Первая эпоха. Так они и жили...

Майтимо отбил нападение сразу двух орков, крутанул мечом, отсек у одного голову, а у другого разрубил щит вместе с рукой. И тут Старшего кольнуло в сердце предчувствие близкой беды. Вначале он не понял, что случилось. Затем увидал далеко впереди багрово-золотистые вспышки огня вперемешку с серебряными отблесками меча. На миг это напомнило час смешения света, подарив каплю радости. Затем грудь затопил поток боли, горя, злости. Мелькнул черный плащ, блеснула на стяге знакомая до звона в ушах восьмиконечная звезда. И все затянулось легким, голубоватым дымком. Не поняв сам, осанвэ или голосом Майтимо крикнул братьям: «Отец в беде!» Рванул вперед, сметая перепуганных орков. За командиром в едином порыве кинулось войско. Орки заколебались, рассыпались, начали отступать. Отряды остальных феанорингов устремились следом. При виде этой смертоносной лавины твари принялись бросать оружие и помчались, прикрывая патлатые головы лапами. Над полем боя заметались крики ужаса и предсмертные вопли. Эльфы преследовали орков, добивая поверженных противников. И лишь братья-феаноринги, ведомые старшим, летели отцу на выручку. Майтимо бежал, отбросив щит, прижав руку с мечом к груди, обтянутой потемневшей от грязи и крови броней. В голове билась одна и та же мысль: «Опоздали! Опоздали!» В распадке вперемешку валялись мертвые орки и эльфы из отряда Феанаро. Земля вокруг была истоптана, усеяна обрывками одежды, обломками оружия, залита кровью. Изорванный в клочья стяг Феанаро смешан с грязью. Двое огромных созданий, окутанные мраком, но с огненными бичами, хлестали одинокого эльфа в полуобгоревших доспехах. Эльф, не обращая внимания на жар и кровь, поднимал оружие, стараясь поразить чудовище. Первым налетел на балрога Майтимо, сходу махнул мечом, сильно поранив мощную руку врага у самого плеча. Балрог пошатнулся, опустил руку, пережимая рану. К несчастью, Феанаро после очередного удара закричал и повалился на остекленелую от жара землю. В предвкушении победы балроги подняли огненные бичи, раскрутили, оставляя в дымном воздухе светящиеся полосы. Но все семеро сыновей самозабвенно осыпали градом ударов страшных врагов, отгоняя от упавшего отца. После очередного нападения раненный Майтимо балрог накренился, теряя силы. Из раны хлынул жидкий огонь. Второй балрог, видя, что товарищ серьезно покалечен, сунул свое оружие за пояс, подхватил соратника. И, отбиваясь бичом, вырванным из руки раненого, начал медленно отступать в сторону Ангамандо. Братья, отогнав чудовищ, не стали их преследовать. Все сгрудились вокруг отца. Феанаро умирал. Это было видно с первого взгляда. Изрубленные латы размягчились на плече. С левой половины головы снесен шлем вместе с кожей. Запекшиеся мышцы, кровоточащие артерии, обнаженные нервы. На фоне израненного, сожженного, кровавого с черным тела слишком ярко, как-то неестественно белели обнажившиеся зубы и кости. Атаринкэ опустился на корточки, осторожно высвободил меч из сведенных судорогой пальцев Мастера. Тьелкормо и Карнистиро разрезали завязки лат, высвобождая измученное тело Феанаро из горячего металла. Майтимо скинул свой плащ, самый большой и длинный. Близнецы расстелили его на камнях, и старшие сыновья перенесли отца. Схватившись за углы плаща, Темная Троица и Макалаурэ понесли израненного короля к лагерю. Майтимо шел рядом, держал умирающего за руку и мучился воспоминаниями о том, как Феанаро жег корабли, а он сам был готов растерзать вероломного отца. Хотелось по-волчьи завыть от бессилия, тяжести и горечи потери. Неожиданно Мастер чуть повернул голову, сжал пальцы сына. Изуродованные губы едва слышно шевельнулись. - Что, отец? – Майтимо наклонился, пытаясь разобрать тихие слова. - Оставьте… положите меня здесь… - Феанаро закрыл глаза, передыхая. - Но… отец, нужно скорее в лагерь… к целителям… ты ранен… - залепетал Нельяфинвэ, делая одновременно знак братьям остановиться. - Я … не ранен… Я убит… Умираю, - с каждым словом голос отца почему-то крепчал, наливался силой. Будто Феанаро сосредоточился, собрался перед долгим, последним путешествием. Братья осторожно опустили импровизированные носилки на траву. Пламенный Дух приподнялся на здоровом локте, внимательно вгляделся во мглу, затянувшую небо на севере. Будто видел внутренним взором высокие башни вражеской крепости. Феанаро и в самом деле переводил взгляд с одного места на другое, что-то внимательно разглядывая на горизонте. Затем с тяжким вздохом откинулся на плащ. Слабым жестом позвал сыновей ближе. Обвел эльфов глазами. - Все, мальчики. Мой путь окончен. Плохое наследство я вам оставляю… - Но, отец… - Помолчи, Атаринкэ, у меня мало времени. В жизни я наделал немало глупостей… О чем это я? Мысли путаются… Ах, да! – Феанаро дернул щекой. Черная корка на ране потрескалась, покрылась капельками свежей крови. – Я схватил тигра за хвост. А вам придется его держать. И держать очень крепко, иначе этот тигр вырвется и сожрет всех подряд. Не такой судьбы я вам хотел… Но так уж получилось… Ладно, чего жалеть о несбывшемся. Держитесь, ребята. Вам придется тяжко, но другого пути нет. Приложите все силы, чтобы добыть камни. Это не даст нам пасть в Вековечную Тьму. Она хуже всего, что вы можете представить. Она страшна… Я только что ощутил дыхание Вековечной Тьмы и… испугался… испугался… как не боялся никогда в жизни… Братья обменялись растерянными взглядами. Что же это должен быть за ужас, чтобы сам Феанаро, сам Пламенный Дух так сильно перепугался! А Мастер продолжал говорить. - Я завещаю вам войну. Держитесь крепко. Помните Клятву. Повторите мне ее. Прошу… Братья медленно и отчетливо, уже с полным осознанием происходящего повторили зловещие слова Клятвы. Феанаро закрыл глаза. Помолчал, попытался улыбнуться. Не получилось. Мастер продолжил тихо говорить. - Да. Хорошо. Я слышал… исполните то, что я обещал… постарайтесь исполнить… Стойте все вместе, правы вы, или нет. Поодиночке вас можно сломать, вместе вы ощутимая сила… Все… Я ухожу… Рыжий, теперь ты король… нолдор. Будь достоин… этого… - Но… я не могу, я не справлюсь… Эта ноша не по мне, отец… - растерялся Нельяфинвэ. Отец кивком пальца подозвал старшего сына. Майтимо наклонился и услышал хриплый предсмертный шепот: - Главное… никому не давай почуять… запах твоего страха…. Феанаро откинулся назад, странно выгнулся, будто сведенный судорогой. На сожженной щеке его закипела, пузырясь, кровь. Губы изогнулись в посмертной усмешке. Пальцы расслабились. Затем руки согнулись в локтях, сжались кулаки. Ноги слегка согнулись в коленях. Мертвое тело напряглось, принимая позу кулачного бойца. На эльфов пахнуло невыносимым жаром. Над последним ложем отца взметнулось неяркое, почти невидимое, не дающее копоти пламя. Братья машинально отшатнулись. Пламя охватило тело Феанаро. Стало мощным, голубоватым. Заполоскалось, будто невиданный огненный стяг. Феаноринги молча стояли и смотрели на погребальный костер отца, зажженный пламенем его духа. Через короткое время огонь опал так же стремительно, как и взметнулся. На обгорелых остатках плаща Майтимо лежало тело Феанаро, сложенное из тонкого белого пепла. Еще миг, и пепел беззвучно осыпался, похоронив последнее воспоминание о Великом Мастере нолдор. Легкий порыв ветерка… Никто и двинуться не успел, как тонкие хлопья пепла закрутился крохотным смерчем, поднялись. Развеялись над горами и равнинами Эндорэ - земли, куда Пламенный Дух так стремился, и где нашел свою погибель. Так закончился жизненный путь Феанаро Финвиона, аманского принца, короля нолдор. Великого Мастера и неоднозначного эльфа. Был ли он славнейшим героем, или ужасающим преступником, каждый решит сам для себя.