***
— Хорокеу! — Женщина, я молчал! — Ты громко думал. Неудивительно, что Касуми вмешалась вновь: сноубордист наградил Комаэду таким взглядом, что Мио стало по-настоящему страшно. Как будто все только и ждали возможности переложить ответственность на другого. Именно это и смущало девушку, которая знала ещё по опыту предыдущих Судов, что человек, против которого первым делом решают ополчиться её одноклассники, в итоге оказывается невиновным. С другой стороны, мысль о вмешательстве Комаэды высказала Нанами. И несмотря на своё странное поведение в последнее время, до этого все её предположения были безошибочны. Если бы не Чиаки, все предыдущие Суды наверняка закончились бы смертью невиновного. Остатки логики в урагане эмоций Мио просто кричали: нельзя игнорировать её слова. Привязанность к Ритцу твердила о том же. Только привязанность к Нагито была против. Но ведь решать не ей одной? Смысл всех этих разборок — прийти к общему решению. Дело не в Нанами или Шикамару или даже Нагито, каждый из них вносит свой неоценимый вклад в долгий путь к правде. Ноутбук, игрушка Касуми и многое другое — улики, ставшие плодом совместной работы. И ни в коем случае нельзя выделять кого-то одного, как единоличного лидера, самого умного и проницательного. Поэтому и она, Мио, должна думать. Отринуть эмоции. Ведь, возможно, именно её усилие станет решающим. Всему этому, в своей странной и загадочной манере, учил её Комаэда. Зачем же убийце создавать себе соперника? Зачем помогать, если он хочет предать их? Это ведь не могло быть очередной игрой счастливчика: если все узнают, что он стоял за двумя смертями, Нагито тоже ждёт смерть. Ведь таковы правила. Он что, положился на свою удачу даже в такой опасной ситуации? Нет, слишком рано переходить к выводам. Ничья вина ещё не доказана. Ни Ритцу, ни Комаэды. И сейчас её первостепенная задача в том, чтобы связать воедино все ниточки, тянущиеся от найденных ими улик. — То есть футболка Комаэды тоже подходит, потому что красный рисунок может быть скрыт кровью, — подытожил Шикамару. — Логично. И если мои глаза мне не изменяют, у них с Ритцу примерно один размер. Который точно мал для Зоро. — Ритцу мы уже выслушали… — подняла голову Мио, глядя на Комаэду. — Тебе ведь тоже есть, что сказать? Разумеется, его первым ответом была улыбка. — Я бы и сам пришёл к выводу, что эта одежда принадлежит кому-то из нас двоих, — поднял указательный палец Нагито. — Но тогда самый первый вопрос, который должен вас беспокоить — можете ли вы узнать, чья она? Если нет… — его голос резко стал ниже, будто кто-то исказил звук, — боюсь, эта теория никуда не ведёт. — Что, признаваться не собираешься? — Проворчал Хоро-Хоро под неодобрительное шиканье Касуми. Но Мио и так знала, что всё придёт к этому. Нагито давно показал себя человеком, готовым поделиться информацией, но лишь в том случае, если ты сможешь дойти до каких-то фактов самостоятельно. И раз он задаёт этот вопрос, получается, все нужные улики находятся в их руках. — Так, а кто-нибудь взял эту футболку с собой, чтобы мы могли её осмотреть? — Спросила Касуми, перекрикивая своего рядом стоящего друга. И буквально спустя секунду прямо в лицо сноубордиста прилетел скомканный кусок ткани. Комаэда приветливо помахал рукой: — Отличный вопрос! Как хорошо, что я об этом позаботился, — добавил Нагито, игнорируя громко матерящегося Хоро-Хоро. Касуми взяла футболку из рук одноклассника и показала её остальным. Ничего нового лично Мио не увидела: всё то же огромное пятно и надрез в месте ранения. Как же теперь понять, что скрывается за кровью? Ткань пропиталась ей так, что и на свет ничего не было видно. Бирки тоже никакой не оказалось. А что, если… — Монокума, я хочу… — Нет, стирать я её вам не дам, раньше нужно было, — хихикнул Медведь, и Акияма обречённо вздохнула. — На что вам дано время перед Судом, спрашивается? Рассказывать о своём детстве и страдать? Нет, дудки. Я могу помочь вам с транспортировкой улик, найденных в ходе расследования, но на этом моя добрая воля исчерпана! Мио снова посмотрела на Комаэду, которого заявление директора ничуть не шокировало. Получается, снова всё идёт по его плану? Если в их распоряжении только улики, может, он думает, что в ходе расследования им попалось что-то, чем можно вывести с футболки кровь… — Блин, это всё очень клёво, но уберите от меня эту тряпку, она ужасно пахнет! — Хоро-Хоро зажал нос, делая пару шагов в сторону. — Что ты сказал? — Неожиданно пробормотала Мио, даже не глядя на сноубордиста. Она уже слышала эту фразу. Слово в слово. «Ужасно пахнет…» «Извини, этот отбеливатель ужасно пахнет.» И теперь она поняла. Всё это время счастливчик был прав: только она, Мио, могла решить эту загадку. Только она видела в комнате Нагито вещь, которая станет ключом к поиску убийцы. Дело не в их отношениях с Ритцу, а в отношениях с Комаэдой. — Монокума, ты сказал, что можешь принести сюда найденные нами улики, так? Директор почесал подбородок плюшевой лапой. — Да? Вроде говорил что-то такое, хотя я не уверен… Мио нахмурилась. Он с ней играл, и она это знала. — В комнате у Комаэды был отбеливатель для красок, я видела его сегодня утром. Это очень важная улика, не мог бы ты его нам принести? — Кого? Комаэду или отбеливатель? — Отбеливатель! Монокума потянулся куда-то за трон, и басистка готова была удивиться, что медведь принёс его заранее, но от этого зрелища её отвлёк знакомый голос. — Подожди. Ты была у Комаэды в комнате? И снова Ритцу. Смотрит так, что Акияме вновь не по себе. Без вины, без чувства страха, это что-то едкое, и Мио понимает, что происходит, вспоминая все их разговоры в последние несколько дней. Тайнака ревнует. — Я зашла, чтобы разбудить его утром, — призналась Мио, понимая, что сейчас происходит в голове её подруги. Та отказалась пойти на завтрак, в итоге на её месте оказался Комаэда. Такая глупость, но… любовь творит с людьми страшные вещи. И, наверное, эту ревность басистка могла понять. Ей не хотелось делать подруге больно, но врать сейчас, когда у них и так мало объективных фактов, было бы совершенно глупо. А ведь она действительно стала воспринимать комнату Комаэды, как одну большую улику… И точно в подтверждение её мыслей Шикамару задал вопрос: — Ты видела что-то ещё? — Да, — кивнула басистка. Она решила, что стоит описать свои воспоминания как можно подробнее, учитывая то, что Комаэда сейчас находится под всеобщим подозрением. И если счастливчик действительно был в чём-то виноват, его комната могла скрывать нечто важное. — У него на полу был красивый ковёр — из комнаты искусств, по его словам. Мольберт с красками, отбеливатель для них, всё оттуда же. И… — наверное, это не самая важная информация, но всё же, — он рисовал девушку с длинными светлыми волосами, заплетёнными в хвосты. — Так вот, куда ковёр пропал… — …девушку со светлыми волосами? — Очень тихо переспросила Нанами. Мио не слышала ничего от своей одноклассницы с того момента, как она высказала догадку о причастности Комаэды. Что это на неё нашло? Басистке ничего не оставалось, как кивнуть. — Я не знал, что ты интересуешься искусством, — с нарочитым удивлением протянул Комаэда. Нанами ответила ему серьёзным взглядом, и хотя Мио не понимала, в чём тут дело, нетрудно было догадаться по загадочному молчанию обоих, что их связывает какая-то тайна. Не в первый раз все говорят о какой-то девушке, но кто она? И почему Нанами так серьёзно к этому относится? — Значит, ты… — Чиаки хотела сказать что-то ещё, но остановила себя. Подозрения Мио только усилились, но она не знала, что и думать. Может ли и Нанами быть как-то замешана в убийстве? Почему ведёт себя так странно? Вопросов явно было больше, чем ответов. — Я всё помню. — Всё? — Абсолютно. Их странный диалог заставил даже Ритцу отвлечься от переживаний, судя по тому, как она непонимающе смотрела то на одного, то на другого. — Касуми, ты… я… мы… — театрально вздохнул Хоро-Хоро, пряча глаза. И тут же вскинул голову, дёрнув бровями: — Ледником вас потри, у меня тоже есть трагическая история, но я же не выпендриваюсь перед всем классом! — Ты тоже бываешь драматичным, — со смехом заметила Касуми, наблюдавшая за всем его представлением. Парень густо покраснел и отвернулся, как и порядком смущённая Нанами. — Простите. — А объяснить ты нам ничего не хочешь, да? — Шикамару явно не был доволен тем, как резко оборвали их замечательный диалог, но геймер лишь покачала головой: — Сейчас есть дела поважнее. Смотри, — и она показала бледным пальцем в сторону директора. Монокума сидел на своём троне, обнимая бутылку отбеливателя и ласково поглаживая, точно маленького ребёнка. — …мам, пап, не ругайтесь, вы его пугаете, — бормотал медведь, занимаясь какой-то только ему понятной чушью. Мио вздохнула: каким-то образом этот Суд стал ещё более абсурдным. Она пыталась выполнять работу детектива, но иногда больше чувствовала себя нянькой. — Спасибо, — девушка вышла из-за трибуны и чуть ли не насильно вырвала отбеливатель из лап Монокумы, который совсем не хотел его отпускать. После чего подошла к Касуми; вместе с ней они аккуратно смочили едкой жидкостью центр футболки. Конечно, план не был идеальным: возможно, отбеливатель столь сильный, что пропадёт и сам узор, если он там был. И всё же, стоило проверить её теорию. Им не понадобилось много времени — каким-то образом отбеливатель действовал практически мгновенно. Вряд ли кто-то был удивлён, когда под пятном крови проступил слабый, но вполне заметный рисунок с футболки Комаэды.***
— Всё-таки это сделал ты, — произнесла Мио, возвращаясь на своё место за трибуной. Если бы она не сказала это, Хоро-Хоро мог разораться, да и для остальных новость была ожидаемой. Разумеется, счастливчик не выглядел удивлённым. Довольным, скучающим, даже высокомерным, но не удивлённым. Если бы не мудрые слова, которыми он не раз награждал Акияму, она бы уже стала сомневаться в его вменяемости. — Браво, браво! Я думал, вам понадобится ещё больше времени. Почему-то у меня чувство, что этот Суд длится как минимум три месяца… — вздохнул Нагито, разводя руками. — Думаю, у вас много вопросов. Действительно ли я убийца? Если да, то почему? И на все эти вопросы вам ответит… Акияма Мио, — произнёс этот хитрец, не сводя пронзительного взгляда с басистки. Она поёжилась, хотя в глубине души ожидала чего-то подобного. Теперь и все остальные смотрели на неё, хотя по-прежнему отчётливее всего ощущалось внимание Ритцу. Внутри что-то больно кололо. — Почему я? Чего ты пытаешься добиться? — Пробормотала она, прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу. — Я думала, мы с тобой друзья! — Именно поэтому, — Нагито говорил так, словно объяснял нечто очевидное. — Считай, это проверка. Твоего доверия ко мне и моего к тебе. Если пройдёшь её, получишь приз. Ничего особенного делать не нужно, просто перескажи нам события прошлой ночи, как видишь их ты. Я даже дам тебе две подсказки. Первая, — он показал указательный палец, — всё, что тебе нужно знать, вы уже обсудили. Второе, — средний палец, — Йо не был убит в своей комнате. Всё так, как она и думала. Они каким-то образом пришли к разгадке, отыскали нужные доводы и улики, но просто не смогли собрать их в единое целое. Комаэде это наверняка наскучило, зная его невероятную проницательность. Счастливчик столько раз принижал свои способности, но был, возможно, расчётливее их всех. Мио не обладала таким талантом. Поэтому и понять, чего же он хочет на этот раз, она не могла. Но если «приз» — это его признание, попробовать стоило… — Что-то все прошлые Суды она молчала, а тут разговорилась. Это подозрительно! Вы трое, — Хоро-Хоро зыркнул по очереди на счастливчика, геймера и басистку, — подозрительные! — Пусть говорит, лишним это не будет. Куда проще уличить во лжи человека, который хотя бы не молчит, — прищурился Шикамару, тоже адресовав едва заметный взгляд, на этот раз уже в сторону Нанами. Та промолчала, хотя от Мио не укрылось, с какой силой она вцепилась в трибуну, будто боялась упасть. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев — совсем, как у Натцу тогда. Басистка вздохнула. Тяжесть на её плечах была невыносимой, но почему-то как раз это и придавало сил. Она знала: по ту сторону дороги всё уже будет позади. Если она найдёт истину, это поможет ей и всем остальным. Самое главное — это поможет Ритцу. Теперь уже девушка не сомневалась, что обвинила подругу не зря. Как и не сомневалась в её невиновности. Но им нужен был этот разговор, чтобы наконец-то разрушить огромную, разросшуюся до невиданных размеров гору непонимания. — Ладно, — произнесла Акияма, собравшись с мыслями. — Я попробую. Взгляд Комаэды читался без труда — он был приятно удивлён хотя бы тем, что она согласилась. Что ж, возможно, она удивит его ещё больше. Оставалось лишь вспомнить всё, что говорили одноклассники, да и сам Комаэда. Ничего невозможного, верно? Как элементы огромной мозаики, которую она должна собрать. — Сегодня ночью встретились Йо и Комаэда, — начала Мио, внимательно следя за реакцией одноклассника. Первый кусок головоломки встал на место без особого труда. Ясно, что план приведён в действие именно счастливчиком. Ясно и то, что он начал бы свою задумку с Йо, а не Зоро. Последний был… немного недалёким. Прямо как Ритцу. Счастливчик довольно улыбался — хороший знак. — Тема для обсуждения — скорее всего, грядущий тест. Йо заботился о нас, его беспокоило то, что кто-то может умереть просто так. Комаэда надавил на это, — она говорила так уверенно, что сама себе поражалась, — ради собственной выгоды. Её голос был спокойным, её душа была спокойна. Она поняла, едва начав говорить, что за убийствами стоит Комаэда. Это не стало шоком, не стало ударом. Остался лишь один вопрос — зачем? Ответ ждал в конце. Теперь бы только дойти. — Между Зоро и Йо действительно произошла дуэль, но не они её затеяли. Комаэда манипулировал Йо, понимая, что он готов принести себя в жертву ради нас. Если бы его убийца вышел на свободу, это могло стать нашим спасением, — она произнесла это с горечью. Ведь план Нагито, по сути своей бесчеловечный, мог принести им свободу. Но не теперь. — Зная Комаэду, он предложил в жертву себя, чтобы сыграть на доброте Йо: тот наверняка захотел бы поменяться местами. У неё на глазах выступили слёзы, но Мио смахнула их тыльной стороной ладони. Только этого не хватало. Ей нужно быть сильной, хотя бы до конца пути. — Ему, — она снова посмотрела на одобрительно кивнувшего счастливчика, — не впервой брать на себя вину за убийство. Поэтому Йо должен был умереть, а Комаэда — стать для нас козлом отпущения. Подставным убийцей. И в качестве реального убийцы, человека, который выйдет на свободу, они выбрали Зоро. Думаю, это решение принял Йо. Мне кажется, они с ним были близки. И тут она осеклась. Как же так? Они обсуждали это раньше, но только сейчас Мио поняла настоящее значение смерти Йо. Её опухшие от слёз глаза сверкнули, и девушка посмотрела прямо на Комаэду. Так вот, в чём заключался его план! И по его тонким губам, чуть дрогнувшим в том, что напоминало усмешку, девушка поняла, что истина — прямо перед ней. — Ну, и что дальше? Пока ничего нового, — снова вмешался Хоро-Хоро. Пауза Мио затянулась. Она прокашлялась, готовая говорить вновь: — Зоро не мог согласиться на предложение убить Йо. Тем более, если оно поступило от Комаэды. Но Йо наверняка настаивал и смог его убедить, вот они и пошли на компромисс — дуэль. Тот, кто победит, выйдет на свободу, а наказание понесёт Комаэда. Почти идеальный план… В другой ситуации они вряд ли бы доверились счастливчику, учитывая его репутацию. Но наверняка оба понимали, что лучше такая смерть, чем то, что будет на тесте. Нагито может быть тонким психологом, если захочет. Как же далеко он забрался в душу ей, Мио? — Их дуэль произошла в… Девушка запнулась, понимая, что этот момент будет ключевым в её истории. Что-то здесь явно не сходилось. Ребят обнаружили в комнате Йо, но почему? Комаэда сказал, что его убили в другом месте. Действительно, кто-то перетаскивал тела, если верить Хоро-Хоро. Только вот откуда? В комнате Зоро не обнаружили вообще ничего, никаких следов борьбы и даже пятен крови. Разве что они дрались на том самом брезенте, но зачем, если его всё равно потом перетащили? Она должна была что-то придумать. Первым делом нужно понять, где убили Йо. Не в его комнате — Комаэда не стал бы врать. В комнате Зоро… маловероятно. Если не там, то где? Вряд ли это произошло в случайном месте, ведь нигде в школе они не обнаружили чего-то подозрительного. Оставался только один причастный — Комаэда. Могла ли дуэль случиться в его комнате? Да, могла! Никто из них не обследовал жилище Нагито, но… тем утром она единственная видела что-то, что могло сойти за улику. Резкий запах красок, отбеливателя, ковёр на полу. Если бы там была кровь, её запах смешался бы с красками. Если бы там была кровь… Она была бы под ковром. — …в комнате Комаэды, — резко закончила девушка, подавшись вперёд. В своих словах она была абсолютно уверена. Её одноклассники переглянулись между собой, Хоро-Хоро аж дрожал от нетерпения и гнева, слушая обвинения в сторону счастливчика. Но Мио ещё не закончила. Она спокойно выдержала испытующий взгляд Нагито, понимая: она на верном пути. Зоро был убит после Йо, его убили сзади. Это не мог сделать никто, кроме самого Комаэды. Получается, он выждал подходящего момента. Но как? Они взяли с собой всего две катаны, причём одна была в руках Зоро, а вторая — у погибшего Йо. У Нагито не было ни шанса для скрытой атаки. Если только… — Да, точно, — она шепнула себе под нос. — Они взяли две катаны из комнаты Зоро, отправились в комнату Комаэды и провели там честную дуэль. Таким образом, все улики указывали бы в его сторону. Катаны наверняка собирались вернуть на место, но… план Комаэды на этом не закончился. Он не хотел отпускать Зоро, ему нужно было самому выйти на свободу, он и не собирался быть жертвой! Поэтому он предложил Зоро перетащить тело — в собственную комнату Йо. — Зачем? — Поразилась Касуми. — Как Зоро мог согласиться? Это совсем уж подозрительно. — Аргумент был очень простым, — горько усмехнулась Мио. — Скажите, зная Комаэду, поверили бы вы, что он оставил такие явные улики прямо в своей комнате, если бы задумал настоящее убийство? Именно так он убедил Зоро. Наверное, сказал, что не сразу предусмотрел это. И тот согласился. Кто-то из них взял брезент из кабинета физики, а затем более сильный Зоро наверняка потащил тело. Что оставалось делать Нагито, как не взять катаны? — Ах ты, с… сын снежного человека, — процедил Хоро-Хоро. — Подожди-ка. Ты ведь была у него в комнате утром, — Ритцу буквально отчеканила каждое слово. — Если там была драка, ты бы заметила пятна крови. — Ковёр, — коротко ответила басистка. — Он постелил его не для красоты, но чтобы скрыть улики. Краски были для того же. Их запах такой сильный, что никто не заметил бы запаха крови. — Пф, — фыркнула Тайнака, не собираясь продолжать разговор. Мио выдохнула: пререкаться с ней, из всех людей, было крайне тяжело. — Зоро был слишком занят телом Йо, чем и воспользовался Комаэда. Он убил его со спины, его же катаной. После чего просто оставил умирать, — зачем ему быть таким жестоким? — С такой раной, потеряв совсем недавно много крови, Зоро умер быстро. Конечно, как уже было сказано, перед битвой он разделся по пояс, поэтому для Нагито было легко заменить его футболку на свою. Вот и вся история. Комаэда, что бы ты себе ни думал, ты убил их обоих! — Выкрикнула Мио. Теперь её руки тряслись, но не от страха. Её обуял гнев, какого она до этого момента не испытывала. Человек, которому она доверилась. Человек, которого защищала от нападок всех остальных. Человек ли он теперь? И даже в своей злости она понимала, хотя это и было абсурдно, что Комаэда уйдёт безнаказанным. У них тоже не было выбора. План — отправить на свободу хотя бы одного ученика — увенчался успехом. — Значит, Комаэда закрыл их комнаты? — Кивнула Касуми. — Да. Ключи у него наверняка с собой. Всё это лишь для того, чтобы запутать нас ещё больше и создать видимость убийства в запертой комнате. — Если все мы знаем о его хитрости, как ты объяснишь эту футболку? Такая явная улика прямо на месте преступления. Почему не спрятать у себя в комнате, куда всё равно никто не придёт? Зачем показывать всё это тебе? — задал вполне логичные вопросы Шикамару. На них она тоже знала ответ. — Он и не собирался скрываться от нас, только поиграть немного и посмотреть, справимся ли мы. Даже сейчас всё идёт так, как он хочет, — презрительно добавила Акияма. — Потому что его план не окончен. — Я буду с тобой честным, — прищурился Нагито, игнорируя громкое «Наконец-то!» со стороны сноубордиста. — Не ожидал, что ты поймёшь всё, вплоть до последней детали. Я в тебе не ошибся, так что прими мои поздравления! А обещанный приз… ты получишь его после голосования. Счастливчик повернулся к остальным, вскинув голову и громко расхохотавшись. Кажется, только Мио понимала причину его радости. Но… — Ты хочешь, чтобы мы голосовали за Зоро, — тихий голос Нанами был едва заметен на фоне истеричного смеха Комаэды. — Ты подстроил всё это, зная, что мы ждём помощи снаружи. Ты не станешь нам помогать, но мы всё равно сделаем это. Потому что не можем по-другому. Нагито откинул прядь волос со лба, высокомерно оглядывая геймера с ног до головы. Теперь в его искажённом лице читалось презрение. — Что это, Чиаки? Я слышу в твоих словах отчаяние! — По его телу прокатилась новая волна смеха. — Нет, ты всё делаешь неправильно, вы должны быть преисполнены надежды! Наконец-то, кто-то приведёт помощь, все вы так долго ждали этого, не так ли? И я, Нагито Комаэда, стану для вас Величайшей Надеждой. Разве это не прекрасно? — Комаэда, помолчи одну минуту, — гневно прервала его Касуми. Даже Хоро-Хоро, открыв рот, тут же его закрыл и покосился на подругу. — Монокума! Разве мы можем проголосовать за того, кто уже умер? Упомянутый ей директор застыл на месте. То ли он думал, то ли спал, то ли вообще вопроса не слышал — непонятно. Остальные не решались ничего сказать, наверняка обдумывая слова Комаэды и всю сложившуюся ситуацию. Мио тоже не знала, что ей делать. Куда меньше, чем судьба Нагито, её волновало его предательство. Никак иначе она не могла это назвать. С другой стороны, разве это и не её вина тоже? Она видела то, что хотела видеть. Трактовала эмоции и поведение Нагито так, как ей казалось правильным. — Хм! Резонный вопрос. Полагаю, что сейчас я не могу запретить вам этого, — как ни в чём ни бывало очнулся директор после минутной паузы. — Но не думайте, что этот трюк прокатит дважды. К следующему Суду ожидайте новых правил, — угрожающе добавил он. — Т-то есть, мы что, должны его отпустить?! — Севшим голосом воскликнул Хоро-Хоро. — Да! Именно это мы и сделаем. Возможно, впервые за весь Суд, Люси взяла слово. Мио не привыкла видеть её такой жесткой, хмурой, отчаянной. — Натцу тоже хотел привести помощь, и… я не хочу обвинять кого-то из нас сейчас. Этого уже не вернуть, но я не могу позволить вам голосовать против Комаэды. Это наш единственный шанс, очнитесь! — Крикнула она сквозь слёзы. — Он самый плохой человек, которого я когда-либо знала, но он действительно наша последняя надежда. Я н-не могу… больше… убийств… Последние её слова потонули в судорожных всхлипываниях. Мио дёрнулась скорее по привычке, прекрасно понимая, что не может сейчас подойти и утешить девушку. Она понимала и разделяла её боль. Они все зашли в тупик, из которого уже не было выхода. — Я не согласен, — парировал Шикамару, едва Люси закончила. — Мои принципы не позволят мне отпустить убийцу моих друзей, кем бы он ни был и что бы ни обещал. К тому же, я не верю, что Комаэда нам поможет. Не верю и в то, что снаружи всё так хорошо, как мы себе представляем — иначе нас бы уже давно освободили. Голосуйте так, как считаете нужным, но моё мнение вряд ли изменится. — Он прав! И вообще, я не знал, что так можно было! — Заорал Хоро-Хоро. — Проголосовали бы за Саске тогда, блин. Нет уж, этот ублюдок никуда не пойдёт. — Хорокеу, но это и правда наш единственный шанс… — И что? Потом ещё кто-то захочет нас убить, раз мы так спокойно к этому относимся?! — Шаман льда сейчас скорее принадлежал к огненной стихии, судя по цвету его лица. — Если мы не отпустим его, то Йо и Зоро умерли совершенно зря. Хватит быть упрямыми идиотами! — Люси присоединилась к разгоряченному обсуждению, они со сноубордистом буквально испепеляли друг друга взглядами. Остальные молчали. Их выбор уже сделан. — Всё это про-о-о-сто замечательно, — протянул Монокума, ковыряясь в ухе табличкой с надписью «сарказм», — но, может, вы уже начнёте голосовать? Моё предложение ограничено, знаете ли. Я запрещу вам голосовать против Зоро примерно через… одну минуту и тридцать две секунды! Откуда такое точное время? — Итак, друзья, вы можете задать мне всего один вопрос. Последний, — поклонился Комаэда. — Что же это будет? Может, что-то ориги- — Ты ведь убил их не ради нас, верно? — Опередила всех Мио. Может, это было эгоистично, но она понимала, что не сможет успокоиться, пока не узнает ответ. — …нальное. Видимо, нет, — Нагито пожал плечами. — Я был в той самой комнате, за которой вы хотели найти выход. И уже не найдёте, можете мне поверить. Да и выходом это мог назвать только кто-то с крайне извращённым чувством юмора, — он рассуждал весело и непринуждённо. — Там я понял, что не могу больше оставаться здесь. Может, я бы и не убивал Зоро, но он разочаровал меня. Он поддался отчаянию, вы бы видели его. Нет, я просто не мог отпустить такого человека, — теперь счастливчик выглядел злым, будто и правда верил в праведность своего гнева. — И даже если бы меня в конечном итоге убили… это лучше, чем и дальше жить с вами. Его слова повисли в зале Суда убийственной тишиной. Мио не могла поверить своим глазам. Что такого нашёл Комаэда в той комнате, что его так изменило? Она готова была поклясться, что всё проведенное вместе время тот был искренним. Он не замышлял никаких убийств — до недавнего времени. — Что было в той комнате? — Люси высказала мысль, готовую сорваться с губ у половины класса. Нагито лишь щёлкнул пальцами, сложив их в форме пистолета. — Я обещал вам всего один вопрос. Остальное можете спросить потом… Его палец теперь указывал в самое сердце Нанами. — …у нашего дорогого предателя.***
Каждый проголосовал по-своему, но результат был очевиден заранее. Монокума, по каким-то своим причинам разрешивший подобный исход, выглядел грустным и поникшим. Огромная разница в сравнении с его обычным предвкушением казни. — У-пу… эх. Вы проголосовали за Зоро, молодцы какие, он и правда убил Йо. Но, какая неожиданность, теперь убийца Зоро покинет стены Академии. Аплодисменты! — Но никто не хлопал. — Давайте уже свои драматичные прощания, только побыстрее, у нас плотный график. Эта глава и так слишком большая… — Не такого исхода я желал, но что теперь поделать. Как я и думал, Монокума знал про эту дверь, и это действительно был очередной его мотив, — вздохнул Шикамару. — А вы двое видели там что-то необычное. — Абсолютно верно! Но я не имею права раскрывать все карты, к тому же, Нанами знает куда больше меня, — Комаэда вновь вернулся к своей дружелюбной персоне. Для него это была игра, он выиграл, он был торжествующим победителем. Мио не могла на него смотреть. — Почему Нанами — предатель? В смысле? Что за дверь? — Ритцу была искренне удивлена, ведь ей так до сих пор и не рассказали о совещании, устроенном в комнате звукозаписи. Может, и это к лучшему. Иначе она и к Нанами не подпустила бы свою подругу… Мио не хотела продолжать их разговор. — Точно, тебя же с нами не было, — ответила ей Касуми. — Я расскажу тебе после Суда. Не слушай Комаэду, я всё равно больше не верю его словам. Нанами никак не может быть предателем. — Почему бы вам не спросить её саму? — Пожал плечами счастливчик, не сводя глаз с Чиаки. Та, в ответ, смотрела прямо на него. Молчала. — Мы уже спросили один раз, — вставил слово Шикамару. — Почему ты думаешь, что её ответ изменится? — А почему нет? Мио с Касуми синхронно выдохнули. Да, понятно, всё опять сводится к Нанами. Неужели, это действительно всё, что их сейчас волнует? Геймер никуда не денется, любые вопросы можно задать ей позже, но вот Комаэда прямо сейчас покинет Академию. Увидят ли они его ещё раз — неизвестно. — Гра-а-а-афик, — напомнил им Монокума, напялив на нос огромные очки и копаясь в какой-то стопке бумаг. Комаэда кивнул директору и подошёл вплотную к Нанами. Девушка отступила на шаг — он сделал ещё один. Счастливчик навис над ней сверху, изучающе всматриваясь в глаза, и даже издалека Мио видела крупную каплю пота на подбородке геймера. — Как ты понимаешь, я не могу обещать, что вас отсюда выпустят, — он говорил тихо, будто эти слова предназначались только Чиаки, но окружающие всё равно могли их услышать. Геймер кивнула. — Слишком много информации, ты не справляешься, правда? Со временем станет легче, — снова кивнула. — И ещё кое-что. Она просила передать тебе… Дальнейшее происходило как в замедленной съёмке. Мио моргнула, чувствуя, что наблюдает за всем этим со стороны, будто смотрит фильм. Комаэда поднял левую руку и коснулся ей подбородка Нанами, приподнимая голову девушки тонкими пальцами. Он подался вперёд, оставляя на её губах долгий поцелуй. Когда счастливчик отстранился, в глазах Чиаки стояли слёзы. — Не разочаруй её. Следующие несколько секунд никто так и не смог сказать ничего членораздельного. — …КАКОГО СИБИРСКОГО ХРЕНА? Сегодня день признаний в любви, что ли?! — Хоро-Хоро, как обычно, очнулся первым. Он смотрел на Комаэду так, будто тот обернулся призраком, но счастливчика мало заботило всё остальное — он уже шёл к другому человеку. — Тоже хочешь признаться? — Касуми попыталась пошутить, но и она выглядела шокированной. — Н-нет! И только у Мио не было времени, чтобы удивиться, ведь теперь Нагито стоял перед ней. Как и Чиаки раньше, басистка попятилась, не зная, чего от него можно ожидать. Боковым зрением она увидела, как к ним метнулась Ритцу, загораживая подругу собой. — И её целовать будешь? — Она говорила тихо, не пытаясь скрыть звучащую в вопросе угрозу. Часть Мио была благодарна, что даже после всех конфликтов Тайнака остаётся её маленьким, глупым рыцарем. А часть раздражённо подумала, что они с Нагито имеют право попрощаться без посторонних. Счастливчик просто отодвинул Ритцу в сторону, подходя к Мио на расстояние десятка сантиметров. — Общение с тобой оказалось более интересным, чем я думал, — улыбнулся он. — Надеюсь, ты не забудешь то, чему сегодня научилась. Мгновение — и он протянул руку, оставляя что-то в ладони Мио. Она сжала пальцы, принимая подарок. Мгновение — и Ритцу дёрнула парня за капюшон кофты, опрокидывая его на землю и разрывая контакт. Мгновение — и на грудь счастливчику опустилась лапа Монокумы. — Знаете, — ухмыльнулся директор. — Я тут подумал, что вы поступили очень нехорошо. Нашли хитрую лазейку в правилах, лишили меня казни, теперь ещё и время тяните. Мгновение — и в его лапах сверкнула работающая бензопила. — Обычно я отпустил бы убийцу без всяких вопросов, но если вы пытаетесь играть со мной… я тоже поиграю. Внимание, класс! Вопрос! — Рассмеялся он, занося в лапах оружие. — Сколько пальцев я показываю? Звук режущего металла потонул в сливающемся воедино смехе Комаэды и Монокумы. Левая рука счастливчика сжалась в кулак в последний раз. — Правильный ответ — НОЛЬ! Мио отвернулась.