Первая эпоха. Так они и жили...

Наконец, настал день отплытия. Борта были наращены, товар правильно уложен, крепко привязан. Лошади сведены в трюмы и на палубу «Розовой чайки». На этот раз прощание вышло гораздо более теплым и сердечным. По молчаливому соглашению было решено сначала перевезти Первый Дом, зачинщиков и авторов ухода. Затем корабли с немногочисленной командой вернутся, чтобы забрать оставшихся эльфов. Нолофинвэ не возражал. Делить войско неразумно. Вряд ли аманских эльфов на берегу ждут песни и цветы… Орки вполне могут патрулировать побережье. Малочисленное войско Феанаро должно было высадиться первым. Захватить кусок побережья и закрепиться на нем. Тем временем, на безопасное место подоспеют основные силы под командованием Нолофинвэ. Немножко смущало то, что все припасы и лошадей придется перевозить с первым заходом, потому что груз вместе с многочисленным войском Второго и Третьего Домов на кораблях не поместятся. Впрочем, войско Первого Дома забирало основное. А это главное. Остальные будут плыть налегке. С теплой одеждой и кое-какими оставшимися припасами. Во всех этих рассуждениях и прикидках сам верховный король участия почти не принимал, пропадая на кораблях. Вечером Феанаро пришел на совет, невнимательно выслушал предложения. Досадливо отмахнулся. Пробормотал: «Да-да. Именно так и нужно сделать. Я совершенно согласен», - и поспешил обратно в свой лагерь. Там поймал Тьелкормо, оторвав сына от ужина, потащил на «Песню Уйнен». Дело в том, что в досужем разговоре Охотник неосторожно пошутил, мол «в бурю нам придется отправляться в Мандос». Теперь бедняге вместо сна и отдыха пришлось сдавать экзамен на тему «навигация в условиях повышенной опасности» и проклинать сверхострый слух отца… Морьо проснулся довольно рано. Не вставая, глянул в маленькое круглое окошко. Увидал низкое, серое, затянутое тучами небо. Услыхал немолчный шелест тихого, мерного и ужасно противного дождя. Карнистиро с досадой помянул Моринготто и всех приспешников его. Повернулся на другой бок, собираясь спать и дальше. Но тут открылась дверь, и вошел… Кто бы вы думали? Турко. Да-да, засоня Турко собственной персоной пришел будить брата. От такого небывалого зрелища остатки сна совершенно выветрились у Морьо из головы. Решив, что брат ему просто чудится, Морифинвэ сел на кровати и протер глаза. Турко не исчез, наоборот, подошел поближе и ухватился за одеяло с явным намерением сдернуть. Морьо попытался защитить свою собственность. - Вставай, засоня,- рявкнул Турко и махнул одеялом, словно знаменем, над кроватью бедного Морьо. - Хватит дрыхнуть, пора отправляться в море. - Но-но! – Морьо ухватил пляшущее одеяло и прижал к груди, словно величайшую ценность. – Это еще неизвестно, кто из нас засоня – один раз ничего не значит. - Значит то, что все братья поднялись, даже Тьелпэ на ногах. Один ты дрыхнешь. Отец дал сигнал к отплытию. Старший уже паруса поднимает. - Что ты там бормочешь? – Морифинвэ глянул в круглое окошко корабля. – А это кто, по-твоему? Манвэ Сулимо? Турко ахнул и нагнулся, провожая взглядом Майтимо, идущего к лагерю Нолофинвэ. - Пошел-таки проститься со своим Финдекано, вот настырный! Ну, отец ему задаст! - Ну, так я придавлю еще маленько, - Морьо провернулся к стенке и надвинул одеяло по самые уши. – Очень спать охота. - Ничего подобного! – Турко ловко поймал край одеяла, стянул с Морьо. Оставил последнего корчиться от холода на быстро остывающей кровати, а сам побежал на палубу, только деревянные ступеньки застучали под быстрым топотом ног. - Отдай одеяло, негодяй! – бросился следом за похитителем обездоленный Морьо. Но у самых дверей спохватился. Не хватало еще выскочить на улицу в одном набедреннике, голым, сонным и взъерошенным, на смех братьям с товарищами. Пришлось одеваться. Ворча и обещая коварному Охотнику всевозможные кары, Морьо натянул одежду, висевшую на спинке стула. Перед маленьким зеркальцем на стенке каюты наскоро пригладил волосы. Короче говоря, на свет Эру выбрался вполне благопристойный эльф со сверкающими темными глазами и искренним желанием найти бессовестного братишку, дабы отблагодарить полной мерой. Но мстителя перехватил отец. Мельком поздоровался, вскользь осведомился, завтракал ли уже Морьо. В ответ на злобное: - Я даже еще не умывался! – Феанаро кивнул, погладил обалдевшего Морьо по голове, пробормотал: - Вот и умница! - и убежал, оставив Морьо в искреннем недоумении. К счастью, следом за Феанаро появился добрый Кано. Что понадобилось Макалаурэ на братнем корабле и по сей день остается загадкой, но его приход оказался весьма кстати. Певец объяснил ошарашенному Морьо, где можно разжиться утренней кашей и порцией квениласа. Так как дождик никак не переставал, то горячий квенилас оказался очень к месту. Умывшись в ближайшем, пресном и очень холодном, источнике, Морьо наскоро покидал в себя полуостывшую кашу, запил все горячим напитком и вернулся на «Морскую свирель». Там уже работа кипела вовсю. Несколько эльфов карабкались по реям, поднимая паруса, кто-то драил палубу перед отплытием, а Куруфинвэ-младший проверял в трюме, как уложен груз. Морьо навел порядок хозяйской рукой. Одобрил действия матросов вверху. Турнул чистюлю со своей шваброй. Чуть ли не за ворот выволок Курьо, чтобы не наводил беспорядку. Морьо сам следил за погрузкой, поэтому посторонним тут делать нечего. Курьо не подчинился и продолжал лезть в трюм, но тут прибежал взволнованный предстоящим отплытием Тьелпэ, сообщил, что «папу ищет отец и ругается очень-очень». Искусник тотчас прекратил свои попытки прорваться на «Морскую свирель» и побежал выяснять, что же так рассердило Мастера. Запасливый Морьо угостил племянника горстью орехов. Тьелпэ очень обрадовался, сообщил, что это будет «весьма кстати», потому что каша сегодня утром была «гадкая и противная», поэтому Тьелпэ ее есть не стал. Тьелпэ деловито пересыпал орешки за пазуху, проверил, не вылетит ли провиант снизу и убежал дальше носиться меж кораблей. А Морьо встал за штурвал, повторяя рекомендации, недавно полученные от отца и Старшего. Наконец на «Южном ветре», флагманском корабле, который вел сам Феанаро, взвился вымпел, предупреждающий об отплытии. Морьо напрягся. Он никому бы не признался, но по спине бегали мурашки: страшновато казалось управлять такой махиной. Но, ничего не поделаешь. Многое в жизни приходится испытать. Поэтому Карнистиро подобрался, мысленно велел себе перестать трястись. Громким голосом приказал поднять якорь и повернул тяжелый штурвал, молясь про себя Эру, чтобы плавание прошло нормально.