Академия Надежды

Касуми с самого начала понимала: объяснять их нелёгкую историю Реду и Нами придётся именно ей. Ещё до того, как Шикамару предложил свой план, она ловила на себе болезненные взгляды навигатора. И когда Нами отворачивалась, сама пловчиха задумчиво смотрела ей в спину. Наверное, и навигатор это понимала, ведь те несколько секунд, пока Касуми пробиралась сквозь толпу, та следила за одноклассницей, затаив дыхание. Ред оказался неподалёку, и пловчиха негромко позвала его. — Касуми, что здесь происходит? — он рассеянно улыбнулся и поправил свою кепку. Касуми молчала, глядя себе под ноги и пытаясь найти нужные слова. Они были — где-то внутри неё, внутри того комка в горле — но наружу так и не шли. — Эй, ты в порядке? Она быстро кивнула, выдыхая, и в ту же секунду увидела взмах руки. Нами жестом попросила удивлённого Реда замолчать, а сама в упор посмотрела на Касуми. Их взгляды наконец-то встретились. Пальцы пловчихи сжались в кулак. Нами зеркально повторила это. Она не лгала тогда, на общем собрании, сказав, что отпустила свой гнев. Да и с самого начала она куда меньше злилась на подругу, чем на саму себя. Хотя ей и не довелось услышать всю историю Нами, она в глубине души знала, что у той нашлись веские причины совершить убийство. Это не оправдание, да и ничто в мире не могло им быть, но Хорокеу верно сказал совсем недавно — ради близких людей ты готов пойти на обман. Может, и на убийство. И Нами сделала это из эгоистичных побуждений. Девушка усмехнулась: забавно, что грубые слова Хорокеу подчас оказывались столь точными. А в следующую секунду Касуми окутало непонятное тепло. Она подняла голову. Нами прижимала её к себе, и на мгновение ей снова вспомнился Хорокеу. Эти объятия были слишком похожи на него — грубые, но такие искренние. Касуми провела рукой по спине одноклассницы, спокойно улыбаясь. Вскоре они обе отстранились, и всё это время Ред смотрел на них, чуть прищурившись. Касуми, как могла, оттягивала момент, когда придётся рассказать ему правду. Она знала: он достаточно умён, чтобы прийти к очевидному выводу, но проблема не только в смерти Реда. Куда сложнее признаться кто его убил. — Ты можешь рассказать, почему мы снова здесь? — хрипло попросила навигатор. — Я не знаю, что за лапшу нам вешал на уши этот дебил со сцены, но ты ведь в курсе, правда? — Он не дебил! — возмутилась покрасневшая пловчиха, отчего двое ребят синхронно вздрогнули. — То есть он дурак, конечно, но не дебил… — Ты вроде недолюбливала его, — почесал затылок Ред, а Нами кивнула. — Он какой-то наглый и чуток злой. Напоминает мне одного человека. — Точно-точно, а ещё он шумный, хотя тут все такие! Касуми скрестила руки на груди и надула щёки. Конечно, в первые дни она действительно считала Хорокеу хвастливым дурачком, но… может, это и были лучшие его качества. — Он хороший, вы просто ничего не знаете, — отмахнулась она, вконец смутившись. Ред пожал плечами, переглянувшись с навигатором. — Как скажешь. Так что здесь происходит? — зевнул он. — Я себя чувствую, будто пару недель проспал. — А ты как себя чувствуешь? — Касуми повернулась к Нами, чуть понизив голос. — У тебя ничего не болит? Она слишком хорошо помнила крики во время казни, чтобы думать, будто смерть стала для Нами такой же лёгкой и незаметной, как и для первого погибшего. Побледневшие губы девушки были ярким подтверждением. — Уже нет, — уклончиво ответила она. Касуми кивнула: обе не желали продолжать эту тему. Она закусила губу и покосилась на Хорокеу, который что-то с жаром объяснял Йо и Зоро, на Саске и Натцу, на дежурившего возле них Шикамару. Она вздохнула. — В этой Академии творятся странные вещи, — начала пловчиха, — и я могу вам рассказать, но вы наверняка мне не поверите. С этим не сталкивался ни один из нас. — Ну, мы сталкивались с «Домом 2», — робко поднял руку Ред. Рука Касуми, в свою очередь, поприветствовала её лицо. — Арсеус, я не об этом! — Кстати, да, а что за чушь нёс Хоро-Хоро? — едва они миновали скользкую тему убийства, Нами вернулась к своей привычной персоне. Касуми даже скучала по её скептичности и меркантильности. — Что это за шоу такое? Нам заплатят за участие? — Он это на ходу придумал, — закатила глаза Касуми, проглотив все плохие слова в адрес своего друга. — Как я уже говорила, в этой Академии творятся необъяснимые вещи, и он не хотел вас пугать. Поэтому мы и решили поговорить с вами лично. — «Мы»? — Ред снова прищурился, и в его голосе прозвучало знакомое любопытство человека, который всюду совал свой нос и вечно натыкался на неприятности. Или это была ревность? Нет? Нет. — Ладно, я всё-таки расскажу, — вздохнула Касуми, приготовившись упереться в стену непонимания. — Вы помните, как Монокума собрал нас в первый день и сказал, что мы должны убивать друг друга? — Да. — Помним. — Так вот, — она сделала паузу, пока Нами тщательно рассматривала деревянный пол, — убийства произошли. И их было несколько. — Подожди, но ведь мы все… — Ред запнулся и потёр пальцем подбородок, — ох… Понятно, кажется. И мы снова здесь, потому что?.. — В этом и загвоздка, — Касуми развела руками, — если не вдаваться в подробности, мы находимся в другой реальности. Тут всё ненастоящее, даже если таковым кажется. И мёртвые… мёртвых можно воскресить. Рот Реда медленно принял очертания покебола, а Нами просто недоверчиво смотрела на неё. Навигатор собиралась что-то сказать, но в итоге стала оглядываться и щипать себя, морщась от боли. — Я бы не поверила, — нахмурилась она, — но это хоть какое-то объяснение произошедшему. И поэтому, может, нас до сих пор никто не нашёл. Касуми энергично закивала и ткнула рукой в сторону Хорокеу. — В итоге выживших осталось всего пятеро — я, этот дурачок, Шикамару, Мио и Нанами. Сегодня мы пришли на «выпускной», как сказал Монокума, но вместо него он поставил лимит времени и оживил всех вас. Ред оглядел её с головы до пят и тихо присвистнул. — Вот зачем ты так разоделась. Даже на девушку стала похожа, — пошутил он, отчего Нами и Касуми дружно побагровели, а пловчиха вспомнила, почему Хорокеу нравится ей больше. — Знаешь ли, девушка в любом наряде остаётся девушкой! — вспыхнула навигатор, возвышаясь над бедным тренером. Тот вжал голову в плечи и виновато улыбнулся, отступая на пару шагов. — Понял, не прав! — он поднял руки, глядя на разъярённых одноклассниц. — Ладно, допустим, мы все в другой реальности. Я не помню никаких убийств, значит… — он посмотрел на свои руки, а затем поднял голову и взглянул на Касуми, — меня убили первым? Она медленно кивнула, изо всех сил стараясь не смотреть на Нами. Ред тоже кивнул, как будто удовлетворённый ответом, но через секунду последовал очередной вопрос. — А кто меня убил? — невинно поинтересовался тренер. Касуми облизнула губы, отвернувшись, пусть ей и хотелось увидеть, как отреагирует на это навигатор. Остальные молчали, и пловчихе пришлось сдаться. — Ты правда хочешь знать? — переспросила она, не глядя на товарищей. — Ты ведь понимаешь, что это не совсем моя тайна? Может, человек, который это сделал, не хотел бы тебе рассказывать. Может, он раскаивается. — Ну, — Ред поправил кепку, и теперь чёлка ещё больше скрывала его глаза, — если этот человек действительно раскаивается, пусть хотя бы поговорит со мной. Лицо Нами не выражало никаких эмоций, и Касуми даже позавидовала её выдержке. Навигатор положила парню руку на плечо, фальшиво улыбаясь. — Наверное, этот человек сам подойдёт к тебе, когда решится, — ободрила его она. Ред улыбнулся краем губ. — Ты права, наверное. Кстати, Нами, а кто тебя убил? Касуми едва не поперхнулась. Эти его невинные вопросы! Она знала, что Ред иногда выглядел глупым и рассеянным, но на деле он обладал острым умом. Пусть тренер не достиг высот Шикамару, он умел выпутываться из самых разнообразных ситуаций и сокрушил многих благодаря своей изобретательности. Она подумала, что он уже угадал своего убийцу, просто не подавал вида, предоставив Нами возможность признаться. А эти вопросы только делали хуже. Нами вспотела, как мороженое над жерлом вулкана. — Э-э-э, меня тоже убили! Но я тебе потом расскажу, мне сейчас не хочется вспоминать, — затараторила она и огляделась, желая сменить тему. Тут ну очень кстати подвернулся Хорокеу, и улыбка Нами из фальшивой превратилась в ехидную и понимающую. — Слушай, — она наклонилась к пловчихе и заговорила тоном, с которого начинались любые женские посиделки, — а ведь он тебе нравится, да? Касуми с Хорокеу практически встречались, но она ни с кем это не обсуждала, так что удар Нами попал прямо в цель. Забыв обо всём на свете, девушка покраснела, жалея, что не может спрятаться за каким-нибудь головным убором. Ред заинтересованно смотрел на неё, не говоря ни слова. — Н-ну, немного… то есть да, нравится, — Касуми переходила с писка на шёпот, пока её голос, наконец, не выровнялся. — А тебе какое дело! С чего ты взяла вообще?! Нами расплылась в сладкой улыбке и толкнула её локтем, подмигивая. — Да уж меня не обманешь. Ах, этот «дурачок»! — она передразнила пловчиху. — Ты сама себя слышала? Тут только Зоро не понял бы, в чём дело. Ну, ты же мне расскажешь, как там у вас всё прошло, ага, да? Пусть её жутко смущала мысль поделиться с кем-то этими чувствами, Касуми понимала, что ей давно не хватало близкой подруги. Некоторые вещи Хорокеу просто не мог понять, а они с Нами действительно были близки, пока не… Касуми помотала головой, отгоняя эту мысль, но увидев разочарованное лицо Нами, тут же кивнула. К счастью, на помощь ей пришёл Шикамару, который уже секунд десять выразительно смотрел на неё, подзывая к себе. Мог бы и вслух сказать, между прочим. — Слушайте, мне нужно отойти ненадолго. Поговорите пока между собой? — она задержала взгляд на навигаторе, и та кивнула ей. А затем кивнула ещё раз, словно соглашаясь с невысказанным вопросом. — Да, мы с Редом должны кое-что обсудить, — вздохнула Нами, подталкивая пловчиху вперёд. — А ты передавай привет своему парню! — Он не… уф! Вокруг Шикамару уже собрались остальные ребята, включая Хорокеу, и теперь Касуми смотрела на него, изучая знакомые от и до черты лица. Разговор с Нами и Редом навёл её на странную мысль, которая стала осязаемой с тех самых пор, как Монокума пообещал им долгожданную свободу. Смогут ли они с Хорокеу быть вместе за пределами виртуальной реальности?

***

— Хоро-Хоро, если будешь так часто ругаться, ни одна девушка тебя не полюбит, — рассмеялся Йо, едва сноубордист спрыгнул со сцены на пол спортзала. — К твоему сведению!.. Даже после идиотского поступка Йо, отношение Хорокеу к другу не сильно изменилось. Вот они на расстоянии вытянутой руки, и единственное, что Юсую хочется делать — это по привычке надувать щёки и вступать в перепалки. Он поднял указательный палец вверх, собираясь похвастаться, но что-то передумал. Да и Йо посмотрел так понимающе, как только он умел. Чего не скажешь о Зоро. — Что за чепуху ты нёс, а?! — крупная ладонь мечника опустилась промеж торчащих волос Хорокеу, придавив к земле, а сам Ророноа наклонился на уровень его роста. Теперь массивная челюсть двигалась прямо перед лицом Юсуя, брызгая слюной: — И где этот маленький удачливый засранец? У меня к нему тоже пара вопросов. Хорокеу мрачно прищурился. Пусть он затеял этот разговор, чтобы избежать драки, на секунду ему захотелось врезать Ророноа. Напомнить, что такое личное пространство. Наверное, Йо приметил знакомый взгляд — поэтому его худая рука проскользнула между двумя угрюмыми лицами, оставив на лбу Зоро смачный щелбан. Мечник обиженно развернулся, побагровев, а Йо спокойно развёл руками: — Что? Я думал, вы играете. — МЫ НЕ ИГРАЕМ! — проорали двое, а у Хорокеу вообще при упоминании игр начала яростно дёргаться бровь. В ту же секунду он выскользнул из-под лапы Зоро, заняв более комфортную позицию на почтительном от него расстоянии. — Так ты ответишь, голова-ледышка? — процедил мечник, снова делая шаг вперёд. У Хорокеу сжались кулаки. Иной раз он отнёсся бы ко всему этому спокойнее, но когда Зоро агрессивно требовал объяснений, которых Юсуй дать пока не мог, это как-то выводило из себя. Да ещё Йо со своей улыбочкой. Нет, если у кого и были вопросы, то у Юсуя. — Погоди вообще, голова-трава! — завопил сноубордист, притягивая Йо ближе за футболку. Тот даже не изменился в лице. — А вот вы мне ничего объяснить не хотите. Что за херня с Комаэдой? Придумали мне тут «гениальный» план и ведёте себя, будто ничего не произошло?! Зоро тут же притих, и они оба посмотрели на Йо. Асакура рассеянно разглядывал свои сандалии, то и дело порываясь зевнуть. Лишь когда сноубордист хорошенько его встряхнул, шаман поднял руку и почесал затылок. — Ну… раз уж мы здесь, и я не вижу Комаэды, — он улыбнулся, — ты, наверное, и так знаешь всю историю? Ой, а Люси как ушла?.. — Ты мне тут зубы не заговаривай! — подобно Зоро минутами ранее, теперь уже лицо Хорокеу маячило в сантиметрах от Йо. Эффект, правда, был нулевой. — Ага, знаю я вашу историю. Ты с чего-то решил помочь этому мудаку Комаэде, в итоге он ещё и Зоро убил, а нам пришлось его отпустить. Так он и помощь не привёл! — Да, Йо, какого хрена?! — нашёлся неожиданный союзник в лице мечника. Теперь уже две разъярённых морды нависали над сжавшимся Асакурой. — Ты вроде говорил, что у тебя всё распланировано, а он меня в спину ударил! Реально в спину! Йо повис на своей футболке и молчал, даже когда гневные тирады прекратились. Он о чём-то сосредоточенно размышлял. Затем он мягко дотронулся до руки Хорокеу. — Отпусти, пожалуйста, Хоро-Хоро, — подчёркнуто вежливо попросил Асакура. Тут бы Юсую вспылить ещё сильнее, но что-то в глазах Йо заставило его подчиниться. И заодно вспомнить увиденную раз в Монокумабуке картину. Он был уверен, абсолютно точно уверен, что тогда Монокума показал ему Йо. И хотя правдивость «предсказаний» всё ещё находилась под большим вопросом, испугался в тот раз Хорокеу по-настоящему. Он это даже Касуми не рассказывал, но с тех пор всё больше укоренился в одной странной мысли. Йо далеко не такой миролюбивый, как кажется. И пока Асакура потягивался и зевал, Хорокеу через всю толпу поймал взгляд ещё одного человека, который бесил его одним своим присутствием. Он увидел задумчивую Нанами. Она стояла, прислонившись к дверям спортзала. Забавно, но теперь Йо напоминал ему именно геймера: внешняя тихость и даже странность, под которыми скрывались те ещё демоны. — Я подумал, что мы снова здесь благодаря Комаэде, — протянул Йо с глупой улыбкой. — Разве нет? К тому же, вас никто не заставлял его отпускать. Об этом Хорокеу старался не думать. Но ведь правда, почему Монокума решил внезапно окончить игру? Если бы из-за правила про пять человек, он бы не увиливал так после Суда. Но… Нет, это не мог быть Комаэда. — Хочешь сказать, Комаэда оживил тебя, Нами и остальных? — фыркнул Зоро. — Так просто не бывает. Ты же этот, шаман? Вы и мёртвых поднимать умеете? Последнюю фразу Зоро произнёс с плохо скрытым интересом. Даже после потери руки, Хорокеу ещё не видел его таким слабым, как сейчас. Мечник не стал ничего объяснять, но Хорокеу и так понял, ведь и у него был человек, которого он хотел вернуть любой ценой. К сожалению, шаманы не способны на такое. Впрочем… нет. Знал он одного, который игрался с воскрешением. По нескромному мнению Юсуя, лучше смерть, чем такая призрачная и безвольная жизнь. Но как сказать Зоро, что они бессильны, не начиная заранее обречённый на провал разговор о виртуальной реальности? — Я вам честно скажу, — он опустил голову и солгал, — я не знаю, как и почему вы ожили. Может, и правда есть люди, которые способны на такое. Я уверен, что если мы дождёмся окончания таймера, то выберемся отсюда и сможем это понять. Он не смотрел на Зоро, прекрасно понимая, что даёт ему ложную надежду. Эта надежда — как все они поняли за последние недели — неизменно вела к отчаянию. Чем сильнее надежда, тем сильнее отчаяние. Это придумала Джунко, и это работает слишком хорошо. Но если это успокоит Зоро и даст им шанс прожить последние несколько часов в стенах школы, не устраивая драк и новых убийств… Зоро угрюмо хмыкнул. — Ясно. — Я бы хотел извиниться. Это мгновенно отвлекло и Юсуя и Ророноа от мрачных мыслей. Йо извинился так спокойно и неожиданно, едва Зоро закончил говорить, что оба парня приоткрыли рты от удивления и переглянулись. — Чё? — выразил общее мнение мечник. В ещё более неожиданном развитии событий, Асакура вытянул руки по швам и наклонился, будто встретил посреди улицы Императора. — Мне очень жаль, что я поддался эмоциям и не посоветовался с моим близким другом, — это, как понял Хорокеу, было адресовано ему. — И мне жаль, что из-за моих действий пострадал Зоро. Простите меня, если сможете, — говорил он, глядя в пол. — Я думал, что поступаю, как лучше, но… иногда самый лучший путь — не самый правильный. И чтобы как-то загладить вину, — он выпрямился, с улыбкой глядя на Ророноа, — я бы хотел помочь тебе с рукой. — А ты и это можешь?! — мечник уставился на него с недоверием, но ярким огнём в глазах. Асакура помотал головой. — Не я. Но если нас и правда отпустят, когда эти часы подойдут к концу, то там, снаружи, я помогу тебе сделать протез, — он беззаботно рассмеялся и сложил руки за головой. — Я знаю одного замечательного доктора! Хорокеу побледнел, и его, дитя Севера, бросило в холод. — Т-ты имеешь в виду… — Нашего друга Фауста, конечно! — Да он же сумасшедший! — Зато доктор хороший. Зоро смотрел на Йо с робкой надеждой, как и на Хорокеу, когда тот сообщил ему о возможности воскрешения. Мечник дёрнул обрубком и схватился за него здоровой рукой. — В смысле, как деревянную ногу, только руку? — пробормотал он, и Йо убеждённо замотал головой. — Нет, мы сделаем тебе настоящую искусственную руку! — он показал ему большой палец. — Ты сможешь держать ей меч и сражаться, как и раньше. — Настоящую… искусственную?.. Зоро выглядел ещё глупее, чем обычно. Да и неудивительно: за пару минут ему наобещали с три короба всего, о чём он только мечтать мог. Хорокеу не знал, чувствовать ли ему облегчение или волноваться о том, смогут ли они исполнить свои обещания. Хотя реальное обещание ему и дал только Йо. — Только на это могут деньги понадобиться, — забормотал Асакура. — Ну, Анна что-нибудь придумает. — Если нам нужны деньги, я знаю, у кого их достать! — оживился Зоро, тыкая пальцем в спину Нами. Удивительно, как навигатор его не услышала. — Вот у этой женщины талант к навигации! Она деньги находит, как по компасу! Она та ещё стерва, конечно, но… — Анна что-нибудь придумает! — повторил Йо, удовлетворённо кивая. — Не знаю, кто эта Анна, но что-то мне есть захотелось. А тут столы накрыты. Сечёшь, Асакура? Если ты и правда собираешься быть мечником, тебе нужно больше питаться. — Ты говоришь прямо как Анна! — Да кто такая эта твоя Анна?!.. А Хорокеу всё пятился от них, смахивая пот со лба. Он уже давно заметил, как ему сигналили Касуми и Шикамару, так что разговор очень кстати свернул от всех неудобных тем в пользу вечных потребностей в мясе. Сноубордист не собирался спускать глаз со своих подопечных, но ближайшие полчаса (именно столько, по его прикидкам, будет опустошать столы Зоро) можно было ни о чём не волноваться. — Ой, а куда Хоро-Хоро делся? — Не шовоши с нашытым штом! — Да это ты с набитым ртом говоришь! З-Зоро, осторожно, там кость!.. — Кости полезны для костей! Юсуй тяжело выдохнул, видя, как рядом с Шикамару стоит разглядывающая его Нанами. День предстоял долгий.

***

Прошло около часа отведённого Монокумой времени. Уход Нанами и Шикамару маскировали, как могли. Некоторых учеников даже не пришлось отвлекать — они, следуя привычке везде находить приключения, занимали себя сами. Некоторых удалось занять разговорами. Если речь и заходила о стратеге с геймером, Хорокеу ехидно ухмылялся и «по секрету» намекал на что-то неприличное. Тему развивать не стали. Мио и Ритцу вели себя тише остальных. Первые полчаса их вообще никто не видел — девушки схоронились за сценой, укрылись занавеской и навёрстывали упущенное. Затем, когда излишне любопытная Нами обнаружила музыкантов, им пришлось отрабатывать свои должности. Бас и барабаны — та ещё комбинация для вечеринки, но музыка помогла расслабить зал ещё больше. Если присмотреться, Ритцу большую часть выступления внимательно изучала динамики на сцене. Вроде бы и Мио рядом, и опасность, как все уверяют, миновала, но барабанщице это не мешало. А ещё, и это заметила только Акияма, Ритцу играла в разы тише обычного. Ещё тише последнего раза в музыкальной комнате. Там, где раньше ключом била неуёмная энергия, а ритм неровно бежал впереди паровоза, нашлось странное спокойствие. Как у неопытного певца, что стыдится своего голоса и боится его повысить. Саске упрямо жался в углу спортзала, разбрасываясь презрительными взглядами. Несмотря на всё это, к нему с завидным упрямством лез Натцу. То еды принесёт, то начнёт с умным видом обсуждать играющую музыку, то про туалет спросит. Диалог не клеился, но обоих это, кажется, устраивало. Йо, Хорокеу и Зоро съедали всё, нажитое непосильным трудом. Причём Касуми хитренько пододвигала сноубордисту именно те блюда, которые готовила она, а если тот хвалил что-то из еды Мио, натянуто улыбалась. Зоро жаловался на отсутствие алкоголя, хотя Касуми готова была поклясться, что они его по приказу директора выставляли. Нами украдкой прятала бутылки под чужим стулом. Ред сторонился любых жидкостей и уж тем более алкоголя, вежливо отказавшись от предложения Нами. Сама навигатор, набравшись храбрости, во всём ему призналась. Храбрости нашлось так много, что помимо правды об убийстве тренера, она поведала ему и немало других, от которых Ред то краснел, то рвался девушке помочь. После душещипательной истории о детстве Нами, пиратах и сборе денег ради спасения множества жизней, Ред заверил одноклассницу, что простил её. Позднее их увидела Мио за той же занавеской. Оставшиеся песни игрались как-то неловко. Удивительно быстро спортзал охватило спокойствие. Удивительное и для того, как обычно проходят выпускные, и для всей их ситуации. Тройка «выживших» записала успех на свой счёт — в их интересах было не допустить очередной драки или ещё какого странного происшествия. Остальные, возможно, были слишком рады скорому освобождению и второму шансу в жизни, чтобы задавать неудобные вопросы. И тут в спортзал проскользнул Шикамару. Дверь громко хлопнула, но музыка и мирная атмосфера помогли стратегу слиться с толпой. Разве что Саске покосился на одноклассника, выглядывая из-за плеч Натцу. — А Нанами где? — тут же поинтересовался Хорокеу, сытый, довольный, а потому чуть менее хмурый. Но и он напрягся. Шикамару поднёс к глазам фотоаппарат и сделал снимок сноубордиста. — Ты был в моей комнате?! — воскликнула Касуми, узнавая вчерашнюю находку. Нара не ответил, сфотографировав и её тоже. Он выхватил две карточки из полароида, продолжая свою фоотоохоту. — Ты охренел? — Юсуй загородил стратегу проход, разминая кулаки. На звуки конфликта и Зоро оторвался от тазиков с салатами, навострив уши. — Что ты делаешь? — Фотографирую, — вздохнул стратег и закатил глаза. — Слушай, я тороплюсь, тебе обязательно устраивать сцены сейчас? Хорокеу опешил от такой наглости, да и вообще неожиданного поведения. Они с Касуми переглянулись, и объяснение их не устроило. — О, смотри, какой плакат я нарисовала, — мило улыбнулась пловчиха, беря стратега под руки и уводя его в сторону от других одноклассников, — не хочешь и его сфотографировать? Да хочешь, конечно. Может, и объяснишь нам, чем вы с Нанами занимаетесь? — шёпотом добавила она, прищурившись. — И ты был в комнате Касуми! Зачем? Ты час назад говорил, что фотоаппарат бесполезен, — поддержал её Юсуй. — И я не волнуюсь за эту психованную, — подчеркнул он, — но ты оставил её наверху совсем одну? А как же Джунко, которая по школе бродит?! Стратег издал вымученный стон и потёр пальцами переносицу. Оглядевшись, он сделал снимок выступающих на сцене Мио и Ритцу, после чего устало посмотрел на шамана. — Я обещал ответить на все вопросы, когда вернусь, но планы поменялись, — торопливо объяснил Нара. — Нанами всё ещё наверху, и чем больше вы меня задерживаете, тем большей опасности она подвергается. Да, я оставил её там, потому что есть более важное дело. — И какое это? — недоверчиво прищурился Хорокеу. — Фотографии на память? Да к твоему сведению, они забирают души лю- — Точно! — к полнейшему удивлению Касуми кивнул стратег. — Забирают души. Ты почти прав. Слушай, у меня есть план, но я не могу сейчас ничего рассказать, — он красноречиво покосился на камеры под потолком. — Всю информацию, которую получите вы, получит и тот, кто следит за нами. Понятно объясняю? Ребята с большим сомнением посмотрели на камеру, затем на стратега и друг на друга. Всё это происходило под крики Ритцу со сцены — барабанщица пыталась общаться с залом. — Ты помнишь, чем наш последний план обернулся? — в словах Хорокеу не было агрессии, только осторожность человека, который устал наступать на грабли. — Ты умный, конечно, но тоже ошибаешься. Почему бы нам не подождать? — Юсуй махнул рукой, показывая на галдящих одноклассников. — Все расслабились, никто не дерётся, мы можем закончить уже всё это. Шикамару сделал ещё несколько снимков — на этот раз Натцу и Саске, а также Зоро и Йо. Он упрямо замотал головой. — Ты правда думаешь, что нас просто так отпустят? — спокойно произнёс стратег, выискивая кого-то в толпе глазами. — Нет, стой, сформулирую иначе. Такая возможность есть, но нет гарантии. Я пытаюсь гарантировать наше выживание. И у меня мало времени, и поэтому я взял фотоаппарат из комнаты Касуми, не спросив вас, за что извиняюсь, — он вежливо склонил голову. — А теперь скажите, где Нами и Ред? Только не говорите, что они сбежали. Касуми оглядела спортзал, нервно сжимая и разжимая кулаки. Хорокеу тоже молчал, вмиг став мрачным и серьёзным. Шикамару напомнил им, что надежда на Монокуму — верный шаг к отчаянию. Только это был самый простой выбор. К тому же, убийство просто не могло произойти, когда почти весь класс собрался в одном месте. Если не брать в расчёт Джунко, конечно. Или всё же могло? — Короче, я пойду с тобой, — резюмировал Хорокеу. — Послежу за Нанами, пока ты выполняешь свой великолепный план. — Исключено, — парировал Нара. — Во-первых, остальные скоро поймут, что мы сбегаем из спортзала, и тоже захотят. Во-вторых, — его глаза сверкнули, — Нанами — это приманка. — Что? — Касуми отступила на шаг. — О чём ты? — Она интересует Джунко больше, чем мы все вместе взятые. Если организатор этой игры, Джунко, выйдет из тени, чтобы совершить финальное убийство, — с холодной решимостью вещал Нара, — мы разоблачим её на Суде и положим конец всему. Если она не пойдёт на такой риск, у меня будет козырная карта в запасе. Твоё присутствие, Хорокеу, не даст нам возможности поймать Джунко за руку. — Мы что, просто пожертвуем Нанами?! — шёпотом возмутилась пловчиха. — Да что с тобой такое, Шикамару? Ни одна из жертв нам не помогла до этого, и я хочу, чтобы мы все выжили. Тем более, когда остальные вернулись… — Касуми, не спорь, — Юсуй улыбнулся краем губ. — Если только Нанами умрёт, я не против. — И ты туда же? — она нахмурилась. — Я сама пойду, раз вы оба такие глупцы. — Касуми, — Нара понизил голос, — как я уже говорил Нанами, эта «игра» напоминает мне шоги. И в конце любой партии приходится идти на риск. Я готов пожертвовать одним человеком, если это спасёт целый отряд, но этот выбор сделал не я. Это — выбор Нанами. Она прекрасно понимает, что сейчас вы, — он развёл руками, — находитесь в безопасности, а мы играем со смертью. А Джунко играет с нами. И всех это устраивает. Если ты вмешаешься, это может полностью перекрыть нам путь к освобождению. А теперь говори, где Нами и Ред. — Мио их за сценой видела, — ответила подошедшая Ритцу с бутылкой в руках. Басистки рядом с ней не оказалось. Шикамару задержал на барабанщице взгляд на пару секунд, после чего коротко кивнул и быстрым шагом направился к занавесу. Ритцу, утирая пот со лба, сделала несколько крупных глотков минералки и оглядела друзей. Касуми покраснела, сжав кулаки, а Хорокеу хмуро смотрел в противоположную сторону. — Вы поссорились, что ли? — протянула барабанщица. Шикамару быстро нашёл незадачливую парочку. К слову, они и так собирались выходить, поэтому визит стратега им ничуть не помешал. Почти трезвая Нами приобняла смущённого Реда за плечи и принялась позировать перед камерой, но быстро разочаровалась, когда узнала, что Шикамару требовался всего один снимок. Собрав полную коллекцию изображений одноклассников, Нара почти бегом покинул спортзал. Касуми порывалась идти следом, но Хорокеу крепко держал её за руку. Оба молчали. Ритцу быстро наскучило наблюдать за ними, и она побежала искать свою подругу, чтобы предложить той сыграть ещё пару песен. — Слушай, Мио. Где-то десять минут спустя они сидели на сцене, свесив ноги, и голова Акиямы по привычке лежала на плече Ритцу. — М? — У меня, — барабанщица замолчала на секунду, закусив губу, — предчувствие плохое. — Что случилось? — басистка выпрямилась, с сомнением посмотрев на одноклассницу. Та ничего не ответила, сухо рассмеявшись. Она взъерошила волосы на затылке, оглядывая спортзал. Еды почти не осталось, так что Хорокеу развлекал большую часть ребят игрой в «Мафию». Касуми, точно постовой, дежурила у двери, нервно шагая туда-сюда и нервируя Саске. Все то и дело поглядывали на часы. — Да нет, всё хорошо. Как-то слишком хорошо. Такое ощущение у меня в последний раз было перед тем, как Люси… — Тайнака прищурилась, опустив голову. — Знаешь, забудь. Я просто накручиваю себя. — Это не твоя вина. Я уже говорила тебе. — Знаю. Что-то странное промелькнуло в глазах барабанщицы. Она обернулась и посмотрела на электронные часы, ведущие обратный отсчёт. Затем она повернулась к Мио и протянула к ней свою руку. Мио послушно взяла её, сплетая пальцы между собой. Её рука нашарила пустоту. Она подалась вперёд, царапая ногтями деревянную сцену, будто пытаясь найти застрявшую между досками монетку. Она смотрела вокруг, пытаясь понять, что происходит. Но Ритцу не было. И всех остальных не было. Во всём огромном зале остались только Хорокеу, Касуми и сама басистка. — Ритцу?.. — зашептала она. — РИТЦУ! И пусть отведённые Монокумой пять часов не прошли, обратный отсчёт замер.

***

Холодный осенний ветер подгонял меня, Киригири и всю её свиту на пути к новому зданию Академии. Пахло свежим дождём и гниющей листвой. Пахло отчаянием. Я постоянно смотрела по сторонам и ловила на себе косые взгляды тройки охранников. Кёко уверенно шагала вперёд. Мысли были разные. Что, если меня увидит кто-то из одноклассников? Что, если мимо фонтана в этот момент совершенно случайно пройдёт Изуру? Хотя его отношение ко мне стало ясно ещё в нашу первую встречу. Но куда волнительнее этих вопросов был другой. Где Джунко? Я не верила, что мой арест станет для неё неожиданностью. Особенно, если она знала о моём провале — она всегда всё знала. Я уже давно размышляла о том, как решение оставить флешку с отпечатками пальцев аукнется мне, и долго ждать не пришлось. Конечно, только дурак не заметил бы мою причастность к недавним преступлениям. Киригири не была дурой. Плечи детектива напряжены. Она обернулась в мою сторону, но прочесть эмоции на её лице оказалось ещё труднее обычного. Не знаю, что она чувствовала. Я и в своих-то чувствах до конца не разобралась. С одной стороны, было даже приятно потерять контроль над персонажем и посмотреть, как развернутся события без моего участия. С другой — я не могла отделаться от мысли, что арест станет очередным испытанием. Если меня остановит что-то столь элементарное, все мои слова и действия до этого окажутся глупым бахвальством. Но где же всё-таки Джунко?.. Мы прошли мимо уже знакомой парковки. Все пять секунд, что машины были в моём поле зрения, я ждала. Надеялась. Сейчас одна из них взорвётся — это и будет моим шансом на побег. Сейчас. Мы поднялись по ступенькам на входе, а взрыва всё не было. Только моё сердце решило разорвать грудную клетку, постепенно учащая свой бег. Если в первые минуты после задержания я ещё не могла поверить в происходящее, как в неожиданный сюжетный поворот, то теперь меня прошиб пот, и осознание сдавило лёгкие. Нестерпимо хотелось развернуться и сбежать, но даже будь я «Супер-Атлетом», вряд ли обхитрила бы трёх профессионалов. Да и толку? Куда мне податься? Джунко… если бы рядом была Джунко… Но рядом были только охранники и девочка-детектив. А где-то вдалеке, но в то же время слишком близко, слышались крики студентов резервного курса. И звуки, от которых мне стало не по себе. Я закусила губу, пока мы проходили примерно тем же маршрутом, как в день моего допроса. Все мои мысли рано или поздно сводились к Джунко. Я ведь поступала по её указке, почти всегда, а единственный раз, когда она предоставила мне свободу действий, я едва не завалила весь план. А ещё меня подстрелили. А ещё я сама — в драматичной попытке улучшить итоговый счёт — ранила себе руку. Величайший геймер, ничего не скажешь. Меня так разозлила собственная беспомощность, что эмоции отразились на лице. Даже Киригири, удостоившая очередным коротким поворотом головы, слегка приподняла бровь: её встретил полный ненависти взгляд, полный отчаяния от слепой надежды на другого человека. Кажется, она приняла его на свой счёт, ведь больше детектив не оборачивалась. Мои кулаки в наручниках сжались. Тихо зазвенела цепочка. Если я отсюда и выберусь, то своими руками. Я думала, что меня поведут к директору, будто провинившуюся ученицу, но мы свернули в незнакомый мне коридор на втором этаже. Удивительно, но в здании было абсолютно пусто. Обычно при поимке преступника государственной важности ждёшь, что все будут стоять на ушах в очереди на допрос. Не в этот раз. Может, уже поздно, и остальные отправились по домам? Нет, вряд ли. У меня была идея, где задействовали большую часть сил Академии, но проверить это не представлялось возможным. — Сюда, — я едва расслышала тихий голос Киригири, которая показывала на одну из дверей. Она покопалась в связке ключей и открыла нам путь в небольшую комнату, явно оборудованную для совещаний. Это напомнило мне длинный стол, за которым мы сидели, слушая план Джунко по захвату мира. Только здесь стол был маленьким, да и квадратных метров на комнату явно пожалели. Я усмехнулась — это куда больше похоже на место для допросов из медиа-культуры. — Мне позвать директора и остальных? — уточнил белобрысый парнишка, наименее устрашающий из троицы охранников. Он выглядел так, будто это его первый день на работе. — Не стоит, Сатоши, — детектив покачала головой, присаживаясь на стул. — У них сейчас и так дел по горло. Пока я ещё занимаюсь расследованием и могу допросить преступницу без лишнего давления и посторонних глаз. Верно? — загадочно добавила она, улыбаясь краем губ. — Вы правы, госпожа Киригири! — осенило его, и девушка поморщилась от такого обращения к себе. Я взяла это на заметку. — Тогда я подожду в коридоре, если вы не против. Киригири медленно кивнула и незаметно для него выдохнула, когда Сатоши хлопнул дверью. Ну, не самый глупый поступок — откуда им знать, вдруг армия моих соратников решит неожиданно напасть. К слову об армии… — Директор занят резервным курсом, так? — прямо спросила я. Если да — мне это наверняка на руку. По крайней мере, с одной Киригири справиться проще, чем с кучкой взрослых, которым только и нужно, чтобы спихнуть на меня всё, начиная от убийств студсовета и заканчивая обвалившейся недавно в коридоре стеной. Кёко молча достала из ящика стола несколько папок, раскладывая их перед собой в неведомой мне последовательности. Один из охранников за её спиной прищурился и недвусмысленно посмотрел на меня. Я поняла: только присутствие Киригири останавливало их от того, чтобы буквально выбить из меня признание. Интересно. Насколько же на самом деле отчаялась верхушка Академии? — Вряд ли имеет смысл это скрывать, — вздохнула Кёко, поглаживая пальцами свои перчатки. — Да, сейчас вся Академия занята проблемой резервного курса. — Я едва заметно улыбнулась, что не укрылось от зорких глаз детектива. — Тебя это радует, верно? Всё идёт по твоему плану. Я едва не расхохоталась. Абсолютный, величайший детектив, Киригири Кёко, считает меня виновницей всего произошедшего? Остановите Землю, я, пожалуй, сойду. Может, Джунко была о ней слишком высокого мнения. Мой полный презрения взгляд Кёко сочла утвердительным ответом. Она вздохнула — в очередной раз — и подозвала оставшихся охранников к себе. Её слова были такими тихими, что их смысл я уловила лишь в тот момент, когда два хмурых лба покинули комнату, оставив нас наедине. Нас — это меня, Киригири и положенный перед ней пистолет. У меня с некоторых пор были не лучшие отношения с огнестрельным оружием, так что я почувствовала, как кожа бледнеет на пару оттенков. — Не волнуйся, — сообщила Киригири, заводя предохранитель, — я не собираюсь его применять. Просто мой отец слишком заботлив, чтобы оставить меня без средств самозащиты. Она задумчиво разглядывала пистолет, а я прищурилась. Для закрытой в себе девушки Кёко уж больно любила рассказывать всем о своих отношениях с отцом. Или это такая попытка снять напряжение в нашей беседе? В любом случае, я не давала себя обмануть. В те минуты меня охватило странное чувство. Я отчётливо осознала, что мне всё равно. Плевать. И на Киригири, и на этот допрос, и на мою собственную судьбу. Это даже не отчаяние, которое приносило с собой немало ярких эмоций. Это опустошение. За каких-то полчаса я устала, перегорела, и часть меня хотела выложить Киригири всю правду, лишь бы это поскорее закончилось. Но перед этим я собиралась узнать, о чём же меня спросит «Супер-Детектив». — Чиаки Нанами, — сказала Кёко, собрав несколько бумаг в одну стопку и прямо посмотрев на меня. — Ты обвиняешься в организации убийства школьного совета Академии Надежды. Ответь мне честно, верны ли эти обвинения? Что-то изменилось в голосе Кёко. Если до этого она будто пыталась прощупать меня, играть по моим же правилам, да и вообще играть, то теперь передо мной выросла какая-то огромная стена. Кёко заменили на беспристрастного робота. Это и есть профессионализм детектива? Невиновный на моём месте ответил бы без промедления, но я и не собиралась играть в невиновность. Меня бы не привели сюда столь бесцеремонно, не будь у Киригири веских доказательств хоть какой-то моей причастности. Впрочем, вопрос был сформулирован иначе. Организовала ли я убийства школьного совета? — Нет, — спокойно и чётко сказала я. Не знаю, какого ответа ждала Киригири, потому что больше ни единой эмоции не отражалось на её лице. Она коротко кивнула. — Очень хорошо. Тогда как ты думаешь, почему мне выдали ордер на твой арест? Она скрестила руки на груди, а я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Теперь мне нужно ей что-то рассказывать, а затем она найдёт противоречие в моих словах и использует это, как улику? Киригири, может, и детектив с большим стажем, но я — геймер с большим стажем игры в детективы. — Не знаю. Может, тебе понравился мой чай? — я улыбнулась, двинув сведёнными за спиной руками. — Боюсь, сейчас я не в том положении, чтобы тебя угостить. Киригири вздохнула, потерев пальцами лоб. Неужели она надеялась, что всё будет так просто? У неё вообще есть опыт допросов? Судя по тому, как она говорила с Кузурью пару дней назад, в этом деле Кёко не была таким уж «супер» учеником. — Ты думаешь, что если всё отрицать, тебе это сыграет на руку, — задумчиво кивнула Кёко, разговаривая будто с самой собой. — Боюсь, что разочарую, — она похлопала по толстой стопке бумаг. — У меня уже достаточно улик, чтобы приговорить тебя если не к пожизненному, то к продолжительному заключению. И речь идёт не о двух и не трёх десятках лет. Тут уж не мне решать, — её взгляд упал на одну из бумаг, в которой я узнала запись моего прошлого допроса. — Вы пытаетесь меня напугать, госпожа Киригири? Как я и ожидала, официальное обращение не прошло незамеченным. Киригири нахмурилась, но со свойственной ей сдержанностью быстро взяла себя в руки. — Отнюдь, — она покачала головой и снова убрала непослушную прядь волос, — я просто хочу, чтобы ты понимала, в каком положении оказалась. Сейчас твой единственный шанс получить снисхождение — это сотрудничать со следствием. — Я скептически усмехнулась. — Мы знаем, что у тебя были сообщники. Если ты расскажешь нам о них, обо всех своих планах и методах, обещаю, ты отделаешься куда легче, чем если продолжишь играть в крепкого орешка. Мы в упор смотрели друг на друга, и я не собиралась сдаваться её самоуверенности. Сотрудничать со следствием, значит? Это и правда напоминает игры. Но, в таком случае, они цепляются за единственную ниточку. Одно это заставит меня молчать. — С чего мне помогать вам, если я всё равно окажусь в тюрьме? Вы настолько отчаялись? — безумно улыбнулась я, подаваясь вперёд. — Хотите посадить невинного человека, лишь бы закрыть дело и поставить галочку в своём портфолио? Удачи. У вас всё равно не может быть против меня доказательств. Последняя фраза возымела хоть какой-то эффект: Киригири приподняла бровь и сплела пальцы рук перед собой, опираясь на локти. Ни дать ни взять — Икари Гендо. — Почему ты так уверена, что у нас нет доказательств? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Потому что я — не та, кто вам нужен, — я подмигнула ей, упиваясь временной безнаказанностью. Если уж и проигрывать, то с музыкой. — Я не присутствовала при убийствах в школьном совете. Если не веришь мне, спроси камеры наблюдения. Кёко коснулась пальцем подбородка, принимая задумчивый вид. — О, интересно. Ты знала, что кто-то стёр все данные с камер того дня? — Моя улыбка стала шире. — Этот кто-то запустил вирус в сеть Академии. А ещё этот кто-то… — в глазах Киригири мелькнуло нечто, заставившее даже меня вздрогнуть, — неаккуратно оставил на месте преступления отпечатки пальцев. Подумать только, для столь масштабного события — ошибка новичка. Не знаешь, кто бы это мог быть? Я не подала виду, но от её слов меня бросило в жар. Я понимала, чьи это отпечатки пальцев, только как об этом узнала Киригири? Ей ведь нужны образцы моих собственных отпечатков, чтобы провести сравнение. Мои зрачки расширились против воли, и я осознала, что в тот день Киригири приходила ко мне с одной единственной целью. — Кажется, ты наконец-то поняла, — заметила детектив, показывая один из файлов. На нём, разумеется, были фотографии оставленной в серверной флешки. — Когда ты столь любезно дала мне камеру, я получила все необходимые данные. Представь моё удивление, когда они полностью совпали с отпечатками преступника. Хочешь сказать, ты ничего не знала о вирусе? И не имела никакого отношения к взрыву машины моего отца? Может, ты просто заблудилась в новом корпусе в тот день? Я опустила голову на мгновение, но не позволила себя сломать одной единственной улике. Конечно, я ждала этого. Ещё с того самого дня я думала, что по неосторожности вписала своё имя в протокол расследования. Только много ли даст Киригири и остальным эта информация? — Ты права, я знала о вирусе, — Кёко удовлетворённо кивнула, всё так же внимательно глядя на меня. — Но как это делает меня организатором убийств? Или вы действительно решили посадить первого попавшегося под руку человека? Киригири забарабанила пальцами по столу, не спуская с меня глаз. Я почувствовала, как начинают затекать руки, и повела плечами, пытаясь как-то облегчить боль. Детектив будто и не обращала на это внимание. — Верно, одной этой улики было бы недостаточно, — легко согласилась Киригири, и стук её пальцев стал немного быстрее. — Недостаточно даже для того, чтобы насильно задержать тебя. Но ты здесь. Мы обе замолчали. Я опустила глаза и прищурилась, разглядывая разделяющую нас поверхность стола. Что-то было неправильно во всём этом. Киригири просто не могла связать меня с убийствами: для этого нужны веские доказательства, а на специально запущенном в сеть видео были вырезаны и я, и Мукуро. Может, она пытается обмануть меня и добиться признания? Нет, она права — ордер на арест не могли выдать просто так. Что же ещё указывало на мою причастность? Вся цель тайной операции в тот день — уничтожить последние улики, последние записи, которые уличали меня в содеянном. Если только… Я не смогла сдержать удивления, побледнев ещё больше и резко вздохнув. Медленно подняв голову, я увидела спокойный взгляд Киригири. Она не улыбалась. — Нанами. У следствия нет сомнения, что ты принимала самое активное участие в произошедших убийствах, — девушка достала один из файлов, к которому был прикреплён диск. На нём стояла дата. Та самая дата. — Твой вирус действительно уничтожил все записи с наших камер, но, — она подвинула диск ближе ко мне, — один из учеников Академии смог восстановить данные. — Чихиро Фуджисаки, — пробормотала я, на что детектив кивнула. — Да, один из моих одноклассников. С ним связана очень странная история, — Кёко откинулась на стуле, скрестив руки на груди. — Видишь ли, он сказал, что вирус был написан им самим, поэтому он и смог восстановить данные. Чего не смог вспомнить Фуджисаки, так это того, как он его писал. Академия уверена, что кто-то стёр очень маленькую часть его памяти. Тебе что-нибудь об этом известно? Впервые за долгое время я совершенно искренне покачала головой, переваривая услышанное. — Нет. Это наверняка сделала Джунко — она рассказывала мне, что они с Мацудой исследовали стирание памяти. Ещё бы, ведь иначе заказчика вируса было бы легко проследить. Странно другое. Если она так хорошо замела следы, то почему не предусмотрела, что Фуджисаки сможет восстановить данные? Я сжала зубы, отводя взгляд. Нет, Джунко предусмотрела и это. Она знала, должна была знать, что это произойдёт. И всё это вело к одному очень простому выводу. Выводу, который я отказывалась принимать. — Могу я узнать, — я услышала свой дрогнувший голос, — что было на этих записях? Киригири помедлила, но взяла в руки один из листов, на котором я узнала изображения того дня. На всех фотографиях, помимо ребят из студсовета, был только один человек. — Ты, — просто ответила детектив. — Фуджисаки удалось восстановить запись с одной единственной камеры — к сожалению, он не всесилен. Остальные данные вирус, скажем так, удалил особо тщательно. Я замерла, похолодев всем телом. Как мне ни хотелось сбежать от реальности, все улики Киригири указывали на меня. Это, в свою очередь, указывало на вывод, который стал единственно возможным. Именно эта фраза прозвучала следующей из уст детектива. — Тебя предали, — тихо сообщила Кёко, — так мне кажется, по крайней мере. По словам Фуджисаки, вирус не мог оставить часть файлов возможными для восстановления просто так — кто-то сделал это специально. Я не вижу причин, почему ты стала бы подставлять саму себя, тем более, что ты отрицаешь все обвинения. Сейчас самое время признаться, если ты действовала не по своей воле, если тебя каким-либо образом шантажировали, и за всем этим стоял кто-то другой, — она наклонилась ближе ко мне, доверительно глядя в глаза. — Боюсь, Нанами, у тебя нет другого выхода. У тебя должны быть сообщники, один из которых решил действовать за твоей спиной. На моём языке вертелось всего одно имя. Оно звучало в голове весь вечер, как мольба о помощи. А теперь, наверное, этого человека стоило проклинать. Эношима Джунко. Где-то в глубине души я всегда знала, что это произойдёт. Что когда я перестану быть ей полезной, Джунко избавится от меня. Только… я всё равно ей верила. Не потому, что я плохо знала её, но Джунко любила повторять одну резонную вещь: она не стала бы тратить на меня столько времени и сил просто так. Действительно, для всех этих заданий можно было выбрать любую пешку, от которой избавиться куда проще. Что же она задумала на самом деле? — Восстановление данных закончили сегодня утром, — продолжила детектив, видя моё молчание. — Кроме того, у нас есть и другие косвенные улики против тебя. — Я подняла голову, опустошённая. Что ещё они могли узнать? Зачем, Джунко? — Мы опросили твоих одноклассников, чтобы доказать твоё алиби. Ни один из них его не подтвердил. Никто из опрошенных нами, а их, поверь, было немало, не видел тебя спящей под деревом в день убийств, как ты заявляла. Один из ребят, — она наверняка говорила о Кузурью, — сообщил, что в тот вечер ты сидела на скамейке на территории Академии. Ты была взволнована и явно ждала кого-то. Как раз перед началом собрания. Но и это не всё, — бесстрастно вещала Кёко. — Я не могу раскрывать подробности, но мы получили анонимное сообщение. Оно тоже указывает на твою причастность к делу. Приславший его человек обладает такой информацией, которая доступна лишь одному из твоих сообщников. Я повторю это ещё раз, Нанами: тебя предали. Я прикрыла глаза, обречённо сгорбившись. Все мои сомнения по поводу намерений Джунко развеялись за считанные секунды. Она и правда подставила меня. Только вот зачем? Если она могла уничтожить все данные, если Академия могла сбиться с ног в поисках ответственного, зачем давать им такую жирную подсказку? Если я не понимала этого, наверняка в планах Джунко скрывался более глубокий мотив. Может, это был самообман, но я не могла поверить, что она предала меня лишь ради собственной безопасности. Нет. Мы — Киригири и я — всё ещё бродили в темноте. И сейчас я предстала перед выбором, который мог полностью изменить сюжет моей игры. — Я не… — Если ты собираешься и дальше отрицать свою причастность к убийствам, дослушай до конца, — снова шелест листов. Киригири достала очередной файл, и я посмотрела на него, но ничего не увидела. Я дрожала. Я почти плакала. Мне хотелось сбежать. — Это правда, что президент школьного совета может созвать экстренное собрание. Это правда, что администрации Академии было известно о подозрительных учениках. Однако эта информация засекречена. Он просто не мог о ней узнать. Он не мог приказать тебе созвать остальных, ты сделала это сама. К тому же, он всегда делал это лично. Если, конечно, — Кёко снова посмотрела на меня, добавляя всё больше стали в свой голос, — он не был одним из твоих сообщников. Я сглотнула. И правда, был ли смысл это отрицать? Вряд ли она врала насчёт записей — слишком складно всё получалось, да и улик против меня предостаточно. Я знала, что Киригири интересует не столько моё признание, сколько новый след. Мои «сообщники», как она выразилась. Кажется, детектив и не подозревала, что это я была чьей-то сообщницей. Видя моё замешательство, Киригири тяжело вздохнула. Она отложила стопку файлов, помедлила немного, облизнув губы. После чего её рука скользнула к одной из перчаток. Я следила за всем этим, чувствуя, как глаза щиплет от слёз. — Нанами. Я хочу, чтобы ты поняла кое-что, — она была ещё серьёзнее обычного, но теперь в её стальном голосе на мгновение прорезалось тепло. — Сейчас только я могу тебя защитить. Ни ты сама, ни твои друзья или одноклассники, ни даже школа. Точнее… — она улыбнулась краем губ, — ты можешь защитить себя, если расскажешь мне всю правду. И тогда я помогу тебе. Я клянусь, что сделаю всё в моих силах, дабы облегчить твоё наказание. Все улики указывают на то, что ты была организатором, но мне кажется, что за этим стоял кто-то ещё. Кто-то более могущественный, чем ты или я. Если у меня будут эти показания, твоя судьба ещё может измениться. Её пальцы поддели край перчатки, а затем остановились. Она смотрела на меня и выжидала. Я потянулась, чтобы вытереть слёзы, но помешали наручники. На столе появилось несколько капель. Чем больше я думала об этом, тем более очевидным казалось решение. Один из главных принципов компьютерных игр — чем выше риск, тем больше награда. Неужели я прошла через всё это на пути к истинной концовке, чтобы в последний момент струсить? Чтобы получить концовку, которая и так была в моём распоряжении с самого начала? Чтобы предать то, во что я верила — пыталась верить — на протяжении долгого времени? Я не знала, в кого превратилась после знакомства с Джунко. Добропорядочная староста? Нет. Убийца? Да, точно. Я была убийцей и я была геймером. И, наверное, у меня были и другие характеристики. Я точно не была предателем. — У м-меня не было сообщников, — нетвёрдым голосом ответила я, сглатывая один за другим комки в горле. Эта фраза сломала меня ещё больше. Я почувствовала, что осталась совсем одна. Джунко, за спиной которой я всегда была скрыта от администрации, пропала. Подставила и предала меня. Может, мне на самом деле стоило довериться Киригири? Я не знала. Я правда не знала. — Ты не можешь доверять мне, — тихо признала Кёко. — Наверное, ты думаешь, что я добуду нужную мне информацию и тоже избавлюсь от тебя. — Я сдавленно всхлипнула — она подобрала слишком точное слово. — Это не так. Ты права, Академии куда проще повесить все убийства на тебя и закрыть дело. Именно по моей просьбе мы сейчас здесь. По моей просьбе мы всего лишь разговариваем, — с нажимом повторила детектив. — И это — лучший выход для тебя. Может, я всё это время закрывала глаза на истинную концовку? Может, мне дали последний шанс? Я думала, как отреагировали одноклассники, узнав обо всём этом. Я вспоминала слова Изуру. Та Чиаки Нанами, с которой был знаком Хината, это я? Или уже нет? Где заканчивалось влияние Джунко и начиналась моя собственная воля? — Я хочу, чтобы ты поверила мне, — вновь сказала Кёко и протянула руку. — Поэтому я хочу показать тебе кое-что. Обычно я показываю свои руки лишь тем, кого считаю семьёй, — призналась детектив, убирая прядь волос со лба, — но я готова сделать исключение ради того, чтобы найти правду. Какой бы неприглядной она ни была. Выгодно это Академии или нет. Помоги мне, Нанами. Её пальцы медленно стянули перчатку с правой руки, и детектив поморщилась, касаясь оголённой кожи. Я смотрела на ладонь широко раскрытыми глазами. Неудивительно, что она носила перчатки. По сравнению с этим, моё огнестрельное ранение казалось милой царапиной. На руке Киригири не было живого места. Кожа напоминала старческую — настолько же грубая, шершавая на вид, сморщившаяся, но не от времени. Трудно сказать, от чего могут остаться такие шрамы, да и спрашивать желание уже пропало. Предположений было несколько — либо нечто химическое, либо… огонь. И то и другое звучало столь болезненно, что я отвела взгляд. — Когда-то я была совсем неопытным детективом, и моя самонадеянность дорого мне обошлась, — объяснила Киригири, пока мы обе смотрели в одну точку. — Я не хочу, чтобы настоящий преступник остался на свободе. Я не хочу, чтобы невиновный сидел за решёткой. Ты понимаешь меня, Нанами? Я уже была так близка к тому, чтобы всё ей рассказать, признаться во всех грехах и обвинить Джунко. Но в голове у меня раз за разом всплывало одно воспоминание. Последнее воспоминание, которое удерживало меня на пути к этой концовке. «Я попробую… попробую любить тебя, Чиаки». Я склонила голову, задыхаясь в рыданиях, касаясь лбом холодной поверхности стола. Мне просто хотелось умереть. Каким я была главным героем, если не могла совершить этот выбор? Как мне выбрать между своей жизнью и всеми эмоциями, которые я испытывала рядом с ней? Ведь эти эмоции тоже были моей жизнью. Куда более яркой, чем до встречи с Джунко. — Я н-не знаю… — я подняла голову, глядя на детектива и всхлипывая, — я не знаю, Киригири… Она уже надела перчатку и смотрела на меня почти с сочувствием. Кёко явно хотела что-то сказать, но именно в этот момент, в этот чёртов решающий момент дверь распахнулась. В комнату вбежал запыхавшийся мужчина в костюме и шляпе-федоре — я с трудом узнала в нём человека, который занимался поиском талантов для Академии. Его взгляд с интересом скользнул по мне, но внимание мужчины тотчас переключилось на Киригири. — Мне не хочется вас прерывать, но… Кёко выглядела разъярённой — я и не думала, что увижу её такой. Она сжала листы, повернувшись к мужчине, и когда детектив заговорила, её голос дрожал от злости. — Вы говорили, что у меня будет достаточно времени! — не знаю, как она умудрялась при этом не кричать. — Что может быть сейчас важнее, чем мой разговор с Нанами? — Твоя безопасность, — вкрадчиво ответил он. Киригири вздрогнула, после чего понимающе фыркнула. — Ты срочно покидаешь здание вместе со мной. Так велел твой отец, — с нажимом добавил незнакомец. Мы с Киригири удивлённо посмотрели на него, и детектив ещё сильнее сжала папку бумаг в руке. Снова её отец волнуется? Что такого происходит, чтобы эвакуировать Киригири из здания? Что, Джунко опять взорвала чью-то машину? Она задала ему тот же вопрос. — Я не могу обсуждать это при ней, — бросил мужчина и, к неудовольствию Кёко, взял её за руку. — Объясню по дороге. Здесь сейчас опасно находиться. — Она пойдёт с нами, — твёрдо сказала Киригири. — Мне нужно закончить наш разговор. Я видела, как девушка если и не паниковала, то была крайне недовольна приказом отца. Я сглотнула. Не знаю, чего мне хотелось больше — побыть одной или закончить разговор с Киригири. В последнем случае мне бы пришлось увидеть и всю остальную администрацию. Только на требование детектива мужчина покачал головой. — А вот ей лучше остаться. По крайней мере, в четырёх стенах будет сложнее сбежать, чем при транспортировке, когда… в общем, сама увидишь. Давай поторопимся. Это приказ директора. А за ней скоро вернётся наш человек. В этот момент я заметила, что его грязный пиджак был насквозь мокрым от дождя, а на плече — свежий след крови. Взгляд Киригири метнулся от этого человека ко мне, и детектив медленно выдохнула. Собирая со стола файлы, она смотрела прямо на меня. В этом взгляде сквозила досада. — Мы ещё закончим наш с тобой разговор, — куда более мягко сказала Кёко. — И то, что я тебе обещала — это правда. Подумай о моих словах. Мы скоро увидимся. Мужчина же не сказал мне ни слова. Дождавшись, пока Кёко возьмёт документы, он положил руку ей на плечи и подтолкнул к выходу. Едва спина обернувшейся Киригири скрылась в коридоре, я увидела уже знакомых охранников, оставшихся дежурить снаружи. Дверь закрылась, и теперь моим собеседником стал наименее устрашающий из свиты Кёко — Сатоши. Он, правда, молчал. А на столе между нами так и остался лежать пистолет.

***

Игры кончились. Эта мысль пришла с уходом Киригири. Под сочувствующим и почему-то виноватым взглядом охранника. Под лампой, слишком яркой для усталых глаз. Под беснующимся снаружи ливнем. Под топот множества ног и звон покоящихся в магазинах пуль. Спустя двадцать минут я окажусь под дождём, гул которого грозился проломить стены маленькой комнаты. Я поднесу к глазам руки, на которых застынет чужая кровь. Но за двадцать минут до крови я всё ещё пряталась в четырёх стенах и мечтала сбежать. Пальцы Сатоши метались от пистолета к коротким светлым волосам, не находя себе места. Он уделял больше внимания предохранителю, чем преступнице, которую должен был охранять. Это, наверное, чья-то шутка. Я не знала, как на моём пути к свободе оказался наименее подготовленный к охране человек из всех. Сидя перед ним, я удивительно быстро пришла в себя. Хотя это преувеличение. По крайней мере, мне удалось остановить слёзы и дрожь в затёкших руках. Горло резало, как после затяжного кашля. Нос заложило. Кровь стучала в ушах, пульсируя моим волнением. Я думала, что упаду со стула, когда ожила рация на поясе у Сатоши. Охранник удивился не меньше, с трудом подхватив устройство, неуклюже подкинув его пару раз, точно горячую картошку. Когда худые пальцы сомкнулись на рации, я наконец-то поняла, что происходит. Чей-то голос сбивчиво сообщал, что резервный курс пробился через северные ворота и направляется к зданию школы. К старому или новому — голос не уточнил. Об этом нам рассказали крики приближающейся откуда-то из коридора толпы. По рации сообщили, что применять огнестрельное оружие запрещается в любых случаях. Сатоши понял это буквально: он торопливо сунул пистолет в кобуру на груди, а затем посмотрел на меня удивлёнными карими глазами, будто забыл, что сидит в комнате не один. — Эвакуируемся? — с иронией идущего на казнь спросила я. Сатоши энергично замотал головой. — Приказано здесь оставаться. — Вам приказано остановить восстание резервного курса, — мой голос был безразлично-серым. — А я и так никуда не денусь, — и двинула руками в знак подтверждения. Лицо парня скривилось в сомнении. Он оглянулся на дверь и забарабанил пальцами по столу. Охранники снаружи, если и слышали наши разговоры или приближающуюся толпу, никак о себе знать не давали. — Может, у начальства уточнишь? — подсказала я, не в силах смотреть на его мучения. Перспектива быть погребённой в толпе разъярённых студентов прельщала меня чуть меньше грозящих разбирательств с администрацией. — Если мы сейчас не покинем это здание, вы можете потерять важного свидетеля. Сатоши ещё после первой моей фразы — какой послушный — поднялся на ноги и, спотыкаясь, подбежал к двери. Он приоткрыл её. Не знаю, почему директор додумался оставить меня с тремя охранниками в осаждённом здании. И не знаю, почему тем двоим не пришло в голову запереться вместе со мной, раз уж стрелять категорически запрещено. Дубинки — это здорово, но резервный курс их не испугался. Может, как и в самой причине восстания, в этих странных совпадениях была замешана Джунко. Я бы назвала её почерк знакомым, если бы она не писала невидимыми чернилами. Сатоши открыл дверь ровно в тот момент, когда толпа одинаково одетых студентов смела незадачливых охранников, вооружённых не-огнестрельным оружием. Сатоши захлопнул дверь и с удивительной для его нервозности скоростью повернул ключ в замке. С другой стороны на дверь обрушился град кулаков. Они требовали вернуть их деньги, представить директора к ответственности, закрыть школу и выдать им убийцу ребят из студсовета. И много чего ещё, но разбирать отдельные слова не осталось сил. Я вжалась в стул. Если до этого я уверилась, что козлом отпущения для резервного курса оказался Изуру, то после слов Киригири было трудно сказать, какие записи они увидели. Отредактированные, с жертвой научного эксперимента в главной роли? Или те, на которых засветилась я? В пожизненном заключении, по крайней мере, предполагалась какая-то жизнь. В криках толпы убийцу ждала лишь смерть. А желание умереть выветривается куда быстрее, когда появляется такая возможность. Я вскочила со стула, спрятавшись за спиной Сатоши, который дрожал у двери, что вот-вот должна была слететь с петель. Я посмотрела на него в панике, срываясь на крик. — Ты же охранник, почему ты боишься?! — Д-д-да какой я охранник! — зашипел он, побелев больше меня. — Я вообще дворецкий! У семьи- Дверь сдалась. Толпа хлынула внутрь, не разбирая дороги. Что-то подобное я видела в первый день выхода особо ожидаемых игр, только в этот раз коробками с дисками были мы. Зомби-апокалипсис, в котором я и Сатоши заочно числились мертвецами. Конечно, я смутно понимала, что студенты даже в слепой ярости не станут убивать нас. Если бы они переступили эту грань, то и Академия вынуждена была бы применить силу. Судя по запрету на стрельбу, пока обе стороны предпочли сойтись в рукопашной. Я услышала сдавленный крик Сатоши, у которого выхватили пистолет, после чего он скрылся в серой массе тел. Что-то подхватило меня и с силой ударило головой о стену, после чего я потеряла сознание. Это была короткая передышка. Я очнулась, погребённая под трупами. Когда липкая кровь затекла под рубашку, обожгла пальцы и оросила лицо. Вопль ужаса застыл у меня в горле. Я барахталась в сплетённых конечностях и ошмётках чьей-то головы, судорожно пытаясь выбраться из этого кошмара. Поскользнувшись, я упала грудью на пол и лишь теперь увидела, что произошло в комнате. Стол и стулья были опрокинуты, наполовину превратившись в щепки. Десяток студентов резервного курса доживали свои последние секунды вокруг меня. Я вспомнила, что слышала множество выстрелов. Дверь наружу была открыта, и все мои инстинкты кричали, что я должна бежать. Но перед этим я заметила Сатоши. Он сгорбился в углу с множеством синяков и ран на голове, и он жил. Его грудь тяжело вздымалась, а полуоткрытые глаза смотрели в противоположную стену. Из кармана выпал маленький ключ. Сосредоточившись только на этом крохотном объекте, игнорируя всё вокруг меня, я подползла к нему. Сатоши не двигался. Я развернулась спиной и нашарила в луже крови этот ключ, сжала его липкими пальцами и каким-то чудом вставила в замок наручников. Закусив губу, задыхаясь от резкого запаха смерти, я смогла повернуть ключ. Наручники щёлкнули, падая на пол. Я выдохнула, наконец-то освободив руки. Плечи хрустнули, едва двигаясь, и больно было даже пошевелиться. Но я была свободна. Я поползла к выходу, не пытаясь даже встать в этих багровых лужах. Между мной и дверью я встретила пистолет, ранее отобранный у Сатоши, лежащий на полу под одной из ножек стула. Я, не думая, схватила его и прижала к груди. Предохранитель был снят. Что-то двинулось слева от меня. Сатоши, едва в сознании, цепко схватил меня за руку. В его глазах появилась осмысленность. — Приказано… — повторил он, — здесь оставаться… Я уставилась на него, почти теряя связь с реальностью. Всё вокруг меня было красным, и когда я моргала, кровь лезла в глаза ещё больше. Я не сразу поняла, что Сатоши пытается меня остановить. Ему повезло — отделался простреленным плечом. Кажется, парень терял сознание больше от страха, чем от ранений. И всё же, он крепко сжимал мою руку. Левую. А правая, с пистолетом, была нацелена ему в сердце. Он видел это, слабоумный добряк, но не обращал внимание. — Т-ты с ума сошёл? — выдавила я, и мой указательный палец вытянулся в прямую линию, не желая касаться спускового механизма. — Мы должны уходить отсюда! — Я обещал госпоже Киригири, — пробормотал Сатоши, навалившись на меня своим тощим телом, — что ты останешься здесь. Я упала на спину, чувствуя, как теперь он сжимает обе мои руки. Он и правда обезумел. С одной лишь целью в глазах он придавил меня к полу, не пытаясь сделать больно, но и не давая двинуться. Пистолет упирался ему в сердце. — Слезь с меня, — я всхлипнула, поддаваясь этому безумию. Кровь — меня окунули в неё с головой, и это был худший кошмар наяву. Снова убийства студсовета. Я не знала, кто убил эту толпу, но в моей голове убийцей была я. — Ты не понимаешь! — Ты арестована, — с каждой фразой его голос становился увереннее, он всё сильнее старался развести мои руки и прижать их к полу. У меня было несколько секунд, чтобы сопротивляться. — Тебя приказано держать здесь. Он точно был сумасшедшим. Как будто его запрограммировали на одно лишь действие — не отпускать меня. Я бы могла продолжить наш разговор, но услышала очередные шаги в коридоре. Это заставило паниковать ещё сильнее. Я сглотнула. Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала: — Я выстрелю. — Не выстрелишь, — упрямо ответил Сатоши. И он ошибся. Тело охранника отбросило к противоположной стене, а мне отдачей чуть не вывихнуло руку. Пистолет вылетел из скользких от крови пальцев, застряв в ошмётках других тел. У меня закружилась голова. Где пол, а где потолок можно было определить только по кровавым следам. Я повернулась на бок, приподнялась на ладонях, встала на колени, согнулась пополам. Меня стошнило. Несколько раз. Мой желудок просился наружу, все внутренности вывернуло наизнанку. Я не помню, как вышла из той комнаты. Пистолет так и остался забытым в груде тел. Я брела по коридорам Академии, плутая между комнат и пытаясь найти выход, утирая слёзы и размазывая кровь по лицу. Несколько раз я готова была упасть на пол, свернуться в комок и протяжно зарыдать, но как и у безумного Сатоши в моей голове звучала одна мысль, одна цель, и только она двигала мною: я должна найти Джунко. Если бы я знала, что моё желание так скоро исполнится. Позднее я вспомню, что больше нигде не увидела мёртвых тел. Я перешагивала охранников в отключке, явно побитых толпой студентов. Я пряталась за углами, когда остатки этой толпы пробегали мимо. Я не понимала, куда идут они, а куда иду я. За моей спиной оставались снесённые двери, крики людей и потасовки студентов с охранниками в коридорах. Кажется, другие охранники тоже стали стрелять. Наверное, восстание плавно перетекло в стены Академии, потому что когда я вышла на твёрдую землю, то не увидела вблизи ни единого человека. Где-то вдалеке верещали полицейские сирены, но единственные охранники, которых я увидела, были где-то там: у южных ворот, у входа в старое здание школы. Где угодно, но не возле меня. На меня никто не обращал внимание. Я была призраком. И лил дождь. Я подставляла лицо под эти крупные капли, надеясь смыть хотя бы часть крови. Зрение начало проясняться. Ноги сами привели меня к фонтану, у которого я раньше гуляла с Хинатой. Охранников всё ещё не было. Дождь усиливался, размывая цветущие клумбы роз. И в тот момент мой мир остановился. Я увидела её. Я увидела девушку, которую молила о помощи всё это время. Я увидела Эношиму Джунко. Она смотрела прямо на тучи, не двигаясь в огромной луже. Я подошла к ней на негнущихся ногах. Каждый шаг я заново узнавала, что такое истинное отчаяние. Оказавшись прямо перед ней, я упала на колени и посмотрела в её стальные голубые глаза. Я протянула к ней руки и коснулась длинных, изящных пальцев. Они были холоднее моих. «Чиаки». Я застыла, потеряв способность дышать. Я смотрела на неё широко раскрытыми глазами. Я не могла говорить. Я обняла её, прижимая к себе, к своей окровавленной груди. Я не могла чувствовать. Я всхлипывала, целуя её шею, щёки, мокрые от моих слёз и дождя. Я звала её по имени одними губами и умоляла. Джунко не двигалась. Я знала, что не могу жить без неё. Но я жила. Джунко — нет. Я закричала срывая голос, и в этот момент мой рот зажала чья-то рука. — Чиаки! Я сорвала с головы шлем и оказалась в комнате воспоминаний. Глаза горели от слёз. Передо мной стоял Шикамару, который энергично тряс меня за плечи. — Очнись! — орал он. — Чиаки! Я схватилась за голову — прерванные воспоминания наполняли сознание, и, как и раньше, это оказалось болезненно. Только на этот раз внутри меня было ещё больнее. — Я вспомнила, зачем я оказалась здесь, Шикамару, — всхлипывая, ответила я. Первоначальный шок остался в воспоминаниях, но даже так, я с трудом балансировала на грани истерики. — Мы должны найти Джунко! Мы должны- — Чиаки! — повторил он не своим голосом, и это наконец-то выдернуло меня в реальность. Я непонимающе посмотрела на стратега, и где-то в груди закололо странное предчувствие. — Мы нашли Джунко. Точнее, я нашёл. Я вскочила на ноги, едва не опрокинув одноклассника. Он кое-как удержал меня, так и не отпустив мои плечи. — Где она?! — почти взмолилась я, в панике оглядываясь. В комнате воспоминаний были только мы двое. Шикамару наклонился к самому моему лицу и понизил голос. Он стал говорить медленно, что распаляло меня ещё больше. — Она здесь, в саду. Только ты должна сначала успокоиться и послу… да стой же ты! Он прокричал моё имя, когда я с нечеловеческой силой вырвалась из его рук и бросилась в коридор. Преодолев один несчастный поворот, я в несколько секунд оказалась у нужной комнаты. Я не заметила кровавый след, который мог бы указать мне путь. Случайность ли, что сад в виртуальной реальности был почти точной копией внутреннего двора Академии? Того самого, с розами и фонтаном. Наверное, нет. Как и труп Джунко перед фонтаном. Я закричала.