот скрип отдался в головах окружающих. Финдарато поморщился, а Турукано сильно потер затылок. - Милая, дорогая сестра, - подчеркнуто дружелюбно обратился к вредной Артанис Финдекано. – Пожалуйста, не могла бы ты перестать скрипеть своими качелями? У них очень противный звук, а все и без того нервничают. У нас случилось множество несчастий. Погиб король нолдор и наш дед Финвэ. Погасли Древа, мы погрузились во тьму. Моринготто украл сильмариллы, – нолофинвион опустил голову, подумал и закончил другим, совершенно не возвышенным, но очень грустным тоном. - А валар сидят на своих тронах и не чешутся…. - А ты бы хотел, чтобы валар сидели и чесались? – прищурилась ехидная Артанис. Артаресто бросился меж сестрой и двоюродным братом. Глаза юноши часто моргали, лицо кривилось, словно от едкого дыма. - Как вы… как вы можете! – кричал молодой эльф, поднимая кулаки, - вы совсем не любили дедушку! Вы издеваетесь над валар! Вы … вы… вы… бессовестные и бессердечные! - Успокойся, братишка, - Финдарато подошел ко младшему, положил руку ему на плечо. – Никто не бессердечен. Всем больно и тяжело. Разве ты не знаешь нашу Нэрвэн? Она всегда смеется, когда хочет плакать. А Финьо просто не желает уступить двоюродной сестрице, вот они и соревнуются меж собой… - Знаю, - Артаресто увял, сгорбился, опустил руки, перестал кричать. Говорил так тихо, что приходилось напрягать слух. – Но мне тоже очень плохо и страшно… И… и… я не знаю, что делать… - Никто не знает, что делать, - подбодрил брата Финдекано. Но Турукано упрямо тряхнул головой. - А я согласен с Артаресто! Мы ведем себя нелепо. В такой ситуации нужно как-то по-другому говорить, думать. Искать выход. Вероятно, стоит озаботиться поисками надежного убежища, где можно было бы в тишине переждать самое опасное время… На площадь широкими шагами вырвался Феанаро. В одной руке его был зажат факел, в другой - обнаженный меч. Следом за отцом шагали семеро сыновей. Лица у всех семерых были бледны, губы крепко сжаты. Держась за руку Куруфинвэ-младшего, быстро-быстро семенил Тьелпэ. Зареванная мордочка малыша тоже выглядела целеустремленной и решительной. Феанаро легко вспрыгнул на высокий деревянный помост, на котором выступали менестрели и танцоры в дни празднеств. Феаноринги окружили помост. Остальные эльфы насторожились. Кое-кто встали, подошли ближе. Артанис небрежно, точно нечаянно, положила пальчики на небольшой меч, который по примеру отца и братьев носила на поясе. Хотя меч этот и выглядел почти украшением, но был хорошо откованным и достаточно острым, чтобы сражаться. Да и сама хозяйка меча держала оружие отнюдь не как пирожное. Феанаро огляделся, помолчал. Подошел к краю помоста, негромко заговорил с сыновьями. Что-то сказал Атаринкэ, выслушал его ответ, утвердительно кивнул головой. Снова отошел на середину помоста. Закрыл глаза и стал шевелить губами, словно проговаривая про себя будущую речь. Тем временем, со всех сторон на холм стекались эльфы. Они были возбуждены, переговаривались. Поднимали факелы, чтобы лучше видеть. Кругом стоял беспрестанный, какой-то пчелиный шум. Народ все прибывал и прибывал. Передние теснились, подходили к самому краю помоста. Кто-то крикнул: - Феанаро, что ты тут делаешь? Разве тебя простили? - Мне не нужно ничье прощение, - медленно отозвался Феанаро глубоким, звенящим голосом. - Действительно, - Артанис встала с качелей. – Он же еще изгнан. А вот вернулся и явно хочет нам что-то сказать. Давайте подойдем поближе. Следом за неугомонной Артанис потянулись остальные потомки Финвэ. Тем временем Феанаро отправил меч в ножны. Стоял, высоко подняв ярчайший факел, блестящими глазами оглядывал заполненную народом площадь, покусывал нижнюю губу, отбивал каблуком какой-то простой ритм. Казалось, Мастеру не терпится начать речь. Волнение на площади мало помалу улеглось. Эльфы затихали, ожидая слов нового короля. Феанаро постоял еще немного, будто слушая тишину. Потом заговорил. Вначале голос Мастера был тихим, мягким, почти задушевным. - Как вас много собралось тут… Братья и сестры, соотечественники, нолдор… Я рад всех вас здесь видеть.. нет, не то… Не то… - Феанаро потер лоб и нахмурился, в попытке найти надлежащие слова. - Дети озера Куйвиэнэн, колыбели эльфов! Когда-то некоторые из вас пришли с тех дальних озерных берегов, влекомые зовом валар. Что вы искали здесь? Что пресветлые боги нам обещали? – Феанаро приставил ладонь к уху, дабы лучше расслышать возгласы толпы, которые не замедлили последовать. – А? Что? Не слышу! Свет и безопасность, говорите вы? – Феанаро потряс факелом, который держал в правой руке. Голос финвиона наливался силой, приобретал звучность, колоколом метался над замершей площадью. – Этот свет? Его было вдосталь и на берегах Куйвиэнэн. Другого же света, как видите, у нас не осталось… А безопасность… Только что мы похоронили Финвэ, короля нолдор, который был и моим отцом. Вот она, безопасность, обещанная нам валар! Если они не могут уберечь короля подвластного народа, то, что уж говорить о безопасности остальных, простых эльфов? Да где это видано, чтобы брат не покрыл вину брата? Чтобы в трудную минуту родич не пришел родичу на помощь? Моринготто той же крови, что и остальные валар! Неужели младшие будут перечить старшему?! Феанаро замолк на миг, перевел дыхание. Обвел глазами площадь. Эльфы внимали ему, позабыв себя. Над площадью простерлась небывалая тишина. Только потрескивание факелов сливалось в один немолчный гул. У стоявшего поблизости Нолофинвэ на пальцы упал кусок горящей обмотки с факела. Средний финвион лишь нетерпеливо тряхнул рукой, сбрасывая огонь, и продолжал впиваться глазами в лицо старшего брата. Феанаро, вдохновившись этим зрелищем, продолжал свою речь. - А мы? Кто мы здесь? Соотечественники, равные, друзья валар? Нет, тысячу раз нет! Слуги? Тоже нет. Эту роль добровольно взяли на себя ваниар и беспрестанно облизывают небесные сапоги. Нам, свободным нолдор, эта роль не по плечу. Повторюсь, кто же мы здесь? Я скажу вам. Мы – мягкие игрушки. Питомцы, которых гладят, кормят, выгуливают, позволяют лежать на тряпочке у порога и вычесывают блох. А за непослушание могут выкинуть за дверь, как это случилось со мной. Мужчины! Вам не надоела роль домашних любимцев? Голос Феанаро плыл над площадью, задевал самые тонкие струны в душах нолдор. Выжимал слезы из глаз женщин и заставлял мужчин хвататься за рукояти мечей. - Мы сидим тут, зажатые меж горами и морем, словно кусок жаркого меж двух лепешек, скулим и плачемся. А тем временем придут Вторые, придут люди. Они займут наше место. Они будут ходить по нашим горам и долинам! Они омоют ноги в водах Куйвиэнэн, осквернив край нашего рождения! Они обезобразят своими уродливыми постройками прекрасное Средиземье! Будут рубить леса, срывать горы, убивать животных и смеяться над нами, беспомощными пленниками высокомерных валар! Площадь шумно вздохнула, на миг зашепталась. Многие впервые услышали о Вторых и эта весть радости эльфам не прибавила. А Феанаро продолжил свою речь. - Так кто мы, чтобы терпеть такую несправедливость?! Мужчины и воины, или и взаправду превратились в диванных собачек, кои трясутся на тоненьких ножках и боятся выйти из дома без хозяина? Возмущенным гул был ответом предположению Феанаро. Эльда довольно кивнул. - Я рад, что в моих соотечественниках не погас огонь правды и свободы! Так чего же мы ждем? Простимся с золотой клеткой! Стряхнем пыль валар с наших одежд и уйдем отсюда! Нет, я не призываю всех! Пусть слабые и трусливые остаются сторожить свои домишки! А мы пойдем вперед! Без валар, без охраны, надеясь только на себя и свои мечи! Пойдем, чтобы завоевать себе земли, чтобы править и царить на свободном востоке! Долгим и трудным будет наш путь. Не все достигнут его конца. Многие погибнут по дороге, умрут в кровавой борьбе с Черным Врагом Мира и его приспешниками… Я не на праздник зову вас… Вернее, нет, именно на праздник! Когда мы освободим свой мир, победим Моринготто и станем по настоящему сильны и независимы, над нами засияет чистейший свет истины, свет сильмариллов! И мы будем достойны его! – Феанаро воздел руки, лицо эльфа стало вдохновенным. - Так идем же! Бросайте дела! Оставляйте свои дома! Не обременяйте себя лишней ношей, пусть с вами будут лишь мечи! Вперед, нолдор! От тьмы Амана к грядущему свету! Прочь лень, прочь трусость! Трепещи, Моринготто, идут твои враги! Они отомстят за смерти и унижения! Они вернут себе украденное, вернут сильмариллы во что бы то ни стало! Феанаро перебросил факел в левую руку, а правой обнажил меч, ярко блеснувший в свете огня. За отцом в едином порыве обнажили мечи его сыновья. Даже малыш Тьелпэ, держась левой ручонкой за плащ отца, поднял правый кулачок. Феанаро вновь заговорил, умолкая после каждой фразы. Сыновья вторили отцу. Некоторые из нолдор отшатнулись, ужасаясь. Но большинство рукоплескало в едином порыве. Все восьмеро (или даже девятеро) горячо клялись. Давали такую клятву, которой лучше бы никогда никому не слыхать. Эльфы призывали на свои бессчастные головы Извечную Тьму, если Клятва не будет исполнена. Брали в свидетели и поручители самого Эру. Поминали имена Манвэ и Варды, благую гору Таникветиль. (В этот момент короля Арды охватил вещий озноб, а Возжигательница Звезд разрыдалась в Круге Судеб.) Феанаро и его сыновья поклялись ненавидеть и преследовать до края мира и за краем его любого: стихию ли Арды, порождения ли ее, благих, или проклятых, эльфов, майар, людей, иных созданий – всякого, кто коснется силмарилла и попытается его скрыть, присвоить, передать другому! Клятва эта пребудет вечна, пока стоит мир! Клятва прозвучала. Стоящие вокруг эльфы отступили, пораженные услышанным. Над площадью вновь воцарилось звонкая тишина. Казалось, отзвуки страшной речи еще витают где-то недалеко. Никто не решался прервать молчание. - Да вы все просто с ума посходили! – Нолофинве неожиданно втиснулся в круг феанорингов, всплеснув руками. – Что вы творите-то? - А что мы творим, братишка? – тихо и зловеще спросил Феанаро, спрыгнул с помоста, пошел к брату. Вместо отца отвечал благоразумный Турукано. - Клятвы даете сумасшедшие, народ за собой тащите неизвестно куда! Если хотите помирать – идите, помирайте! Только эльфов оставьте, они не виновны в вашей глупости! - Ууу! – нехорошо рассмеялся Морифинвэ. – Наш молчун высказался, да как смело! Шел бы ты, Турукано, под трухлявый пень пережидать опасные времена! - Сейчас ты у меня сам отправишься под трухлявый пень! Со всеми своими клятвами! – Турукано потянулся к оружию. Морифинвэ рассмеялся еще злее, достал прямой длинный меч и помахал рукой перед носом двоюродного брата. - Следи за лезвием, мальчик! Взад-вперед… Косичку как, отрежем? - Турукано ведь абсолютно прав! – взволнованно обратился к старшему брату Нолофинвэ. – Вы не должны были делать то, что сделали. И абсолютно не имели права тащить за собой на погибель других эльфов! - Сейчас я покажу тебе свои права! – Феанаро бросил факел прямо на песок и обеими руками потащил из окованных серебром ножен тяжелый клинок. Нельяфинвэ тем временем выхватив свой меч, наискось вонзил его в песок меж Турукано и Морифинвэ. Пригрозил. - Кто желает драться, будет иметь дело со мной. Старший сын Феанаро, несмотря на миролюбивый нрав, заслуженно имел славу первого меча Валинора, и братцы-забияки слегка поостереглись размахивать оружием. Тем временем меж финвионами протиснулся младший брат, разводя руками спорящих. - Братья мои, не надо биться меж собой. Это на руку лишь Моринготто, общему врагу эльфов. Попытайтесь немножко успокоиться, пожалуйста. Вам тяжело, и я прекрасно понимаю вас обоих. Вы взволнованы, расстроены, возбуждены. Недавние события плохо на нас повлияли, выбили всех из седла, – мягкий, спокойный голос Арафинвэ подействовал на спорщиков, словно ведро холодной воды. Феанаро и Нолофинвэ откачнулись назад, хотя продолжали прожигать глазами друг друга. И тут вперед вырвался обычно тихий и немногословный Артаресто. - Дядя Феанаро! Дядя Нолофинвэ! Как вы можете! – вскрикнул юноша, тряся головой так, что с ресниц падали слезинки. – Только-только умер ваш отец, а старшие его сыновья готовы затеять свару на свежей могиле! Этим вы собираетесь почтить память своего родителя? Мне стыдно за вас! От искренних, горячих и справедливых слов молодого эльфа братьям стало неудобно. Финвионы убрали руки с мечей и, тихонько ворча, пошли в разные стороны, не говоря больше ни слова. За Феанаро потянулись сыновья. Куруфинвэ-младший взял Тьелпэ на руки и спрятал под своим плащом. Мальчик завозился, выбирая удобное положение. Отец, придерживая дорогую ношу, поспешил следом за братьями. Майтимо подошел к Финдекано, обменялся с другом парой слов. Оба грустно улыбнулись, покачали головами, пожали друг другу запястья. Нельяфинвэ побежал догонять семью, ушедшую уже довольно далеко. Финдекано тяжко вздохнул, провожая глазами друга, махнул рукой, будто в отчаянии, снова уселся на свое дерево. На этот раз боком. Арафинвэ похлопал младшего сына по плечу. - Милый Артаресто, то, чего не в состоянии совершить опытная мудрость, подчас добивается юная горячность… Знаешь ли ты, что, с большой долей вероятности, предотвратил сегодня братоубийство? Когда-нибудь тебе это зачтется, сын мой. - А на самом-то деле Турукано был прав, - негромко, как всегда, но очень убежденно заявил Финдарато сестре. – Это каприз избалованного гения и игра словами… Нам тут живется очень даже неплохо. - Нда? – саркастически осведомилась Артанис, следя мечтательными глазами, как на песке гаснет факел, брошенный Феанаро в порыве гнева. – А мне очень даже понравилась дядина речь. Я была бы непрочь отправиться на восток, дабы завоевать себе маленькое, хорошенькое королевство. Так надоело рассиживать среди вышитых подушечек и деликатно кушать спелые персики… - Тогда отправляйся на охоту с братцами-феанорингами, - немножко неуклюже попытался поддеть сестру Финдарато, - кто ж тебе запрещает? - Благодарю покорно, - не осталась в долгу Нэрвэн, - пусть этими карманными развлечениями Ириссэ тешится. А я всерьез жить хочу! - Редкий случай, когда я согласен с Артанис, - задумчиво протянул Финдекано. – Зря мой братишка так раскипятился. Действительно, чем расходовать силы на пустые забавы, пока молоды и горячи, надо возвращаться в Средиземье. Там нас ожидает настоящая жизнь! - Ну, королем-то ты не станешь ни при каком раскладе, - строптивая Артанис немножко нервно засмеялась. – Корону получит Феанаро по праву старшинства. А у него целых семеро сыновей. И все наследники. Но, даже если бы их не было, все равно королем стал бы твой отец, а не ты. - Я не претендую на корону нолдор! – возмутился Финдекано. - Как тебе такое вообще-то в голову придти могло? Меня устроит лордство в небольшом городке у гор, или моря. - В горах лучше, - задумчиво отвечал Финдарато больше своим мыслям, чем двоюродному брату. – Красивей. И вообще… Что вообще, так узнать и не удалось, потому что с площади все стали быстро уходить, собираясь в поход…