Академия Надежды

Едва приоткрытыми глазами я оглядела комнату, стряхивая с себя сонную зыбь и едва сдерживая очередной порыв зевнуть. А в голове сама собой ставится галочка напротив пункта Проспать завтрак в Академии, всё получается на автопилоте, как в игре. Даже утреннее объявление Монокумы не смогло выдернуть меня из водоворота ночных кошмаров. Я практически не спала, и организм оказался измождён пугающими образами и обрывками воспоминаний. Выглядела я как привидение. Неуверенно замявшись перед дверью, я потянулась к звонку. Но не успели мои пальцы коснуться заветного пластмассового круга, щёлкнул замок, и передо мной предстал сам хозяин комнаты. – Ну, чего ты так дол…? – ворчливо обратился Шикамару. – Извини, я проспала! – выпалила я, перебив его. Мы уставились друг на друга, и сама собой возникла неловкая пауза. Он стоял у входа, не давая сделать мне ни шагу, пока я нервно теребила ленточку на форме. Прошла пара секунд. – Заходи, в общем, – нарушил молчание стратег, лениво посторонившись, и я осторожно проскользнула в его комнату. Дверь захлопнулась, обратного пути нет. Со стороны – точно мы устроили какое-то секретное совещание. Но нет, вовсе нет. Поводом для встречи послужил разговор за ужином. Шикамару рассказал, что любит играть в шоги – это что-то вроде шахмат. Да и в сами шахматы поигрывает на досуге. В моём же послужном списке гордо значились несколько сотен часов, проведённых в Chessmaster 3D. Вот мы и решили сыграть пару партий. Почему бы и нет? Слишком давно я не расслаблялась за играми – у нас просто не было времени на это, когда буквально через день совершались убийства. Кому из нас не хотелось отвлечься, забыть хоть на час об ужасных вещах, творящихся в стенах школы? И да, я проспала завтрак. Коридор общежития был пуст, а наши одноклассники наверняка разбрелись по своим делам. Я искренне надеялась, что за это время ничего плохого не произошло. Шикамару занял невысокий столик и начал раскладывать фигуры на доске, пока я беззастенчиво рассматривала его комнату. Стены украшали несколько свитков с высказываниями японских полководцев, в углу стояла небольшая книжная полка, тут и там аккуратно лежали нетронутые стратегические игры. А ведь и правда, Шикамару – тоже геймер. Только он предпочитает стратегии. Хороший выбор! Интересно, понравился бы ему «Starcraft»? Моё внимание привлекла доска с шоги, разложенная на большом письменном столе. Четыре фигуры лежали у игрового поля, а остальные стояли на клетках, словно готовые к бою армии. Он играет сам с собой? Было невежливо пялиться на чужие вещи, поэтому я улыбнулась и присела на колени у столика с шахматами. Нара как раз закончил расставлять фигурки, и теперь выжидающе смотрел на меня. Я как обычно зависла, и вторила ему непонимающим сонным взглядом. – Белые или чёрные? – вздохнул он, поняв, что ответа от меня не дождётся. – А ты бы что выбрал? – лукаво улыбнулась я. – Чёрные, – не задумываясь ответил стратег. И не дожидаясь последующих вопросов пояснил: – Интереснее ходить вторым, чтобы посмотреть, как ты будешь вести себя. – Обычно в играх я стараюсь первым делом захватить инициативу и всегда хожу первой. Но… как ты смотришь на то, чтобы перевернуть всё с ног на голову? Ты будешь первым, а я – второй. Так будет интереснее. Мы окажемся в непривычной позиции, выйдем из зоны комфорта, – предложила я. Что-то изменилось в лице Шикамару. Как я и подозревала, ему было интересно преодолевать трудности ничуть не меньше, чем мне. – Согласен, – с этими словами он передвинул пешку на е4. Классическое начало. Я сосредоточилась и, вспомнив одну из своих прошлых игр с компьютером, ответила ходом на с6. – Защита Каро–Канн, – я улыбнулась. Парень с удивлением посмотрел на меня, а затем взглянул на свои фигуры. – Полагаю, мы сейчас разыграли некий популярный ход? Отец рассказывал мне подобные стратегии в шоги. Но в шахматах у меня нет никакой теоретической базы, – всё это он проговорил лениво, то и дело порываясь зевнуть. И кто-то другой на моём месте расслабился бы, но я понимала: Шикамару достаточно знать правила игры, чтобы понять всю её суть. Известные дебюты и стратегии – всё это было лишним для него. – Обычно в учебниках по шахматам дают названия чему угодно, – я наблюдала, как вторая его пешка отправилась на d4. – Значит, отец тебя научил играть? Я надеялась, что Шикамару не задаст этот же вопрос мне. Ну, вот как ему объяснишь, что в играх есть замечательные обучающие режимы? А ещё можно сражаться шахматными фигурками в виде орущих кроликов. Один – ноль в пользу виртуальной реальности. Мой черёд: пешка на d5. Теперь мы могли разменяться, если бы он захотел. Однако у стратега в голове была идея получше – конь на с3. Теперь мне предстояло хорошенько подумать: даже если я возьму его пешку, то лишусь фигуры из-за контролирующего все мои передвижения коня. – Да, так и есть. У нас в семье всё передаётся по наследству: навыки, привычки, характер, внешность, – глядя на мои округлившиеся глаза, Шикамару вздохнул. – Клан Нара – один из старейших в деревне, откуда я родом. Все ждут от меня слишком многого, и как же я устал от этой ответственности. В шахматах или шоги твоё поражение – это ценный опыт. В реальной же жизни ошибка командира на поле боя обернётся смертью друзей. Поэтому я предпочитаю настольные игры. Победить отца так и не смог, поэтому отыгрался на учителе, – с лёгкой усмешкой рассказывал парень, подперев голову рукой. Я всё-таки решилась взять его пешку, и он тут же передвинул коня, столкнув с доски чёрную фигуру. Один-один. Хотя в шахматах фигуры и не были равноценны, в моей голове сам собой высветился счётчик убийств, будто бы мы находились в онлайн-игре. – Первый раз играю в шахматы с другим человеком, – вынуждена была признаться я. Тут пришёл черёд Шикамару прищуриться в недоумении, и я почувствовала себя неуютно. – Понимаешь, компьютерные программы играют намного лучше людей. И… – я запнулась, – мне просто не с кем было играть. Пришёл мой черед сделать ход конём – на d7. Конь моего оппонента отправился на g5. Есть такое негласное правило в профессиональных шахматах: не трогай фигуру дважды в дебюте. И Шикамару его нарушил. Полагаю – сознательно. Этим он пытается заставить меня напрячься: если я ничего не предприму, он сможет ещё больше усилить давление в игре. – Не с кем? Мне нужно было сделать ответный ход прежде, чем ударяться в рассказы о жизни. Я могла бы передвинуть пешку на h6, но это было ловушкой: в худшем случае получила бы мат через пару ходов, а в лучшем – отдала бы Шикамару большое преимущество. Поэтому я выставила своего второго коня на f6. – Игры – вся моя жизнь, и это приносит как плюсы, так и минусы. У меня совсем нет настоящих друзей – только те, с кем мы играем в онлайне. В реальности я общаюсь лишь со своим братом, но и он постоянно занят работой с компьютерами. Иногда я ловлю себя на мысли, что играю не только ради удовольствия, но и чтобы не чувствовать одиночества. Его слон на d3. Моя пешка на e6. Я замолчала, чувствуя, что наговорила лишнего. Признаться, в общении с людьми я была полным нубом, как первоуровневый персонаж в онлайн игре. И мне было тяжело определить, когда стоит промолчать, а когда – наоборот, быть честной и открытой. Вот и сейчас, склонившись над шахматной доской, я неуверенно смотрела на собеседника. Нара задумчиво разглядывал своего коня, и непонятно было, размышляет ли он над партией или же над моими словами. Его конь на f3. Моя пешка на h6. Слишком погружённая в свои мысли, я не сразу поняла, что, возможно, вывожу эту фигуру слишком рано. Теперь у Шикамару появился шанс пожертвовать своим конём, чтобы получить преимущество. Я не была уверена, сделает ли он это. – Я знал двух людей, у которых совсем не было не только друзей, но и близких, родственников, – помедлив, ответил Шикамару. – Одного это сломало, озлобило, а другой никогда не сдавался и заражал своим энтузиазмом других. Люди рано или поздно замечают даже самых одиноких, – он пожал плечами. Я слушала, затаив дыхание. Он передвинул коня на e6, лишив меня пешки. Теперь у меня не оставалось иного выбора – необходимо было устранить фигуру, подобравшуюся слишком близко. Я передвинула ферзя на е7, не оставив коню пространства для манёвра и освободив место на шахматной доске моему королю. – Играть можно и в реальности. Как мы сейчас. Ты даже расследование назвала игрой, – я виновато улыбнулась. – Проводи с людьми больше времени, и тогда они потянутся к тебе. А иначе, – его брови дрогнули, – закончишь, как он. Рокировка. Теперь его коня защищает ладья, и я не могу действовать ферзём. Приходится передвинуть пешку на е6, избавившись, наконец, от белой фигуры. Воспользовавшись моим вынужденным ходом, Нара ставит слона на g6. Шах. Ситуация на поле всё более удручающая. Стоило немного отвлечься разговором, и оппонент обходит меня по всем фронтам. «Супер-Стратег» полностью оправдывал своё звание, а вот я пока была не достойна титула. Король на d8 – единственный ход, который был мне доступен. – Кто – он? – спросила я после продолжительной паузы. Шикамару выводит второго слона на f4. Я двигаю пешку на b5, пытаясь предотвратить его ход на с4 и освободить пространство. – Саске. …а ведь я настолько заигралась, что впервые со вчерашнего дня забыла о его смерти. Я помотала головой и накинула на голову капюшон, сосредоточенно оглядывая поле боя. Не время думать о прошлом – я должна была показать моему другу, что не зря провела сотни часов в игре. Нара передвинул одну из пешек на а4. Мы вновь могли разменяться, но оба понимали, что не сделаем этого. После продолжительных раздумий я вывела белопольного слона на b7. – Расслабься, это всего лишь… – он осёкся, глядя на моё лицо. – Ну да ладно. Не любишь проигрывать? Его ладья на е1. Я помотала головой. Ни один геймер не любит. И хотя смысл игры не только в победе, она даёт столь необходимую мотивацию. Мой конь на d5 угрожает слону оппонента. – Слушай, Шикамару… как ты думаешь, почему все мы такие разные? У каждого своя уникальная история. Кто-то видит духов, кто-то говорит о дьявольских фруктах, а вы с Саске были ниндзя. Там, откуда я родом, всё это больше похоже на сказку. Наука и логика не признают даже факта вашего существования. Я довольно давно хотела задать этот вопрос. И хотя момент не был самым подходящим, я не сдержала своего любопытства. Нара оторвался от игры и серьёзно взглянул на меня. Он не спешил отвечать, и я его не торопила. – Я тоже думал об этом. Мы словно пришли из разных миров. Даже по меркам моей деревни здешние ученики… какие-то странные, – стратег почесал затылок. – Странно даже не это, а то, что все наши способности куда-то исчезли. Мы с Саске не можем концентрировать чакру. Натцу что-то говорил об огненной магии, да и Люси туда же – но и они бессильны. Как и Йо с Хоро, Касуми и Ред. Мы все потеряли то, что делало нас особенными. Навыки сохранили только пара ребят вроде тебя и… Комаэды, – он сделал большую паузу перед последним именем. Удача Комаэды была не менее сверхъестественной, чем чакра или духи, но она работала. В отличие от способностей других ребят. Он закончил говорить и вновь вернулся к игре. Слон на g3. Я передвигаю короля на с8. В голове сам собой формулируется ответ, но я слишком сосредоточена, чтобы вновь прерываться на разговоры. Мы размениваемся пешками на клетке b5, и Шикамару выводит на d3 своего ферзя. Я отвечаю ходом слона на с6. – Мы как будто из разных компьютерных игр, – наконец, признаю я. – Но это очень странно. Думаю, мы не сможем выбраться отсюда, пока не поймём, что нас всех связывает. Почему именно мы оказались здесь? – я сыпала риторическими вопросами, зная, что никто не ответит мне на них. Слон на f5. Давление на мою центральную пешку усиливается, и я всё больше времени провожу в раздумьях над очередным ходом. Шикамару и сам молчит, не торопясь возвращаться к нашему диалогу. У меня нет выбора, кроме как совершить невыгодный размен. Я сталкиваю с доски белого слона своей пешкой, давая стратегу шанс забрать моего ферзя. Как и ожидалось, его ладья оказывается на е7, лишая меня одной из важнейших фигур… В этот момент срабатывает дверной звонок. – Только не говорите, что они опять что-то натворили… – пробурчал Шикамару, поднимаясь на ноги. Он приоткрыл дверь, за которой стоял нахмурившийся Зоро. – Мы все собираемся в комнате на первом этаже. Есть кое-что, что ты должен уви… – только теперь Зоро заметил, что я тоже нахожусь в комнате. К нашим шокированным лицам добавилось третье, не менее удивлённое. Я рассеянно помахала мечнику рукой. – Сейчас придём. Это ведь подождёт пару минут? – кивнул Шикамару, как ни в чём ни бывало усаживаясь за шахматной доской. Недоумевающий Зоро кивнул и, замявшись, застыл в дверях комнаты. – Пару минут? Ты так уверен в себе? – я с улыбкой посмотрела на своего оппонента, и стратег довольно фыркнул, прикрыв глаза. – Чем это вы тут занимаетесь? – подозрительно спросил Ророноа, стоявший у меня за спиной. Пока Шикамару снисходительно разъяснял ему правила шахмат (которые мечник вряд ли понял), я сделала очередной ход, атаковав слоном ладью противника. В комнате снова повисла тишина: даже Зоро, кажется, стало интересно, хотя его лицо и выражало полнейшее непонимание происходящего. Шикамару выдвинул пешку на с4, и я забрала её своей. Разумеется, на место неё мгновенно встал его ферзь, всё ближе приближаясь к моей половине доски. Я ставлю короля на b7, пытаясь спастись от неминуемого поражения. Шикамару, помедлив немного, вновь передвигает своего ферзя. Парень поднимает голову и смотрит мне в глаза. Стратег даже не меняется в лице, но я вижу, что он улыбается. И понимаю, что в некоторых дуэлях мне никогда не удастся победить моего друга. – Шах и мат.

***

Объявление Монокумы застало барабанщицу в её комнате, оторвав от сеанса ожесточённой игры на инструменте.

«Внимание! Всем ученикам собраться в классе 2-А! Повторяю: всем ученикам собраться в классе 2-А! Все ослушавшиеся будут наказаны, у-пу-пу!»

Тайнака откинулась на стуле. Барабанные палочки были безжалостно заброшены в дальний угол, рука девушки потянулась к полотенцу. Она вытерла пот с лица: по части самоотдачи Ритцу превзошла сама себя, без устали играя на протяжении полутора часов. Только теперь предательски дрожали руки, и на пальцах вздулись новые мозоли. Мио и Комаэда отправились осматривать комнаты на третьем этаже. Ритцу не пошла. Она заперлась у себя, чтобы случайно не наткнуться в коридоре на эту сладкую парочку. Тайнака скривилась, вспоминая, как её подруга, её лучшая подруга, смотрит на этого ублюдка. И разом были забыты все его предыдущие выходки, в том числе соучастие в убийстве Реда. Уставшая и раздражённая, барабанщица уже и не помнила, как оказалась в классе. Ей даже не пришло в голову задуматься, почему Монокума собирает учеников на следующий же день после Суда. Ей уже не было никакого дела до выходок помешанного на убийствах медведя. Плевать, на всё плевать. Разбирайтесь сами. И вот она со скучающим видом барабанит ручкой по парте. Напевает себе под нос одну из любимых песен. Украдкой поглядывает на дверь, ожидая увидеть знакомое лицо. Ей вспоминаются школьные будни. Не те дни в Академии, когда нервы натянуты до предела, а обычная школа.

– Ого, Мио, опять самая лучшая оценка в классе! – Х-хватит меня смущать!

В кабинете царит привычный гул, какой обычно бывает на переменах: все остальные ребята уже заняли свои места. Все, кроме двоих. Надувшаяся от обиды, она разглядывает стальные плиты, вколоченные там, где предполагается быть окнам. Взгляд цепляется за ребят, столпившихся вокруг одной парты. Зоро, Нанами, Йо, Хоро, Шикамару и Касуми. Ритцу замечает взгляд Йо, он открывает рот, чтобы что-то сказать, но… – Добрый день, господа! – ехидно здоровается Монокума, неожиданно возникший на столе учителя. В ту же секунду дверь класса открывается, и в кабинете появляются опоздавшие. – О, вы как раз вовремя, – продолжает свою речь директор, делая приглашающий жест в сторону свободной парты. Ритцу отворачивается. Она не видит, как улыбающиеся Мио и Комаэда садятся вместе. Не видит. Совсем не видит. – Вы наверняка думаете: зачем мы собрались здесь? Что от нас хочет этот безумно привлекательный мужчина? – хихикает Монокума, свесив ноги. – Ответ прост: то же, что и всегда. Я жажду увидеть, как вы убиваете друг друга! Желательно, максимально жестоко, коварно и изощрённо, но простой удар исподтишка тяжёлым предметом по голове никто не отменял. Ритцу демонстративно рассматривает стену. – Но вы никогда не проявляете подлинного энтузиазма. Даже предыдущие убийства были выполнены непрофессионально, небрежно, без отдачи, – с искренне оскорблённым видом продолжает директор. – И я считаю своим долгом исправить это вопиющее недоразумение. Мы, как-никак, находимся в академии, элитном заведении, попрошу! И с этого дня я, Монокума, буду лично вести у вас уроки убийств! Прошу, не надо аплодисментов. Впрочем, можете просто поблагодарить меня за такую чудесную возможность. Благодарности принимаю в форме убийств, конечно же. В классе воцарилась тишина. – Можно не ходить на эти уроки? – тут же спрашивает Йо. Ритцу прикрывает глаза, и воображение рисует ей картину прилежного ученика, поднимающего руку. И снова память подсовывает момент из средней школы, когда она спала на уроках и получала нагоняй от учителей. И Мио укоризненно смотрела на неё, вздыхала и давала списать домашнюю работу, чтобы барабанщицу снова не оставили после занятий. Тайнака всегда говорила, что школа – это сущий Ад. И как же жестоко она ошибалась… – Категорически нет! Я ответственен перед вашими родителями за вашу успеваемость, у-пу-пу! Через несколько занятий я проведу обширный тест по пройденным темам, и того, кто этот тест завалит, ждёт… ...смерть. Ритцу вздрагивает, очнувшись от своих мыслей. Она поворачивает голову и обводит взглядом одноклассников. Йо сидит рядом с Хоро: оба выглядят хмурыми, но молчат. Зоро на последней парте выглядит шокированным настолько, что не может вымолвить и слова. Касуми испуганно косится на других ребят, переводя взгляд по очереди с одного на другого. Шикамару, развалившись на стуле, зевает, но эта расслабленность выглядит слишком уж напускной. Нанами надела свой капюшон, поэтому не разобрать, что она там думает . А Мио… Мио испуганно шепчется с Комаэдой. Пф. – Какой, нахрен, тест? – наконец возмущается Хоро. – Простой, если вы будете внимательны на уроках, – медведь пожимает плечами. – С вариантами ответа. Ах да, забыл сказать. Набравшего наименьшее количество баллов тоже ждёт… смерть. – Хватит уже делать паузу перед этим словом, звучит как банальщина, – тянет Шикамару. – За непосещение занятий я буду снимать баллы на тесте. За плохую работу – тоже. Поэтому вам лучше быть прилежными учениками. – А есть ли какой-то способ избежать теста? – куда же без выскочки Нагито. – О, хороший вопрос, Комаэда! Ты получишь дополнительный балл. Если кто-то из вас совершит настоящее убийство, то я пойму, что вам не нужны уроки, и отменю тест. И под настоящим убийством я не имею в виду случайное. Или глупое. И суицид тоже не подойдёт, – скалится директор. – Покажите мне, что вы умеете убивать. Иначе, – он хрипло смеётся, – это покажу я. Поверьте, у меня хорошая фантазия. – А что, если несколько человек наберут наименьшее количество баллов? – Ритцу слышит тихий голос Йо. Он так редко говорит, по сравнению с остальными. Почти как Мио. Такой же спокойный и рассудительный. – У-пу-пу, не хотел бы я тогда оказаться на месте этих неудачников, – Монокума заливается смехом схватившись за своё обширное плюшевое пузо. В обычной ситуации барабанщица бы уже паниковала – она ведь никогда не находила общий язык с тестами. Да и вообще с учёбой в любом её проявлении. Кроме физкультуры, конечно. Но сейчас школьницей овладела какая-то непонятная меланхолия. Монокума галантно кашляет, поднимаясь на лапы, и снисходительно обводит глазами класс. Если эти вырезы на голове плюшевой игрушки можно считать глазами. – Что может заставить человека совершить убийство? Когда я собрал вас в первый раз, чтобы сообщить чудную новость о начале нашей игры, вы все были шокированы... ну, кхе, большинство из вас, – Монокума едва заметно покосился на счастливчика, но только от Ритцу не ускользнул этот взгляд. – Я увидел перед собой группу людей, которые были не готовы. Которые не знали, с какой стороны подступиться к этому деликатному вопросу. Которые никуда не годились в деле убийств. Вы задали вопрос: почему мы должны это делать? Почему мы должны убивать? Позвольте на него ответить. Монокума сделал паузу. – Какого ответа вы ждёте? Ответ в том, что сам ваш вопрос в корне неверен. На наших занятиях вы не будете спрашивать себя: «почему мы должны убивать?» Лучше задумайтесь: «А почему я не могу убить?» Все способы хороши для достижения благой цели. Вы не должны бояться ни врагов, ни друзей, ни норм морали. Вы должны найти в себе силу сказать «нет» любой из предустановленных истин. Вы должны отринуть все прежние установления, границы и правила. Вы не должны прислушиваться к тому, что говорит вам мир, вы должны заставить мир услышать, увидеть и принять вас. Вы сами создаёте свою свободу. Давайте перейдём на личности. Шикамару. Вас с Саске (его прах послужил основой для живописной фрески в комнате искусств, к слову) готовят к чему, простите? Ах да! К убийствам. В начальной школе вас учили тому, как метательным оружием повредить жизненно важные органы врага. Саске-тян и вовсе умеет, кхе, умел метать огненные шары, вроде того, от которого закоптился Натцу. Люси, бумажные пакеты в шкафу. На верхней полке. Вы те, кого называют хитрым заморским словом «шиноби». Ваш кодекс, который ты, Шикамару, знаешь назубок, гласит: «Шиноби – орудие войны». Вы не должны задавать вопросов, плакать, слушать голос совести. Конкретно твоя задача, как командира отряда – сохранить жизни товарищей и перебить всех врагов. И чем же ты, прости, занимаешься? На настоящей миссии ты тоже будешь пытаться подружиться с врагами, подставляя спины друзей под остро заточенные ножи? Думаешь, в этой школе всё по-другому? Ошибаешься. А зачем вы вообще пришли в академию? Я вас что, силком тащил? Приходил к кому-то в маске, назывался кодовым именем и затаскивал в изолированный бункер в пустыне? Что-то я такого не припомню. А вы? Вы оказались здесь по собственной воле. Вы хотели научиться чему-то. И я научу вас. Научу самому главному уроку, который вообще может дать жизнь. Научу выживать. В Аду всем плевать на то, чиста ли ваша совесть. Умрёте – и всё. Не будет светящейся дороги к небу, нежных ангелочков и райских кущ. Только одна дорога, и её вы не выбираете. Вы можете лишь оттянуть неизбежность для вас и ваших близких. Именно поэтому вы здесь. Именно поэтому я не разлучил вас с друзьями. Научитесь ценить то, что имеете, и не пытайтесь заводить ложные знакомства. Это жизнь, засранцы! Тут не бывает идеальных исходов. Либо вы, либо вас. Пусть вы и считаете меня монстром, я лишь выполняю свою работу. Ваше число будет уменьшаться день ото дня, пока кто-то не усвоит один-единственный данный мною урок. Это ведь не так сложно, а? Или вы всё ещё думаете, будто я шучу с вами? Через несколько дней один из вас умрёт. Либо это сделаю я, либо вы сами. Либо возьмёте судьбу в свои руки, либо будете дохнуть и дальше, как скотина на убой. Или взять нашего калеку. Чего скалишься, голова-трава? Про тебя говорю. Давай покопаемся в твоём личном деле. Легендарный охотник на пиратов, которого боятся на самом деле лишь мелкие воры и разбойники. Ты косил людей направо и налево, не особо задумываясь о их судьбах, а что теперь? Разорвался, хех, между рыженькими девушками в попытке угодить сразу обеим? Как же низко ты пал. Ах да, ты ведь обещал своему капитану, что защитишь вашего нового навигатора. Ну, не получилось, бывает. Ты сильно не расстраивайся. У тебя ещё есть шанс осуществить хотя бы свою мечту. Если прекратишь размазывать сопли и вспомнишь о том, кем являешься. Ты же воин, убивать – твоё призвание. Ты же хотел стать сильнейшим мечником, разве нет? Неужели маленькие девочки умирают просто так? А сейчас ты больше похож на заплесневелую тряпку. Если бы Куина увидела, во что ты превратился, то ты бы полетел с лестницы вместо неё. Забыл, что ты должен осуществить её мечту? Ты прошёл через столько препятствий, и остановишься теперь? Значит, её смерть была напрасной? Йо, а есть ли у тебя время рассиживаться в нашей уютной школе? Тут звонили из резиденции Асакура, спрашивали, выйдешь ли ты погулять. Им там, кажется, мир спасать надо. Что-то про турнир шаманов, судьбу, твоё предназначение. Мне что передать? Сказать, что жизнь одного человека для тебя важнее, чем благополучие всей планеты? Пойми уже, надо быть жёстким, когда того требует ситуация. Всё равно ты не сможешь спасти абсолютно всех. Но несколько миллиардов людей выживут, если ты сможешь переступить через себя и стать сильнее. А ты закрылся, словно маленькая девочка, в своей комнате. Отказываешься делать выбор. Мир точно обречён с такими-то спасителями. Хоро, ты его не лучше. Ты ведь уже погубил одну девчонку, так за чем дело стало? Давай ещё по одной, а? Или лучше двоих. Бог, как говорится, троицу любит. Никто за тебя твоё поле с кувшинками не посадит. Никто не спасёт вымирающий народец, если ты не перешагнёшь через жалкую жизнь одного человека. Одного из тех людей, кто уничтожает природу, которую ты пытаешься спасти. А как же твоя сестра? Ты готов бросить её ради каких-то малознакомых людей? Прямо сейчас ей может грозить смертельная опасность, и только ты способен её защитить. Но вместо того, чтобы исполнять своё предназначение, ты плаваешь в бассейне. Браво! Касуми, вы с Редом тоже не раз спасали сотни и даже тысячи жизней. Реда уже не вернёшь, но если никто не займёт его место, мир обречён. В который уже раз. Так же как обречён и спортзал в городе Церулин. Ты же знаешь, что твои сёстры не смогут занять твоё место. И все покемоны, которых ты оставила, ждут твоего возвращения. Не думаешь, что будет с ними? Они – твои настоящие друзья, а не эти сопляки. Мио, а тебе здесь угрожает большая опасность. Ты ведь слабее всех. Лучшая защита – нападение. Ударь первой. Подумай, как сейчас волнуются твои мама и папа. Они запрещали тебе слишком долго оставаться в школе после занятий, а тут ты пропала уже на несколько дней. Они в отчаянии, сбились с ног, пытаясь тебя найти. Разве ты не хочешь их увидеть? Разве не хочешь вернуться к своей обычной жизни? Сделай этот шаг, каким бы тяжёлым он ни был. Люси, а ты разве хочешь, чтобы смерть Натцу была напрасной? Он так старался, хотел, чтобы ты выбралась на свободу. Сходила бы за помощью, хотя бы. Хочешь и дальше сидеть в обнимку с его шарфом, довольствуясь своей жалкой участью? Он говорил тебе бороться до конца, а ты сдалась. Твой друг никогда не жалел своих врагов, и все здесь присутствующие – твои враги. Сражайся с ними. Что же до остальных… вы уже готовы. Мне даже не нужно убеждать вас в чём-то. Вы усвоили первый урок, и за это получите дополнительные баллы на нашем тесте. У-пу-пу… Ритцу непонимающе смотрит на медведя, который обводит глазами класс. Он молчит, наслаждаясь моментом. Его взгляд задерживается на Комаэде, затем неспешно переходит к Нанами. А потом, к удивлению Ритцу, алые глаза останавливаются на ней самой. И медведь будто бы ухмыляется ещё больше, смотрит в самую её душу. Всё внутри девушки холодеет, и она сглатывает комок в горле, чувствуя, как вспотели руки. Но уже спустя несколько секунд директор продолжает свою речь. – Да, я говорю о вас. Я вижу в вас зреющую решимость. Вижу, что вы не задаётесь вопросом «зачем?». И это правильно. Каждый из вас ответственен за судьбу мира в том или ином виде. Не столь важно, кто из вас станет сильнее и переступит через остальных. Главное, чтобы хоть кто-то решился на это. Иначе вы будете до скончания веков сидеть взаперти, играя со скуки в шахматы, – Нанами посильнее натянула капюшон, но Ритцу успела заметить, как та покраснела. – Сегодняшняя лекция – вводная. Это лишь начало. В следующий раз я не буду тратить время на мотивационные речи, детишки. Выводы вы сделаете сами. Я же перейду, у-пу-пу, к практической части! Ваше домашнее задание – хорошенько подумать над моими словами. На этом – всё. Монокума исчезает с громким хлопком, не оставив после себя ничего, кроме повисших в воздухе пыли и молчания. Ритцу отрешённо смотрит на то место, где стоял директор. Почему он не назвал её имени? Почему сказал, что она готова? – Это было… сильное выступление, – многозначительно протянул Комаэда. – Это всё очень увлекательно, но сейчас у нас есть и другие важные новости, – перебил его Хоро. – Идём на первый этаж, там вы сами всё увидите, – поставил точку в разговоре Йо. Ритцу не оглядывается на одноклассников. Она нетвёрдым шагом, оступаясь, выходит из класса, хлопает дверью. Её кто-то окликает, но все голоса уже позади. Барабанщица спускается по лестнице, идёт, бежит в свою комнату. Поскорее спрятаться в уютном мирке, где можно побыть одной. Рука хватается за дверную ручку. Что-то тёплое и влажное капает на свежие мозоли. Интерьер комнаты расплывается перед глазами. Девушка прислоняется спиной к двери, закрывая её. Медленно оседает на пол, тяжело дыша. Поперёк горла стоит огромный ком, нос забит, а щёки предательски горят от влаги. Спасение мира – это не то, чем её можно мотивировать. Она не хочет обрывать чью-то жизнь, даже если это спасёт миллиарды других. Но… Ритцу съёживается, тыкаясь носом в свои колени. Дыхание прерывается. И снова. Тишина обволакивает её, и обычно шумная барабанщица боится издать хоть звук. Ей кажется, что её услышит весь этаж. Всхлип. Ещё один. Она кусает губы, но это не помогает. Затыкает рот рукой, и тело содрогается – беззвучно. Она не может убить человека, но… Всегда есть одно «но». У каждого человека оно есть. У Ритцу оно тоже было. Давным-давно давно она дала себе обещание никогда не плакать. Никогда не показывать свою слабость, но… …некоторые обещания ты просто не можешь сдержать.

***

– Ты очень напряжена, – мягко произнёс Комаэда, скользнув рукой по плечу девушки. Мио поёжилась, сомкнув ресницы. Её мысли путались, слипшись в огромный вязкий комок неуверенности. Лекция Монокумы оставила неприятный осадок в душе у каждого, но басистку волновало нечто другое. – Что он имел в виду? Почему думает, что вы готовы убивать? – девушка обернулась к однокласснику, тревожно приглядываясь к нему. В её глазах застыло непонимание, и разум услужливо подкинул воспоминания о трагической смерти Реда. Счастливчик чуть наклонил голову, провожая взглядом покидающих класс ребят. Все спешили собраться в комнате звукозаписи. Комаэда никуда не спешил. – Мы? Ты имеешь в виду меня, Нанами и… Ритцу, - насмешливо произнёс Комаэда, растягивая последнее имя. Именно эти имена не назвал в своей речи директор. – Это же совсем просто. Ты ведь и сама видишь его задумку, не так ли? – Нагито подошёл к басистке вплотную, заставив её дыхание участиться. Мио вспыхнула, опустила глаза и растерянно помотала головой. Глаза счастливчика разочарованно блеснули. – Ну-ка, вспомни предыдущие мотивы, которые он давал нам. Акияма в задумчивости отвела взгляд. Комаэда никогда не давал прямых ответов на её вопросы, лишь подталкивал к необходимым выводам. Его ум могла затмить только его же загадочность, и это неумолимо притягивало басистку. – Сначала были деньги. Но они не нужны никому из нас. Нет, кому-то нужны, конечно, – она тут же поправилась, – но лишь Нами готова была пойти на всё ради них. Верно? – Мио бросила вопросительный взгляд на Комаэду. Тот кивнул, едва заметно улыбаясь. – А потом? – Монокумабук. Но… я не знаю, что в нём было. Кажется, все воспользовались им, кроме меня, – нахмурилась девушка, вспоминая необычный компьютер. Её одноклассники каждый раз нервничали, рассказывая об увиденном, и Мио не хотела даже думать о том, что им пришлось пережить. Комаэда помедлил с ответом. – Ты не одинока, – он прикрыл глаза, – я тоже не воспользовался им. Зрачки Мио расширились: этого она никак не ожидала. Комаэда знал всё о том, что происходит в стенах школы, и у девушки не укладывалось в голове то, что он упустил уникальную возможность «узнать своё будущее». Словно прочитав немой вопрос в её глазах, Нагито повёл плечами: – Я дал обещание. Но сейчас важно не это. Я знаю, что видели остальные, – Акияма прислушалась, затаив дыхание. – События, которых они не ожидают. Смерти, которых они боятся. Призраки прошлого, от которых они пытаются убежать, – он чуть прищурился. – Но не на всех можно воздействовать таким образом. Кого именно хотел спровоцировать наш директор? Мио даже не задумывалась над ответом. – Натцу, – убеждённо выпалила она, вспоминая улыбающегося безбашенного парня. – Или Саске, – чуть помедлив, добавила басистка. – Оба физически развиты: Монокума наверняка хотел натравить их друг на друга, – предположила школьница. Комаэда задумчиво повернулся к окну. Он наверняка вгляделся бы в лазурное небо, если бы не стальная плита, отделяющая их от внешнего мира. – В твоих словах есть смысл, – парень облокотился на край парты, подняв глаза к потолку. – Но суть в другом. Подумай, что объединяло эти два мотива? Что связывает их с сегодняшней лекцией? Акияма откинула со лба прядь темных волос. Мысли путались, тем более, она волновалась, боясь упасть в грязь лицом перед Комаэдой. Он не торопил её, словно забыв о присутствии в кабинете своей одноклассницы. Глаза счастливчика смотрели куда-то далеко. – Монокума не пытается воздействовать сразу на всех нас. Он выбирает себе… жертв, – наморщив лоб, пробормотала Мио. Ей стало противно от собственных слов, и девушка замолкла, едва выпалив догадку. Нагито кивнул и прикрыл глаза. Его улыбка была очень тёплой, и басистка невольно засмотрелась на лохматого парня. – Ты права. Знаешь, как разрушают здания? – Вопрос был риторическим. – Закладывают несколько зарядов взрывчатки в нужных местах. Ломают несущие конструкции. Если пытаться снести огромный небоскрёб, не задумываясь о подобных тонкостях, понадобится слишком много ресурсов, – Комаэда взглянул куда-то поверх головы Мио. – Поэтому и наносят точечный удар. Наш директор непрост. Он знает, куда бить, чтобы причинить больше всего боли. Именно поэтому мы имеем… что имеем. Мио похолодела, отрешённо посмотрев на одноклассника. Точечный удар? Её воображение живо рисовало картину Монокумы, стреляющего из пистолета. Раз – пуля в Нанами. Два – пуля в Комаэду. Три – пуля в… – Ритцу! – поражённо прошептала басистка. Ей и в голову не приходило, что директор попытается спровоцировать на убийство одну из них. Ведь это же Ритцу! Легкомысленная дурочка. Или же… Комаэда встал на ноги, засунув руки в глубокие карманы своей зелёной куртки. Мио почему-то испытала острое желание пригладить его растрёпанные волосы и поправить вывернутый капюшон. Нагито, не сказав ни слова, подошёл к выходу из класса. Акияма вопросительно взглянула на него, чувствуя, как её сердце сжимает холодная рука. – Мы должны присоединиться к нашим друзьям. Кажется, они хотели нам что-то показать, – с этими словами счастливчик покинул класс. Мио, наконец, вышла из оцепенения. Только сейчас она вспомнила, что одноклассники хотели собраться в комнате звукозаписи на первом этаже. Все они выглядели взволнованными, и девушке не терпелось узнать, что послужило тому причиной. Почему-то ей казалось, что в странном поведении остальных ребят была виновата не только лекция Монокумы. Спускаясь на первый этаж и едва поспевая за Нагито, Мио пыталась понять, почему она испытала странное ощущение в самом конце разговора с ним. Что-то в нём изменилось после той речи о взрывах. И лишь подойдя к нужной комнате, Акияма поняла, в чём дело. Комаэда не улыбался. – Я уже думал, что вы не придёте, – это было приветствие Шикамару, сидевшего на стуле. Остальные ребята нетерпеливо переглядывались: видимо, ждали их без особого энтузиазма. Мио покраснела, пробормотав извинения. Комаэда молчал. – Несколько дней назад Зоро воспользовался автоматом с капсулами. Тем, который стоит в магазине. Тем самым, – начал Йо, не растрачивая времени на предисловия. Мио напряглась, непонимающе взглянув на мечника. Примерно так же поступили почти все остальные, и девушка запоздало сообразила, что не стоит так открыто выражать своё недовольство. Может, у Ророноа были свои причины так поступить. Он не сделал ничего плохого, верно? Если бы Зоро задумывал убийство, Йо никогда не узнал бы об этом. Басистка бросила короткий взгляд на Комаэду. Счастливчик спокойно улыбался, как и раньше, и Мио немного успокоилась. – Мне просто стало интересно, что выдаст автомат на этот раз. Подумал, могу найти что-то полезное. И я оказался прав! – Зоро убеждал даже не остальных, а самого себя. – На этой маленькой штуке… – Флешке, – подсказал Йо. – На этой флешке мы нашли послание, которое поможет выбраться отсюда, – закончил Ророноа, демонстрируя всем пластиковое устройство с эмблемой Монокумы. В комнате повисла тишина. Ненадолго. Хоро скептически кашлянул: – Вы ведь в курсе, что всё это – ловушка? Вся школа находится под контролем медведя, на этой флешке его эмблема, и даже сейчас он следит за нами с помощью своих камер, – он устало облокотился о дверь. – Ты прав, но ради наших погибших друзей я хочу, чтобы все мы выбрались отсюда, – серьёзно ответил Йо. – Мы так долго искали выход, и разве теперь вы просто откажетесь прослушать это послание? Тем более, мы уже сделали это. Там нет ничего опасного. Никаких провокационных сообщений или очередных лекций. Всего лишь человек, который хочет нам помочь. Такой же студент Академии, как и мы. – Студент Академии?.. – заинтересованно пробормотал Комаэда. Он сказал что-то ещё, но Мио не расслышала, так как в тот же момент подал голос Зоро. – Давайте быстрее включим эту штуку, а языками чесать вы будете после. У нас не так много времени. Вдруг медведь захочет нам помешать, – поморщился мечник. Мио не думала, что Монокума станет им мешать. Не верила она и в то, что флешка оказалась у Зоро случайно. Слишком красноречив был символ в виде медведя, красовавшийся на ней. И всё же… слова о возможном освобождении заставили её сердце биться чаще. – Включаю, – сообщил Йо, нажимая на кнопку. Все сгрудились вокруг крошечного монитора. Хоро, которому более высокие ребята загородили обзор, отпихнул Асакуру, пробурчав: «ты уже посмотрел». Началось воспроизведение видео.

«Если вы видите это сообщение, то вас тоже заперли в Академии Надежды. Меня зовут Чихиро Фуджисаки. Я помогу вам найти выход. Мой титул – «Супер-Программист». Да, я студент Академии Надежды, как и вы. Знаю, у вас много вопросов, но сейчас я не смогу на них ответить. Моя жизнь находится под угрозой, и единственное, что я могу сделать – оставить послание, в надежде, что его кто-нибудь найдёт. Пусть вас не пугает изображение Монокумы на флешке: только так я смогу спрятать важную информацию прямо у него под носом. Я надеюсь, что вы находитесь в комнате звукозаписи. Там больше всего компьютеров, и, возможно, вы решили посмотреть моё послание на одном из них. Дело в том, что мне удалось перепрограммировать камеры в этой комнате. Они не воспроизводят звук. Если вы раньше не пользовались этой комнатой, Монокума не сразу заметит поломку, и у вас будет шанс скрыть от него факт нашей встречи. Не забудьте уничтожить это послание после того, как услышите его. На третьем этаже, в подсобной комнате кабинета физики, есть спрятанная дверь. За ней вы сможете найти путь, ведущий наружу. Дверь защищена кодовой фразой, о которой не знает даже Монокума, и у вас, скорее всего, будет лишь один шанс ей воспользоваться. Этот тайный путь был создан специально для таких чрезвычайных ситуаций, ведь Академия Надежды должна быть самым безопасным местом на планете. Чтобы им воспользоваться, вам придётся отвлечь Монокуму. Он не может быть в нескольких местах одновременно, и одному человеку придётся остаться и отвлечь его, чтобы остальные смогли сбежать. За этой дверью нет камер, и вы будете в безопасности. Нужная вам ключевая фраза: «One Thousand Autumns». Эта фраза была выбрана не просто так. Она является псевдонимом одного из учеников Академии. Человека, который вступил в сговор с Монокумой и предал нас. Настоящее имя этого ученика – …»

На этом моменте запись с треском обрывалась. Экран погас, на мгновение погрузив комнату в абсолютную тишину. Лишь на мгновение. – Предатель! Я ведь так и знал, говорю вам! – воскликнул Хоро, тыкая пальцем в Комаэду. Это было немного затруднительно, учитывая, как близко друг к другу встали одноклассники. Сноубордист даже яростно подпрыгнул, выглядывая из-за широкой спины мечника. – И ещё этот парень на видео сильно смахивает на девчонку! – Почему имя предателя было выбрано в качестве пароля? – Люси посмотрела на Йо, и шаман неожиданно помрачнел. Мио была удивлена: вечно улыбающийся парень нахмурился и погрустнел от этого безобидного вопроса. – Возможно, чтобы все остальные ученики помнили, кого им следует остерегаться. И если Монокума действительно не знает этой фразы, то вряд ли додумается ввести имя своего помощника, – предположила Касуми. Мио покосилась на Комаэду. Счастливчик вёл себя так же, как и всегда: спокойно слушал окружающих, понимающе улыбаясь. Чем дольше басистка на него смотрела, тем больше сомневалась в том, что её одноклассники поступали правильно, сомневаясь в Нагито. Кто же тогда этот предатель? И что означает эта фраза?.. – А как связана эта «тысяча чего-то там» с именем Комаэды? – неожиданно задумался Хоро, почёсывая затылок. Чего Мио точно не ожидала, так это реакции Зоро. – Оно и не связано с именем Комаэды. Верно, Йо? Скажи им, – мечник испытующе посмотрел на шамана, взгляд которого был устремлён куда-то в стену. Асакура молчал, и наступившая тишина очень быстро стала неловкой. – Ты что-то знаешь, Йо? – приподнял бровь Шикамару. Стратег и шаман обменялись долгими взглядами. Нетерпеливый Хоро хотел вставить очередную реплику, но Касуми ощутимо толкнула его в бок, и синеволосый раздражённо заворчал. – Нет, не знаю, – после долгого молчания ответил Йо. Зоро, услышав это, оскалился и чуть ли не рыча набросился на одноклассника. – Ты же сам мне сказал, что значение имени… – А ещё я сказал, что мы не будем подозревать никого из одноклассников, – перебил друга Асакура, и его голос зазвенел от напряжения. Мио прищурилась, искренне пытаясь понять, о чём они говорят. Комаэда наверняка догадался, в чём тут дело, и Акияме очень хотелось сделать те же выводы, что и счастливчику. – Значение имени… – ошарашенно повторил Шикамару, широко раскрыв глаза. Он тяжело выдохнул и приложил руку к лицу, после чего облокотился о стену. Стратег не сказал больше ни слова. – Да объясните, чёрт побери, что здесь происходит?! О каком имени тебе говорил Йо? – завопил вконец потерявший терпение сноубордист, обращаясь к Ророноа. Мечник прищурился и вскинул руку. – Эта фраза, – процедил Зоро сквозь сжатые зубы, – говорит о ней! Его указательный палец был наставлен на Чиаки.