***
— И куда мы едем? — сидя в трясущейся телеге, я допытывала Ханджи, сделавшуюся необычайно серьезной. — В старую часовню Рейссов. Из документов, что я нашла в архиве, следует, что Род Рейсс потерял всю свою семью в тот самый день, когда пала стена Мария. Они отправились в часовню помолиться, однако туда ворвались бандиты и убили всю семью. Выжил только он. Да вот только кое-что не складывалось во всей этой истории! Во-первых, как могли бандиты так сильно разойтись, что даже стены часовни снесли? Вряд ли этого можно было достичь одним лишь пожаром… Да и потом Рейсс активно вкладывался в её восстановление, но зачем? — Зое нахмурилась и достала что-то из сумки, — А еще там был найден один интересный кристаллический обломок. Узнаешь? Я взяла в руки кусок, что протянула мне Ханджи, и хмыкнула. Это было то самое вещество, из которого были сделаны стены, то вещество, из которого состоял кокон Женской Особи… — С каждым днем всё запутанней и запутанней… Ладно, полагаю, там нас ждет не самая гостеприимная встреча? — Да, — влез в разговор Леви, не оборачиваясь, — Слушайте все. Скорее всего, там будут наемники Кенни со своим оружием. У них всего два заряда, так что тактика у нас следующая – ждете, пока они не выстрелят два раза, а затем нападаете. И никакой пощады, — на этих словах он обернулся, смотря на солдат, — Они сделают всё, чтобы убить вас. — Подкрепление прибудет позже, но сейчас у нас нет времени их ждать, — добавила Зое, вздыхая, — Поэтому будьте осторожны. Я нахмурилась, смотря вдаль. Каким-то чудом мне всё же удалось достать второе лезвие взамен утерянному, однако моя боеспособность вполне вероятно снизилась. Хоть ребра уже не так болели, а кожа почти полностью перестала гореть, всё же движения мои были пока что не такими ловкими и прыткими. Размяв пальцы, поморщилась, отмечая неприятную боль в них. Выдохнув, подумала, что, в конечном итоге, это всего лишь ожог, и кроме мерзких ощущений в моменты сильного сжатия пальцев никакого вреда мне не нанесет. А, значит, нужно лишь забить на боль, что, в принципе, не было такой уж проблемой. Прохладный поток воздуха растрепал волосы, показывая, с какой скоростью мы мчимся на место назначения. Почувствовав на себе чей-то взгляд, немедленно повернула голову и столкнулась глазами с хмурым Леви. Была бы я лет на десять моложе, так точно бы закатила глаза и отвернулась, а сейчас просто вопросительно подняла бровь. С того самого разговора это был наш первый зрительный контакт, и он внушал неприятное чувство неловкости, которое я кое-как старалась перебарывать, дабы совсем не пасть в собственных глазах. — Сражаться сможешь? — спросил мужчина, закатив глаза и переведя взор вперед. Если бы ситуация была не такой напряженной, я бы, возможно, даже рассмеялась. — Да, — усмехнулась я, поворачивая голову в сторону остальных и ловя подозрительный взгляд Ханджи, что пристально следила за нашим разговором, — Я в полном порядке. Вопреки моему желанию, эта фраза прозвучала несколько двусмысленно. Будто речь шла вовсе не о ранениях. Так или иначе, не было времени размышлять на этот счет. Сейчас имело значение только одно – как можно скорее вернуть Эрена, если еще живой, и Хисторию, при этом потеряв как можно меньше людей. Если Кенни еще не в курсе произошедшего в столице, вряд ли там будет много охраны, и всё же… Смутное предчувствие неприятно сжало внутренности, и я раздраженно смахнула волосы назад, затягивая их резинкой в пучок. Хоть всё прошлое время я и упорно сопротивлялась тому, чтобы их обрезать или как-то закреплять на вылазках, однако сейчас, зная противника, мне точно не нужно было внезапных сюрпризов в виде зацепившихся об одежду прядей или хватаний за волосы. С такой прической было немного непривычно, ведь теперь лицо было полностью открытым, не скрытым барьером из локонов, а еще сильнее ощущался шеей прохладный воздух. Лицо приобрело сосредоточенное выражение, и в голове начали крутиться моменты первого столкновения с наемниками Кенни. Вспоминались их движения, манера боя, развитость физических навыков… Информации было слишком мало. Через некоторое время на горизонте показались очертания той самой часовни. Сойдя с телеги, все собрались вокруг Леви, который объяснял план действий, что был, в принципе, неплох. Использование бочек с горючим для создания дымовой завесы и быстрого проникновения на территорию врага? Хороший ход, очень хороший, особенно если учитывать, что целиться в таком дыму они точно не смогут. Хотя и опасно, если все мы окажемся погребены заживо из-за слишком большой ударной волны. Часовня с виду была абсолютно не примечательной, и на секунду мне даже подумалось, что Ханджи могла ошибиться с местом пленения Эрена и Хистории, однако, когда мой взгляд уперся в люк под алтарем, сомнения тут же развеялись. Спустившись внутрь, мы оказались в пещере. Тут отдаленно пахло сыростью, но, что главное, слышались негромкие голоса вдалеке, куда мы и направились. Столкнувшись глазами с Микасой, отметила, какое нетерпение, решимость и жестокость проявились на её лице. Вскоре мы дошли до поворота, за которым и находился, по-видимому, главный вход в помещение, и Леви с Ханджи достали зажигалки, поднося их к фитилям. — На счет три, — бросил мужчина, и все согласно кивнули, подаваясь вперед и доставая лезвия. Что ж, шоу с фейерверками начинается.***
Рассекая еще одному брюшину и отправляя его вниз, на твердый пол, я отлетела в сторону, осматриваясь. Дым, что никак не рассеивался, отлично скрывал нас, но также он скрывал и врагов. То и дело слышались выстрелы и разъяренные крики, где-то на фоне постоянно мелькали Леви с Кенни, вступившие в бой один на один – на них я старалась внимание не концентрировать, хоть глаза волей-неволей и обращались на эту прекрасную смертельную схватку. Вот Кенни что-то насмешливо прокричал капитану, пуская по нему заряд, а в следующее мгновение Леви бросил вперед какой-то предмет. Пуля попала туда, и керосин, что находился в мешочке, взорвался, создавая ореол пламени, через которое немедля пронесся Леви, рассекая Кенни бок. Губы невольно поджались в одобрительном жесте, и я заметила, как раненый быстро улетает в противоположную от капитана сторону. Армин сделал достаточно умный ход, заставляя противника лететь вслед за ним прямо на твердую колонну, а затем увильнул вбок в последний момент. Исход был очевиден – наемник просто-напросто влетел лицом в стену на полной скорости и скатился вниз под действием гравитации, сломав шею. У остальных дела шли более или менее нормально: Микаса передвигалась от одного противника к другому, словно фурия, Саша с Конни и Жаном пока тоже не пострадали, умело избегая выстрелов и дожидаясь подходящего момента для нападения, Ханджи… Раздался громкий звук столкновения тела с колонной и женский крик. — Ханджи! — крик Леви долетел до меня, заставляя тут же искать Зое глазами. И я нашла. Ученая лежала на полу, не двигаясь. От её тела тянулся длинный кровавый след. Внутри неприятно похолодело, но не успела я кинуться к ней, как тело инстинктивно отклонилось, избегая выстрела, который всё же задел меня, проходясь по касательной и рассекая левое предплечье. Чертыхнувшись, нырнула вправо, уходя с траектории, и второй заряд попал в стену; затем быстро подлетела сзади к тому ублюдку, что сейчас пытался как можно скорее перезарядить свое оружие, и перерезала тросы у его УПМ, отправляя в долгий смертоносный полет вниз. — Отходим на последнюю линию обороны! — прокричала наемница с белыми волосами и тут же умчалась с оставшимися противниками в другую сторону, — Там их и встретим. Выругавшись и зажав руку, приземлилась рядом с Ханджи, оценивая повреждения. От такого удара она вполне могла повредить позвоночник… Пульс был, и весьма неслабый, что доказывало, что сейчас Зое просто в отключке. — Живая? — нервный голос Леви раздался сзади, и я кивнула, раздумывая. Если у нее перелом позвоночника, то двигать её или нести на руках нельзя, слишком опасно, но и оставлять здесь невозможно. Остальные подростки также успели подлететь, и теперь стояли немного позади, ошарашенно молча, а Моблит сидел рядом со мной, пытаясь привести майора в чувства. — Берите её и тащите на поверхность. Прекрасно слыша его слова, мне всё же показалось, что слуховой аппарат как-то меня подводит, и я тут же развернулась на Леви, сужая глаза. Какой толк отправлять меня наверх, убирая перед ключевым сражением, когда буквально в одном метре стоят как минимум четыре человека, замена которых не будет такой значительной? — Я? Может, этим Армин займется, например? — Харрис... — угрожающе начал мужчина, но я тут же его перебила. — Чушь нести прекрати, — прорычала я так, чтобы это слышал только он, — Мозгами хоть немного пораскинь, будь добр. Его глаза недобро сверкнули, и он крепко обхватил мое левое предплечье, пальцами нажимая на рану. От неожиданно усилившейся боли я издала тихий стон, и Леви убрал руку, отпуская меня. — Ты ранена, — безэмоционально произнес он, хмурясь, — Выбирайтесь с Ханджи на поверхность. — Ты же сам понимаешь, что это просто царапина, — внимательно смотря на него, сказала я, но тут раздался слабый стон Ханджи, и Леви, ничего не сказав, дал остальным команду следовать за ним. А через мгновение они уже скрылись за поворотом, куда улетели враги. — Да вы, должно быть, издеваетесь, — вздохнула я и повернулась к Зое, — Ногами двигать можешь? — Да, — поморщившись, ответила она и ухватилась за руку Моблита, пытаясь встать. Нахмурившись, я всё смотрела в сторону улетевшего отряда. Действия Леви были мне и понятны с одной стороны, и абсолютно необъяснимы с другой. Он же должен думать об успехе всей операции, оценивать возможности членов своего отряда, другими словами, мыслить рационально, но он… Почему каждый чертов раз, когда я уже готова послать его к чертям собачьим и забить на него огромный хер, этот мужчина делает что-то, что заставляет раз за разом проникаться к нему сильнее?! Эта его грубая забота, от которой никаким образом не отпихнешься и в которой он никогда в жизни не признается, порой просто сводит с ума. — Ладно, подруга, давай, держись, — прокряхтев, я положила левую руку Ханджи себе на плечо и вместе с Моблитом направилась к выходу. Лицо Бернера выражало слепую решимость и уверенность, через которую порой проскальзывал дикий страх. Неужели они… Да нет, вряд ли, Зое была не из тех людей, которые держат в секрете подобные вещи… Значит, остается два варианта: либо парень влюбился в свою сумасбродную начальницу, либо у меня совсем мозги поехали на почве чувств и это ничто иное, как простое благоговение и почитание. С горем пополам выбравшись из люка в часовню (передвигаться по узкой лестнице втроем – отвратительная идея, кстати), мы осторожно положили Ханджи в телегу, и я откинулась на спину, переводя дыхание. По крайней мере, она себе действительно ничего не сломала, что, по моим собственным соображением, было просто чудом. Пробитое плечо – меньшее из того, чем Зое могла отделаться. Достав бинты и спирт из медицинской сумки, мы с Моблитом начали быстро бинтовать майора, останавливая кровь. Так или иначе, рассеченные гарпуном сухожилия и мышцы еще не скоро срастутся – а значит, надеяться на её боевые навыки в ближайшее время не придется. То, что удар не раздробил кость, уже смело можно было назвать чудом. — Себя не забудь подлатать, — слабо произнесла Ханджи, усмехаясь, — А то будем тут как две калеки лежать… Согласно кивнув, я быстро оторвала рубашку, открывая вид на рану. Залив ее как следует спиртом (не хватало еще подхватить заражение крови), я взяла один край бинта в зубы, а вторым обмотала руку, затягивая. Отрывать обеспокоенного Бернера от Зое совершенно не хотелось. И тут раздался взрыв, и земля просто разверзлась в нескольких метрах от нас. Из неё пахнуло жаром, а звуки, что доносились оттуда, заставляли уже серьезно забеспокоиться. А еще спустя секунду вдалеке вдруг возникло огромное, просто гигантское нечто, пропахивающее землю в направлении стены. — Это что еще за херня, — прошептала я, чувствуя, как воздух становится раскаленным. Херня была большой и херня была жуткой. Титан, или кто это был вообще, перемещался странным образом, но, хвала богам, не обращал на нас троих никакого внимания. Вспышка из появившейся расщелины отвлекла мое внимание, и я напряглась, ожидая увидеть еще одного титана, однако все было тихо. Взглядом попросив Моблита приглядывать за Ханджи, осторожно подобралась к провалу и заглянула в него. Взгляд выхватил две основные вещи: живой отряд Леви со спасенными Эреном и Хисторией и большая кристаллическая конструкция, что, по-видимому, и поддерживала пещеру от полного обвала. Неужели у Йегера всё же получилось создать укрепление?.. Рядом тут же появились тросы, и все один за одним оказались на поверхности рядом со мной. У меня было так много вопросов, но единственное, что я смогла сказать, было: — С возвращением, Йегер. Что будем делать с этой херней? — и рукой показала на уползавшего титана. — Это Род Рейсс, — хмуро сообщил мне Леви, — Он не до конца обратился. — Он что, тоже разумный титан? — Нет, — мужчина отвернулся от меня, осматривая всех, — Так, дайте Йегеру одежду и быстро все в повозку. Надо придумать, как убить эту тварь. Скривившись от полного отсутствия объяснений, я приземлилась рядом с Ханджи и стала поджидать основных участников событий. Хистория как-то по воинственному запрыгнула и подвязала волосы; ее глаза горели необычайно ярким огнем, а лицо перекосило от нетерпения и злости. Что ж, видимо, я действительно зря в ней сомневалась. Она выглядела гораздо более уверенной в себе, нежели Йегер. — Полагаю, можно поздравить тебя с обновлением? — ухмыльнулась я, подавая ей флягу с водой. — Мой папаша – гребаный кусок дерьма! — девушка резко отхлебнула и снова всучила предмет мне, уставившись на уползающего титана, — Слабый, ничтожный трус! А ты! — она ткнула пальцем в Эрена, отпихивающегося от Микасы, что пыталась обработать ему несуществующие раны, — Хотел пойти у него на поводу! — Хистория, я… — Йегер попытался что-то ответить, но девушка не дала ему продолжить фразу. — Если еще раз я услышу от тебя какую-нибудь подобную чушь, поколочу так, что мало не покажется, понятно?! В этот момент я даже пожалела, что не Хистория обладает силой титана. Так или иначе, нужно было срочно придумать, что делать с той громадиной, что упорно лезла к стенам. — Так, — Ханджи привстала, подзывая к себе Йегера, — Рассказывайте. Я внимательно слушала рассказ Эрена, крутя в руках незажженную сигарету. Значит, выходит, что… Им реально стерли память. Всё это казалось странным, будто мой мозг еще мог принять существование титанов как нечто обыкновенное, но вот наличие силы, с помощью которой можно менять людям воспоминания, было уже за гранью. Махнув головой, я задумалась. Йегер съел своего отца, который перед этим съел носителя титана-прародителя, но использовать его силу он не может, так как в нем не течет королевская кровь… Однако однажды ему уже удалось остановить титанов и натравить их на Райнера, так почему же? И еще кое-что, гораздо более важное. У Рейсса была сыворотка, с помощью которой можно обратить любого человека в обычного титана. Как он её сделал? Откуда она у него? Если титаны прибывают из внешнего мира, который по какой-то причине хочет уничтожить этот самый Парадиз, то как рецепт той самой сыворотки, что делала из людей неразумных чудовищ, оказалась внутри стен? И каким образом появились разумные титаны, такие как Йегер, Райнер, Бертольд, эта Леонхарт и Имир? Причем каждый из них является уникальным титаном, они не повторяют свои формы или способности… Может, тоже сыворотка? Да, звучит логично, но всё еще никак не объясняет слишком многого. — А ну стой, титан! — вдруг закричал Йегер, возвращая меня из размышлений, — Остановись, кому говорю! Оглох что ли, кретин?! Род Рейсс – коротышка! Я к тебе обращаюсь! На этих словах Эрен внезапно замер, и меня, с подозрением и недовольством смотрящую на него, пробила догадка – прямо за спиной Йегера ехал на своем коне Леви, который даже бровью не повел на такой выпад подростка. Однако парень всё равно испугался, и я хлопнула его по плечу с заговорщической улыбкой: — Ну чего ты так перепугался, Эрен! Капитан-то у нас и в правду коротышка, — я потрепала Йегера по голове, чувствуя буквально кожей, как Леви мысленно убивает меня всеми возможными способами, — Не нужно бояться говорить правду! — Ээ… — паренек вырвался, отходя к Ханджи и начиная сетовать на то, что сила управления титанами на этого не сработала, а я подмигнула Жану и Конни с Сашей, что беззвучно прыснули, и довольно улыбнулась. За спиной раздался какой-то шипящий звук, который я приняла за пытающегося держать себя в руках капитана. Странно, но мужчина вербально никак не отреагировал на мои слова, что даже немного расстроило. В чем смысл устраивать такое, если реакции никакой? — От него исходит раскаленный пар, который сжигает все на своем пути, — Зое поправила очки, — На низменности нам к нему не подобраться – мы просто сгорим. Едем в военный штаб в Орвуде.***
— Вас всех ждут в большом зале, — доложил подошедший к нам солдат. До Орвуда мы мчались на всех парах, по максимуму загоняя лошадей. Необходимо было как можно скорее придумать более-менее сносный план действий. Но, честно говоря, сражаться мне как-то совершенно расхотелось – по крайней мере, на сегодня. Рука достаточно сильно болела, да и хотелось как следует пораскинуть мозгами с полученной информацией, а не смотреть на то, как это ползучее адское пламя убивает всех подряд. — Хорошо, — кивнул Леви, а затем перевел взгляд на блондинку, — Хистория. Я ведь так и не сказал – от тебя тоже кое-что потребуется. Это приказ Эрвина – когда мы убьем титана, ты, как и полагается законной наследнице, станешь королевой. У всего отряда буквально челюсть отвисла, в том числе и у Рейсс, хотя, как по мне, удивляться тут было нечему: люди не будут долго терпеть диктатуру военных, а юная законная королева, что наконец вернулась к своему народу, сможет здорово их сплотить. — Наш переворот удался, но люди не будут подчиняться военным вечно, — будто не заметив смятения девушки, продолжил Леви, — Нам нужна красивая история о том, как власть перешла от самозванца к законной наследнице. Мда, Леви, твоему умению резать правду-матку можно позавидовать – даже не подумал как-то смягчить пилюлю. — Простите, капитан, — Конни слегка смущенно поднял руку, — Думаю, Хистория уже об этом говорила, но… Она рассталась с отцом, и теперь наконец-то свободна. Она только стала хозяйкой своей судьбы, а теперь ей снова… — Я слушаю. Раз решился, говори прямо, — мужчина недовольно посмотрел на Конни, заставив его замолчать. — Ну, в общем… — вступился Жан, — Конни хотел сказать – Хистория наконец освободилась от своей семьи. Стала по-настоящему свободной. Но выходит, что вы снова решаете все за нее. По-моему… По-моему, это несправедливо! Вот оно что… Я не была сильно близка с этой девчонкой и не особо хотела вникать в её личные внутренние проблемы, но, по-видимому, всё произошедшие с ней за последнее время перемены были как раз-таки из-за того, что Хистория наконец-то смогла быть свободной. Смогла стать самой собой. Но, видишь, как оно в жизни бывает, девочка. Только-только вылетаешь из клетки, распускаешь крылья – как тебе их тут же быстренько подрезают. Абсолютная свобода – иллюзия, которой никогда не стать реальностью. Всё равно будешь подчиняться нормам, правилам, оправдывать ожидания и нести свой, так скажем, крест. Так стоило ли вылетать из этой клетки, чтобы лишь на секунду вкусить свободу? — Как скажете, — опустив голову, произнесла Хистория, — Мое следующее задание – королева. Приказ ясен. Ребята, спасибо, что волнуетесь, но, думаю, что, в конечном счете, мне решать, соглашаться ли с такой судьбой. Только, капитан, — девушка наконец посмотрела на Леви, — У меня есть одно условие – я хочу сама определить свою судьбу. Я опустила голову, тряхнув ею. Эти дети всегда будут меня удивлять, видимо. Даже в такой ситуации решила идти по выбранному пути. Быть свободной королевой. А как она идет – с гордо поднятой головой и сжатыми кулаками, воинственно и уверенно… Что ж. Может, что-то из этого и выйдет, если запал не кончится. Нас провели в помещение, где уже стояли несколько человек из, по всей видимости, гарнизона, а с ними Смит, живой и невредимый. Неприязнь к нему немыслимым образом успела возрасти, приобретая уже личный характер, и смешалась с идиотским чувством уважения. Как бы он меня ни раздражал – теперь, в основной степени, из-за Леви, – это был человек удивительной силы духа, способный вдохновлять тысячи людей. А в сочетании с нехилым умом и стратегическим мышлением, это делало его практически незаменимым. И это раздражало. Еще больше раздражало то, что я, по всей видимости, была рада тому, что он жив. — Станешь королевой – сможешь врезать ему как следует, — как всегда невозмутимо произнесла Микаса, намекая на Леви и заставляя меня усмехнуться. Да, вот уж точно выигрышный бонус, доступный не всем. На собрании было выяснено, что к рассвету титан достигнет стен Орвуда, и что эвакуировать жителей абсолютно точно не вариант. Когда солдаты Орвуда услышали это из уст Смита, они всерьез подумали, что он рехнулся, но Ханджи, всё еще плохо держась на ногах, объявила, что аномальные титаны (а этот был именно таким) по своей природе двигаются к наибольшему скоплению людей, и эвакуация города приведет лишь к тому, что Рейсс изменит свое направление и в любом случае пробьет стену, а затем направится к столице. Значит, следовало остановить его до этого момента. Слушая наставления Ханджи и рассуждения командиров, смертельно хотелось зевать. Устроить внеплановые учения, использовать жителей как приманку, любыми способами убить титана… Слишком много ответственности на мои и так усталые плечи. Я, конечно, теперь тоже часть разведки и все такое… Но порой даже самым отчаянным бойцам нужен отдых, верно? Вздохнув, прошлась глазами по всем находящимся в помещении мужчинам. На Смита рассчитывать я точно не могу, Леви как-то использовать не хочется – всё равно разгадает мои истинные намерения с вероятностью в семьдесят процентов… Все остальные слишком заняты нависшей над их городом и близкими угрозой, чтобы обратить на меня хоть малейшее внимание, да и слова солдата гарнизона не имеют особого веса в области состава разведки, но вот она… Прости, Ханджи, но ты просто идеально подходишь на эту роль. Еще и стоишь совсем рядом со мной… Закрыв глаза и медленно поведя головой, я поднесла руку к лицу, будто пытаясь отогнать темную пелену, затем слегка покачнулась, но тут же снова обрела равновесие, оперившись об стул. Кое-кто из солдат уже начал взволнованно на меня поглядывать, но пока ничего не предпринимали. Так, если упаду на левую руку, точно появится кровь, что привлечет внимание к ране… Идеально. Вытянув левую руку вперед, будто пытаясь потянуться за стаканом с водой, расслабила тело, завалившись аккурат к ногам Ханджи. Руку неприятно пронзила боль, и, поморщившись, я открыла глаза, присаживаясь и держась за нее. Кровь полностью пропитала бинт и измазала пальцы. — Лис! — Зое тут же подскочила ко мне, осматривая, а в комнате штаба поднялся небольшой переполох. Смотреть на Смита или Леви было предельно нельзя, хоть и пристальный взгляд одного из них ощущался особо ярко, поэтому я уставилась на Ханджи, еще раз мотнув головой. — Господи, да ты бледная, как смерть! — воскликнула Ханджи, цвет лица которой сейчас так же был далек от здорового. — Я в порядке, в порядке, — пробормотала я, привставая, — Просто голова закружилась. Извините, что прервала вас, — обратилась я к низкому пухляку из гарнизона, что так и застыл возле карты с будто приклеенным пальцем. — Э… Кхм, — он откашлялся, осматривая меня, — У тебя рана, солдат. Возможно, тебя лучше отправить в госпиталь… Лишние жертвы нам ни к чему. Как считаете, командир Смит? Отлично, отлично. Почти удалось. С удовольствием отправлюсь в госпиталь – главное, чтобы его потом титан не сожрал. Теперь главное не пережать. Если начну убеждать и дальше, что со мной все в порядке, Эрвин точно не поверит… Я перевела на Смита мутный и усталый взгляд. — Леви? — коротко бросил он, обращаясь к капитану. Да брось, ты что, сам решить не можешь? Теперь-то Леви точно никуда меня не отправит – отличное будет наказание за напоминание о росте. Мужчина нечитаемым взглядом посмотрел на меня, оценивая повреждения, а затем скептично поднял бровь, будто обрекая все мои надежды на смерть. — Харрис не сможет нормально сражаться сейчас, — переведя взгляд на Смита, бросил он, — Отправь её в госпиталь. Эрвин кивнул, и я всеми силами заставила глаза не округлиться. Неужели получилось? Мне действительно показалось, что Леви всё понял, но, по всей видимости, мне всё же удалось обвести его вокруг пальца. Одному из солдат сказали сопроводить меня, и я неровной походкой направилась за ним, внутренне ликуя. Поступок, может, и был немножко гнидским, но сейчас я всё равно ничем им не помогу – сами справятся. Отрезав дверью возобновившиеся переговоры о стратегии, мы вышли на улицу, где я наконец смогла перестать держаться за руку солдата. — Мне… Мне уже лучше, спасибо, — слабым голосом произнесла я, измученно улыбаясь. — Вы, разведчики, совсем себя не жалеете, — покачал головой молодой человек, взъерошив рыжие волосы, — Я Майк, кстати. — Лис, — представилась я, — Спасибо, что помогаешь. Майк был достаточно высоким, и моя голова с трудом доставала до его плеча. Веснушки, рассыпанные по лицу, придавали парню какой-то ребячливой несерьезности, но это его отнюдь не портило. Кустистые брови, с одной стороны рассеченные шрамом, во время его слов постоянно находились в движении, показывая эмоции и привлекая внимание к пронзительным зеленым глазам. — Мне совсем не сложно, — улыбнулся он, — Мы же, в каком-то роде, товарищи. До госпиталя нам идти не так уж и далеко, но, если вдруг почувствуешь себя снова плохо, обязательно скажи, я донесу тебя. — Хорошо, скажу, — сверкнув глазами, согласилась я. Дорога и впрямь была близкой, и по истечении десяти минут мы уже стояли у стен госпиталя. Всю дорогу Майк рассказывал о себе, прерывая речь постоянными проверками моего самочувствия, и это было даже как-то мило. Честно признался, что его смелости не хватило на то, чтобы постоянно вступать в схватки с титанами, поэтому и оказался в гарнизоне; упомянул, что его семья была чуть ли не на седьмом небе от счастья, когда узнала о таком решении; и даже рассказал, что у него тут есть своя кошка, которую он регулярно подкармливает. — Ну, вот мы и пришли. У нас тут, кстати, лежит еще одна разведчица, так что, думаю, тебя поместят к ней в палату. Как же её звали?.. — задумчиво почесав голову, произнес Майк, — Эх, блин… Паула?.. Что ж, у меня всегда была плохая память на имена. — Спасибо, тогда дальше я сама, — тряхнув волосами, я помахала ему рукой, — Было приятно познакомиться с тобой, Майк! — Взаимно! — лучезарная улыбка тут же возникла на его лице, — Твое имя я точно запомню, Лис. Усмехнувшись, я прошла в госпиталь, закрывая за собой двери. Забавный все-таки парниша. Выловив первую попавшуюся медсестру, я вкратце описала ей ситуацию и показала рану. Сурово кивнув, она тут же быстро засеменила вперед, рукой зовя меня за собой, а затем указала на палату, снова убегая куда-то. — Проходи сюда, врач скоро подойдет! Вздохнув, я открыла пошарпанную дверь, ступая в темное помещение и осматривая его. В палате было две койки, на одной из которых явно кто-то спал, а остальное разглядеть было невозможно из-за кромешной темноты ночи. Хмыкнув и усевшись на свободную койку, я зажгла лампу, освещая комнату. Какая разница, всё равно врач скоро придет. На соседней кровати кто-то зашевелился, и из-под одеяла высунулось недовольное рыжее лицо. — Я же сплю, — пробурчав и потерев глаза, произнесла девушка, а затем уставилась на меня, — Лис?! Ее крик был достаточно оглушающим, и я немного поморщилась, а затем пригляделась. — О, Петра! — удивленно произнесла я, удовлетворенно усмехаясь, — Вот это я удачно попала… Девушка тут же вскочила с кровати, смотря на меня во все глаза. Выглядела она гораздо лучше, чем при нашем последнем общении: лицо приобрело нормальный оттенок, и рукой двигала она вполне свободно… Другими словами, было ясно: Рал пошла на поправку. — Лис… Ты… Как?! — хлопнув себя по щекам, выдавила Петра, — Разве ты не должна была вернуться к себе?! — А, это, — помрачнев, махнула рукой я, — Заминка небольшая вышла. Я теперь, вроде как, тут навечно. Ну, или пока не убьют. Рал буквально прыгнула ко мне на кровать, пристально разглядывая. Её внимательный взгляд уже даже начал немного раздражать, поскольку девушка будто пыталась разоблачить двойника, что притворяется мной, и я в нетерпении подняла бровь. — Ну, чего ты так на меня смотришь? — Волосы подобрала, — выдала Петра, слегка отодвигаясь и будто стесняясь своего напора. — Да, нелегкие выдались деньки, рыжая, — вздохнула я, поморщившись и пытаясь не обращать внимание на пульсирующую боль в руке. Воцарилось то, что называют неловким молчанием, и здоровой рукой я распустила волосы, что тут же упали мне на плечи. Это простое движение будто расслабило меня, и я усмехнулась, смотря на Рал: — Рада тебя видеть, кстати. Выглядишь гораздо более живой, чем в нашу последнюю встречу. Петра кивнула, улыбнувшись, а затем нахмурилась, смотря на меня: — Да, но… Ты-то тут какими судьбами? Указав взглядом на окровавленные бинты, я выдохнула, откидывая голову на прохладную стену. Как-то странно было сейчас вот так разговаривать с Рал, после всего того, что произошло. Как будто целая жизнь успела промчаться перед глазами, столько всего нового стало известно – а Петра будто выпала из этого потока. По сути, я ведь даже не вспоминала о ней все эти дни. Чувства вины за это не было, ведь последнее, что я слышала о её состоянии, так это то, что она переведена в нормальную больницу – если бы рыжая отбросила коньки, нам бы об этом непременно сообщили. И всё же какое-то неприятное ощущение зудело в груди. — Все… живы? — с заминкой спросила Петра тихим голосом, будто боясь услышать ответ. — Дай-ка подумать… — я напрягла память, силясь вспомнить погибших, с которыми была знакома, — Много кто умер, на самом деле. Особенно, когда мы гонялись за Бронированным и Колоссальным. — Да, капитан Леви писал об этом, — пробормотала она, краснея, и я неосознанно подняла бровь. Ну конечно, глупо было бы думать, что все просто вычеркнули её из своих жизней, как это почти сделала я. Тем более, ничего удивительного нет в том, что Леви поддерживал связь с единственной оставшейся в живых из своего прошлого отряда. И все-таки странно, что он ни разу не упоминал об этом – не заставлял передавать приветы и всё такое. Да и представить мужчину, что исправно сообщает новости Петре, было как-то дико. Не походило это на него. И о чем же они там вообще общались?! Если Леви держал её в курсе всех операций, то в любом случае должен же был упомянуть меня хотя бы боком! А по реакции Рал было абсолютно точно понятно, что о моем провале с возвращением она понятия не имела. И тут в памяти всплыло, что Петра ведь была до безумия влюблена в своего капитана, над чем я не раз подтрунивала мысленно. Боги, изменилось слишком много всего, чтобы мы могли продолжать общение на обычной ноте… Не то чтобы я воспринимала её как соперницу – это было бы слишком глупо и неуместно. Скорее, ощущала свой полнейший проигрыш в деле, в котором, казалось бы, имела четкую позицию. Не влюбляться. И тут, надо же, какое дело… — Ну, надеюсь, ты не обижаешься на то, что я тебе не писала, — слова прозвучали несколько более резко, чем планировалось, и я, в попытках сгладить это, потрепала рыжую по голове, — Не то чтобы я была смертельно занята… Просто даже в голову не пришло. Я обычно таким не занимаюсь. — Всё нормально, — Петра слабо улыбнулась и откинулась на стенку, поглядывая на меня, — Странно так видеть тебя здесь… — Верно, — пробормотала я, почему-то горько усмехаясь. В коридоре раздались глухие быстрые шаги, еще сильнее подчеркивая необычную тишину нашей палаты. Создавалось ощущение, словно этого момента нет, будто я его украла у каких-то других людей, что заслуживали его куда больше, чем я, нагло своровала, поменявшись с ними местами и заставив вместо этого сражаться с самым, безусловно, огромным титаном. — Ко мне приходили на днях, допрашивали насчет капитана Леви и командира, — Рал тряхнула головой и испытующе посмотрела на меня, — Сказали, что Разведкорпус теперь вне закона. Вкратце пересказав ей события минувшей недели, я успокоила Петру, заверив её в том, что теперь, когда у нас будет новая королева, разведку ждут очень хорошие времена. Однако всё еще сложно было представить, как тот же самый Леви преклоняет перед Хисторией колено и почтительно целует протянутую руку. И снова наступила пронзительная тишина, прерываемая лишь периодическими звуками из коридора и вздохами Рал. Я продолжала думать, как бы аккуратно выведать у неё, о чем же там они переписывались – конечно, это было наивно и глупо, но желание узнать всё, а главное то, почему же Леви не упомянул факт моего провалившегося возвращения, терзало изнутри. Проще было бы залезть в её тумбочку и самолично всё прочитать, но… — Я спрашивала капитана Леви о тебе, — нахмурилась Петра, теребя в руках край простыни и своими словами заставляя меня непроизвольно задержать дыхание, — Удалось ли тебе вернуться и как это было… Но он ничего не ответил на это, просто проигнорировал. Я подумала, это значит, что всё прошло успешно. Видимо, у вас такие же напряженные отношения, как и раньше, да? На этих словах Рал грустно усмехнулась, будто расстраиваясь тем, что я не смогла поладить с её обожаемым капитаном. О, нам удалось поладить, ты даже не представляешь, насколько хорошо нам это удалось… — Мм… Не совсем, — отречено произнесла я, поджимая губы, — Сейчас всё немного лучше, чем было. — Я так рада! — девушка тут же лучезарно улыбнулась и откинула голову на стену, подбирая ноги под себя, — Мне кажется, из вас выйдет просто потрясающая команда. Просто потрясающая… Мельком взглянув на рыжую, задумалась, когда же придет этот гребанный врач – боль в руке превратилась в противно-ноющую, тянущую, зудящую, и хотелось как можно скорее уже покончить с нею. В голове творился самый настоящий бардак из эмоций, мне хотелось, с одной стороны, вывалить всё произошедшее Рал на голову, как ушат холодной воды, чтобы хоть как-то облегчить свои терзания и перенести их на другого человека, но вот с другой стороны… С другой стороны, вообще не хотелось, чтобы она узнала об этом. И пусть её шансы с капитаном изначально были равны нулю (так мне очень хотелось думать), всё равно не было желания разбивать все эти воздушные замки собственной рукой. Всё же не зря говорят, что розовые очки бьются стеклами внутрь. «И почему ты так уверена, что я бы отказал ей?» Слова Леви, сказанные, казалось, давным-давно, громким приговором прозвучали в голове, и я резко выдохнула, прикрывая глаза. Да нет, не может такого быть… Представить его с Петрой казалось сравни переслащенной конфеты, и не только потому, что это обрывало все мои возможные перспективы – их и так не очень-то много, в текущей-то ситуации. Это было настолько тошнотворно-приторно, настолько мерзко просто потому, что не могло такого произойти. Никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах нежная и добрая девочка, до беспамятства влюбленная в своего холодного и черствого командира, не получала его любовь в ответ. Такое легко могло произойти в фильме, в какой-нибудь розово-сопливой книжёнке, но только не в реальной жизни, в реальности просто невозможно достичь этой невыполнимой мечты, этого надуманного грезами волшебного замка. Но здесь, в этом мире, всё ведь иначе. Внезапно прилив раздражения и настоящей злости к Петре заполнил всё мое естество, и я с силой сжала зубы, стараясь не проронить ничего ядовитого. Спокойно, эта девчонка ни в чем не виновата… Ни в чем, кроме своей беспросветной тупости. И сидит же на этой чертовой кровати и смотрит своими огромными глазищами, вытаращившись, словно маленький испуганный Бэмби! — Лис, ты в порядке? Рука? — взволнованно спросила Рал, прикладывая на мгновение руку к моему лбу, и я всеми силами заставила себя не дернуться от неё как ошпаренная. — Всё нормально, Петра, не волнуйся, — быстро проговорила я, — Просто ноет, ничего страшного. Выдохнув, перевела взгляд на противоположную стену, уставившись в неё. То, что мне удалось сдержать этот порыв бессмысленной злобы, было сродни чуду, и это по какой-то причине приободрило меня. Да, верно, я просто слишком вымоталась. И если физические перегрузки я переносила более-менее нормально, то к дополнительным моральным терзаниям моя до недавнего времени холодная и расчетливая душа была совершенно не подготовлена. Дверь в палату с противным скрипом распахнулась, и в помещение вошел сначала терпкий запах табака, а за ним и седой бородатый мужчина в халате. Довольно вздохнув, я приготовила руку на осмотр, из которого следовало две вещи: первое – мне несказанно повезло, что выстрел не задел ни плечевой, ни локтевой сустав, и второе – меня ожидает долгожданное путешествие в мир Морфея, которое обеспечится нехилой такой дозой болеутоляющего в перемешку со снотворным. Удовлетворенно прогнав слегка растерянную Рал со своей кровати, я успешно расположилась на здоровом боку и прикрыла глаза, ожидая момент, когда беспокойство и тревога за людей, находящихся сейчас на передовой, что я удачно старалась игнорировать, отойдут на второй план. Глаза я открыла ровно в ту секунду, когда с улицы раздались радостные возгласы людей. Отметив, что солнце уже встало и что, по всей видимости, расправа над папашей Хистории прошла успешно, я подскочила с кровати и поспешила на выход, отмечая, что Рал в палате также не наблюдается. Рука была профессионально обработана и крепко замотана, швам предстояло находиться на положенном месте еще как минимум неделю, так что я с чистой совестью покинула госпиталь, наспех накидывая темно-зеленый плащ. На улицах было самое настоящее безумство – толпы людей, делящиеся эмоциями и пересказывающие случившееся события, порядком мешали нормальному быстрому передвижению, и после третьего болезненного столкновения рукой с неповоротливым болваном я взмыла на тросах вверх, благоразумно решив передвигаться по воздуху. Заприметив на стене сборище знакомых силуэтов, из которых особенно выделялись Смит с одной рукой и едва достающий ему до плеча Леви, направилась к ним. В воздухе царило какое-то приятное оживление и радостное волнение, отчего всё мое отвратительное внутреннее состояние, с которым я отправлялась спать, полностью испарилось. В одном из дворов люди подбрасывали Хисторию в воздух, именуя своей королевой – видимо, девчушке всё же удалось сделать всё по-своему. Криво улыбнувшись, я приземлилась на стену, оглядывая весь собравшийся народ внизу. И хоть в их спасении не было моего прямого участия, я вдруг явственно ощутила восторг, гордость и волнение – за то, что все эти люди сейчас бегают, обнимаются, дышат только потому, что разведка и гарнизон смогли вовремя остановить титана. Они живы, благодаря тому, что каждый из солдат в свое время сделал выбор пойти в кадетский корпус. Защищать людей. Это чувство было чем-то новым, совершенно незнакомым мне, но от этого еще более поражающим и удивляющим; логически заточенный мозг продолжал задавать вопросы по типу «зачем рисковать собой ради спасения других?» и «не лучше ли спокойно сидеть в стенах?», и этот когнитивный диссонанс от столкновения холодного разума и внезапно горячего сердца захватывал дух. Я всё еще не понимала слишком многого, но даже той толики, что сейчас была доступна мне для осознания мотивов самоотверженности солдат, вполне хватало, чтобы не считать их совсем уж круглыми идиотами. — Поразительно, правда? — веселый голос за спиной отвлек меня от мыслей, заставляя повернуться, и я наткнулась на Майка, что сияющим взглядом так же рассматривал народ внизу. — Да, — усмехнулась я, и направилась к знакомым лицам, — Это действительно поразительно. — А ты чего так быстро из госпиталя убежала? — Майк не отставал, продолжая идти рядом со мной, — Врачи у нас, вроде, не мясники! Хотя я и сам бы, наверное, не смог спокойно валяться на койке, когда тут происходит такое! Видела бы ты, что было! Этот ваш Эрен Йеген… — Йегер, — машинально поправила я. — Да, да, точно, Йегер! Так вот, он вдруг – бум! – и превратился в титана, а потом – бац! – закинул бочку с порохом прямо в открытую пасть титану, да так, что у того голову напрочь снесло! А затем полетели куски плоти, и мы все отправились их разрезать… Постепенно болтовня Майка перешла в разряд фонового шума, и я сосредоточила всё свое внимание на серьезно разговаривающих Смита и Леви. Последний выглядел слегка раздраженным, то и дело фыркая, а вот его собеседник был, как всегда, абсолютно спокоен. — Кстати, Лис, — парень слегка прикоснулся к моей руке, обращая на себя внимание, и смущенно улыбнулся, — Я ведь не спросил про твое самочувствие. Никакой слабости не ощущаешь? Тебе закрыли рану? — А? — я озадаченно остановилась и обернулась к нему лицом, удивленная такой заботой, — Да, всё хорошо, Хомпинг мне всё обработал, так еще и поспать дал – так что я вполне довольна. — О, тебя дядя Кан осматривал? Моя мама вечно твердит, что Кан Хомпинг – лучший врач в этом городе, если не во всем человечестве, — произнес Майк, пряча улыбку и пожимая плечами, — С другой стороны, что ей еще говорить о собственном брате? — Так он твой дядя, получается, — произнесла я, удивляясь их совершенной непохожестью как внешне, так и внутренне: врач показался мне человеком максимально серьезным и скупым на какие-либо слова, — Никогда бы не подумала. — Да, все так говорят, — парень почесал рукой голову, — Меня изначально в медики хотели отправить, но я там столько всего поразбивал, что эту затею быстро отбросили… Так и что дальше будешь делать? Опять выходить за стены, изучать неизведанное? — Посмотрим, — уклончиво ответила я, пытаясь понять, чего он от меня хочет, — Долг солдата и всё такое… — Да, понимаю, никогда не знаешь, где окажешься завтра, — Майк как-то печально усмехнулся, — Надеюсь, еще увидимся? Могу показать тебе самый лучший паб в этом городе! Неуемная энергия этого парня уже начинала немного раздражать, а перспектива провести в его обществе несколько часов, да еще и под алкоголем, совсем не радовала. О чем мне с ним разговаривать вообще? Но не успела я открыть рот, чтобы отшить этого парня, как Майк вдруг отдал честь: — Капрал Леви! — Капитан Леви, — ледяной тон сзади меня оповестил о приходе брюнета, — И чем это, по-твоему, ты занимаешься, рядовой? Пытаешься споить моих подчиненных? Деморализовать военную силу разведки? Думаешь, у такого червя, как ты, есть на это право? — Ну это уже было слишком, — нахмурено пробормотала я, смотря на испуганного парня, растерявшего всё свое красноречие. Бровь Леви раздраженно дернулась на мое высказывание, но взгляда своего от Майка он так и не отвел. — Еще раз услышу, что ты пытаешься что-то сделать с моими подчиненными за моей спиной – вылетишь из гарнизона в два счета. Харрис, за мной, — мужчина бесцеремонно схватил меня за локоть и потащил подальше от застывшего Майка. То, с какой наглостью Леви влез в разговор, абсолютно его не касавшийся, выводило из себя. И пусть я и сама собиралась отказаться, но кто он, черт возьми, такой, чтобы решать что-то за меня?! — Ты что себе позволяешь? — зашипела я, вырываясь из хватки и складывая руки на груди. — Нам надо найти Кенни, если еще живой, — Леви продолжал буравить взглядом горизонт, не смотря в мою сторону, — Твои поклонники подождут. Я тяжело вздохнула, проглатывая мысль о том, что весь этот резкий выпад был совершен из-за ревности. Так или иначе, как бы это ни тешило мое самолюбие, ни один мужчина не имеет права решать за меня – мы друг другу никто, а значит, ничего друг другу не должны. — В чем смысл было скрывать от Петры то, что я застряла тут? — ядовито выпалила я, откидывая волосы назад, — Или не перестаешь надеяться, что я свалю? Леви удивленно поднял брови, но тут же бросил на меня мрачный взгляд: — Встретила Рал, значит. — Представь себе, — яростно прошептала я, следя за тем, чтобы наш диалог никто не услышал. Мы наконец дошли до спуска со стены, и мужчина начал привязывать тросы к креплению, а затем бросил: — Может, мне еще надо было ей в красках расписать, как мы трахались? С первого удара попав именно туда, за что я больше всего переживала в отношении Петры, Леви не изменился в лице. Произнес эту фразу как всегда спокойно, с деланным безразличием и жестокостью, от которой мое лицо непроизвольно исказилось, отбрасывая злость. — А потом позвать в паб выпить, — Леви продолжал методично наматывать на крепление веревки, с силой цепляя их за выступы. — Прекрати, — прошептала я, не понимая, откуда в нем сейчас столько желчи и злобы. Веревка в руках брюнета остановилась. Я понятия не имела, по какой причине ему нужно было сейчас бить по этим точкам, это было настолько бессмысленно и ненужно, что сбивало с толку. Леви профессионально огрызался, выжигая любое желание понять, почему он это делает, и я вдруг осознала, что для меня это уже слишком. Я не могу сейчас разбираться со всем этим, мне бы с самой собой наладить диалог! Мужчина прикрыл глаза, выдыхая, и, воспользовавшись моментом, я схватилась за трос, отправляясь вниз. Подальше от него. Не знаю, что такого ему сказал Смит, чтобы вызвать подобную бурю негодования и раздражения, но я уж точно не хотела быть никак причастной к этому. Приземлившись, тут же подошла к поисковой группе, стараясь вообще не приближаться к Леви, который теперь был странно молчалив. После пятнадцатиминутной ходьбы всем вместе, разведчикам пришлось разделиться – с обреченностью заметила, что стою в паре именно с Леви. Сжав зубы, взяла на несколько шагов вперед него, чтобы точно на глаза не попадался – желание сказать что-нибудь обидное было настолько сильным, что я с трудом себя сдерживала. — Нам нужно взять немного правее, туда, куда третья группа не доберется, — угрюмо произнес мужчина, догоняя меня, а затем, вздохнув, добавил, — Извини. Я не должен был так говорить. На мгновение мне показалось, что я ослышалась. Говоря откровенно, услышать от него извинения было сродни чуду света, и я обреченно запрокинула голову к небу, ругая себя за то, что эти простые слова каким-то образом растворили всё негодование. Ну, или почти всё. — Ты бываешь редкостным придурком, знаешь? — Ты тоже не белая и пушистая, — огрызнулся Леви, но потом поморщился, — Знаю. Краем глаза посмотрела на него, отмечая на лице смесь из сожаления, усталости и волнения. — Как рука? — через несколько секунд тишины спросил он. — Пойдет. Отдых пошел на пользу, — ухмыляясь, ответила я, немного покрутив ею, — Ладненько. Давай найдем этого твоего Кенни.***
Я уставилась на половину обожженного мужчину, что своим видом уже неплохо так смахивал на живой труп. Кенни лежал под деревом, прислонившись к его стволу как к единственно оставшейся опоре в этом мире, и поверхностно дышал, периодически кашляя. Неприязненно поморщившись, уже хотела позвать Леви, как вдруг Аккерман заговорил: — А я тебя помню, — криво усмехнулся он, заходясь в новом приступе кровавого кашля, — На крыше вместе с коротышкой была. Верно говорят, что подобные кучкуются с подобными, а? — Закрой рот, — брезгливо поджав губы, бросила я, — Всё равно подохнешь, как собака, нечего сейчас лаять. — Ладно тебе, — Кенни поднял руку в примирительном жесте, а затем оценивающе посмотрел на меня, — Непростая ты девка, да? С десяток моих перебила, — мужчина с трудом втянул воздух, и я громко окликнула Леви, не желая, чтобы этот кусок говна откинулся прежде, чем с ним поговорит капитан. Подойдя, Леви коротко кивнул и, коснувшись моего плеча, встал перед мясником, закрывая меня от него. — Во как оно! — рассмеялся Кенни, внимательно наблюдая за нашим взаимодействием, — Неплохой выбор, пацан, одобряю. Даю свое благословление, чтоб его… — Дальше я сам, — глухо бросил мне Леви, на что я с неудовольствием отошла, жалея, что не смогу услышать их диалог. Отойдя достаточно далеко, чтобы не смущать своим присутствием, но при этом не выпускать их из поля зрения, приземлилась на траву, доставая сигарету. Странный все-таки он человек, этот Кенни Аккерман. Вроде бы несколько часов назад стремился убить Леви, а теперь благословения раздает… Так или иначе, было смертельно интересно, почему однако всё сложилось именно так, как сложилось, и мне оставалось лишь надеяться, что капитан по прибытии обратно расскажет мне весь их диалог со всеми деталями. Отчаявшись что-либо разобрать в сцене перед глазами, я откинулась спиной на траву, выпуская дым в голубое небо. Невольно в голове всплыла недавняя перепалка с Леви. Значило ли это, что для него любое мое упоминание неизбежно сводилось к факту наших непонятных недоотношений? Или же это значило то, что мужчина действительно мог рассматривать Петру как возможный вариант?.. А, может, у него и в правду есть какие-то чувства к ней – всё же я появилась в их жизни значительно позже и не знаю слишком многого… Думать в таком русле категорически не хотелось, даже несмотря на то, что капитан ясно дал понять – никакие отношения ему не нужны. Парадокс заключался в том, что я и сама была не уверена, нужны ли они мне. С одной стороны, хотелось перестать метаться из стороны в сторону, но с другой, я совершенно не знала, зачем мне вообще всё это. Зачем мне все эти любовные перипетии, что уже сейчас вносят раздор в мои мысли и чувства? Никому не принадлежать и не владеть ни кем – вот залог стабильного душевного состояния. В то же время, факт того, что часть меня уже в каком-то смысле принадлежит Леви, и что я, как бы странно это ни звучало, всё же владею в определенной степени им же, нельзя было отрицать. Это было слишком очевидным, слишком броским и таким ярким, что я всерьез задумывалась над тем, как этого никто не видит. Кенни хватило трех секунд, чтобы понять, что к чему, так неужели тот же самый Смит не догадывается? Таким образом, я разрывалась между двумя противоположностями: между тем, чтобы отбросить сомнения и помочь их отбросить Леви, и тем, чтобы оставаться сильной и независимой. Печальность истории заключалась в том, что в этой ситуации я действительно ничего не решаю – а даже если бы решала, очень сильно сомневаюсь, что смогла бы сделать хоть какой-нибудь выбор. Я просто остаюсь барахтаться в этой гребанной золотой середине. — Пойдем, — голос Леви вырвал меня из размышлений, и я лениво потушила сигарету, вставая с травы. — Выяснил что-нибудь интересное? — закинула на удачу я, бросая взгляд в сторону мужчины. — Он отдал мне сыворотку. Ту самую, с помощью которой можно превратить человека в титана. — Отдал… Сам? — удивленно подняв бровь, спросила я. — Да, — глухо бросил Леви, упорно продолжая идти вперед, — Кенни оказался моим дядей. Я остановилась как вкопанная, с подозрением смотря в спину Леви. Дядя. Из всех существующих вариантов этот казался мне самым маловероятным – думаю, даже шанс того, что он мог быть его отцом, подходил больше, хоть рост немного и портил картину. Но почему тогда он ушел? Как он мог бросить своего родного племянника в том богом забытом месте?! — Да, — растерянно произнес Леви, смотря на меня в пол-оборота, — Я тоже удивлен. — Так ты, получается, Аккерман, — сглотнув и взяв себя в руки, сказала я, возобновляя шаг. — Тц, хоть фамилия появилась, — беззлобно ответил он. — Ну, главное, чтобы Микаса теперь родственными связями не апеллировала, — ухмыльнулась я, стараясь перевести разговор на менее болезненную тему. — Как будто ей это кто-то позволит… — Вы похожи с ней, кстати. Я имею в виду, убийственной силой и характером… — Я спрашивал у нее, — задумчиво обронил Леви, нахмуриваясь, — Когда узнал фамилию Кенни. Спрашивал, был ли у нее в жизни такой момент, после которого эта сила будто пробудилась. — А у тебя такой был? — вопрос прозвучал на несколько октав выше, чем планировалось, потому что факт того, что в этом мире еще и существуют какие-то супер-семьи, убивал окончательно. Чего ждать дальше, местного супермена? Или, может, телепата? Леви кивнул, не отрывая глаз от футляра в руке, и меня вдруг озарило: — Значит, ты подозревал, что вы с Кенни можете быть родственниками? Мужчина тяжело вздохнул и поморщился, будто я уличила его в чем-то постыдном, и ворчливо ответил: — Это было бы логично. Вряд ли очередной клиент матери решил позаботиться обо мне просто так. Легче было дать умереть, меньше мороки. Но он тогда сказал одну вещь, когда узнал мое имя, — глаза Леви сверкнули воспоминаниями, — «Я понял, Кушель. Лучше без фамилии». У меня моей не было, а он не называл свою, так что вывод напрашивался сам собой. Леви говорил тихо, будто нехотя, словно заставляя себя произнести вслух то, о чем думал годами, и я нахмурилась, пытаясь представить, какого это – всю жизнь думать, что твой отец взял и бросил тебя. Не понимать, почему, каждый день гадать, что послужило этому причиной, надеяться, что вернется… — Он сказал, почему? — Да, — Леви посмотрел на меня, словно удивляясь тому, что наши мысли следуют в одном направлении, а затем горько усмехнулся, — Сказал, что не подходил он на роль отца… Забавно. Я вот, как раз-таки, думал, что это я ему чем-то не подхожу. Еще одна вещь, которую стоило бы всем знать обо мне – поддерживать людей я не умею от слова совсем. Всем нутром я чувствовала, что нужно что-то сказать, как-то посочувствовать или что-то вроде того, да мне и самой было грустно за Леви, черт возьми… Но вот как это показать, да еще и без ущерба для его гордости, оставалось вселенской тайной. — Давай просто сделаем вид, что я сказала нечто глубокомысленное и поддерживающее, — вздохнула я, проводя рукой по волосам, — Будешь сигарету? Леви хмыкнул, поднимая краешки губ в полуулыбке, и кивнул, протягивая руку: — Я не нуждаюсь в поддержке. Облегченно выдохнув, я тоже затянулась. Мы продолжили идти размеренным шагом, постепенно приближаясь к стене, как вдруг пришедшая мысль заставила мои ноги остановиться. — Леви, — нахмурено позвала его я, — Подожди. Кенни не хотел называть свою фамилию, твоя мать тоже молчала… Отец Микасы был в бегах, и у всех вас есть какая-то необъяснимая сила, просыпающаяся в определенный момент времени… — К чему ты клонишь? — устало, но заинтересованно спросил Леви. — Сама пока не знаю, — я нахмурилась, силясь собрать мысли в одну картину, — Мне нужно порыться в архивах. Сможешь устроить? — Может быть, — хмыкнул брюнет, кивая стоящим в карауле солдатам, — Я займусь этим после инаугурации. Что-то неуловимое вертелось у меня в мозгу, ожидая своего признания и подтверждения. Как легендарный мясник Кенни вдруг стал главой элитного подразделения, служащего королю? Что-то не сходилось во всей этой истории, и в этом смертельно хотелось разобраться.