Автостопом по фазе сна

      Я нервно переминалась с ноги на ногу, стоя в зале для награждений. Сегодня Хистория должна была торжественно вручить нам ордена, вручить награду как героям, вернувшимся из Шиганшины и сумевшими вернуть утраченные земли. Неделя перед этим прошла в сплошной суете: Ханджи спешно принимала на себя полномочия командующей Разведкорпусом, решались вопросы по поводу того, говорить ли правду народу о внешнем мире, Йегера и Микасу заперли в камере в наказание за нападение на капитана… Саша валялась в больнице, приходя в себя, а все остальные, в том числе и я, убирали комнаты уже почивших разведчиков. Скорее всего, теперь, когда репутация корпуса так возросла среди народа, желающих вступить сюда будет гораздо больше, а, значит, необходимо было приготовиться к их приезду.       Вздохнув, в очередной раз коснулась укоротившихся локонов, злясь на них за непослушность. Петра сказала, что так мне даже лучше, но ничего, кроме мрачного взгляда, в ответ не получила. Мороки с этими короткими много…       Где-то в отдалении мелькнула знакомая голова с горшком на голове в сопровождении низкой девушки. Значит, все-таки помирился.       — Это ты должен был умереть, — до меня донесся чей-то злобный приглушенный голос.       Оглянувшись, заметила того парня с крыши. Сейчас он разговаривал с Армином и, видимо, высказывал ему всё свое недовольство.       — Я отойду ненадолго, — бросила я Петре, что стояла рядом со мной, периодически прижимая пальцы к виску.       У неё было сотрясение и, хоть основные опасности для здоровья удалось убрать, головные боли всё же мучали её последние семь дней. Рал кивнула мне, не открывая глаз.       Бесшумно дойдя до колоны, возле которой и происходил спор, стала слушать, готовая вмешаться. На Армина было просто жалко смотреть. Йегер как всегда был вне себя от возмущения.       — Думаете, никто не знает? Не знает, что спасли именно тебя, потому что ты друг Эрена?! И что если бы на твоем месте был любой другой солдат…       — Да заткнись уже, — злобно процедила я, появляясь за его спиной.       Солдат на секунду застыл, а потом развернулся ко мне, опешив.       — Я просто говорю правду!       — Плевать мне на твою правду. Как там тебя зовут вообще?..       — Флок Форстер.       — Чудесно… Ты с чего вдруг решил, Флок Форстер, что можешь осуждать решение своего капитана? Высказывать свое мнение? Или, может, ты думаешь, что Армин безумно рад тому, что теперь на нем такая ответственность? — я подняла руку, опередив открывшего уже рот Арлерта, и цокнула, — Все всегда знают, как было бы сделать лучше… А на себя ответственность взять слабо. Шавки только и могут, что лаять, но ты же не шавка, Форстер? Мы тут вообще все как одна семья – стоим друг за друга, помогаем, прикрываем спины друг друга, а не обвиняем непонятно в чем. Ты же был на крыше, видел всё своими глазами – разве похоже было, что Арлерт вдруг чудесным образом пришел в себя и начал умолять капитана о спасении? Может, его обгоревшая до черна рука внезапно подала какой-то известный только капитану сигнал?       Флок покачал головой, сжав губы.       — Ну так и чего ты его винишь тогда? Недоволен? Ну так выскажись капитану, коли кишка не тонка. Позвать его?       Форстер вдруг выпрямился по струнке, смотря за мою спину, но я не оглянулась, продолжая сверлить его взглядом.       — Разборки тут вздумали устраивать? — холодный голос сзади оповестил о прибытии Леви.       — Никак нет, капитан, — быстро ответил Армин, пихая Эрена в ногу и заставляя тем самым его закрыть открывшийся было рот.       — Вы в королевском дворце, а не на тренировочном поле, не забывайтесь. У тебя какие-то проблемы? Считаешь, что Эрвин ошибся, доверив мне выбор?       Змеиный тон его голоса не оставлял сомнений в том, что лучше бы Флоку забыть об этом раз и навсегда, и тот, по-видимому, тоже понял это.       — Никак нет, капитан.       — Чтоб я больше не слышал подобных разговоров. Ладно, — Аккерман вышел вперед, обводя всех тяжелым взглядом, — Скоро начнется награждение. Марш на свои места. Лис, задержись.       Это было мое первое столкновение с Леви за всю прошедшую неделю. Капитан не вылезал из столицы, помогая Ханджи, и вроде неплохо справлялся с потерей Смита. По крайней мере, так казалось.       — Да?       Быстро пройдясь по мне глазами, Аккерман дернул щекой:       — Чего это ты о братстве вдруг заговорила?       — Ну не могла же я просто заткнуть его, — усмехнулась я, — Решила надавить на совесть.       Мужчина кивнул, и повисло молчание.       — Как с Ханджи, разобрались?       — Да, сегодня уже вернемся в штаб.       Что ж, завязать разговор не вышло. Но я хотя бы попыталась, верно?       Торжественная мелодия прервала эту неловкую паузу между нами, и Леви устало повернул голову к месту награждения.       — Пора.       Мы быстро пробрались через толпу людей, собравшихся посмотреть на всё это действие, и встали по своим местам – я возле Петры, Аккерман возле Ханджи. Рал вопросительно взглянула на меня, но я лишь махнула рукой.       Видеть Хисторию королевой каждый раз было дико. Сложно было узнать в этой величавой, плывущей, вселяющей благоговение девушке ту девчонку, что вечно болталась со всеми. Та уж точно не носила длинную красную мантию, и уж точно не подбирала волосы в такую изысканную прическу. И на той точно не было массивной короны. Однако одновременно этот образ был словно естественен, в нем не было фальши, не чувствовалось притворства и напускного величия… Как будто Хистория действительно родилась королевой, просто умело скрывала это ото всех.       Голос советника монотонно зачитывал наши достижения, и мы одновременно преклонили свои колена перед королевой, ожидая награждения. Было так странно. Я вот себя героем совсем не считала. Для всех это была такая честь, а мне казалось, словно я случайно очутилась тут со всеми. Как вообще всё дошло до этого? Временами меня одолевало ощущение, будто всё это всего лишь сон, игра, выдумка, даже спустя столько времени. Невольно сравнивая себя прежнюю и ту, в которую превратилась сейчас, я недоуменно озиралась, не веря; словно я не на своем месте, а на месте какого-то другого человека, словно я всего лишь притворяюсь, даже перед самой собой, делаю вид, играю в бравого разведчика…       Когда очередь дошла до меня, я послушно поцеловала протянутую руку, как и предупредила Петра, но язвительной ухмылки сдержать не смогла. Вот же дурость, руки целовать… Подняв глаза, я увидела на лице Хистории печальную улыбку, адресованную мне. Интересно, что она чувствовала, зная, что её бывшие сослуживцы рискуют жизнями, а ей, также ранее дававшей присягу, придется сидеть во дворце, покорно дожидаясь вестей?       Королева прошествовала дальше, к другим людям, и я снова склонила голову, чувствуя, как щекочут лицо кончики волос. Когда шелест её мантии не раздавался уж слишком долго, слегка повернула голову вправо.       Какого черта?..       Йегер держал руку Хистории, очевидно, поднеся для поцелуя, но его лицо… Глаза в ужасе распахнуты, словно он увидел свой самый страшный кошмар, губы искривлены, брови так вообще куда-то далеко улетели… Девушка сама была удивлена такой заминкой и реакцией, но ничем не выдавала свое замешательство, лишь ждала. Я непонимающе бросила взгляд на Леви, который нахмурено смотрел на Йегера.       — Эрен.       Шепот Микасы, находившейся ближе всего к парню, возымел успех. Он мгновенно отпустил руку королевы и опустил голову, но его глаза все так же в ужасе продолжали бегать туда-сюда. Нахмурившись, я снова перевела взгляд, ожидая окончания процесса.       Сзади еще раз прозвучали громкие овации, и мы по сигналу встали, отдавая честь. Постепенно начали спускаться в зал – торжественная часть закончена, теперь необходимо поскорее уйти отсюда.       — Я представить не могла… — тихо прошептала Петра, сжимая в кулачке надетый медальон, — Представить не могла, что когда-нибудь у нас всё же получится. Как бы хотелось, чтобы и Эрд, и Оруо, и Гюнтер смогли присутствовать здесь… Чтобы они знали, что всё не напрасно.       Оглянувшись на девушку, я вздохнула, вспоминая их. Произошло так чертовски много всего с того времени, я и думать о них забыла, но…       — Они знают, — слегка потрепав рыжую по голове, ответила я, — Уверена, они знают.       Рал подняла на меня блестящие от слез глаза и благодарно кивнула. Увидев спину Эрена, что заворачивала в какой-то коридор, я спешно попрощалась с Петрой и проследовала за ним.       Парень сидел на скамье, опустив голову и уставившись на свои руки.       — Эй, Йегер, — я приземлилась рядом с ним, закидывая ногу на ногу, — Что за представление ты устроил?       Несколько мгновений он не отвечал, а потом спокойно поднял голову, посмотрев на меня.       Это лицо… Выражение его лица так кардинально отличалось от того, что было всего каких-то пару минут назад; оно не выражало ни ужаса, ни удивления, и оно меня поразило, нет, скорее, даже напугало. Он смотрел так, словно ждал разрушения мира, и не то чтобы когда-нибудь, по пророчествам, которые могли бы и не состояться, а в совершенно определенное время, где-то на следующей неделе, ровно в сорок минут двенадцатого. Зеленые глаза подростка немигающе смотрели на меня, и в них была будто целая бездна боли, смирения и решимости. Не было ни того огня ярости, ни моря наивности, что обычно проявлял Йегер. Я словно смотрела на совершенно другого человека.       На секунду меня сковал какой-то ужас, обрушившись холодком по спине, и я почувствовала, что и мое лицо изменилось, отринув привычный насмешливый вид.       — Эрен… Ты…       Это было единственное, что я смогла вымолвить. Подросток, нет, сейчас на меня смотрел как будто совсем не подросток, словно за эти жалкие две минуты он познал всю суть жизни и разгадал вселенские тайны. Сравнение звучало абсурдно даже в голове, но иного объяснения таким внезапным метаморфозам мои внутренние импульсы не нашли.       Замерев, я продолжала смотреть на него, пытаясь понять, и Эрен вдруг спокойно улыбнулся:       — Прости, Лис, ты что-то спросила?       Выражение его лица снова поменялось – теперь оно было привычным, разве что не таким оживленным, как обычно, но и этого мне было достаточно для успокоения.       — Говорю, что это было? Так в руку бедной королевы вцепился, я уж думала, стражу скоро будут звать, — я нервно усмехнулась, пытаясь откинуть эти странные ощущения и вернуться в привычное русло.       — А… Да так, вспомнил кое-что, — Йегер как-то загадочно еще раз посмотрел на свои руки, — Не бери в голову. Видимо, перенервничал.       — Понятно, со всеми бывает. Ладно, увидимся в штабе.       Я встала со скамьи, желая поскорее оказаться в толпе знакомых людей, и махнула ему рукой.       — Атакующий титан.       Ноги замерли на месте, и я развернулась к парню, непонимающе смотря на него.       — Ты говорила, мне надо придумать имя, — Эрен снова улыбнулся, — Я – Атакующий титан. Узнал об этом, когда отбывал наказание, подумал, тебе тоже стоит знать. Капитан и Ханджи, разумеется, тоже в курсе.       — Неплохое имя! Гораздо лучше тех вариантов, что предлагала я, — разведя руки в стороны, усмехнулась, — На месте наших врагов, я бы опасалась твоей атаки.       Парень продолжал смотреть на меня, а затем медленно кивнул, уставившись куда-то.       — Да. Им стоит опасаться.

***

      — Давай, ты следующая!       Жан протягивал мне бутылку с алкоголем. Кирштейн, Конни, Саша, Марло и я сидели возле конюшен после отбоя – первый всех позвал хорошо провести вечер за игрой. Карт, однако, не нашлось, поэтому играли они очень просто – выпивали из бутылки, выслушивали вопрос собеседника и либо отвечали на него, либо делали еще глоток. Одним словом, напивались.       Усмехнувшись, я отпила это добытое в кулуарах пойло и с вызовом посмотрела на него.       — Ну давай, спрашивай.       — О, а можно я задам? — оживленно спросила Браус, дергая Жана за руку.       Бровь взлетела вверх, но прежде чем я успела напомнить ей о правилах, Кирштейн отрицательно помотал головой.       — Э, нет! Твоя очередь не сейчас! Итак, Лис… Чтобы у тебя такого спросить… — он задумчиво почесал нос, а потом вдруг покраснел и выпалил, — Как парню тебе понравиться?       Саша издала какой-то уж очень истеричный визг, закрывая себе рот, Конни закинул руку на плечо другу, а Марло выпучил глаза. Жан, несмотря на пунцовые щеки, от вопроса не отказался, упорно смотря на меня и ожидая ответа.       — Зря стараешься. С Микасой у тебя шансов нет, это во-первых, — ухмыльнулась я, прекрасно понимая, о чем беспокоится парень, — А во-вторых, мы с ней не похожи. Так что не прокатит.       — Чего это не похожи, — пробубнил он, — Обе неприступные и взглядом убить можете…       — Так тебе что, Микаса нравится?! — очнулся Марло, — Я думал, она с Эреном…       Жан отвел взгляд, неопределенно хмыкая.       — Кто бы говорил, ты вообще Хитч чуть не проморгал! — уже достаточно поддатый Конни шлепнул Фройденберга по лбу, — Сидел, как осел, с непонимающим видом!       — Хитч не чужой мне человек, и я очень уважаю её, — Марло так же уставился на стену, присоединившись к Жану.       — Детские у вас игры. Предлагаю поднять ставки, — я подняла палец вверх, — Будем рассказывать о…       — Боже, что вы тут устроили? — гневный шепот Рал за спиной прервал меня.       Она то ли с испугом, то ли с осуждением взирала на нас, держа в руках фонарь.       — И ты тут тоже, Лис!       — Не смогла удержаться, — подняла руки в примирительном жесте я, — Ты тоже присоединяйся, чего стоишь?       — И не подумаю! — зашипела она на меня, — Саша, тебя же только недавно из больницы выписали! А если капитан Леви вас найдет, вы об этом подумали?       Упомянутая испуганно икнула, но тут же приподнялась на ноги, опираясь на Конни.       — Да с чего ему вдруг бродить здесь? Тем более…ик… Тем более, он с того дня, как возвратился в штаб, просто завален, — девушка описала руками огромный круг, — Завален, понимаешь? Бумажной этой работой… А мы всё время тоже не отдыхаем, так что, вот, решили…       — Решили немного повеселиться, — поддержал подругу Конни, — Нас и так мало в корпусе осталось…       — Эх, кто бы ему помог с этими бумагами, — мечтательно закатила глаза Браус, и мне захотелось засунуть ей кляп.       Напоминание – никогда больше не пить с Сашей.       — Ладно, — хлопнув в ладоши, я ловко встала на ноги, забирая бутылку, — Петра, конечно, зануда, но, может, в чем-то и права. Хватит нам на сегодня развлечений, идите все спать.       — Есть! — Конни отдал честь, слегка покачиваясь, и я закатила глаза.       Отправив всех детишек на боковую, зашагала с Рал в направлении нашей комнаты. Что ж, в одном Браус была права – Леви практически не вылезал из своего кабинета, делая отчеты, а если и вылезал, то источал настолько мрачную ауру, что всех словно ветром сдувало. Это продолжалось уже несколько дней.       Когда мы наконец достигли места своего обитания, Петра задумчиво села на кровать, о чем-то размышляя.       — Слушай, Лис…       Я устало плюхнулась на матрас, запрокидывая ноги на стену, и навострила уши.       — Я вот о чем подумала… Капитан же в разведке оказался благодаря Смиту, буквально правой рукой был, а теперь его нет и… — Петра говорила осторожно, подбирая слова, — Думаю, может, стоит с ним поговорить об этом? Ему, должно быть, очень тяжело сейчас…       Я удивленно распахнула глаза и переборола свое желание вскочить с кровати, намеренно зевая:       — Ну поговори, если хочешь, чтобы он на тебя сорвался и отправил куда подальше.       Девушка замолчала, теребя в руках простыню.       — Разговор всегда помогает… Я вот писала капитану о своих переживаниях и чувствах насчет нашего отряда, и мне становилось легче.       — А о своих чувствах он писал тебе?       Вопрос прозвучал несколько более резко, чем я планировала, но Рал словно не заметила этого, медленно покачав головой.       — Нет, он… О себе он не писал.       — Вот тебе и ответ. Не лезь в душу, если не просят. А теперь спи давай, — и я показно накрылась одеялом, будто сама уже одной ногой стою в объятиях Морфея.       Петра немного помолчала, а потом, вздохнув, тоже легла в кровать.       Леви и в правду вел себя в последнее время еще более холоднее и отстраненнее со всеми, чем обычно. Днями и ночами просиживал в своем кабинете, а выходил только для того, чтобы заварить себе чаю или отнести к Ханджи всё новые документы. Я связывала это с тем, что теперь, когда адреналин битвы прошел, ему не нужно носить маску рассудительного капитана, и у него наконец появилась возможность остаться со своими мыслями и чувствами. Как известно, при утрате близкого человека это дерьмовые собеседники. А при утрате своего «избранного» – так еще хуже, наверное.       Из всего этого следовало то, что Рал была права. Но также и ошибалась, перенося свою боль и свои переживания на Леви, у которого в жизни было навалом говна. И ничего же, выбрался как-то. Тащить клещами душу из человека – занятие отвратительное, так что я элементарно держалась именно на том расстоянии, на котором сейчас мужчина это позволяет. Пока что это расстояние было очень уж большим.       Мозг услужливо подкинул картину того, как Петра с пледом, печеньем и чаем заходит к нему в кабинет и предлагает поговорить о Смите. Думаю, она вылетела бы раньше, чем свои дары.       В любом случае, если бы ему был необходим разговор, Аккерман всегда мог побеседовать с Ханджи, знавшей Смита куда дольше, чем сам Леви.       С такими беспокойными мыслями я провалялась до утра, а потом первым делом отправилась на тренировку.