Нити

      Идти на собрание секты, ой, простите, на сбор Акацуки совсем не хотелось. Мне вполне хватало наших «видеозвонков», и смотреть на рожи риннеганистого и остальных ещё и вживую не было ни малейшего желания. Но проклятый куст всё никак не унимался. Видимо, случилось нечто действительно необычное, раз именно моё присутствие, с его слов, было необходимо. Очередное убежище представляло из себя очередную же огромную пещеру. Да ещё и с такой запутанной сетью коридоров и выдолбленных в скальной породе комнат, что проще будет пройти напрямую сквозь стены — благо, способность «сокрытия в скале» позволяла так делать. А вот наличие неспособного к таким трюкам напарника — нет. В прошлый раз тот умудрился заблудиться в коридорах так, что мне пришлось возвращаться и вызволять его из столь нелепой передряги, следуя на эхо нецензурных криков.       Посреди каменного зала возвышалась колонна с металлической чашей наверху, в которой горели угли, еле освещая помещение. Пафосно, но на мой взгляд не слишком-то удобно. И, ожидаемо, не менее пафосно прямо под этой чашей стоял Пейн, вокруг которого, явно изнывая от нетерпения, вертелся Тоби, что уже было чуть менее ожидаемым. Стоило всё же отдать рыжему должное: тот стоически делал вид будто ничего и не происходит. Только убедившись, что я смотрю, кивнул в сторону, где почти возле стены сидел Дейдара. И безучастно глядел на собственные руки, лежащие перед ним на белой тряпочке. Отдельно. Что ж, я предполагал это, но… А что, разве ирьенины ещё не умеют приживлять конечности? Гвоздь ты ржавый, у тебя целая деревня в подчинении, выбери самого подходящего и вперёд! Или боишься, что везунчик по дороге кипятком описается от такой чести? Так, тихо. Я спокоен. Ну, мне же не трудно в конце концов, да?       — Я так понял, Сасори больше нет с нами, — хмыкнул я, вскользь оглядев зал. — Ну, кто следующий?       «Совсем с памятью хреново стало, да?!» — в панике завопил на это мой собственный внутренний голос, срываясь на позорный фальцет. — «ТЫ следующий, идиот! Вали из этой организации, пока ещё не поздно!»       И это было единственным ответом, что я услышал в принципе. Пейн закатил свои риннеганы, еле различимый в тени пещеры Кисаме отвёл взгляд, Хидан скучающе зевнул, а Дейдара, кажется, и вовсе не слышал вопроса, продолжая изображать унылую статую. Все прекрасно знали, на что они идут. Выбора здесь не было ни у кого.       — Эй, Дейдарочка! — Хидан выглянул из-за моего плеча, ухмыляясь так весело, что от одного только вида подобной лыбы можно было нарваться на леща. — Что-то случилось? Выглядишь так, будто хуй пожевал.       Когда я тенью навис над подрывником, тот, настолько погруженный в свои мысли, что не замечал ничего вокруг, испуганно дёрнулся, едва не завалившись на спину. Да и выглядел он в целом так, будто ему не руки, а кусок души оторвали. Но стоило Хидану заговорить, как словно по щелчку пальцев весь этот депрессивный вид сменился злым оскалом.       — Что случилось?! А ты не видишь, что ли, придурок безголовый?! Мне, если вдруг не заметил, оторвало обе руки! — Его трясло от злости, а из речи даже исчезли излюбленные хмыканья. — Ненавижу!.. Проклятые джинчурики! Проклятый Сасори! И ты тоже…       — Довольно! — приказным тоном выкрикнул откуда-то из темноты риннеганистый, прерывая истеричный монолог.       Повисла оглушающая тишина. Однако, не успело эхо от окрика затихнуть, как кашель Итачи донёсся со стороны противоположной стены. Я даже не заметил его, когда пришел сюда. Видимо, силы уже начали потихоньку покидать нерадивого старшего брата. Канон, господа. Канон.       Вздохнув, я взял одну из рук блондина, придирчиво осматривая её. Тёмных пятен, означающих начало гниения, не было, однако на ощупь она уже была почти ледяной. Да ещё и этот рот на ладони… Ну, мои руки вообще отдельной жизнью жить могут, так, что ничего необычного. Так, походу, у меня за спиной уже началась церемония посвящения, а потому лучше я побыстрее возьмусь за работу. Если сосредоточиться, есть шанс пропустить мимо ушей монолог рыжего зомби. Интересно, а приживутся ли мои нити на чужой руке? До этого я сшивал только Хидана, но у того быстрая регенерация и я просто снимал их, когда всё заживало. Дейдара же не наделён такой способностью, и скорее всего ему всю оставшуюся жизнь со швами ходить. Если, конечно, не произойдёт отторжения.       — …с этого дня ты являешься официальным членом Акацуки… — доносилось фоном.       Не отвлекаясь, первую руку я пришил за каких-то пару минут, и похоже, за это время Пейн успел закончить. Быстро в этот раз. Вероятно это из-за того, что Тоби давно тут ошивается и ему не нужно проводить базовый инструктаж. В принципе. Зная, кто под маской. Ну его на…       — У-и-и! — начал своё представление «Тоби», взвизгнув так, что стыдно становилось за взрослого по сути человека. — Вы не пожалеете об этом, лидер-сама! Тоби будет хорошим напарником для Дейдары-сенпая! — На этом моменте я, не удержавшись, поднял взгляд на лицо подрывника. Выражение эмоций на нём невозможно было передать словами, настолько скосорылило беднягу.       — И что же такого умеет делать Тоби, что ты счёл его достойным кандидатом на вступление в твою «элитную» организацию? — с ухмылкой обратился я к риннеганистому, ну, ни разу не намекая тонко на толстые обстоятельства. — Подчинённые Сасори приносили нам гораздо больше пользы, только вот они всё ещё недостаточно для тебя хороши.       «Божок» бросил на меня испепеляющий взгляд, мол, «не твоё это дело — мои решения обсуждать, плебей». Но всё же ответил.       — Акацуки должны ходить по двое, но сейчас у нас нет времени на поиск для Дейдары подходящего напарника. Такой ответ тебя устроит?       Я лишь недоверчиво хмыкнул и уже собрался было продолжать свою работу, как ощутил на себе ещё один пристальный взгляд. На этот раз, его источником был вовсе не Пейн. Итачи. Конечно же! Он один из немногих, кто обладал достаточным количеством извилин, чтобы понять, что я знаю куда больше, чем обычно говорю. И похоже, только что я спалился перед ним окончательно. Не критично, однако прямо сейчас выяснять отношения никак нельзя. Оставалось надеяться, что он не намекнёт об этом кому-то ещё.       Сделав вид, что не заметил ничего странного, я поднял было вторую руку, но…       — Так. А где ещё одна часть?       — Что? — недоумевающе переспросил Дейдара, индифферентно наблюдая за «операцией».       — Объясняю для невнимательных: здесь не хватает такого важного куска как «локоть», и если я пришью тебе руку в таком виде, то она не только станет на несколько сантиметров короче, но и её функциональность значительно пострадает.       — Ой, вы об этой части? — раздался визгливый голос Тоби где-то из зала, после чего рядом упал (я клянусь, этот придурок его кинул) сморщенный кусок плоти, в котором я с трудом опознал искомый кусок.       Насколько я помню, Шаринган Какаши оторвал эту руку с помощью камуи. Похоже, локтевую часть занесло в измерение, где позже задело чем-то ещё, от чего она и приобрела такой нелицеприятный вид.       — Тоби нашёл часть руки Дейдары-сенпая, видите? Тоби всё же кое-что умеет! Тоби много чего умеет!       Испанский же ты, блять, стыд.       — Очень интересно. А в это «много чего» случаем не входит свалить с глаз долой и не мешать мне? — я бросил на «Тоби» уничтожающий взгляд «уебу», от чего пацан отшатнулся с привычным визгом и театрально попятился назад. Кажется, на этом моменте я даже расслышал смешок со стороны дальней стены.       Цирк уехал. Все клоуны здесь.       В целом, несмотря на потрёпанный вид, локоть вполне можно было спокойно пришивать, но вот только часть тканей внутри отсутствовала. Я размышлял, что с этим делать. Возможно, я мог бы попробовать заменить их всё теми же нитями, но опять же вставал вопрос отторжения. Но и оставлять так — точно не вариант: в лучшем случае рука просто не сможет двигаться. В этот раз на пришивание пришлось потратить куда больше времени из-за тонких манипуляций. Хидан, стоя за моей спиной, цеплял пальцами воротник плаща, будто готовый в случае чего меня оттаскивать, и волком смотрел на Дейдару. Ревнивец мелкий. Как это мило.       — Всё. Руками ближайшие пару часов особо активно не размахивай и обратись к ближайшим ирьенинам, если почувствуешь недомогание. А мне пора идти.       — Какузу, Хидан, — неожиданно снова заговорил риннеганистый. Агрх… Да что ещё?! — Как продвигаются поиски двухвостой?       — Пока что мы выяснили только то, что скорее всего она находится в Стране Молний. Это всё?       Ну, точнее, я так-то уже об этом знал, но немного заморочился с «поиском», чтобы у кое-кого не возникало вопросов. А вот дальше будет намного сложнее, потому что из канона я помнил только, что джинчурики — девушка, у неё светлая кожа и ещё имя какое-то… Не… Ня… Ним… Простите, за столько лет голова забивается куда более важными вещами, чем персонаж, участвующий в сюжете две секунды, за которые он успел подраться и сдохнуть! Хотя, такая вещь как «светлый цвет кожи», в Стране Молний довольно значительно может сузить круг поиска, хе.       — Надеюсь, в этот раз вы не станете намеренно затягивать миссию. Скрытые деревни начали замечать наши действия и предпринимать меры. — Да-да, извини, ничего обещать не могу, можно я пойду уже отсюда?       — Не так уж и легко сохранять незаметность с такой выделяющейся униформой, да?       На эту колкость Пейн решил вообще не отвечать. Ослеп, оглох, потерял способность говорить и ясно мыслить, прикинувшись бревном. И лишь когда мы с Хиданом уже почти скрылись в полутьме коридора внезапно выдал:       — Я был бы очень признателен, если после вашего визита в Скрытое Облако до меня не дойдёт информация о его полном уничтожении.       Я развернулся, шокировано глядя через плечо. Мне не послышалось? Оно ещё и шутить умеет? На бледном лице трупа появилась слабая ухмылка, после чего Пейн всё же оставил нас в покое, уйдя куда-то в темноту пещеры. Ладно, морда рыжая. В этот раз ничья.       — У меня слуховые галлюцинации или он сейчас пытался шутить? — первым наконец «отвис» Хидан, тоже заметив неладное.       — Возможно. А может он это серьёзно, в конце-концов, одну деревню, при попытке забрать джинчурики мы уже разнесли. Я бы повторил.       — Эй! Кто «мы»? — возмутился Хидан. — Я честно бегал за джинчурики, а вот ты за те пять минут, которые меня не было, успел всех там поубивать и сравнять дома с землёй! Ну, ни на секунду нельзя отвернуться! — парень с усмешкой пихнул меня локтем в бок, не позволяя себе большее на людях.       Ой, да ладно тебе, это вообще случайно вышло! Ну, хорошо, разрушил я Водопад конечно специально, но если бы не Зецу и те двое шиноби-спасателей, то мне бы не пришлось туда идти, а значит ничего бы не случилось. Логично? Логично. Расходимся.       Угли в чаше погасли, окончательно погрузив помещение во тьму, после чего мы всё же вспомнили о своей изначальной цели. Спасибо, хоть на освещение прохода риннеганистый не поскупился, хотя, не то чтобы это особо помогало. Или ты запоминаешь маршрут и находишь выход по памяти даже с закрытыми глазами, или в течение месяца проходишь экстренный курс выживания, разводя костры из камней и песка и выискивая среди куч оружия и плащей на складах что-нибудь съедобное. И пройдя очередной поворот в первые несколько секунд, я с досадой подумал, что уж лучше бы потерялся на очередном разветвлении десять метров назад.       Учиха немного подрастерял прежнюю стать из-за прогрессирующего заболевания и теперь, ссутулившись, опирался на стену, изредка кашляя себе в ладонь. Нет, я не тешил себя наивными мыслями, что тот просто привстал здесь отдохнуть и переждать очередной приступ слабости. Не после того, что произошло на собрании. Едва заметив нас, Итачи резко, аж пошатнувшись, оторвался от стены, встал посреди коридора и преградил дорогу дальше. В узком пространстве даже его мелкой фигуры на это хватило.       — Эй, Итачи! Чё это ещё за хуйня?! — возмутился Хидан, но Итачи, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания.       — Нам надо поговорить.       И прежде, чем я успел отвести взгляд, глаза Учихи сверкнули красным.       Погружая меня в ёбанное гендзюцу-цукуёми! Зар-раза! Не смотри в глаза Учихе, блять! Ладно, ладно. Здесь не появится лишних ушей, к тому же, каким бы долгим ни будет разговор, в реальности пройдёт меньше пары секунд. Хидан, даже если заподозрит что-то неладное, то просто не успеет ничего предпринять. Ну, хоть железками в меня не тыкали и ни к чему не привязали, что уже радовало.       — Уютно тут у тебя, — прокомментировал я, оглядев ало-чёрное пространство вокруг. — Бывал я в местах и похуже.       Итачи, однако, оказался не настроен на долгие подводки к теме.       — Что ты знаешь про Тоби?       — А что, тоже заметил, что с ним что-то не так? — невинно спросил я, лениво склоняя голову к плечу.       — Это измерение в моей власти. — Фигура Учихи напротив недовольно прищурила подслеповатые глаза. — Здесь ты не сможешь соврать мне.       Я усмехнулся, заранее успев придумать выход из ситуации. Что ж, будь по-твоему. Я расскажу тебе всю правду, только вот потом не ной и не жалуйся. Не только у пафосных Учих есть козыри в рукавах.       — Ты бы лучше не о Тоби так волновался, а о последствиях своего запланированного суицида для брата.       Я не без удовольствия подметил, как прежде спокойное выражение лица Итачи резко сменилось шоком после моих слов.       — Откуда…       — Я живу уже достаточно давно, Учиха, — оборвал я предсказуемый вопрос. — За это время многое можно узнать. И попрошу заметить: я никому до сих пор не рассказал о твоей настоящей цели.       Облака на кроваво-алом небе остановились, сливаясь друг с другом и вытягиваясь в уродливые гротескные формы. В какой-то момент показалось, будто сейчас они накинутся на меня огромным дегтярным пятном, чтобы задушить… Было бы что душить, к слову. Затем картина неба резко поменялась обратно.       — О каких последствиях для моего брата ты хотел сказать? — Итачи явно несколько успокоился, поняв, что пока я не собираюсь быть ему угрозой, но оставался настороже. Привычки нукенина так просто не вытравишь.       — Для начала ответь: что согласно твоему плану должен сделать Саске, после того, как убьёт тебя?       — Вернуться в Скрытый Лист. — Ха, даже секунды не подумал перед ответом. — Убив меня, мой брат станет героем для деревни. Там есть люди, которые ждут его возвращения, и с ними…       — Так, хватит. Я услышал достаточно, чтобы усомниться в твоём звании гения. — Я усмехнулся, глядя на недоумевающе-возмущённый взгляд Итачи. — Что? Ты серьёзно думаешь, что твой брат настолько глуп, чтобы после того, как он сбежал учиться к нукенину, который, на минуточку, убил их Хокаге, просто вернуться через пару лет, будто ничего и не произошло? Ну, хорошо, допустим, случается тот идеальный финал из твоей головы: Саске возвращается, вся деревня приветствует его дружескими объятиями, он какое-то время спокойно себе живёт, пока вдруг не начинает находить информацию о Данзо и его причастности к событиям той ночи. Да, это я тоже знаю, не смотри на меня так. Как раз хотел поговорить с тобой об этом. — И тут же себе под нос заметил: — Болтливость Хидана заразна, что ли?       — Даже если он её каким-то образом найдёт, — Учиха на мгновение замялся перед ответом, но тут же собрался, дабы не показать уязвимость, — то не поверит в то, что там написано. Я сделал всё, чтобы мой брат возненавидел меня!       — А у вас всегда были плохие отношения? — усмехнулся я. — По началу — да, он не поверит. Однако, вряд ли твой брат так просто забыл всё, что было между вами до резни. Ему захочется поверить. И он будет копать всё глубже. И как только дойдёт до конца, будет только два исхода: либо его по-тихому устранит тот же Данзо, либо он обозлится настолько, что Скрытый Лист повторит судьбу Скрытого Водопада, — напомнил я о недавних событиях «родного и любимого» селения. — Думаешь, его так называемые «друзья» смогут его отговорить? Они — верные псы Конохи, которые в первую очередь будут думать о своей деревне. Что они могут ему сказать?       — Саске не пойдёт на это! — почти что взбесился Итачи, опасно щуря алые глаза. — Он не…       — Он не такой монстр, как я? А много ли ты знаешь обо мне и моих причинах? Много ли ты знаешь о своём брате, учитывая, что тебя не было рядом, когда это было нужно?       Ответа не последовало.       — Так вот, возвращаясь к Данзо: он, у вас конечно, феерический идиот. Говорит, что думает о защите Конохи, но сам же решает истребить сильнейший, после вымерших — и слава богу — Сенджу клан, до последнего младенца. Как только все остальные деревни не напали на вашу, узнав о таком значительном её ослаблении, м? Хотя… А была ли его цель так блага, как он говорил? — Я подошел к собеседнику почти вплотную, пользуясь разницей в росте и смотря на него сверху вниз. — Всё началось с нападения Лиса. Учихи со своим шаринганом могли бы помочь, но их не допустили к этому, так? Как ты считаешь, почему?       — Даже представить не могу, откуда ты мог взять эти подробности… — выдохнул Итачи. — Он побоялся, что они могут захватить контроль над Лисом и с его помощью разрушить деревню.       — Да ну? А был ли у них для этого повод? Ведь на тот момент они ещё не были изгоями. Только после той ночи Учих переселили на отшиб и спустили на них всех собак. Опять же: чьими стараниями? Знаешь… Всё это больше походит на то, что кое-кто просто решил избавиться от неугодного ему клана. Сам подумай: сперва Данзо, воспользовавшись ситуацией, сделал всё, чтобы Учихи стали изгоями деревни, после подождал, когда они устанут это терпеть, и сделал всё, чтобы исключить любую возможность решить конфликт без кровопролития, в том числе твоего друга с мангекё шаринганом. Больше походит на запланированное уничтожение, чем на так называемую «защиту Конохи».       При упоминании Шисуи Итачи заметно дёрнулся. Странно, что не стал возражать, мол, «бла-бла-бла, беспокоится о благе деревни, единственно верный способ и всё такое». Ну, а я, тем временем, продолжил.       — Однако, даже после этого у тебя оставался шанс всё предотвратить. Например, ты мог бы поговорить с отцом и устроить ему встречу с Хокаге без присутствия Данзо и старейшин. Думаю, без подначивания с их стороны тот смог бы вас наконец выслушать. Ну, или мог бы заставить Данзо снять повязку в присутствии Хокаге и глав кланов, ведь с помощью Котоамацуками тот мог бы внушать свои мысли даже Хокаге так, что никто не обнаружил бы подвоха, а значит, доверие к нему быстро слетело бы на ноль. Или нет, учитывая, какой ваш Хокаге тряпка. Да Орочимару всей Конохе одолжение сделал, когда убил его! Так, на чём я остановился?.. — занесло меня немного в кровавые дебри. — А! Мог бы избавиться от Данзо, ну, или совсем на худой конец принять участие в перевороте отца и лично проконтролировать, чтобы дело обошлось только кровью верхушки. А потом заделался бы в Хокаге и устанавливал диалог между деревней и кланом. Но ты уничтожил свой клан, чтобы «спасти» деревню, когда мог убить всего одного человека, чтобы спасти всех. Дальше тебе встречается неизвестный Учиха, называющий себя Мадарой. Тем самым Мадарой, который первым и единственным за всю историю загипнотизировал Лиса… Можешь даже не начинать, я не скажу тебе, откуда знаю об этой встрече. И вместо того, чтобы сообщить о нём и отвести наконец подозрения от клана, ты просишь у него помощи в предстоящей бойне. Воля Огня настолько промыла тебе мозги, что ты не замечаешь очевидное…       — Замолчи! — глаза Итачи сверкнули яростью. — Что ты вообще можешь знать о Воле Огня?! Ты даже не из Конохи!       — Я знаю, что слепая преданность деревне до добра не доводит, — мгновенно оборвал я начавшуюся истерику. — Я тоже раньше был как ты, тоже рвал жопу ради собственной деревни. И знаешь, как она меня за это отблагодарила? Личной камерой в подземной тюрьме и искалеченным на всю оставшуюся жизнь разумом! С тобой обошлись ещё ужаснее, вот только ты так ничего и не понял. Позволяешь им вытирать об себя ноги, ещё и «спасибо» говоришь за такую честь! — Я немного помолчал, ожидая ответа, но его не было. — Ну? Что же ты молчишь, Итачи? Неужто сам понимаешь, что я прав?       В этот момент цукуёми резко оборвалось. Итачи медленно опустился на землю, выглядя так, будто бы он сам стал жертвой собственного гендзюцу.       — И чё это сейчас было? — Хидан, что и не заметил секундного разговора, непонимающе переводил взгляд то на меня, то на Итачи. — Что с ним такое вообще?       — Правда глаза колет, — съехидничал с намёком я, аккуратно обходя осевшего посреди прохода Итачи. — Идём, пока кто-то ещё не захотел с нами поговорить.       Хидан чуть ли не перепрыгнул через голову Учихи, который даже не обратил внимания на такую наглость, явно пытаясь прийти в себя. Ну, извините, я не один очень известный Узумаки и тёплых слов понимания не скажу, а прямо ткну носом в те места, на которых ты обосрался. Причем нихуёво так обосрался. Всё-таки, быть попаданцем из другого мира может быть полезно: пусть я освоился здесь настолько, что стал уже практически своим, я всё ещё могу смотреть на ряд вещей под другим углом, нежели местные, ограниченные менталитетом и воспитанием скрытых деревень. Вопрос в том, захотят ли они прислушиваться к иной точке зрения?       Однако, стоило немного отойти, как за спиной чуть ли не шепотом прозвучал вопрос. Лишь слух шиноби позволил услышать слабый, больной голос.       — И стоило говорить мне всё это? Уже ничего нельзя исправить.       — Вообще-то, — я остановился и повернул голову к плечу, — осталась одна вещь, которую ты можешь изменить. Поговори с братом, пока ещё не поздно. Или можешь не говорить, — тут же фыркнул я, — мне-то что. В конце-концов, я всего лишь нукенин, уничтоживший собственную деревню. — Напоследок я обернулся, оценивая эффект своих слов на собеседника, прежде чем оставить Итачи наедине с его собственными мыслями.       — И о чём вы там разговаривали? — с подозрительным прищуром спросил Хидан, вышагивая рядом спиной вперёд.       — Скажем так: я тыкал Итачи носом в его косяки, а он что-то мямлил в попытках возразить. Как видишь, у него не получилось.       — Я чё-та нихрена не понял… — парень почесал затылок.       — Ай, потом как-нибудь объясню, — отмахнулся я. — У меня на сегодня лимит долгих разговоров исчерпан.       — Когда ты успел-то, а?       — Гендзюцу, Хидан. Это для тебя прошло не больше секунды, а я целый час этому гению альтернативному мозги вправлял.       За этими разговорами мы даже не заметили, как дошли до выхода. Где меня поджидал ещё один неприятный сюрприз.       — Здарова, Зомби! — не успел я проморгаться от яркого света, как от скалы отлепилась синюшная фигура Кисаме, улыбающаяся во все тридцать два… Или сколько у акул там вообще зубов? — Тут такое дело…       — Ну, что ещё? — раздражённо прорычал я. Не то, чтобы Кисаме сильно меня бесил, но мне сегодня дадут вообще уйти или нет?!       — Тихо-тихо. — Мечник поднял руки в защитном жесте. — Я вот чего обращаюсь: Итачи-сан попросил меня уйти вперёд, сказал, что у него какое-то незаконченное дело, но его уже нет достаточно долго. Я хотел бы узнать…       — Три поворота, на перекрёстке налево. Ему стало плохо посреди коридора. Пожалуйста, спасибо, рад был помочь, — почти скороговоркой произнёс я, желая побыстрее отделаться от очередного собеседника.       — То есть, вы просто оставили его там? — в голосе появилось волнение.       — Твой напарник — ты за ним и следи! Я тебе что, на няньку похож?!       Кисаме приподнял бровь, смотря на очень «вовремя» повисшего на моей спине Хидана, который ещё и совершенно по-детски показал ему язык.       — Это. Другое, — выдавил я сквозь зубы и, сука, лучше б промолчал!       Самехада за спиной мечника что-то протрещала, и его лицо спустя пару секунд вытянулось в удивлённой гримасе только затем, чтобы сразу же расплыться в ехидной лыбе.       — А-а, я понял, ну…       — Будь добр, оставь то, что понял, при себе. И вообще, ты вроде за Итачи собирался, не?       К счастью, на этом тянущийся «дружелюбный» диалог всё-таки закончился. Кисаме, продолжая скалиться, приложил палец к губам, проведя его в жесте «застёжки молнии», после чего поспешил вернуться в убежище. По правде говоря, иногда я даже жалею, что мы с ним не являемся врагами: водное сердце, принадлежащее Сенджу, старше даже моего родного и в ближайшие пару лет скорее всего потребуется замена. Кисаме — единственный со времён Второго Хокаге пользователь суитона, кто обладает схожим уровнем силы и количеством чакры. Но даже если мы однажды столкнёмся в бою… Я не могу точно сказать, кто из нас победил бы.

***

      Шиноби легко отскочил с пути потока пламени только затем, чтобы получить удар со спины. Лезвие косы почти отрезало ему руку, от чего противник при приземлении потерял концентрацию и едва не свалился с уступа. Снег таял от горячих капель крови. Горы страны Мороза были не самым удобным маршрутом к точке назначения, но самым коротким. Местные шиноби напоминали мне горных козлов: точно так же скакали по скальным выступам и твёрдо стояли на ногах там, где это даже с концентрацией чакры казалось невозможным. Они идеально приспособились для битв в родной стране, где другие помрут от холода или падения в бездну, на дне которой, словно острые зубы, торчат шипы сталагмитов. Но, к сожалению, сегодня они попытались отхватить кусок себе не по зубам.       Пока Хидан в своей излюбленной манере расправлялся с жертвой, другого противника швырнула в ближайшую скалу маска ветра. Да так, что на камне осталось багровое пятно. В момент удара раздался влажный хруст.       Отряд из десяти человек, четверо из которых сейчас по отдельности — буквально, без конечностей или иных частей тела — валялись на снегу, посчитал нас лёгкой добычей, и возможно, оно так и было бы, будь мы обычными людьми. В книгах «Бинго» о наших с Хиданом техниках не пишут — нет свидетелей, которые могли бы хоть что-то рассказать. Так что шиноби Мороза, каким-то образом прознавшие о наших перемещениях, решили компенсировать недостаток информации количеством. Эта беспечность стала их первой и последней ошибкой.       Молодая куноичи выла и, отползая по снегу, оставляла за собой красный след. Нити оторвали ей ногу до бедра, обеспечив скорую смерть от кровопотери. Выросшая из-под снега каменная пика прервала её мучения, насквозь пробив грудную клетку, голова девушки откинулась назад, и с последним хрипом из её рта вырвался сгусток крови. В этот момент ещё один противник, что вместе со своим товарищем сражался с маской молнии, издав отчаянный крик, метнулся в сторону погибшей, забыв прикрывать спину второму. Маска тут же воспользовалась этим, одним залпом поджарив оставшегося врага. Но тот первый даже не обратил на это внимания и, спотыкаясь в сугробах, словно обезумевший бежал к своей цели.       — Нет, нет, нет… — в ужасе шептал он, падая на колени рядом с безжизненным телом. — Акио… Очнись, Акио!       Как бы момент драматичный, но меня при взгляде на эту картину тянет не то на смех, не то на фейспалм, не то по-детски сунуть пальцы в рот, изображая тошноту. Как-то я сильно сомневаюсь, что она с такими травмами очнётся без использования «эдо тенсей». А хотя…       Кожа мёртвой девушки резко посинела, глаза закатились до невозможного состояния, и не успел парень, в бреду смахивающий с лица возлюбленной пряди волос, опомниться, как та перехватила его руку, с нечеловеческой силой стиснув запястье. «Мир трупов. Воскрешающая техника стихии земли», моя прелес-сть. В отличие от техники Второго, она лишь оживляет тело, а не возвращает душу, да и живых жертв не требует, так что не считается запрещённой. Ну, вообще-то да, но нет. Поднятые ею тела скорее напоминают классических зомби, что в моём прежнем мире частенько становились героями ужастиков — медленные, безмозглые, издающие невнятные звуки, движимые лишь приказом призывателя устранить какую-либо цель.       Шиноби в ужасе выдернул руку из мёртвой хватки. Каменный шип втянулся назад в землю, позволяя мёртвому телу подняться, — оторванная раннее нога была отращена техникой. Парень в нерешительности сжал в руке кунай — вроде и защищаться надо, но погибшая явно была дорогим ему человеком. Это мы с Хиданом без лишних эмоций можем ранить друг друга во время боя в силу специфики нашего бессмертия. Нормальные люди не решатся даже ожившие трупы своих любимых кунаем проткнуть. Вдоволь полюбовавшись эффектом психологической атаки, я схватил жертву за руки, обмотав своими нитями его запястья так, что те просто сломались, одновременно с этим отменяя технику. Тело куноичи упало на снег и с него прахом осыпалась корка земли, что приводила его в движение и изменяла облик.       — Не стоит так беспечно игнорировать своего врага, — с усмешкой обратился я к болтающемуся в воздухе шиноби.       — Убей меня уже, ублюдок! — выплюнул тот. — У меня больше не осталось, ради чего жить!       — О, обязательно. — Я огляделся вокруг. Действительно, больше никого не осталось. — Но смотри, не пожалей о своей просьбе.       Из-под снега вырос импровизированный алтарь в виде каменной плиты, достаточно широкой, чтобы нарисовать на ней очередной по счёту круг. Упавший духом шиноби Мороза больше не сопротивлялся, позволяя без лишних сдерживающих средств уложить его в центр рисунка. Я уже было занёс над ним кунай, как до этого делал с другими «учебными» жертвами, но, неожиданно, в этот раз Хидан решил меня прервать.       — Подожди-подожди! — Парень едва не влетел мне в спину, и его «подожди» превратилось в какое-то забавное «падажжи». — Давай в этот раз по-другому попробуем.       — Это как? — с подозрением спросил я, пока Хидан мягко забирал из моей руки кунай.       Ответа я не услышал. Парень наклонился над распластанным на камне шиноби, прорезав кунаем кожу на его руке, и привычным жестом слизнул кровь с лезвия. Я было решил, что он просто собрался оставить эту жертву для себя, но всё оказалось куда сложнее. Залюбовавшись завораживающе медленными действиями, я понял его намерения только тогда, когда парень схватил мою руку и, задорно облизнув свои невозможные губы, кхм, до крови прокусил палец. Тут бы следовало вырваться и остановить его, пока не поздно, но я давно перестал воспринимать Хидана как источник опасности для себя. Даже в такой ситуации. Только смотрел, как кожа мальчишки вновь покрывается чёрно-белыми узорами.       — Боишься?       Хидан пристально смотрел мне в глаза. Я почувствовал как к шее прижалось лезвие. Рефлексы, мгновенно сработавшие бы в любой другой ситуации, будто бы уснули.       Не от него мне ждать опасности.       — Ты сам знаешь ответ.       Парень улыбнулся, слегка безумно, как мне показалось, а затем резко полоснул мне по горлу кунаем.       Точно такая же рана в миг появилась на его собственной шее и, судя по идущим снизу хрипам, и на шее жертвы. Как всё закончится, пожалуй, стоит спросить, почему техника сработала, если круг сделан из моей крови.       От этой царапины мне ничего не сделается (чего нельзя сказать о явно уже пожалевшем о своём решении шиноби Мороза), разве что ощущения от заливающей горло крови были не самыми приятными. Инстинктивно тянуло зашить рану. Но было и ещё кое-что — странное ощущение эйфории, которое, вопреки всякой логике, только усиливалось от жжения на краях раны, чужих предсмертных хрипов, крови, заливающей глотку так, что мешало дышать…       «Так вот, что ты ощущаешь каждый раз? Ради этого ты затягиваешь свои ритуалы?»       Любопытные маски, которых я ещё не успел отозвать, столпились вокруг сцены жертвоприношения, то и дело тыкаясь в нас своими мордами и лапами, пачкая их в крови. Распластанный на каменной плите шиноби отчаянно зажимал кровоточащую рану, что из-за перелома удавалось ему с трудом, и хватал ртом воздух. Дёргался он недолго — рана достаточно серьёзная, особенно для не самого сильного шиноби. С его смертью приятные ощущения, увы, исчезли.       Я бросил раздражённый взгляд на мёртвое тело. Этого было недостаточно! Разум снова помутился, хотелось продлить то ощущение. Воскресить его?.. Нет, зомби, оживлённый «миром трупов», не сможет дать такого эффекта.       Хидан блаженно закатывал глаза, и я осознал, что действие техники с него ещё не спало. Столпившиеся вокруг маски с чего-то обеспокоенно зарычали, но я почти не обращал на них внимание. Нужно ещё! Я выхватил из чужой руки окровавленный кунай, но тут же замер в нерешительности. Кого из нас двоих нужно ранить, чтобы точно сработало? И этих драгоценных секунд как раз хватило маске молнии, чтобы повалить меня на снег, да ещё и пару раз хорошенько шарахнуть током. Неприятно, зато сразу же отрезвляет.       — Какого хрена со мной сейчас было? — я попытался было встать, на что маска издала предупреждающий рык. — Да всё уже, угомонись ты! — я несильно толкнул существо рукой.       — Прости, я немного поторопился, — Хидан виновато почезал затылок. — Как-то не подумал, что тебя так накроет.       — Что это было? — повторил я, кое-как отцепив от себя маску молнии.       — С непривычки такое бывает. Тебе просто становится так хорошо, что ты не можешь остановиться, даже когда всё уже закончилось.       И на что я только подписался?.. Ну ладно, альтернатива явно была бы похуже каких-то наркоманских приступов, так что я не жалуюсь.       От размышлений меня отвлёк удивлённый писк. Маски, оставшись без внимания, принялись перетаскивать труп, время от времени отнимая его друг у друга, очевидно находя в таком занятии что-то интересное. Исключение составляла разве что водяная, которой больше нравилось наблюдать за влиянием местной погоды на её стихию. Скопление нитей в несколько прыжков оказалось рядом, а из костяной пасти торчал ряд сосулек. Кажется, маска не очень-то понимала, что ей с этим делать, а потому просто скакала вокруг, явно ожидая от меня действий. Смотрелось настолько забавно, что удержаться от смешков было невозможно. Хидан, наблюдая за столь нелепым зрелищем, и вовсе завалился на снег, ухахатываясь. Существо, однако, наших порывов веселья не разделило, обиженно ущипнув меня за руку.       — Ладно, не кипятись ты. — Всё ещё пытаясь успокоиться я отломал сосульки с морды существа. — А ты вставай, пока снова не заболел, — обратился я уже к Хидану, напоминая о событиях, произошедших вскоре после нашего знакомства.       Однако, ему, очевидно, это напомнило нечто немного другое. Не особо спеша подниматься, парень взял горсть снега и кинул её в кучу масок, приглашая поиграть. И если молния на это лишь фыркнула, несколько раз недовольно стукнув хвостом по земле, от чего на нитках оставались куски снега, то вот остальные с радостью приняли вызов. Маска ветра припала мордой к снегу, воздушным потоком сдувая его в сторону валяющегося джашиниста. Тот с визгом вскочил, когда ледяной воздух пробрался ему под плащ, но тут же напоролся на огненную, способности которой, казалось бы, не слишком подходили для таких игр, но ей это особо не мешало. Лапы-то на что?       Я лишь вздохнул, пряча непрошеную улыбку под тканью маски. Наверное, только мы могли сразу после кровавой бойни устроить детскую игру в снежки.