***
Легкий, едва ощутимый ветерок охлаждал кожу, оставляя после себя приятные ощущения. Дышать, что странно, было уже легче – нос и горло уже не так болели, хоть и по-прежнему саднили. С трудом разлепив глаза, уставилась в испещренный мелкими трещинами потолок. Где это я? Оглядевшись, поняла, что, видимо, мы всё же добрались до того дома – в комнате была лишь одна кровать, которую сейчас без зазрений совести занимала я, а возле неё был стул, на котором… на котором сидел Леви, уставившись на мои руки. По всей видимости, он еще не понял, что я пришла в себя. Слегка распахнутые глаза, сжатые челюсти и неровное дыхание, что так не походило на его обычное, выдавало то, в каком эмоциональном раздрае находится сейчас мужчина. До смерти захотелось коснуться его волос, что прикрывали лицо, чтобы убедиться в реальности увиденного. Рука непроизвольно дергается, и Леви тут же вскидывает голову, уставившись на меня. Какое-то мгновение он кажется практически беззащитным, потерянным, но в следующую же секунду его взгляд резко сменяется на ожесточенный, и мужчина стремительно встает со стула, направляясь к двери. Спустя мгновение она захлопывается с другой стороны, скрывая его силуэт за собой. Непонимающе пялясь на тупую деревяшку, я приподнялась на локтях, окончательно запутавшись. Что это, мать его, было? Он что сейчас, просто сбежал? Я не была идиоткой и, конечно, не ожидала какого-то грандиозного приветствия, но произошедшее только что неприятным клубком устроилось где-то внутри. Нахмурившись и приняв решение подумать об этом позже, я встала и осторожно оглядела себя. Надежда увидеть нетронутое лицо пропадала с каждой секундой, ведь даже кисти рук были обожжены тем раскаленным паром. Хотя первая помощь была оказана достаточно быстро и действенно, ибо волдырей не было, а значит, пару дней ходьбы с красным лицом – это всё, что мне грозит. Всё могло быть гораздо хуже, конечно, но с такой жизнью, что была у меня сейчас, это явно продлится недолго, к сожалению. Самочувствие было более чем сносное, а нахождение одной в комнате точно бы привело меня к ненужным сейчас размышлениям, так что я поспешно вышла из помещения, спускаясь на первый этаж. В общей комнате на меня тут же накинулись остальные ребята, без перебоя тараторя, что было очень кстати. Жан вывалил на меня целый рассказ о том, что произошло, и как это выглядело с их стороны: — А потом капитан Леви прыгнул туда, и мы подумали – всё, конец! — Оба погибнете! — тут же подхватил Конни. — Но через мгновение у крыши оказывается трос, и вы вылетаете, — перебивая его, продолжила Саша, прижимая руки к груди, — Титан сразу завалился и начал падать, даже челюсть почти закрылась, но капитан успел буквально в последний момент смыться оттуда на остатках газа… — Да, да! — Жан потрепал Сашу по голове, вызывая у той поток возмущений, — Ну мы все сразу подбежали, проверить, как ты, как состояние… Тут-то на нас капитан Леви и вызверился. — Тихо ты! — Конни моментально обернулся, проверяя наличие упомянутого поблизости. Микаса продолжала стоять с непроницаемым видом, отвлеченно смотря в окно, но потом всё же вступила в разговор: — Это было… захватывающе. Хоть и неразумно со стороны капитана, ведь он мог погибнуть, если бы не хватило газа или еще что-нибудь. — Нам же рассказывали, помните? — Армин мечтательно смотрел вдаль, — Капитан Леви всегда оберегает своих подчиненных. — Да, верно, — Саша хитро сверкнула глазами, смотря на меня. Её слова опять заставили меня задумчиво закусить губу. Так вот, что там произошло… Микаса права, крайняя степень безрассудства. Если бы и он погиб, то всё бы окончательно разрушилось, и вряд ли Леви не осознавал риска. И после всего этого он просто сбежал?! — Только лезвие твое так и осталось там, мы не подумали забрать его, — виновато улыбнулся Армин, — Но может, здесь будет нужный крепеж? — Посмотрим, — я провела рукой по волосам, — Вы как, отдохнули вообще? Все согласно закивали головами, и я опустилась на стул, выпуская усталый вздох. Что сказать, предстояло сделать еще слишком много, чтобы расслабляться. — Что там с Ханджи? Она узнала что-нибудь важное? — Да, — Армин немного замялся, — Много всего. Она сейчас с лошадьми, ей удалось переправить наших, просила позвать, как придешь в себя… — И мы бы так и сделали, — Жан недовольно цокнул, — Да только нам вход в твою комнату был заказан. Даже мимо проходить запретили, чтобы не мешать. — И долго я была в отключке? — закусив губу, спросила я, — По ощущениям, не так уж и долго. — Не так уж и долго?! — взвизгнула Саша, — Да мы чуть с ума не посходили! Два дня! От удивления я вскинула брови, но промолчала. Почему-то казалось, что прошло всего несколько часов… Что ж, это объясняет степень заживления ожогов, но совершенно не объясняет, какого черта Леви просидел все это время со мной. Ждал, пока приду в себя? Такая неожиданно сильная забота с его стороны вызвала внутри смешанные чувства, и я опять нахмурилась. Ни черта не понимаю. — Ладно, детки, — вскочив со стула, я направилась к выходу, — Пойду проведаю Ханджи, а вы отдохните как следует… У меня такое ощущение, будто скоро нас ждет нечто крайне тяжелое. Ханджи задумчиво стояла возле лошадей, рассеянно поглаживая Восьмого по носу и что-то приговаривая. — Ну привет, вот мы и встретились, — недолго думая, я резко опустила ей руку на плечо, заставив немного подпрыгнуть, — Тише, ты чего? Зое свободной рукой сграбастала меня, прижимая к себе, и шумно выдохнула. — Дура, я испугалась за тебя! — пробурчала она мне в шею, а потом наконец отпустила, — Кто бы знал… — Да, да, сама от себя не ожидала, — закатив глаза, я махнула рукой, пытаясь скорее пройти эту непонятную даже для меня тему самопожертвования, — Лучше расскажи мне, что тебе удалось выяснить? Ученая мгновенно посерьезнела, поправляя очки: — Мне удалось разговорить того скота из военной полиции, что убил Ника. Оказалось, что наша Хистория – дочь Рода Рейсса, а он потомок семьи, что является истинными правителями человечества. Но есть и новая проблема, — Ханджи помрачнела, — Нам же удалось переманить Димо Ривза на нашу сторону, но… — Это кто еще такие? — поспешно перебила ее я, усаживаясь на залитую солнцем землю, — Такое ощущение, будто я валялась в отключке не два дня, а целый месяц… — Объясню вкратце, — Зое последовала моему примеру, вытягивая ноги, — Кто такой Род Рейсс, можешь не заморачиваться, один из знати, — я тихо усмехнулась тому, что несколько месяцев назад мне действительно стоило изучить всю эту шваль, чтобы точно понимать ситуацию, — А Димо Ривз – торгаш, владелец крупной фабрики. Он жил в Тросте, и после его разгрома активно содействовал восстановлению города; помимо этого, именно он тогда организовал похищение поддельных Эрена и Хистории по просьбе военной полиции. Леви договорился с ним, но всё закончилось так же быстро, как и началось – его убили, перерезав горло. И теперь в этом обвиняют Эрвина. Суд над ним должен состояться завтра. — Везде всё одинаково, — откинувшись на спину, недовольно прикрыла глаза от солнца, — Подставы, интриги, убийства… Может, за стенами мы и сражаемся только с титанами, но внутри них наши главные враги – люди. — Да, — удрученно протянула Ханджи, но тут же улыбнулась, — Однако не всё потеряно. У Эрвина есть план, и у меня кое-что тоже припасено… Но сейчас важнее всего другое – я думаю, что сила титанов передается путем пожирания одного другим. И если я права, то Эрен понадобился им как раз для того, чтобы передать его силу своему ручному титану, который подчинен их воле. А это уже серьезная проблема. — Подожди, — я нахмурилась, тут же поднимая корпус с земли, — Сила титана передается путем съедения одного другим? Как ты это поняла? — Когда Бронированный и Колоссальный похитили Эрена, он ведь провел с ними достаточное количество времени… И хоть особо они старались не распространяться, но Йегер передал мне весь их разговор, и из него выходило, что если неразумный титан съест разумного, то вся сила перейдет к нему. Это такое открытие, понимаешь?! И хоть мы до сих пор не знаем, как титаны появляются, но это… — Боги, Ханджи! — я всплеснула руками, пытаясь уложить всю информацию в голове, — Это же… Потрясающе! Если удастся понять, как создать титана, и если скормить им того же Райнера или Бертольда… Но какова вероятность того, что Эрен вообще еще жив? — Не знаю, Лис, не знаю, но времени в любом случае крайне мало. Если я правильно понимаю логику Рейсса, он хочет скормить его Хистории. А если так, у него есть информация и возможности для превращения её в титана. Учитывая, сколько его семья была правительницей человечества… — Ханджи замолчала, нахмуриваясь, — Мне нужно откопать больше информации про него. Но для этого сначала надо нейтрализовать военную полицию. Не заморачивайся по этому поводу, вам просто нужно скрываться так долго, насколько сможете. Отряхнув себя от земли, она поправила очки и хитро улыбнулась. — Так что, мы будем как-то обсуждать ваше неожиданное потепление с Леви? — ее голос приобрел заговорщические нотки, и мне безумно захотелось стукнуть чем-то тяжелым либо её, либо себя. И скорее предпочла бы второе, потому что, несмотря на все разговоры, с момента моего пробуждения этот мужчина не покидал мои мысли. Я его абсолютно не понимала. — Ой, захлопнись, — поспешно встав, я слегка ткнула её, — Не выдумывай. — А? Не выдумывай? — глаза Зое расширились, — Я, может, и ношу очки, но это совсем не значит, что я слепая! Ах, эта страсть… Ладно, ладно, — заметив мое скептичное выражение лица, она тут же посерьезнела, — Но вы оба взрослые люди, Лис. Нет ничего плохого в том, чтобы немного поразвлекаться... Тем более, вы друг друга стоите. Меньше всего хотелось, чтобы подобные сплетни быстро разлетелись среди всех остальных. — Стоим, это точно, — хмыкнула я, — Чуть не поубивали друг друга в первый месяц. — Ну, это у вас от животных, видимо. Агрессивное завоевание. Выявление доминанта, — усмехнулась Зое, — Так или иначе… Я рада за тебя. И за нашего коротышку. Хотя с твоим ростом он, наверное, как раз… Ай! — я опять возмущенно пихнула ее локтем, — Я имею в виду… Ты же знаешь, Леви несладко пришлось, да и ты не выглядела слишком счастливой и беззаботной, так что, как по мне, отличная парочка получается. Убийственная, я бы даже сказала! Мне вот всегда было интересно, а низкие парни везде такие короткие или… Раздраженно махнув рукой, я оборвала её речевой поток. Сама того не замечая, Ханджи каждым словом вгоняла меня во все большее смятение, ведь если со своими чувствами я вполне разобралась, то что происходит с Леви, я решительно не понимала. Да и как вообще с ним дальше находиться по близости? Эмоции нахлынули слишком неожиданно, а его побег с утра лишь вызвал еще больше вопросов, поэтому единственным решением, которое родилось в моем воспаленном мозгу, было… — Не думала, что тебя так легко смутить! Просто сама понимаешь, столько лет с ним служу, хочется знать… — Ханджи, я могу поехать с тобой? — бесцеремонно перебила её я, хватаясь за пришедшую на ум мысль. — А? — она непонимающе округлила глаза, — Нет, Лис, это точно исключено! Учитывая твою недавнюю травму, отсутствие лезвия и еще много чего... — я обессиленно простонала, и её взгляд обрел некую обеспокоенность, — А в чем дело, зачем тебе со мной? Проще было придумать какую-нибудь отмазку, но мне смертельно хотелось того, чего обычно никогда не делала – поделиться своим логическим тупиком. — Я не понимаю, что происходит, — пробормотала я, закусывая губу, — Поэтому вроде как проще будет пропасть ненадолго, а потом всё вернется в привычное русло… Надеюсь. Ханджи обреченно вздохнула и провела рукой по запутавшимся волосам, смотря на меня с пониманием и грустью: — Он ведь тебе нравится, не так ли? Нравится… Какое тупое слово. Мне много что нравится: музыка, например, домашняя шарлотка или сырные наггетсы, которых тут с огнем не сыщешь. Разговор напоминал выяснявших отношения десятилетних девочек, но раз уж я его начала, придется идти до конца. Боги, мне ведь даже не двадцать, чтобы вести подобные беседы! — Тц… Нравится, — поморщившись, прошипела я. Она удовлетворенно кивнула и скрестила пальцы, поднося их к переносице. — Но это лишь мои чувства, и это ничего не меняет. Не думаю, что он испытывает что-то подобное. — Так, — Ханджи прервала меня, — С чего ты это взяла? Разве это не Леви просидел кучу часов возле тебя, ожидая твоего пробуждения? Хотя для тебя это, скорее всего, не самый сильный показатель, я вот тоже возле твоей койки отиралась… Может, тебе кажется, что ты не привлекаешь его именно как девушка? — Бред, — захотелось провалиться под землю от настолько подробного разбора с ее стороны, — Тогда бы у него элементарно не встал. Но это же может быть просто случайностью, элементарным снятием напряжения, у меня такое часто бывало… Рука Ханджи резко накрыла мой рот, заставляя умолкнуть. — Я служу с Леви с того момента, как он попал в разведку, и могу тебя заверить, что у него полно способов для снятия напряжения другими способами. Мне до смерти интересно, как вообще у вас до этого дошло, но, так уж и быть, засуну свое любопытство себе в задницу. Пока что. А теперь слушай меня внимательно, — она моментально посерьезнела, — Если Леви вообще коснулся тебя, если целовал или чем там вы еще занимались – это не просто так. Он в принципе старается никого близко к себе не подпускать, даже меня держит на определенном расстоянии, не раскрывается, не обнажает душу, что ли. И то, что наш коротышка вообще решился на подобные поступки с тобой, даже если тебе это кажется случайностью или мимолетной страстью, говорит об очень многом. — Да он сбежал сразу же, как увидел, что я очнулась, — смахнув ее руку, выпалила я, но Ханджи тут же снова заткнула меня. — Дослушай. Я знаю, что ты не особо доверяешь другим людям и не стремишься открываться – в этом вы очень похожи, кстати, — на её лице промелькнула улыбка, — Но у тебя же есть чувства к нему. Ты сама это признала, хоть и крайне удивила меня этим… И я уверена, что у него в голове происходит точно такой же бардак, что и у тебя. Я никогда не видела его влюбленным, так что, скорее всего, он просто-напросто безумно напуган. Как бы это глупо ни звучало. В любом случае… Ты не узнаешь, пока не спросишь. Его комната справа от твоей. Хмуро взглянув на нее, я тяжело вздохнула. Меньше всего хотелось сейчас разбираться со всем этим, и так проблем выше крыши. Как же всё чертовски не вовремя…***
Проболтавшись на улице без дела пару часов и безуспешно размышляя, я нехотя вернулась в дом уже за полночь. Поговорить… О чем мне с ним поговорить?! Привет, Леви, слушай, тут такое дело, я внезапно поняла, что испытываю к тебе чувства, ты как на это смотришь?! Гордость буквально мешала любым подобным фразам вылететь изо рта, а ноги бездумно передвигались просто с черепашьей скоростью, и в какой-то момент я обнаружила себя стоящей возле комнаты Леви. Сердце застучало как бешеное, и я сглотнула, делая еще несколько шагов мимо нее, чтобы поскорее добраться до своей. Но… К черту всё это. Я могу завтра умереть. Рука распахнула дверь. Леви сидел возле окна, методично начищая свои клинки, и лунный свет падал на его лицо, освещая с одной стороны и придавая волосам какой-то невероятный отлив. Он был так чертовски красив в этом сосредоточенном состоянии без формы Разведкорпуса, что дыхание на миг остановилось. Мужчина взглянул в сторону открывшегося дверного проема и поднял бровь со скептичным выражением лица. — Я говорила с Ханджи, — выпалила я первое, что пришло на ум, а затем закрыла дверь, вальяжно облокотившись у стены. — Тц, — недовольно цокнул Леви, — Тебя стучаться не учили? — Так же, как и тебя нормальному общению, — сузив глаза, тут же парировала я, — Так вот. Говорила с Ханджи. Она рассказала мне обо всем, что произошло в столице, — капитан с хмурым видом вернулся к тщательному натиранию лезвий, — И я вот о чем подумала… Хистория ведь рассказывала нам о своем детстве, не так ли? Учитывая её просто отвратительные отношения с матерью, Рейсс легко может прикинуться любящим отцом, которому можно доверять, и она поверит. Перейдет на его сторону. Всё ради блага остальных, верно? Хоть Хистория и изменилась, но пропажа Имир все же сильно по ней ударила... — Обсуждай это с четырехглазой, мне неинтересно, — бесцеремонно перебил меня Леви, не отвлекаясь от своего занятия. Напряжение в теле резко возросло до критической точки, и я внутренне задохнулась от возмущения. Так нагло и грубо ответить, будто бы не он недавно прыгнул в пасть титана, пытаясь спасти меня! Боги, с этим мужчиной и в правду слишком сложно – сплошные диссонансы. — Мозгов не хватает? — отбросив волосы назад, с вызовом спросила я. В голове упорно вертелось одно, а губы выдавали совсем иное, стараясь сохранять хорошую мину при плохой игре. Я чувствовала, что он раздражен, что он зол, но ничего не могла с собой поделать – хотелось вывести его из себя полностью, чтобы он взорвался, вскипел, сбросил эту равнодушную гримасу с лица, сделал что-то необдуманное, откровенное, чувственное, чтобы показал, что варится в том же самом котле, что и я, и медленно сгорает в нем до тла. — Думай, что говоришь, — Леви не спеша отложил оружие и резко встал, приближаясь ко мне, — И так достаточно сильно выбешиваешь. Проваливай. Он говорил тихо, тщательно проговаривая каждое слово, но этот голос в моей голове будто становился громче, сильнее, впечатываясь в память. Дыхание участилось, но я продолжила стоять на том же самом месте, прижимаясь спиной к холодной стене. — О, и чем же именно я тебя так выбесила? Может, тем, что спасла ваши задницы? — прошипела я, чувствуя, как негодование и обида постепенно наполняют меня. — Тц, — Леви поморщился, но не произнес ни слова, застыв в напряжении. — Если я настолько сильно тебя раздражаю, необязательно было вытаскивать меня из той гребанной пасти. Кажись, и проблем бы на одну меньше стало, — ядовито выпалила я, уже совершенно не соображая, что говорю. Брюнет замер, вперившись взглядом в стену возле меня, будто даже секундное столкновение глазами могло ему навредить. Его молчание выводило из себя, а то, с каким упорством мужчина избегал зрительного контакта, хотя до этого только и делал, что играл в гляделки, разжигало внутри пламя из противоречащих чувств. Окончательно разозлившись, я быстро преодолела расстояние между нами и, не давая мозгу опомниться, развернула лицо Леви к себе, заставляя посмотреть на меня. В его голубых глазах застыли злость и отчаяние, такие яркие, что на секунду я даже опешила. Уже успев привыкнуть к обычно хмурому взгляду, подобные откровенные, живые, слишком человечные эмоции с его стороны вгоняли в полнейшее замешательство. Я не понимала, на кого он злится: на меня, на себя, на нас обоих? У него был взгляд раненного пса, что остервенело пытается укусить каждого, кто приблизится хотя бы на миллиметр, даже если этот кто-то хочет помочь. — Чего ты добиваешься? — упрямо процедил Леви, вырывая лицо, но всё же не отводя взгляда, — Уходи. Проваливай. Но я не могла уйти. Ощущение было такое, словно он говорит уходить, но при этом держит за руку. Этот взгляд был слишком знаком мне, слишком близок, потому что сама нередко обнаруживала его у себя, и стало вдруг отчетливо понятно, что если я сейчас действительно развернусь и уйду, как твердила мне гордость и прежняя я, то всё будет потеряно. А я всё же была законченной эгоисткой и так чертовски не хотела терять то, что только обрела. — Но я не хочу, — шепот вышел совсем уж отчаянным, но было уже плевать. Его глаза в неверии расширились, растворяя злость, и я резко подалась вперед, накрывая его губы своими. Леви не колебался ни секунды, одной рукой крепко обвив талию и прижимая к себе, а другую незамедлительно запустил в волосы, слегка оттягивая. Столп мурашек пронесся по моему телу, и мужчина углубил поцелуй, заставляя меня простонать. Черт возьми. Плевать, что с Эреном и Хисторией. Плевать, что там с титанами и гребанным правительством. То, что мы сейчас жадно целовались, будто бы пытаясь передать все переполняющие эмоции, было самым правильным из всего, что могло существовать в этом мире. Ничего больше не имело значение. Леви напирал, и уже через несколько секунд я обнаружила себя прижатой к стене. Попеременно то сжимая, то разжимая его волосы, не хотела отрываться от губ хотя бы на секунду, даже если нужно было вдохнуть воздух, и мужчина, по всей видимости, разделял мои намерения, потому что целовал настолько остервенело, будто пытался навсегда запечатлеть этот момент в памяти, кусал, целовал, всасывал нижнюю губу, вжимал в себя так сильно, словно хотел растворить меня в себе. Стыдно признать, но у него это отлично выходило, потому как кроме желания быть с ним, быть еще ближе, сильнее, не было абсолютно ничего. С разочарованным стоном оторвавшись от губ, Леви перешел на шею, терзая теперь уже её, пока я безуспешно пыталась отдышаться. Боги, и все эти эмоции он скрывал за чисткой своих лезвий?! Вот уж действительно выдержка у человека… Мысль не суждено было продолжить, ведь рука мужчины быстро опустилась на мою ногу, закидывая её на себя, и я с нетерпением поерзала бедрами, ощущая степень его возбуждения. Да, это определенно стоило того, чтобы чуть не умереть… Леви потянулся к моей одежде, стягивая её, и тут же накрыл грудь рукой, слегка сжимая. — Тебе так не нравится трахаться на кровати? — рвано прошептала я, продолжая играть с его волосами. Леви уставился на меня потемневшими глазами, попеременно смотря то на губы, то на глаза, и я внезапно поняла, что сейчас его не остановит ни что на свете, даже если титан вдруг сунет руку в окно, он отрубит её, не отрываясь от меня. И это чертовски заводило. — Она слишком далеко. Боги, одни только эти слова уже сделали полдела. Осознание того, как сильно он потерял контроль, чтобы произнести это, будоражило настолько, что я снова потянулась, требовательно целуя. Леви сдавленно простонал, пуская вибрации, а потом всё же оторвал меня от стены, быстро развернул и буквально кинул на кровать, нависая следом. Мои руки незамедлительно потянулись к его одежде, стаскивая ненужную сейчас ткань и отбрасывая её в сторону. Когда кисть коснулась его возбужденного члена, мужчина на секунду прикрыл глаза и свел брови, силясь восстановить дыхание, а затем одним движением развел мои бедра в сторону. В голове не осталось ничего, кроме желания, и я бездумно двинула тазом вперед, пытаясь поскорее почувствовать его в себе. Леви наклонился, внимательно ловя каждую эмоцию на моем лице, пальцами прошелся по клитору, проверяя, готова ли я, и его глаза довольно сузились, а уголки губ слегка дрогнули в подобии улыбки. Слегка задержавшись у входа, он, будто дразня, массировал его круговыми движениями, не давая мне желанного чувства наполненности. Буквально прорычав от неудовлетворения, я откинула его руку, на что он зло сверкнул глазами, крепко обхватив талию, одним движением оказался во мне и начал двигаться. Всхлипнув, снова потянулась к его губам, будто бы поцелуи были единственной панацеей от того безумия, что охватило нас. Леви сдавленно постанывал, и этот звук был самым сексуальным из всего, что я могла услышать сейчас. Наше сбившееся дыхание, отчаянные стоны, рваные поцелуи, разгоряченные тела, что прижимались ближе и ближе, и толчки, толчки, толчки, отдававшиеся скрипом кровати. В какой-то момент брюнет закинул мои ноги к себе на плечи, меняя угол проникновения и становясь еще ближе, и от неожиданности я протяжно простонала. — О, блять, Леви, не останавливайся! Только не останавливайся, пожалуйста, — бессвязно проскулила я, на что он ответил участившимися толчками, втрахивая меня всё сильнее в матрас. Его глаза сверкнули, становясь все темнее и жестче, а собственнические движения рук и губ, которые буквально не оставляли на мне ни единого нетронутого места, говорили о том, что я – его, что только под ним я могу стонать так сильно, что только он может дотрагиваться до меня, целовать, доставлять такое наслаждение. В том, с какой силой Леви брал меня, было что-то животное, первобытное, и мне неосознанно хотелось подчиниться ему. Как там сказала Ханджи? Агрессивное завоевание, выявление доминанта? Что ж, кто в нашем случае доминант, вполне понятно. И впервые в жизни меня вполне устраивало то, что никаким контролем над ситуацией я не обладаю. Я сжала мышцы влагалища, и Леви от неожиданности приоткрыл рот, облизывая пересохшие губы. Стало понятно, что долго мы не протянем – его стоны уже стали напоминать рычание, толчки сделались рваными, а мне и вовсе было достаточно небольшой стимуляции клитора, чтобы кончить. Я прикрыла глаза, опуская руку вниз, но Леви тут же отбросил её, заменив своей, предварительно сжав мое лицо и заставив распахнуть глаза. — Смотри на меня, — требовательно прошептал он, впиваясь взглядом, — Не смей закрывать глаза. И я смотрела. Буквально тонула в его голубых глазах, слушая шлепки от непрерывного соприкосновения наших тел. Леви начал быстро водить пальцами по клитору, а толчки ускорились, убыстрились, и я просто полетела в пучину. — Черт, да, Леви, да! Черт... — последнее слово было похоже на всхлип, поскольку сил на нормальную речь попросту не было. Его рука не прекращала стимуляцию, желая продлить мой оргазм, а глаза жадно всматривались в мои, запоминая, ловя каждую эмоцию, каждую ноту моего наслаждения. Спустя несколько мгновений Леви опустил голову, пряча её возле моей шеи, и со сдавленным стоном толкнулся последний раз, кончая. Мы прижимали друг друга настолько крепко, будто боялись, что это всего лишь иллюзия, минутное помешательство. Аккуратно перебирая его слегка влажные волосы на затылке, я окончательно расслаблялась. Напряжение и тоска, что обычно всегда настигали меня и заставили позорно сбежать после первого секса с Леви, не появлялись. Было только спокойствие. Спокойствие, удовлетворенность и теплота. Он по-прежнему дышал мне в шею, восстанавливая дыхание, а затем вдруг оставил легкий поцелуй на ней. Этот внезапно нежный жест с его стороны настолько удивил, что кисть, играющая с прядями, на мгновение замерла, но тут же снова продолжила поглаживать. На лице непроизвольно появилась улыбка. Пролежав в таком положении около пяти минут, я почувствовала легкий дискомфорт. Мышцы ног, что по-прежнему находились на его плечах, слегка свело от напряжения, и я поморщилась. — Леви… Ноги. Он вздохнул, размыкая объятия, и осторожно выскользнул из меня, кладя и выпрямляя мои ноги на кровати. Затем скептично осмотрел узкую кровать и пристроился с краю, со спины. Его рука обвилась вокруг талии, крепко прижимая меня к себе, и Леви уткнулся в мои волосы. — Надо сходить в душ, — нехотя пробормотала я, чувствуя, как веки начинают слипаться. — Спи, — хмыкнув, отрезал Леви. Хотелось сказать, что на этот раз я не сбегу, просто нужно искупаться, но каким-то неведомым образом сон пришел так быстро, как никогда раньше не приходил. Блаженный, глубокий, без каких-либо сновидений, он дарил мне необходимый покой, расслабление и восстановление, что так нужны были моему телу и мозгу сейчас. Раньше я любила сны. Действительно любила. Они были наполнены разнообразными сюжетами, персонажами, эмоциями… Каждое утро я подскакивала с кровати, вдохновленная ими, и бежала рассказывать маме очередную сказку, придуманную моим мозгом. После инцидента на лайнере так хотелось сбежать в этот мир грез, что я буквально заставляла себя уснуть, лишь бы не принимать жестокую реальность. Именно тогда меня посетил первый кошмар. Ужасный, кровавый, жестокий, до жути подробный, он вымотал меня еще больше, если это вообще было возможным. Забавно, но даже после года не прекращаемых ночных ужасов, продолжала с надеждой засыпать, рассчитывая увидеть привычный мир. И изредка он действительно мне снился. Но вот только спустя много лет я поняла простую истину – лучше не видеть снов вовсе, чем надеяться найти жемчужину среди бесконечного леса кошмаров. Элементарный вывод из статистической выборки. Сейчас, проснувшись, я не решалась открыть глаза. Внутри зудело неприятное надоедливое чувство, что всё то, что было накануне – нереально, что мне всё привиделось, что не могло, просто банально не могло всё сложиться именно так, казалось, что это всё выдумал, смастерил, домыслил мой собственный мозг. Но ровное дыхание сзади, согревающее шею, рука, прижимающая меня к себе, и ощущение близости кожи к коже убеждали в реальности произошедшего. Но время не стоит на месте, и я с сожалением открыла глаза, вздохнув. Как бы ни хотелось продолжать вот так уютно лежать, рано или поздно всё равно придется встать. Так странно. После случая с Заком предпочитала засыпать одна. Ну, как одна – с острым ножом под подушкой на всякий случай. Но сейчас незаметно возникало чувство безопасности, что ли. Что ничего не грозит. Осторожно отодвинув руку Леви, опоясывающую меня, встала с кровати. — Ты сказала тогда, — голос Леви за спиной прозвучал настолько внезапно, что заставил вздрогнуть, — Свое настоящее имя. Это оно? Я мысленно удивилась тому, как же меня тогда шарахнуло, что решила это сделать, и медленно кивнула. — Почему? — так же хмуро спросил мужчина, и я обернулась. Он лежал на спине, бездумно пялясь в потолок, прикрытый простыней лишь на половину, обнажая шрамы на теле. На его лице не было ни следа сонливости, будто и не спал вовсе, и единственное, что выдавало – след от подушки на щеке, что после многочасового отдыха впечаталась в кожу. Темные волосы были немного взлохмачены, и это придавало его образу необычную небрежность, что не была свойственна Леви. Как бы то ни было, это выглядело… приятно. — Не знаю. Ну… Ты же хотел узнать, — облокотившись спиной об стол, ответила я, — Вот и подумала, что если умру, то будет своеобразным подарком. — Ты ведь говорила, что сделаешь всё, чтобы выжить. Что никогда не пожертвуешь собой, чтобы спасти остальных, — Леви нахмурился, поднимаясь с кровати, абсолютно не стесняясь своей наготы и делая несколько шагов мне навстречу, — А потом берешь и добровольно прыгаешь в глотку. Почему? — Ну, — я сглотнула, — Ты вот, например, сказал, что я не в твоем вкусе. Мнение может измениться. — Я солгал, — тут же отрезал мужчина, — И это две несравнимые вещи. Так что ответь на вопрос. Боги, если бы я сама знала! Как обычно, самые неудобные и сложные вопросы прилетают именно от этого мужчины. Будто бы действительно сижу у психотерапевта на приеме, но только у крайне настойчивого, не принимающего отказы и различные недоговоренности. Раньше я могла бы сказать что угодно, любую ложь, придумать самую завуалированную сказку из всех, чтобы не раскрываться, но сейчас… Отговорка с выгодой не подходила к этой ситуации, ибо как может быть мне выгодна моя собственная смерть? Да и даже если бы подходила… Это бы не было правдой. И лгать совершенно не хотелось. Поэтому я просто стояла и молча смотрела на него, в его голубые глаза, что пристально вглядывались в меня. Чувствовала, что маска на лице давно разбита, что глаза немного расширены, что брови слегка нахмурены, что сейчас я выгляжу как человек, которого приперли к стенке. Чувствовала, но ничего не делала с этим. Какой смысл?.. Я всегда знала, что нужно делать. Всегда знала, что нельзя показывать истинные эмоции, знала, что нужно играть, что нужно выкручивать ситуацию в свою пользу… Но если всё, чем я руководствовалась до этого, было неверным, то как мне теперь себя вести? Полностью отринуть все ранние тактики, стратегии, планы не представляется возможным. Ведь, так или иначе, я прожила с ними большую часть жизни, они сделали меня той, кем я являюсь. Но кто я теперь? Изменения, произошедшие с моего попадания сюда, были слишком очевидными, чтобы их игнорировать, и это совершенно сбивало с толку. Решение, принятое мной тогда… Оно было таким резким, таким моментальным, что у меня банально даже не было времени подумать, было ощущение, что это единственный возможный выход, но теперь… — Я не знаю, — выдохнув, наконец выдала я, — Не спрашивай, это слишком сложно, просто тогда это казалось… правильным? Я сама понятия не имею, почему так сделала, зачем так поступила, и не думай, что теперь собираюсь при первой же возможности идти на самоубийственные миссии, окей? — Я так и не думал, — хмыкнул Леви, — Ты ведь еще не успела стать идиоткой. Так продолжай шевелить мозгами. Я усмехнулась, забавляясь тому, как он мастерски завуалировал то, что не обрадуется моей смерти ради общего дела. Ничего другого от него я и не ожидала. Одевшись, села на подоконник и, закурив, открыла окно, ожидая поток возмущений. Но Леви молчал. За минуту тишины в комнате незаметно появилась гнетущая атмосфера, атмосфера недосказанности. Повернув голову в пол-оборота, я заметила, что мужчина снова сидит на кровати, недовольный непонятно чем. — Будешь? — взглядом указала на сигарету, привлекая внимание. Он дернул рукой, будто желая присоединиться, но через мгновение резко покачал головой. — Мы не можем, — хмуро произнес капитан, — Нельзя. Вздохнув, я крепко затянулась. Ну конечно, не могло всё быть таким простым. Слишком сумасбродно было думать, что теперь наши отношения коренным образом поменяются. Но я так и не думала; понимала, что слишком много всего происходит вокруг: титаны, интриги военной полиции, постоянные пропажи Эрена… И всё же такая простая и очевидная констатация факта из уст Леви ранила. — И ты решил сказать об этом уже после того, как переспал со мной, — цокнув, усмехнулась я, — Коварный ты человек, капитан. Издевка – лишь отвлечение. Проще перевести разговор в более безопасное русло, на почву насмешек и взаимных подколов; так легче говорить и мне, и ему. — Я думал, — мрачнее обычного бросил брюнет. Думал, как же. Как бы он ни пытался показаться здравомыслящим и предусмотрительным, правда была ясна как день – он с самого начала знал. Поэтому и смотрел ночью так жадно, прижимал со всей страстью, на которую только способен – потому что знал, что это последний раз. Это было логично и вполне соответствовало моим прошлым мыслям. И всё же… Легко убедить себя и партнера в том, что это было лишь страстью, мимолетным влечением, а после попытаться забыть, переключившись на более приоритетные дела – совсем другой случай, когда непосредственно чувства раскрыты. — Цветущие во тьме цветы лишь под покровом тьмы свободны… — задумчиво процитировала я где-то услышанную фразу, а затем, печально усмехнувшись, сделала последнюю затяжку и выбросила окурок на улицу, спрыгивая с подоконника, — Ладно. Не парься. Не маленькая, всё понимаю. — Я должен защищать Эрвина, — будто не слыша меня, отстраненно произнес Леви, уставившись в стену, — А не думать непонятно о чем. Как будто это поможет. Подойдя к двери, я вдруг вспомнила, как в первую нашу встречу язвительно назвала Смита хозяином Леви, и, обернувшись, бросила быстрый взгляд на брюнета. Он спокойно сидел на кровати, крепко сжав кулаки на коленях, и только лицо, что едва выглядывало из-за темных прядей, выдавало его состояние. Слегка распахнутые глаза, мерно раздувающиеся ноздри и желваки, что из-за стиснутых зубов проявились на бледной коже. — Да ты и в правду его цепной пес, Леви, — тихо бросила я, закрывая дверь с другой стороны.