Академия Надежды

— Итак, что посоветуешь? — Эношима скептически перелистывала меню, пока её роскошное вечернее платье приковывало к себе взгляды большинства посетителей европейского ресторанчика. Вопреки неписаному закону аниме, она умудрялась менять одежду ежедневно, да ещё с каким размахом! — Я для себя решила, что сегодня наемся до отвала. Нечасто выпадает такая возможность — особенности модельного бизнеса, надо поддерживать форму — так что цени мой тяжкий труд! — Тогда как насчёт стейка с кровью? Ну, ты любишь кровь. И нет ничего лучше мяса, если хочешь наесться, — предложила я, не поднимая головы. Удобно было заслониться здешней картонкой с ценами и украдкой бросать заинтересованные взгляды в сторону Джунко. — Чудесное платье. — Я в курсе! Спасибо! — Джунко забарабанила алым маникюром по столу, призадумавшись. — Стейк с кровью, говоришь? Далековато от модельной диеты. Ну… раз уж ты пытаешься наладить контакт с обществом, я тоже выйду из зоны комфорта. Что сама будешь? — Попробую фаршированный картофель. Я улыбнулась подошедшей официантке, показывая на строчку в меню. Девушка ушла выполнять заказ, а я снова огляделась; ресторан был поистине огромным, и я не могла поверить, как меня занесло в такое дорогое место. Впрочем, попутный ветер приключений сидел прямо напротив.  — И как тебе эта забегаловка? Не жалеешь о своём выборе? — Эм… честно? Слишком людно. Но мне наоборот стоит привыкать к такому, — вздохнула я, занимая в своём кресле позу растаявшего мороженого. — И с тобой мне комфортно. Эношима кивнула, а затем скрестила руки на груди, и её лицо стало серьёзным. — Представь… представь, что мы только что познакомились. Пока никаких внезапных сюжетных поворотов, совершенно обычный ужин между двумя завидными девушками. Эдакая альтернативная вселенная. Даже если Джунко не целилась в уязвимое место, она попала. — Л-ладно. И что? — И всё. Никаких грязных делишек и хитрых планов, никаких игр на выживание. Просто две девушки хорошо проводят время. Как тебе? — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Заманчиво. — Тогда попробуем! — Джунко щёлкнула пальцами и раскинулась в кресле. — Как прошёл день, Нанами? — Ну, мы встретили твою одноклассницу, Кёко, — я почесала затылок, вспоминая немногословную девушку. — Она необычный человек, даже по меркам Академии Надежды. Интересно узнать о ней побольше. — Ого! А что с ней? — Она явно смотрит на мир не так, как остальные. Напоминает тебя, но не совсем. У меня не получилось пробиться через её маску, и хотя я мало понимаю в людской психологии, обычно я хоть что-то узнаю о человеке. Да и к тому же, она детектив. Эношима пожала плечами. — Ага, я всегда говорила: детективы такие загадочные и крутые! Раскрываешь одно дело за другим, говоришь всяким плебеям «это не так!» и объясняешь суть действий преступника. Сдаётся мне, это куда круче таланта супермодели. — Согласна, они крутые. Всегда любила детективные игры, когда соревнуешься со своим же персонажем в поисках преступника. Почему-то, как правило, убийцей оказывается персонаж, которого ты подозревал не больше всех, но и не меньше всех, а какой-то… самый средний по подозрительности? Ну да ладно. И никто не заставляет тебя подчиняться своему таланту, если он тебе не нравится. Кем бы ты хотела быть, если не моделью? Джунко молча посмотрела в окно. Редкое зрелище — такая задумчивость на её лице, учитывая её тенденцию всегда знать ответ на любой вопрос. — Не знаю. Может, завела бы видеоблог. Миллионы фанатов, следящих за каждым твоим чихом и внимающих каждому твоему слову, слава и популярность — всё это задевает определённые струны моей души, — Джунко посмотрела прямо на меня. — Думаешь, мой блог был бы крутым? — Мне бы он точно понравился. У тебя богатая харизма, хорошо поставленная речь, и ты о многом можешь рассказать. Уже вижу толпы людей, косплеящих тебя. Улыбка Джунко показалась мне счастливой. — Как думаешь, о чём мне стоит вести блог? Может, удастся претворить эту мечту в реальность. Мне сразу представилась Джунко, как она рассказывает о новинках в сфере косметики и тут же мимоходом поливает грязью новый популярный фильм. Я усмехнулась: люди бы её обожали. — Смотря что тебе нравится. Скажем, я бы снимала обзоры и летсплеи игр. В твоём случае можно применять талант аналитика — делать обзоры, рассказывать людям подноготную сюжета в произведениях. Или совместить с талантом супермодели и давать какие-то советы по стилю, критиковать неудачные решения во внешнем виде. Всё зависит от тебя. — Мне кажется, модный блог быстро наскучит. Может, я сделаю серию жутких видео с городскими легендами или собственный веб-сериал о ком-то вроде слендермена. Вот это уже интересно! Хотя я бы выкладывала и видео со своим мнением — нужно же моим последователям внимать божьему гласу. Я флегматично кивала, перебирая в голове популярные форматы видеоблогов. — О, кстати, я бы послушала твоё пение, да и людям это нравится. Какую одну песню ты бы выбрала? — Я не фанат музыки, но как насчёт той песни из Евангелиона про крылья? — «Give me wings»? О, кстати о Еве, я вспомнила песню «Cruel Angel’s Thesis». — Почему? — Ты жестокий ангел, — я моргнула, осознавая смысл сказанного, и смущённо махнула рукой. — Ну, не совсем, но мне нравится этот образ. Я не верю в ангелов, потому что это какие-то идеальные божественные создания, так что «жестокий ангел» звучит куда интереснее. — Понятно, — Эношима наклонилась поближе, лукаво улыбаясь, — так ты фанат Евы? Хорошо, что нам ещё не принесли еду, иначе я бы подавилась. — Определённо нет. Я не фанат меха-жанра, да ещё с таким налётом религиозности. Хотя из-за некоторых персонажей пришлось есть кактус, — я подпёрла рукой подбородок и пробормотала куда-то в пустоту: — Из-за Аски чуть не выучила немецкий… — Тогда какие аниме тебе нравятся? — Хм-м… «No Game No Life», — наобум сказала я, — там про брата и сестру, умелых геймеров, которые попадают вместе в игру. Ещё я пыталась полюбить «Sword Art Online», ты должна была слышать, про него сейчас на каждом углу говорят. Могло получиться чудесное аниме, но автор решил удариться в плохую драму, сделать главного героя слишком сильным и повесить на него всех девушек, как в рекламе того дезодоранта… В общем, нетрудно догадаться, мне нравятся аниме по играм, но эта любовь вопреки, а не благодаря. А ты? — А я не смотрю аниме! Нет у меня столько времени. Но, раз уж зашла об этом речь, какие у тебя любимые персонажи? И почему ты вообще выбрала персонажей из аниме, а не из игр, «Супер-Геймер»? — Просто в играх персонажи другого рода. В аниме их чаще гиперболизируют, делают сверхсильными, а в этом и смысл — соревноваться с сильнейшими, — я посмотрела на брелок, приделанный к моему рюкзаку. — К тому же, в последнее время вышло много игр по аниме, так что я как-то втянулась во всё это. В этот момент официантка вспомнила о нашем существовании и поставила на стол две огромные тарелки с содержимым, занимающим процентов тридцать от площади блюда. Я потянулась за вилкой, пока Джунко с энтузиазмом резала стейк на маленькие сочные кусочки. — Из последнего, во что я играла, мне нравится Хорокеу из «Шаман Кинга» или Шикамару из «Наруто». Ещё я люблю Мио и Ритцу из аниме про музыку, но тут меня скорее впечатлил один фанфик. Там была альтернативная вселенная, где вместо милой и доброй повседневности — жестокость, битвы, поиск самих себя. И в фанфике одному персонажу снилась сцена из оригинального аниме, совсем не вписывающаяся в рамки их собственного сурового мира. Мне это напоминает нашу с тобой ситуацию и, как ты сказала, альтернативную реальность. Да и есть много других интересных персонажей… Я замолчала, потому что Джунко ела мясо с таким аппетитом и жаром, что сок капал с её губ, и я быстро потеряла мысль. Пришлось спрятать своё смущённое лицо в дорогом обеде — я не в первый раз ела подобную пищу, но не испытывала особых восторгов. — Понятно! — Джунко улыбнулась. — И ты бы хотела быть персонажем игры? — Разумеется. Я люблю представлять, как оказалась в компьютерном мире, где все мои навыки наконец-то находят применение, и я могу творить, что угодно. Хорошая была бы жизнь. Джунко облизнула губы. — Но ведь, насколько мне известно, в компьютерных играх нельзя «творить, что угодно». Ты подчиняешься определённым правилам и должна идти к какой-то конечной цели, разве не так? — Не так, — я гордо улыбнулась, в кои-то веки оспорив её мнение. — Игры неидеальны, и один из признаков хорошего геймера — умение найти лазейки, срезать углы, чтобы добраться до цели кратчайшим путём. Ты не просто играешь по правилам, ты играешь сверх правил. Иногда даже разработчики не могут предсказать, что найдут пытливые игроки. На всю мою тираду Джунко лишь пожала плечами. — Всё равно у тебя есть конечная цель. Как ты до неё доберёшься — вопрос, несомненно, интересный — но добраться придётся, — и, помедлив, она добавила: — Даже так, правила игры — не более, чем набор инструкций для процессора. У них есть определённое назначение, но никто не мешает извлечь из них свою выгоду. — Конечная цель есть далеко не всегда. Скажем, возьмём жанр ролевых игр, — я мечтательно прищурилась, забыв в этот момент даже о Джунко. — Ты волен исследовать открытый мир, и хотя всегда есть какой-нибудь Главный Квест, необязательно его выполнять. Можно бросить все эти задания и сражения и тихо-мирно осесть на какой-нибудь ферме. Или чего ещё душа пожелает. О, — я важно подняла указательный палец, — если я, как геймер, что-то и знаю, то правила для того и существуют, чтобы их нарушать. Как-то так. Но с чего мы говорим об играх? Ты опять что-то задумала? — Я просто хочу лучше узнать тебя. Она не в первый раз говорила это, но я давно не чувствовала в этих словах подобную искренность. — Это скорее мне нужно понять тебя лучше… Наш разговор ненадолго прервался; Джунко щедро сдобрила кусок мяса кетчупом и отправила себе в рот. — Не уверена, что мне бы понравилась игра без конечной цели. Я-то своих целей привыкла добиваться. Бесцельно бродить по миру было бы… странно. — Меньшего от тебя и не ожидала, — заметила я, отрезав ломтик картошки. — Но ты попробуй когда-нибудь. Любой новый опыт помогает лучше понять себя и свои возможности. Как мне сказал один мудрый человек, — я усмехнулась и обвела глазами зал ресторана, — бывает полезно выйти из зоны комфорта. — Интересно, можно ли считать это социализацией, если ты всё равно говоришь только со мной? — Джунко вздохнула. — Игра без цели, с необязательным Главным Квестом, в которой получаешь удовольствие от самого процесса игры… разве это не обычная жизнь? Перспектива завлечь Джунко в мой мир настолько захватила меня, что я с жаром ответила: — В этом весь смысл, понимаешь! Ты всегда ненавидела обычную, «скучную» жизнь, поэтому ты никогда не жила ей. Но почему бы не попробовать? «Обычное» будет для тебя чем-то увлекательным, потому что ты к нему не привыкла! — Звучит неожиданно… привлекательно, — Джунко замолчала на секунду, и её голос изменился. — Эй. Чиаки. Как думаешь, я плохой человек? Если бы я посмотрела со стороны других людей, тех же погибших ребят из студсовета, ответ был бы очевиден. Джунко — плохой человек, да и не только для них. Она всегда добивалась своего и, пусть пока в малых масштабах, успешно распространяла отчаяние. И если бы кто-то решил за меня, приняв во внимание всё то, что Джунко со мной делала, все её психологические манипуляции с моими чувствами… и тогда бы ответ не изменился. Это было логично. Но почему-то для меня самой, для Чиаки Нанами, эта логика не работала. Или работала, но по-другому. Ведь от её вопроса у меня в груди появилась странная боль. И хотя я знала, что должна сказать «да», я ответила: — Нет. Нет, не думаю. — М-м. Ну. Я ждала такого ответа. Ты бы вряд ли пошла на свидание с явным маньяком, так? — Джунко взмахнула вилкой, точно волшебной палочкой. — Учитывая субъективность определений «хороший» и «плохой», ответы разных людей будут отличаться. Я это понимаю. Ах, так это было свидание… — Нет, — хрипло выдохнула я, прикрыв глаза рукой, — это не имеет значения. Хороший или плохой — неважно. Ты просто не думаешь об этом. Когда тебя накрывают эти чувства, ты не можешь уже вспомнить, за что изначально полюбил человека. Ты не замечаешь его плохих качеств и поступков. Ты принимаешь всё это, жаждешь большего. И плохого, и хорошего. — …ещё я много читала про насилие в отношениях, так что и это я понимаю. Но. Я понимаю это логически. Разумом. Не чувствами. Я просто… теряюсь. Как если бы я не различала красный цвет, а ты — да, и я при всём желании не могла бы тебя понять. — Насилие в отношениях… точно. И как тебе? Мы обе эгоистичны, мы обе получаем из этого свою выгоду. Плохо это или хорошо? Какая разница? Я не знаю. Но я думаю, даже ты можешь испытать эти чувства, если отыщешь собственный путь. Люди зовут это любовью, но для тебя может существовать нечто иное. Другое название этому чувству. Например… отчаяние? — Я не знаю, — призналась Джунко. — Но хочу знать. — Может, стоит попробовать пожить той «обычной» жизнью. Может, это приведёт к новым чувствам. Рискни. — Ты хочешь, чтобы у нас с тобой были обычные отношения. Значит… ты любишь меня не за моё отчаяние. Так? — Я полюбила тебя за твоё отчаяние, как и за все остальные твои качества. Меня, наверное, устраивают наши отношения сейчас. Но я хочу, чтобы ты испытала это вместе со мной. Ты всегда говорила, как тебе скучно жить, и я хочу изменить это. Не навсегда, пусть, всё равно твоя сущность — хаос. Но, может, в качестве побочного квеста. — Побочного квеста… — повторила Джунко, смакуя новое слово. — В игре, в которой нет цели. В игре, в которой нет Главного Квеста, мы могли бы просто наслаждаться игрой. Наш с тобой побочный квест, — и её вечная улыбка дрогнула, а в глазах промелькнула грусть. — Может, мы могли бы уехать далеко-далеко. Жить, как счастливая парочка персонажей в чужой игре, вдали от участи главных героев. — Мы не просто персонажи, — уверенно сказала я. — Мы сами выбираем свой путь. Мы сами решаем, за какие квесты стоит браться. Это не значит, что мы навсегда останемся на обочине — можно вернуться к основной сюжетной линии в любой момент. Свобода выбора — вот, что отличает нас, как главных героев. Джунко закрыла глаза. Её вилка с холодным дребезгом упала на тарелку и давно уже остывшее мясо. — Хорошо. Я попробую… попробую любить тебя, Чиаки. Я постараюсь. И тогда… мы посмотрим, какой квест стоит выполнить. Что скажешь? А я просто улыбалась, вновь ощутив то странное чувство, зародившееся при первой нашей встрече. — Спасибо, Джунко.

***

Комнату Эношимы Джунко освещал лишь тускло горящий монитор. На экране застыло изображение парня с зелёными волосами, вышибающего себе мозги из пистолета — кровища фонтанами, куски плоти на стенке. Эношиме эта сцена нравилась. Она любила суициды, считая их вершиной человеческого отчаяния. Отчаяние этого — как-его-там? — парня обязательно войдёт в её новое видео. Крышесносное начало карьеры блогера! В комнате она была не одна. Её сестра сидела рядом, на кровати, читая что-то с телефона. — Какой Главный Квест в твоей жизни, Мукуро? Мукуро вопрос не удивил. Анализ был естественной частью жизни Джунко, так что она готова была обсудить любую дилемму, что взбрела в голову сестры. — Я… у меня, кажется, нет Главного Квеста? Я просто солдат без какого-то предназначения в жизни. Я делаю, что мне говорят. Джунко помахала рукой, будто отгоняла муху, не отрываясь от монитора. — То есть ты бот. — Кто? — Неигровой персонаж. Один из инструментов для использования игроком или сюжетом. — Как скажешь, Джунко. Эношима фыркнула: — И что? Ты довольна? — Эм-м… Ну, да? — Хватит отвечать вопросом на вопрос! Это я здесь задаю вопросы! — Да, довольна. Джунко резко повернулась в своём кресле и уставилась на неё. — Почему? — Почему не… то есть, я чувствую, что и так нахожусь на своём месте. — Но ты ведь не получаешь от этого удовольствия? — Дело не в том, получаю ли я удовольствие. Меня заботишь только ты, Джунко, и ты это прекрасно знаешь. Эношима тяжело вздохнула. — Я просто подумала, что всё равно спрошу, вдруг твой ответ изменится. — Но… почему весь этот игровой сленг? Ты сейчас работаешь над «этим»? — Сейчас я думаю, какую сюжетную ветку выбрать в этой игре, — Джунко всплеснула руками. — С Главным Квестом всё было понятно. У нас… у меня всё получалось просто идеально, но потом… Икусаба медленно кивнула. — Знаю, мне с тобой не сравниться, но я ведь могу попытаться понять тебя? — Эношима вздрогнула, услышав это. — Нести на себе бремя ответственности должно быть… тяжело, но если кто и может принять это решение, то только ты, — в голосе Мукуро звучало неприкрытое тепло. — Поэтому я люблю тебя и все другие версии тебя. И… может, не только это. — Тогда… что, если я поменяю свой выбор? Это плохо? Если я уеду куда-то далеко и заживу «обычной» жизнью? — Нет, я была бы против, — возразила Икусаба, чьи глаза были наполнены решимостью. Она поднялась на ноги, продолжив: — Я бы не хотела, чтобы моя Джунко изменилась и предала себя, так просто и трусливо сбежала. Я ни за что не поверю, что моя Джунко может потерять желание бороться. Моя Джунко… я… — Мукуро шагнула к сестре, села перед её стулом и неуклюже обвила её руками. — Просто… ты нужна мне. Понимаешь? Эношима обняла её в ответ. — Понимаю.

***

Мы собрались в комнате прямиком из фильма про супергероев. В ней было всё необходимое для команды защитников страны/планеты/галактики/вселенной (нужное подчеркнуть): большой круглый стол в центре, огромный плазменный экран на стене. Сейчас он демонстрировал набор непонятных символов и бессмысленных на первый взгляд изображений. Единственным светом в комнате были синие блики экрана. На общем сборе Мстителей присутствовали: Джунко «Убойный Прикид» Эношима — лидер команды и организатор всего плана — сидела возле экрана, печатая что-то в ноутбуке; Мукуро «Вонючка» Икусаба — мускулы и грубая сила команды — сидела возле сестры (которая и придумала всем клички); Яске «Нервный Припадок» Мацуда — сидел на противоположной стороне стола, лениво листая свежий «Shonen Jump»; Изуру «Величайшая Мэри Сью» Камукура — сидел в углу, игнорируя остальных; И с ними была я, Чиаки Нанами. — Минуточку терпения, минуточку внимания! Всем меня слышно? Я приготовила презентацию! — провозгласила Джунко. И верно, на экране появилось уродливое слайдшоу — пришелец из прошлого века, когда за градиенты в шрифтах ещё не расстреливали на месте. Я хотела ещё раз оглядеть комнату (что угодно, чтобы не видеть эту презентацию), но мне мешал сидевший в углу «слон» — Изуру. Человек, встретив которого на улице, я бы сразу перешла дорогу. Конечно, с его отношением к миру, быть замеченной им — уже достижение, но волноваться я не переставала. Помимо тёмной ауры, физически окружавшей его вопреки законам физики, присутствие Изуру вгоняло меня в уныние. Даже один взгляд на творение учёных напоминал обо всех моих ошибках, включая, но не ограничиваясь, убийством студсовета и неспособностью поддержать Хинату. Я бы могла подумать, что Изуру пригласили специально, чтобы нервировать меня, но слишком хорошо знала Джунко. Я не в первый раз видела Мацуду, но какая разница, если мы оба предпочли бы никогда не выходить из своей комнаты. Мукуро сидела как-то слишком близко к Джунко, но она была слишком близко всю жизнь — я смирилась. Оставалось только смотреть отвратительную презентацию и ждать, что же Джунко нам приготовила. Как раз в этот момент Эношима нажала кнопку, и первый слайд обрушился на нас во всём своём ретро-великолепии. — Представляю вам… «Самое страшное, ужасное, паршивое и чудовищное событие в истории человечества», сообщал пёстрый шрифт. — Вы наверняка задаётесь вопросом: зачем же я собрала вас здесь, в нашем тайном убежище? — продолжила Джунко. — Всё просто! Мы распространим немножко отчаяния! На следующем слайде была картинка какой-то анимешной блондинки, с улыбкой приставившей пистолет к голове. «Что такое ОТЧАЯНИЕ? Хаос, беспорядок, всепоглощающая зияющая пустота, безнадёжность, драгоценный момент разрушения и ликвидации, свободное падение, полное устранение». Все молчали. — Вижу! Вижу ваши глаза, как и мои, горят энтузиазмом. Чудесно! Именно такое отношение нам понадобится, если мы действительно хотим положить конец этому миру. Мукуро покосилась на слайд. — Это правда того стоит? Разве… мы не будем потом жить в этом мире? — Ой, да не парься ты. Всё будет оки-доки-доки. На следующем слайде была стоковая фотография с ватермаркой: какой-то парень с одухотворённым выражением лица схватился за голову. «Отчаяние для отчайников — Забастовка резервного курса — Распространение видео убийства студсовета — Последующие крупномасштабные восстания —???????? — профит» — Пожалуй, стоит рассказать, как именно мир встретит свою судьбу, — продолжила Эношима, зловеще сверкая линзами — откуда она их только взяла? — очков. — Вам предстоит услышать длинную, чувственную речь могущественного и злого, или хотя бы грозного, организатора этого плана. Речь обязательно включает в себя краткий экскурс в историю человечества, общее направление его развития, основные проблемы и то, как они отражаются и сверкают мириадами красок в свете последних тенденций японского общества. Затем я постановлю точные условия этой математической задачи и обозначу метод решения. Вы увидите, как все домино на этом гигантском игровом поле стоят на своих местах, и стоит им упасть, как появится стрёмная эротическая картинка, — провозгласила Джунко на одном дыхании. — Разумеется, ничего из этого я делать не буду. Скука смертная, я устану уже на середине. К тому же, все эти злодейские речи — чистой воды выпендрёж. Для простаков, которые ещё не повелись на мои слова и ждут, что я одарю их своей мудростью, чтобы они могли купаться в восхищении ко мне и превозносить глубину моей мысли. Вот, что мне по душе! И вот, почему у меня всё всегда идёт по плану. Я сглотнула: несмотря на обещание не толкать речи, Джунко говорила и вовсе не собиралась останавливаться. Все остальные смотрели на неё, и даже Мацуда перестал шуршать страницами «Джампа». — Но раз уж вы моя аудитория, а вы и так меня любите, нет нужды продолжать. Поэтому я вычеркну ещё один пункт в резюме любого главного злодея: расскажу в деталях свой план и в намёках опишу свою мотивацию, прежде чем казнить главного героя. Только в этот раз герой — весь мир, сама концепция надежды, и выбраться из затеянной мной смертельной ловушки невозможно. Вы все, как и я, тоже часть этого мира, так что эта речь для вас. И я хочу, чтобы все это услышали, так что внемлите мне. Внемлите, как весь мир, прикованный к деревяшке, пока к нему приближается циркулярная пила. И поймите правильно: это не просто злодейский план. Он не явит вам героев и не принесёт выгоды. У него нет великого предназначения. Это казнь. И я казню весь мир.

***

Оставшееся время Джунко объясняла, как устроено «видео отчаяния», как забастовка резервного курса послужит предвестником всеобщего хаоса и как прогнившая Академия Надежды всколыхнёт массы. На руку играло и то, что большая часть политической элиты Японии состояла из выходцев Академии. Мы обсуждали наш план, портили зрение презентацией и мы действовали, как одна команда. В первый и последний раз эта уникальная встреча сплотила таких разных людей. Мы все пристегнули ремни на американских горках, которые направлялись прямо в Ад. Мы думали об одном: что мы творим и кто мы после этого. Но ни у кого не было и тени сомнения. После собрания Джунко подозвала меня к себе. — Хочу показать тебе кое-что в НеоВорлде, я подкрутила пару вещей. В этот раз без долгих флэшбеков и растянутых боёв покемонов. — Слава богу, без флэшбеков. Давай, — ответила я. — Что на этот раз? В смысле, чем же ещё заниматься в виртуальной реальности кроме флэшбеков и покемонов. — Я сделала кое-какие поправки, тебе понравится, — сообщила Джунко, пока запускался компьютер, — так что наслаждайся поездкой. Она будь короткой, но насыщенной! Мы с Джунко заняли кресла, надев аппаратуру для погружения. Мой скепсис был виден невооружённым глазом: последняя поездка была, пусть и насыщенной, но уж точно не короткой. К тому же, что она там могла подкрутить? Гравитацию? Пол игроков? За ней не заржавеет. Наше сознание безболезненно перенеслось в виртуальный мир под звуки какой-то песни, на слух древней, из конца восьмидесятых. Она быстро оборвалась, и я успела расслышать только что-то про красные… нет, белые розы. Оказавшись внутри, я обнаружила себя на светящейся оранжевой платформе в центре белой комнаты, а Джунко стояла у большого компьютера, больше напоминающего шкаф. В остальном помещение пустовало. — Ну, привет. Ничего по дороге не потеряла, не забыла? Все нейроны на месте? — Песня у тебя на входе странная, а так я в порядке, — я пожала плечами, мысленно проверяя мысли в своей голове. Прохождения игр вроде на месте, тысяча способов пройти первый уровень в Марио — тоже. Я помнила своё детство, я помнила Хинату и я помнила, что мы были в виртуальной реальности. — Так что это за место? — Что-то вроде входа на уровень в компьютерной игре — место, откуда начнутся твои приключения. Эта платформа нужна, чтобы создавать и удалять вещи, хотя и она необязательна, но так более стильно. Вообще, можно начинать откуда угодно, но для этого нужны привилегии админа… — она ткнула пальцем в компьютер. — Видишь эту стальную детку? Это терминал команд. Без авторизации доступны лишь некоторые, но администратор с лёгкостью может менять уровни доступа. — Так ты имеешь в виду то самое приключение, — я нахмурилась, подойдя к Джунко. — Даже с ограничениями, какой смысл в этом терминале? Думаешь, я попытаюсь выбраться в первый же день? — недоверчивая ухмылка. — Едва ли тебе представится такая возможность, — ответила она. — Я буду открывать разные части Академии с развитием игры, чтобы ученики не заскучали и их арсенал методов убийства постоянно пополнялся. Смотри внимательно, сейчас покажу уличную магию. Я подошла ближе, прищурившись. Так у меня не будет доступа к консоли с самого начала, но что потом? — Смотрю. — В общем: NW.MAIN показывает все доступные команды, NW.ADMIN даёт доступ к администрированию и NW.LOG показывает все действия, осуществлённые через терминал. В зависимости от твоего статуса, ты можешь увидеть также действия администратора, — она быстро вбила команду и экран запестрил текстом. — Команды админа позволяют точечно управлять игрой и, например, изменять внутреннее состояние ботов или делать их неуязвимыми. Это касается и аватаров игроков, так что сможешь протянуть себе руку помощи, если вдруг решишь устроить апокалипсис. — В зависимости от моего статуса, значит. А можно ли как-то дать себе привилегии админа или я админ по-умолчанию? — Админ может раздавать привилегии админа всем остальным. У ботов такой роскоши не будет, но я могу дать тебе преимущество, если хочешь. Я надула щёки: — Не нужно мне преимущество! В чём тогда смысл игры? К тому же, это боты, они по определению дают мне фору. — Я оснащу их очень сложным ИИ, способным с невероятной точностью имитировать поведение реального человека. — Даже если они не будут отличаться от реальных людей, — я пожала плечами, — от этого они не перестанут быть ботами и не станут лучше меня. — Ну, если они идентичны реальным людям, тогда в гипотетической игре на выживание ваши позиции равнозначны — учитывая, что ты не в курсе, что находишься в Матрице. Они будут состязаться с тобой в качестве людей — в этом магия искусственного интеллекта Альтер Эго, изобретения Чихиро Фуджисаки. — Погоди, — я непонимающе склонила голову. — Как это я не догадываюсь? — Знай ты заранее, что находишься в симуляции, это дало бы тебе нечестное преимущество из-за ассиметрии информации. — Согласна, но я ведь уже это знаю, так? Иначе зачем ты мне сейчас всё это рассказываешь? — Ну, рояль в кустах с виртуальной реальностью не заставит себя ждать ближе к концу игры, так что эта информация тебе наверняка пригодится! Так как это ВР, админы могут редактировать внутреннее состояние аватаров. Твои воспоминания постепенно вернутся — по крайней мере, так говорит Мацуда, и я склонна доверять ему в подобных вопросах. Более тщательная замена памяти возможна для тех, кто покидает ВР, но это уже совсем другая история. Джунко снова нажала несколько клавиш, и на экране появилась новая информация: ≫ NW.GAME.STATS (); CURRENT NUMBER OF AVATARS: 2 — Правильно ли я поняла. Ты как-то сотрёшь мои воспоминания об этом разговоре, чтобы у меня не было преимущества перед остальными. Затем, во время игры, ты вернёшь их? Разве тогда я не забуду что-то важное, помимо виртуальной реальности? Разве я не забуду тебя? — А ты не хочешь? Не можешь и дня прожить без мыслей о моей баснословной красоте и остром уме? Я поморщилась. — Могу. Но это не значит, что я хочу. — А, значит, ты ни о чём не жалеешь? — Джунко улыбнулась краем губ. — Не хочешь вернуться к своей не-отчаянной версии? Чтобы ты знала, мы запросто можем заменить твоё сознание на ИИ из НеоВорлда. Можем подкорректировать тебя и стереть любые следы ментальной травмы. Можем даже сделать образ персонажа из какого-нибудь дерьмового аниме, если хочешь. Возможности поистине безграничны… — Мы уже говорили об этом, — я спряталась за тенью капюшона. — Есть вещи, о которых я жалею, но вернуться назад — значит потерять весь накопленный опыт. Всё равно, что загрузить сохранение спустя тысячи часов игры. В этом нет смысла. Вернуться к старой версии себя — значит повторить историю. К тому же, весь смысл этой игры — доказать тебе, что моя личность достаточно хороша, чтобы не менять её на другую. Джунко улыбнулась, на этот раз тепло, даже снисходительно. Это такая высокомерная улыбка, с которой ты говоришь с ребёнком, который ещё не познал ужасную правду этого мира. — Так ты намерена победить? И кто же будет финальным боссом в этой длинной саге? — Финальным боссом? — я удивлённо моргнула. — На ум только ты приходишь, но я не знаю, с чего нам сражаться. — Ну, финал будет скучным, если нет какого-то крупного конфликта. Так ведь? — Ну… да? Ты снова что-то задумала? — Я всегда думаю, нет? — Да, но что на этот раз? Ты можешь сказать мне, — я фыркнула, — я всё равно это забуду. — Я ещё не всё распланировала для игры в ВР, так как пришлось лично контролировать происходящее в реальном мире — ты ведь не забыла, что завтра утром мы поставим школу на колени? Но я поразвлекалась с программированием ИИ, раз уж Чихиро сделал это простейшим занятием. — Всё ещё не могу поверить, что буду в виртуальной реальности, пока мир разрушает сам себя. Если я потеряю воспоминания, могут понадобиться недели, чтобы выиграть… мне страшно оставлять своё тело вот так. Хотя, думаю, ты будешь за мной присматривать? — Не совсем. Вообще-то я думаю присоединиться к тебе в игре, так как есть на кого оставить управление. У нас ведь два места для живых игроков. — И пропустишь апокалипсис в реальном мире? Ого. Вот этого я точно не ожидала. Конечно, в игре на выживание Джунко — серьёзный соперник, наравне с Изуру, но почему-то… почему-то меня это обрадовало. Даже если это что-то непривычное для меня, игра есть игра, и я не могла не желать самого серьёзного испытания. К тому же, если бы я одолела Джунко… Это ведь невозможно, да? — Присоединяйся, — кивнула я, подумав, как изменится моё отношение к ней без всех предшествующих воспоминаний. — Ну, посмотрим насчёт реального мира. Может, в ВР будет даже безопаснее, кто знает? Главное, что я всё подготовила. Внешний вид моего аватара — и твоего, и парочки других людей — уже запрограммирован, как трёхмерная модель в игре. Я даже повеселилась с генератором ИИ. Похоже на ведение дневника, только твой дневник — мощный, постоянно обучающийся интеллект. Круто, хотя вряд ли он достигнет моей гениальности. — А кто эти другие люди? Мацуда, Мукуро? — Все разработчики НеоВорлда. А Мукуро использует мой аватар. Чтоб я позволила ей испортить мою игру своей уродливой рожей… — Эношима поморщилась. — Кстати, я пригласила Комаэду, чтобы протестировать, как работает удача в виртуальной реальности. Результаты впечатляющие. Я не смогла сдержать усталый вздох. — Комаэду, серьёзно? Его удача и здесь работает? Трудно поверить, хотя его талант сам по себе невероятен. — Я пыталась отключить удачу программными методами, напрямую редактируя состояние его аватара, но это не помогло. Похоже, она превосходит по важности любые параметры! Когда пытаешься нанести ему урон, любой связанный с этим процесс начинает глючить. — Вау, — только и смогла сказать я. И этот парень каждый день жаловался, что его талант бесполезен. — Невероятно. Его же будет невозможно убить. Хотя я слышала, что его удача в равной степени приносит и неудачу. — Верно, если верить нашим тестам с лотерейными билетами. Ну, удача в этой игре не должна играть большой роли, так что волноваться тебе не о чем. — Наверное. Так кто из вас будет участвовать? Джунко посмотрела на меня, как на девушек из передачи «Снимите это немедленно». — С чего бы мне отдавать место в игре кому-то вроде него? Я не собиралась использовать его, кроме как в тестах. — А. Понятно. Тогда буду ждать, — я улыбнулась. — Посмотрим, как ты продержишься без своей драгоценной сестрёнки. — Надеюсь, всё будет в порядке, — она отошла от терминала и направилась к большой белой двери. — Пройдёмся. Посмотрим, что ещё тут есть. Я молча последовала за ней. Кажется, даже после продолжительной речи на общем собрании Джунко ничуть не устала. — Я вот задумалась после этого разговора… — начала она. В это время мы шли через белый коридор без текстур и видимого источника света, из-за чего объекты не отбрасывали тень и всё место выглядело сюрреалистично. — У каждой истории есть конец, но мы читаем не для того, чтобы до него дойти. В концовке прерываются все действия, уничтожаются ключевые сущности, и медиум, через который подаётся история, достигает своих естественных пределов. И есть развязка, кульминация — ключевая точка истории, когда напряжение достигает пика и разрешаются все или большинство сюжетных линий. Так, скажем, если взять историю Белоснежки, мы увидим, что развязка наступает, когда она оживает после отравления сексуальной Злой Королевой и женится на Принце. Нам говорят, что они жили долго и счастливо. В итоге, реальная концовка Белоснежки опускается, — с этими словами Джунко остановилась на лестничном пролёте перед пятым этажом. — Что я знаю сама — и с чем делюсь с тобой под большим секретом — в конце-концов Белоснежка упала с лошади, сломала бедро, получила заражение и скончалась спустя неделю. Это настоящая концовка. Моё чувство юмора настолько преобразилось под влиянием Джунко, что я едва сдержала смешок. — Ну. Чем дольше длится история, тем больше раскроется сюжет, так? И с этим же приходит риск ошибиться, направить его не в то русло. А ещё поэтому я не верю в Бога. Неважно, что будет после смерти, по крайней мере лично с тобой, — говорила я, остановившись на том же лестничном пролёте. — Ну, тебя может заботить твоё наследие, но если в итоге твой труп изнасилуют, а затем его съедят волки или ещё что-то… какая разница. Ты не это имела в виду, наверное, но такие у меня появились мысли, — я пожала плечами. — И это значит, мы подбираемся к кульминации нашей истории, верно? Так что ты имела в виду? Что главное — уничтожение мира, а не то, что будет после? Джунко тоже пожала плечами, продолжив подъём на верхний этаж. — Ну, понимаешь… история Белоснежки и не думала кончаться после развязки, вот и завершилась стрёмным и неприглядным финалом. Её жизнь продолжалась, но действие остановилось. Подумай только — это настолько идиотский опыт после всей драмы с яблоками и гномами, что люди даже не рассказывают о нём. Известна лишь интересная часть — та, что имеет ценность для потенциальной аудитории. Всё равно что сидеть в кино, когда начинаются титры, что я тоже считаю бесполезной тратой времени. — Закончить историю — само по себе искусство. Есть такое общее правило, применимое и к литературе, и к играм, и к кинематографу: начинай сцену как можно позже. С концовкой всё строго наоборот — не растягивай её, закончи как можно раньше. Смысл не в том, чтобы резко обрубить действие, а, как ты говоришь, не показать лишнего. И да, к вашему сведению, «Супер-Аналитик», — я усмехнулась, — в фильмах есть сцены после титров. Мы достигли последнего этажа Академии Надежды. Через дверь лестницы я видела, что вернулись текстуры на стены — которые теперь были голубого цвета — и вся картинка стала куда реалистичнее. — Вот я и задумалась: а какой будет кульминация твоей истории. Когда она закончится? Я нахмурилась, не добив последние пару ступенек. Трудно было вновь не думать о том, сколь скоротечной может оказаться моя жизнь. — Разве это не очевидно? Я даже называла нашу игру Величайшей, так что, либо я провалюсь, и тогда моя история закончится без вопросов, либо одолею всех, и это и будет развязкой. — Ну, пока ведь не ясно, какими будут правила, верно? Но правда в том… — Джунко ухмыльнулась, открывая дверь и проскальзывая в коридор, — …что игра давно началась. Я моргнула, чувствуя сердце где-то в районе пяток. — Что? А Джунко и не думала сбавлять ход, пробираясь через тёмные коридоры. Я едва не споткнулась, поспевая за ней, пока в голове пролетали мысли одна удивительнее другой. Что, если я уже давно нахожусь в виртуальной реальности? — Видишь ли, историю — твою историю — лучше воспринимать, как игру. Ты ведь «Супер-Геймер», как-никак, тебе комфортнее так думать. И вот, скажи мне. Когда ты играешь, что заставляет тебя продолжать? Если не считать любовь к определённым игровым механикам, вроде возможности стрелять в лицо людям доказательствами. — Много чего, — уклончиво ответила я, вздыхая и поднимая голову. Как обычно, было целым испытанием понять, что именно хотела услышать Джунко. — Моё желание победить, наверное. Я хочу добраться до конца и знать, что преодолела все испытания, которые поставила передо мной игра. — И как же ты собираешься победить в этой игре? Мы шли по нереально длинному коридору, в конце которого маячила серебристая дверь. — Ты ждёшь ответа, хотя сама сказала, что пока нет чётких правил. Значит, нет и условия победы. Но это игра на выживание, так что мне придётся убить кого-то. — Ну, в реальной жизни тоже никто не в курсе правил, но играют же как-то. — Ага, играют. Ничего при этом не делая, — я фыркнула, вспоминая свой опыт онлайн-игр. — Реальная жизнь больше всего напоминает ММОРПГ, и хотя в ней есть ПвП и ПвЕ события, большинство людей предпочитает заходить, только чтобы сидеть безвылазно в городе и общаться в чате. Глаза Джунко ехидно сверкнули. — Да ладно тебе, «Супер-Геймер». Ну, как ты победишь в игре в жизнь? Уже есть выигрышная стратегия? — Моя стратегия в жизни, — я с вызовом посмотрела на неё, — это играть в группе. Так уж получилось, что у нас есть общая цель, и я помогаю сопартийцу сокрушить этот мир. Я плохо ориентируюсь в реальной жизни, — пришлось признать очевидное, — поэтому для победы я следую за другим человеком. От этого человека я набираюсь опыта, пока есть возможность, и смотрю, куда меня заведут перипетии сюжета. Если в какой-то момент сюжет разонравится мне, я пойду своим путём. Если в какой-то момент я пойму, что узнала всё, что могла, то покину группу. И если в какой-то момент я потеряю нелогичные, но такие опьяняющие эмоции к своему сопартийцу… я предам его. На что Эношима широко улыбнулась. — Потрясающе! Вот теперь ты вошла в роль! Осталось только подкрепить громкие слова делом. И тем не менее, — её лицо стало серьёзным. — Ты действительно сможешь это сделать? Знаешь, были у нас моменты, когда я тебя проверяла, а потом были слёзы, чувства, вся эта ерунда. Теперь мне кажется, что я тебя обнадёживаю. Помнишь наш разговор на свиданке в том ресторане? — Помню. И кроме того помню, как ты сказала, что правила в игре — лишь набор инструкций, из которых можно извлечь свою выгоду. И ты абсолютно права. Я давно об этом думала. Правила нашей игры ещё не утверждены окончательно, так? — Джунко кивнула. — Тем не менее, способов победить немало. И раз уж в этой игре нужно убивать… не будет ли логично для «Супер-Геймера» играть на самой высокой сложности? Убить кого-то — да что там, убить несколько людей — слишком легко. Слишком очевидно. Как дорога в подземелье, которая ведёт прямиком к боссу, но обходит все тайные закоулки с сундуками и сокровищами. Путь к победе не должен быть таким очевидным. И поэтому, — я наставила указательный палец на Джунко, как герои игр и аниме, — я хочу заключить пари. Я выиграю эту игру, никого не убивая. Я не выберу лёгкий путь, но я выживу и найду иные способы выбраться. Хотя я многому от тебя научилась, я не воспользуюсь этими знаниями. Я хочу создать собственную историю, сыграть без подсказок и гайдов. Я хочу быть вне меты. — Впечатляюще, — Джунко всплеснула руками, — я могу это устроить. Тогда что ты хочешь в качестве награды за высшую сложность? — То, о чём мы говорили в тот день. Вся суть этой игры — проверить, верны ли мои методы и моя стратегия. Права ли я. Если нет, то я потеряю мою личность и стану кем-то другим. Если да, я хочу показать тебе тот другой путь, который мы обсуждали. «Обычный». Джунко чуть повернула голову, искоса глядя на меня, а её улыбка стала тоньше, более грубой. — И ты всё это делаешь ради какого-то там достижения? Плюс возможности убедить меня подумать о романтическом побочном квесте с тобой? — Ты называешь доказательство того, что я Величайший Геймер, а мой персонаж достаточно хорош сам по себе, всего лишь достижением? Я играю на победу. Ни больше ни меньше. — Твоя решимость достойна уважения. Так тому и быть. Играй на самой высокой сложности. Сломай эту игру. Выйди из неё победителем, — её глаза зловеще сверкнули. — Ведь я лично проверю тебя своими навыками и своим уровнем силы, что давно превзошёл девять тысяч. И я не буду жалеть проигравших, кем бы они ни были, — сказав это, Джунко толкнула дверь в биолабораторию. — Так что не промахнись пулями правды, сучка. Комната, вопреки говорящей табличке, походила на что угодно, только не на биолабораторию. Она была полукруглой, точно вылитой из металла, погружённой в полумрак. В центре — небольшой постамент, почти как в комнате с компьютером, но главное отличие — уютное алое кресло с устройством для головы, напоминающим открытый шлем. — Это комната стимуляции памяти, — объявила Эношима. — И… что она делает? — название было не самым понятным. — Даёт проигрывать сцены из памяти, как те флэшбеки, которые ты мне показала? — В точку. Это устройство может воспроизвести любое событие из твоего прошлого в мельчайших подробностях. Пригодится, раз уж ты потеряешь память. И… — она ухмыльнулась, — у него есть одна особенность. Как тебе затея внедрить в него ИИ, запрограммированный под меня? И это после «больше никаких флэшбеков». — Хм-м… я не уверена, что ИИ способен воспроизвести твоё сознание. Мир вообще не разорвёт от двух таких как ты? Оно вместо тебя будет в игре участвовать? — На данный момент у меня нет планов по участию этого ИИ в игре. Зачем, если я и сама могу? Он служит скорее цифровым дневником, туда я записываю свои многочисленные мысли. — Ясно. Хочешь ими поделиться? — А тебе на сегодня не хватило? — Это ты у нас решаешь, когда мне хватило. Эношима выдохнула, потягивая руки, запрокинув голову. Наконец, она разогнулась, и её лицо оказалось в опасной близости от моего. — В ближайшие дни весь мир увидит плоды наших трудов. Поверь мне, эти два дня покажутся тебе вечностью. — Как перед выходом новой игры. — Ну, вроде того, — она неопределённо махнула рукой, не отводя взгляд. — Здесь мы закончили. Потрать оставшееся время с пользой, подготовься морально. Главное помни… — она перешла на шёпот, — игра уже началась!

***

Шикамару тёр пальцами виски так, что впору было протереть там дырки. Он никогда не жаловался на свою способность обрабатывать информацию, и даже для него воспринять всё сказанное в последние полчаса было трудновато. Пальцы стратега, разорвав привычный думающий жест, забарабанили по полу: ему отчаянно не хватало доски с шоги для лучшего визуального восприятия. Нанами прокашлялась, виновато глядя на него. — Я столько за всю жизнь не разговаривала, как за последнюю неделю, — хрипло пошутила она. Нара кивнул — он тоже — и протянул руку с раскрытой ладонью. — У тебя не найдётся небольшого предмета? — Чиаки удивлённо наклонила голову. — Мне нужна доска для шоги, и чем идти в мою комнату, проще превратить в неё что-то. Ты ведь знакома с моими способностями. Геймер открыла на мгновение рот, пространно глядя на него и осмысляя просьбу. Она в порыве задумчивости поднесла руку ко лбу, после чего взгляд её прояснился. — Держи, — ответила девушка, протягивая ему свою заколку. Нара пожал плечами — и так сойдёт — принимая аксессуар. Он сжал заколку в руке, представляя во всех красках любимую доску с фигурками, подаренную отцом, и направил в предмет свою чакру. Странно, почему их учили в основном превращаться в других людей, но не превращать предметы. Да и вообще не акцентировали особого внимания на этой технике, пусть она и была идеальна для шпионажа. Можно превратиться в камешек и дать зашвырнуть себя на охраняемую территорию, можно пронести огромное оружие под видом хоть бы и той же заколки. Конечно, это требует немалых запасов энергии, но ведь риск оправдан, и для взрослого человека не составит труда поддерживать технику. Стратег облизнул губы, думая, что по возвращении должен обсудить этот момент с отцом. Затем он вспомнил, что ему некуда возвращаться. Прозвучал громкий хлопок, и в рассеявшемся дыме в его руке оказалось столь привычное на ощупь дерево. Чиаки не без уважения смотрела на всё это, пока Шикамару убирал в сторону нужные фигуры. На данный момент доска была пуста. — Только не говори, что хочешь сыграть, — рассеянно улыбаясь, пробормотала Чиаки. — «Игра уже началась», — ответил ей Нара, глядя исподлобья, подмечая малейшие изменения в лице, дёрнувшиеся брови и сузившиеся на мгновение зрачки. Чиаки закусила губу. — Просто я лучше пойму, что происходит, если представлю это в виде партии. Геймер кивнула, а стратег стал рассматривать фигуры. Посчитав в уме возможные комбинации, он усмехнулся себе под нос и повернулся к сидящей напротив девушке. — Ты ведь не знаешь правила? — Ну-у… — Нанами замялась, смущённо поправив повязку на голове. — Я всё же отдаю предпочтение компьютерным играм, а не настольным. Так вышло, что я много играла в электронные шахматы, но с другими известными играми не сложилось. Стратег кивнул, отбирая из набора семь разных фигур, и показал их Чиаки. — Играть не будем, но я объясню некоторые вещи для общего развития и чтобы ты понимала, о чём я буду говорить, — он взял в руки одну из фигур, протягивая геймеру. — Как ты видишь по иероглифу, — пояснил стратег, — это пешка. И это все мы — в глазах Джунко. И в твоих глазах. Нанами посмотрела на него так, будто он её ударил. Стратег не отводил взгляда, как и раньше впитывая эту реакцию. В уме он всё это время, разговаривая скорее автоматически, взвешивал поступки Чиаки, её слова и действия. Он собирался проанализировать все дни, проведённые в Академии, всё сказанное и невысказанное, чтобы узнать положение на игровом поле всех игроков — одноклассников — и, главное, свою позицию. Ведь с момента мнимой смерти Чиаки, он, хоть и верил ей, не мог до конца понять, должен ли это делать. Насчёт других ребят он не слишком волновался. Если в последней комнате на пятом этаже было какое-то устройство для воспоминаний, логично предположить, что они в это время ворошат прошлое друг друга. Иначе и не объяснишь, почему Хорокеу ещё не пришёл поинтересоваться, чем же это заняты Шикамару с Нанами и не убил ли один из них другого. Нет, определённо, с данным набором фигур убийство могла совершить лишь одна тёмная лошадка — Джунко, которая едва ли станет это делать, когда все они разбиты на группы. — Я не считаю вас пешками, — наконец, ответила Нанами. — Уже нет. Шикамару не стал с ней соглашаться или спорить, принимая пешку назад и взвешивая её на ладони. — Нас с детства учили, что ниндзя — инструменты в руках других. В руках феодалов, заказывающих убийство видного чиновника. В руках целых наций, ведущих войну друг с другом. Я привык к этой мысли, — закончил он, откладывая пешку. — Но точно так же, как в шахматах, шоги и жизни есть пешки, — он показал Нанами две другие фигуры, — есть и короли. И это — вы с Джунко, — с этими словами он, под дрогнувшим взглядом Чиаки, поставил королей на противоположные стороны доски. — Я не… — начала Чиаки, но Нара прервал её. — Не говори то, что будет расходиться с твоими действиями, — отрезал стратег. — Ты назвала Джунко ангелом, но сама взяла на себя роль Бога. Ты, — давил он, — решила, что имеешь право распоряжаться чужими жизнями. Я не говорю об убийствах — эта способность дана любому из нас — я говорю о созидании. По твоей вине, и ничьей другой, мы все оказались здесь, если верить твоим же словам. — Ты прав, но… — Нанами опустила голову, глядя на лежащую перед ней фигуру, — я хотела быть с Джунко, я хотела быть главным героем. Я никогда не хотела быть Богом. Чиаки прикрыла глаза и вздохнула, скрыв лицо в руках. Шикамару выжидал. Он потратил это время на то, чтобы в очередной раз абстрагироваться. Забыть о собственных пристрастиях и сосредоточиться на человеке перед ним. В данный момент он видел неподдельную реакцию, что только подтверждало его следующую мысль. — Это тоже верно, — кивнул стратег, сложив руки вместе. Едва Нанами подняла голову, он изменил жест, и его тень на полу ожила. В мгновение ока она сжалась, превратившись в тонкую иглу, и рванула к Нанами. Геймер не успела даже вздохнуть: тень чиркнула по её щеке, оставив короткую тонкую полосу, из которой выскользнула единственная капля крови. Шею геймера обвила сотканная из теней рука. — В тебе нет ничего божественного. Ты не Бог, — хладнокровно говорил стратег, пока геймер, распахнув рот, тщетно пыталась дышать, а её ногти царапали кожу в попытках поймать тень. — Ты чувствуешь страх, как и все мы. Ты чувствуешь боль, как и все мы. Ты можешь быть Богом там, снаружи, но здесь ты не отличаешься от нас. Столь же быстро, как началась его атака, Шикамару отпустил тень и разжал руки. Нанами откинулась назад, опираясь рукой о пол, и быстро дышала, глядя на него с первобытным испугом. Нара и сам едва отдышался: комбинировать две техники, одну из которых он только выучил, было легко лишь на словах. — Ты… прямо как Джунко, — просипела Нанами, — заходишь слишком далеко, чтобы показать свою точку зрения… — она громко закашлялась, а стратег вытер пот со лба. — Зато мы друг друга поняли. — Я знаю, что ты не убил бы меня, но, — Чиаки подняла дрожащую ладонь на уровень глаз, — инстинкты трудно перебороть. Нара кивнул. — Несмотря на это, в игре ты всё равно занимаешь особое положение, — он подвинул короля на вторую линию доски, — ведь она заканчивается с твоей смертью, как и партия в шоги. Поэтому вы с Джунко будете королями. Что же до остальных, — на доске одна за другой стали появляться прочие фигуры, — у них тоже есть своя роль. Ты знаешь, что у некоторых фигур, — он вновь поднял пешку и повернул её пальцами, — есть две стороны? — Теперь знаю. — В шоги, если фигура доходит до вражеского лагеря, — Нара очертил пальцем три последних линии доски, — она может перевернуться и стать сильнее. Таким образом, даже слабая пешка может изменить ход игры. И, — он усмехнулся, — если считать перевёрнутые фигуры отдельными боевыми единицами, то всего разных фигур четырнадцать. Как и нас, когда мы только попали сюда. — Может, поэтому Джунко хотела именно это число, — слабо улыбнулась Чиаки. — Странное совпадение. — Начнём с начала. Я немного нарушу правила, поэтому, подобно игре Джунко, в нашей версии шоги фигуры одного цвета будут убивать друг друга. И первым, — перевёрнутая пешка переместилась на место обычной, выбив её с доски, — выбыл Ред. Почему ты хотела, чтобы он попал в Академию? Чиаки прищурилась, не сводя глаз с пешки, теперь лежащей на полу. — Он был главным героем одной очень популярной игры. За ним закрепился образ молчаливого, но умного и храброго человека, всегда способного прийти на помощь, — прикрыв глаза, объяснила девушка. — Я думала, что он станет одним из лидеров нашего класса, не даст остальным пасть духом и… — она выдохнула, — что мне будет приятно победить его. — Но в итоге он был пешкой, как и Нами. Они послужили началом всего, что происходило здесь. Нами первая, — Шикамару коснулся перевёрнутой пешки, — поддалась желанию сбежать. И ты, — стратег вновь глянул на геймера, — ты говоришь мне, что побег не имеет смысла. Потому что снаружи нас ничего не ждёт. — Я… — она вновь запнулась, и Шикамару ждал, пока девушка подберёт нужные слова, — я не знаю, как вела бы себя на вашем месте. Ты так спокойно реагируешь, — голос Чиаки болезненно дрогнул, — и я не ждала от тебя истерик, но всё равно. Как ты можешь спокойно рассуждать о шоги, зная, что вся твоя жизнь до этого была ложью?! — Чиаки почти перешла на крик, и Нара видел, как быстро бьётся жилка у неё на шее. Почему-то он вспомнил уроки в Академии, где им рассказывали, насколько уязвимо это место. Он поднял фигуру слона и подбросил её на руке пару раз. Он не страдал амнезией, как Чиаки, и дословно помнил многие моменты своей жизни, особенно партии в шоги с отцом и учителем. Он помнил страх смерти, радость и горе, и всё это не могло быть ложью. — Даже если все мы — придуманные кем-то персонажи, это мало что меняет, — подброшенная им фигура, перевернувшись, упала точно на одну из клеток. — Многие верят, что существует некоторое божественное создание, придумавшее нас, и если задуматься, мы в похожей ситуации. Для нас выход из Академии — как смерть для обычных людей, а существование в её рамках — жизнь. Да, мы заперты, но также и люди заперты в своём мире, пусть он больше и разнообразнее. Я не знаю, как функционируют компьютеры, но если они настолько похожи на людей, то жизнь здесь ничем не отличается от жизни снаружи. Мои мысли — это мои мысли, и все мои чувства не могут быть ложью, потому что я их пережил. Все убитые в этой игре люди, — он убрал с доски перевёрнутую пешку, Нами, — тоже умерли по-настоящему. — Я думала об этом, — призналась Чиаки. — Я думала, что могу и сама быть придуманным кем-то персонажем, ещё когда находилась в реальном мире. И я думала, что для меня это ничего не меняет. Так что, наверное, я могу понять тебя, — она выдавила улыбку. — Ты это хотел показать мне партией в шоги? Нара покачал головой, передвигая фигуры на одну линию вперёд — теперь они ближе к вражескому королю. Подумав немного, он опустил средний и указательный палец на короля и слона. — Во время первого расследования мы с тобой вместе искали убийцу Реда. О чём ты думала тогда? Чиаки прищурилась, наморщив лоб. — Я думала, что мы не можем простить убийцу, но я не хотела казни — это слишком. И я думала, что все остальные должны жить, зная правду, потому что это единственно верный путь. Нара помнил своё удивление, когда тихая с виду девушка спокойно ходила мимо окровавленного трупа, размышляя об орудии убийства. — Тогда ты не помнила ничего, начиная с момента поступления в Академию, так? — Да. Как и все вы, я помнила, как вошла в эти двери, а затем — ничего. Стратег кивнул и передвинул фигуру дракона на место ладьи. — Следующим выбыл Саске. Скажи, откуда были все эти видео в Монокумабуке? — Твоя история, как и всех остальных, не закончилась на том моменте, который ты помнишь, — нахмурилась Чиаки, смазывая каплю крови на щеке. — Она развивалась дальше, и Джунко действительно показала, что вас ждало в будущем. Да и меня тоже, — она криво улыбнулась, — меня ждало дальнейшее пребывание в Академии. — Значит, поэтому я видел смерти отца и учителя, — тогда он не поверил, хотя и знал, что когда-нибудь в жизни это пришлось бы пережить. — А ведь всегда думал, что учителя добьют сигареты. — Ты тоже начал курить после его смерти. — Вот я дурак. Он не стал задерживаться на этих мыслях, сбрасывая с доски дракона. — Раз уж ты всё о нас знаешь, — неожиданно проговорил он, — чем бы закончилась наша с Саске история? Чиаки с шумом набрала в рот воздух, отвернувшись. — Ох… ну, Наруто стал бы хокаге, — Шикамару на этом моменте чуть не упал, — ты бы стал его главным советником, — у него дёрнулась бровь, — а насчёт Саске… — девушка нервно рассмеялась, — знаешь, это очень долгая история. — Как интересно я бы жил, — цокнул языком стратег. Он помотал головой — толку думать о будущем, которого нет — и опустил палец на перевёрнутого коня. — Вот ещё одна ключевая фигура — Комаэда. По твоим словам, Джунко не собиралась давать ему участвовать в этой игре. Геймер энергично кивнула, непонимающе глядя на коня. — Это очень странно. Я всё ещё не помню последние несколько дней перед попаданием сюда и, наверное, что-то изменилось в последний момент. Либо Джунко решила мне не сообщать. Когда мы закончим, — Нанами посмотрела на потолок, — нужно отправиться в комнату воспоминаний. Что-то подсказывает, что последние мои дни перед Академией я найду там. — Если Хорокеу и остальные ничего там не сломали, — геймер и стратег синхронно вздохнули. — У Комаэды всегда были его странности? — Джунко говорила, что у него деменция, — глядя на его удивлённое лицо, Нанами пояснила: — Это тяжёлое психическое расстройство. Комаэда в реальной жизни был моим одноклассником, и он и там рассуждал, какой он бесполезный, в отличие от остальных. Слушая её, Шикамару передвигал фигуры с линии на линию, а затем убрал две из них — серебро и золото. — Итак, Комаэда покинул виртуальную реальность, — объявил Нара, кивая на доску. — И если в виртуальной реальности лишь два места для настоящих людей, то в этот момент, — он передвинул вражеского короля, — Джунко оказалась здесь. Как и ожидалось, упоминание Эношимы оказывало на Чиаки странный эффект — будто её окатили холодной водой. — Тогда Комаэда обрёл все свои воспоминания, — объяснила Нанами, подняв фигуру коня и осматривая её. — В отличие от него, я поняла лишь то, что мы находимся в виртуальной реальности. Комаэда же, — она отложила фигуру, — узнал ваше происхождение. И если до этого он считал себя ниже всех по статусу, то теперь — наоборот. Вы стали для него мусором. И он, наверное, проводил время с Мио, потому что хотел узнать, на что способен искусственный интеллект. И если он так заинтересовался ей, — она облизнула губы, — значит, пришёл к тем же выводам, что и мы. — И это подводит нас к очередному важному этапу игры, — заключил стратег, передвигая фигуры ещё на одну линию вперёд. — Момент, когда мы узнали про виртуальную реальность, а ты узнала правду о нас. Это привело к тому, — перевёрнутая стрелка столкнула с доски свою обычную версию, — что Ритцу стала убийцей Люси. И именно поэтому ты пыталась остановить Люси в тот момент. Именно поэтому ты не могла ничего рассказать во время Суда. И, — в этот момент его глаза сверкнули, — поэтому ты изменилась. — О чём ты? Нара наклонился чуть ближе, глядя Чиаки в глаза, и заговорил медленнее и тише обычного. — Я наблюдал за тобой во время Суда, и в тебе не раз мелькало что-то от Комаэды. Теперь я знаю, что это было, — Нанами сглотнула. — Ты тоже смотрела на нас сверху вниз. Шикамару убрал перевёрнутую стрелку с доски — теперь на ней осталось всего шесть фигур. — Мои первые мысли наверняка были схожи с мыслями Комаэды. Тем более, я помнила слова Джунко о том, что все другие люди — живые или придуманные — лишь боты, и им не сравниться с такими, как я. Но ещё во время Суда я поняла, что ошибаюсь, — Нара не сводил с геймера глаз, передвигая на следующую линию четыре фигуры. Позади остался лишь король. — Это то, что мы сейчас обсудили. Даже если вы считаетесь созданным компьютером интеллектом, мне кажется, что вы такие же живые люди. И что всё это неважно. Я знаю, что заключила с Джунко пари, но даже не будь его, я не смогла перешагнуть бы через одного из вас, только чтобы, — она моргнула, болезненно прищурившись, — только чтобы быть рядом с ней. И в этот момент Нара улыбнулся, ведь это всё, что он хотел услышать. Так же, как их прошлое уже ничего не значило, прошлое Чиаки тоже осталось в ином мире, и он не мог судить её, даже увидев ту окровавленную комнату. Ему неведомо было, что происходило в голове у геймера. Действительно ли она приняла их и саму себя. Знал он одно — Нанами не врёт ему. Теперь вражеский король стоял на предпоследней линии доски. Прямо перед ним — их король, Нанами, и по бокам её окружили оставшиеся четыре фигуры. Одну за другой, стратег начал переворачивать их. — Теперь мы находимся во вражеском лагере и, согласно правилам шоги, фигуры меняются. Так же, как и мы изменились, пережив несколько убийств. Мио, — он перевернул стрелку, — Касуми, — перевёрнутое серебро, — Хорокеу, — перевёрнутая ладья, — и я, — он перевернул слона, ставшего лошадью. Чиаки пару мгновений смотрела на деревянные фигуры. — Если я правильно поняла правила, — пробормотала она, — то из этой позиции король может атаковать наши фигуры, но и мы можем атаковать короля. — Верно. И будь это реальная партия, мы бы выиграли, но, — его палец опустился на вражеского короля, — это совсем другая игра. Одно ты заметила верно — теперь вражеский король под угрозой. Находясь в непосредственной близости от него, наши фигуры больше не будут убивать сами себя, они сосредоточатся на одной цели. Что, в таком случае, остаётся делать королю? Чиаки подняла вражеского короля с доски и поднесла его к глазам. Нара знал, что она поняла его мысль — геймер и сама не раз намекала, что Джунко может совершить последний ход в этой игре. Теперь они знали, что Эношима находилась в этой же школе, и многие тысячи возможных вариантов свелись к одному. — Джунко нападёт на одного из нас. Нара пришёл к тому же выводу. Он взял второго короля и сжал в кулаке. — Несмотря на то, что эта игра закончится только с твоей смертью, она не станет нападать на тебя, — объяснил он. — Иначе это перестанет быть игрой. С её любовью к Судам, она наверняка захочет устроить последний, самый тяжёлый Суд, на котором всё и решится. Нанами сглотнула. В этот момент все фигуры исчезли, обернувшись дымом, исчезла и доска. Последняя фигура — король — стала заколкой, которую держал Шикамару. — И что нам тогда делать? — в голосе Нанами звучала плохо скрытая тревога. Шикамару пожал плечами, разминая затёкшие конечности и хрустнув мышцами шеи. — Есть несколько вариантов. Мне нужно ещё немного подумать, пока ты будешь в комнате воспоминаний. Ты ведь туда сейчас пойдёшь? — Чиаки кивнула. — Ладно. Держи, — он протянул ей заколку, но девушка неожиданно покачала головой. — Оставь себе, — она усмехнулась, — как символ этого разговора. Нара удивленно посмотрел на неё, а затем уставился на заколку странной формы. Он знал, что девушки сентиментальны, но настолько? Хотя, если уж признаться самому себе, он разделял её чувства. Наверное, поэтому в следующую секунду он развязал повязку с символом родной деревни на руке. — Тогда ты тоже возьми, — теперь пришёл черёд Нанами таращиться на него, — отдашь, когда всё это закончится. Геймер медлила. Несколько секунд она колебалась, а затем осторожно, точно обращалась с хрупким предметом, взяла бандану у него из рук и повязала себе на шею. — Знаешь, если бы это действительно была компьютерная игра, мы бы этим подписали себе смертный приговор. — Почему? — Когда люди делают что-то подобное, — она коснулась рукой металлического символа на ткани, — то один из них умирает. Так драматичнее. — А знаешь, что ещё драматично? Они резко обернулись на голос стоящего в дверях Монокумы. Тот лениво опирался о дверной косяк, и Нара запоздало подумал: он так увлёкся разговором, что мог не замечать директора всё это время. — Тебе чего? — устало бросил стратег, поднимаясь на ноги. Нанами последовала за ним. — О, я помешал чересчур длинной экспозиции? — ощерился медведь. — Прошу, не обращайте на меня внимание, я подожду! Шикамару потянулся, хотя внутри он не был столь же расслаблен. Если Монокума здесь, то либо Джунко уже совершила свой ход, либо собиралась это сделать. С другой стороны, пусть им и необходимо присутствие всех для обнаружения тела, это наверняка произошло бы и без вмешательства Монокумы. Нет, ему было нужно что-то другое, и как обычно он не торопился раскрывать все карты. — Ну? — выпалила геймер. — Что ты хочешь от нас? Монокума замер на несколько секунд, после чего достал откуда-то из-за спины раскрашенный праздничный колпак. Напялив его на голову, директор с той же ловкостью выхватил хлопушку и взорвал её, осыпав пол конфетти. Геймер и стратег прохладно смотрели на всё это. — Я пришёл вас обрадовать, детишки! — рассмеялся Монокума, и несмотря на всё самоубеждение, Нара похолодел. И даже он не ожидал дальнейших слов директора. Вскинув лапы вверх, Монокума захохотал, как умалишённый, а затем радостно объявил: — Через двадцать четыре часа эта игра закончится!