***
Деревня бурлила, как котёл с кипятком. — Эй! Что тут делает Итачи Учиха, уничтоживший свой клан? — А ты лично видел, что именно он его уничтожал? — лениво отозвался я, шаркая по пыльной, раздолбанной войной дороге за спиной у уставшего Итачи. — Я… Ну… Наш маленький подвиг вызвал раскол среди коноховцев. Отлично. Тут уже либо сработает инстинкт самосохранения, либо естественный отбор. Одно другого хуже, так что тут уже как пойдет. Успокоить толпу поспешил, что невероятно, Хатаке Какаши, которого мы встретили по пути сюда, и бережно передали ему уставшего, побитого и героически выжившего Наруто. Карин наконец-то смогла спокойно вздохнуть, но это явно ненадолго. С его-то регенерацией Лиса пацан сейчас оклемается, потом ещё его любимую лапшичную восстановят… Когда там ближайший рейс в направлении нахер от Конохи? — Я действительно уничтожил свой клан, — внёс наконец ясность в споры Итачи, у которого потихоньку проклёвывались эмоции, и, как следствие, сдавали нервы. — Однако, я сделал это не по собственной прихоти, а по приказу старейшин и Данзо Шимуры, который воспользовался моей любовью к брату и деревне. — По толпе пронеслись шепотки и ропот. — Где он? — Это правда? — Кто-нибудь видел Данзо Шимуру? — А он вообще здесь? — Нужно спросить у старейшин, так ли это? В общем-то, в ходе споров толпы, которая несколько раз взрывалась криками и конфликтами, выяснилось, что Данзо на поле битвы и не было. — Заныкался, пока другие умирали от рук Пейна, — фыркнул я, подходя к Итачи. — И ты действительно верил, что этому человеку не плевать на благополучие Конохи? Итачи никак не отреагировал на эту колкость. — У Корня есть подземное убежище, — только и сказал он. — Скорее всего, Данзо сейчас скрывается там. — С этими словами Учиха перевёл на меня многозначительный взгляд, ожидая. О, ну конечно! Как землю копать, так это у нас Какузу — единственный в Акацуки… в смысле, в Новой Луне, кто обладает стихией земли! Есть, конечно, ещё Дейдара и Амеюки, у которых дотон входит в состав улучшенного генома, но они ведь наверняка не так хорошо копают, да? Ну, ладно, некогда ворчать — старый маразматик может съебаться. А мы оба этого не хотим. Итачи — потому что надо отомстить, я — потому что меня триггерит на таких важных хуёв бумажных ещё со времён старейшин Таки. Ишь ты. Ты для них приказы выполняй, умри, но сделай, а они за это об тебя ноги вытрут, в лицо плюнут, объявят предателем и, в лучшем случае, просто изгонят из деревни. Карту убежищ Корня мне не дали, пришлось действовать наугад. Спасибо, что некое подобие сенсорики, проявляющееся при закапывании под землю, позволило хотя бы найти вход. Ну, как — вход? Вентиляцию. И спасибо отсутствию нормальных человеческих внутренностей: протиснуться я туда-таки смог, хотя стенки трубы откровенно сжимали бока и затрудняли дыхание. Учиха со мной не пошел — ему ещё нужно было дообъясняться с жителями Конохи, да и казнить Данзо он планировал публично, перед всеми, перед этим выбив всевозможные признания в содеянном. Ох, не завидую я ему… Едва выбравшись из вентиляционной трубы, я напоролся на нескольких корневиков, которых, не мешкая ни секунды, связал нитями и сломал шеи. Тихое убийство без лишнего шума… Бух! Что-то упало из вентиляции мне на голову, принялось цепляться за волосы, чем-то их пачкая, но всё же свалилось мне под ноги, выдрав при этом несколько клоков. Амеюки?.. — Мелкий! Ты, мать твою, что здесь забыл?! — от удивления я перешел на крик. Нахер стелс. Амеюки поднялся, тряхнул головой, разметав по плечам серебристые волосы, и вытер разбитый нос, шмыгнув. — Хидан-сама беспокоился о вас. Я сказал ему, что помогу. — Он посмотрел на меня таким взглядом, что стало ясно: он не отступится и назад не повернёт. — Вы старый, о вас нужно заботиться. — Это тебе тоже Хидан-сама сказал? — мелкий кивнул. — Ну, я ему покажу «старого». Неделю ходить не сможет. «С его регенерацией — пару часов максимум». И не то чтобы я всерьёз собирался воплощать данную угрозу в жизнь, но, как минимум, поговорить с засранцем стоило. — Ладно, раз ты тут, пошли вместе найдём Данзо и приведём его к Итачи. Но запомни: вперёд меня на рожон не лезешь, ясно? Бессмертие ты пока не заработал. — Малец закивал. — Отлично. Так, потерпи минутку. — Я зафиксировал голову Амеюки руками и зашил ему тонкой ниткой разбитый нос. — Готово. Вот теперь можем выдвигаться.***
— Итачи, — глаз Данзо сузился от гнева, но голос старика предательски дрожал. — Ты всё-таки решил предать Коноху. Я явился к нему под хенге Учихи, чисто чтобы поразвлечься и устроить небольшой спектакль. Похоже, он Итачи действительно боялся, хоть и старался не подавать виду, а я в ответ его… Не то чтобы боялся, но эти бинты на половине лица напоминали мне о НЁМ. Не так, чтобы прям доходило до флэшбэков и галлюцинаций, но всё равно неприятно. — Я лишь пришёл за тобой, — старательно отыгрывал я свою роль, монотонно подражая манере речи Итачи. — Или твоё убийство уже приравнивается к предательству Конохи? — Сделав шаг вперёд, заметил, что корневики из «свиты» Данзо напряглись. — Тебя, человека, который ни единожды пытался убить Хокаге, хотя при этом обрёк на смерть клан Учиха за попытку переворота? Если тут кто-то предатель, так это ты. — Так, вроде не вышел из образа. — И сегодня ты умрёшь. Корневики набросились на меня, но я без труда одолел их простым тайдзюцу, скидывая в пропасть под крестообразным мостом, постепенно продвигаясь к Данзо. Тот, тем временем, довольно бодренько для старичка с тростью попытался убежать. Я, конечно, тоже бегаю шустро для своего возраста, но у меня хотя бы оправдание есть. — Не так быстро! — Шуншином выскочил прямо перед ним, направил руку к глазу под повязкой… И вырвал его. — Это не твоя сила. Этим глазом он вполне может приказать мне суициднуться или, что ещё хуже, защищать Коноху! Не надо мне этого дерьма! Корневики бросились было на защиту своего предводителя, но оказались смыты гигантской волной грязи. Молодец, мелкий! Полетев в пропасть, шиноби даже не могли зацепиться за стены — слишком далеко. Желаю им приземления пожёстче. Выхватив кунай, я набросился на Данзо, но тот, в свою очередь, отскочил и засыпал меня градом воздушных пуль. Плевать. У меня одна из лучших защитных техник этого мира. Что твой ветерок мне сделает? — Что? — удивился Данзо. Хенге-то я ещё не снял. — Что это за техника?! Я не ответил, вместо этого выпустив в него огненный шар, точнее, его имитацию. Ну, знаете, может не с точностью до последней печати, но копировать огненный шар Учих вообще не трудно. Почему бы им не придумать для своей уникальной техники форму посложнее? Дракона, там, какого-нибудь? Но не успел шар долететь до Данзо, как путь ему преградило… грёбаное дерево. Грёбаное. Мать вашу. Дерево. Выросло прямо на железном мосту, обвив его своими корнями. Всё такое… деревянное. Я замер в ужасе. Бля-я-ять, я совсем не помнил, чтобы у него был мокутон! Мозг, ты предал меня! — Ты ведь не Итачи, верно? — Данзо невозмутимо вышел из-за ствола. — Стиль тайдзюцу не тот, к тому же, за весь бой ты ни разу не использовал шаринган. Я не ответил, полностью поглощённый своей фобией. — Па-абереги-ись! По затылку прилетел удар чем-то металлическим, вынудив меня очнуться и даже матюгнуться. — Я, бля, боюсь представить, как часто мне пришлось бы так делать, если бы Первый Хокаге владел огнём, — не упустил случая съязвить… Хидан. — Хидан-сама! — радостно воскликнул Амеюки, высунув макушку из вентиляции. — Звиняй за опоздание, малой, я застрял в этой сучьей трубе. — Да вы двое издеваетесь?! — взвыл я, потирая затылок. Мало мне было одного ребёнка, за которым надо следить, так теперь здесь ещё и второй, великовозрастный! Ну, ладно, с Хиданом я, по крайней мере, не раз сражался вместе. Это я так уже, с возрастом ворчу. — Ну, что ж, — я обратился к наблюдающему за этим цирком Данзо, — раз уж ты понял, что я не Итачи, притворяться больше смысла я не вижу… С этими словами я с силой ударил по мосту, ломая его. Металл гнулся и разрывался с противным скрежетом, тросы лопались, а с проклятого дерева полетели листья. Через несколько секунд всё это полетело в кажущуюся бездонной пропасть, где на таких же мостах лежали покрытые грязью тела корневиков. Хенге слетело, а бой перешёл на стены и потолок. Втроём мы окружили Данзо, жестами переговариваясь и оттесняя старика. — Убивать его нельзя, — напомнил я Хидану, цепляясь чакрой за потолок и свисая вверх тормашками. — Итачи просил доставить его живым. — Значит, он всё-таки предал Коноху! — прошипел старый маразматик сквозь зубы. — Имеет право. Ведь Коноха первая предала его, — легкомысленно пожал я плечами. Первым Данзо накинулся на Амеюки, очевидно решив, что раз тот ребёнок, то самый слабый из нас. Вполне в его духе нападать на «слабое звено». Вот только мелкий показал, что таким он не был, и уже через секунду Данзо в панике отрывал от лица быстро застывающую грязь. Это было даже слишком легко. Я выпустил нити и ловко связал слепого и дезориентированного маразматика по рукам и ногам. Тот потерял концентрацию чакры в ногах и, если бы не всё те же нити, свалился бы в пропасть. — Бантик? Серьёзно? — прыснул Хидан, глядя на форму завязок. — Считай, это подарочная упаковка, — ответил я и даже бровью не повёл. О, Учихи определённо обрадуются такому подарку, особенно, когда тот будет лежать трупом под их ногами. — Может, принесём его в жертву Джашину-саме? — воодушевлённо спросил Амеюки. — Будут у нас ещё ритуалы, мелкий, — ответил ему Хидан. — Но это — не наша жертва. Тут-то я заметил неладное. Данзо дёргался в путах, но сердцебиения нити не ощущали. Чтобы проверить свои подозрения, я проткнул ему плечо. Тот растворился. Клон! Я мгновенно распутал нити и оглядел помещение. В одном из тоннелей мелькнула удаляющаяся тень, и я, не раздумывая, кинулся за ней, не обращая внимания на крики Хидана и Амеюки. Я почти догнал его, когда Данзо развернулся и воздушным лезвием просто отрезал мне ногу. Это сработало бы с любым другим человеком, но не со мной. Я лишь потерял на пару секунд равновесие, когда нити быстро пришили её на место. — Я слышал об этой технике. Запретное дзюцу Скрытого Водопада… — Данзо принялся разматывать бинт на руке, нагоняя жути и очевидно понимая, что теперь я от него никуда не денусь… — Мне всего-то нужно убить тебя пять раз. Пять раз против пятнадцати. У тебя нет никаких шансов… — Что было ложью. — А? — Во-первых, я не собираюсь с тобой драться, — невозмутимо ответил я. — А во-вторых, ты слишком много болтаешь. Глиняная змея полностью обвила заговорившегося Данзо, оскалив пасть над его головой. Справедливости ради, стоит также отметить, что он следил за мной как за явной угрозой и просто представить не мог, что кто-то подберётся к нему с противоположной стороны. — Дёрнешься — и я тебя взорву, хм! — Из тени вышел недовольный Дейдара, взмахнув волосами. — Ну чё вы так долго-то?! Этот чёртов Учиха уже нервничает, хм! — Блондинка?! — Воскликнул прибежавший Хидан. — Ты-то как сюда пробрался?! — Не называй меня так! Итачи показал мне вход на базу, оттуда и пришёл, хм. — Он всё это время знал, где вход?! — немедленно возмутился я. Ну всё, Итачи ждёт весьма неприятный разговор.***
Пусть не в подарочной упаковке с бантиком, но Данзо был доставлен на поверхность. Саске едва не прибил его вперёд «чистосердечного признания», но был вовремя остановлен старшим братом. А вокруг нас тем временем сгустилась любопытная толпа коноховцев, ожидающая развязки событий. Что-то здесь стало слишком тесно и некомфортно. Ненавижу большие скопления людей. — Какаши, — внезапно обратился Итачи. — Давай ты. — Что? — Хатаке слега опешил, уже видимо записавшись в зрители. — Почему? — К тебе у них больше доверия. Если гендзюцу наложу я, кто-нибудь может сказать, что я вынудил Данзо говорить то, что мне нужно, и мы будем долго спорить, действительно ли это так. — Ладно, — выдохнул Хатаке. — Ты прав. — Какаши, ты действительно доверяешь мировому преступнику? — спросил всё ещё обвитый глиняной змеёй и неспособный сложить печати Данзо. Давил авторитетом даже при смерти, надеясь, что обойдется? Хрен ему. — Не утруждайте себя, — ответил тот, оттягивая повязку с глаза и открывая шаринган. — Я считал Корень опасным для Конохи и до послания Итачи. И что-то мне подсказывает, — Данзо резко замер, уставившись в пустоту, — всё до последнего слова там — правда. — Данзо Шимура, — вперёд вышел Яманака, тот самый, которого мы встретили по дороге к Пейну. — Ты сознаёшься в том, что путём шантажа заставил Итачи устроить резню клана Учих? — Да, — ответил он безэмоциональным голосом. Взгляд Данзо начал проясняться, но Яманака положил руку тому на макушку, не давая выбраться из гендзюцу. — И так же правда то, что именно твои действия привели Учих к желанию устроить военный переворот? И что ты намеренно мешал мирному решению конфликта? — Кажется, пока я бегал по подземельям, Итачи выложил всю подноготную. — Я не мог этого допустить. Учихи представляли угрозу для меня и моей власти. — Для него, — отметил я, деланно разглядывая свои ноги. — Не для Конохи. В общем, в процессе допроса коноховцы узнали много чего интересного. И о покушении на Хокаге, и о не самых законных делах внутри Корня и даже о том, что он специально разболтал всем, что Наруто джинчурики, рассчитывая вырастить холодное и отстранённое оружие. В этот момент жёлтый не выдержал и, вылетев из рядов наблюдающих, с чувством, с гневом и местью жахнул старика по лицу. — Значит, вы тоже такой?! — начал он закипать. — Тоже видите во мне только оружие для своих целей?! — орал он во всё горло. — Да вы… Да вы даже хуже Акацуки! — Да, ты — оружие, — ответил очухавшийся Данзо. — Как и любой шиноби. — Он оглядел толпу. — Вы все, кто способен держать в руках оружие, должны быть его продолжением, но большинством из вас всё ещё двигают эмоции. Придя к власти, я бы мог вам помочь избавиться от них! — Чисто из интереса: а что стало бы с теми, кто отказался бы от такой «помощи»? — решил спросить я с подозрительным прищуром. — Им принудительно перестроят мозг? Или… их ждала бы участь клана Учих? Толпа неодобрительно загудела. — Итачи сам принял решение вырезать свой клан!.. — начал было Данзо. — Итачи был всего лишь ребёнком! — рявкнул я, затыкая этого маразматика. — И рядом с ним не было никого, кто мог бы подсказать ему, как поступить правильно. Что ему оставалось делать? Он слишком любил вашу дерьмовую деревеньку и ничего не просил за это взамен, хотя стоило бы! — Ха, — внезапно раздалось сбоку, — что может отступник знать о любви к деревне? Так, так, та-ак. Я смотрю, в Конохе завелись свои бессмертные? Я резко развернулся в сторону говорившего, от чего мужичок, причём гражданский, прикусил язык и попытался спрятаться в толпе. Не получилось. Мой взгляд приковал его к месту, стоило тому сделать шаг в сторону. — Ты думаешь, что отступниками становятся одни психи и убийцы? А кто нас такими сделал — об этом хоть кто-нибудь задумался? Ты отдаёшь последние силы ради выполнения задания, которое выполнить невозможно, а вместо понимания тебя калечат на всю жизнь! И не на задании, а дознаватель своей же деревни! Рывком сдёрнув маску с одной стороны лица, я открыл вид на тут же распустившиеся швы. Челюсть, более не соединённая с верхней частью, ужасно разинулась, обнажаясь в чудовищном оскале. В толпе кто-то вскрикнул от ужаса, кому-то поплохело. — Подставы, недоплата, унижения и предательства со стороны родного селения создают таких монстров, как мы! Рука Хидана на плече вернула меня в реальность своей тяжестью, и я, натянув маску обратно, прорычал: — Нами просто пользуются и дрессируют, а потом превращают во врага народа, если не получилось. Заканчивай здесь, Учиха. Сдаётся мне, народ впечатлился достаточно. — Полагаю, так, — хладнокровно произнёс Итачи. — Сейчас и я сделаю то, что должен был сделать ещё тогда. — Ты уверен в этом решении? Просто я по своему опыту могу сказать, что смерть — самая милосердная из возможных участей. — У него есть связи. Он сможет выбраться из тюрьмы и определённо, будучи в изгнании, продолжит строить свои планы. Даже если я обрублю ему руки, ноги и язык, он найдёт способ действовать через посредников. — Решение о моей казни может принять только действующий Хокаге! — Данзо пытался зацепиться за последнюю соломинку. — Я не собираюсь ждать решения Хокаге, — в отличие от своей жертвы, Итачи был абсолютно спокоен. — Кроме того… я ведь больше не шиноби Конохи. Учихи ударили двумя клинками одновременно по шее Данзо. Голова отвалилась от туловища и покатилась по земле, разбрызгивая кровь из обрубка шеи. Единственный уцелевший, навсегда потускневший глаз уставился в пустоту. Данзо Шимура был мёртв.