Академия Надежды

Хорокеу громко просит посвятить его в мои домыслы, Мио с Касуми удивляются вслух. А Монокума подпирает голову рукой, подаётся вперёд и изучает меня. — Серьёзно? — хмыкает он. — Знаешь убийцу? Ты в курсе, что для вас всех означает неправильный ответ? — А с нами обсудить не хочешь?! — продолжает напирать Хорокеу. — Если ты ошиблась, нам крышка. Что-то я не готов тебе довериться, уж извини. В самом деле, я ведь не уверена. Рисунок намекает на конкретного человека, но правда ли убийца раскрыл себя? Почему в этом уверен Шикамару? Я решаю, что рассказать свои догадки остальным — не самая плохая идея. — Как вы поняли, кто это? — поднимает голову Мио. — Что такого в рисунке? Мне кажется, это какая-то загадка. Щит и ребёнок что-то символизируют, но что именно? — Щит зачёркнут. Может, это сломанный щит, — вслух размышляет Касуми. — О, постойте, я всё разгадал! — с нарочито умным видом восклицает Хорокеу. — Ребёнок с щитом на самом деле означает «Джунко»! Серьёзно? Я огромными глазами смотрю на сноубордиста и стараюсь удержать равновесие. Вот уж от кого я меньше всего ожидала правильный ответ. — У-угу, — я киваю, стараясь не потерять челюсть, — как ты это понял? — Да в этой Академии «Джунко» — ответ на что угодно, — фыркает Юсуй и размахивает руками. — Джунко то, Джунко сё, хлопья с Джунко по утрам… Ясно, то есть он просто угадал… в общем-то, даже такая логика не лишена смысла. — Вспомните пароль от двери на третьем этаже, — говорит Шикамару, — мы обсуждали это недавно. Пароль — «Чиаки», но нам сказали совсем другую фразу — «тысяча осеней». «Чи» в «Чиаки» означает «тысяча», а второй слог означает «осень». Здесь разгадка та же. «Джун» — это щит, а «ко» — ребёнок. — Тогда, — Мио первой подхватывает, — перечёркнутый щит — это перечёркнутый слог в её имени? Но что это нам даёт? — «Ко», — отвечаю я. — И мне известен только один человек, у которого есть «ребёнок» в имени. И этот человек вполне мог попасть сюда, — я выдыхаю, — Киригири Кёко. К тому же, рисунок слегка надрезан, а «кири» означает «надрез». Всё сходится. — «Всё сходится», — передразнивает меня Юсуй. — Ты хочешь сказать, что убийца оставил этот рисунок, чтобы его нашли? По мне так, вашего детектива следует исключить из списка подозреваемых. — В том-то и дело, — я едва не закатываю глаза. — Если бы не все эти улики, найти убийцу было бы невозможно. И только этот рисунок дал прямой намёк. Зачем это делать тому, кто скрывается? Как мы уже обсудили, Кёко было нужно, чтобы мы её нашли. — Зачем? — спрашивает Хорокеу, и мне нечего ответить. Нет, я догадываюсь, но на данном этапе догадок уже недостаточно. Пожалуй, если я хочу воспользоваться помощью остальных, нужно раскрыть им все карты. — Хорошо, — я киваю, чтобы не начинать спор, — ты прав — этот рисунок мог оставить кто угодно. Давайте ещё раз подумаем, какие у нас есть подозреваемые. И я смотрю на остальных, давая им шанс высказаться. После недолгой паузы, Касуми поднимает руку. — Это всё ещё может быть Эношима Джунко, — робко замечает она. Я киваю и вижу, как Мио достаёт бумагу и начинает записывать. Отлично. — Сначала запишем всех кандидатов, — предлагаю я, — а потом будем обсуждать. И второй человек — одноклассница Джунко, Киригири Кёко. «Супер-Детектив» Академии. — Сестру её не забудьте, — ворчит Хорокеу, — Микусаба Укуро или как её там. — Икусаба Мукуро… — я прячу лицо в руках. — Да, это тоже вариант. Мио записывает последнее имя и внимательно смотрит на меня. Убедившись, что остальные уже высказали свои предположения, басистка произносит: — Комаэда, — и отводит взгляд. — Нагито Комаэда. Мне ничего не остаётся, как кивнуть. Пусть Нагито и покинул Академию, ничто не мешало ему вернуться. Такого непредсказуемого человека со счетов сбрасывать нельзя. Мио зачитывает весь список, и я напряжённо обдумываю каждого из кандидатов. Теперь, разгадав смысл рисунка, я не могу перестать думать о Кёко и подыскивать ей хоть какой-то мотив. Или всё это чья-то ловушка? Как же быть? — Знаете, — нарушает тишину Хорокеу, — а мне не нравится один из подозреваемых. Во всех смыслах, — он скрещивает руки на груди и напускает серьёзности в голос. — Я бы даже сказал, почерк убийцы ему не подходит. — Ты о чём? — вздыхает Касуми. — Не похоже на Комаэду, — объясняет сноубордист. — Вы вспомните, что он до этого делал. Прятал улики, путал, так сказать, следствие, хитрил. И всегда нёс эту чушь про надежду. Короче говоря, мне не верится, что он оставил нам столько улик и сейчас появится и скажет «о, да вы молодцы, ребят, разгадали всё!». В пропитанных желчью словах Хорокеу я вижу вполне понятную логику. Если подумать, какие цели может преследовать Комаэда? Мы уже выяснили, что убийца и жертва — один и тот же человек, то есть отпадает вариант с тем, что он просто убил Джунко. Зная Комаэду, он бы хотел устроить нам величайшую загадку, но какой тут интерес, если почти все улики нам принесли на блюдечке. — Ты прав, — я киваю и улыбаюсь краем губ, — мне тоже не кажется, что это был Комаэда. — Конечно, я прав! — громко заявляет Хорокеу, но я вижу, что и он улыбнулся. — А что насчёт Мукуро? — Касуми снова поднимает руку, будто мы в первом классе. Я вспоминаю тихую и опасную Икусабу Мукуро. Наедине с Джунко и без неё — это будто два разных человека. Наверное, и про меня можно сказать то же самое. — Не знаю. Джунко — самый близкий для неё человек, и если бы она отдала приказ… — я качаю головой, — Мукуро бы послушалась. С другой стороны, Джунко говорила, что не будет подпускать её к виртуальной реальности. — Что насчёт Киригири? — спрашивает Шикамару. — Если бы она смогла попасть сюда, какой у неё может быть мотив? Его вопрос звучит нейтрально, но у меня ощущение, что он уже знает ответ. И снова я удивляюсь, почему Шикамару так уверен в Кёко. Кажется, в этот момент я понимаю. По крайней мере, у меня есть идея. Если верить Шикамару — а мне приходится — своими действиями он пытался спасти остальных. Он знал, что в конце обратного отсчёта они не смогут покинуть виртуальную реальность, а просто умрут. Тогда и Кёко могла преследовать похожие цели, верно? Если я что-то о ней знаю, она бы пыталась спасти даже этих придуманных персонажей. Единственный способ это сделать — совершить новое убийство. Мне приходится тщательно подбирать слова, чтобы не выдать остальным тайну их происхождения. — Я думаю, если Киригири попала сюда, то поняла, как и Шикамару, что после обратного отсчёта ничего хорошего не случится. Единственный способ сбежать — это устроить финальный Суд. Только Киригири не захотела бы убивать кого-то, поэтому и устроила что-то вроде самоубийства. — А как же все эти улики? — спрашивает Мио. — Если Киригири — детектив, она легко совершила бы идеальное преступление. — Согласно моей логике, — я снова разглядываю рисунок, — Киригири совершила убийство, чтобы в конечном итоге помочь вам сбежать. Если бы она сразу призналась, Монокума просто казнил бы её, а так, — я развожу руками, — мы получили Суд, по итогам которого обретём свободу. Для этого и улики. — Если ты права, конечно, — замечает Хорокеу. — Какие ещё варианты? — устало спрашиваю я. — Джунко? Та же логика, что и с Комаэдой. Я не верю, что она оставила бы столько улик… и… — я осекаюсь и вспоминаю ещё одного человека. И почему я выбросила её из головы? — Ты что-то вспомнила? — Шикамару смотрит на меня с нотками волнения во взгляде. — Ну, — я сдвигаю брови, — есть ещё один кандидат в убийцы. Миая Геккогахара, «Супер-Психотерапевт». И ещё, наверное, Яске Мацуда, «Супер-Невролог». — Если не ошибаюсь, — щурится Мио, — они помогли тебе попасть в виртуальную реальность? Я киваю. Если насчёт Миаи мне ничего не известно, то поверить в причастность Мацуды совсем уж трудно. Когда дело касается Джунко, он… мягкотелый. Совсем как я когда-то. Чтобы он прикинулся ей и совершил самоубийство? Ни за что. Я рассказываю ребятам свои догадки, и мы снова погружаемся в неловкое молчание, когда все усиленно думают, но обсуждение не клеится. Монокума начинает нетерпеливо ёрзать на стуле. — Итак, — резюмирует Шикамару, — у нас есть несколько кандидатов и одна явная улика против Кёко, но мы не знаем, кто именно её оставил. — Да вашу мать, — огрызается Хорокеу, — хоть бы поговорить с убийцей! Смогли бы его вывести на чистую воду, как с Натцу тогда! Уже не в первый раз за день я таращусь на Хорокеу и думаю, что не такой уж он и глупый. Он ловит мой взгляд и непонимающе разводит руками. Я поворачиваюсь к Монокуме. — В расследовании этого убийства есть одна проблема, — улыбаюсь краем губ, — и ты о ней знаешь. Он чешет лапой в ухе и разваливается в кресле. — Твоя жизнь — это проблема, — хихикает медведь. — О чём речь, девушка? Я пропускаю его остроту и показываю на пустую трибуну Джунко. — Я рассказала, как произошло убийство. Ты отлично знаешь, что я права. Убийца находится в теле Джунко и прямо сейчас он где-то в этой школе. А проблема в том, что у нас нет ни одной решающей улики, — я показываю ему листок. — Это мог оставить кто угодно. Ты хочешь честного, красивого Суда или тебя устроит, что мы полагаемся на удачу? Разве есть интерес в игре, которая чересчур зависит от случайных чисел? Монокума замирает на несколько секунд. Он не меняет позы и выражения лица, но я понимаю, что он обдумывает мои слова. А вслух директор говорит: — Если тебе просто хочется поныть, могу дать жалобную книгу. Убийство есть убийство, а как вы его будете расследовать — не мои проблемы. Я уже поняла, как работает Монокума. Он никогда не будет помогать нам просто так, зато если озвучить разумное предложение — вполне может прислушаться. Он принёс отбеливатель, когда расследовали убийство Йо и Зоро, ведь без этой улики Суд не был бы интересным. И он дал дополнительные улики во время прошлого Суда, наверняка по той же причине. — Я знаю, как можно решить эту проблему. В предыдущих убийствах виновным был один из нас, так? — и не дожидаясь ответа, я продолжаю: — Хорокеу прав — мы всегда могли допросить убийцу, у него был шанс оступиться и выдать себя. Сейчас у нас такого шанса нет. Поэтому я предлагаю сделать игру честной, — и снова показываю на трибуну Джунко. — Дай мне допросить убийцу. Этот человек скрывается под её аватаром, и только так можно узнать его истинную личность. Монокума поднимает лапу, опускает её на подлокотник и начинает по нему барабанить. Он чешет подбородок, хмыкает. Я оглядываю остальных. Все, включая Шикамару, внимательно смотрят на директора. Ждут. Хотя бы сейчас ни у кого нет возражений. Наконец, директор вздыхает. — Я согласен дать тебе такую возможность, но! — его алый глаз вспыхивает, а плюшевые губы расходятся в усмешке. — При одном условии. Вместо обычного разговора, вы с убийцей сыграете в одну весёлую и крайне популярную игру. Это уже настораживает меня, и я осторожно задаю вопрос, который вертится на языке. — В какую?.. Вместо ответа Монокума поднимает лапы вверх, и интерьер зала Суда начинает меняться. Трибуна Джунко приходит в движение и оказывается в центре комнаты, остальные трибуны разъезжаются. Я хватаюсь за свою и вижу, как она переезжает в левый угол, а рядом со мной оказывается Хорокеу. Мы переглядываемся. В следующий момент наши трибуны превращаются в большой и длинный стол. В этот момент я понимаю замысел Монокумы и хочу застрелиться. Спустя минуту мы с Хорокеу стоим за столом в левой части комнаты. В центре — трибуна Джунко, а справа, прямо напротив нас — точно такой же стол, за которым восседает Монокума в красном пиджаке. Перпендикулярно нашим столам расположился трон Монокумы, за которым сидит копия медведя в седом парике с судейским молотком. Трибуны с остальными ребятами стоят напротив него — что-то вроде зрительских мест. Хорокеу вертит головой и орёт что-то Касуми, но её слова, как и Мио с Шикамару, заглушаются разразившейся музыкой. Только когда я в пятый раз толкаю сноубордиста в бок, он затыкается и даёт мне выслушать Монокуму. Монокума в парике достаёт монокль, прокашливается и стучит молотком по столу. — Экхем! Всем встать, Суд идёт! — Ну стоим, и чё? — Защиту прошу воздержаться от неуместных высказываний, — замечает Монокума и поправляет монокль. — Иначе последует справедливое наказание. Итак, сейчас мы проведём Суд над убийцей Эношимы Джунко! Я, Судья-Монокума, расскажу вам правила, но сначала, — он приподнимается на лапах и оглядывает зал, — представлю сторону защиты и обвинения. — Чё происходит? — громко шепчет Хорокеу. Я шикаю на него, чтобы Монокума уже договорил. — Сторону обвинения представляет Майлз Монокумович, — Судья-Монокума делает широкий жест лапой в сторону Монокумы в красном пиджаке, и тот церемонно кланяется. — Спасибо, ваша честь. — Сторону защиты представляет любительница огнестрельного оружия, — Хорокеу прыскает в кулак, — и вечно орущий пацан. — Эй, сам такой! Судья и Монокумович выжидающе смотрят на нас. Вспоминая соответствующую игру, я кладу руку на спину Хорокеу и заставляю его пригнуться вместе со мной. — Спасибо, ваша честь, — говорю сквозь зубы. Судья-Монокума кивает, достаёт длинный свиток и начинает читать. — Итак, правила судебного заседания. Цель стороны защиты — определить личность убийцы, который скрывается за аватаром Эношимы Джунко. Если защита терпит неудачу, учеников казнят, а убийца выходит на свободу. Цель стороны обвинения — помешать защите и не дать им закидать свидетеля вопросами. Кроме того, — Судья показал на остальных ребят за трибунами, — присяжные выполняют роль зрителей и никак помогать стороне защиты не могут. Голосовые функции у присяжных отключены. Я наклоняюсь к Хорокеу и говорю ему на ухо: — Вопросы задавать я буду. — И что ты хочешь спросить? — огрызается Юсуй. — Нам бы обсудить это, а то накосячишь ты, а казнят всех. — Хорокеу, — я устало прикрываю глаза, — этот человек — тот, кого лично знаю только я. Какой бы вопрос ты ни хотел задать, только я смогу решить, кто сейчас притворяется Джунко. Так что не мешай мне, хорошо? — Может, мне вообще уйти, блять? — огрызается сноубордист. — Мне надоело, что вы с Шикамару ничего не рассказываете, все из себя загадочные. Думаешь, я ничем не могу помочь? — Сейчас — нет, — спокойно говорю я. — Возможно, твоя помощь пригодится позже. Или ты хочешь сказать, — я повышаю голос, — что знаешь убийцу? Он не успевает ответить. Судья громко кашляет, прерывая наш разговор, и вновь обращается к свитку. — У стороны защиты есть пять, с позволения сказать, жизней. Каждый заработанный защитой штраф отнимает одну жизнь, и если все пять потрачены, — он проводит пальцем по шее, — игра заканчивается. Штраф можно заработать криками и глупыми замечаниями, а также вопросами, которые сторона обвинения сочтёт неуместными. Всё понятно? Я киваю. Кажется, изменять правила игры Монокума не стал. Хорокеу открывает рот, чтобы возразить, но я грозно смотрю на него. Если этот идиот потратит все наши жизни, я убью его лично. — Итак, задавать вопросы будет Чиаки Нанами, — добавляет Судья к неудовольствию сноубордиста, — однако Хорокеу Юсуй выступает её ассистентом и может подсказывать. Кроме того, ему будет выдан особый браслет. Функции браслета стороне защиты предлагается разгадать самим. Я поворачиваю голову и вижу, как удивлённо пищит Хорокеу, когда на его левой руке появляется массивный позолоченный браслет. Парень пытается его снять, тихо матерится, а я снова толкаю его в бок. — Да тише ты, — низким шёпотом говорю я, — если я правильно поняла, этот браслет поможет тебе отличить ложь от правды! — Это как ещё?! — Ну, — я потираю переносицу, — с его помощью ты будешь видеть мельчайшие жесты человека, его привычки в разговоре. Например, если у убийцы есть привычка отводить взгляд, когда он врёт, ты сможешь заметить это и сказать мне. Ну же, Хорокеу, — я умоляюще смотрю на него, — это просто! Ты должен мне помочь. Всё зависит от тебя. Кажется, прямолинейная лесть сработала. Излучать негодование Хорокеу не перестал, но выпрямился и теперь, потирая руку с браслетом, смотрит на пустую трибуну в центре зала. — Ладно, — бурчит он, — но всё равно вопросы задавать должен был я. — Но ты не играл в «Феникса Райта»… — В кого? И вообще, я вот тебя выше, раз уж говорим о достижениях! Пока мы препираемся, музыка сменяется с драматичной на… ещё более драматичную. В ту же секунду за трибуной Джунко возникает высокая девушка. Даже зная, что это аватар, что под маской скрывается иная персона, я примерзаю к месту. Остальные тоже видят её. В чёрной рубашке с белым воротником, в короткой юбке, в галстуке и чёрных высоких сапогах, с двумя большими хвостами и голубыми глазами. Глазами, которые смотрят спокойно и безразлично. Мы все видим Эношиму Джунко. — Напоминаю стороне защиты, — Судья искоса смотрит на нас, — что если у вас будут возражения, необходимо крикнуть «протестую!», в противном случае вы получите штраф. — Представьтесь, свидетель, — говорит Майлз Монокумович, едва замолкает Судья. Я сглатываю комок в горле. Голос Джунко пробирает до мурашек. — Эношима Джунко, — говорит она. — «Супер-Модель» Академии. — Ай, блять! — возмущается Хорокеу и трясёт рукой. — Эта штука жмёт и натирает! — А больше тебе ничего не натирает? — вздыхаю я. — Смотри, когда браслет сжимается — значит, она врёт. Вот, что она сейчас сделала? Ты смотрел? — Ну, волосы в руке повертела, — Хорокеу комично изображает жест Джунко, — как-то так. — Отлично. Значит, она так делает, когда врёт. Смотри в оба! — Без тебя знаю. Блин, и как это ты поняла, что делает браслет? — Легко, — и смотрю на самозванку. — я "Супер-Геймер", а Монокума пародирует одну игру. — Если сторона защиты закончила перешёптываться, — оглашает Судья, опустив молоток, — вы можете задать свидетелю вопрос. Свидетель, если вы откажетесь отвечать, Суд сразу же разоблачит вашу личность. — Нам нужна тема допроса, — вслух говорю я и смотрю на Хорокеу, — раз ты так хочешь помочь, придумай что-нибудь. — Тема? — он смотрит в потолок. — Хм. А ты не можешь прямо спросить, кто это? — Ну-у… — я бросаю взгляд на Майлза Монокумовича, — не знаю, дадут ли мне. И нужно что-то менее конкретное. — Тогда спроси, как она сюда попала. Я отворачиваюсь и едва заметно улыбаюсь. — Надо же, у тебя бывают хорошие идеи. Свидетель, расскажите нам, как вы попали в виртуальную реальность! Хорокеу довольно фыркает, а я продолжаю разглядывать аватар Джунко. Кем бы ни был убийца, я уверена, что это не она. Это не может быть она. И я докажу это — с помощью Хорокеу или без! [WITNESS TESTIMONY] Джунко безразлично смотрит на меня и говорит монотонно, на одном дыхании. — Я заняла место Нагито Комаэды, когда он покинул виртуальную реальность. До этого я наблюдала за происходящим снаружи. Мне пришлось вмешаться, так как игра шла не по плану. Всего три предложения — в играх свидетели более разговорчивые. И всё же… какую-то информацию из этого получить можно. Я киваю и смотрю на Судью. — Понятно, вы заняли место Комаэды, — Судья задумчиво трёт подбородок. — Обвинению есть, что добавить? — Ваша честь, — Монокумович нагло разводит руками, — всё и так очевидно. Перед нами Эношима Джунко собственной персоной! Не вижу никакого смысла проводить перекрёстный допрос. Защита хочет вас запутать, только и всего! — П-протестую! — неожиданно кричит Хорокеу. — Свидетель явно пиз… врёт! Судья качает головой и серьёзно смотрит на сноубордиста. — В таком случае, у вас есть доказательства? — Конечно! — важничает Хорокеу, и я снова толкаю его и шепчу: — Ты что делаешь? Заметил что-то? — Угу, — кивает он и трёт браслет на руке, — только сам не понял, что именно. Разговори её, а там посмотрим. — Защита воспользуется правом перекрёстного допроса, — говорю я и мысленно проклинаю Монокуму за самого лучшего напарника. — Что ж, Суд даст вам такое право, — благосклонно кивает Судья, — но помните, что любая ваша ошибка повлечёт за собой штраф. Я киваю и внимательно смотрю на лже-Джунко. Пусть она почти ничего не сказала, у меня достаточно пространства для манёвра, чтобы докопаться до сути. А там, глядишь, и Хорокеу полезен будет… [CROSS EXAMINATION] — Свидетель, — я решаю идти напролом, — вы ведь на самом деле — Киригири Кё… — ПРОТЕСТУЮ! — верещит Монокумович. — Вопрос к делу не относится. Свидетеля спрашивали о том, как она попала в виртуальную реальность! — Протест удовлетворён, — кивает Судья. — Защита получает первый штраф. — Сдурела?! — толкает меня Хорокеу. — Ещё четыре раза и нам крышка! — Ты же сам хотел, чтобы я это спросила, — огрызаюсь в ответ. — Ладно, придётся действовать осторожнее… Я вспоминаю первую фразу лже-Джунко и решаю докопаться до любой мелочи, чтобы Хорокеу мог следить за её реакцией. — Свидетель, вы утверждаете, что заняли место Нагито Комаэды. — Девушка кивает, и я прищуриваюсь. — Опишите нам его состояние после выхода из виртуальной реальности. Эношима убирает прядь волос со лба и пожимает плечами. — Я сразу же заменила его и не ждала, пока он придёт в себя. Я искоса смотрю на Хорокеу, и он разводит руками. Ладно, кажется, она не врёт. — Вы наблюдали за происходящим снаружи? Тогда расскажите, почему Комаэда покинул Академию. Я вижу, как Джунко сжимает край рубашки и поворачивается к Монокумовичу. Разумеется, за этим следует оглушительное… — ПРОТЕСТУЮ! К делу не относится! — Протестую! — парирую я. — Свидетель может лгать! Мы должны услышать её показания. — Протест обвинения отклоняется, — Судья взмахивает молотком. — Свидетель, ответьте на вопрос защиты. Бровь Джунко дёргается, и я едва сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться. Следила она, как же. Джунко это или нет, её ответ должен сузить круг подозреваемых. — Комаэда смог совершить убийство, которое не раскрыли, — отвечает она после недолгой паузы. — Поэтому он покинул виртуальную реальность. Я улыбаюсь одними глазами. Она знает правила Академии, вот и строит догадки, да? В эту игру можно играть вдвоём. — Вы хотите сказать, — я задумчиво касаюсь подбородка, — Монокума отпустил Комаэду и не причинил ему вреда? Судя по взгляду, Джунко понимает, к чему я веду. Только не зная, чем кончился третий Суд, солгать невозможно. И ей приходится кивнуть. — Да, — говорит она, — так и было. — Ваша честь, — я обращаюсь к Судье, в пылу игры забывая, в какой абсурдной ситуации нахожусь, — добавьте эти слова в показания свидетеля. — Вы считаете, она сказала что-то важное? — Именно так. — Подожди, — шепчет Юсуй, — браслет не рыпается, она же не врёт. — Угу, — соглашаюсь я, — не врёт. Значит, она и правда не знает, о чём говорит. — И? — Комаэда знал, что случилось в конце третьего Суда — он там был, он бы сейчас солгал. Любой, кто наблюдал за игрой — тоже. Из всех наших подозреваемых только Киригири не должна была наблюдать, так что… — я касаюсь банданы на шее и смотрю на трибуны, где стоит Шикамару, — ловушка захлопнулась. — Свидетель, повторите ваши показания с учётом новой информации. Джунко тяжело вздыхает, но подчиняется и проговаривает почти то же самое. А я жду, и будь это игра, мой палец уже покоился бы на кнопке. — Я заняла место Нагито Комаэды, когда он покинул виртуальную реальность. До этого я наблюдала за происходящим снаружи. Монокума отпустил Комаэду, так как он совершил убийство, и его не раскрыли. Монокума не причинил Комаэде вреда. Мне пришлось вмешаться, так как игра шла не по плану. Я вскидываю руку с указательным пальцем. — Протестую! — и замираю, наслаждаясь моментом. Хоть что-то приятное должно быть в этой игре. — Ваша честь, тьфу, Монокума, в конце третьего Суда ты отрубил Комаэде руку. Свидетель явно не следил за игрой. — П-протестую! — визжит Монокумович. — Ну, свидетель ошибся, с кем не бывает… — Протестую! Если свидетель «просто ошибся», пусть расскажет нам, как именно Комаэда совершил своё преступление! Все замолкают, и я торжествующе смотрю на Эношиму Джунко. Она отвечает мне холодным взглядом и снова поправляет волосы. — И? — говорит она. — Ч-что «и»? — К чему ты ведёшь? Тебе ведь нужно установить мою личность, правильно? — она улыбается краем губ. — Что тебе это дало? Хорошо, ты права, я не следила за игрой. Что дальше? Даже Комаэде могли просто стереть память, и он бы теперь ничего не помнил. Я замолкаю и отступаю на шаг. Версия со стиранием памяти не приходила мне в голову. Неужели, я и правда ничего не добилась?.. — Нанами, — шипит Хорокеу, — придумай уже что-нибудь, а то мы в полной ж… — Да я думаю!.. — Сторона защиты тратит время Суда на бесполезные рассуждения, — замечает Судья-Монокума, — и за это полагается штраф. Напоминаю, что ещё три штрафа, и будет вынесен приговор. — Молодец! — Молчал бы! Эта самодовольная улыбка — где-то я её уже видела. Нет, не у Джунко, скорее у Комаэды или Киригири. У Мукуро совсем другая манера поведения, так что её я уже не беру в расчёт, и она даже по указке Джунко не смогла бы так складно говорить. Миая? Возможно, но она должна наблюдать за игрой, и тоже отпадает, как и Мацуда. Комаэда или Киригири, Киригири или Комаэда… — Если у стороны защиты нет вопросов… — Стойте! Мне бы хотелось закончить перекрёстный допрос. — Прошу, — ухмыляется Монокумович, — какие ещё вопросы? Ваша честь, защита цепляется за последнюю соломинку. — Вы тут своими соломинками не размахивайте! — спорит Хорокеу. — Свидетель сейчас соврала — она сама призналась. Мало ли, где она ещё врёт? Я с уважением оглядываюсь на сноубордиста. Судья кивает. — Верное замечание. Хорошо, Суд позволит защите продолжить перекрёстный допрос. — Не облажайся на этот раз. — Угу. Следи за ней… кхм. Свидетель! — я снова вскидываю голову. — Вы сказали, что вам пришлось вмешаться. Что именно пошло не по плану? — Вы должны были убивать друг друга, но новых убийств не предвиделось, — она принялась разглядывать свой маникюр, — поэтому я вошла в игру сама. Впрочем, — тут же заметила Джунко, — Тайнака убила Хартфилию, отдаю ей должное. Мне пришлось вмешаться гораздо позже. Понятно. Значит, четвёртое убийство она всё-таки видела. — Как вы определили, что убийств больше «не предвиделось»? — Протестую! — Ладно, — я выдыхаю, — сформулирую иначе. Вы вошли в игру, чтобы убийства продолжались, верно? И снова разворачивается наша немая дуэль. Ещё один вопрос, на который Джунко не может ответить, не солгав. — Да, — говорит она. Хорокеу молча толкает меня в бок, и я без слов его понимаю. — Ваша честь, у стороны защиты есть основания полагать, что свидетель врёт. Мы бы хотели задать несколько дополнительных вопросов. — Проте… — Протест отклоняется, — Судья громко стучит молотком. — Суд позволит стороне защиты допросить свидетеля. Итак, убийца попал сюда не для того, чтобы продолжить игру. И не для того, чтобы её закончить — иначе бы не совершил убийство. Но для чего? Кто мог преследовать какие-то свои цели? По крайней мере, Джунко отпадает… — Свидетель, вы явно не хотели совершать новые убийства. Однако вы подстроили убийство, чтобы игра не заканчивалась… — я наставляю на Джунко указательный палец. — Ответ прост — вы тянете время! Вам выгодно, чтобы эта игра, а теперь и этот Суд длился как можно дольше! И это единственная причина для всех её действий, которую я могу придумать. Джунко смотрит на меня пару долгих секунд, а затем коротко кивает. Меня охватывает кураж. — Она не врёт, — выдыхает Юсуй. — Но зачем убийце оставлять столько улик, если он тянет время? — В этом и должна быть разгадка. Если бы не эти улики, мы сделали бы неправильный выбор. Нас бы казнили. Значит, она не хочет нашей смерти. — Но… — поражается Юсуй, — если казнят не нас, то её! — Защита считает, что в реальности происходит что-то важное для свидетеля, — говорю я, — поэтому она тянет время. И поэтому она совершила убийство. Тем не менее, свидетель не хочет массовой смерти моих одноклассников, поэтому оставила множество улик, чтобы мы смогли раскрыть данное дело! Она улыбается так же загадочно. — Хорошо. Повторюсь: что дальше? — Если ты не хочешь, чтобы нас казнили, — я сжимаю зубы, — почему просто не назовёшь себя? — Ты сама ответила на свой вопрос, — она отворачивается, — я тяну время. — Зачем? — ПРОТЕСТУЮ! — Да что ж ты так орёшь-то! — из всех людей возмущается Хорокеу. Судья искоса смотрит на него и опускает молоток. — Сторона защиты воздержится от криков в адрес обвинения. Третий штраф! — Хорокеу! — сквозь зубы говорю я. — Ты нас убьёшь. Он лишь несвязно бурчит, пока я лихорадочно думаю, что ещё можно спросить у лже-Джунко. У меня почти не осталось сомнений — это Киригири, либо Комаэда. Нужно спросить что-то, что позволит их отличить, не ссылаясь на стирание памяти… Точно! Это же очевидно. — Прошу прощения, свидетель, — я ухмыляюсь, — сторона обвинения утверждает, что вы и правда Эношима Джунко. — Это так. — Тогда ответьте на простой вопрос, — я скрещиваю руки на груди, чтобы раз и навсегда определить, кто стоит передо мной, — в каком классе вы учитесь? Киригири, Мукуро и Джунко учатся в 78-ом. Я и Комаэда — в 77-В. Миая и Мацуда — где-то ещё. — П-протестую! — орёт Монокумович, но Судья грозно машет молотком. — Протест отклоняется. Спрашивать свидетеля о таких вещах — это ваша работа, сторона обвинения. Свидетель ответит на вопрос защиты! Я вижу, как Джунко сверкает глазами, и вместо досады в них… гордость? Уважение? Как будто она рада, что я догадалась спросить. — Я учусь в 78-ом классе Академии Надежды. Я резко поворачиваюсь к Хорокеу. Он, как и обещал, во все глаза разглядывает Джунко. — Она не врёт, — говорит он, и все мои опасения подтверждаются. — Это не Комаэда! — кричу я и ударяю ладонями о стол. — Я уверена, это Киригири! Она приподнимает бровь и смотрит на меня, не отказывая себе в ехидной улыбке. — Хм? У тебя есть какие-то доказательства? — С-сейчас будут… Киригири знает, что я её раскусила, но этого недостаточно. Нужно убедить Монокуму. Комаэда, Миая и Мацуда точно за бортом, а значит, нужно доказать, что передо мной не Мукуро и не Джунко. Нет, главное — исключить вмешательство Мукуро. Когда она представилась Джунко, браслет Хорокеу отреагировал. Значит… У меня нет точной информации, но я бросаюсь на амбразуру. — Свидетель, если вы и правда Эношима Джунко, у вас есть сестра. Это так? — Да. Хорокеу повторяет мой жест и тычет в неё указательным пальцем. — Протестую! Свидетель врёт! — Протестую! — парирует Монокумович, осклабившись. — У защиты есть какие-то доказательства? — Н-ну, — запинается Юсуй, — браслет, который дал мне Монокума! Он показывает… — Сторона защиты воздержится от необоснованных обвинений! — неумолимо сообщает Судья. — Это ваш предпоследний штраф! — Это Киригири, — шепчу я сноубордисту, — теперь уже точно. У неё нет сестры, она учится в классе Джунко, она пришла сюда потянуть время… всё сходится. — И как нам доказать это долбо… Судье? Ещё один штраф — и всё. Я сжимаю кулак. Мы так близко, и эта улыбка Киригири только подгоняет меня! Мы выяснили её личность, теперь нужно связать всё это с происходящим в Академии. С убийством. Мне нужны реальные улики, которые мы собирали в ходе расследования, или... Я быстро смотрю на Хорокеу, затем на молчащего Шикамару и выдыхаю. У меня нет выбора. — Защита утверждает, — я обращаюсь к Судье, — что свидетель скрывает свою личность. Защита также считает, что перед нами не Эношима Джунко, а Киригири Кёко. И нам бы хотелось задать вопрос, ответ на который точно знает Эношима Джунко, а также Моно… ваша честь. Если свидетель не сможет ответить, защита полагает, это будет достаточным доказательством! Судья-Монокума опускает свой молоток и внимательно смотрит на меня. Я вижу, как разгорается его алый глаз. — В таком случае, Суд позволит защите задать один вопрос свидетелю. Напоминаю, что в случае вашей ошибки сейчас, все ученики, кроме убийцы, будут казнены. Хорокеу вопросительно смотрит на меня. Я киваю ему, стараясь сказать — не волнуйся, всё под контролем. Юсуй отворачивается и начинает барабанить по столу. — Свидетель. Если вы и правда Эношима Джунко, вам должно быть известно, — я взмахиваю дрожащей рукой, — каков приз за победу в этой игре. — Я не знаю, — спокойно отвечает она и улыбается. — В таком случае… — Стой! — шепчет Хорокеу и тычет мне в лицо браслетом. — Она соврала сейчас! Она знает, какой приз и… стой, а что за приз? У меня потеют руки. Передо мной Киригири — это не обсуждается. Откуда она знает, что полагается за победу? У неё есть доступ к консоли, наверное, поэтому. Что важнее — почему она соврала? Это такая попытка спасти нас, чтобы я смогла убедить Монокуму? Или… Или это Джунко, и всё это время она водит нас за нос. Я смотрю на браслет Хорокеу. Вдруг я ошиблась? Монокума же сказал, что мы сами разгадаем его функции. А что, если браслет сжимается, когда человек говорит правду? Тогда вся её ложь должна быть правдой и наоборот. И тогда… Браслет отреагировал, когда она назвалась Эношимой Джунко — допустим, это правда. Браслет не реагировал, когда она сказала, что учится в 78-ом классе — тогда это ложь. Не сходится. Нет, всё-таки передо мной Киригири Кёко, и она продолжает нам подыгрывать. А Хорокеу всё ждёт моего ответа, и с каждой секундой его взгляд становится подозрительнее. — Помни, что я тебе обещала, — говорит Джунко. Я отбрасываю сомнения. — Свидетель не знает то, что знает Эношима Джунко! — я обращаюсь к Судье. — Значит, как и думала сторона защиты, перед нами Киригири Кёко! И я слышу пронзительный вопль Майлза Монокумовича. Браслет пропадает с руки Хорокеу. Наш стол исчезает, трибуны постепенно возвращаются на свои места. Мы снова стоим одним большим кругом. Монокумович испаряется, и только Судья-Монокума по-прежнему сидит на своём троне, поигрывая молотком. Когда зал Суда возвращается в исходное состояние, Монокума срывает парик и отбрасывает молоток. — Итак! — он хлопает в ладоши и чуть не падает со стула. — Команда Нанами и Хорокеу смогла верно угадать нашего убийцу. Да, засранцы, Киригири Кёко притворилась Эношимой Джунко, чтобы совершить убийство! За спиной Монокумы загорается вопросительный знак. Осталось ещё три. — Ч-что сейчас произошло?.. — Мио с Касуми таращатся на нас двоих, но в этот момент происходит кое-что более интересное. Волосы Джунко меняют цвет. Пропадают хвосты, сменяясь длинными распущенными прядями. Вместо её рубашки — строгий чёрно-белый костюм. Лиловые глаза смотрят так же холодно и безучастно. Она улыбается краем губ. — Забавно, что мне пришлось тебя допрашивать, — я смотрю прямо на неё, — Киригири Кёко. — Да. Необычное ощущение. Мио внимательнее остальных разглядывает детектива и почему-то говорит: — У тебя знакомый голос. На что Киригири кротко улыбается. — У-пу-пу! — оживляется Монокума. — Прошу любить и жаловать, «Супер-Детектив» Академии, Киригири Кёко! Убийца… самой себя, видимо. Я знаю, все вы ждёте роскошную казнь, но… — он показывает на три серых знака вопроса у себя за спиной, — сначала вы должны дать мне ответы. Итак, вы нашли убийцу, поэтому скажите мне… — и он ухмыляется, — кто управляет этой игрой? — Что ж, — Киригири убирает прядь волос со лба, — не буду таить — ответ мне известен. — И ты нам, конечно, не скажешь? — я наблюдаю за ней и пытаюсь понять, чего на самом деле хочет добиться госпожа Киригири. — Может быть, я дам пару подсказок, — улыбается детектив. — Хотя ты и сама можешь догадаться. — Стойте, — повышает голос Юсуй, и я тихо ругаюсь, — Нанами так и не сказала нам, — он смотрит на меня. — Какой приз за победу? Теперь вся комната поворачивается в мою сторону, а я сжимаю трибуну. Хорокеу, Мио и Касуми явно не понимают, о чём речь. На лице Шикамару никаких эмоций. Только Киригири смотрит с неприкрытым интересом. — Я надеюсь, — замечает она, — ты скажешь им правду. И я понимаю, что если солгу, детектив тут же сообщит остальным. Хорошо. Ладно. Я не могла откладывать этот разговор вечно. — Когда мы с Джунко обсуждали эту игру, я придумала одно правило. Оно вам не понравится, — я стараюсь не смотреть на Хорокеу, чтобы он не убил меня взглядом. — Приз за победу в этой игре — право покинуть виртуальную реальность в моём теле. Немая сцена. И Хорокеу, конечно, взрывается первым. — Что?! С лица Киригири пропадает улыбка. Она выпрямляется и опускает руки. Не знаю, какова её настоящая цель, но тянуть время у неё получается здорово. И поэтому её следующая фраза: — Почему ты не скажешь им всю правду? — Они мне не поверят! — в отчаянии кричу я. — К тому же, этот разговор затянется. Почему мы не можем сначала раскрыть организатора игры? — Если ты не скажешь им, — добавляет Киригири, — то скажу я. Я ухмыляюсь. Запрокидываю голову и громко смеюсь, как после очень удачной шутки. Выпрямляюсь и утираю выступившие слёзы. — Хорошо. Хорошо! — кричу я, устав защищать этих идиотов от самих себя. — Я всё вам расскажу. Хотите знать правду? — и я в безумии развожу руками. — Получите! И я рассказываю им, кто они на самом деле. И за спиной Монокумы загорается третий знак вопроса.