Нити

      Приготовление ловушки было завершено в рекордные сроки: изуродованный, но всё ещё вполне опознаваемый труп молодого чуунина был брошен не особо далеко от деревни Облака с приложенной к нему запиской а-ля «хочешь увидеть остальных двух живыми, приходи туда-то без сопровождения или мы вышлем их тела в конвертах по частям». Хидан в конце ещё и бесцеремонно выхватил у меня пергамент, дописав туда свой текст, в котором откровенно взял нашу цель «на слабо», мол, ты такая охуенная джинчурики, которая способна полностью обратиться в хвостатого, неужели боишься, что не справишься с какими-то двумя нукенинами? Оставалось только надеяться, что план сработает. Не то чтобы мне было так важно успешное выполнение этой миссии…       Просто Пейн потом опять мозг чайной ложечкой выест, ну его в жо…       — Слушай, а может они твой почерк не разобрали?       Хидан совершенно расслабленно устроился на ветке одного из редких деревьев и раскачивал ногой в воздухе, пока я пытался рассмотреть на горизонте хоть какие-то признаки шевеления. Из-за скудного пейзажа казалось, что мы здесь единственные люди на десятки километров.       — В каждой достаточно крупной скрытой деревне есть отдел дешифрования, так что вряд ли, — совершенно невозмутимо ответил я, игнорируя колкость.       Я шиноби, а не летописец, эти ваши буквы мне даром не сдались!.. Мысли вдруг прервал далёкий шорох, словно кто-то нёсся на скорости ниндзя.       — Так, тихо, — подобрался я. — Сюда кто-то идёт.       Маски, охраняющие нашу приманку, обеспокоенно зашевелились, почуяв чужака. Не прошло и минуты, как откуда-то из-за камней выпрыгнула, проскользив с пылью по земле, куноичи, одетая в униформу Облака. И всё бы ничего, план, казалось удался. Да вот загвоздка — она, однако, вовсе не была той, кого мы пытаемся выманить. Так, чую наёб.       — Я пришла, как вы и просили, — заявила эта пустышка, надеясь, видимо, что нукенины в большинстве своём мозгами не блистали. — Отпустите моих учеников и я пойду с вами добровольно.       Я лишь кинул вопросительный взгляд в сторону пленников. Так та девчонка всё-таки солгала? Или же облачники предположили, что мы не знаем, как выглядит джинчурики? Что ж, сейчас проверим.       — Ты — Нии Югито, джинчурики двухвостого, верно? — Дамочка утвердительно кивнула, абсолютно точно не заметив в моём голосе скепсиса. — Тогда это кто такая?       С этими словами я кинул ей в ноги найденный в одной из придорожных забегаловок плакат, на котором крупными знаками было написано «её» имя под изображением совершенно непохожей куноичи.       — Одна из членов АНБУ, — и бровью не повела, но я всё ещё сомневался. Память и профессиональная интуиция вопили «наёб!». — Её фотографию использовали, чтобы не раскрывать настоящую внешность джинчурики.       — В самом деле? — О Ками, почему с этими детьми всегда так трудно? — Тогда почему бы Облаку не отправить на встречу её? А может, именно это они и сделали? — Нити, мгновенно преодолев разделяющие нас несколько шагов, схватили «джинчурики» за шею и подвесили в воздухе её трепыхающуюся тушку. — Если ты правда джинчурики, то тебе не составит труда освободиться. Просто используй покров хвостатого, и нити сгорят. Тебе даже не обязательно выпускать первый хвост.       Однако, как я и предполагал, ничего не произошло. Женщина лишь хрипела, дёргалась и отчаянно пыталась разорвать петлю на шее. Нити лишь стянулись сильнее, уже не душа, а полностью передавливая вены и горло, пока наконец всё не прекратилось.       — Ну, что ж, — вздохнул я, роняя жертву на землю, — может мой почерк хоть и разобрали, но явно не поняли, что мы хотели сказать. Какая досада.       Маски расступились, позволяя мне пройти к двум изуродованным генинам. Мы в любом случае не собирались сохранять им жизнь, и, как только удастся выманить двухвостую, они тут же умрут. Всё равно они больше не смогут быть шиноби, а из-за различных повреждений конечностей скорее всего никогда не смогут нормально передвигаться и совершать повседневные действия, прожив остаток дней прикованными к постели. Для таких смерть — это избавление. Да, я тоже умею быть милосердным, хоть и выражается это немного не так, как принято у нормальных людей. Ха, людей. Впрочем, нормальные люди ни разу не переживали последствия проявленного к собственной персоне «милосердия» в виде нескольких дней ада.       — Н-нет…       Мальчишка, пребывая скорее в полубессознанке, чем бодрствуя, попытался отползти подальше. Его нога с ободранной кожей уже начала гноиться и воспалилась из-за грязи. Зрелище было такое себе, а от запаха только маска и спасала, но не факт, что его агония продлится долго… Думаю, ещё немного он может пожить. Стоило избавиться от этой ноги, но не просто так, а с пользой. Мы же обещали Нии Югито, что будем высылать ей учеников по частям, пока она не притащит сюда свой хвост? Точнее — оба своих хвоста.

***

      Вторая попытка оказалась чуть более удачна. В этот раз к записке (которую я написал на всякий случай уже более разборчиво, даже немножко стыдно стало, что почерк походил на случайные каракули от лап курицы) был приложен труп подменыша и лишённая кожи нога ученика, что, видимо, наконец спровоцировало джинчурики. К сожалению, «операцию» пацан не перенёс и уже скоро умер, не приходя в сознание. Ну, среди нас медиков нет. Пришить в очередной раз утерянную конечность Хидану это не та проблема, которая требовала бы полноценной операции.       Так вот. В этот раз джинчурики пришла в виде теневого клона и заявила, что отказывается полностью подчиниться нашим условиям, так что вот вам карта, хотите двухвостую — пиздуйте по указанному адресу. Иди туда, не знаю куда, ага. И будто этого моим нервам было мало, так ещё оправившийся от удара молнией Зецу решил ещё раз попытать счастья и впихнуть нам миссию по поимке Лиса, на что был послан красиво, далеко и надолго с пожеланием там издохнуть, спасибо. Впрочем, и от этого овоща может быть польза. Кого ж ещё послать проверить указанную на карте точку на наличие засады?       Удивительно, но там и в самом деле не оказалось никого, кроме двухвостой. Ох уж эти герои, плюющие на свою безопасность.       Местом назначения являлось заброшенное поселение на скале недалеко от моря. Хотя, «заброшенное» сильно сказано — на вид его покинули совсем недавно. И похоже, что Джинчурики постаралась превратить его в плацдарм для битвы: то тут, то там были видны следы наличия ловушек, взрывные печати и лески-растяжки. Об одну из таких Хидан едва не споткнулся на входе, после чего из окна ближайшего здания вывалилась кастрюля с кипящим маслом, чудом нас не задев и пролетев куда-то в разбитое окно. Ага, кривовато. Единственный плюс оказался в том, что ловушки явно делались второпях и из подручных средств. Однако, если от этого они и становились менее опасными, то не намного. В нашей профессии оно как? Нечаянно навернёшься — виском приложишься и всё. Дело случая.       Под ногами хрустел мелкий сор, налетевший, как я догадывался, в процессе создания ловушек. Хидан озадаченно пыхтел под рукой, изредка дёргая меня за рукав и указывая пальцем на очередную скрытую ловушку. Помещение удалось осмотреть довольно быстро…       Бой начался совершенно внезапно. Югито атаковала сверху, засев, видимо, до этого под хенге. Какой-то техникой удлинив ногти на руках до размера когтей Фреда Крюгера, она взмахнула так, что воздух разрезало со свистом. От удара об мою броню-дому разлетелись искры, вызвав у джинчурики шок от того, что на мне не осталось и царапины, но её оружие также не обломалось. Хидан, раскрутив косу, воспользовался заминкой, попытавшись ударить джинчурики сзади, но та лишь метнула сюрикен куда-то совсем в сторону, и Хидана сбило… Комодом. Эм… Ну, с брёвнами тут явно был дефицит, так что не удивительно, хоть и странно.       — Если жители снова сюда вернутся, они будут не рады тому, что ты сделала с их вещами, — оскалился я под маской, одновременно немного расслабляя шов на левом предплечье. — Жаль, что поговорить вам так и не выйдет.       От удара удлинённой рукой двухвостая легко увернулась, но именно этого я ждал. Вырвавшиеся из общего жгута нити тут же обездвижили её одной непредвиденной атакой… Но буквально через секунду оказались сожжены начальным покровом хвостатого. О, кого-то разозлили. Красная чакра шипела и пузырилась, создавая смутный образ животного. Джинчурики часто заморгала, становясь чуть сгорбленнее, а её правый глаз подозрительно пожелтел. Собирается превратиться в хвостатого? Что ж…       — Для начала, посмотри-ка туда, — приняв нарочито расслабленную позу, я качнул головой в сторону, где уже стоял мой земляной клон, держащий на руках едва живую ученицу Югито. — Если её заденет твоей чакрой, то она умрёт.       Конечно, я умолчал, что умрёт она в любом случае. Даже если мы проиграем бой и не сможем её добить, даже если она доживёт до прибытия в больницу. С такими обширными травмами, как внешними, так и внутренними, у девчонки есть максимум несколько дней жизни.       Джинчурики несколько секунд простояла в ступоре, соображая, и с яростным криком метнулась в соседнее здание, проломив стену и влетев в окно на противоположной стороне. Только тонкий хвост светлых волос мелькнул в темноте помещения. На рефлексах заскочив следом за ней, я слишком поздно подумал о возможных ловушках.       Джинчурики внутри не оказалось. Такое чувство, будто она просто испарилась за несколько секунд до того, как я оказался в комнате. Прежде, чем я успел обдумать ситуацию, со всех сторон, окружая меня плотным кольцом повылазили мыши. Горящие синим огнём мыши.       Мыши. У кошки.       Не смешно.       Успев вовремя использовать защитную технику, я избежал для себя серьёзных последствий от последовавшей канонады взрывов. Вот только оказался оглушен на какое-то время, терпя противный звон в ушах. Здание развалилось, осыпалось, искры попадали на множество взрывных печатей, скрытых до этого в трещинах строения. Вызванная цепная реакция новых взрывов превратила окрестную землю в решето, опаляя меня со всех сторон.       Защитившись каменной бронёй, я вовремя унёс ноги, переместившись на улицу под землёй. Плащ, правда, с почётом превратился в тряпки, ну, зато от мешающей тряпки избавился, хотя по возвращению Рыжий заставит надеть новый.       Сквозь завесу пыли, поднятой взрывами, я увидел удаляющийся силуэт куноичи и нервно оглядывающегося по сторонам Хидана, который пытался понять, что вокруг него вообще происходит. Парень откровенно растерялся, когда началась битва двух монстров.       Я злился на эту чёртову девчонку, на Пейна и на себя за то, что так глупо попался. Зазнался, что старше и умнее! Впрочем, эту ярость можно направить и в полезное русло.       Разогнав чакру, я направил её через ручные печати. По полю битвы, разрезав воздух словно трещинами, прошлись множество разветвлённых молний, задевая всех и каждого на своём пути. Я не любил выполнять эту технику, так как она поражала даже меня, но сейчас был особый случай. Раздался полный боли девчачий крик с одной стороны и матерная ругань Хидана «предупреждай, блять!» с другой.       Пыль, потревоженная дикими ветрами, вскоре рассеялась, и первым, что я заметил, был мой рассыпавшийся земляной клон и два тела (одно полуживое) рядом с ним. Воспользовавшись дезориентацией от оглушения и пыли, Югито предприняла попытку освободить свою ученицу. Возможно, у неё это получилось бы, но атака молнией определила дальнейший исход событий, убив совсем ослабшую девчонку. Вот даже не пойму, это для нас плохо или всё же нет? С одной стороны — деморализация врага, с другой — причины сдерживаться у неё больше нет.       Хидан вдруг вихрем пронёсся мимо меня, замахиваясь косой на ещё не пришедшую в себя джинчурики… Слишком просто. Что-то было не так.       Мощнейший поток чакры, буквально разъедающий всё, с чем контактировал, вспыхнул от Югито и откинул нас с Хиданом в разные стороны. Воздух вокруг стал сухим, тяжёлым, словно в очень жаркий день. Полный ярости женский крик сменился по-настоящему звериным рёвом. Перед нами стояла уже не куноичи-джинчурики, а огненная кошка из синего пламени размером с дом, покрытая будто чернильными узорами.       Прекрасно. Просто прекрасно. Что там, кстати, в завещаниях обычно пишут? Если что, пусть тело, ну, или то, что от него останется, достанется Орочимару. Пускай копается, мне уже не жалко будет, а ему — полезно…       В общем. Из канона я мог вспомнить, что бой с двухвостой проходил в месте, напоминающем канализацию, и я рассчитывал, что обстоятельства не сильно поменяются. Так можно было бы использовать для атаки окружающую воду, усиливая её футоном, что — в теории — нанесло бы по существу из огненной чакры хоть какой-то нормальный урон. Однако, со мной как всегда что-то пошло не так. Я даже не удивлён.       От удара огромной лапы, с рёвом пронёсшейся над головой, я легко отскочил, а вот очередное здание за моей спиной превратилось в руины. Мда уж, лучше под неё не попадаться. Так или иначе, нужно как-то сбить покров чакры или обратно, или хотя бы до одного хвоста, иначе собирать нас с Хиданом будут по кускам. И не факт, что соберут целиком.       Двухвостая запрокинула морду, почему-то вместо биджудамы собирая огромный огненный шар, что, впрочем, не делало ситуацию лучше. Оценив масштаб грядущего пиздеца, накрывшего бы и меня, и Хидана, приходящего в себя в сторонке, я незамедлительно создал целых пять земляных стен, одну за другой. Едва успев затащить за эту конструкцию Хидана, что охотно шагнул ближе, прижимаясь ко мне с тихим «еба-ать», я ощущал мощную вибрацию от последовавшей атаки. Шар превратился в поток пламени, способный прожечь даже скалы. Воздух стал жарче, чем в жерле вулкана. Первые три земляные стены почти сразу рассыпались, вторые две тоже продержались недолго, но, к счастью, достаточно, чтобы я успел возвести новые. Только вот вечно защищаться мы не сможем.       Огненная атака закончилась довольно скоро, двухвостая тоже не могла постоянно поддерживать столь затратную технику. Однако, долго не думая, она просто разрушила наше укрытие одним ударом огромной лапы. Раскалённые камни разлетелись по месту боя под громоподобный рёв демона, давящего своей жуткой аурой.       Биджу ведь не просто были сильны сами по себе: жажда убийств и древняя чакра оказывали колоссальный психологический эффект. Особенно, когда их злоба направлена на тебя. Глупая паническая попытка атаковать нитями ожидаемо провалилась — те просто сгорели от контакта с синим пламенем, лишь сильнее разозлив кошку, которая тут же приготовилась к новой атаке. Ну твою ж ма…       Хидан, всё это время стоявший рядом, вдруг схватил мою руку.       — Какузу, ты мне доверяешь? — неожиданно спросил он, пристально глядя мне в глаза.       — Что? — немного растерялся я, чувствуя неожиданно прохладные пальцы на своём запястье. Это немного отрезвило. — Что ты задумал?       — Блять, нашёл время спрашивать! — знакомо вспыхнул парень, в миг теряя свой серьёзный вид. — Просто скажи: да или нет?       Доверяю ли я Хидану со всеми его и моими причудами? Сейчас, когда он очевидно опять придумал какую-то хрень, в то время, как нас обоих с минуты на минуту поджарит до углей? Как это ни странно, но да. Короткий кивок сработал словно сигнал, после которого парень, таща меня за собой, побежал прямо на двухвостую. Прежде, чем я осознал, что произошло, мы оба пробежали под брюхом огненной кошки и, проскользив по земле, вынырнули за её спиной. Поток пламени прошелся по голым камням, и я понял, что если бы мы попытались убежать в другую сторону или как в первый раз — спрятаться за преградой, то даже бессмертие нас бы не спасло. Пожалуй, это тот случай, когда бежать прямо на заряжающего технику врага действительно неплохая идея.       Двухвостая довольно неповоротливо развернулась, оба её хвоста яростно метались из стороны в сторону. Надо бы отойти, но…       Сделав пару шагов назад, я наткнулся на край обрыва. Морские волны внизу с шумом и пеной разбивались об скалу, и в них, весьма красноречиво, мол, «во-от так далеко и быстро ты полетишь», ссыпалась крошка из-под моей ноги. Как удачно однако всё сложилось… Не для нас, к сожалению.       Двухвостый зверь снова бросился в атаку, намереваясь разорвать нас на куски. Как-то отдалённо я ощутил насыщенный морской воздух, пахнущий солью и йодом. Мою руку всё ещё сжимал Хидан, в этот раз — ладонь в ладонь. Его длинные пальцы, цепляющиеся за меня.       Ох, ну, тут без вариантов.       — Прости за это.       Я оттолкнул ничего не ожидавшего Хидана в сторону, заметив лишь испуганный — за меня! — малиновый взгляд и принимая удар джинурики на себя. Земля под ногами не выдержала веса огромной кошки, и, увлекая её за собой вниз, к морю, я смог только покрыться каменной бронёй, чтобы не долбануться об воду.       Всё равно в таком состоянии чакрочудовища Хидан до неё косой просто не достанет, ведь с таким монстром может справиться только такой же монстр. Нужно измотать её, заставить потратить чакру и, в идеале, достаточно серьёзно ранить. Насколько это возможно, когда речь идёт о битве с чудовищем, состоящим, блять, из чакры, а не из плоти. Впрочем, я ведь тоже не совсем человек и тоже немного не из плоти как таковой.       Челюсти двухвостой клацнули под водой, выпустив пузыри и едва меня не поймав из-за этой завесы, а от её морды пошёл обжигающий пар, кипятящий вокруг воду. Но в следующую секунду с болезненным рёвом кошка, извернувшись, вынырнула на поверхность, забарахтавшись. Я смог разглядеть, как она яростно мотает головой из стороны в сторону и трёт её лапой, пока пыталась встать на воду. Ага, значит кошечке плавание не нравится, что ж… Суйтон!       Вместе с техникой я рывком выпрыгнул из толщи воды, становясь на её поверхность, всё время идущую волнами и норовившую испоганить ток чакры в стопах.       Двухвостая тем временем бросилась было к берегу, стараясь уйти от неприятной жидкости, но её накрыло гигантской волной, вызвав очередной громогласный вопль-рокот. Но и этого всё ещё было недостаточно. Огненное тело немного потрепыхалось, но быстро вернулось к прежнему состоянию, восполняя недостаток чакры. От стоящих на воде лап непрерывно шел густой пар, вода бурлила. Не обращая внимания на боль, которую ей очевидно доставляла противоположная стихия, двухвостая нырнула, поднимая огромную волну, и, погрузив нас обоих в воду, в этот раз вполне успешно поймала мою руку зубами. Огромные клыки мало того, что пронзили её почти насквозь, ещё и обжигали оставленные раны огнём. Перед глазами всё завертелось, когда меня выкинули на поверхность воды, словно тряпичную игрушку.       Поднявшись и чувствуя, как с меня водопадами стекает солёная вода, заливая глаза с растрепавшихся после купания волос, я едва успел увернуться от мощного удара лапой. Раненная рука нещадно ныла, некрасиво болтаясь на нескольких нитках, но крови не было — прижгло сразу при ранении. Так, это играет мне — ха-ха — на руку. Я ужасен, как и мой юмор.       Что ж, пора заканчивать этот фарс! Я недолго думал, прежде чем распустить швы на спине, позволяя вороху извивающихся нитей вырваться наружу. Маски воды и молнии на пару секунд показали свои морды из тёмной массы, комбинируя стихийные техники в наэлектризованного водяного дракона, угрожающе защёлкавшего пастью. К сожалению, как я только не целился, в этот раз кошка увернулась от атаки, наконец вспомнив, что она так-то грациозное животное, и с яростным визгом переходя в наступление. Удар лапой, брызги песка и воды, а затем ещё — я едва успевал уворачиваться, проваливаясь в рыхлую пляжную гальку. Нахлебавшись воды, кошка, похоже, не могла больше использовать огненный шар какое-то время, но и без этого доставляла немало проблем.       Отскочив на достаточное расстояние, я снова предпринял попытку удара, направив на противницу торнадо из ветра и воды, пользуясь доступностью моря и не создавая жидкость из одной только чакры. В этот раз — успешно. Стихийный вихрь будто оттяпал ей кусок тела, что каким-то образом доставляло нематериальному существу невероятную боль. Впрочем, оставшееся пламя вновь восполнило эту потерю.       Внезапно для меня со скалы спрыгнуло что-то бледное, отвлекая внимание зверя на себя. Затормозило, не долетев до воды, подняв пыль и обломки гравия. Кошка рывком подняла голову, встопорщив уши, а я с ужасом распахнул глаза, понимая, кто это.       Дальше всё было как в тумане.       Двухвостая кинулась на новую добычу, в прыжке раскрывая пасть. Я побежал к ней вверх по скале на перерез, готовя нити. Я понимал, что в этом нет необходимости, что это в любом случае не смертельно, но одна мысль о том, что эти огненные зубы ранят Хидана, выбивала все здравые аргументы.       Ну вот зачем он это сделал? Почему не мог просто переждать наверху?!       «Зачем, зачем… Да затем же, что и ты сейчас подставляешься под удар ради него, дубина!»       Мелькнула огненная пасть, а затем — боль, от которой хотелось потерять сознание или хотя бы оторвать поражённую часть тела, чтобы её не чувствовать. Пасть двухвостой не сжигала нити полностью, нет. Она плавила, опаляла, заставляя ощущать непрекращающуюся агонию, пока на поражённом участке не останется нервных клеток, чтобы посылать сигнал в мозг. Раздалось кровяное хлюпанье — это, не выдержав, маска ветра, оказавшаяся слишком близко к пораженным нитям, выплюнула собственное сердце, прежде, чем отпасть самой. Странно, но в этот раз я не отключился и не отправился на кровавую реку (жаль, может быть и план действий в относительно спокойной обстановке смог бы придумать). А может, просто не смог этого заметить. Едва разборчивый сквозь звон в ушах крик Хидана заставил открыть глаза. Чужой испуганный взгляд прямо напротив моего. Слишком близко. Получается, если бы я опоздал хоть на долю секунды…       — Какого… хрена… — я с трудом мог говорить, — ты… вылез…       Выдавил первую пришедшую на ум фразу прежде, чем снова камнем полететь вниз. Джинчурики прыгнула следом, на всей скорости вдавливая когтистой лапой в прибрежный песок и зубами вырывая нити со спины. На секунду мне показалось, что от боли я потерял возможность дышать. Перед глазами потемнело, раздался дикий вопль-рёв, и я было приготовился к худшему, когда понял, что больше меня никто не держит.       Кошка вопила и яростно мотала головой из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть вцепившуюся помеху. Хидан, словно оседлав дикое животное, держался за рукоять косы, глубоко вонзив лезвия в синее пламя и не обращая внимания на то, что ноги, которыми он упирался в морду биджу, уже по колено находятся в огне. Не знаю, каким образом это всё происходит, похоже, не такая уж она и нематериальная. По крайней мере, частично.       Я с трудом поднялся, держась на ногах на голой силе воли. Та часть нитей, которую кошка не успела оторвать, безвольно повисла, и от её тяжести я едва не завалился назад. Из шва на лице поползла горячая капля и, смахнув её пальцами, я увидел на них оставшиеся алые разводы. Оставался последний выход, который я смог придумать. Нет, не бежать отсюда. Хотелось бы, но джинчурики не даст нам этого сделать уже из принципа. Трясущися рукой я принялся складывать печати. Рискованный трюк, после которого у меня почти не останется чакры, и, если он не сработает, сил для следующей атаки уже не хватит.       С двух сторон джинчурики накрыло волнами, сбивая покров огненной чакры. Голова закружилась от резко накатившей слабости. Из погасшего пламени, периодически исчезая за клубами поднявшегося пара, показалась голова девушки, раскрывшая рот в немом крике боли.       — Хидан!       — Да знаю я!       Парень воспользовался моментом, чтобы оцарапать лицо куноичи косой. Очень вовремя, ведь довольно быстро она снова исчезла в пламени. Хидан тут же отскочил от приходящей в себя двухвостой и рванул обратно к скале, всего на миг обернувшись в мою сторону испуганным взглядом, но, к счастью, не остановившись. Мы оба понимали, что провести ритуал как можно быстрее, это лучшее, чем он может сейчас мне помочь.       Надеюсь, регенерация джинчурики всё же не настолько хорошо помогает против серьёзных повреждений, иначе… Нет. Не факт, что она всё-таки сможет нас убить, но жители деревни Облака могут в любой неподходящий момент прибыть с подмогой. Далеко убежать в таком состоянии я не смогу, а Хидан не станет меня бросать, разве что только затем, чтобы в итоге вернуться прямо в ловушку, пытаясь меня вытащить.       Воспоминания накрыли ледяной волной: маниакальный взгляд из-под бинтов, чавканье разрезаемой плоти, крики, эхом отдающиеся от каменных стен… От одной мысли о том, что мне, возможно, снова предстоит пережить всё это, хотелось уменьшиться, исчезнуть. Глупо и наивно, словно это могло бы мне помочь.       В себя меня привёл только рёв разъярённой двухвостой. Не зная, на что способен Хидан, нанеся всего-то царапину, та не стала за ним гнаться, решив сперва окончательно разобраться со мной.       Я едва смог увернуться от огромной лапы. Движения с каждым разом давались всё труднее, а о применении техник и речи не шло — чакры оставалось ровно столько, чтобы держать меня на ногах. Я прятался за обломки скалы, отвалившиеся во время боя, нырял поглубже в воду, не обращая внимания на жжение в ранах от соли, пока наконец двухвостая не выгнулась в агонии. Похоже, что всё-таки Хидан решил её не убивать, а лишь довести до критического состояния.       Регенерация и в целом стойкость джинчурики помогли ей прийти в себя. Разбираться, что вызвало внезапный приступ боли, Югито не стала, не меньше меня вымотанная боем. Вместо этого она принялась атаковать меня с удвоенной силой, вероятно рассчитывая добить, пока боль не повторилась. Двухвостая почти достала меня снова, когда её лапы на ровном месте подкосились, от чего та упала в воду, принося себе ещё больше вреда. Я бы вздохнул с облегчением, если бы не оказался в этот момент достаточно близко, чтобы получить ожоги раскалённым паром. Так огонь двухвостой боролся с враждебной стихией. Ей не страшен был дождь, капли которого не долетали, испаряясь от высоких температур, но в море воды было уже слишком много, чтобы это помогало достаточно хорошо.       Когда я открыл глаза, очнувшись на берегу, передо мной стояла уже не огненная кошка, а покрытая красной чакрой куноичи. Надо признать, с одним хвостом она выглядела куда более жутко — покров был таким плотным, что издалека его наверняка можно было принять за оголённые багровые мышцы. Две белые точки вместо глаз и растянутая до ушей зубастая пасть… Кажется, в этот момент, когда к ней вернулась часть рассудка, она всё-таки начала соображать, кто может быть виновен в её новых ранах, поскольку в этот раз она полностью проигнорировала меня, стремительно побежав вверх по скале.       Ну уж нет! Я не дам тебе до него добраться!       Недолго думая, я поймал удаляющийся хвост, игнорируя то, как ядовитая чакра обжигала руки, и, приложив все оставшиеся силы, отцепил её от камней, но откинуть подальше от себя уже не смог. Издавая жуткий визг, Югито извернулась в падении и попыталась разодрать меня когтями. Я уже даже не уворачивался. Сил не осталось. Вместо этого я вцепился в чужое горло, пытаясь её придушить сведёнными от судороги пальцами, и в порыве безумия не реагировал на ответные царапания и удары.       Удар о воду жёстко отозвался в спине и масках. Кожу раздирало и жгло, но атаки с каждой секундой становились всё слабее, а покров чакры спадал с джинчурики, пока та, наконец, не потеряла сознание от удушения, залившейся в лёгкие неиспарённой воды и ран.       Я едва смог заставить себя отпустить чужую шею — казалось, что если я сделаю это, Югито тут же очнётся и набросится на меня вновь. Чакра больше не удерживала тело джинчурики на поверхности воды и она стремительно начала тонуть. Опомнившись, я оттащил её за растрепавшиеся волосы на мелководье. Сквозь ткань её кофты проступали кровавые пятна нанесённых Хиданом ран.       «Он точно не перестарался? Слишком много крови… А, нет, это моя кровь».       — Вы провозились слишком долго, — раздался вдруг до боли знакомый голос, на что я, не испытывая ни капли сожаления, даже не отреагировал огненным шаром, как обычно.       — Зецу… Как же хорошо, что я сейчас не в том состоянии, чтобы поджарить тебя, верно? — Из-за разорванных лицевых швов я с трудом мог говорить. — Забирай двухвостую и убирайся, чтоб глаза мои тебя не видели.       — Да ну? А что ты мне сделаешь, если нет? — ехидно произнёс Белый, расплывшись в зубастом оскале.       Мы оба прекрасно знали, что я не в том состоянии, чтобы как-то ему навредить. Но память-то у меня хоть и плохая, а я ж злой…       — Я-то ничего, но вот джинчурики за то время, пока мы тут болтаем, и спасти могут. И в этот раз виноват буду точно не я.       — Можешь не волноваться, кроме вас двоих, людей здесь нет на несколько километров вокруг, — проворчал в этот раз Чёрный.       — Точнее, кроме одного Хидана, — поспешил вставить Белый, как-то подозрительно изучаще сверля меня взглядом. — Я люблю есть людей и могу точно сказать, что внутри они выглядят не так.       — Попробуй, если хочешь, я разрешаю. Вдруг ты от этого наконец отравишься?       — Хватит, вы оба! — рявкнул неожиданно Чёрный, прерывая словестную перепалку. — Мы забираем двухвостую. И да, я сообщу лидеру, что учавствовать в запечатывании ты не сможешь.       Когда Зецу снова исчез в земле, каким-то неведомым способом утянув за собой двухвостую, я устало прислонился к скале, съезжая по ней в положение сидя. Забраться наверх я без чужой помощи уже не смогу. Тело даже не ощущалось, лишь горело огнём, фантомно ощущаемом после стычки с кошкой. Даже смотреть не охота на повреждённую кожу и разорванные нити.       На секунду, как мне показалось, прикрыв глаза, я почувствовал, что кто-то трясёт меня за плечи, неразборчиво крича в лицо. От истощения все звуки смешались в фоновый шум волн. С трудом посмотрев перед собой, я увидел явно паникующего Хидана.       — Хватит трясти меня… я в порядке…       — В порядке? В порядке?! Ты совсем уже не соображаешь, что ли?! На тебе живого места нет, я буквально могу видеть твои сердца! Да т…       — Хидан, успокойся, — мягко произнёс ещё один голос, ненавязчиво вплетаясь в рокот воды у берега. — Лучше перевяжи его раны.       Я повернул голову в сторону источника, не веря собственным ушам и глазам. У меня глюки начались?       — Итачи? Ты ещё что тут забыл?       — Вообще-то, это всего лишь вороний клон, — слегка улыбнулся тот. — Я долго обдумывал твои слова и хотел поговорить ещё раз, но кажется невовремя.       — На самом деле — очень вовремя, но только если ты собрался помогать, а не болтать! — рыкнул на него всё ещё взвинченный Хидан.       Да ладно, неужели я всё же смог? Интересно, а жертвам нарутотерапии получится так же мозги вправить? Хотя, вряд ли, таким уже и смерть не поможет, только лоботомия.       — Поговорим потом, — я покачал головой. — Пока посплю немного, если никто не возражает.       Не дождавшись ответа, зная, что никто из присутствующих мне не навредит, я погрузился в темноту.