Автостопом по фазе сна

      Потянувшись, я перевернулась на другой бок, кутаясь в одеяло. Приятная дремота расползлась по всему телу, не давая ни шанса на подъем. Уткнувшись носом в подушку, поглубже вдохнула, впитывая аромат…       Глаза тут же распахнулись.       В моей комнате так не пахнет. В моей комнате абсолютно точно не пахнет Леви.       Резко сев на кровати, я встретилась с недоуменным взглядом Аккермана, что сидел за своим письменным столом.       События прошлого вечера постепенно начинали складываться в общую картину.       Точно, Ханджи же дала мне микстуру и оставила на ночь здесь…       — Ты в порядке?       Прозвучавший вопрос отвлек от воспоминаний, и я недовольно уставилась на мужчину. Физическое состояние, на удивление, действительно было прекрасным: голова не болела, дышалось легко и свободно. Да уж, Зое точно зря время в лаборатории не теряет!       — Да, — сипло пробормотала я, — Сколько сейчас времени?       — Уже почти вечер.       Отлично. Значит, могу наконец-то убраться отсюда.       Перекатившись к краю кровати, я поспешно встала, обуваясь. Какое-то странное чувство бурлило внутри, какое-то беспокойство, тревога… Леви внимательно наблюдал за моими манипуляциями, остановив заполнение отчетов.       — Ты уж извини, постель заправлять не буду, — язвительно хмыкнула я.       Хотелось бы убраться до того, как он припомнит, что я посоветовала ему отъебаться от меня. И что заняла кровать. И что в принципе пролежала тут всю ночь.       — Ничего страшного.       Такая спокойная реплика от Леви заставила беспокойство внутри подняться еще сильнее. Руки, шнурующие сапог, застыли. Непонимающе посмотрев на них несколько секунд, я нахмурилась и продолжила обуваться, пожимая плечами.       — Тебе нужно еще зайти к Ханджи, она проверит, всё ли в норме.       Рассеянно кивнув, я встала, собираясь выйти, как вдруг глаза зацепились за закрытую оконную раму.       — Надо же, ты в кои-то веки решил не устраивать у себя северный полюс, — усмехнулась я.       Аккерман обернулся и некоторое время задумчиво разглядывал окно, а затем перевел взгляд на меня, откидываясь на стуле:       — Удивлена?       Ухмылка сползла с лица, уступив место озадаченности; глаза сами собой сузились, словно силясь что-то увидеть, но что, оставалось загадкой.       Тряхнув головой и сбрасывая это странное состояние, я криво улыбнулась:       — Я поражена. Хотя, может быть, ты просто боишься, что Петра к тебе через окно пролезет?       Леви нахмурился, мрачнея, и я, наконец добившись привычной реакции, махнула ему рукой и закрыла за собой дверь, выходя в коридор. Решив сначала перекусить, направилась в столовую, где как раз ужинали все остальные.       Обстановка тут была шумная: Саша с Конни щекотали друг друга, дожидаясь, пока доест Жан, Марло периодически кидал на них суровые взгляды, но улыбка то и дело проскальзывала на его лице, Петра о чем-то тихо переговаривалась с Армином, а Флок сидел в отдалении, быстро запихивая в себя порцию. Взяв себе тарелку пшенной каши с фасолью, я уселась неподалеку от Браус.       — Всё, всё, я сдаюсь!       Вилка выпала из пальцев и приземлилась на тарелку, издав звон. Громкий возглас Саши, привлекший мое внимание, тут же снова сменился хихиканьем и новой атакой уже с её стороны. В голове что-то крутилось, пыталось зацепиться…       — Выспалась?       Оторвав взгляд от зубчиков вилки, на которых так и осталась каша, я вскинула голову – за противоположной стороной стола сидела Петра, обиженно смотря на меня.       — Да.       — Ты вчера была очень груба со мной.       — Ты ждешь каких-то извинений? — дернула щекой я, — Если да, то их не будет. Я пыталась уснуть, а ты мешала мне это сделать, постоянно всхлипывая; как по мне, так это скорее ты должна извиниться за то, что мне пришлось уходить в другую комнату, чтобы спокойно поспать.       Несколько секунд Рал изумленно смотрела на меня, пытаясь найти хоть каплю раскаяния в моих глазах, но встречала там, наверняка, только жесткость и равнодушие. Наконец она тихо пробормотала:       — Это… Это, конечно, очень смешно… Но неужели ты сама не видишь, как я теперь несчастна?       Расстроенно цокнув, я всё же принялась за еду. Несчастна… Какое, однако, громкое слово! Можно подумать, у неё вчера всю семью вырезали или объявили о неизлечимой болезни! Девчонка всего-то получила отворот-поворот от объекта своего обожания, как можно так сильно убиваться по этому поводу?       — Не знаю, что у тебя вчера такого произошло, — жуя, произнесла я, пихая фасоль из стороны в сторону вилкой, — Но мне было не до этого. Не у одной тебя есть проблемы, рыжая.       — И какие же у тебя проблемы?! — сузила глаза Рал, но тут же взяла себя в руки, расстроено хмурясь, — Просто ты ничего не рассказываешь, я даже не подумала о том, что… Что, может, тебе нужна поддержка…       — Не утруждайся, — я равнодушно махнула рукой, — Сама со всем разберусь. Как всегда.       Петра продолжала сидеть напротив, опустив глаза на свои руки под столом, и её присутствие уже начинало раздражать.       — Ну, чего тебе еще? — закатила глаза я.       — Тебя и днем нигде не было, даже на тренировке, — пробормотала она.       Поразительная наблюдательность. Пожав плечами, я продолжила невозмутимо есть кашу.       — И ты никуда не уезжала, лошадь твоя на месте.       — И?       — Ханджи сказала, что дала тебе выходной.       — Так и есть, — кивнула я, всматриваясь в лицо Рал, на котором застыло выражение какого-то подозрения, неловкости и обвинения, — У меня выходной. Я отдыхаю, и знаешь, что меньше всего мне хочется делать в свободный день? Отвечать на твои вопросы.       Девушка наконец подняла на меня свои глаза, удивленная такой резкостью. Она порывисто встала, собираясь уйти, но через секунду снова опустилась на место, перебирая пальцами.       — До того, как спросить, где ты, я искала тебя. Была в душевой, столовой, конюшне, на крыше, в пустых комнатах – тебя нигде не было, — голос ее постепенно становился тише, и Петра быстро оглянулась, проверяя, нет ли кого рядом.       Усмехнувшись такой пронырливости и дотошности, я отправила в рот вилку с остатками каши и обхватила пальцами стакан с компотом, откинувшись на стуле.       — Значит, плохо смотрела, — наконец хмыкнула я, — Ладно, раз уж у тебя проблемы со слухом, я, пожалуй, пойду.       Неспешно поднявшись и отсалютовав остальным разведчикам, я направилась к Ханджи. Расспросы Рал утомляли и раздражали. Раз она сама не может успокоиться и отстать от меня хотя бы на один чертов день, придется найти себе такое занятие, при котором она точно не сможет меня донимать.       В кабинете Зое не обнаружилось – пришлось отправиться в лабораторию. Несмотря на явную чудодейственность самодельной микстуры, я всё же опасалась возможных последствий – если у меня вдруг обострится воспаление легких, вряд ли здесь найдется аппарат искусственной вентиляции легких.       Девушка корпела над столом, что-то бормоча и делая лихорадочные пометки.       — Ханджи, — позвала её я.       — О, Лис! — Зое тут же развернулась и подлетела к другому столу, усаживаясь и похлопывая по стулу напротив, — Садись. Как самочувствие? Всё хорошо? Ничего не беспокоит? Голова не болит?       Я махнула рукой, пытаясь успокоить её и прервать эту череду сумбурных вопросов:       — Это удивительно, но да, всё прошло. Чувствую себя гораздо более сносно.       — Отлично, отлично… Мне нужно взять у тебя кровь на анализ.       — Кровь? — нахмурилась я, — А при чем тут она?       — Нужно проверить, нет ли какой инфекции… Впрочем, не буду заморачивать тебя подробностями!       Перетянув предплечье жгутом, Ханджи нащупала нужную ей вену и тут же достала иголку, промывая ту в спирте. Говоря откровенно, этот процесс мне всегда нравился меньше всего тут – непонятно какие инструменты, достаточно ли их обрабатывают… Стерильность была под вопросом.       — У тебя скоро будет целая коллекция из моей крови, — нервно усмехнулась я, наблюдая, как пробирка постепенно заполняется темно-красной жидкостью, — Не понимаю только, какой в этом смысл – ты же уже вчера брала образец.       — Ты это помнишь? Удивительно…       — Так я вроде не в отключке тогда находилась, — подозрительно произнесла я.       — Ха, ну да, да, точно…       Зое аккуратно вынула иглу и наложила повязку, а пробирку отнесла к закрытому на ключ шкафчику.       — Просто… — глубоко вздохнув, девушка снова села, потирая переносицу, — Это лекарство весьма специфично, и вообще создать его было крайне сложно, постоянно чего-то то не хватало, то, наоборот, был перебор… Но идеальная формула была найдена и протестирована на мне!       — Ханджи. В чем дело?       — Видишь ли, у него есть такая одна небольшая проблемка… Точнее, это даже совсем не проблема, а, скорее, просто такой побочный эффект, но он, в целом, особо никак не проявляется и на жизнь никоим образом не влияет, — тараторила Зое, — Оно вроде как вызывает потерю памяти.       Девушка закусила губу, уставившись на меня.       — Ну, я вроде ничего не забывала, — выдохнула я, — Помню, что ты ушла, и я заснула. Фух, а уже испугалась! Думала, второй нос вырастет или что-то вроде этого…       Ханджи облегченно рассмеялась и продолжила осмотр, проверяя возможную температуру и хрипы в легких, но всё было в норме. Попрощавшись с ней, я отправилась на улицу, намереваясь немного растянуться и позаниматься перед ночным дежурством.

***

      Как только Лис ушла, лицо Зое тут же стало серьезным и задумчивым. Ученая вгляделась в полученный только что образец крови, а затем взяла пипетку и набрала в неё пару капель материала. Смешав их с какой-то серебристой субстанцией, она поставила полученную смесь в темный шкаф, засекая время.       Теперь нужно было срочно поговорить с Леви.       Дежурно улыбнувшись встретившимся на пути разведчикам, Зое поспешно зашла в кабинет Аккермана, прикрывая за собой дверь. Тот не был сильно доволен её внезапным появлением, но всё же отложил ручку и хмуро уставился на командующую.       — Ханджи, не начинай опять.       — Что значит «не начинай»?! — упрямо процедила девушка, подходя к его столу, — Ты когда ей уже расскажешь? Сколько можно тянуть?       Мужчина раздраженно тряхнул головой, отводя взгляд. И вечно с ней так – никогда не оставляет в покое.       — Не лезь в это, Ханджи, я сам разберусь. Или это приказ?       Зое уперлась руками на стол, наклоняя корпус к Аккерману и всматриваясь в него.       — Леви, я тебе как друг советую – не тяни. Она сама должна принять решение, и чем скорее, тем лучше. Или, может, ты вообще решил ничего не рассказывать?       — Не говори чепухи, — капитан тяжело вздохнул, — Я скажу. Просто не сейчас. Пусть хоть в себя придет.       Девушка размашисто развела руками, отходя на пару метров от стола и начиная бродить по кабинету:       — Ну да, теперь у тебя есть отговорка с болезнью. А чем будешь дальше крыть? Прибыли новые солдаты, у Лис много работы? У нас экспедиция, не до этого сейчас?       — Тц.       — И нечего так недовольно на меня смотреть, — Ханджи наконец опустилась на стул, закусывая губу, — Я понимаю, почему ты так тянешь. Поэтому и доверила тебе, зная, насколько это важно. Но, боюсь, теперь это вопрос уже прежде всего её безопасности.       — О чем это ты?       — Я подозреваю… Пока это лишь опасения, нужно дождаться завершения реакции, но… Слушай, Лис сама говорила мне, что всё это очень странно – то, что с ней ничего не случилось при перемещении. И потом эти внезапные ухудшения состояния, абсолютно не свойственные ей…       — Не тяни, — напряженно бросил Леви, внимательно слушая ученую.       — Кровь, которую я вчера взяла на анализ, показала отсутствие какой-либо инфекции, и я решила смешать её кое с чем, чтобы посмотреть, как она себя поведет… В общем, если вкратце, то иммунитет Лис настолько слабый, что любая зараза, любое переохлаждение тут же переходит в тяжелую форму и приводит к тому, что мы видели вчера.       Тишину прерывало лишь тиканье часов. Аккерман замер, вперив взгляд в стол.       — Она же смогла продержаться столько времени без особых последствий, — наконец фыркнул он.       — В этом-то всё и дело. Получив такой результат, я сразу же провела эксперимент и с той кровью, которую взяла практически сразу после перемещения, и с той, которую брала при первом обмороке, и обнаружила, что… Что её иммунитет слабеет. Первая проба показывает практически идеальную иммунную систему, такую, что аж позавидовать можно; во второй пробе уже отмечается серьезная деградация; ну, а про третью ты знаешь. Это последовательное ухудшение, и я почти уверена, что кровь, которую я взяла сегодня, покажет еще большее снижение иммунной защиты организма, — Зое сложила пальцы у лица, словно прячась, — Леви, я боюсь, что пребывание здесь её убивает. Медленно и незаметно.       Окаменевшее лицо Аккермана не выражало никаких эмоций, но в его глазах застыло то самое выражение, что всегда пугало ученую – выражение абсолютной пустоты, безотчетного смирения и болезненной жестокости. Бросив на неподвижно сидящую вестницу плохих новостей взгляд, капитан чему-то кивнул и наконец горестно ухмыльнулся.       — Я понял, Ханджи. Спасибо, что рассказала.