Первая эпоха. Так они и жили...

«Морская свирель» чуть развернулась, поймала парусами ветер и медленно, неторопливо пошла из бухты. Первым уже выходил на открытую воду флагман, «Южный ветер» с Феанаро на борту. За ним ровно, как по ниточке, шел самый большой и изящный корабль «Розовая чайка». За штурвалом, откинув капюшон плаща, стоял сам Нельяфинвэ. Яркие волосы его пламенели, прорезая серенький туманный день. На «Розовой чайке» беспокойно переступали кони. Изредка слышалось ржание. Меж коней ходили эльфы-конюхи. Похлопывали по спинам своих питомцев. Оглаживали. Уговаривали не бояться. Кони, слыша знакомые голоса, притихали, опускали головы. Среднего роста, и среднего возраста, судя по усталым глазам, эльф в голубой, слишком легкой накидке, поставил ведро, напоив лошадь. Распрямился, откинув прядь не по-нолдорски светлых волос. К чему-то прислушался, глядя вверх. Перевел глаза вперед, вопросительно улыбнулся. - Ходко идем, друг мой Лоргол. И ровно как! Водолаз что ли у руля стоит? - Какой водолаз? Побойся Эру, - отвечал второй конюх, помоложе и повеселее. – Принц корабль ведет. - Не иначе осенило его! Дай-то Эру, чтоб не перепугался наш рулевой в открытом море, - скептически отвечал первый эльф. В мореходные способности нолдор он не верил. Везде оседали клочья липкого тумана. Палуба казалась потемневшей, почти черной. С кончиков высоких рей срывались крупные капли, летели вниз и наискось. Где-то несильно хлопнул парус. На открытой воде ветер разносил туман, рвал, разгонял. В просветах виднелись мелкие, словно горошинки, северные звезды. Нельяфинвэ стоял у штурвала, не сводя глаз с бушприта. Руки его свободно лежали на рукоятях. Принц старался не отвлекаться на посторонние звуки, чтобы судно не принялось рыскать. Все-таки самостоятельное большое плавание было первым для Нельяфинвэ, а кругом не так уж и безмятежно. Переговаривались эльфы-матросы. Шумело море. Скрипели какие-то снасти. Перетаптывались, тихонько, беспокойно ржали кони. Меж них ходили конюхи, уговаривали, успокаивали. Противно, громко, навязчиво кричали какие-то морские птицы, провожая корабли. Высоко в небе коротко, не страшно пророкотало. Медленно, неотвратимо, почти неощутимо на небеса наплывала чернота, поглощая звезды. Паруса обвисли – ветер в вышине стих. Лишь слабенький, невесомый ветерок обвевал жгучим холодом горящие от напряжения щеки. Не иначе с Хелкараксэ потянуло. Мокрая палуба в свете меркнущих звезд приобрела серебристый оттенок. Стала очень скользкой. Обледенела. Концы мачт тоже засеребрились тоненьким ледком. Майтимо накинул капюшон на потемневшую копну влажных волос, передернул плечами. Ему очень не нравилось происходящее. Где-то вдалеке, или в глубине слабо, еле слышно зарыдала женщина. Голос высокий, тонкий. Всхлипывает, причитает неразборчиво, только слышится «бедные дети»… - Ну, все, - безнадежно вздохнул конюх в голубой накидке, окидывая взглядом потемневших глаз матово-черные тучи. – Отплавались. Гонит волну Уйнен. Потонем все мы. И эльфы, и лошади. Хотя, последние, может, и выплывут. - Чего? – не понял Лоргол. – Что случилось? Какую волну? Почему потонем? - Шторм идет, да не на шутку, - грустно пояснил опытный светловолосый эльф. – Уйнен своих детей оплакивает, водолазов. Она всех нас потопит. Как цыплят. - Спускать все паруса! - раздалась команда Майтимо. – Шторм идет! - Спохватился, капитан… - пробормотал опытный эльф и вдохнул холодный воздух, закрыв глаза. Улыбнулся чем-то своему, разгладил волосы. - Ты ведешь себя так, будто хочешь нашей погибели, - заметил Лоргол и тут же заговорил с лошадью. – Тихо, тихо, милая, не бойся. Ничего страшного. У нас устойчивый корабль и хороший капитан. - Может лучше и вправду нам всем потонуть. В Мандос уйти, пока лихих дел не натворили… - задумчиво пробормотал себе под нос светловолосый конюх в голубой накидке. Лоргол рассердился. - Ну и оставался бы дома, подкатился к Арафинвэ, он бы тебя прихватил! - Куда мне назад? – горько ответствовал светловолосый эльф. – С кровавыми-то руками… Я же, как и все, в Альквалондэ дрался. - Коли дрался, так и не верещи. Не белка, - сурово отозвался Лоргол. Корабль ощутимо тряхнуло. С мачт горохом посыпались эльфы. Женский плач стал слышнее. Небо опустилось и теперь было совершено черным. Ветер затих. Перепуганные кони ржали, пытались оборвать коновязь. Конюхи не успевали успокаивать измученных животных. Впереди показался высоченный вал абсолютно черной воды, отороченной по краю кружевом белой пены. Эльф в голубой накидке глянул, охнул и сел на палубе, прикрыв голову руками. Нельяфинвэ тоже увидал вал. Резко выдохнул сквозь зубы и изо всех сил крутанул штурвал вправо, ставя корабль носом к набегающей волне. Внезапный ветер рванул так, что задрожали реи. Мелкий дождь брызг осыпал всех находящихся на палубе. Резко и оглушительно, безо всякой молнии грянул гром над самыми головами. Женский плач оборвался, оставив в воздухе тонкий, хрустальный звон. Бесшумный черный вал с белой оторочкой невыносимо медленно, вытягивая душу, катился на корабли, никак не мог докатиться. На миг все показалось застывшим, словно рисунок: черные небеса, белый корабль с обвисшими парусами, голубой зигзаг молнии меж низких туч. Майтимо еще раз крутанул штурвал. Замершая картина ожила. Послышался оглушительный гром, рев воды, испуганное ржанье рвущихся неведомо куда коней. Зашуршал, сильно забил крупный дождь. Вал стремительно подкатился под «Розовую чайку». Корабль взлетел на гребень, застыл на миг и ухнул в водяную бездну, осыпаемый мириадами брызг. По палубе прокатилась волна, разбиваясь у фальшборта. Кони захрапели, забились в импровизированных стойлах. Накрытые рогожами от ливня, конюхи побежали, шатаясь и падая на мокрых досках, уговаривали животных потерпеть и не бояться. Корабль тем временем взмыл вверх еще раз. Несколько перегородок полетели. Кони перепугано рванулись на один борт. «Розовая чайка» накренилась. Майтимо каким-то невероятным образом удалось корабль выпрямить, развернуть и вновь подставить носом под удар волны. Потом еще, и еще бесчисленное количество раз… Непроглядная тьма, лишь разрезаемая ударами близких, холодно-голубых молний, окутывала море. Валы взметались один другого выше. По кораблям барабанил крупный полудождь-полуград. Эльфы прятались в трюмах, слушали тяжелый перестук капель, вбирали головы в плечи под раскаты грома. Лишь рулевые оставались на местах. Остальные ждали окончания грозы... Почти никто не надеялся добраться до берега живым. Кто-то наивный и гордый призывал крепиться. Обещал стоять до конца и не просить пощады даже у Намо. Эльфы отвечали ему глухим ропотом. Перед лицом близкой смерти высокие словеса казались лишними, ненужными, пустыми, словно кожура съеденного апельсина. А ветер выл, заглушая голоса. И мятущиеся валы ревели, перекрывая вой ветра. Плащ Майтимо пропитался влагой, отяжелел, тянул назад. С капюшона струилась вода, попадала в глаза, мешала глядеть. Майтимо выбрал момент чуть поспокойнее и скинул ставший обузой плащ, оставшись лишь в тонкой сорочке, смутно белевшей среди тьмы. Плащ упал с тяжелым, мокрым шлепком, и тут же медленно, словно живой, пополз к борту наклонившегося корабля. Налетел очередной порыв ветра, стараясь развернуть «Розовую чайку» бортом к волне. Майтимо налег на штурвал, удерживая корабль. Дерево разбухло. Руль вертелся туго, с усилием. Пальцы срывались с рукоятей. Узел, в который эльф завязал волосы, распался. Темная, насквозь пропитанная водой, потемневшая масса волос тяжело упала ниже пояса, закачалась маятником. Нельо почти не заметил. Не до того было. Ржали кони, сбиваясь от борта к борту, раскачивая «Розовую чайку». Шарахались от волн. Охрипшие конюхи сбивались с ног, растеряли ставшие ненужными, промокшие рогожи. Корабль, тяжко скрипя, развернулся, взмыл на водяную гору. Постоял мгновение, балансируя, ухнул вниз, в соленую бездну. Майтимо, закусив губы, все ворочал тяжелый штурвал. Скрипели мачты, глухо гудел ветер в снастях… Внезапно все стихло, будто натянули гладкое полотно. В разрывах темных туч блеснули звезды. Ветра не стало. Волн тоже. Сильно потеплело. С мачт срывались капли, глухо стуча по дереву. «Розовая чайка» встала тихо, точно игрушка. Кони еще ржали и брыкались, но тоже утихали, словно по команде. Голоса конюхов слышались реже и стали веселее. Где-то звякнуло ведро. Потянуло дымком. Сброшенный Майтимо плащ валялся у левого борта большой черной кляксой. Из трюма начали выбираться эльфы. Еще не веря тому, что остались в живых, нолдор били друг друга по плечам, обнимались, смеялись, окликали товарищей. Кто-то сказал, что у него от этого тарарама все горло пересохло. Народ засмеялся шутке. По рукам пошли фляги с согревающим. Лоргол глянул на неподвижную фигуру рулевого, подошел поближе. У штурвала неподвижно, словно статуя, стоял Нельяфинвэ в промокшей насквозь, облепившей тело, одежде. Меж лопаток вниз струилась черная масса волос. Руки и лицо были какого-то неживого, воскового цвета. Лоргол позвал принца по имени, чуть коснулся ледяного плеча. Майтимо слегка повернул голову, едва заметно улыбнулся. С ресниц его срывались капли, по щекам текли то ли слезы, то ли остатки дождя. Голубоватые от холода губы дрогнули, разомкнулись. Послышалось тихое: - Ставить все паруса… Лоргол запрокинул голову, крикнул прямо в ясное звездное небо. - Капитан приказал ставить все парусааа! Эльфы-матросы побежали по реям. Старый друг Феанаро, эльф по имени Дивэ, подошел, плечом оттеснив Лоргола. Недовольно глянул на насквозь промокшего эльфа. Возмущенно фыркнул. Приподнял на ладони тяжелую почти не рыжую массу волос, с которых капала вода, покачал головой. - Нельо, быстренько, в свою каюту, сушить голову, переодеваться и отдыхать. - Извини, Дивэ, не могу. Я – капитан и должен оставаться на посту. - Ах, какие красивые слова! А что я скажу твоему отцу, если ты на подходе к берегу свалишься от усталости? И, самое главное, что ТЫ ему скажешь? Сейчас все тихо, почти штиль. Глянь, вон звезды, какие крупные. Быстренько иди, переоденься и отдохни. Я сам за штурвалом постою. Не бойся, я-то уж ничего не напутаю. Не забыл еще как с твоим отцом на «Королеве Мириэль» ходили. - Да? Ну ладно… - Майтимо с сомнением отпустил штурвал. Недоверчиво поглядел, стоя неподалеку, как Дивэ умело ловит несильный ветер, и только после этого скрылся в трюме. Через довольно короткое время феанарион вновь показался на палубе. Волосы его были обернуты длинным светлым полотном, на котором уже проступили мокрые разводы. На плечах – сухой, длинный и теплый плащ, в руке – кружка дымящегося квениласа. Дивэ, стоящий за штурвалом, скосил серый глаз, оглядел неугомонного Нельо, тяжко вздохнул, помотал головой и, спохватившись, чуть крутанул колесо, выравнивая курс. - Ну, капитан, и чего тебе не спится-не лежится? - Дивэ, видишь ли, не могу. Извелся весь от беспокойства. Я посижу немножко, погляжу. - Поспал бы, неугомонный. - Дивэ, я с братьями связаться никак не могу. Как ты думаешь, у них все ладно? Кто-то из них… - Майтимо закашлялся, не смея выговорить страшное слово. Дивэ улыбнулся. - Все в порядке с твоими братьями. Я только что с Феанаро разговаривал осанвэ. Пару кораблей действительно разметало. Но те, что вели потомки Финвэ, все целы, хотя нельзя сказать, что невредимы. А не мог ты с братьями связаться, потому что они не такие волнушки, как ты, и спят в данный момент без просыпу. Они ведь тоже всю бурю за штурвалом простояли. Даже сам Феанаро отдохнуть прилег. И, если узнает, что ты тут расхаживаешь, то мне мало не покажется. Так что отправляйся-ка в свою каюту, ложись на бочок и слушай, как море плещется. Если заснуть не можешь. Только перед глазами не маячь, пожалуйста. - Хорошо, Дивэ, я постараюсь. Но уснуть не обещаю… Майтимо повернулся и легко сбежал по трапу. Дивэ проводил скрывшуюся фигуру озабоченными глазами, покачал головой. Обратился к стоящему рядом Лорголу. - Большой-большой, а мальчишка еще совсем. И это старший. Ох… Что-то наших мальчиков там ждет, куда мы едем. - Это сыновья великого Феанаро, - отчеканил Лоргол. Ему было легче так думать. – И с ними все будет в порядке. - Надеюсь… - несколько неуверенно ответствовал Дивэ, - очень хотелось бы надеяться…