Нити

      — Я предполагал, что в утечках виноват шпион внутри Акацуки, но и подумать не мог, что предателями окажется половина организации.       У нормального человека от столь доброжелательного, вежливого тона, не присущего первоклассному убийце и манипулятору, наверняка сердце остановилось бы в тот же миг. Да вот, беда. Сердец у меня мало того что пять, так и понятие страха у меня весьма и весьма расплывчато. Так что я лишь прогнал чакру по телу, чувствуя закипающий внутри гнев.       — А ты не так уж и туп, Тоби, — низко, практически на грани самоконтроля процедил я, сжимая кулаки. — Или мне лучше звать тебя «Учиха Мадара»? — На правдиво-ложную реплику «Мадара» зло сузил сверкнувший шаринган за прорезью маски.       И в этот момент я сорвался. Бросился на шуншине в сторону Пейна, не в силах больше сдерживать клокочущую ярость. Рыжий, конечно, попытался остановить меня «шинра тенсей», но я, уже знакомый с техникой, устоял на ногах, цепляясь за землю нитями. Меньше, чем за секунду, после этого я оказался рядом с Пейном и, пользуясь его заминкой, со всей силы ударил того в челюсть простым хуком справа, отправляя в полёт на несколько метров. Бережно, но цепко выхватив Хидана, я отскочил назад к своим и принялся вытаскивать из тела матерящегося парня проклятые штыри.       — Никогда не смей больше и пальцем до него дотрагиваться! — зло шипел я приходящему в себя Пейну.       — Кисаме, — приказным тоном заявил Обито, всё это время внимательно наблюдающему за происходящим, — избавься от них.       — Кисаме, послушай, — оживший Итачи, практически перебив «Мадару», вышел вперёд, что уже само по себе было куда более эмоционально, чем было раньше. — Мадара обманывает тебя!       Использовать гендзюцу он не мог, так как оно уже ушло на брата, и Учихе был нужен отдых, поэтому в дело пошёл старый добрый трёп.       — Разве я обманывал тебя когда-нибудь? — усмехнулся Обито. — Не слушай этого предателя. Заканчивай здесь побыстрее, у нас ещё много дел. — С этими словами он просто растворился в воздухе, затянувшись в своё измерение.       — Простите, Итачи-сан, — произнёс Кисаме, стиснув зубы и складывая печати.       Поляну почти мгновенно накрыло огромной волной, но я, не теряя ни секунды, создал точно такую же. Две техники столкнулись, грохот воды и давления на несколько секунд поднял облака пыли и грязного воздуха. Хидан, воспользовавшись завесой воды, выскочил на Кисаме, но тот парировал его удар Самехадой. В этот момент очнулся и Пейн, которого взял на себя — весьма смело, пускай и безрассудно — Дейдара. Глиняные птицы столкнулись с отталкивающей силой, порождая небольшие, но опасные взрывы, канонадой прозвучавшие где-то за завесой грязи и воды, куда от нас увёл бывшего лидера подрывник. Я же бросился на Кисаме с другой стороны, но тот небрежно отпихнул меня ногой под рёбра — сраный же мутант, — а затем выронил Самехаду, принявшись было складывать новые печати, однако подоспевший Хидан остановил его своей косой, просто вдарив по уху рукоятью. Пока акулья морда трясла головой, наверняка звенящей от удара, я схватил Кисаме нитями и подбросил его в воздух, с силой опуская на землю, и повторял это до тех пор, пока в спину вдруг не прилетел удар «шинра тенсей», вышибая из несуществующих лёгких воздух. Дейдара, правда, подоспел вовремя и вновь перетянул внимание рыжего на себя. Блондин уже использовал глину посильнее обычной, и это чувствовалось в запахе вещества, и потому последовавший взрыв я пересидел за земляной стеной, утащив за неё и Хидана. Бахнуло так хорошо, что воду напрочь испарило из эпицентра, а остальную вымело куда-то в лес, оставив на земле разводы.       — Кисаме, выслушай меня! — не оставлял своих попыток достучаться Учиха в промежутках между ударами и техниками, хотя мог в это время атаковать.       — Итачи-сан, почему вы обманывали меня? — почти обиделся Хошигаки, даже прервавшись, чтобы посмотреть на бывшего напарника почти наивно-детским взглядом накуксившегося ребёнка.       — Я обманывал не тебя, а Пейна и Мадару.       — Хватит, Итачи, — сказал я, с кряхтением поднимаясь. — Ему уже давно промыли мозги. Он не станет никого слушать.       К сожалению.       Пара водяных драконов с рёвом накинулись на Хошигаки, но тот защитился от них водяной стеной. В ту же секунду земля под его ногами превратилась в болото, а сверху на Кисаме прыгнул Хидан, замахиваясь косой.       — Не надо! — закричал Итачи, помня, что одна царапина означает смертный приговор.       Впрочем, он мог бы так не беспокоиться: Кисаме, даже стоя по колено в грязи, умудрился извернуться и нанести удар Самехадой, на шипах которой после такого остались обрывки плаща и кожи Хидана.       — Вот, блять… — выругался парень, отскочив и придерживая себя за кровоточащий бок.       В этот момент Итачи наконец решил вмешаться, но стоило ему активировать глаз, как он упал на колени и закашлялся кровью. Кисаме из-за этого отвлёкся, борясь с самим собой, что позволило мне нанести один точный удар, который вырвал его из лужи грязи и отправил в полёт до ближайшего дерева… которое тот сломал своей тушей и пролетел ещё пару метров. В этот момент ворона, которая всё это время отсиживалась в стороне, внезапно набросилась на вновь вмешавшегося Пейна, намереваясь выклевать ему глаза. Увы. Одно «шинра тенсей» — и птичка оказалась откинута на землю, наверняка больно ударяясь о ближайший валун и падая ниц. Оказавшийся рядом Хидан едва успел её поймать. Ворона с болезненным видом лежала в его бледных руках контрастным чёрным пятном.       Животное-то за что?!       А вот этого делать явно не стоило. Швы на моей спине разорвались, и ворох нитей прорвал собой ткань плаща. Я едва успел снять маску — нитей, полезших изнутри, было так много, что они разорвали лицевые швы. От злости я перешел во вторую чудовищную форму, минуя первую. Нити за спиной тоже стали длиннее, приняв форму чего-то похожего на паутину. Итачи и остальные застыли в шоке, глядя на это, но моему затуманенному адреналином мозгу было всё равно. Маски огня и ветра раскрыли пасти, направляя в сторону Пейна смертоносный стихийный поток, который тот, однако, отразил своей техникой. В ту же секунду из-под земли его схватили и связали несколько нитей, взрыхлив почву и выдирая камни. Другими нитями я подобрал один из штырей, которым ранее тот пронзил Хидана, и быстро, не давая технике откатиться, воткнул Пейну в глаз, пробивая голову насквозь. Труп несколько раз дёрнулся и обмяк, теперь уже мёртвый окончательно. Как говорится, лучшее средство против зомби — целиться в голову.       Но со смертью Пейна мой гнев никуда не ушел, а переключился на другого врага.       Кисаме.       Нити подняли его в воздух и распяли, оставив дёргающуюся Самехаду на земле.       — Интересно, — протянул я в безумии, — как быстро ты научишься держать свой меч зубами, когда лишишься рук?       — Остановись! Успокойся! — кричал Итачи, но я его не слушал.       Я резко потянул руки подвешенного в воздухе Кисаме в стороны, вырывая их из суставов. Тот зашипел от боли.       — Хидан, помоги, — донесся до сознания тихий шепот. — Меня он не послушает!       Я снова потянул руки Кисаме в стороны, намереваясь довершить начатое, однако что-то в этот момент поменялось.       Часть нитей смялась, а на груди сомкнулись прохладные пальцы, утягивая назад. Хидан, стискивая меня в объятиях, шептал какую-то успокаивающую чепуху, и на миг прояснения между диким шумом ярости я услышал его голос.       — Всё хорошо, успокойся, — шептал он мне на ухо, бережно заправляя растрепавшиеся волосы и убирая вездесущие нити. — Все целы, и птица наша тоже живая. А эти двое больше не представляют угрозы.       Слушая этот успокаивающий шепот, я медленно разжал хватку, от чего Кисаме шлёпнулся на землю. Обессиленный Итачи стоял на четвереньках, тяжело дыша и выплёвывая сгустки крови, Дейдара просто сидел в шоке, переваривая произошедшее, и ворона, рокоча, лежала на земле и изредка била крылом.       Точно. Больше… Больше опасности нет.       В голове стремительно прояснялось, а кровавая пелена, застилавшая взгляд, рассеялась.       Нужно было уходить отсюда, пока не пришло подкрепление. Мало ли, куда смылся Обито. Недолго думая, я схватил всех нитями в одну недружную сопротивляющуюся кучу и выпустил маску ветра. Просто нужно было улететь. Не важно куда. Просто как можно дальше отсюда, от Пейна, от Акацуки. Только теперь я осознал, что произошло: мы раскрылись. А значит, мы больше не часть организации. Но до долгожданной свободы было ещё далеко.

***

      — Вот нахрена ты попросил меня спасать своего рыбомордого дружка?! — возмущался Хидан, размахивая руками и шастая от дерева до дерева. Небольшая полянка, скрытая низкими ивами, хорошо послужила небольшим убежищем. — Я, между прочим, жрец Джашина, и моя задача — отнимать жизни, а не спасать их!       — Прости. Я не мог на это смотреть. К тому же, есть шанс, что он меня всё-таки выслушает…       — Да очнись ты уже, хм! — поддакнул Дейдара, возясь в своей сумке с глиной. — Твой Кисаме хотел нас всех прикончить по одному приказу Тоби!       Началась перепалка. За неимением врагов вокруг все выплёскивали стресс друг на друга. Я сидел в стороне от всего этого и пытался вернуть себе нормальный облик, что не очень-то получалось. Напряжение вырвалось вместе с рычанием.       — Заткнулись все!       Щупальца из нитей сорвались в сторону спорящих, останавливаясь от их тел в считанных сантиметрах.       Повисла блаженная тишина.       Немного успокоившись, я на время оставил бесплодные попытки втянуть безвольно повисший ворох обратно и поднял ворону с земли на руки. Птица была вполне живенькой, вот только крыло и лапка оказались сломаны. Сорвав пару веток с ближайших деревьев я наложил шины, закрепив их собственными нитями.       — Мне кажется, — слабым голосом произнёс Итачи, стукнувшись затылком о ствол ивы, будто в наказание себе, — лучше было бы закончить её мучения.       В ответ я заградил ворону защитным жестом, зло сощурившись.       — Что ж ты за хозяин-то такой… — прошипел я, пристально глядя в его пустые глаза.       Итачи слабо улыбнулся.       — Смотрю вы друг к другу привязались. — Он внезапно вытащил короткий клинок и я напрягся. — Позволь помочь тебе, — блять, напугал. — Если ты не можешь втянуть их, — сказал он, указывая на нити, — то надо обрезать.       — С чего ты решил, что мне это не навредит?       — Я уже делал это. Тогда, после боя с двухвостой, часть твоих… «нитей» слиплась от обширных ожогов, и их пришлось удалить.       Я устало вздохнул, но всё же позволил Итачи отрезать лишние нити, чуть согнувшись для удобства. К этому делу подключился и воодушевившийся Хидан, срубая их косой, пока я наконец не смог вернуть себе нормальный облик. В получившуюся кучу нитей мы с Хиданом кинули свои кольца и остатки плащей, то же самое сделали полусонный Дейдара и Итачи.       После чего Учиха почти мстительно поджёг всё чёрным пламенем.       — Ну что, Итачи, — спросил я, глядя на получившийся «костёр», — может скажешь что-нибудь?       — О чём ты? — непонимающе спросил пацан, слепо глядя в пламя.       — Ну, ты же вроде как наш лидер, выдай какую-нибудь пафосную речь.       — Что ж, ладно.       Итачи прокашлялся и встал спиной к огню. Все приготовились внимательно слушать, а в воздухе повисла атмосфера ожидания. Скорее какая-то неловкая и нелепая, чем торжественная. Компания у нас… Такую и спьяну не соберёшь.       — Мы не в ответе за действия «Акацуки», — начал Учиха тихим голосом, видя перед собой отнюдь не поляну и не нас, — однако мы в ответе за то, что сотворили своими руками, и как позволили собой манипулировать теми, кому доверяли. Красная луна принесла лишь беды и смерть. Новая же луна все исправит. Так мы искупим свои грехи.       — Ебать он загнул, у меня аж слезы навернулись! — в своей привычной манере отреагировал Хидан, пихнув меня плечом.       — Коротковато, но неплохо, — скромно резюмировал я. — Выходит, мы теперь «новая луна»?       — У меня не было времени, чтобы хорошо подумать над названием, — пожал плечами Итачи.       Ну да, каждый же день организации создаём, а что такого.       — Ладно, давайте поговорим о первостепенной проблеме: где мы находимся, хм?       Все резко замолчали и уставились на меня. А вот я не знаю. Я как-то не следил за маршрутом. Но мы явно не в стране Дождя или Снега, поскольку осадков тут не наблюдается, и не в стране Ветра или Земли, поскольку вокруг густой лес. Да, я определённо мастер очевидных выводов. Но…       Ближайшие кусты вдруг зашуршали, и я на рефлексе запустил туда вытянувшуюся руку, атакуя… Человека? Мужчина, хилый, без повязки, однако с чакрой. В этой глуши есть ещё кто-то, кроме нас? Причём, судя по внешнему виду, далеко не гражданский. Следовало бы узнать у него, что это за место, но у нас с Хиданом было дело поважнее. Джашин будет недоволен, что мы упустили предыдущих жертв. Следовало бы его задобрить. Я запустил нити под землю, ловя будущую жертву в надёжный кокон, а Хидан уже начал чертить круг, воодушевлённо насвистывая.       — Серьёзно? — вздохнул Дейдара и просто закрыл глаза, падая в траву спиной.       — Сделаем это вместе? — фанатично спросил Хидан, приготовив свой штык и будто позабыв о людях вокруг.       — Разумеется, — в предвкушении ответил я, поднявшись на ноги и позволяя себя поцарапать, добавляя пару капель собственной крови в «пентаграмму».       Две нитки кончиками укололи перепуганную жертву, забирая и у неё кровь. Я приспустил маску и слизнул капли, затем встал в круг к Хидану, уже принявшему ритуальный раскрас. Он обнял меня за шею и направил свой штык так, чтобы тот проткнул трахеи нам обоим. Проткнул бы, если бы у меня всё ещё таковая была.       — Вы бы отвернулись, — хмыкнул я в сторону замерших в ступоре Дейдары и Итачи. — Это слишком личное.       Парни понятливо уставились на ворчащую ворону в сторонке, а человек в путах в панике задёргался, но вряд ли догадывался, что его ждёт.       Штык вонзился в шею, принося то самое желанное ощущение эйфории. Жертва захрипела и забулькала кровью, пытаясь «вдруг» освободившимися руками зажать появившуюся из ниоткуда рану на горле. Хидан блаженно закатил глаза и немного пошевелил штыком в ране, что приносило ещё больше боли и приятных ощущений. Вечность бы так стоял. Но увы. У нашей жертвы были другие планы — умереть прямо сейчас. Как же это раздражает! Мне было мало! Мне…       — Держи себя в руках, — прошептал Хидан, прогладив меня по скуле.       — Я что, только что видел брачные игры двух маньяков-садомазохистов?! — возмутился Дейдара, когда невовремя повернулся на булькающие звуки человека.       Итачи же нервно дёргал подслеповатым глазом, определённо имея богатое воображение.       — Это было…       — Восхитительно! — внезапно вклинился в разговор посторонний голос.       Мы все как по команде повернулись к источнику звука. Среди двух ив сидел мальчик на вид чуть младше Саске, который смотрел на нас с Хиданом восторженными глазами и… Лепил шарики из грязи? Хотя его можно понять — детям его возраста в таком месте явно больше нечем заняться. И что он тут вообще забыл?       — Я же просил: не смотрите, это личное. Нет, наблюдали все трое, — фыркнул я, внимательно глядя на новоприбывшего. Пацан выглядел совершенно обычно. Глазам было не за что зацепиться.       — Простите, простите, — затараторил невесть откуда взявшийся мальчишка, хлопая глазами. — А что за технику вы использовали? Разве это не больно?       — Конечно больно! — ответил за меня Хидан, улыбаясь широко и довольно. — Это охренеть как больно!       Я услышал, как Дейдара скептически пробормотал себе под нос «ага, конечно». Мы, как ты выразился, «маньяки-садомазохисты». Смирись с этим.       — Вы режете врагов через собственное тело! Это так круто! Но как вы сами остаётесь в живых со смертельными ранами?       — Мы — последователи самого Джашина-самы, — с гордостью снова ответил ему Хидан. — И наш господин даровал нам бессмертие. Точнее… — он кинул взгляд в мою сторону, — мне одному. Какузу стал последователем недавно. Но у него свои методы.       — И чтобы убить врага, вы должны убить самих себя… — мечтательно улыбнулся пацан. — Я тоже хочу стать последователем Джашина-самы!       Серьёзно? Он вот так просто взял и… Мне потребовалось чуть не свихнуться от вида Джашина, чтобы согласиться на это! Что такого произошло в жизни этого мальчишки, что он готов вступить в наш кружок мазохистов, просто понаблюдав за ритуалом? Тем более, он явно это всё первый раз видит и слышит.       — Ну, что, довольны? Вы ребёнку своими игрищами психику сломали, хм! — никто не обратил на этот вопль внимания.       — Поговорим потом. А пока нам нужно закончить ритуал. — Хидан потянул меня за руку вниз, заставляя лечь.       Моя любимая часть. Полный покой, только я, небо, и ползущий по моей руке древесный жук. А можно его стряхнуть? Нет?       — …сними-ка ты хенге, — вдруг краем уха услышал я голос Итачи. — Мы не причиним тебе вреда, но хотим убедиться, что ты не причинишь его нам.       Я посмотрел в сторону мальчишки, но на его месте уже стояла девчонка. Я прищурился. Нет, если приглядеться повнимательнее, то это нечто уже совсем неопределённого пола. Вопрос, какого конкретно. А ещё у этого нечто была смуглая кожа, седые волосы и ярко-розовые, почти как у Хидана, глаза. Довольно необычная внешность. Может ему тоже за это прилетало, вот и скрывается теперь под таким хенге? Но всё оказалось не так просто.       Это нечто, как оказалось, звали Амеюки, и на данный момент оно жило в деревне Шангри-ла неподалёку. Я слышал об этом месте. Там скрываются беглые преступники в поисках мирной жизни. Вообще, подобные этой деревни разбросаны по всему миру… Что-то я отвлёкся. Так вот: живёт это нечто, притворяясь своим погибшим другом, держа рядом собственного клона. Они вместе хотели бежать из деревни после того, как Амеюки убил напавших на жителей работорговцев и того стали бояться, но жители прознали об этом и убили его друга, который завещал тому перед смертью жить. А нечто жить не хотелось.       — Ты поэтому хочешь присоединиться к Хидану и Какузу? — мягко продолжал Итачи. — Чтобы умирать, не предавая просьбу своего друга? Но что у тебя за сила такая, что люди вместо благодарности стали тебя бояться?       Амеюки немного промолчал, прежде чем ответить. Его розовые глаза скромно потупились в землю.       — Стихия грязи.

***

      Мы действительно возьмём рандомного пацана (который, возможно, и не пацан вовсе) из леса с собой? Да, мы действительно взяли его. Когда стало ясно, где мы находимся, удалось найти выход из леса к городу. По дороге я расспросил Амеюки, чем его дейтон отличается от манипуляций с грязью дотона, на что тот продемонстрировал несколько своих весьма впечатляющих способностей. Да, такое простым дотоном не сделаешь. Весь путь Хидан, как и мне когда-то, рассказывал Амеюки о джашинизме, что тот слушал с раскрытым ртом. Также выяснилось чуть больше подробностей о его прошлом. Например, как оказалось, его семью презирали за то, что те возились в грязи, выводя свой кеккей генкай, и за то, что после использования способностей у них остаётся грязь на руках. Я фыркнул. Вот, что за тупые люди? У Дейдары на руках рты, а у меня руки вовсе могут отвалиться и убежать. А этот свои «грязные руки» просто может помыть. Тоже мне, повод для ненависти.       Самым сложным оказалось найти гостиницу, в которую нас пустили бы с раненой вороной. И после очередного отказа пришлось немного припугнуть человека на ресепшене.       — Н-но, если хозяин узнает…       — А мы ему ничего не расскажем, верно? — я «дружелюбно» оскалился, что на моей шрамированной роже смотрелось жутковато. Маску я снял специально для устрашения.       Ворона на моих руках каркнула, будто бы поддакивая.       — Не стоит запугивать людей только ради того, чтобы получить желаемое, — флегматично сказал Итачи.       — Хочешь ночевать на улице — валяй. Но я предпочту собственный комфорт, — ответил я на данное высказывание.       — Итак, — сказал чуть успокоившись работник гостиницы, потирая переносицу, — вам…       — Нам две комнаты! — поспешил выкрикнуть Хидан, прежде чем я успел что-то сказать. — Хочу кое-что попробовать, — пояснил он на мой взгляд.       Мы, блять, в бегах, Акацуки наверняка нас ищут… Идеальная атмосфера, чтобы потрахаться! Интересно, что ему такое в голову взбрело «попробовать»?       Работник с ресепшена кивнул и после оплаты сразу достал два комплекта ключей.       — Все футоны найдёте в шкафу. Вас проводить? Нет? Хорошо…       Когда мы дошли к своим комнатам, Хидан спихнул мелкого на Итачи, мол, вам поговорить полезно, выведи его из депрессии, раз сам оттуда вышел, расскажи свою историю и бла-бла-бла. Дейдара громко возмущался тому, что мы с Хиданом взяли отдельную комнату, но, будем честны, никто его не слушал.       — Так, — сказал я, закрыв за собой дверь, — что ты там хотел попробовать?       В ответ он схватил меня за воротник кофты, притянул к себе, пристально посмотрел в глаза и томно прошептал:       — Сделаем это с моим ритуалом.       Ворона, которую откровенно зажали между телами, начала недовольно клеваться с видом «совсем охеренели».       — Во-первых, — я поспешил усадить птицу на подоконник, — ты уверен, что сейчас, когда за нами может быть погоня, подходящее время? А во-вторых, разве Джашин не будет против такого использования своего дара?       Хотя… Этот-то не просто против не будет, а ещё и подсматривать наверняка начнёт, чем это там таким интересным людишки занимаются?       — Самое подходящее! Стресс надо снимать вовремя, — поучительным тоном ответил Хидан. — И нет, не будет, — он вдруг поменялся в лице. — Но если ты не хочешь, то я не…       — А почему бы, собственно, и нет? — не дал я ему закончить.       Вьетнамских флешбеков я не боялся, так как в этот раз ситуация будет под моим контролем, а Хидан лишь проведёт ритуал для передачи ощущений. Впрочем, я поймал себя на мысли, что совсем не боюсь отдать Хидану контроль над собой…       — Только сперва давай сходим в душ.

***

      — Да что ж ты такой нетерпеливый-то? Не ёрзай, а то сейчас сделаю что-нибудь не так.       Свою задачу Хидан выполнил довольно быстро. Круг из крови был начерчен прямо на полу, чему люди, которым это потом убирать, явно будут не рады. Впрочем, плевать. Кровь у меня он также забрал и теперь был покрыт своим чёрно-белым раскрасом, в котором, надо признать, он смотрелся весьма эффектно. Я успел поглаживаниями пересчитать нарисованные белые позвонки, пока массировал мышечное кольцо перед его растяжкой.       Осторожно я ввёл внутрь сперва один палец, замирая, чтобы дать самому себе время привыкнуть к новым ощущениям. Быть связанным проклятым ритуалом — довольно странное чувство. Я чувствовал то же, что и Хидан, и это было… Как бесконечное дублирование чувств. Хидан шумно сопел и осторожно поддавался назад, выгибая спину, совсем немного, чтобы ощущения не становились слишком резкими. Его тёмный силуэт с белоснежными «косточками» мистически-завораживающе двигался в полумраке комнаты, а тихие стоны, заглушенные заботливо подложенной подушкой, заводили как никогда ранее.       Добавив на всякий случай ещё немного масла, я ввёл второй палец, растягивая и растирая нежные стенки. Надо признать, передача ощущений хорошо в этом помогала, ведь благодаря ей я чётко понимал, что именно делаю, так что мог не бояться случайно накосячить. Слишком рано или слишком резко — любое неосторожное движение легко могло всё испортить.       От очередного касания по телу пробежала приятная дрожь, а Хидан громко застонал в подушку. Я повторил касание прямо по чувствительной точке, на что парень ёрзал, сжимал пальцами ткань и просил ещё невнятным скулежом. Выпирающие рёбра под белыми узорами пульсировали в такт дыханию. Я давал ему то, что он просил. Нам обоим.       Солнце уже заходило, в предзакатных лучах света из окна, единственного освещающего небольшую комнату, ритуальный раскрас Хидана выглядел особенно нереально. Словно нечто совсем не из этого мира. Что, впрочем, было недалеко от реальности. Мы оба, наши способности, то, чем мы являемся, не особо вписывались в этот мир, где всё держится на чакре. Может, поэтому мы и оказались вместе? Может, даже если я бы победил Пейна и не стал частью Акацуки, нам всё равно суждено было бы столкнуться? Думать в моём пылающем желанием состоянии становилось всё сложнее.       Пальцы тело Хидана выдерживает уже совсем легко. Пора бы заменить их кое-чем побольше. Пройдясь языком по позвоночнику до шеи, прикусывая попадающиеся по пути позвонки, очерченные белым на чёрном, я прикусил кожу парня до крови, чтобы тот не сильно обращал внимание на ощущения сзади, вызвав у него этим протяжный стон. Мою собственную шею тут же обожгло болью, граничащей с мазохистским удовольствием, и я почувствовал, как по моей коже стекла парочка горячих капель. Войдя в Хидана почти полностью, рывком, совершенно не беспокоясь, я замер на некоторое время, хватая ртом воздух. Ощущения накладывались друг на друга, что одновременно было приятно и тяжело. Его ощущениям — мои. Мои — его. Хидан вдруг зашевелился, схватил меня за волосы и аккуратно потянул вниз, чтобы затянуть в поцелуй. Чужой язык настойчиво толкался в губы, и я слегка приоткрыл рот, впуская его и переплетая со своими нитками.       Наконец, ощущения перестали казаться настолько невыносимыми. Достаточно, чтобы начать медленно двигаться, постепенно привыкая. Ещё раз наклонившись к шее Хидана, я слизнул с неё капли тёплой крови, чувствуя на языке железный привкус. Парень протяжно застонал, вжимаясь лицом в подушку, и подался назад, притискиваясь ближе, ища контакта и бо́льших ощущений.       — Быстрее… Пожалуйста…       Как неожиданно вежливо с его стороны… Ну разве можно отказать такой просьбе?       Хидан выгнулся, запрокидывая голову назад, беззвучно раскрывая рот. Я воспользовался моментом, чтобы поцеловать, гранича с укусом, открывшуюся мне шею. Я уже полностью свыкся с этими бесконечно наслаивающимися друг на друга ощущениями, так что решил немного поменять позу. Обхватив Хидана руками, я потянул его назад, сам почти усаживаясь на колени. В такой вертикальной позе ощущения были ещё острее. Хидан недовольно застонал, но всё же начал двигаться сам, навалившись на меня спиной и насаживаясь почти до предела. Я чувствовал, как под моими руками вздымаются его рёбра и напрягаются мышцы.       Из бедренного шва сами собой вырвались несколько нитей, направившись к члену Хидана. Одна из них слегка мазнула по головке, как бы спрашивая разрешения.       — Опять твои нитки… — стонущим голосом произнёс парень, но всё же поддался чуть вперёд, навстречу.       Если подключить к делу ещё и нити, долго мы так точно не продержимся… Впрочем, меня сегодня тоже немного потянуло на эксперименты. Часть нитей обвилась вокруг члена, слегка на нём сжавшись, но одна осторожно проскользнула прямо в уретру, от чего парень охнул, да и я сам едва не поперхнулся воздухом от новых ощущений.       — Бля-ять… — протянул Хидан, ненадолго замерев и напрягшись в моих руках, будто струна.       Немного придя в себя, я опять укусил его за шею, тут же зализывая раны. Хидан так прижался ко мне спиной, что я мог ощутить биение его сердца. Наконец, парень снова начал двигаться, а нити в такт его движениям зашевелились на члене. Я запрокинул голову назад, хватая ртом воздух. Всего — движений, чувств, ощущений — было слишком много.       Ещё какое-то время Хидан двигался в привычном ритме, но вдруг резко замер, а затем медленно насадился до самого основания. И это стало последней каплей. Я убрал все нити с члена Хидана, прежде, чем нас обоих накрыл оргазм. В этот раз — одновременный, усиливающийся от передачи ощущений. Не в силах больше держать вертикальное положение я завалился на бок, увлекая Хидана за собой.       Это был очень интересный и неожиданно приятный опыт, но не думаю, что готов повторять нечто подобное достаточно часто. Слишком… много.       — Отодвинься… Жарко… — с трудом пробубнил ещё не восстановивший дыхание Хидан, уже вредничая.       Я лениво выполнил его просьбу. Как-то шевелиться сейчас не хотелось, но насчёт жары Хидан был прав. Нифига не романтично.       — Ну что, поздравляю — ты поимел сам себя, — парень рассмеялся, понемногу отходя, пока я собирал всего себя в кучу. — А в следующий раз я поимею тебя.       На такую недвусмысленную реплику я только пихнул его локтем в бок, не найдя пока что сил на большее.       Внезапно в стену слева прилетел удар, а за ним раздался возмущённый вопль Дейдары.       — Вы спать собираетесь сегодня, хм?! Чем вы там вообще занимаетесь, опять эти ваши ритуалы?!       — Вообще-то мы… — Я вовремя закрыл Хидану рот. Знать правду блондину было совсем не обязательно.       Чёрт, если бы я знал, что тут такие тонкие стены, ни за что бы не согласился.       Впрочем, пацан был прав в своём возмущении — судя по темноте за окном, все приличные люди уже ложились спать, особенно после такого насыщенного на события дня. Я довольно резко поднялся, чтобы достать футоны и тут же пожалел об этом. У меня сразу закружилась голова, и вдобавок, заныло в пояснице.       Чтоб я ещё хоть раз согласился на подобное!