Бездна

Блейз — Что-что ты сделал? Лучшее средство для бодрости утром — не кофе и даже не свежевыжатый сок, а просто ошеломляющее известие. Например, из разряда тех, что оглушило меня сейчас. Спасибо, Драко, ты на высоте. — Ты слышал, тупица, — брюзжит, как старый дед, и правда думает, что я отстану после «этого»? — Нет, повтори-ка, что ты сделал? — Отвали, не смешно. — Да конечно не смешно! Придурок, вот теперь тебе будет ну о-очень плохо, — помешиваю холодный сладковатый напиток. — Почему? — Ты еще спрашиваешь… Поттер к себе больше не подпустит, а уж пьяным ты и вовсе его видел в последний раз. Поди, по сухому закону жить начнет. Меня не то чтобы это волнует, но… квартирка тесновата для двоих, да и не привести никого на ночку-другую, неудобно. — Хм. Мда… — садится рядом, устало потирая шею. — И это только вершина айсберга. Может, у него вообще бзикнет в голове, и он от тебя шарахаться начнет, а может, он тебя вообще уничтожит, а может… — Заткнись! Мне и так плохо. Да я вижу: синяки под глазами, поблекшие волосы, мелкие морщинки… ни лоска, ни бравады… тесно, тесно нам жить вместе. Я не прогоняю, но, черт, когда я уже его Поттеру спихну? — Ладно, ладно, я шучу же, — отвожу глаза, не хочу смотреть. — Это же Поттер, не думаю, что начнет нападать. — Да, верно, наверное, может быть, надеюсь… — бормочет, отпивая из черной кружки, моей любимой, но, увы, он встал и взял ее раньше. — Бля, как он тебе вообще голову не отрубил?! Ну ты даешь… нафига? Молчит и уже отводит взгляд на свой высокомерный манер. — Ау, нафига, говорю, полез к нему? — Гхм, я… — делает очередной большой глоток, — я правда не понимаю. Он был такой… уязвимый, такой податливый. — Что? — Ну не знаю я. Просто я почему-то знал, что он не сможет дать отпор и… — вижу, что в свои слова не верит сам, а я почему-то должен. — А целовать-то зачем? Интересно, услышу что-нибудь вменяемое? В душе смеюсь, но как-то тоскливо, или это утро такое сумбурное? — Нет ответа, но, знаешь, я вот думаю часто: повезло же курице. Светится в газетах, живет с героем, при его деньгах, а он даже не урод. Красивый, молодой, успешный… я таким быть должен. Давно ли он речи такие ведет? Рассуждает, как… типичный гей. — У всех есть свои минусы, ты его не идеализируй. — Что? Я не идеализирую, — опомнился, дымка в глазах растворилась. — Ну да, а то я не вижу, тоже мне, принцесса своего принца отыскала. Не успеваю улыбнуться, так как лечу со стула. Драко валится на меня, и я больно прикладываюсь башкой, чудесно, бли-и-ин, пытаюсь вывернуться, но тщетно, пока не начинаю щекотать ему бока, и он, нелепо всхлипывая, ослабляет хватку. О, моя шея. — Паскуда, — шипит Драко, и я укладываю его на лопатки. — Придурок, отпусти. — Успокойся. Я пошутил, пошутил… — Я спокоен, отпусти. Наклоняюсь к его лицу и не могу сдержать улыбки, настолько он обескураживающе безумен. Прикольное состояние. — Я догадывался, что ты … из этих, — хороший момент, чтобы сказать, подтолкнуть. — Этих? — Ну, тех самых, — намекаю довольно доходчиво, но Драко будто не понимает: — Самых? — Ну таких, других, — говорю с большим нажимом, но он продолжает тупить: — Других? — И это я тупой, — поднимаю руки, восклицая, но Драко и не двигается, чтобы попытаться подняться. — Да это ты странно говоришь. — Ты любишь парней, — когда-то я должен был это сказать, рано или поздно. — Что? — Ага, — только и произношу и Драко в таком недоумении, что живо спихивает с себя: — Я не из этих, не из тех самых, не из других, и… забудь. — Глупо как-то. — Да с чего ты взял? С поцелуя? Фу, бля, чушь, — не прозрел, а жаль, но я сделал все, что мог. — Не чушь вовсе. У тебя всегда был пунктик по поводу Поттера, а теперь ты вообще находишь его красивым. — Я просто ему завидую, — отбивает, однако и не опровергает. — Завидуешь, кто спорит, просто Поттеру ли? — Гарри и только Гарри, а в ряды «не таких» меня не записывай. Это просто был импульс, помутнение — не забывай, что пьян был и я, — да он оправдывается и я ржу не могу. — Почти по-детски защищаться алкоголем. — Заткнись уже… Окей, затыкаюсь, но только потому, что я все сказал. * * * Драко Голова болит с силой Святого Мерлина, видимо, сказывается вчерашний вечерок… Вот и думай, за что мне плохо больше — за алкоголь, за бездарность, или за… вот и разобрались. Ночью — остаток ночи, если точнее — снилось жуткое мракобесие, и под словом «мракобесие» имею в виду хогвартские времена. Ах, как жаль, что школу восстановили! Я бы с удовольствием пришел на место развалин и попинал бы от всей души остатки каменного плена. В общем, в моем сне я бегал по коридорам, прячась ото всех и, как назло, постоянно на них натыкаясь. Дамблдор с рогами, Снейп гигантского размера, МакГонагалл в паутине. Странно, я так же убегал во сне, как и наяву от мысли, что я такой тщедушный, что был, что есть. За подобием завтрака рассказал Блейзу об «этом» (произносить тошно), он, конечно, притворился понимающим, но, кажется, ржал в глубине свой жалкой души. Идиот, которому я все-таки немного навалял, несмотря на раздрай. Я долго размышлял, что мне делать дальше — идти к Поттеру или уже стоит залечь на дно, скрыться, чтобы дни унесли вчерашний поразительный промах. Мой промах, вот черт. Но чем больше минут утекало, тем тяжелее стучали виски, тем горячее становилась температура тела. Не выдержал молчаливой натянутости наших отношений, дурацкое непонимание и желание все получить быстрее. Всё. Выжать из Поттера все до последней капли. Поттер — единственный шанс получить то, что я заслуживаю по праву, по фамилии, по моему роду. А отделаться Малфой-мэнором… как мелочно с его стороны. Что мне мэнор, если я могу получить… ну, тут зависит от его «кошелька», уверен, большого. Хм, как бы меня не погубила страсть к наживе, хотя, о чем это я? Это же дурачок Потти, которому просто карты благополучные на руку легли. А мне просто не повезло, слишком много от меня хотели две стороны, а я один, еще и Поттер по пятам. Ох, ладно, не выдержал все же я, выкроил время в своем «напряженном графике трудовой деятельности» и написал пару строк другу, своему другу, своему «другу» — так вернее будет. Гарри долго молчал, или мне показалось, и это мои секунды длились каждая длиною в вечность. Хм, вечность не исчисляема по правилам, но к дьяволу эти правила, я и так что-то не то творю. В ответ на мое «Как дела? Как голова? Как день?» он чирикнул одно слово — «Обыкновенно», и был таков. Я провалялся на диване в раздумьях, а потом плюнул на испепеленную пару лет назад гордость, и написал ему еще пару намекающих строк: «Работа сильно кипит? Отвлекаю?» «Малфой, что нужно?» Ай, вот какой человек, а! Все ему напрямую нужно. Сова смерила меня взглядом, наполненным до краев отвращением, я чуть было не замахнулся на нее, но вспомнил, что она лишь тупая птица, и вместо этого привязал к ее лапе очередное «любовное» послание. «Честно говоря, много чего, но простая встреча подойдет». А в ответ пара горячих строк… Вру: «Отвлекаешь». Бегает теперь от меня? И вот тут-то я по-настоящему запереживал, ведь похоже, вчера другу не по вкусу пришлось такое проявление «унижения», и он решил уйти в тень. Не нравится, очень не нравится. Я должен, правда, обязан, не уходить от дружеской тематики, каждый раз же себе обещаю, но иногда, в те самые моменты поттеровской слабины, меня прорывает. В обычное время, он весь из себя важный, а я чуть ли не заискиваю перед скалой, а вот в эти моменты «слабости» могу вспомнить, каким я был. Я имею в виду не свои очевидные психи, нервозность, заскоки, а свой нрав, свои эмоции, что могу ему передать в такие моменты. Только почему-то эти мои «эмоции» получается передавать только вот такими извращенными, поразительно смахивающими на пидорские, поступками. Даже Гарри на моем фоне выглядит более нормальным. А ведь это он, он герой-любовник голубого разлива, а не я! Я не такой, как он. Я чище, я лучше, а он — грязный, больной на голову. Или мне так хочется думать. * * * Переминаюсь с ноги на ногу, ну почему вдруг дает сбой врожденная моя самоуверенность? Черт! Провожу рукой по лбу с испариной и выдыхаю — раз уж пришел сюда, значит, нужно стучать в дверь. Однако никто не бежит открывать и никто, похоже, не думает угощать чаем с сахаром. Ладно, стучу настойчивее, видимо, он глуховат. — Кто? — наконец доносится, после длительного ожидания, и я знал, что он дома, от меня не скроешься. — Друг. — Драко? Черт, что ты тут делаешь? Дверь приоткрывается и высовывается то ли уставшее, то ли заспанное геройское лицо. Ну, если бы ты, идиот, не скрывался от меня все эти дни, в мою голову не залетела бы мысль проведать тебя в выходной. Второй раз идиот. И я знаю, где ты живешь, идиот — снова. — Я тебя проведать… Не рад? — Кажется, я не говорил о себе ничего хорошего в плане гостеприимства. — Усадить за стол и поставить между нами пару чашечек горячего чая, угостить… — непринуждённо пожимаю плечами, — разве трудно, м-м? — Слушай, я не намерен приглашать тебя в дом, серьезно. Нервы ни к черту, сдают позиции, видимо, гладко не получится пережить отказ. — Да что ты бегаешь от меня? — вцепляюсь в дверь для надежности. Поттер дергает ручку на себя, но получает лишь раздражение от неудачи. — Ничего я не бегаю, у меня дела, правда. Да какие могут быть дела? Я сам к нему пришел, в школьные года он бы от радости до потолка Большого Зала допрыгнул. — Что ты мелешь, Поттер? Ты специально. Это все после дурацкой моей выходки, но, поверь, это ничего не значит, я просто… — Ты о чем? — О чем, о чем, — психую, — не делай такое невинное лицо, Поттер! — Да что ты хочешь сказать? — Я про поцелуй, — прижимаюсь к закрывающейся двери. — Извини, я ничего такого не думал, давай забудем эту неприятность, а? — Поцелуй? Какой еще, к чертям, поцелуй? Оу, так он и правда «в непонятках», переборщил-таки тогда, и как я рад! Самодовольная улыбка озаряет меня светом изнутри, ведь не все потерянно. — Хм, да никакой, в общем-то, я шучу, Гарри. — Ну и хорошо, мне правда пора, — торопливо тянет дверь, и я, чтобы не получить ушиб, отодвигаюсь. — Почему ты себя та… И дверь захлопывается перед носом, но в самый последний «момент отчаяния» доносится голос: — Гарри, кто там?! Нарисовалась, овца. Не мир, а зоопарк, только я в нем человек. Ничего не остается, как вернуться «домой»… А ведь по Гарри не поймешь, притворился ли он, что не помнит, или это искренне, а еще Джинни приехала, блин, ведьма во плоти.