Первая эпоха. Так они и жили...

Высеченный из дикого камня, освещенный дымно-багровым, колеблющимся светом многочисленных факелов зал казался бесконечным. Неровный пол тревожил израненные ступни, и за Майтимо оставались узкие, темно-красные следы. Эльф не был уверен, но, кажется, кто-то двуногий, покрытый густой мохнатой шерстью, крался сзади и кровь за Нельо подлизывал. Трое орков притащили пленника и попытались швырнуть на пол к подножию черного трона, расположенного на возвышении. К самому огромному гематитовому трону вели ровно вытесанные из черного гранита ступени. Пошатнувшись, Нельо сумел удержать равновесие. В глаза нолдо бросились бурые пятна на ступенях, как будто сверху стекала какая-то густая жидкость. Майтимо не успел предположить, чем же и почему испачкано подножие моринготова трона. На миг все замерло. Казалось, даже пламя факелов, вытянувшись, стояло неподвижно. Неожиданно над головой молодого короля загремел оглушительный гром. Через мгновение Майтимо понял, что это грохочут огромные медные щиты, в которые бьют здоровенными кривыми мечами стоящие у стен орки. Черная кожа орочьих доспехов сливалась с живой, такой же иссиня-черной, лоснящейся шкурой орков. На груди воинов Моринготто блестели широкие цепи с медальонами в виде треглавого пика Тангородрим. Глаза воинов горели темным, безумным огнем. Клыкастые рты оскаливались, роняя клочья сероватой пены. Это было отвратительно зрелище. Руссандол потупился. Орки, задирая кверху морды, трижды прокричали своему повелителю здравицу. Все кругом осветилось знакомым, давним, домашним серебристо-золотым светом. Майтимо почти против воли поднял голову. На гранитном троне каким-то непонятным образом оказался огромный, не меньше Мандоса Проклинающего, вала. Одежды его сияли чистой, первородной, дикой чернотой, в которой гас случайно попавший луч света. Волосы клубились, словно снеговые тучи. Серые, но темнее черных, глаза заставляли трепетать. Лицо бледно и, как показалось пленному эльфу, перекошено то ли беспокойством, то ли наоборот, злобной радостью. В зубчатой железной короне выделялись три пика, подобные трем вершинам Тангородрима. И в этих темных, железных треугольниках сумрачным, каким-то приглушенным светом сияли отцовские сильмариллы. Огромный вала поднял руку. Майтимо успел заметить небольшой, как браслет, серебристый наручник на запястье и свежий след ожога. Мгновенное торжество взыграло в пленнике. Сильмариллы остались чистыми, не хотели уходить к Моринготто. Камни сопротивлялись, как могли! Приветственные крики и грохот затихли. Моринготто неспешно опустился на сиденье гематитового трона. Стоявший рядом нолдо услыхал вскрики боли, отчаяния, хрип. Раздался странный хруст, и на гранит хлынули алые ручейки. Руссандол понял, что это за странные бурые следы пятнали ступени: то была засохшая эльфийская кровь! Молодой король замер, ужасаясь, не в силах отвести взгляд от страшного трона, под которым, раздавленные, умирали несколько эльфов. Видимо, ужас, охвативший душу пленника, отразился в его глазах. Потому что Моринготто чуть усмехнулся краем узких бледных губ. А Майрон подвинулся ближе к бывшему знакомцу и пояснил. - Это командиры лучников из Дориата. Майтимо облизал внезапно пересохшие губы, чуть кашлянул, наконец-то смог отвести взгляд. Нолдо зацепился за фразу Артано, словно за спасательный круг – она помогала хоть как-то переключиться. - Майрон, а что такое Дориат? Артано нахмурился, лицо его стало скучающим. - Так, небольшое королевство, можно сказать городишко, который пытается что-то вякать против Повелителя. Но мы скоро призовем его к порядку! Мы бы уже его призвали, если бы там не была королевой майа Мелиан! Артано осекся, сообразив, что сболтнул лишнее. Лицо Майтимо озарила мгновенная, словно солнечный зайчик, улыбка. - Значит, и здесь что-то пошло не так, как вы задумывали?! И тут есть эльфы, которые ни в гнилой желудь не ставят вашего вонючего Моринготто! Последние слова Майтимо выговорил с особым удовольствием, даже слегка повысив голос. Несколько орков подняли кулаки, шагнули к наглецу. Их остановил сам повелитель легким движением могучей руки. - Не сейчас, мои верные слуги, - тихим громом зарокотал в вышине валарский глас. - У вас будет время поучить глупца хорошим манерам. Теперь же я сам стану говорить с ним. Майтимо плюнул на окровавленные ступени трона прямо перед Повелителем Тьмы - не счел нужным отвечать. И с горьким юмором подумал, что его манеры стремительно меняются к худшему. Мгновенно наступила полная тишина. Все существа выжидательно, с ненавистью и злобой глядели на наглого эльфа. Майтимо строптиво вскинул растрепанную рыжую голову и с презрением усмехнулся под этими жгущими взглядами. Кровь казненных эльфов густела на ступенях, становилась черной, теряла блеск. Моринготто показал огромной рукой на эту кровь. Тихо, почти беззвучно звякнул браслет оков, легонько ударившись о подлокотник трона. Но среди выжидательного безмолвия звон этот показался оглушительным. Моринготто заговорил. Сейчас голос валы был почти таким же, как когда-то в Амане. Может, чуточку более низким и гораздо менее теплым, дружественным. Тепла в голосе Моринготто было примерно столько же, сколько в высоком, остроглавом торосе далекого северного пролива Хелкараксэ. А дружественности чуть поменьше, чем в шипенье разъяренной змеи. - Ты думаешь, Нельо, что отделаешься так же легко, как эти синдар? Напрасно, напрасно. Мандос не для Нельяфинвэ Майтимо. Хватит с Намо и двух нолдорских владык. Третий король необходим темному вале. Необходим живым сторонником, не мертвым противником. А этот вала, поверь мне, всегда получает то, что нужно. Тем или иным способом. - Ты зазнался, Моринготто, когда обворовал сокровищницу моего отца, - глубокий голос Майтимо раскатывался по всему залу, достигая самых дальних уголков. – Не все в этом мире подвластно тебе. Помни, что есть силы и посильнее. Огромный вала качнул головой. По залу забегали яркие блики света от вделанных в корону сильмариллов. Нельо сжал зубы. Орки зашептались. Кажется, им эти блики были довольно сильно неприятны. Артано постарался пресечь шепотки. Повелитель подождал, пока вновь не установится абсолютная тишина, продолжил речь. - Да, бедный Майтимо, сейчас ты мне не веришь. Пыжишься. Считаешь себя героем. Посмотрим, что ты запоешь через некоторое время, изнеженный наивный мальчик из счастливой страны детства! Мои помощники не скованы никакими условностями. Они быстро докажут тебе, что страшные истории о Черном Всаднике не так уж и страшны. Есть вещи гораздо хуже. Здесь ты узнаешь, что такое настоящий страх и настоящая боль. Это будет продолжаться бесконечно долго и мучительно. В конце концов, ты приползешь ко мне лисой на пузе, седой, страшный, сломленный. Будешь целовать мне ноги, умолять выслушать себя. А я еще подумаю, стоит ли! - Пошел ты в болото, самовлюбленный идиот, - сказал Майтимо и отвернулся, не желая больше ни слушать, ни говорить. Страх куда-то испарился. Осталась здоровая, пронзительная злость. И досада на себя за то, что так глупо попался. Уж, наверное, можно было предположить, что перехитрить самого Отца Лжи неопытному эльфу не удастся. Теперь оставалось лишь ждать, когда вся эта комедия закончится. Моринготто отвернулся, заговорил с Артано, всем видом давая понять, что разговор с пленником окончен. Все кругом загомонили, некоторые стали расходиться. Три веселых орка схватили Майтимо за цепь, пристегнутую к ошейнику, потащили куда-то вниз. Дорога была длинной. Орки бежали, переговаривались на бегу, ржали, трясли цепью для развлечения. Нельо падал, вставал, вновь валился. Его волокли по неровному каменному полу, сдирая кожу с бедер и спины. Двое копейщиков сзади непрестанно подгоняли эльфа болезненными уколами коротких копий. Потом, в большой комнате с низкими закопченными потолками Майтимо бросили на грязный каменный пол. Какое-то время эльф лежал, переводя дух. Ни о чем не думал, ничего не хотел, не строил никаких предположений. Майтимо просто отдыхал. И был очень рад, что его оставили в покое. Впрочем, это блаженное состояние продолжалось недолго. Вскоре подошли два очень серьезных, сосредоточенных орка. Наряд каждого составляли толстые кожаные штаны, мягкие невысокие сапоги и длинный кожаный фартук наподобие кузнечного. Один нес пару многохвостых плетей и веревку. Другой тащил два ведра воды. Не успел Майтимо и вздохнуть, как орки дружно, со знанием дела взялись за эльфа. Подняли свою жертву на ноги. Цепи с шеи сняли, оставив наручники, через которые продели прочную волосяную веревку. Эту веревку вздернули, прикрепили к потолочной балке. Эльф повис на скованных руках, едва сдерживая крики. Потом какое-то время было очень плохо. Майтимо долго, планомерно избивали плетьми, не оставляя живого места. Когда эльф потерял сознание, его спустили вниз, начали отливать водой. Пришедшего в себя, вновь вздернули. Истязание возобновилось. Очнулся нолдо в каком-то маленьком каменном закутке на охапке прелой соломы. Спина болела невыносимо. Рядом с соломой, на которой валялся Нельо, стояла кружка воды, накрытая ломтем черного, как земля, вязкого и кислого хлеба. Есть не хотелось. Нельо взял кружку. Вода оказалась желтоватой, мутной. Пахла ржавчиной, тиной и почему-то гнилой капустой. Феанарион через силу улыбнулся разбитыми губами. Добро пожаловать в новую жизнь, Нельяфинвэ Майтимо Руссандол, король изгнанников-нолдор!