Автостопом по фазе сна

      Пять дней спустя              — Один в один.              Аккерман протянул листовку солдату Военной Полиции, которую тот тут же принялся внимательно изучать. Да уж, сходство такое, что, даже если Лис встанет прямо перед патрулем, её не заметят.              — Руки из жопы, — прошептала Лембек, комкая свой экземпляр ориентировки.              — Ну, рисовали они всегда хреново, — ухмыльнулся Конни, толкая Кирштейна в бок, — Не думал подработать у них?              — Закрыли рты, — строго перебил их капитан, отводя отряд подальше от других патрулей, — Значит так. Заметите её – в контакт не вступать, в идеале проследить до места нахождения. Сказать мне. Задача ясна?              — Капитан, но… — кивки разведчиков были перекрыты вопросом Рал, — Это правда? Лис убила военнослужащего? Как тогда…              — Отойдем.              Леви взял за локоть замешкавшуюся Петру и отвел в сторону. Уж ей-то поверить в то, что это действительно произошло, должно быть легче, чем остальным, учитывая её осведомленность.              Найти Лис сейчас нужно было как можно быстрее. Найти и вернуть в тюрьму. Закклай ясно дал понять им с Зои – побег практически полностью подтверждает её вину, и каких таких других убийц должна искать Военная Полиция, если пойманная с поличным сбежала из тюрьмы, почти расписываясь в содеянном?              — Пошли, — Флок потянул за собой пару новеньких, беря направление слева от места сбора.              — Командовать вздумал, — пробормотал Жан, оглядываясь на друзей, — Пошли вправо, что ли.              Саша кивнула, устремляясь в сторону от городской площади, и остальные нехотя последовали за ней.              — Саша, а ты как думаешь, — Рин нагнала Браус, — Что происходит вообще?!              — Хрень полная происходит, — отозвался Конни, зевая, — Закончилось наше спокойствие.              — А когда оно начиналось? — Жан дал легкий подзатыльник по лысой голове.              — Я ничего не понимаю, — обреченно резюмировал Марло.              — Да чего тут понимать-то! — закатила глаза Браус, поворачиваясь к остальным, и тыкнула в Фройденберга, — Тебе ведь Хитч всё объяснила, верно? Поймали на месте преступления с орудием в руках, дело решили по-быстрому закрыть, вот Лис и сбежала. Кому охота за чужие грехи висеть? Неясно только одно…              Неясно Саше было то, почему Лис провернула всё это без капитана Леви, а в том, что он понятия не имел о плане побега, было очевидно – ведь тогда бы он знал, где сейчас она скрывается, и не ходил бы все эти дни злой, как черт.              — А если она и в правду его… ну, того? — нарушил наступившее было молчание Конни, не смотря на друзей.              Те на пару секунд задумались, помрачнев. Рин хмыкнула, разгоняя висевшее в воздухе замешательство:              — Если и убила, то на то явно была причина. И очевидно очень веская.              Мысли Лембек на этот счет были просты и спутаны одновременно: сначала она справедливо злилась на то, что Лис не явилась на утреннюю тренировку – аж два раза подряд! – да еще и имела наглость скрываться от неё внутри штаба; затем Рин задалась целью найти горе-тренера, спрашивая всех о её местонахождении – и говоря всех, имеются в виду и правда все люди, которые встречались ей на пути, – чем изрядно вывела из себя капитана Леви, который, как увидел это, просто озверел, вручил в руки блондинки тряпку и отправил её с одним лишь ведром воды отскабливать поистине вековой слой грязи; проклиная Лис на чем свет стоит, Лембек свято поклялась, что обязательно отомстит девушке при её появлении – как именно, она, конечно, не придумала, но, по мере появления боли в спине при мытье, желание становилось всё крепче. И вот в часы уже давно не солнечные, когда Рин мокрая и злая возвращалась с несправедливой ссылки, она наткнулась на Жана и компанию, которые внимательно слушали Марло. Уловив в шепоте имя с таким трудом добытого тренера, она, недолго думая, присоединилась к ним. С тех пор в сердце жило стремление поскорее найти и помочь.              — Странно всё это, — протянула Браус, смахивая челку, и тут же оживилась, рассмотрев что-то на прилавке, — О! Сейчас вернусь.              — Саша, блин!              Конни метнулся за ней, расталкивая загородивших проход людей. Марло, обнаружив в десяти метрах ничего не подозревавшую Хитч, двинулся к ней, кивнув Кирштейну.              — Сладкая парочка, — хмыкнул Жан, — Может, додумается спросить подробности…              — Да вы мозгами пораскиньте, зачем ей всё это?! — не заметившая пропажу трех из команды, продолжала Рин, — Да и что Лис вообще забыла в этом пабе… Я вот что думаю – может, её для этого в город и отправили? Просто и в правду странно: капитан весь на нервах, нам не сразу про всё это рассказали… Может, ей такое задание дали?              — Не доросла еще ты мозгами шевелить, — покосился на неё Жан, — Какое задание? Убить солдата Военной Полиции? Она что, наемница, по-твоему…              — Нет, но… — слегка покраснела Лембек, — Всякое же может быть! Может это вообще, блин… Спланированная акция по дестабилизации Разведкорпуса.              — Какие мы слова знаем! — присвистнул парень, улыбаясь, но тут же посерьезнел, что-то обдумывая, — Хотя, помнится, командующего Эрвина тоже таким образом в тюрьму упрятали…              — А я тебе о чем! А так они Лис повесят, капитана Леви сместят с должности как ответственного за неё, поставят на его место своего человека – и всё, командующая Зое будет под их присмотром!              — Только вот кого – их? — скептично протянул Жан, вздыхая, — Сдается мне, всё это намного проще, чем мы думаем.              — Или намного сложнее, — покачала головой Рин, и вдруг побелела, уставившись куда-то в толпу, и тут же нырнула за спину Кирштейна, пригибаясь, — Стой так.              Парень недоуменно попытался повернуться, но девушка мертвой хваткой вцепилась в его руки, заставляя стоять на месте.              — Да что ты…              — Прикрой меня!              — От кого, от зловещих «их»? — весело уточнил Жан, но послушно замер, закрыв собой миниатюрную девушку.              На улице, несмотря на пасмурное небо и выпущенные патрули, было достаточно многолюдно – начиналась последняя осенняя ярмарка, которая, как и всегда, должна была завершиться праздником на городской площади. Люди неспешно передвигались от прилавка к прилавку, послушно идя на зов торговцев, зазывавших попробовать то лучшие орехи на свете, то целебные травы от любой болезни. Вообще все разведчики рассчитывали на то, что на главный-то праздник их отпустят – но теперь, учитывая напряженную обстановку и обстоятельства их появления в городе, эта надежда стремительно таяла.              — От кого прячешься, Викторина? От шанса подрасти? — прыснул Кирштейн, настроение которого, по непонятным обстоятельствам, было на уровень выше остальных.              Лембек никак не ответила на насмешку, лишь усилив хватку на одежде парня, но потом всё же бросила короткое и слегка испуганное:              — Мать.              — Понимаю, — вздохнул Жан, не заметив перемену в девушке, — Я бы тоже спрятался. Эта женщина снова будет пытаться накормить меня омлетом…              Удостоверившись, что толпа давно унесла из поле зрения так нежеланный объект, Рин отпустила Кирштейна. Бросив на него мрачный и серьезный взгляд, разведчица процедила:              — Как ты, должно быть, страдаешь.              И направилась к Саше, которую Конни уже как несколько минут безуспешно пытался вернуть на путь истинный.              Недоумевая, Жан устремился за ней, поправляя слегка помятые рукава:              — Викторин, да чего ты?.. Стой!              Арлерт, заставший эту сцену с другого конца площади, вздохнул. Без Микасы и Эрена рядом было совсем непривычно, но таков был приказ капитана – они остались в штабе приглядывать за тем незнакомцем. Его приезд был еще одним камешком, кинутым в спокойный ход жизни Армина; тренировки по обращению в титана проходили тяжело и… страшно. Это было страшно. Каждый раз, когда ему нужно было настроиться на то, чтобы стать Колоссальным, Армин кожей вспоминал, какой невыносимый жар и ужас внушал обращенный Бертольд; каким большим и смертоносным он появился много лет назад, разрушив и растоптав их с Эреном и Микасой беззаботное, счастливое детство, одним своим видом вышвырнув в жестокую и сиротливую взрослую жизнь.              И теперь он должен был быть им. Стараться, чтобы превращение происходило в толпе врагов, чтобы забрать на тот свет побольше еще до того, как сражение начнется. Как сделал Бертольд во время боя за Шиганшину.              Парень старался изо всех сил, почти физически ощущая ответственность, что лежит на его плечах, но внутренне знал, что всех стараний будет недостаточно. Он должен был стать сильнее, умнее, ловчее, развиться во всех областях, чтобы хоть немного оправдать доверие капитана.              В голове было так много мыслей. Так много, что Армин старался не думать, и по итогу они просто сновали туда-сюда, как недовольные посетители в очереди, но так и не показывались на свет, так и не обозначали себя.              Засмотревшись на небо, парень и сам не заметил, как отстал от патруля, и очнулся уже в жилых переулках с гораздо меньшим количеством народа. В целом, было глупостью предполагать, что Лис могла быть где-то в центре, поэтому своё нахождение на почти окраине Арлерт оправдывал именно так. Ну и что, что у него нет мушкета? Зато есть лезвия.              Капитан им так ничего и не объяснил. Выдал сухие факты, но ничего не сказал, даже не намекнул на то, что им нужно делать на самом деле? Отвлечь другие патрули, чтобы они не увидели её, запутать следы? Или правда найти? Армин знал, что в первые дни проверили все ночлежки, заброшенные дома, постоялые дворы – и ничего не нашли. Нервозность Аккермана с каждым днем становилась всё сильнее, и порой Арлерт думал – а что, если Лис уже нет в живых? Что, если её убили, списав всё на простой побег?              Такие мысли парень гнал от себя прочь тут же, но волей-неволей, иногда, лишь иногда ему казалось, что и капитан думает так же, а ведь ему было известно гораздо больше, чем Армину.              В таких размышлениях блондин прошел мимо узкого проулка и, только сделав пять шагов дальше, услышал тихое и напряженное:              — Армин.              Спешно обернувшись и проверив улицу на наличие иных солдат, разведчик вернулся к проулку, с опаской заглядывая в него.              И, как оказалось, не зря.              Лис смотрела прямо на него, держа напротив себя, как живой щит, какую-то девушку, к горлу которой прижимала кухонный нож. Незнакомка выглядела испуганной, Лис – нервной.              — Не меня, случаем, разыскиваешь?              — Лис! Живая… Зачем ты… — Арлерт шагнул вперед, уходя с просматриваемой улицы, — Отпусти её, всё нормально! Я ничего тебе не сделаю, только хочу помочь!              Разведчица хмыкнула, отступая на пару шагов. Девушка в её руках всхлипнула, умоляюще смотря на парня.              — Где Эрен и Микаса? — требовательно спросила Лис, быстро оглядываясь, — Почему ты один?              — Э-э… Они… — Армин шагнул вперед, поднимая ладони, — Они в штабе остались по приказу капитана. Лис, ты, главное, не делай глупостей, хорошо? Мы всё исправим…              — Это точно, — еще раз хмыкнула девушка, а затем махнула головой, пятясь, — Двигай за мной. Но близко не подходи, а то прирежу её. Уйдешь, позовешь на помощь – исход будет таким же.              Блондин поспешно кивнул, продолжая осторожно продвигаться в сторону разведчицы. Так они и шли: идущая задом и тащащая за собой заложницу Лис, не сводящая темного взгляда с Армина, и сам Армин, с широко распахнутыми глазами и приподнятыми руками медленно продвигающийся за девушкой и не верящий в свою удачу.              Толкнув обшарпанную неприметную дверь в стене ногой, Лис аккуратно зашла в проем, оглядываясь на ступеньки, и отступила к стене, по-прежнему не отпуская несчастную девушку. Арлерт понимал, что она бы не стала убивать беззащитного человека, но, учитывая её внешний вид и ситуацию, предполагал, что возможно всё. При таком освещении стали заметны и глубокие темные круги под глазами, буквально вопящие о недосыпе, и потрепанная одежда, что была явно не по размеру Лис и ей не принадлежала; рыскающий и подозрительный взгляд, коим она уставилась на парня, также не располагал к исходу, в котором девушка послушно отпускает заложницу и сдается в руки полиции.              Впрочем, Армин смутно понимал, что сдаваться ей и не стоит.              — Закрой дверь, — кивнула Лис, и разведчик подчинился, — Положи оружие вон в тот угол и вернись на место. УПМ тоже.              Медленно вытащив лезвия из ножен, Арлерт положил их по очереди на пол, пихая ногой в место назначения. Расстегнул ремни, возясь слегка подрагивающими пальцами с конструкцией на бедрах и не сводя глаз с девушки.              Они явно находились в доме заложницы. Хотя домом это назвать было сложно, скорее узкой лачугой без окон; справа от Лис находилась не вызывающая доверия лестница с уже давно отжившими своё деревянными ступеньками, которая вела на второй этаж.              — Всё нормально, я безоружен, — произнес он, осторожно возвращаясь положенное место, — Отпустишь её? Расскажи мне всё, и я помогу. Мы что-нибудь придумаем!              Сверху донеся плач младенца, и все трое одновременно вздрогнули. Армин моментально уставился на лестницу, понимая, что в заложниках у Лис не только горожанка, но еще и её ребенок.              Ситуация осложнялась с каждой минутой.              Девушка с ножом у горла вдруг недовольно вздохнула, закатывая глаза:              — Может, отпустишь уже меня? Или хочешь, чтобы он своим воем весь район сюда собрал?              Лис цокнула, убирая лезвие от кожи заложницы, и обреченно кивнула:              — Иди. И не подслушивай.              — Больно надо, — хмыкнула незнакомка и горделивой походкой от бедра направилась наверх, предварительно подмигнув растерянному Армину, будто это не её только что могли убить.              Харрис на секунду крепко зажмурилась, тряхнув головой, и указала ножом на дырявый диван у стены.              — Присаживайся, Армин. Разговор нас ждет долгий.              Уже ничего не понимающий парень кивнул, садясь на указанное место. Лис вздохнула, уставилась на оружие и нехотя положила его на тумбу, нервно встряхивая руками. Достала пачку сигарет и с отсутствующим видом зажала между губ сигарету, прикуривая.              — Ты.. давно тут? — попытался начать диалог Армин, но был тут же перебит.              — Где Аккерман?              — А.. Не знаю, — понимая, что речь идет о капитане, ответил парень, — Он был не со мной… Привести его?              — Вот уж чего точно делать не стоит, — процедила Лис, барабаня пальцами по тумбе, — Сколько времени у тебя есть?              Арлерт нахмурился, считая, и тут же уверил девушку в том, что времени достаточно, и что он может находиться с ней столько, сколько нужно.              — Ладно, — устало вздохнув, разведчица тоже переместилась на диван, пристально смотря на парня, — Я расскажу одну историю, Армин. И лучше бы тебе в неё поверить.

***

      — Это… Это безумие.              Арлерт склонился над коленями, сжимая голову. Только что рассказанное не укладывалось в голове. Парень был готов услышать всё, что угодно, даже то, что Лис на самом деле так же, как и Энни, из Марли, или что в тюрьму она попала лишь благодаря продуманному плану самой девушки, преследуя какие-то глубинные и тайные цели – но только не это.              — Вы живете в мире с титанами, но каждый раз удивляетесь, стоит мне сказать про другие миры, — нервно усмехнулась Лис, тряся ногой, — Я знаю, что в это трудно поверить, и у меня даже есть парочку надежных свидетелей, готовые подтвердить тебе мою правоту, но… Но обратиться к ним за доказательствами тебе придется чуть позже. А пока что, — девушка прикрыла глаза, усиленно массируя виски, — Придется поверить мне на слово.              Армин ничего не понимал. Совсем ничего. До этого разговора у него в голове еще были худо-бедно выстроенные теории, но теперь… Теперь он не понимал ничего. Гораздо легче было предположить, что Харрис на самом деле врет, и в действительности всё намного проще – девушку прислали из Марли.              — Крайне не советую распространяться об этом, — закурила еще одну сигарету Лис, — Вряд ли наше руководство сильно обрадуется тому, что я посвятила тебя в эту маленькую подробность моей жизни.              Они знают. И они поверили в это?! Арлерт нахмурился, убирая с лица это растерянное выражение и собираясь с мыслями.              — Да, Смит тоже знал, — выдохнула дым в потолок девушка, снова наполняя комнату зловонием никотина, — Вообще, именно он меня и вписал в это противостояние титанам! Кто бы знал, Армин, кто бы знал…              — Зачем ты мне это рассказала?              — А у меня выбора другого нет, — она пожала плечами, с сожалением смотря на разведчика, — У тебя есть мозги и возможность беспрепятственно ходить по городу – мне нужна твоя помощь. Поверь, я сама не особо рада тому, что ты теперь в курсе. Да, и… Армин. Это будет сложно, но ты уж постарайся – не вздумай говорить об этом Йегеру и Микасе.              — Как… Да как ты это себе представляешь…              — Очень просто. Сделай, что прошу, а потом забудь об этом. Будто этого разговора никогда и не было. Будто это всё… просто дурной сон.              Арлерт медленно поднялся на ноги, начиная мерить комнату шагами. Он знал Лис довольно долго, с того момента, как они попали в разведку; никогда не обращал на неё пристального внимания – проблем и так было выше крыши. Внезапное обращение Эрена, предательство тех, кого они считали друзьями – события закручивали Армина в неостанавливающийся водоворот, заставляя концентрироваться на конкретных целях. Всё это время он полагал, что Лис просто более опытная разведчица, знакомая с капитаном и Ханджи не один год; да, порой язвительная, да, циничная, но… Но такая же разведчица! А теперь оказалось, что она даже не разведчик в привычном понимании этого слова: ни кадетского корпуса, ни присяги, ни…              — Выходит… — Армин кашлянул, прочищая горло, — Выходит, что ты сражаешься с титанами… несмотря на то, что они нападают даже не на твою землю? Не на твоих родных? Ты сражаешься потому, что считаешь это правильным? Лис, это… Так благородно!              Девушка уставилась на него, вскидывая брови. Пару раз кивнула, оглядываясь на дверь:              — Да. Уж очень меня вдохновила ваша борьба. Как попала сюда, и мысли не было пойти куда-то в другое место. Но, Армин, — она улыбнулась, беря его за руку, — Как иначе? Вы дали мне кров, ночлег, а потом и стали для меня семьей. Как я могла бы бросить всё это?              Чувство благодарности расплывалось в груди, и Арлерт вздохнул. Вот бы и Энни с ребятами так же думали… Вот бы и они поняли.              — Так, — собрался парень, мгновенно становясь серьезным, — Что мне нужно сделать?              — Сущий пустяк, Армин, — ухмыльнулась Лис, — Сущий пустяк.

***

      — Арлерт.              Блондин вздрогнул. Незаметно вернуться в штаб не получилось, и теперь в наступивших сумерках была лишь одна надежда – что ему удастся спихнуть своё опоздание на тщательные, но безрезультатные поиски.              — Капитан!              Послушно отдав честь, Армин развернулся к голосу. Капитан Леви стоял, прислонившись спиной к стене здания и бездумно то открывал, то закрывал зажигалку, то освещая свое лицо, то снова погружая его во тьму. С удивлением разведчик почувствовал зловоние сигарет, и этот запах снова вернул его к разговору с Лис. Поморщившись, парень всё же подошел к Аккерману, махнувшему ему рукой.              — Вы.. курите?              Мужчина уставился на него недобрым взглядом, еще раз затягиваясь. В этих потемневших жестких глазах парню мерещилось, что капитан отлично знает, где он был и с кем разговаривал; Армин взволнованно вздохнул, убеждая себя в том, что это попросту невозможно.              — Нет.              Воцарившееся молчание и цепкий взгляд Аккермана заставляли чувствовать себя неуютно. Арлерту хотелось спросить у него, правда ли то, что ему рассказали, но знал, что делать этого нельзя; ему хотелось обсудить всё с Эреном и Микасой, но и это было невозможно. В какой-то части себя разведчик даже злился на Лис за то, что поставила его в такое положение – что взвалила на него всю работу и вывалила эту странную, безумную историю, заставляя снова и снова прокручивать её в голове и гадать, правда ли это.              — Что-то нужно, капитан? — не выдержал наконец Армин.              — Как поиски?              — Пока безрезультатно, — выпалил парень, качая головой, — Я.. Я подумал, что искать в центре нет особо смысла, к тому же, там и так было полно патрулей, так что… Отправился подальше, думал, может, удастся что-нибудь узнать. Поспрашивал у местных, но никто не видел Лис. Одна женщина сказала, что к ним въехала новая жительница; решил проверить, не Лис ли это, но на месте её не оказалось, и я остался дожидаться её там, поэтому так задержался. Простите.              — Дождался? — скучающе спросил Аккерман, склоняя голову.              — Да, но… Это не Лис. К сожалению.              Капитан еще раз осмотрел его с этим фирменным ничего не выражающим выражением лица, потушил скуренную наполовину сигарету и сложил руки на груди.              — Её нужно найти как можно скорее. Лис не понимает всей серьезности ситуации, в которую влипла. Идиотку вздернут на следующий же день, как поймают, если не вернется в тюрьму добровольно.              Армин сглотнул. Дело принимало и правда серьезный оборот. Если даже старания капитана и командующей не могли спасти Харрис от виселицы в случае облавы… Тогда времени оставалось всё меньше, и ему стоило бы поскорее сделать то, о чем его попросили.              — Мы обязательно найдем её, капитан! Не могла же она… сквозь землю провалиться.              — Не могла, — Аккерман оттолкнулся от стены, проходя мимо парня, — Так что нужно кому-нибудь донести эту простую мысль. Понял, Арлерт?              — Так точно, — прошептал Армин, выдыхая.              Леви направился к Ханджи, в который раз мысленно обещая, что, как только схватит Лис, промоет этой заносчивой девчонке все мозги. Встряхнет так, чтоб ответы сами вывалились из её головы. Как ни старался, не мог понять: они и так уже осмотрели все возможные места, где та могла спрятаться, так где же она?!              Проверил даже морги и свалки. Просто так. На всякий случай.              Просто так.              Стукнул по двери для приличия и тут же зашел, закрывая указанную. Взору предстала Зое, корпевшая над картой города и отмечавшая там зоны, где уже проверили. Одна радость, что военная полиция не стала противиться их участию в поисках, хоть сначала и скептически отнеслась к данной затее, но переубедить их оказалось легко. Даже слишком.              Будто они хотели, чтобы поиски казались максимально тщательными и прозрачными.              Отбросив эту параноидальную мысль, Аккерман приземлился на диван, упираясь взглядом в ботинки.              — Сегодня хоть ночуешь у нас? — бросила Ханджи, подливая себе какой-то успокаивающей отравы, — Или снова в город?              — Посмотрим.              Зое отложила карандаш, устало массируя оставшийся глаз. Вздохнула.              — Тебе нужно отдохнуть.              — Это приказ?              Девушка зло зыркнула на него, щурясь:              — Если для того, чтобы ты наконец выспался, мне нужно приказать, – да.              — Тц, — цокнул капитан, откидываясь на спинку дивана, — Считаешь, сейчас подходящее время для отдыха? Может, мне еще и отпуск взять? На ферму съездить?              — Не будь придурком, — взъерошив волосы, беззлобно ответила она, — Сейчас все на ушах стоят. И ты мне нужен в здравом уме и хорошей форме.              Леви промолчал, отводя взгляд. Что толку бесцельно торчать в кабинете ночью – только мысли лезут. Уж лучше было что-то делать, двигаться, искать, искать, искать… Допрашивать Хитч, что обиженно морщилась на вопрос, не она ли помогла Лис сбежать; врываться в пабы и публичные дома, задавая каждый раз один и тот же вопрос; нестись на Вороне так быстро, что летящий навстречу ветер выдувал все вопросы, оставляя лишь цель.              — Леви… — аккуратно начала Зое, — Я уже спрашивала тогда, но спрошу еще раз: что произошло, когда ты навещал её в тюрьме?              — Очкастая, — прошипел мужчина, — Если ты еще раз намекнешь на то, что это я предложил этой… гребанной идиотке удрать и создать гору проблем не только себе, но еще и разведке, я за себя не ручаюсь.              — Я не об этом, — нахмурилась Ханджи, — Но что-то ведь произошло. Я не верю в то, что Лис сбежала бы, если бы была уверена в том, что мы сможем доказать её невиновность. И раз…              — Да что ты говоришь? — раздраженно перебил Аккерман, — Что ж ты эту ошибку природы не предъявила военной полиции? Спроси у него – чего она сбежала.              Девушка отвернулась от него, предпочтя уделить тщательное внимание протирке очков. Капитан злился, и злился не зря: этот урод до сих пор продолжал жить у них, несмотря на то, что Лис ясно сказала, кто её подставил. А Ханджи не подпускала его к нему, но, благо, и сама не контактировала, изолировав Гольштейна от всех и вся.              — Я просто думаю…              — Чем?              — Я думаю, что всё не так однозначно! — повысила голос Зое, ударяя рукой по столу.              — Вот оно как, — процедил Аккерман, — Может, еще думаешь, что Лис и в правду убила Геккера?              Ханджи бросила на мужчину умоляющий взгляд, поджимая губы. Забарабанила пальцами по столу, обвела глазами комнату и, уткнувшись указанными в графин с мутным травяным настоем, поспешно схватилась за него, наливая в кружку. Капитан поморщился, наблюдая, как вместе с жидкостью туда попадают и частички трав, которые очкастая не додумалась отсеять, но ничего не сказал, ожидая ответа.              — Пока вы были в городе, меня вызвал Закклай, — взволнованным голосом наконец произнесла девушка, — Спрашивал, как идут поиски и всё такое… Я, понятное дело, в очередной раз начала настаивать на невиновности Лис, и что для её побега есть, разумеется, какая-то веская причина…              — Полагаю, он этим не сильно впечатлился.              — Не сильно. Дариус сказал, что очень даже верит в то, что она могла это сделать. И что ему известно, почему.              Брови Аккермана взлетели вверх. Какая-такая, мать его, причина могла быть, которая известна верховному главнокомандующему, но неизвестна всем вокруг?!              — Просвети.              — Эрвин кое-чего не учел, когда подделывал документы. Почти все так называемые товарищи Лис, с которыми она по легенде обучалась в кадетском корпусе, уже мертвы. Почти все, Леви, — повторила Ханджи, пристально смотря на мужчину.              — И что?              — И то, что Геккер, по словам Закклая, был одним из тех, кто еще не мертв.              Лицо Аккермана стало каменным. Поднявшись с дивана, он подошел к окну, вглядываясь в своё отражение, которое из-за темноты снаружи и света внутри было уж очень четким. Разве что искаженным слегка из-за разводов.              Мозг медленно обрабатывал информацию, подбрасывая картинки из прошлого: вот Закклай ни с того ни с сего вызывает к себе Лис, вот задает ему вопросы касательно неё; вот девушка рассказывает, что Дариус интересовался её прошлым.              — К чему ты клонишь?              — К тому, Леви! Дариус сказал, что назвал Лис тогда имена двух её сокомандников и спросил, вспомнят ли они её? И теперь он полагает, что Харрис убила Геккера именно поэтому. Он… сомневается в том, что…              — Херня всё это, — в очередной раз перебил Зое мужчина, хмурясь, — Геккер гораздо старше и в военной полиции давно – он никак не мог быть в том корпусе, в который по документам запихнули Лис.              — А он и не был.              Аккерман моментально развернулся, встречаясь с Ханджи взглядом.              — Обманка, — раздраженно констатировал капитан.              — Да, — девушка кивнула, крутя в руках карандаш, — Так что мы все немного в дерьме, Леви.              Если бы Аккерману час назад сказали, что ситуация может быть еще хуже, он бы покрутил пальцем у виска. Хуже могло быть только в одну сторону, если бы Лис слетела с катушек и решила не просто тихо сбежать, но еще и прикончить пару патрульных.              А теперь стало не просто хуже, стало дерьмовее. Дариус подозревает её не в обычном убийстве, а в убийстве с целью сокрытия правды о себе – да, пусть ему и неизвестна её история, пусть он пока лишь смутно догадывается, что не всё так чисто, но теперь у него есть еще один отличный аргумент в пользу того, что Лис не та, за кого себя выдает.              И проблемы это создает не только для неё.              — То есть он всерьез думает, что она составила список смертников из оставшихся в живых и решила пройтись по нему, начав с самого идиотского убийства на свете? Убийства в забитом людьми гостиничном доме?              — Не знаю, Леви, я не знаю! — простонала Зое, — Не хочется в это верить, но…              — Во что верить, Ханджи? У Лис в мозгах всё задницей к верху перевернуто, это так. Но если бы она хотела его убить, то придумала бы более… изящный способ. И это если не брать в расчет то, что Геккер, конечно, выглядел как дерьмо, но даже при его образе жизни невозможно в двадцать семь выглядеть почти на пятьдесят. Дариус думает, что она бы дважды два не сложила, когда его увидела?              — Это неважно! Важно сейчас только то, что у него есть выстроенная теория, труп и одна беглянка, — Зое вскочила из-за стола, начиная расхаживать по кабинету, — И это очень усложняет ситуацию.              Аккерман кивнул своим мыслям, которые ему уж очень не нравились, и несколько раз недовольно цокнул, решаясь выплюнуть эти слова.              — Ханджи. Мне нужно к тому отродью. Сейчас же.              — С ума сошел? — всплеснула руками девушка, качая головой, — Нет, нет и еще раз нет! От того, что ты его изобьешь, лучше не станет.              — Я бы так не сказал, — пробормотал капитан.              — Зачем тебе к нему? Зачем? Вот скажи мне, зачем?              — Женщина, успокойся, — устало произнес Леви, хрустя пальцами, — Он может нам помочь.

***

      Аккерман хмуро осматривал яркие флажки, развешенные на каждом столбе и так не укладывающиеся в ту мрачную погоду, что опустилась на город. Бесцельно бродя по улицам уже который час, мужчина задавался вопросом, что он тут вообще делает и почему решил последовать совету этой ошибки природы, вытащенной из тюрьмы. Всё это было глупо, жалко и бесконечно бессмысленно: что толку бродить вслепую по дворам? Что он тут планирует найти? Что вдруг совершенно случайно натолкнется на Лис, выбирающей яблоки для пирога, которого она никогда в своей гребаной жизни не готовила?              — Дяденька, дяденька!              Снизу что-то потянуло его за брюки. Опустив глаза, Аккерман увидел мелкую девочку, что с восторженным и несколько умоляющим видом дергала его за форму, хлопая своими не по размеру огромными глазами.              — Уйди, мелюзга, — равнодушно бросил мужчина, аккуратно отдирая маленькую ручку от ткани и продолжая свой путь в никуда.              — Дяденька!       Мелюзга не сдалась, устремившись за ним. Сканируя взглядом местность, капитан спросил, в надежде быстрее отделаться от надоедливого ребенка:              — Чего тебе?              Девчонка радостно улыбнулась, подпрыгнув, и вытянула вперед ладонь:              — Подайте на хлебушек! А я вам станцую! Или спою, вы что больше любите?              — Когда меня не достают.              Мелкая обиженно надула губы, поспешно убирая протянутую руку, и Леви, посчитав этот диалог окончательно завершенным, возобновил шаг. А так сразу и не скажешь, что попрошайка – их привычной худобы не было, да и волосы, хоть и растрепанные и грязные, были сооружены в какое-никакое подобие прически, что намекало о присутствии взрослого в жизни этой девчонки. Аккерман не любил детей; хотя нет, не любил – это сильное слово. Скорее, они вызывали у него чувство полного непонимания, неловкости и нежелания иметь с ними что-либо общее: не слушались приказов, не понимали простых вещей, вечно начинали быть слишком громкими в моменты, когда громкими быть никак было нельзя… Иными словами, дети были существами из другого мира. И, когда он смотрел на них, Леви казалось, будто его тыкали, как нашкодившего щенка в собственное дерьмо, – ты тоже был таким. Ты был жалким. Ты был слабым. Ты был потерянным.              — Дяденька, дяденька!              Чумазая девчонка снова запрыгала рядом, весело хлопая в ладоши. Избрав верным решением политику молчания, капитан придал лицу выражение как можно большего недовольства и ускорил шаг.              — Вы очень серьезный, дяденька! Хотите, я просто так вам спою? Я много что знаю: и «Теки, теки, река», и «Вернись, о, счастливчик», и «У широкого дуба» …              — Не стоит, — нарушил своё же решение Аккерман, решив, что привлекать внимание пением к своей персоне он уж точно не хочет, — Спой кому-нибудь другому.              И всё же, что он тут пытается найти… Надеяться на слепую удачу всегда было дрянной затеей – и вот, куда она его завела. Нужно было оставаться в штабе и заниматься чем-то более полезным, чем тупое хождение по улицам, наполненными отвратительно радостными людьми. Их громкие разговоры, смех, шутки и ругань постоянно привлекали внимание, отвлекали, не давали сосредоточиться, переключая фокус внимания на новый фактор раздражения.              — А еще вы очень красивый, дяденька! У вас есть невеста?              — Тц.              Оставив эту реплику почти без внимания, Леви уверенным шагом взял курс на менее оживленные районы, надеясь тем самым не только оградить себя от этого шума, но заодно и избавиться от так не кстати прилипшей девчонки.              Однако та последовала за ним.              — Давайте я буду вашей невестой? Ну давайте, давайте!              — Где твои родители? — сурово спросил Аккерман, останавливаясь и сверля глазами ребенка.              — А что, свататься будете? — игриво бросила девочка, рассмеявшись, — А как вас зовут? Меня – Ада!              — Тебе-то что? Поищи кого-нибудь своего возраста.              — Вы грубый, — весело констатировала она, снова протягивая ручку, — Подайте на хлебушек!              Вздохнув, Леви присел на корточки, равняясь с лицом ребенка, и медленно и серьезно произнес:              — Сейчас отведу тебя к полиции, а они уже разберутся, что с тобой делать.              Ада тут же стушевалась, опуская глаза вниз и пряча руки за спиной:              — Н-н-не… не надо в полицию! Я сейчас уйду, дяденька, вы меня и не заметите! Будто и не было! Уже ухожу!              Девочка попятилась, отходя от капитана.              — Эй, соплячка, — закатив глаза, Леви достал две монеты, проклиная себе за это малодушие, — Лови.              На удивление ловко подпрыгнув, она поймала подброшенные монеты и, рассмотрев их получше, заулыбалась и, помахав кулачком, побежала подальше от мрачного капитана, прокричав:              — Спасибо, дяденька!              — Будем считать это платой за тишину, — пробормотал себе под нос Аккерман, разглядывая окна домов.              Где же все-таки она могла быть? Он в который раз начал свой путь с тюрьмы, надеясь понять, в каком направлении бы двигалась Лис. Сбежала ночью, значит, нужно было выбирать проулки, в которых бы точно не было полицейских, и держаться подальше от фонарей. Времени найти убежище было немного: скорее всего, час, не более, пока тревогу не подняли. Она не знала практически ничего об этом городе: ни где находятся ночлежки, ни где заброшенные дома… Где же тогда спряталась? Или за этот час Лис не просто в слепую наугад шарилась по улицам, а целенаправленно двигалась к какой-то цели? УПМ при себе не было, на чердаки и крыши не попасть; да и слишком опасно было бы использовать устройство пространственного маневрирования, рискуя привлечь к себе лишнее внимание.              Она точно была в городе, отсюда ей было никак не выбраться за такое короткое время; да и патруль на выезде бы точно запомнил нежданную гостью ночью. Даже если предположить, что Лис обманом проникла кому-то в дом, как утверждал Гольштейн, попросив на время приютить, развешенные по всему городу листовки и постоянно ходячие патрули стерли бы её прикрытие в два счета.              Оставался еще один вариант, который Аккерману не нравился. Совсем не нравился.              Она могла забраться на одно из торговых суден, что ночью обычно стоят у причала, и дождаться отплытия. И тогда она уже давно покинула город, и искать её стоит в других землях; если вообще возможно будет найти, потому что по прибытии туда Лис явно тут же сменила местоположение, не став задерживаться в пункте назначения.              Без еды, без воды, без оружия – куда она могла пойти?              С такими мыслями Аккерман и сам не заметил, как дошел до того злополучного паба. До него оставалось метров пятьдесят, но капитан не собирался в очередной раз заходить туда и задавать те же вопросы – ему хватило и первых пяти разов.              И тут взгляд зацепился за светлые волосы, обладатель которых понуро выходил из паба, уставившись себе под ноги.              Леви почти окликнул Арлерта, но остановил себя. Что Армину делать в этом месте? Явно не за выпивкой явился – в заведении до сих пор стоял патруль военной полиции, опечатавший место преступления и тщательно следивший за тем, чтобы никто не нарушал его целостности; да и после того убийства желающих ходить в паб значительно поубавилось.              Но всё же он был тут.